Текст книги "Лето мафии"

Автор книги: Э. Дюк Винсент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

Глава 41

Фрэнк Костелло находился на ипподроме в Саратога-Спрингс, штат Нью-Йорк, когда ему сообщили о нападении у входа в библиотеку. Сообразив, что это связано с пожаром на складе, в понедельник поздно вечером он возвратился на Манхэттен и сразу же связался с моим отцом. Костелло попросил его отужинать с ним в клубе «Двадцать один». И снова приглашение было дружеским, однако мой отец сразу понял, что это приказ.

Войдя в клуб, отец нашел Костелло и Джо Адониса за столиком у стены, рядом с баром. Как всегда, зал был заполнен богатыми и знаменитыми, которые наслаждались ужином, посылая воздушные поцелуи другим таким же богатым и знаменитым. Среди всего этого шума и толчеи отец обратил внимание на трех видных общественных деятелей, которые с подобострастным видом застыли у столика Костелло. Он знал, что уже завтра эти деятели постараются произвести впечатление на своих знакомых, с гордостью объявив, что они встречались со знаменитым гангстером, который заправляет «теневым» правительством Нью-Йорка. Мысленно посмеявшись над лицемерием «слуг народа», отец приблизился к столику.

Спровадив почитателей, Костелло предложил отцу садиться и сказал:

– Спасибо за то, что пришел, Джино.

Отец сел и поздоровался:

– Добрый вечер, Фрэнк… Джо.

– Джино, выпить что-нибудь хочешь? – предложил Костелло.

– Стакан содовой, – ответил отец.

Подозвав официанта, Адонис сделал заказ.

– Джино, мы заказали тебе рубленый салат.

Отец сказал:

– Grazie. [37]37
  Спасибо (итал.).


[Закрыть]

В клубе «Двадцать один» рубленый салат был фирменным блюдом, и все это знали.

– Джино, – увещевательным тоном начал Костелло, – я полагал, мы достигли взаимопонимания.

– Да, это так, и с моей стороны ничего не изменилось. Но, похоже, другая сторона придерживается иного мнения.

Переглянувшись с Адонисом, Костелло снова повернулся к отцу. Подавшись вперед, он сплел руки и произнес чуть ли не извиняющимся тоном:

– Многие считают, что это ты подпалил склад Драго.

– Ну а ты, Фрэнк, что думаешь по этому поводу?

Костелло пожал плечами.

– Я сам того же мнения.

– Полагаю, тебе также известно, что Драго приказал Нику Колуччи расправиться с моим сыном… и тот это сделал уже дважды.

– Джино, мне ничего не известно. У меня есть одни только подозрения. Комиссия сходит с ума. Ты обещал мне, что всем неприятностям наступит конец, а я уже от своего имени заверил в этом Комиссию.

– Я тебе обещал, что не трону первым Джи-джи Петроне. Но это Петроне побежал к Драго, после чего Драго натравил Колуччи на моего сына. Сначала тот бросил бомбу, а затем вместе с тремя своими громилами подкараулил его у выхода из библиотеки. Друг Винченцо при смерти. За обоими этими нападениями стоит Петроне, и тебе, Фрэнк, по-моему, прекрасно известны его мотивы.

– У тебя есть доказательства? – спросил Адонис.

– Пока что нет, – ответил мой отец. – Но…

Все трое умолкли, подождав, пока подошедшая официантка наливает стакан содовой. Пригубив воду, отец отставил стакан.

– Фрэнк, – сказал он, – мы оба понимаем, что в конечном счете речь идет не обо мне.

Переглянувшись с Костелло, Адонис сказал:

– Дженовезе.

Эта фамилия была произнесена с неприкрытым отвращением.

Отец кивнул:

– Через Петроне, который использует Драго, а тот в свою очередь действует руками Колуччи. – Помолчав, он побарабанил пальцами по столу. – Но за всем этим стоит Дженовезе.

– Но почему? – спросил Адонис. – Какой ему смысл копать под тебя?

Отец потер указательным пальцем переносицу.

– Я долго ломал голову над этим вопросом и смог придумать только один ответ… Анастасия.

– Альберт? – озадаченно переспросил Адонис. – Он-то тут при чем?

– Тут надо мыслить категориями Макиавелли. Слышали про такого? – спросил Джино.

– Какой-то тип при дворе Медичи, – сказал Костелло. – Жил в шестнадцатом веке. Он написал книгу «Государь». Лански заставил меня ее прочитать.

– Сдаюсь, своей эрудированностью вы произвели на меня впечатление, – сказал Адонис. – Но, черт побери, какое это имеет отношение к Анастасии?

– Я считаю, что весь этот вздор с кражей собольих мехов был затеян исключительно для того, чтобы вынудить меня нанести ответный удар по Петроне. И тогда у Комиссии появились бы все основания для того, чтобы разобраться со мной. А когда Анастасия узнал бы всю правду, уже оннанес бы ответный удар, и тогда Комиссия стала бы разбираться уже с ним. – Отец повернулся к Костелло: – Дженовезе не посмеет ничего замышлять против тебя до тех пор, пока жив Анастасия. Но когда твоего самого могущественного союзника не станет, возможно, он и рискнет. – Подавшись вперед, он сплел руки. – «Сначала ослабь своего врага, затем уничтожь его». Макиавелли, «Государь».

Откинувшись назад, Адонис поджал губы, словно собираясь присвистнуть, но не издал ни звука. Помолчав, он пробормотал:

– Проклятие, до чего же этот долбаный тип изворотлив!

Джино кивнул.

– Фрэнк, и он пойдет на все, лишь бы завалить тебя.

– Друг мой, я уже давно это чувствую, – сказал Костелло. Помолчав, он продолжал, твердо, но терпеливо: – Но я не могу обращаться в Комиссию, располагая одними только подозрениями. Мне нужны доказательства.

– Понятно, что Комиссии нужен мир, – заметил Адонис. – Но если Комиссия придет к выводу, что Дженовезе без ее одобрения начал под тебя копать, она перейдет к решительным действиям.

– Только в том случае, если у меня будут доказательства.

– Дженовезе и Петроне хитры, – объяснил мой отец. – А вот Драго и Колуччи – нет. Они обязательно сморозят какую-нибудь очевидную глупость. И как только это произойдет, у тебя будут доказательства. – Подняв стакан, он сказал: – Салют!

Общественные деятели, украдкой наблюдавшие за ними, поежились от страха. Вероятно, они решили, что только что стали свидетелями оглашения смертного приговора. Впрочем, по большому счету, возможно, так оно и было.

Глава 42

В четыре часа дня доктор Сингх в последний раз осмотрел меня и сказал, что я могу выписываться из больницы. Поскольку зрение полностью вернулось и онемение левой руки прошло, сотрясение мозга было незначительным и нервы не пострадали. Конечно, плечо и лицо будут еще какое-то время болеть, но все заживет. Я справился у доктора Сингха относительно Сидни, и он ответил, что Сидни по-прежнему находится в реанимации. Ему уже лучше, он вышел из комы, однако его состояние все еще остается критическим… никаких посетителей.

До этого я уже попросил Гэса Челло выяснить, где находится реанимационное отделение. Как только доктор Сингх ушел, я заглянул в соседнюю палату и получил ответ.

– На этом же этаже, – сказал Челло. – До конца коридора и направо.

– А где сидит дежурная медсестра?

– Слева.

Я попросил его подождать, сказав, что вернусь через несколько минут. Дойдя до конца коридора третьего этажа, я заглянул за угол. Дежурная медсестра сидела за столом, погруженная в бумаги. Пока что все в порядке. Напротив были стеклянные двустворчатые двери с надписью «Реанимационное отделение». Быстро шагнув к ним, я проскользнул внутрь и, заглянув в пять палат, завешанных шторами, в шестой наконец обнаружил Сидни. Он лежал в окружении всевозможного медицинского оборудования. К включенным мониторам были подсоединены кислородная маска и какие-то датчики. Из вены в руке торчала трубка капельницы, голова Сидни была обмотана бинтами. Я осторожно пододвинул к койке стул, со страхом глядя на то, как порывисто вздымается и опускается грудь Сидни. Присев, я взял его за руку.

– Сидни, – прошептал я, – это я.

Его глаза, задрожав, открылись.

– Я тебя ждал, – едва слышно произнес Сидни. – Я знал, что ты придешь. – Его голос был слабым, словно бумажная салфетка.

– Господи, Сидни, как же ты нас всех напугал! Как ты себя чувствуешь?

Слабо улыбнувшись, Сидни сказал:

– Голова здорово болит.

– Сидни, извини. Это я виноват в том, что произошло. У меня голова была в заднице. Я не заметил этих ублюдков…

– Не расстраивайся, ты ни в чем не виноват.

Я начал было возражать, но рассудил, что ничего хорошего от этого все равно не будет, и переменил тему.

– Врач сказал, что ты был в коме.

– Знаю. Я даже это чувствовал.

– То, что находишься в коме?

– Ага. Это было так прекрасно. Все вокруг белое и мягкое… и звучит музыка.

– Ты не шутишь? – спросил я. – Так чувствуют себя в коме?

– Ага. И знаешь что еще?

– Что?

– Там был бог.

Я не знал, что на это ответить.

– Э… бог?

– Ага. Я его не видел… но я чувствовал, что он рядом.

– Господи, – пробормотал я, машинально перекрестившись.

– Ты веришь в бога? – спросил Сидни.

– Ну да, конечно. То есть наверное. Я хожу в церковь и все такое. Я даже пару раз ходил с тобой в синагогу.

– Нет, я имею в виду другое. Не церковь. Понимаешь, это больше похоже на то, что человек чувствует, когда видит миллионы… миллиарды звезд и задает себе вопрос: «Кто же все это сотворил?»

Я никогда не смотрел на звезды в таком ключе.

– Кажется, я тебя понимаю.

– Винни, обещай мне одну вещь.

– Ну, конечно, Сидни, а что именно?

– Ты навсегда останешься моим другом.

Эта просьба меня удивила.

– Господи, ну разумеется, я всегда останусь твоим другом. О чем тут может быть речь?

– Обещаешь?

– Конечно, обещаю. А теперь отдохни немного. Увидимся завтра – даже если для этого мне снова придется проникать сюда тайком.

Потрепав Сидни по плечу, я направился к выходу. Я уже был у дверей, когда услышал его тихий голос:

– Я тебя люблю…

– И я тебя тоже люблю, старина.

Несмотря на то что голова Сидни была обмотана бинтами, я увидел, что рот у него растянулся в улыбке до ушей.

Вернувшись за Гэсом Челло, я застал у него в палате Анджело и своего отца. Мы вышли из клиники. Дойдя до стоянки, я сказал, что хочу заглянуть к Бенни и повидаться с ребятами, и попросил Гэса подбросить меня. Отец и Анджело согласились, чтобы я остался под опекой Гэса, но отец попросил меня вернуться к ужину домой. Сев в машину к Гэсу, я сказал:

– Остановитесь у телефона-автомата. Мне надо кое-кому позвонить.

Гэс остановился у телефонной будки на углу; я сделал один звонок и вернулся в машину.

– Едем к Бенни? – спросил Гэс.

– Нет… На Восточную семьдесят шестую улицу.

Я хотел увидеться с Терри.

Когда мы приехали к дому Терри, я попросил Гэса подождать на улице, предупредив, что задержусь на час. Швейцар сказал, что Терри выбежала на минутку в магазин, и предложил подняться к ней. Он знал, что у меня есть ключ от квартиры.

Я поднялся на лифте, вошел в квартиру, и тут мне пришла мысль немного повеселиться. Зашторив окна в спальне, я включил желтый ночник и прикрыл дверь. Затем, раздевшись, забрался в кровать. Через пять минут я услышал, как открылась и закрылась входная дверь. Тихие шаги пересекли гостиную и превратились в цоканье высоких шпилек по вымощенному плиткой полу кухни. Открылся и закрылся холодильник, после чего послышалось отчетливое постукивание кубиков льда в маленьком металлическом ведерке. Опять шаги, на этот раз приближающиеся к спальне, и наконец Терри распахнула дверь. Она остановилась – контрастный силуэт на фоне залитой солнечным светом гостиной, – вглядываясь в полумрак спальни. В руках у нее было ведерко с бутылкой шампанского. Я быстро закрыл глаза и захрапел. Это возымело желаемый эффект. Терри поставила ведерко с шампанским на ночной столик и раздраженно подбоченилась.

– Ох уж эти мужчины, – пробурчала она себе под нос. – Все они одинаковые… молодые и старые, богатые и бедные, мафиози и честные люди… все воспринимают всё как должное!

Терри опустилась на край кровати, и тут я, не выдержав, прыснул.

– Ты вернулась рано, – заметил я.

– Ты не спишь?

– Угу.

Ее руки снова вернулись на бедра.

– Тогда что это был за храп?

– Я хотел увидеть твою реакцию. Она мне понравилась. Руки на бедра, надутые губки… очень понравилась.

Терри шлепнула меня ладонью по руке.

– Вовсе я не надувала губы.

– Да?

– Да. Ну, может быть, нахмурилась немного.

– Да ты была вне себя от злости…

– Мошенник!

Рассмеявшись, я привлек Терри к себе и перекатился на нее.

– Я просто хотел немного тебя позлить.

– По-моему, это мне полагается тебя злить, – ответила Терри, хватая меня за руку.

– Оох!

– Итак, пока я полностью владею твоим вниманием, какие еще шуточки у тебя на уме?

– Ничего, кроме той, которую ты уже начинаешь чувствовать.

– По этой реакции девушка всегда может узнать своего кавалера, – усмехнулась Терри.

– Я только что выписался из больницы. Не желаешь помочь мне отпраздновать это событие?

– А почему бы и нет?

Как всегда, наши буйные ласки сопровождались соответствующими неистовыми звуками. И вдруг послышался громкий стук в стену. Стучали из соседней квартиры.

Мистер Хоффлер.

Рассмеявшись, мы постучали в ответ. Когда мы наконец насытились и обессилели, я зажег две сигареты и протянул одну Терри, и мы улеглись рядом. В течение нескольких минут мы молча смотрели на облачка дыма, которые поднимались к потолку, затем Терри нарушила идиллию.

– Вчера мои родители вернулись из Майами… – Сделав глубокую затяжку, она выпустила дым. – Утром я уезжаю в Джорджию, мой сладкий.

– Терри, в этом нет никакой необходимости. Мы обязательно что-нибудь придумаем…

– Не надо, Винни. Все осталось по-прежнему. Я – это я, а ты – это ты.

– Я поговорю с отцом…

Повернувшись ко мне, Терри погладила меня по щеке.

– Винни… неужели ты не видишь, твой отец не может этого допустить. Быть может, со временем, через несколько лет, когда обо мне все забудут… но только не сейчас.

Она была права, и я впервые это отчетливо понял. Встав с кровати, я начал одеваться.

– Мне надо встретиться с ребятами, и с матерью я не виделся с тех пор, как выписался из больницы. Но я обязательно вернусь, вечером… и мы отметим нашу последнюю ночь, хорошо?

Терри улыбнулась.

– Я буду очень рада.

Натянув на лицо улыбку, я сказал:

– А вот мистер Хоффлер не будет.

Глава 43

Потратив целый день на розыски Ника Колуччи, Мальчонка вернулся к себе домой и стал спускаться вниз, в квартиру, расположенную на полуподвальном этаже здания на Тридцать пятой улице. Он уже собрался было открыть дверь, но тут услышал громкие голоса. Судя по всему, это спорили Лео и Кармине, и Мальчонке показалось, что он разобрал фамилию «Колуччи». Бесшумно открыв дверь, он стал слушать.

– Да говорю я тебе, – орал Кармине, – мне это известно из самого надежного источника! Я знаю, где прячется этот Колуччи!

– Но с какого хрена ты взял, что тебе поверят? – бросил в ответ Лео.

– А в чем дело? – удивился Кармине.

– В нас! – ответил Лео. – Если мы заявимся с этим к Весте, он решит, что это ловушка.

Прокравшись на цыпочках через гостиную, Мальчонка остановился у двери на кухню.

– Ну почему бы не попробовать? – взмолился Кармине. – А там пусть Джино сам решает. Если дело выгорит, мы станем героями! Быть может даже, Джино возьмет тебя в свою команду!

– Ты так думаешь?

– А почему бы и нет?

– Не знаю. А если твой источник наврал…

– Да говорю тебе, он золотой!

– Знаю, но…

Мальчонка прошел на кухню. Лео осекся на середине фразы. Они с Кармине испуганно переглянулись.

– Где он? – спросил Мальчонка голосом, острым, как битое стекло.

У Лео забегали глазки.

– Что? Кто? – пробормотал он.

Мальчонка стал надвигаться на отца. Тот попятился к плите.

Мальчонка схватил Лео за шиворот.

– Кончай притворяться! Я все слышал.

– Что? Что ты слышал? – жалобно проскулил Лео.

Взяв отца за грудки, Мальчонка привлек его к себе нос к носу.

– Колуччи! Где он?

– Мальчонка, подожди, – взмолился Кармине, пытаясь разнять отца и сына. – Я тебе все скажу… только оставь его.

Отпустив Лео, Мальчонка повернулся к Кармине.

– Я жду.

– Послушай, – вкрадчивым тоном начал Кармине, – это очень ценная информация, ты понимаешь, что я хочу сказать? Нам хотелось бы что-нибудь за нее получить. Быть может, Джино кинет нам какие-нибудь крохи. Это было бы справедливо.

– Джино не возьмет его к себе, – сказал Мальчонка, презрительно ткнув пальцем в отца.

– Может, и не возьмет. Но пусть Джино решит сам. А если и не возьмет, может быть, он отблагодарит нас как-нибудь еще. Джино справедливый. Он будет нам очень благодарен. Отведи нас к нему.

– Точно… – подхватил Лео. – Пусть Джино решит сам.

Повернувшись к отцу, Мальчонка смерил его холодным презрительным взглядом, надеясь, что эти мгновения покажутся Лео самыми долгими в жизни. Наконец он сказал:

– Сегодня вечером. Ждите здесь. Я вам скажу когда.

Развернувшись, Мальчонка направился к двери, слушая с отвращением, как двое взрослых мужчин, отталкивая друг друга, бросились к бутылке «Четырех роз», стоявшей на столе. После непродолжительной схватки Лео трясущейся рукой разлил остатки виски по двум стаканам.

В шесть часов вечера моя мать и миссис Батчер готовили ужин у нас на кухне. Мистер Батчер вместе с моим отцом были в гостиной. Мои родители решили проводить с Батчерами как можно больше времени, пока состояние Сидни будет оставаться критическим. Сегодня Сара собиралась порадовать всех гречневой кашей с маслом, а моя мать жарила говядину на кости.

Когда я вошел на кухню, меня встретили словно блудного сына. Моя мать стиснула меня в объятиях, заливаясь счастливыми слезами. Когда я сказал, что несколько часов назад виделся с Сидни, меня засыпали сотней вопросов. На большинство из них я ответить не мог, но я заверил всех, что, хотя до выздоровления Сидни еще далеко, определенно, дело идет на поправку. Батчеры заметно успокоились.

Отец сообщил мне, что Рыжего задержала полиция Центрального южного округа за незаконные азартные игры, и завтра утром ему будет официально предъявлено обвинение. После чего они с мистером Батчером вернулись к своим газетам, а моя мать и Сара продолжили готовить ужин. Сев на диван, я раскрыл газету на разделе спорта.

Мистер Батчер, вздохнув, отложил «Форвард».

Оторвавшись от «Прогрессо», отец спросил:

– Нашли что-нибудь интересное?

– Нет, – ответил мистер Батчер. – Просто никак не могу сосредоточиться. Меня что-то ничего не интересует.

Отец сложил газету.

– Мистер Батчер, вы же слышали, что сказал Винни… Сидни чувствует себя лучше. – Улыбнувшись, он добавил: – Для евреев это хорошо.

Мистер Батчер тоже улыбнулся. Он кивнул.

– Вы правы. Мне нужно чем-нибудь отвлечься. – Он снова взял газету. – Я обязательно что-нибудь найду.

Раздался стук в дверь, и моя мать пошла открывать.

– Здравствуйте, миссис Веста. – Это был Мальчонка. – Можно на минутку Винни и мистера Весту?

– Конечно. Проходи. – Мать распахнула дверь, приглашая Мальчонку войти.

– Нет, – возразил он. – Я имел в виду, они могут выйти?

Мики позвала:

– Джино! Винченцо! Мальчонка хочет, чтобы вы вышли к нему.

– Scusi, [38]38
  Прошу прощения (итал.).


[Закрыть]мистер Батчер. – Мы с отцом встали, вышли на лестничную площадку и прикрыли за собой дверь. – Что-нибудь случилось? – спросил отец.

– Не знаю, – ответил Мальчонка. – Возможно, дело сдвинулось с мертвой точки. Приятель моего отца утверждает, что ему известно, в какой дыре укрывается Ник Колуччи.

– Ты шутишь… – начал было я.

Отец подозрительно прищурился.

– И он просто так это тебе вывалил?

– Нет. На самом деле я случайно подслушал, как этот тип спорил с моим отцом.

– Как его зовут? – спросил отец.

– Кармине, фамилию не знаю. Кажется, в прошлом он работал на Сокса Ланцу, но я не доверяю ни ему, ни своему папаше.

– И что ты услышал? – спросил я.

Мальчонка рассказал, как все было. Мы с отцом внимательно его выслушали. Когда он закончил, отец спросил:

– И они согласны выложить это только лично мне?

– Так они сказали.

– Пап, – возразил я, – ты же обещал, что Колуччи – мой.

– Он по-прежнему остается твой, – сказал отец. – Но сначала мы его должны взять.

Все люди моего отца, а также мои ребята потратили весь день на то, чтобы выкурить Колуччи из его норы, но пока что все было тщетно. До сих пор не было никаких известий от близнецов, однако надеяться на то, что им удалось что-то разузнать, не приходилось. Я понимал, что отец с большой опаской относится к сведениям, предложенным Лео, но, наверное, он чувствовал себя не вправе упустить такой шанс.

Отец сказал:

– Бери «Бьюик». Подгонишь его к моей конторе в десять вечера.

– Ты доверяешь этим людям? – спросил я.

– Нет, – ответил отец, – но выбора у меня нет.

– Хорошо, – сказал Мальчонка. – Что-нибудь еще?

– Позвони Анджело. Передай, что я хочу его видеть. В половине десятого, у себя в кабинете.

– Хорошо, – повторил Мальчонка и направился вниз.

Начиналась самая кровавая ночь недели.

Глава 44

Мальчонка захватил Порошка, затем поехал к себе домой за Лео и Кармине. Они вошли в кабинет моего отца ровно в назначенный час. Я сидел на диване и нянчил кока-колу. Отец сидел за письменным столом, а Анджело устроился напротив. Оба были в темных костюмах, а я переоделся в черные брюки и черную рубашку. Теперь мы все стали похожи на Луи.

Лео обвел взглядом кабинет, отметил его спартанскую обстановку и постарался скрыть свое разочарование. Вероятно, он полагал, что штаб могущественного капорежиме должен блистать роскошью, как это показывают в кино. Кармине, даже не попытавшись скрыть свое недовольство, поморщился, оглядываясь кругом. Его реакция не укрылась от моего отца и Анджело.

Усевшись в кресло, Мальчонка сверкнул глазами на своего отца. Порошок, подсев ко мне на диван, достал пакетик с арахисом. Все молча ждали, пока он с громким шумом вскрывает пакетик. Наконец с этим было покончено, и Порошок принялся кидать в рот один орешек за другим. Лео, собравшись духом, направился к столу, оставив Кармине переминаться с ноги на ногу у двери.

– Не могу выразить словами, Джино, как я счастлив быть тебе хоть в чем-нибудь полезным, – выпалил Лео, протягивая руку.

Мой отец пожал ее.

– Я всегда рад тебя видеть, Лео, – учтиво ответил он.

– Привет, Анджело, – несколько успокоившись, продолжал Лео. Шагнув к Анджело, он указал на Порошка. – Какой у тебя замечательный сын, Анджело, как говорится, настоящий осколок от большой скалы. – Он снова протянул руку. Анджело проигнорировал его жест. Сглотнув, Лео пробормотал: – Хе-хе… – Он ткнул пальцем в Кармине. – Это мой приятель Кармине Пуччи. Это у него есть важная информация.

– Что у тебя есть для нас, Кармине? – сказал Анджело, обрывая пустословия.

– Ну, понимаете, – начал Кармине, – как бы сказать, есть у меня один приятель, он работает на Фултонском рыбном рынке, в команде Сокса Ланцы. Ну, знаете, Сокс Ланца?

Он умолк в ожидании ответа.

– Знаю такого, – сказал мой отец.

– Хорошо. Так вот, мы с ним сегодня пропустили по паре стаканчиков в «Таверне Барлоу», знаете такую? – Кармине снова умолк.

– Знаю.

– Хорошо. Так вот, этот мой приятель, он говорит, что знает ту шлюху, которая укрыла у себя дома Колуччи.

– Эта шлюха – у нее есть имя? – проворчал Анджело.

– А… видите ли, я с радостью готов все вам рассказать, но будет справедливо, если мы взамен тоже что-нибудь получим… – сказал Кармине, многозначительно умолкнув.

– И что ты хочешь? – спросил мой отец.

– Для себя? Ничего, – развел руками Кармине. – Но мне хотелось бы, чтобы вы оказали одну любезность моему другу.

Мой отец перевел взгляд на Лео.

– Какую?

– Джино… – слезливым голосом взмолился Лео, – пожалуйста, возьми меня к себе. Я готов делать все. Начну с самого низа. Буду рассыльным, сторожем, водителем – кем угодно! – Он перечислил все свои немногочисленные достоинства, однако его мольбы звучали искренне, потому что он уже долгие годы мысленно твердил этот разговор. – Дай мне только шанс – и ты увидишь, на что я способен, – продолжал Лео. – Я даже знаком с основами бухгалтерии – если не веришь, можешь меня испытать. Я всю жизнь мечтал об этом, Джино… пожалуйста…

Лео закончил свое воззвание, и в кабинете наступила тишина. Мальчонка посмотрел на своего отца так, словно это было что-то такое, что нужно счистить с подошвы. Встав, он вышел.

Выждав театральную паузу, мой отец сообщил Лео ответ:

– Ну хорошо, Лео… Ты получишь то, о чем просишь.

Бросившись к нему, Лео принялся тискать его руку.

– Спасибо, Джино, спасибо! Ты никогда не пожалеешь об этом!

– Искренне на это надеюсь, – спокойно произнес мой отец.

– Ну а теперь, – заговорил Анджело, – где Колуччи?

– Мы отвезем Джино к нему, – сказал Кармине, – но только одного Джино.

– Что? – рявкнул Анджело.

– Иначе никак не получится, – испуганно забормотал Кармине. – Люди Драго охраняют Колуччи. Я их знаю, знаю, где они находятся. Я смогу пройти мимо них, но только это будем мы втроем – я, Лео и Джино. Нагрянуть туда толпой нельзя; тогда мы ни за что не доберемся до Колуччи.

Анджело вскинул руки.

– Джино, это же полный вздор! Ради всего святого, тебя хотят заманить в засаду!

– Возможно, Анджело, ты и прав, но я так не думаю. Мальчонка рассказал мне, как это стало ему известно. Надеюсь, эти двое помогут нам выйти на Колуччи.

– Проклятие, Джино, – взмолился Анджело, – ты идешь прямо в…

– Basta! [39]39
  Довольно! (итал.)


[Закрыть]– прогремел мой отец. – Хватит! – Лео и Кармине съежились. – Анджело, я знаю, что делаю. – Встав из-за стола, он взял с вешалки шляпу. – Ты с ребятами жди здесь. – Надев шляпу, отец сказал: – Отлично, Лео, вези меня к Колуччи.

Лео и Кармине направились к выходу. В дверях отец обернулся и сказал Анджело:

– Найди Барберу и привези его сюда.

– Джино… – снова начал Анджело.

– Найди Барберу, – повторил отец и вышел. Кармине последовал за ним.

– Одна нога здесь, другая там, – задержавшись в дверях, улыбнулся Лео. – Мы скоро вернемся. – Помахав рукой, он быстро протиснулся мимо возвращавшегося в кабинет Мальчонки.

Покачав головой, Анджело снял с вешалки шляпу. Надев ее, он сделал глубокий вдох и медленно выпустил воздух.

– До встречи, – бросил он и ушел.

Достав сигарету, я закурил и позвонил домой Бенни. Я сказал, чтобы он захватил Луи и ехал в контору моего отца. Мы будем вместе ждать его возвращения. Достав из бара три бутылки пива, Порошок протянул одну мне, другую Мальчонке. Откупорив бутылки, мы сели. Порошок откинулся на спинку дивана, и его лицо приняло озабоченное выражение.

– Вы полагаете, это может быть ловушка? – спросил он.

Мальчонка пожал плечами.

– Не знаю. Не исключено.

– Я еще никогда не видел своего отца таким встревоженным, – продолжал Порошок.

– Что? – встрепенулся я. – Ты считаешь, он испугался?

– Отец? Ни за что на свете. Встревожился – возможно, но он никогда и ничего не боится. Отец справится со всем, чем угодно.

Мальчонка задумчиво повертел в руках бутылку с пивом.

– Ребята, какие же вы счастливые, вы это знаете?

Порошок недоуменно посмотрел на него.

– Мы? То есть?

– У тебя есть отец. Ты его любишь, он любит тебя. – Мальчонка перевел взгляд на меня. – У тебя – все то же самое.

– Ты прав, – согласился я.

– Странно все это, – продолжал Мальчонка. – Отцы… Как поворачивается жизнь. Помните, мы недавно разговаривали с Рыжим, и он сказал, что готов убить своего старика. Порой мне кажется, я тоже могу убить своего отца. А отец Бенни – овощ.

– Да, – сказал я. – Но у Луи отец нормальный, у меня тоже, и у Прыгуна отец ничего.

Мальчонка кивнул, не отрывая взгляда от бутылки.

– Да. Если посмотреть с этой стороны, четверо из семи… Жаль, что это не бейсбол.

Лео пересек Манхэттенский мост, проехал по Флэтбуш-авеню и поставил свой кабриолет «Меркурий» неподалеку от угла Атлантик-авеню. Дом Шерри находился в маленьком треугольнике, ограниченном Атлантик, Флэтбуш и Четвертой авеню. Лео попросил отца затаиться на заднем сиденье, чтобы охранники Драго его не заметили. Тем временем Кармине вышел из машины, чтобы отвлечь их внимание.

– Кармине заговорит с тем типом в «Кадиллаке Де-Сото», который наблюдает за черным ходом на Четвертую авеню, – объяснил Лео. – Как только тот отвернется, мы с тобой заходим в подъезд. Колуччи на втором этаже. Мы его хватаем и через две минуты выходим назад.

– Кто с ним? – спросил Джино.

– Только та шлюха, Шерри. Скорее всего, они оба пьяны в стельку.

Лео оказался прав – по крайней мере, в отношении Шерри.

Мой отец и Лео поднялись на лифте на второй этаж, и Лео без стука открыл дверь в квартиру Шерри. В гостиной свет не горел, но через нее просматривалась кухня, где за столом сидели Ник Колуччи и высокая рыжеволосая девица. Они играли в карты и пили джин. Кондиционер в окне был выключен, и в квартире царила духота. Ник обливался потом.

Лео задержался в дверях сам и остановил моего отца. Прижав палец к губам, он злорадно наблюдал за кухней. Затем шепотом объяснил отцу, что хочет насладиться тем, как Нику плохо.

– Господи, – простонала Шерри, – включи же этот чертов кондиционер!

Расправившись со всем хересом, она перешла на джин. У нее заплетался язык, карты то и дело вываливались из рук.

– Он слишком шумит.

– Да я здесь испекусь заживо! – взорвалась Шерри.

– Так выпрыгни в окно!

– Господи! Ну зачем обязательно хамить?

– Следи за картами, твою мать.

– Да я их не вижу, блин!

– Проклятие, неужели ты не можешь…

Ник застыл. В гостиную вошел Кармине, и Ник услышал, как он закрыл за собой дверь. Всмотревшись в полумрак, Ник задрожал, увидев приближающихся Лео и моего отца. Лео навел на него пистолет и усмехнулся.

– Привет, Ник. Я привел к тебе друга.

Ник молча сидел в полном оцепенении. Но через мгновение он получил то, чего ждал. Отец почувствовал прикосновение стали к своему затылку и услышал щелчок взведенного курка.

– Итак, Джино, – сказал Кармине, – не надо делать глупостей… Лично я против тебя ничего не имею.

Стремительно отвернувшись от Ника, Лео навел пистолет на моего отца. Ник облегченно вздохнул. Пьяная Шерри переводила осоловелый взгляд с Ника на моего отца и на Лео. Она громко икнула.

Протянув руку, Кармине вытащил у моего отца из кобуры под мышкой пистолет и сказал:

– А теперь засунь руки в карманы и выходи назад. Сейчас мы немного прокатимся.

Подчинившись, мой отец вышел из кухни. Представление было окончено.