Текст книги "Пациент всегда мертв"

Автор книги: Джонатан Келлерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

– Кто это был?

– Детектив Бинчи. Послушный парень, сидит у себя за столом, ворочает бумаги, прежде чем отправиться на очередную прогулку за Гуллом. Мне только что позвонили, и он ответил.

Сонни Коппел хочет поговорить. Он обедает. Кафе на Пико. Приглашает меня.

– Я включен в приглашение?

– Конечно. Я тебя включаю.

Глава 35

Кафе называлось «Джине» и располагалось в темном тихом квартале на южной стороне Пико, всего в нескольких ярдах от машин, бегущих по Ла-Сьенега, и совсем недалеко от восточной границы района, где проживал Майло.

Мы добрались туда в десять сорок. Вывеска над дверью извещала: "Открыто до полуночи". Внутри – длинная узкая комната с грязными виниловыми полами, стойка и семь одинаковых столиков, освещенных яркими лампами. Два молодых парня в громадных очках заговорщицки шептались над кофе, пирогами и пачкой исписанной бумаги, лежавшей между ними. Пожилая женщина беззубо жевала сандвич с яичным салатом. Позади нее мускулистый мужчина в сером рабочем костюме читал старую газету и поедал гамбургер.

Завернувшись в мягкий серый плащ, Сонни Коппел сидел у стойки, цеплял вилкой и отправлял в рот кусочки ветчины и яичницы. Человек за стойкой, не обращая на Коппела внимания, отчищал сковороду. Когда мы вошли, он быстро обернулся и тут же вернулся к своей работе.

Коппел вытер рот, встал со стула и понес тарелку, салфетки и приборы к переднему столику. Ближе к двери и подальше от остальных посетителей. Под плащом у него была темно-коричневая трикотажная рубашка с белым узором. На больших широких ступнях – расшнурованные кроссовки. На свежевыбритом лице виднелось несколько порезов.

Его кружка с кофе осталась на стойке, и Майло принес ее на столик Коппела.

Человек за стойкой повернулся к нам:

– Вы что-нибудь будете, парни?

– Нет, спасибо.

Коппел еще стоял, когда Майло поднес его кофе.

– Спасибо, – сказал он. – Секундочку. – Вернувшись к стойке, Сонни взял кетчуп и соус "Табаско". Наконец он выдвинул стул, сел и вытер губы. Постучав вилкой по краю тарелки, улыбнулся. – Еда для завтрака. А я люблю ее есть на обед.

– Каждому свое. Чем можем быть полезны?

– Фотография… той девушки. Она все еще у вас?

Майло залез в карман пиджака, вынул посмертный снимок и передал его Коппелу.

Тот посмотрел на него и кивнул:

– Когда вы в первый раз показали его мне, что-то такое в памяти мелькнуло. Но я не мог понять, что именно. Мне нечего было вам сообщить, поэтому я и сказал, что никогда ее не видел. Я и в самом деле не был уверен. – Он облизнул губы. – Но снимок засел у меня в голове.

– Теперь вы думаете, что знаете ее?

– Не могу быть полностью уверен. Если это она, то я видел ее всего пару раз… буквально. Два раза. – Он снова бросил взгляд на фото. – По тому, как она выглядит здесь, трудно сказать…

Коппел втянул в себя воздух. Подцепил кусочек ветчины, уронил его на полпути ко рту, и он упал рядом с тарелкой. Коппел взял ветчину пальцами и положил назад, рядом с холмиком жареных яиц, облизал жир с кончиков пальцев.

– Где, как считаете, вы могли ее видеть, мистер Коппел?

– Похоже, в офисе Джерри Куика. Она крутилась возле секретарши Джерри.

– Секретарши Джерри?..

– Энджи Пол.

– Вы лично знакомы с Энджи?

– Я познакомился с ней, когда приходил к Джерри по поводу арендной платы. – Коппел почесал нос. – Вы ею тоже интересуетесь? Она постоянно заставляла меня удивляться.

– Почему?

– Непохоже было, что Энджи много работает. Она не из тех, кого я выбрал бы в секретари. Но, возможно, у нее особой работы и не было.

– Это почему?

– Похоже, в офис Джерри мало кто заходит. Я там никогда никого не видел, кроме Куика и его секретарши. – и, возможно, этой девушки?

– Возможно. Всего лишь возможно.

– Вы нечасто заходите в офис Джерри Куика, однако эта девушка там была дважды. Получается, она любила заглядывать туда?

Коппел пожал плечами.

– Я не… Что я могу знать? Если я напрасно занял ваше время, прошу меня простить. Должно быть, это вам кажется странным. Сначала я говорю, что не знаю ее, потом звоню.

Майло улыбнулся.

– Я просто стараюсь поступить правильно, лейтенант.

– Мы благодарны вам, сэр. Что еще вы можете рассказать об этой девушке?

Коппел еще несколько секунд рассматривал снимок:

– Это могла быть она, вот и все.

– Давайте поконкретнее: вы видели ее в приемной мистера Куика?

– Это в первый раз. Два-три месяца назад. Второй раз я видел ее сравнительно недавно… шесть недель назад. Я видел их двоих, ее и Энджи, выходящими вместе из здания. Было время второго завтрака. Думаю, они шли перекусить.

– Куда именно?

– Я не следил за ними, лейтенант. Мне нужно было встретиться с Джерри.

– По поводу арендной платы?

– Да. – Коппел почесал за ухом. – У меня создается впечатление, что, стараясь поступить правильно, я осложняю себе жизнь.

– Каким образом, сэр?

– Как я уже сказал, это, должно быть, вам кажется смешным. – Коппел толкнул снимок к Майло. – Как бы там ни было, это все, что мне известно.

Майло перебросил снимок из одной руки в другую, как карточный фокусник.

– Значит, околачивалась возле Энджи.

– Болтали. Как все девицы.

– Полагаете, они просто хотели развлечься?

– Было непохоже, что они развлекались. Когда девицы шли вместе, мне показалось, что они обсуждали что-то серьезное, но, завидев меня, тут же замолчали.

– Серьезный разговор по пути на ленч?

– Может, они и не собирались есть. Я предположил это, потому что было время ленча.

– Энджи называла ту девушку по имени?

– Нет.

– Что еще вы можете рассказать о ней? Внешность?

– Она была невысокой… средний рост. Худая, с хорошей фигурой. Но она немного… Она была не похожа на девушку, которая выросла в достатке.

– Из нуворишей?

– Я бы не сказал. И еще… ее одежда была хорошей, но, возможно, немного… крикливой. Будто ей хотелось, чтобы на нее обратили внимание. Возможно, на ней было слишком много косметики. Я не особенно помню… Я не хочу говорить того, в чем не полностью уверен.

– То есть она показалась вам несколько вульгарной?

Коппел покачал головой:

– Дело не в этом. Я не хочу быть жестоким… но она выглядела… немного потасканной.

– Звучит так, словно вы ее хорошо рассмотрели.

– Да, я обратил на нее внимание. Она была симпатичной. Ладненькой. Я же мужчина, вы сами понимаете, как это бывает.

Майло слегка улыбнулся:

– Что-нибудь еще?

– Нет, это все. – Коппел взял свою вилку. Яичница затвердела. Он подцепил большой кусок и засунул его в рот.

Парни с пачкой исписанной бумаги встали из-за стола с раздосадованным видом и молча вышли из кафе.

– Когда мы беседовали в прошлый раз, – сказал Майло, – вы упомянули, что Мэри Лу хотела использовать первый этаж вашего здания для сеансов групповой психотерапии.

– Она должна была дать мне окончательный ответ до того, как… до своей смерти.

– Она сообщала вам какие-нибудь подробности об этих сеансах?

– Нет. Зачем ей это было делать?

– Действительно незачем. Просто мы все еще собираем факты.

– У вас вообще есть какой-нибудь прогресс?

Майло пожал плечами.

– Что бы ни представляла собой эта групповая психотерапия, – сказал Сонни Коппел, – таких сеансов уже точно не будет. Элбин Ларсен позвонил мне вчера вечером и сказал, что первый этаж можно сдавать. Мэри была стержнем, который удерживал их вместе. Теперь ее не стало, и я не удивлюсь, если Ларсен и Гулл захотят прекратить аренду помещения.

– Почему?

– Я не уверен, что они смогут нести более серьезное финансовое бремя. У Мэри было особое, полюбовное, соглашение со мной.

– Вы собираетесь повысить арендную плату?

– Бизнес есть бизнес.

– У вас с ними возникали проблемы?

– Я с ними практически не был связан. Я же говорил, что Мэри держала все в своих руках. Когда нужно было обсудить какие-то дела – ремонт или что-то еще, – ко мне всегда приходила Мэри. – Коппел улыбнулся. – Я был не против. Появлялся шанс поговорить с ней. Теперь… – Он опустил руки.

– Мэри была деловой женщиной; но ведь не она, а доктор Ларсен предложил заняться "домами на полпути".

– Он поразил меня своей способностью генерировать идеи. Но когда дело доходило до их осуществления, этим занималась Мэри.

– Мэри и вы.

– Я не имел никакого отношения к повседневным делам. Просто я кое-что знаю о недвижимости.

– Вроде получения правительственных субсидий?

Коппел кивнул. Не моргнул, не задрожал. Ни один мускул не дрогнул.

– Ваша бывшая жена когда-нибудь обращалась к вам за помощью в получении от правительства какого-либо субсидирования сеансов групповой терапии, которые она планировала проводить на первом этаже здания?

– Зачем ей это? Что я могу знать о терапии?

– Вы способный человек.

– В своей узкой сфере. Я говорил вам: Мэри никогда не советовалась со мной по своим профессиональным делам. – Он повертел вилку. – Меня очень взволновала ее смерть. Глупо, да?

Мы не жили вместе уже много лет, разговаривали между собой не чаще чем раз в месяц. Но я все время думаю о ней. Чтобы тот, кого ты хорошо знаешь, уходил вот так… – Он погладил свой громадный живот. – Это мой второй обед. Я обедаю дополнительно, когда на меня накатывает. – Словно для иллюстрации своих слов, он положил в рот два куска ветчины. – Мэри была сильной личностью, – сказал Сонни с набитым ртом. – Это большая утрата.

Майло еще покрутился вокруг темы реабилитации заключенных, но Коппел не взял наживку. Когда он заказал у хозяина двойной ржаной тост, желе и чай с медом, мы оставили его открывать пакетики с мармеладом и вернулись к «севилье».

– Итак, для чего вся эта игра? – спросил Майло.

– Заболтать тебя. И дать тебе понять, что ему ничего не известно о профессиональных делах Мэри.

– Но он подтолкнул нас ближе к блондинке.

– Ближе к Джерри Куику. Отводит внимание от себя.

– Гулл завязывает с бабами. Ларсен сообщает, что площадь им не нужна… Думаешь, они собирают манатки?

– Вероятно.

– Блондинка околачивалась возле Энджи. Я очень удивлюсь, если так оно и есть.

– Есть только один способ узнать это, – сказал я.

Последним известным местом жительства Анджелы Пол был большой кубический пятидесятиквартирный комплекс к западу от бульвара Лорел-Каньон и к северу от Виктории в ничем не примечательном районе Северного Голливуда.

Вывеска перед комплексом извещала о бесплатном двухмесячном подключении к спутниковому телевидению для тех, кто оформит новые арендные контракты, и утверждала, что это исключительно безопасное здание. Безопасность состояла в том, что в подземный паркинг нельзя было попасть без специальной карточки, а в подъезд – без ключа. Все это, правда, не спасало от мусора на обочине и от разноцветных пятен в виде граффити на фасаде.

Площадки для парковки отсутствовали. Майло предложил мне въехать в красную зону возле угла, он заплатит за стоянку.

Кнопка "А. Пол" обнаружилась на северной стороне дома. Квартира сорок три. Майло нажал. Ответа не последовало. Комнаты управляющего домом в списке не значилось. Пошли к южному подъезду.

Квартира один, без имени, просто "упр-щий".

Было 23.40. Майло надавил на кнопку.

– Будем надеяться, что управляющий сова, – сказал я.

– Да? – отозвался мужской голос.

– Полиция.

– Подождите.

– Не слышу удивления в голосе, – сказал я. – Видимо, жильцы здесь интересные.

Раздалось жужжание, и мы прошли в двери. Пятьдесят квартир оказались расположены на двух ярусах, которые выходили на длинный прямоугольный двор, где должен был располагаться бассейн. Вместо него мы обнаружили клочковатую траву, садовые стулья и сломанный зонт. Две служебные двери в нижнем этаже были снабжены надписью "К парковке". На плоской крыше торчали три спутниковые тарелки. По двору метались звуки включенных телевизоров, музыка, невнятные человеческие голоса, звон разбитого стекла.

Комната управляющего находилась сразу направо, в проеме открытой двери стоял мужчина. Невысокий, лет тридцати, с гладко выбритой головой и слегка курчавящимся подбородком. На нем были спортивные шорты, мешковатая белая тенниска с надписью "Уолф Трэп 2001" и резиновые шлепанцы.

– Я ожидал патрульных в форме, – сказал он, когда мы подошли.

– К вам они часто приходят?

– Ну, всякие вызовы из-за шума и тому подобное.

Майло показал свое удостоверение.

– Лейтенант? Что-то серьезное?

– Пока нет, мистер…

– Чед Беллоу. – Он протянул было руку, но передумал.

– Значит, много вызовов из-за шума?

Глаза Беллоу обежали террасы:

– Не так много, как можно было бы ожидать, имея дело с подобной публикой. Я прошу жильцов сообщать сначала мне, если у них возникают проблемы, но иногда они этого не делают. Что в общем-то и хорошо, поскольку мне совсем не хочется ковыряться в их дерьме.

– Вы выполняете функции управляющего круглосуточно?

– Фактически да. Этим зданием владеют мои родители. Смысл сделки между нами в том, что я зарабатываю, а не просто получаю от них деньги. А еще я учусь музыке в Калифорнийском университете, по классу классической гитары. Но предки считают, что я должен изучать компьютеры. – Он весело улыбнулся. – Так в чем дело?

– Мы ищем Анджелу Пол.

Беллоу потрогал поросль у себя на подбородке. На правой руке были длинные блестящие ногти, а на левой – ногти подстрижены коротко.

– Пол… Сорок третья?

– Именно.

– Стриптизерша.

– Вы это точно знаете?

– Она так написала в заявлении на аренду. Принесла корешки квитанций из клуба, чтобы подтвердить это. Мои старики не согласились бы, а я подумал: почему, собственно, нет? У нее доход выше, чем у большинства неудачников, которые здесь окопались. – Беллоу усмехнулся. – Предки поставили меня руководить, так что решать мне. Как бы там ни было, с ней нет проблем, она платит исправно. А в чем дело?

– Мы хотим задать ей несколько вопросов.

– Вы пробовали ей звонить?

– Никто не отвечает.

– Думаю, что ее нет дома.

– Она часто отсутствует?

– Не знаю.

– Однако у вас хороший наблюдательный пост.

– Я не всегда нахожусь на месте, мне же надо учиться.

– У нее бывают посетители?

– Этого я тоже не знаю. Я не часто ее вижу. Сорок третья располагается в северном конце, наверху. Девушка может пользоваться угловой лестницей, ведущей к двери в паркинг, а значит, входить и выходить незамеченной.

– Вы никогда не видели ее с кем-то еще?

– Нет.

Майло показал ему снимок блондинки.

Беллоу округлил глаза:

– Похоже, она мертва.

– Правильно.

– Ва-ау!.. Значит, это и впрямь серьезно. У нее неприятности… у стриптизерши? Если поднимется большой шум, родители будут очень волноваться.

Майло помахал снимком перед его носом:

– Так вы никогда не видели ее?

– Никогда. Что с ней случилось?

– Кто-то сделал ее мертвой.

– Господи… Уж не хотите ли вы сказать, что у меня могут возникнуть причины для беспокойства?

– Вы можете начинать беспокоиться прямо сейчас, если тело Энджи Пол в данный момент разлагается в ее квартире.

Чед Беллоу побелел:

– Черт!.. Вы это серьезно?

– Не против пойти посмотреть?

– Я дам вам ключ. Вы посмотрите.

– С точки зрения закона это проблематично. Вы как управляющий имеете право при необходимости проводить проверки. Скажем, при подозрении на утечку газа или при коротком замыкании. При любых проблемах, связанных с ремонтом.

Беллоу уставился на Майло:

– Разлагается… Конечно, конечно… Я могу открыть дверь, а вы посмотрите.

– Прекрасно.

– Прямо сейчас?

– Через секунду. Сначала скажите, где мисс Пол выступает?

– Это я могу… Это я точно могу сделать.

Мы прошли вслед за Беллоу в его квартиру. Чистая, с небольшим количеством мебели, лишенная индивидуальности, с шестидесятидюймовым цифровым телевизором и тремя классическими гитарами на подставках в передней комнате. Телик был настроен на MTV. Хеви-метал на полную громкость. Беллоу выключил телевизор.

– Я эклектик, – ответил он.

В кухне рядом с холодильником стояли три шкафчика с тремя выдвижными ящиками. Беллоу выдвинул центральный ящик и вытащил оттуда черный скоросшиватель. Он открыл его, полистал.

– Вот. – Беллоу протянул лист бумаги.

Заявление на аренду от Энджи Пол. Она заявила о доходе в три тысячи в месяц чистыми, и пометка на полях свидетельствовала "Подтверждено". В графе "место работы" написала "Клуб "Голодный бык", филиал в западном Лос-Анджелесе (исполнительница экзотических танцев)". Мой взгляд опустился в конец формы к графе "Личные связи".

"1. Рик Саварен (менеджер)

2. Кристина Марш (коллега по работе)".

Криста или Кристал.

– Вы когда-нибудь интересовались отзывами о ней? – спросил я.

Беллоу пожал плечами:

– Она показывала мне корешки квитанций.

– И вы не обращались к прежним ее домохозяевам? – осведомился Майло. – Не звонили им? Разве это не стандартная процедура?

– Мне кажется, она говорила, что не городская.

– Откуда она?

– Это имеет значение?

– Откуда она? – повторил Майло.

– Я не помню. Она достаточно зарабатывала, чтобы без труда оплачивать аренду и сделать залог за возможный ущерб. Ну и что, если она занимается стриптизом? Большое дело. Она хороший квартиросъемщик.

Майло сложил заявление и положил себе в карман:

– Давайте посмотрим ее жилище.

Квартира Энджи Пол была такого же размера, как у Беллоу. Аккуратная, с телевизором поменьше, дешевой мебелью, хлопчатобумажными покрывалами, парой репродукций с розами и котятами на стенах. До двери, где я стоял рядом с Чедом Беллоу, доносился запах тяжелых, терпких духов.

Майло исчез в спальне.

– Пока все нормально? – спросил Беллоу, переминаясь с ноги на ногу.

Я улыбнулся. Это его не успокоило.

Через минуту появился Майло.

– Ничего не разлагается. Когда мисс Пол появится, не говорите ей, что мы здесь были, и позвоните мне. – Он протянул Беллоу визитку.

– Конечно… Можно запирать?

– Ага.

Мы втроем спустились по лестнице, и Майло попросил Беллоу показать нам стояночное место Энджи Пол. Пусто.

– Она ездит на "камаро" девяносто пятого года?

– Кажется. Да, такая ярко-голубая тачка.

Мы вернулись к «севилье». Половина первого ночи. Никаких парковочных билетов.

– Госпожа Удача улыбается нам, – сказал Майло. – Наконец-то.

– Кристина Марш?

– Да, очень возможно.

Я завел двигатель, а Майло как сумасшедший забарабанил ритм ча-ча-ча на приборной доске. Три скотча и бог знает сколько подряд часов работы, да еще мысленный марафон…

– Ты устал? – спросил он.

– Ни капли.

– Я тоже. Ты когда в последний раз был в притоне со стриптизом?

– Давно не был.

– Я был в нескольких. – Широкая улыбка. – Видел и женский стриптиз.

Глава 36

Филиал «Голодного быка» в западном Лос-Анджелесе находился на Котнер в стороне от Олимпик, в промышленной зоне, которая воняла как прорезиненный цемент. Рядом с клубом располагалась свалка от «Роллс-Ройс» – высокие стопки некогда роскошных кузовов и внутренностей машин за цепями ограждения.

Чуть подальше размещалась кооперативная художественная галерея, где в ванной комнате был задушен один одаренный художник. Прошлое дело, над которым мы трудились вместе с Майло. Если он и думал об этом, то ничем себя не выдал.

Клуб находился в ангаре без окон, выкрашенном черной матовой краской. Двойные хромированные двери казались лишними предметами. Неоновая вывеска обещала крепкие напитки и красивых женщин.

Местечко в промзоне, выбранное для клуба, было идеальным: никаких соседей с ханжеским зудом, некому жаловаться по поводу ритмов гипердиско, рок, буги-вуги, рвущихся сквозь черные стены.

Притон со стриптизом позиционировал себя как "Клуб для джентльменов". При этом стоянка была забита пыльными малолитражками и потрепанными пикапами, а входные двери охраняли два черноволосых слоноподобных парня.

Майло показал свой значок Слону Номер Один, в ответ получил кивок и шарканье ножкой:

– Да, сэр, чем могу быть полезен?

– Рик Саварен сегодня здесь?

Дынеобразное лицо громилы было разделено пополам старым посеревшим шрамом от ножа, – начинался в середине брови, менял направление на переносице, пересекал губы и терялся в выступе подбородка, на который вполне можно было опереться.

– Да, сэр. Он у себя в кабинете. Вас кто-нибудь проводит, сэр.

– Спасибо.

– Не за что, сэр.

Слон Номер Два, еще больших размеров, прятавший свои глаза за солнечными очками, придержал дверь. Сразу за дверью еще один дылда, на этот раз тощий, длинноволосый, с внешностью уроженца Карибских островов, повел нас налево по короткому коридору, который заканчивался вертящимися дверями, обшитыми черным винилом.

Цветовая гамма основного помещения клуба была выдержана в черных тонах с красной отделкой. Три ступени вели в углубление, где очень серьезный мужчина сосредоточенно вращал круглую сцену. Две женщины танцевали совершенно голыми, временами демонстрируя непростые гимнастические упражнения и занимаясь любовью со столбами из нержавеющей стали. Обе были ультра-блондинками с высокими прическами, худенькими как палки, но с грудями, явно превосходящими все биологические нормы. У каждой на левой ляжке имелась красная подвязка. Девушка с татуировкой в виде солнечных лучей во всю спину, похоже, пользовалась повышенным вниманием, и подношений ей поступало больше.

Мы подошли к черным виниловым дверям. Тощий дылда сделал приглашающий жест и открыл их. Он остался сзади, когда мы вошли в небольшой вестибюль с двумя деревянными дверями без надписей и одной дверью с алюминиевой табличкой "Менеджер".

Не успел Майло постучать, как дверь открылась и молодой человек с экстравагантным черным коком, улыбнувшись, протянул руку:

– Рик Саварен. Проходите.

На Саварене был мягкий зеленовато-синий костюм, черная шелковая тенниска, голубые мокасины от Гуччи на босу ногу, на слишком загорелой шее висела золотая цепочка. Его небольшой кабинет запахом напоминал адвокатскую контору. На столе в рамке стояла фотография женщины с простым лицом и чем-то озадаченного малыша.

– Моя сестра, живет в Айове, – кивнул Саварен на фото. – Присаживайтесь, чувствуйте себя как дома. Парни, могу я предложить вам чего-нибудь выпить?

– Нет, спасибо. Вы тоже из Айовы?

Саварен улыбнулся:

– Это было давным-давно.

– Мальчик с фермы?

– Это действительно было очень давно. – Саварен прошел за стол, сел, отъехал на стуле к стене, положил свой мокасин на ручку выдвижного ящика. На стене висело несколько календарей с обнаженными красавицами под логотипом "Голодного быка" и один календарь с маркой фирмы – поставщика спиртных напитков. – Итак? – Он сложил ладони домиком и вопросительно воззрился на нас.

Саварен выглядел лет на тридцать пять, был хорошо сложен. Припухшие голубые глаза, напряженный рот. Когда он его открывал, там сверкал частокол ослепительных зубов. Волосы казались ненатуральными.

– Нам нужна Энджи Пол, – сказал Майло.

– Энджи? Она работала здесь некоторое время тому назад. Ее сценическое имя было Голубая Энджи.

– Из-за ногтей?

– Ногти, резинка для денег, ездила на голубой машине. Здесь атмосфера конкуренции, и девочки понимают, что должны иметь отличительные черты. Так во что она влезла?

– Когда Энджи перестала здесь работать? – Майло проигнорировал вопрос Саварена.

– Четыре месяца назад.

– Она сама ушла или ее уволили?

– Сама. Один из посетителей, ее постоянный клиент, сбил девушку с пути.

– Заигрывала с посетителями?

– Это против наших правил, и мы стараемся такого не допускать. Но девочки не особенно следуют правилам.

– Кто был этим постоянным клиентом?

– Какой-то мужик, который приходил сюда два-три раза в неделю, потом пропадал, потом появлялся снова.

– Приходил, чтобы увидеть Энджи?

– Да. Ей повезло. – Он провел рукой по груди. – Некоторым парням нравится естественный вид. При всем этом силиконе, который я вижу целыми днями, честно скажу, какая-нибудь девочка с миленьким личиком и естественной фигуркой может меня завести. Но большая часть посетителей… – Он покачал головой. – Даже парни, которые любят естественность, хотят чего-то такого, а у Энджи почти плоская грудь. Я не хотел брать ее на работу, но у нее были неплохие бедра и симпатичная попка, на пробе она хорошо двигалась. К тому же Энджи поймала меня в то время, когда девочек не хватало.

– А вы уверены, что этот постоянный клиент в самом деле ходил ради нее?

– Он появлялся только по тем дням, когда танцевала Энджи, садился прямо перед сценой и не отрываясь смотрел на девушку. Она начала выделывать всякие свои штучки специально для него.

Он давал ей хорошие деньги; думаю, у них возник роман. – Саварен почесал голову. – И я ни разу не видел, чтобы она садилась к нему на колени.

– И что это значит?

– Ему она была не нужна на коленях, потому что он получал от нее все, что нужно, после закрытия клуба.

– Опишите этого клиента.

– Средних лет, довольно обычного вида. Я так и не узнал его имени, так как он всегда платил наличными и сидел один. Я как-то подошел к нему, чтобы спросить, не нужно ли чего, так он отшил меня.

– Каким образом?

– Он просто махнул рукой, типа не приставай, я занят представлением. Мне что, он платит. Он пил в основном легкие напитки, но много. Пять-шесть порций кока-колы за ночь. С лимоном. Иногда он просил добавить туда немного рома.

– Вы сказали, средних лет. А если точнее?

– Я бы дал лет пятьдесят. Шесть футов, такой костлявый… такой обвисший.

– Обвисший?

– Когда стоял, сгибался. Как будто держал что-то на плечах.

Майло кивнул:

– Что еще?

– Дайте подумать… Седые волосы.

– Седая шевелюра?

– Я не назвал бы это шевелюрой. Он зачесывал все, что есть, на одну сторону и напрочь об этом забывал.

– А одежда?

– Обычная… Свитера. Я могу сказать, на чем он ездил. Маленький "бенц", черный, а может, серый. Темный. Мистер Бизнесмен. Мне он представлялся человеком при деньгах, юристом или что-то в этом роде.

– Он всегда приходил один?

– Всегда. И сидел один тоже.

– Энджи когда-нибудь упоминала его имя?

– Вроде бы да. Лэрри, по-моему. Энджи лишь однажды упомянула его, и это было, когда она подала заявление. Скажу честно, я не пожалел, что она уходит.

– Плоская фигура?

– Не только. Там, наверху, на сцене, нужно отдаваться. Ты должна убедить посетителей, что они тебе небезразличны. В Энджи этого не чувствовалось.

– Не умела ублажать клиентуру?

– Не умела быть гостеприимной. Можно научить девушку двигаться, но нельзя научить ее гостеприимству, особенно если она этого не хочет.

– Значит, Энджи вошла в ваш кабинет, подала заявление и сказала, что уезжает с Лэрри?

– Я думаю, она назвала имя Лэрри. Но не предлагайте мне клясться по этому поводу.

– Что Энджи сказала о нем?

– Мол, получила выгодное предложение от одного из своих постоянных клиентов и назвала его имя. Речь шла о серьезной работе, однако я подумал, что он просто продаст ее на сторону.

– Почему?

– Сюда не приходят, чтобы подыскать себе офисного менеджера.

– Она сказала, что у него есть офис?

– Возможно… дело было несколько месяцев назад.

– А имя этого постоянного клиента не могло быть Джерри? – спросил Майло.

Лицо Саварена просветлело:

– Знаете, я думаю, что это именно так. Лэрри, Джерри… Кто он?

– Один парень.

– Он обидел ее?

Майло покачал головой:

– А кто такая Кристина Марш?

– Кристи? Подруга Энджи. Она привела Энджи к нам. И тоже уволилась. Кажется, через месяц после Энджи. Вот ее жаль было потерять. Грудь у нее не то чтобы огромная, но достаточно большая и по-настоящему красивой формы… Как груша, знаете? Миленькие розовые сосочки. Их ей не нужно было подкрашивать помадой. Все тело такое молочное. И гибкое тоже. Она могла по-настоящему обрабатывать столб.

– Почему Кристина ушла?

Саварен покачал головой:

– Этого я не знаю. Она просто перестала приходить.

– У вас есть ее телефон?

– Точно не знаю. Владельцы периодически появляются и уничтожают лишние бумаги, но, может быть, что-то еще осталось.

– А кто владельцы?

– Консорциум американских бизнесменов китайского происхождения. Счастливчики.

– Дела идут хорошо?

– Дела идут великолепно. Хотел бы я иметь свой кусочек от этого бизнеса. Впрочем, я получаю бонусы.

– Где офис компании?

– Монтре-парк. Основной клуб расположен там, он был предназначен для азиатской клиентуры. Есть еще семь филиалов, кроме этого. Онтэрио, Сан-Бернардино, Риверсайд. До самого округа Сан-Диего. Но у меня доходы – самые высокие.

– Еще какие-нибудь владельцы, кроме парней из Монтре-парк?

– Нет.

– Кто владеет зданием?

Саварен улыбнулся:

– Чудесная восьмидесятилетняя старушенция из Палм-Спрингс, которой дом достался в наследство от мужа. Грейс Баумгартен. Старушка однажды пришла, посмотрела, как танцуют девочки, и сказала, что помнит времена, когда она сама могла так же двигаться.

– Кто-нибудь еще задействован в этом бизнесе?

– Помимо служащих?

– Какие-нибудь другие владельцы?

– Нет, это все.

– А вышибалы? Есть другие, кроме тех, что работают сегодня?

– Я нанимаю время от времени нескольких футболистов из калифорнийской команды.

– Когда-нибудь нанимали парня по имени Рэй Дегусса?

– Нет. Он кто?

– Один мужчина.

– Понимаю, о'кей. Но могу я все же узнать, зачем вы расспрашивали меня об Энджи, Джерри и Кристи? Я имею в виду, не возникнет ли каких-нибудь проблем для нашего бизнеса?

Майло протянул ему посмертный снимок блондинки. Загар Саварена утратил часть бронзового оттенка.

– Это Кристи. Ну и дела! Что, черт побери, с ней случилось?!

– Именно это мы пытаемся выяснить.

– Кристи… Ну и дела! Она была в основном хорошей девочкой. Не слишком разумной, но хорошей. Как вы говорите, девочка с фермы. Думаю, она из Миннесоты или что-то в этом роде. Натуральная блондинка. Ну и дела. Какая неприятность!

– Большая неприятность.

– Посмотрим, не найду ли я каких-нибудь бумаг.

Выйдя в вестибюль, Саварен отпер одну из дверей без табличек и подошел к шкафу, заполненному коробками и бутылками с чистящими жидкостями. Он поковырялся среди коробок с досье и продемонстрировал нам лист розовой бумаги с заголовком «Информация о работнике». Здесь был записан номер социального страхования и почтовый ацрес Кристины Марш, больше ничего.

Бульвар Вэноуэн, Северный Голливуд. Недалеко от жилья Энджи Пол. Кристина Марш начала работать в клубе восемь месяцев назад, а спустя полгода перестала приходить на работу.

Вскоре после того, как Гэвин начал лечение.

– Здесь нет номера телефона, – сказал Майло.

Саварен заглянул в листок:

– Да, вспомнил: она говорила, что ей еще не установили. Только что заехала или что-то вроде того.

– Значит, девочка из Миннесоты.

– Думаю, что да. Она выглядела как настоящая уроженка Миннесоты, была вся такая сливочная. Сладкая девочка.

– И совсем несмышленая? – спросил я.

– Когда Кристина заполняла бланк, ей понадобилось очень много времени, и при этом она шевелила губами. Но она была прекрасная работница.

– Раскрепощенная?

– Кристина присаживалась на корточки за доллар, показывала все. Но в этом не было ничего… зазывающего.

– Сексуально, но незазывающе?

– Сексуально, потому что незазывающе. Я хочу сказать, что в ней не было ничего дразнящего. И траханье со столбом, и раздевание догола для нее являлись лишь способами продемонстрировать то, чем ее нацелила природа. Эдакая целостность, понимаете? Клиентам это нравится.