Текст книги "Пациент всегда мертв"

Автор книги: Джонатан Келлерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

– Когда Гэвин вам ее представил?

– После того, как я ему сказала, что больше с ним трахаться не собираюсь.

– После аварии?

– Много после. Это было… пару месяцев назад. Я уж решила, что Гэвин прекратил преследовать меня, поскольку какое-то время от него не было ни слуху ни духу, но потом он снова стал звонить. Я ожидала, что Гэвин как бы сдастся и станет просить, понимаете? Потому что он заявлял, что на самом деле в меня влюблен. Но он просто звонил и звал пойти с ним куда-нибудь. Вот вам и доказательство, что Гэвин лгал, на самом деле он не был влюблен в меня. Правильно?

– Нетипично для Гэвина.

– Что вы имеете в виду?

– Так легко сдаться. Я слышал, что он мог быть довольно настойчивым.

– Ну, он сначала мне звонил как бы по двадцать раз на дню. Заходил, не отставал от моего отца. – Едва заметная улыбка. – Потом он бросил это дело.

Потому что занялся преследованием Бет Галлегос.

– А куда Гэвин вас звал?

– Он хотел поехать куда-нибудь, остановиться в укромном месте и засунуть своего петушка мне в рот. Мне было его жаль, и однажды я ему уступила. Но больше никогда.

– Больше никакого скоростного секса, – кивнул я.

– Вы заставляете мои слова звучать вульгарно. – Она собрала болтающиеся пряди и попыталась запихнуть их под кепку – безуспешно. Тогда она стащила кепку с головы и принялась ее мять. – Вам следует извиниться.

– За что?

– За то, что сочли меня вульгарной особой и потаскушкой.

– Ничего подобного. Вы сказали, что вам было жаль Гэвина…

– Именно. Я была добра. После аварии он стал каким-то… не хочу сказать, заторможенным, потому что это звучит так вульгарно, но на самом деле так и было. Так вот, мне было его жаль и хотелось как-то помочь.

– Значит, Гэвин стал туго соображать?

– Как бы. Прежде он мог быть противным, но он был сообразительным. А теперь… он был… – Она языком потрогала щеку изнутри. – Как бы задумчивым.

– В тот раз, когда вы поехали с ним…

– Это было лишь однажды. Я его пожалела.

– Где вы припарковались?

– Вверх по Малхолланд… – Ее губы застыли, сложившись в маленькое "о". – Это ведь там… о Боже мой!

– Это было у вас с Гэвином постоянное место? В прежние дни? – – Когда-то да. – Она заплакала. – Это могла быть я. – – Расскажите мне о блондинке.

Она вытерла глаза, улыбнулась:

– Чересчур вытравлена, видны корни.

– Где вы познакомились с ней?

– Я вовсе и не знакомилась с ней, на самом деле мы как бы столкнулись. Мы с Элли пошли в кино, а позднее пошли к Кейт Мантолини на овощное ассорти. Иногда туда ходит Джерри Сейнфилд. – Ее глаза скосились в боковое окно, поменяли направление и остановились на знаке парковки. – Надеюсь, я не превышу разрешенное время.

– Вы с Элли пошли к Кейт Мантолини…

– Ага. Мы как бы углубились в вегетарианскую еду, и тут входит Гэвин с этой замухрышкой. Блузка из бутика "Одежда-за-бесценок" и юбка по самое не хочу. – Ее взгляд передвинулся на сандалии. – Правда, на ней были классные туфли. Черные, с открытой пяткой. Прямо "Наоми Кемпбелл".

– "Джимми Чу".

– Откуда вы знаете?

– Они были на ней в ночь убийства.

– Это были классные туфли. Я подумала, что она их своровала в магазине. – Кайла хихикнула. – Шучу!

– Итак, Гэвин вошел с ней…

– И притворился, что не заметил меня, ну а я притворилась, что не заметила его. Потом ему пришлось пройти мимо нас, чтобы добраться до своего столика, и он сделал вид, что внезапно увидел меня и как бы удивился типа «а, это ты. Кайла!».

– Что сделали вы?

– Я подождала, когда он подойдет к самому столику, в смысле прямо к столику, чтобы как бы нельзя было не обратить на него внимания.

– Потом что?

– Потом я сказала: "Привет, Гэв", – а замухрышка подходит и типа "ты кто?". Как бы по-дружески. Но не тут-то было. А замухрышка стоит себе в своих "Джимми" будто звезда всемирного масштаба! Ну прямо голливудский сценарий или вроде того.

– Вы не помните ее имени?

– Не-а.

– Попытайтесь.

– Я как бы и не слушала.

– Попытайтесь вспомнить.

– Это важно?

– Важно.

– Почему?

– Потому что она мертва.

– Гм-м. – Кайла приподняла верхнюю губу указательным пальцем, отпустила ее так, что она слегка хлопнула по зубам. Повторила это несколько раз, издавая едва слышные хлюпающие звуки. Смяла кепку и стала смотреть, как мягкая материя подрагивает словно амеба, восстанавливая свою форму.

– Кайла?

– Я думаю. Мне кажется, Крис. Или Криста. Что-то вроде Крис-си.

– А фамилия?

– Нет. Точно нет. Гэвин ни разу не упомянул фамилии. Это не было похоже на официальное представление. Гэвин держался типа "Ты мне не нужна, смотри, чего я отхватил".

– Он это сказал?

– Нет, но это же было видно. Позже он подошел и рассказал, какая она клевая.

– Позже – это когда?

– Когда замухрышка отправилась в туалет и оставила Гэвина в одиночестве. Она там пробыла долго – я думаю, наркотики… Она выглядела как наркоманка. Худющая. Никак не похожа на меня. Но Гэвин… – Она скосила глаза и постучала по лбу.

– Она оставила Гэвина в одиночестве, и он подошел к вашему столику…

– Ага, а Элли типа: "Кто твоя новая ле-еди, Гэв?" А Гэвин типа: "Криста"… Мне кажется, что имя было Криста, что-то вроде этого, может, Кристал. А Элли типа: "Ничего из себя, Гэв". Но она так не думала, просто издевалась, понимаете? А я не проронила ни слова, я занималась своим шпинатом, приготовленным на пару, который был самой клевой частью овощного ассорти. Потом Гэвин как-то болезненно улыбается, отодвигается от Элли, наклоняется и шепчет мне на ухо: "Она проделывает все это, Кайла. Бесконечно". А я типа: "Скорее бесконечно скучно и бесконечно примитивно". Правда, я только подумала это, не сказала вслух. потому что Гэвин был ненормальным и это было бы то же самое, что издеваться над тормозом. Но еще и потому, что в этот момент он пошел назад к своему столику. Ему как бы было все равно, что я скажу.

– Что еще вы можете рассказать о Кристе?

– Может быть, ее звали Кристал. Думаю, скорее Кристал.

– Она так и не сказала вам ни слова?

– Нет, а вот Гэвин наговорил. На самом деле он сказал больше, чем я только что рассказала вам.

Я подождал продолжения.

– Это было вульгарно, я даже не хочу вспоминать.

– Это важно, Кайла.

Она вздохнула:

– О'кей, о'кей. Когда он наклонился и зашептал мне на ухо о том, какая великолепная она, он еще сказал: "Она танцовщица, Кайла. Она умеет выделывать разные движения". Типа я не умею. Вы же знаете, что это на самом деле означает, правильно?

– Что?

– Да ладно вам! Танцовщица означает стриптизерка. Все они называют себя танцовщицами. Она – протухший маргарин на рогалике.

– Вы знакомы с кем-нибудь из стриптизерш?

– Я? Никогда. Но в ней было что-то… в том, как она стояла… как она… Она как бы рассматривала мое тело, это прекраснейшее тело. Я обожаю свое тело. Но я не разденусь за салат из зеленых овощей! Когда дело касается отношений с парнями, то если хочешь, чтобы они тебя уважали, придержи что-нибудь.

– Что вы можете рассказать о семье Гэвина?

– Типа о родителях?

– Да.

– Его мать больна на голову, а отец – блудливый пес. Видимо, у Гэвина это наследственное.

– Старик подкатывался к вам?

– Нет. Никогда. Просто много разговоров.

– О чем?

– О тех, кто спит с кем попало.

– Джером Куик спал с кем попало?

– Так говорил Гэвин.

– Он рассказывал вам?

– Он как бы хвастался. Типа мой отец – племенной жеребец, и я тоже.

– Это после аварии?

– Нет. До. Когда Гэвин еще разговаривал как нормальный человек.

– Вы сказали, что его мать больна на голову.

– Это все знают. Она никогда не приходила в школу на собрания, ее не увидишь даже на собственном заднем дворе, она все время в спальне. Пьет и спит. Отец Гэва хоть на собрания ходил.

– Гэвин был ближе к нему?

Она вытаращилась на меня, словно я задал вопрос на иностранном языке.

– Гэвин когда-нибудь рассказывал вам о своих жизненных планах?

– Типа кем он хотел стать?

– Да.

– До аварии он хотел стать богатым бизнесменом. После он поговаривал о том, чтобы писать.

– Писать что?

– Он не говорил, что именно.

– Гэвин никогда не говорил вам, что кого-то в чем-то подозревает?

– Типа шпионские страсти?

– Типа.

– Нет. Можно, я пойду. Ну пожа-а-а-луйста? Я должна встретиться с Элли в "Иль форнайо", к тому же мне не хочется выходить за парковочные лимиты. Еще платить за какую-то парковку.

– Как и за косметику.

– Эй! Я думала, с этим покончено.

– Что еще можете рассказать про Гэвина?

– Ничего. Он ушел из моей жизни, связался с замухрышками… Думаете, из-за этого его убили? Он связался с плохими людьми?

– Возможно.

– Вот так, – сказала она. – За добро воздается.

Глава 31

Я заставил ее пройти в аптеку и взять пакет для покупок.

– Оставьте это внутри, – сказал я, побросав в пакет украденные вещи.

На ее лице сквозь слой макияжа внезапно проступила меловая бледность:

– Не заставляйте меня туда идти. Прошу вас.

Она положила руку мне на рукав. Костяшки ее пальцев были белыми.

– О'кей. Но вы должны обещать, что будете хорошей.

– Обещаю. Можно идти? Элли ждет.

Гэвин хвастался перед Кайлой тем, что проделывала блондинка во время занятий сексом. Может быть, он таким образом пытался поддеть старую подружку? Но его слова также вписываются в версию о девушке по вызову.

Криста или Кристал. Я набрал номер Майло, но его мобильник оказался выключен.

Общение с Кайлой Бартелл высосало из меня все соки. Мы с Эллисон должны были встретиться в семь, чтобы вместе пообедать, и я решил на время свидания выбросить из головы всю эту историю про Гэвина Куина.

Я как мог старался придерживаться взятых на себя обязательств, но к концу вечера обнаружил, что беседую с Эллисон о развале семьи Куик, о Гэвине и его несчастной любви.

А также о безымянной девушке, тело которой было предано забвению в морозильнике.

Как настоящий психотерапевт, Эллисон по большей части внимательно слушала, что заставляло меня постоянно говорить. Я понимал, что все это совсем не к месту, но никак не мог остановиться. Когда я подрулил к ее дому, мой собственный голос резанул меня по ушам.

– Прости, – вздохнул я. – Вот такой я забавный парень.

– Почему бы тебе не остаться?

– Тебе хочется послушать еще?

– Я бы хотела, чтобы ты остался на ночь.

– Не знал, что ты мазохистка.

Она пожала плечами и поиграла моим указательным пальцем.

– Мне нравится, проснувшись утром, видеть тебя рядом. А ты всегда выглядишь по-настоящему счастливым, когда видишь меня.

Мы прошли прямо в спальню, разделись, целомудренно прикоснулись друг к другу плотно сжатыми губами и моментально провалились в сон. Я трижды просыпался среди ночи: дважды, чтобы вернуться к своим мрачным и унылым раздумьям, один раз из-за того, что ощутил прикосновение. Я разлепил глаза и увидел Эллисон с обнаженными грудями, нависающую надо мной, державшую угол покрывала и, похоже, старавшуюся не проснуться.

Я, заставив язык шевельнуться, произнес что-то вроде "э?".

– Ты был… накрыт с головой, – сонно пробормотала она. – Мне показалось, что ты не шевелишься, хотела… проверить.

– Я в норме.

– Спок… а-х… ночи.

Утренний свет обжег мне веки. Я оставил спящую Эллисон, отправился в кухню, взял газету, поискал фотографию мертвой девушки, но не нашел. У Эллисон с утра был прием, ей скоро вставать, поэтому я принялся колдовать над завтраком.

Через несколько минут она пришлепала на кухню. На ней была огромная тенниска цвета хаки и лохматые тапочки, на ее лице отпечатались складки подушки, волосы были небрежно заколоты на затылке.

– Яйца, – сказала она, протирая глаза. – Ты хорошо спал?

– Прекрасно.

– Я тоже. – Она зевнула. – Я просыпалась?

– Нет, – солгал я.

– Просто провалилась в сон. Бум, и все.

Не вспомнила о том, как просыпалась, чтобы удостовериться, что я в порядке. Она и во сне беспокоилась обо мне.

Я уже минут пятнадцать как приехал домой, когда Майло позвонил мне из машины. Он тяжело дышал, словно ему пришлось взбегать на гору.

– Я пытался дозвониться до тебя в девять.

– Провел ночь у Эллисон.

– Молодец! Какие у тебя планы на сегодня?

– Никаких. Кажется, я заполучил имя белокурой девушки. Кристал или Криста.

– Откуда ты это узнал?

– От Кайлы Бартелл. Это целая история…

– Расскажешь, когда приеду. Я уже на перекрестке Сепульведы и Уилшир. Псина все еще столуется у тебя?

– Нет, ее увезли.

– Тогда о'кей, я сам съем эту вяленую говядину.

Он вошел в дом в унылом сером костюме, желто-коричневой рубашке, сером галстуке, жуя невиданной толщины палку сушеного мяса.

– Это что? Сушеный питон?

– Буйволятина. Низкая жирность, мало соли. Специальное предложение в "Трейдер джоус". – Его волосы были прилизаны, глаза красны.

Мы прошли в кухню.

– Ну, рассказывай свою историю.

Я изложил беседу с Кайлой.

– Маленькая клептоманка, а? А ты сыграл плохого копа. Хорошая работа.

– Вероятно, это было незаконно.

– Это был разговор между двумя взрослыми людьми. – Он подергал узел галстука. – Осталось сколько-нибудь кофе?

– Я не варил.

– Криста или Кристал. Почему Кайла решила, что она стриптизерша?

– Потому что Гэвин сказал, что она танцовщица.

– Так, родители назвали девушку красивым именем Кристал. И что наиболее вероятно? Она получит ученую степень по биомеханике или закончит жизнь, вертя задом за чаевые? – Он снял пиджак и бросил его на стул.

– Еще Кайла сказала, что она была похожа на наркоманку.

– Коронер у нее в крови ничего не обнаружил. Что с "Таймс"?

– Они работают по своему собственному графику, – пожал я плечами. – А почему ты спросил о моих планах?

Он достал из кармана пиджака лист бумаги и передал его мне. Печатный текст.

1. "Форд-эксплорер", 1999. Беннетт Хэкер, 48, Франклин-авеню, Голливуд.

2. "Линкольн"-седан, 1995. Рэймонд Р. Дегусса, 41, почтовый ящик в Венеции.

3. "Мерседес-бенц"-седан, 2001. Элбин Ларсен, 56, Санта-Моника.

4. "Мерседес-бенц"-седан, 1995. Джером Ф. Куик, 48, Беверли-Хиллз.

– Информация Управления автотранспортными средствами по списку Гэвина, – сказал Майло.

– Гэвин записал номер машины своего отца?

– Странно, нет? Это может быть связано с травмой головы? У ваших ребят есть этому название?

– Гипертщательность… Но мне в глаза бросилось еще вот что. Машина Куика зафиксирована последней. Казалось бы, авто отца должно было первым привлечь внимание Гэвина.

– Если только он не записывал машины в том порядке, в каком они подъезжали, а папуля прибыл последним.

– И то правда. И что ты думаешь? Какая-нибудь встреча?

Он кивнул.

– Куик, Элбин Ларсен и двое других. Вопрос в том, почему Гэвин следил за отцом? Похоже, папочка занимался чем-то нехорошим, и именно поэтому он убрался в комнате Гэвина – чтобы избавиться от улик, которые мог собрать его отпрыск. Потом Куик уехал из города. Это пахнет продуманным планом, Алекс. Ошибка, допущенная стариной Джерри, в том, что он не очистил карманы Гэвина. – Майло взял лист, сложил и сунул назад в карман. – Это не много, но, на мой взгляд, меняет все. Сейчас расскажу тебе о других парнях из списка.

– Уголовник, убирающий здание "Черитэбл плэннинг", Кристоф, говорил, что его куратора зовут Хэкер.

Майло сел за кухонный стол.

– Да, он чиновник по надзору за досрочно освобожденными, работает в офисе в центре города, а Рэймонд Дегусса – один из его бывших клиентов. Солидный клиент. Несколько арестов за разбой, воровство, вымогательство, вооруженный грабеж, наркотики. Дегусса не раз избегал наказания, сваливал вину на других, отбыл какое-то время в окружной тюрьме, в конце концов был приговорен к пятнадцати годам за грабеж с применением оружия. Сан-Квентин, выпушен раньше за примерное поведение, хорошо вел себя во время испытательного срока после освобождения, регулярно отмечался у Хэкера, судимость снята полностью два года назад. Я навестил Квентин и поговорил с одной из помощниц начальника тюрьмы, который работает сравнительно недавно и не знает Дегуссу. Вот что она откопала для меня: Дегусса в бандах не состоял, но его никто не трогал, поскольку он считался авторитетом. Зэкам он поставлял сигареты и конфеты. Его также подозревали в убийстве, по крайней мере двух сокамерников, но доказательств собрать не смогли.

– Подозрение в двух убийствах, и при этом ему скостили срок за хорошее поведение?

– Без улик – не проблема. Тюремная администрация решает свои задачи: камеры всегда переполнены, поэтому на свободу выпихивают кого ни попадя. Между прочим, у Дегуссы ни одной стычки с законом после досрочного освобождения.

– Успешная реабилитация. Элбину Ларсену это наверняка понравилось. Возможно, Дегусса был одним из его любимых проектов. Или проектов Мэри Лу Коппел. Какое оружие было использовано в тех двух тюремных убийствах?

– Заточка; в тюрьме всегда пользуются заточками.

– Раны были колющими?

– Об этом в делах не написано.

– Беннетт Хэкер работал в системе условно-досрочного освобождения. Как и Флора Ньюсом. Интересное совпадение.

– Да-да. Но мне не хотелось поднимать много пыли вокруг Хэкера. Если он замазан, пусть уж остается в неведении, что я кручусь рядом. Но я постараюсь подобраться к нему втихаря. – Он побарабанил по столу. – Меня не покидает ощущение, что жаркое начинает скворчать. Но до него так трудно дотянуться… будто я готовлю на чужой кухне. – Майло вскочил, зашагал по комнате, дергая себя за узел галстука. – Вот что вырисовывается. Гэвин убедил себя, что ему следует заняться журналистскими расследованиями, начал совать нос в отцовские дела. Или сначала он заметил нечто странное в здании, где проходили сеансы психотерапии. Стал вести наблюдение, делать записи.

– Психотерапевт, чиновник, надзирающий за условно освобожденными, и уголовник. Если бы не Джерри Куик, получается этакий классический треугольник из системы реабилитации бывших заключенных.

– Действительно. Присутствие Джерри уводит дело совсем в другую сторону. Джерри – развратный делец, который нанимает девиц вроде Энджи Пол к себе в секретарши. Еще он клиент Сонни Коппела. А Сонни является деловым партнером Мэри Лу по "домам на полпути", финансистом. Тем, кто первым делом направляет Джерри к Мэри Лу.

– Тебе удалось обнаружить какие-нибудь деловые связи между Сонни и Куиком?

– Ни черта я не нашел. А копал глубоко, вчера и сегодня с самого ранья. – Он сгорбился у холодильника и вернулся, попивая из пакета грейпфрутовый сок. – Не смог обнаружить ни соринки на совести старины Сонни. Ни проблем, обычных для домовладений в трущобах, ни уголовных исков. Никто в отделе по организованной преступности никогда о нем не слышал. Пока он получается именно таким, каким себя выставляет: честным парнем, который владеет обширной недвижимостью. Как сказали мне налоговики, "Черитэбл плэннинг" является безупречной с точки зрения их ведомства организацией. Сонни вовремя подает все декларации, да еще и жертвует по меньшей мере миллион баксов в год.

– Кому?

– Бедным, больным, оступившимся. На всякие кампании вроде "Спасите залив", "Берегите деревья", "Помогите пятнистым совам" и вообще на что угодно.

– Святой Сонни.

– Это выглядит слишком хорошо, чтобы быть правдой… Не знаю, зачем встречались те четверо ребят, но единственное разумное объяснение – все они замешаны в чем-то нечистом. Возможно, Сонни поддел на крючок Джерри Куика, так как тому постоянно недостает наличности. Но я по-прежнему не могу представить, чем ему мог быть полезен Куик. Абстрагируясь от этого на минуту, подумай, какую комбинацию, способную принести большие бабки, может провернуть компашка психотерапевтов?

– Первое, что приходит на ум, – обычное мошенничество-надувательство страховщиков или государства. Самым легким объектом было бы государство… какой-нибудь правительственный контракт. Сонни известно, как отрабатывать это направление. Он имеет государственное финансирование своих "домов на полпути" и строительства особняков для заслуженных граждан города. Он говорит, что "дома на полпути" были идеей Мэри Лу и Ларсена. Возможно, так оно и есть, но если, владея теми домами, Сонни сумел подключиться еще и к средствам, выделяемым на лечение досрочно освобожденных, то это уже его прямая заслуга.

– Терапия для уголовников – хорошие деньги?

– Еще бы. К тому же с этих пациентов можно брать деньги вне зависимости от того, лечили их или нет; кто из них станет жаловаться? А государство не обеднеет.

– Сонни, Мэри Лу и Ларсен… И Гэвин стал очевидцем какого-то собрания участников…

– Гэвин не записал номер машины Гулла. Возможно, тот пропустил встречу. Или он не замешан в деле. У него хватает собственных проблем, а еще он слишком сильно потеет. Если бы я начинал какое-нибудь симпатичное, но незаконное дельце, то рассматривал бы участие в нем Гулла как необоснованный риск.

– А мне все же хотелось бы узнать, почему Гэвин отказался от Гулла как психотерапевта. – Майло еще походил взад-вперед. – Для того чтобы такой парень, как Сонни, ввязался в махинацию, она должна обещать по-настоящему большие деньги.

– Может быть, и нет. Сонни говорит, что его не интересует материальная сторона жизни. Похоже, это правда. Скорее всего его заводит сама игра – сам процесс делания денег.

– Или процесс обувания правительства.

– А может, Сонни и в самом деле придумал способ сделать серьезные деньги. Он говорит, что держал нижний этаж, пока Коппел и ее партнеры не примут решения о проведении сеансов групповой терапии. Если они собирались начать лечение досрочно освобожденной публики, которое принесло бы большие бабки, то Сонни поступал правильно. Я побывал вчера в "Черитэбл плэннинг". Там чистили ковры, и мне удалось пройти внутрь. Пусто, если не считать маленького кабинета для Сонни и большой комнаты с несколькими складными стульями. Для чего Сонни стулья, если ему нужно только войти и подписать чеки? Но они понадобились бы на случай, если кто-нибудь приходит с проверкой, а ты заявляешь, что занимаешься с группами людей. Конечно, если проверяющий – твой приятель, то показухой заниматься не нужно.

– Беннетт Хэкер… Налицо какая-то сделка с конторой по условному освобождению.

– Хэкер мог за взятку подобрать состав пациентов. А Рэймонд Дегусса, хитрый авторитетный уголовник, возможно, убеждал их быть покладистыми.

– Сеансы психотерапии для условно освобожденных… Ты сказал, что это серьезные деньги. А все-таки – какой здесь может быть навар?

– Давай посчитаем. В частной практике групповая терапия стоит от пятидесяти до ста баксов за час с носа. Государственная контора "Медикал" платит значительно меньше: пятнадцать – двадцать. Но есть много всякой всячины, за которую приходится "Медикалу" оплачивать дополнительно. Индивидуальное лечение, предварительные приемы, тестирования, конференции по истории болезни…

– Конференции по истории болезни? Это что, вроде собрания после работы? Так сколько все-таки могут заработать наши парни?

– Предположим, что в нашем случае проводится групповая терапия по двадцать долларов с пациента за сеанс. Я видел по крайней мере пару дюжин стульев. Если наши психотерапевты ведут – или заявляют, что ведут, – группы по двадцать человек, то каждая приносит по четыреста баксов в час. Прием по шесть групп в день пять раз в неделю даст двенадцать тысяч долларов. То есть шестьсот тысяч в год. Прибавь количество пациентов, приплюсуй дополнительные сборы, и это может показаться интересным. Особенно если на самом деле ты вообще палец о палец не ударил.

– Да тут пахнет миллионами!

– Ничего невероятного здесь нет. Но и это еще не все. Если принята модель погружения, то пациентов можно лечить практически беспрерывно.

– То есть ты сидишь в закрытой комнате целый день, а какой-то парень орет на тебя за то, что ты такой слабовольный, и не разрешает сходить пописать?

– В точку, лейтенант. И имеется масса таких случаев, особенно если это касается наркомании. Для уголовников вполне может быть выбрана модель погружения, так как целью лечения будут масштабные исправления по нескольким параметрам. Ответ для скептиков: это все же дешевле, чем держать их в тюрьме. И если действительно кто-то исправлялся, то получалась гигантская экономия денег.

– Мэри Лу, Ларсен, походы на радио и реабилитация уголовников. – Он рассмеялся. – Правительство платит за психическое здоровье плохих парней. Я не тем занимаюсь. И ты тоже, как видно.

– Сколько условно освобожденных проживает у Сонни в "домах на полпути"?

– В трех домах? Полагаю, что пара сотен.

– Подумай о доходах, если каждый квартирант включен в список.

– Сотня баксов в неделю за одного уголовника… пять тысяч в год. Миллион баксов только за групповую терапию!

– Плюс другие выплаты.

– Одна проблема, Алекс: для двух психотерапевтов это физически неподъемное дело.

– Значит, у них есть помощники – коллеги-консультанты. Они выставляют счет за сеансы, которых никогда не было.

– Коллеги-консультанты? Имеешь в виду других уголовников? Ага, ну и дела, верно? Бывшие бандюги способствуют реализации проекта, наркоманы консультируют наркозависимых. Вот где подошли бы такие личности, как Дегусса… Подонки занимаются терапией. Это законно?

– Все зависит от того, как составлен контракт.

– Вообще-то это местечко должно было быть людным. Но не стало.

– Может, такое несоответствие и бросилось в глаза Гэвину.

– Первоклассный репортер с травмированной башкой разоблачает мошенников. – Майло глотнул сока, поставил пакет и вытер губы рукавом. – Чтобы сделать миллионы, нужна лишь комната и несколько стульев. Да, это солидная афера, один только Сонни раздает по миллиону в год. И он влез в это дело ради игры?

– Может быть, он добивается еще одной цели.

– Какой?

– Осчастливить Мэри Лу.

– Ей не особенно посчастливилось.

– Видимо, что-то пошло не так.

– Значит, там чистили ковер. На следующий день после нашего разговора с Сонни. Кто этим занимался? Какие-нибудь отбросы вроде Роланда Кристофа?

– Оказалось, что нет. – Я сообщил Майло название компании, которое он записал.

– Значит, жульничество с реабилитацией. Но мы вернулись все к тому же вопросу: какова здесь роль Джерри Куика?

– Может, в действительности он работает на Сонни?

Майло нахмурился.

– Я уже выдвигал версию: Куику известно, почему убили Гэвина, а он, вместо того чтобы рассказать обо всем нам, убирает его комнату.

– Возможно, он боится. Сначала Гэвин, потом Мэри Лу. Вот почему Куик бежал из города. Когда ты звонил в офис, никто не ответил. Вероятно, Куик приказал Энджи взять отгулы.

– Афера разваливается… если она существует на самом деле.

– Эта афера проясняет и дело Флоры Ньюсом. Работая в конторе по делам условно освобожденных, она узнала что-то такое, чего ей знать не полагалось. А Мэри Лу, возможно, пожадничала и пожелала получить большую долю. Или убийство Гэвина внесло изменения в ее планы.

– Что, в ней внезапно проснулась высокая нравственность?

– Ифы с деньгами – это одно, убийство – совсем другое. Возможно, Коппел запаниковала и захотела выйти из ифы. Или попыталась припугнуть Сонни.

Майло опять вскочил и описал пару кругов по комнате.

– И Флора Ньюсом могла быть замешана в мошенничестве – просматривала дела условно освобожденных и передавала их имена для включения в список пациентов.

– Могла, – сказал я, подумав об Эвелин Ньюсом, живущей воспоминаниями и старающейся наладить свою жизнь.

Он долго смотрел в кухонное окно.

– Криминальный авторитет, чиновник по вопросам досрочного освобождения, неприметный торговец металлами. И профессор Ларсен, этакий защитник прав человека. Мы сконцентрировались на Гулле и не обратили должного внимания на Ларсена. – Он опустошил картонку с соком и глубоко, шумно вздохнул. – У меня назначена встреча с бухгалтером Джерри Куика в Брентвуде. Затем начну-ка я детально копать на Дегуссу и Хэкера, посмотрю, помимо прочего, не был ли кто из них связан с офисом, где работала Флора. – Майло захлопнул кейс и отдал мне честь. – Однако, несмотря ни на что, Кристал остается таинственной блондинкой.

– Девушка Гэвина. Он доверился ей. Или не доверился и она просто оказалась не в том месте.

– Значит, ты поменял свое мнение? Не она была главной целью?

– Гибкость – атрибут зрелости.

Он усмехнулся:

– Поскольку у тебя нет особых планов, может, ты согласишься провести исследование?

– Какое?

– Научное. Раскопать все, что возможно, об Элбине Ларсене и других наших парнях. Поискать те легкие правительственные деньги, о которых мы пока только догадываемся. В штате, округе, федеральные, частные. То, что плохо лежит и легко увести.

– Звучит так, словно ты преподносишь мне подарок.

– Алекс, ты ведь человек добродетельный. А добродетель, друг мой, – подарок сама по себе.