Текст книги "Пылай, огонь (Сборник)"
Автор книги: Джон Диксон Карр
Соавторы: Сэмюэл Клеменс,Николас Мейер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц)
19
Контрудар
Была четверть седьмого, когда в кабинете полковника Роуэна и мистера Мейна был задан самый главный вопрос, на который тут же последовал ответ.
– Вы готовы, капитан Хогбен, – спросил мистер Мейн, подписать заявление, с которого наш старший клерк сейчас снимает две дословных копии?
– Да, готов.
Мистер Мейн сохранял полную бесстрастность, чуждую и удовлетворения и разочарования, ибо он был юрист до мозга костей, но голос его время от времени срывался. Он сидел за своим столом, и оранжевый абажур лампы бросал кровавые отблески на увешанные оружием стены. Полковник Роуэн, наоборот, стоял за своим столом, и на скулах его рдели нервные пятна румянца.
– Отдавайте отчет в своих словах и действиях, капитан, – коротко бросил он. – И мистер Мейн, и я – члены городского магистрата. Вы делаете заявление под присягой.
Хогбен, стоявший перед столом с небрежно сложенными на груди руками, смерил его взглядом с головы до ног. Не подлежало сомнению, что он не принимал во внимание полковника, который командовал в свое время Пятым пехотным полком. Выражение лица Хогбена ясно говорило об этом.
– Что толку в пустой болтовне? – спросил он, тараща свои маленькие глазки. – Я сказал, и этого достаточно, не так ли?
– А вы, мисс Тремьян? – с изысканной вежливостью обратился к ней полковник Роуэн. – Вы также готовы подписать заявление?
Луиза Тремьян, которая, забившись в широкое кресло, сидела у окна, была близка к истерике. Ей только что мигнуло девятнадцать лет. Прижимая муфту из чернобурки к шубке такого же меха, она подняла к полковнику бледное лицо с огромными влажными глазами.
Даже ее модный тюрбан голубоватого шелка придавал ей еще более детский вид. И все же какое-то упрямство и настойчивость, унаследованные ею от своего дорогого папы, удерживали ее от того, чтобы она дала волю своим эмоциям.
– Я клятвенно заверяю вас, как уже заверяла раньше, – невнятно произнося слова, сказала Луиза, – что не видела леди Дрейтон... ладно! Я не видела, что она стреляла.
Последние слова привели ее в ужас, так как она не могла представить себе, что способна произнести их.
– Только не это! – все же продолжала настаивать она. – Хьюго видел. Своими глазами я видела только то, что последовало потом, в чем и могу поклясться. В сущности, это я и пыталась рассказать мистеру Чевиоту вчера. Но я не видела, как леди Дрейтон... кого-то уб-бивала.
– Осторожнее, моя дорогая! – Хогбен опустил руки, и в его голосе прозвучали угрожающие нотки. – Вы говорили мне...
– Я не говорила!
– Капитан! – приказным тоном рявкнул полковник Роуэн. Хогбен по привычке выпрямился, затем, вспомнив, где он находится, презрительно фыркнул. – С вашего разрешения, – добавил полковник Роуэн, мы не позволим, чтобы эта молодая леди подвергалась запугиванию.
Мистер Мейн, развалившийся в кресле, предостерегающе поднял руку.
– Ну-ну, мой дорогой Роуэн, – сказал он. – Я тут не вижу никакого запугивания. Во всяком случае, мы этого не допустим. Но боюсь, что перед нами доказательства, и, боюсь, достаточно серьезные доказательства. Возьметесь ли и вы сейчас защищать вашего мистера Чевиота?
– Мы еще не слышали его точку зрения.
– Верно. Верно. Но он солгал нам, мой дорогой Роуэн. Разве вы можете усомниться в этом? Неужели вы предполагаете, что капитан Хогбен и мисс Тремьян сочинили свою историю с начала до конца, тем более что она подтверждает то, что я и сам предполагал?
Полковник Роуэн замялся с ответом, и мистер Мейн продолжил.
– Он не сказал ни одного слова об этом пистолете и вообще о каком бы то ни было пистолете. Он солгал нам, а это самое серьезное прегрешение для офицера полиции. Как адвокат...
– Тем не менее как у юриста у вас уже сложилось убеждение по делу.
– Прошу прощения, Роуэн. Убеждение сложилось у вас. Вы испытываете симпатию к мистеру Чевиоту, потому что это человек вашего круга. У него хорошие манеры. Он сдержан. Он скромен – для вас. Он никогда первым не прибегает к силе, пока не подвергнется нападению, но в этом случае действует стремительно и резко.
– Еще один чисто английский принцип, вежливо сказал полковник Роуэн, – который я рекомендовал бы вашему вниманию.
– Но, – возразил мистер Мейн, резко хлопнув по столу, – он человек без всяких моральных принципов. То ли он прикрывал свою любовницу, леди Дрейтон, которая, как всем известно, ненавидела мисс Ренфру, то ли, что еще хуже, будучи в связи с мисс Ренфру и решив избавиться от нее, он сам задумал и осуществил это преступление.
При этих словах мистер Мейн распростер руки.
– Я делаю этот вывод только из имеющихся доказательств, Роуэн. Когда мы получим копии заявления... – Услышав отчетливый скрип пера, мистер Мейн сморщился и повернулся. – Эй, эй, Хенли, неужели вы с вашей скорописью еще не кончили снимать копии?
На углу стола старшего клерка стояла лампа под зеленым абажуром. Откинувшись на спинку стула, мистер Хенли положил ручку.
– При всем к вам уважении, сэр, – сказал он своим низким хрипловатым голосом, – мне довольно трудно работать, когда у меня буквально дрожит рука. И разрешите мне еще раз выразить уважение к капитану и его даме, но все это неправда.
– Хенли!
– Мистер Мейн! – ответил старший клерк. – Я сам был там!
При желании старший клерк мог быть скромен и незаметен. Но ему с трудом удавалось скрыть сильные стороны своей натуры. Свет лампы отчетливо высвечивал резкие черты его грубоватого лица с рыжеватыми бачками и блестящими карими глазами.
– Так как я был там, – перо казалось совсем крошечным в его кулаке, – я должен был бы все это видеть. И если бы пистолет в самом деле выпал из муфты благородной леди и мистер Чевиот спрятал бы его под лампой, неужели это ускользнуло бы от моего глаза?
– Именно так, – торопливо выпалил капитан Хогбен. – И я скажу тебе почему, чиновничек. Ты стоял спиной. Ты стоял, склонившись к трупу, переворачивая его лицом кверху. Не так ли, приятель? Да или нет?
– Да или нет, Хенли? – ровным голосом повторил мистер Мейн.
На лбу мистера Хенли высыпали капельки пота.
– Может быть, – сказал он. – Возможно, я и не мог этого увидеть. – Он кивнул в сторону Луизы Тремьян, которая была почти в бессознательном состоянии. – Но, как эта юная особа сказала вам, леди Дрейтон не роняла пистолета из муфты. Я же смотрел на нее! И в подкладке муфты не было отверстия от пули! Она не могла этого сделать!
– Даже в том случае, – тихо спросил мистер Мейн, – если она быстро повернула муфту боком, – руками он показал это движение, – и выстрелила из ее проема, так, чтобы не оставлять следов пороха на подкладке?
– Я...
– Возьметесь ли вы утверждать под присягой, что этого не могло произойти?
Мистер Хенли оперся на свою толстую трость черного дерева. Покачнувшись, он едва не упал и, отведя глаза в сторону, опустил их.
– Видите ли... – нерешительно начал он.
– Значит, вы не можете поклясться? – потребовал от него ответа мистер Мейн.
– Нет, сэр, под присягой я не взялся бы...
– Значит, ваше заявление не имеет значения. Вам осталось дописать лишь полдюжины строчек. Так что садитесь, мой добрый Хенли, и заканчивайте свое дело.
Когда клерк, сгорбившись, снова взялся за перо, на губах Хогбена появилась легкая надменная и загадочная улыбка. Но полковник Роуэн внезапно вскинул руку.
– Слушайте! – приказал он.
В течение пяти или шести секунд никто не проронил ни слова. В помещении стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь скрипом пера по бумаге. Луиза Тремьян спрятала лицо в ладони. Разве только чуткое ухо полковника Роуэна уловило слабый отдаленный шум. Во всяком случае, он незамедлительно приподнял колокольчик со стола, который издал резкое пронзительное звяканье.
В ту же секунду открылась дверь, ведущая в коридор, и на пороге предстал сержант с номером девять на воротнике мундира.
– Сержант! – сказал полковник Роуэн. – Каковы последние сообщения о... о тех небольших беспорядках на Парламент-стрит?
– Сэр! – отдал ему честь появившийся на пороге сержант. – Пока еще ничего серьезного, сэр. Но толпа растет. Дело в том...
– Да? В чем дело?
– Видите ли, сэр, дело не только в этом малом, портном Пиннере. Там уже не меньше полдюжины ораторов.
Когда наши ребята заставили одного из них заткнуть свою картофелечистку, из других дверей высыпала толпа народа с факелами, которая окружила их.
– Кто там командует, сержант?
– Инспектор Бейн, сэр. Там еще сержант Кроссли со своими констеблями, которых у него от десяти до девятнадцати. Поступают жалобы из палаты общин, сэр.
Вмешался мистер Мейн. – Говорю вам, Роуэн, что мы не можем больше послать туда людей!
– Во. всяком случае, не из нашего отделения, – холодно улыбнулся полковник Роуэн. – Но, с вашего разрешения, Мейн, отделения «С» и «Д» предоставят нам человек восемнадцать. Сержант! Пусть они присоединятся к остальным. И никакого насилия, пока оно не станет неизбежным.
– Есть, сэр.
– Сержант! – несколько иным тоном обратился к нему мистер Мейн. – Когда вы исполните приказ, не будете ли вы столь любезны выйти на улицу и доставить нам пару свидетелей, чтобы заверить документ? Любых прохожих.
– Очень хорошо, сэр.
Когда затянутый в портупею сержант открыл двери, из коридора донесся какой-то шум. Было ясно, что спать полиции в эту ночь не придется. Не прошло и минуты, как сквозь закрытые портьеры донесся грохот экипажа, который на полной скорости ворвался во двор, где и остановился.
Почти сразу же сержант доставил двух свидетелей. Одним из них был потрепанный человек с взлохмаченными седыми волосами, а другим – почтенный морщинистый джентльмен, который направлялся в Атенеум-клуб. Оба были далеко не в самом лучшем расположении духа.
– Джентльмены, джентльмены, – принялся успокаивать их мистер Мейн. – Мы задержим вас не больше чем на минуту. Вы уже закончили, Хенли? Отлично. Я почтительно прошу вас, мои дорогие сэры, всего лишь поставить свои подписи как свидетелей под двумя копиями документов. Капитан Хогбен?
Хогбен небрежно начертил свою роспись. То же сделали и остальные. Копии были заверены и запечатаны, а свидетелей выпроводили столь же бесцеремонно, как и пригласили. Мистер Мейн сиял.
– Хотя это вряд ли имеет значение, – сказал он, – но могу ли я попросить вас, мисс Тремьян, вручить капитану Хогбену вашу муфту?
– Мою муфту? – изумилась Луиза Тремьян.
– Если вам будет угодно. И пусть он покажет нам, как леди Дрейтон боком держала муфту во время выстрела, хорошо?
– Да! – резко ворвался новый голос. – Во всяком случае, пусть он нам это покажет!
Голос был негромок. Более того, он был тих, подчеркнуто тих и сдавлен.
В открытых дверях стоял суперинтендант Джон Чевиот.
Лицо его было бледным, а стиснутые челюсти разжались только тогда, когда он произнес эти несколько слов. Под накинутым пальто, он, как и Хогбен, был весь в черном, если не считать полоски белой сорочки и золотой цепочки от часов с брелоками на жилете. В руке он держал предмет, напоминающий зеленую папку.
Но впечатление, произведенное этим тихим, почти мирным голосом, было таково, что в комнате наступила мертвая тишина и всех присутствующих охватила дрожь. Луиза Тремьян подавила готовый вырваться у нее вопль.
Сразу же за ним стояла Флора Дрейтон, а за ними держался сержант Балмер. Чевиот поклонился Флоре, пропуская ее в комнату. В мертвой тишине он усадил ее в другое широкое кресло, недалеко от Луизы. Легко кивнув всем собравшимся, Флора заняла место в нем. Она была еще более бледна, чем Чевиот, но, так же как и он, сдержанна, и высоко держала голову.
Чевиот сделал загадочный жест сержанту Балмеру, который, кивнув, закрыл двери. Чевиот легкими шагами пересек комнату, приблизившись к столу, за которым сидел мистер Мейн. Среди разбросанных бумаг насмешливым напоминанием тут лежал пистолет полковника Роуэна с серебряной рукоятью.
Не говоря ни слова, с отвращением на лице, Чевиот переместился к столу старшего клерка, на который и положил зеленую папку.
Наконец это мрачное молчание было нарушено голосом мистера Мейна.
– Вы появились довольно поздно, мистер Чевиот, – сказал он.
– Да, сэр. Это верно. Некое лицо, – ответил Чевиот, – приложило немало сил, чтобы я вообще тут не появился.
Слегка повернувшись, он глянул на Хогбена. Тот, оскалив зубы, засмеялся ему в лицо. Этот хриплый смех резко контрастировал со спокойной и твердой вежливостью двух комиссаров полиции.
– Конечно, мистер Чевиот, – ровным голосом сказал мистер Мейн, – вы проявили излишнюю смелость, когда пообещали нам доставить убийцу мисс Ренфру к восьми вечера, не так ли?
– Я так не считаю, сэр. – Чевиот снял пальто и шляпу, аккуратно положив их на стул и вернулся к столу. – Кроме того, сейчас только четверть восьмого.
– Мистер Чевиот! – вмешался полковник Роуэн, и в голосе его были едва ли не умоляющие нотки. – Капитан Хогбен сделал заявление, с которого ныне сняты заверенные копии...
– Я был готов к этому, сэр. Могу ли я взглянуть на заявление?
Мистер Хенли протянул ему копию.
За каминной решеткой, бросая отсветы на большого, траченого молью медведя с одним стеклянным глазом, горел огонь. Никто не проронил ни слова, пока Чевиот медленно перечитывал текст заявления. Флора Дрейтон, по-прежнему сидевшая с высоко поднятой головой, переводила взгляд с полковника Роуэна на мистера Мейна и на капитана Хогбена, на Луизу она не глядела.
– Понимаю, – тем же самым спокойным холодным голосом заметил Чевиот. Он положил листы на стол. – Капитан Хогбен, без сомнения, готов ответить на несколько вопросов, касающихся его заявления?
Он повернулся лицом к Хогбену. Тот стоял, сложив руки на груди, и спокойствие в его глазах сменилось удивлением.
– Вопросы, приятель? От тебя, приятель? Ну, уж нет, черт побери!
– Боюсь, что вам придется отвечать, – тихо сказал полковник Роуэн.
Даже мистер Мейн, несмотря на все свое предубеждение, был непреклонен.
– Конечно-, придется! – согласился он, стукнув по столу костяшками пальцев. – Вы обвинили леди Дрейтон и мистера Чевиота в заговоре с целью убийства. Не будем опережать события, но пока еще он суперинтендант этого отделения. Если вы отказываетесь отвечать на вопросы, то ценность вашего заявления становится весьма сомнительной.
– Перед этим типом? – вспылил Хогбен, но затем взял себя в руки. – Спрашивайте! – бросил он.
Чевиот взял заявление.
– Вы утверждаете, что видели, как леди Дрейтон произвела выстрел?
– Да! И попробуйте опровергнуть это!
– Далее вы утверждаете, что оружием был маленький пистолет с золотой пластинкой, врезанной в рукоятку, на которой были вырезаны какие-то инициалы, так? И, по вашим словам, вы видели, как он выпал из муфты леди Дрейтон, и я подобрал его?
– Да!
Чевиот раскрыл папку, вынул оттуда пистолет, принадлежавший покойному мужу Флоры, и протянул его Хогбену.
– Этот?
Хогбен прищурился, чувствуя в вопросе какую-то ловушку.
– У вас нет необходимости медлить с ответом, – тем же спокойным тоном сказал Чевиот. – Я подтверждаю, что это пистолет из муфты леди Дрейтон. Вы опознаете его?
– Да! – торжественно сказал Хогбен, возвращая его.
– Обоняли ли вы дым? Во время выстрела или после него – ощущали ли вы пороховой дым?
– Нет! – фыркнул Хогбен. – Это просто смешно! Я... – Он замолчал, настороженно сжав губы.
– Вы слышали звук выстрела?
– Я...
– Поскольку вы отказываетесь отвечать, мы спросим других, кто там присутствовал. Мисс Тремьян, слышали ли в ы выстрел?
– Нет! – удивившись, сказала Луиза. – Но, честно говоря, оркестр...
– Мистер Хенли! А вы слышали выстрел?
– Н-нет, сэр. Как я уже говорил. Но, как утверждает эта молодая леди...
Чевиот повернулся к двум комиссарам полиции и положил на стол маленький пистолет.
– Обратите внимание, джентльмены. Ни звука выстрела, ни, что гораздо более важно, малейшего признака порохового дыма. На последний факт, должен признаться, в свое время я не обратил внимания.
Мистер Мейн заерзал на своем стуле с прямой спинкой, и он заскрипел под ним.
– Мистер Чевиот! – поднял он руку. – Вы признаете, что леди Дрейтон убила несчастную женщину из этого пистолета?
– Нет, сэр.
– Но вы признаете, что данное оружие находилось в муфте леди Дрейтон? И что вы его скрыли под основанием лампы?
– Признаю, сэр.
– Значит, вы солгали? Вы скрыли доказательства?
– Так я и сделал, сэр.
– Ага! В таком случае, – голос у мистера Мейна охрип – я хотел бы задать вам прямой вопрос: почему вы это сделали?
– Потому что эти доказательства только сбили бы вас со следа, как сбивают сейчас. – Голос Чевиота, которым он владел с таким трудом, что у него ныло все тело, все же стал громче, что произвело на всех поразительное воздействие. – Потому что этот пистолет не имеет никакого отношения к убийству Маргарет Ренфру. И позвольте мне в меру моих сил доказать вам это.
С тем же выражением лица он подошел к закрытой двери, коротко стукнул в нее и вернулся на свое место.
Дверь открыл сержант Балмер, который втолкнул в помещение маленького сопротивлявшегося человечка в ярком пестром жилете и с темными растрепанными бачками. Беглый взгляд из-под ресниц сразу же дал ему понять, что он находится в светском обществе, но складка пересохших губ говорила о том, что никогда и ни за что он не скажет ни слова ни о чем.
– Мистер Хенли, – спросил Чевиот, – можете ли вы опознать этого джентльмена.
– Ну как же, сэр, – с удивлением на лице сказал старший клерк, – это хирург, которого по вашему указанию я привез три ночи назад, когда вы выразили желание изъять пулю из тела бедной леди. Это мистер Даниэл Сларк.
Мистер Сларк наконец неторопливо снял шляпу и подошел к столу.
– Я рад видеть вас, джентльмены, – обратился он к двум комиссарам полиции, хотя его настороженный и раздраженный тон говорил, скорее, об обратном. – Суперинтендант Чевиот, должен заметить, вытащил меня из дома В чертовски неподходящее время. Я...
Жест Чевиота остановил его.
– Мистер Сларк. Три ночи назад, двадцать девятого октября, присутствовали ли вы в доме номер шесть по Нью-Берлингтон-стрит и извлекли ли вы в моем присутствии пулю из тела мисс Маргарет Ренфру?
– Я извлекал пулю из тела женщина. Да.
– Явилась ли данная пуля причиной ее смерти?
– Насколько я могу судить, – сказал мистер Сларк, приглаживая бакенбарды и опустив глаза, – да.
Чевиот снова открыл папку. Он вынул оттуда маленький круглый и гладкий свинцовый шарик, завернутый в бумагу с написанными на ней буквами. Он блеснул под красным абажуром, когда Чевиот поднес к нему ладонь с лежащей на ней пулей.
– Опознаете ли вы данную пулю?
Наступило молчание. Наконец мистер Сларк, кивнув, вернул ее.
– Именно та пуля, сэр, – объявил он.
– Вы уверены?
– Уверен ли я, сэр? Как вы можете заметить, она не расплющилась, потому что не коснулась костей. Вот отметка, напоминающая вопросительный знак, сделанная моим скальпелем. В свое время я обратил на нее внимание. Вот и еще характерные царапины от моего пинцета. Вы хотите, чтобы я дал показания под присягой? Я и так должен отвечать за свои слова, сэр. Тем не менее я могу поклясться.
– Мистер Мейн! – сказал Чевиот.
Он толкнул через стол пистолет с золотой пластинкой на рукоятке и положил перед мистером Мейном маленькую пулю.
– Вы можете и не быть специалистом по оружию, сэр, – продолжил он. – Пусть даже вы никогда не притрагивались ни к одному из них. Но возьмите его, сэр. Благодарю вас! А теперь постарайтесь засунуть пулю в дуло, как я это пытался сделать три ночи назад.
Мистер Мейн инстинктивно отпрянул. Но, будучи вынужден, взял оба предмета. После небольшой паузы он откашлялся.
– Эта... эта штука не лезет! – с отчаянием в голосе вскричал он. – Эта пуля, какая бы маленькая она ни была, все же слишком велика, чтобы попасть в дуло этого пистолета.
– Следовательно, – заключил Чевиот, – данная пуля никоим образом не могла быть выпущена из пистолета леди Дрейтон, не так ли?
– Да. Я признаю это.
В первый раз за все время Чевиот повысил голос.
– Из чего явствует, – указал он на Хогбена, – что этот человек под присягой выложил целую кучу лжи!
Все сидели, застыв на своих местах, слыша лишь шум в ушах; тем не менее он не помешал им услышать отдаленный гул толпы. Обе женщины приподнялись.
Хогбен, уронив руки, бросил беглый взгляд на дверь.
Ухмыляясь, так что были видны даже десны, в дверях стоял сержант Балмер.
– Минутку! – прервал молчание полковник Роуэн.
Отойдя от стола, полковник Роуэн прислушался с выражением удовлетворения на своем тонком красивом лице. Затем он нахмурился и закусил губу.
– Я совершенно согласен, – сказал он, когда в комнате опять воцарилось молчание, – что эта пуля никоим образом не могла быть выпущена из данного оружия. Но... могу ли я взглянуть на пулю, Мейн?
Мистер Мейн протянул ему кусочек свинца.
– Вы заставили меня задуматься, мистер Чевиот, – сказал юрист. – И, что касается меня, я... я признаю, что снова проявил излишнюю торопливость. И тем не менее, сэр! Это никоим образом не снимает с вас обвинение в укрывательстве доказательств или же...
Полковник Роуэн снова прервал его.
– По моему мнению, – сказал он, – вопрос гораздо серьезнее, чем выяснение того, могла ли эта пуля принадлежать оружию леди Дрейтон. Эта пуля вообще не имеет отношения ни к какому оружию.
– О нет, имеет, – сказал Чевиот.
Полковник Роуэн прервал его.
– Думаю, могу предположить, – с изысканной вежливостью обратился он к нему, – что у меня несколько больше опыта в обращении с оружием, чем у вас, мистер Чевиот. Эта пуля – он подкинул ее на ладони, – совершенно гладкая, и на ней не осталось следов пороха.
– Совершенно верно, сэр. Такой я и обнаружил ее три ночи назад.
– Но любая пуля, выпущенная из любого пистолета, – сказал полковник Роуэн, – как только вылетает из ствола, несет на своей мягкой свинцовой поверхности следы зерен пороха!
– И снова я хотел бы обратить ваше внимание, сэр, – зазвеневшим голосом сказал Чевиот. Он еще раз нырнул в папку и извлек оттуда сплющенную закопченную пулю. – Вот, например, пуля, которую я отстрелял сегодня утром в тире Джоя Мантона из этого же пистолета.
– Со всем уважением к вам, могу ли я осведомиться, какого черта...
Чевиот положил на место сплющенную пулю.
– Но это не относится к любому оружию, полковник Роуэн, – сказал он.
– Вы смеетесь надо мной, мистер Чевиот!
– Ни в коем случае, сэр. Я не могу смеяться над тем, кто защищает близкого мне человека. Задумайтесь, полковник Роуэн! Без звука! Без запаха порохового дыма! Наконец, на самой пуле нет и следа пороха! Из какого же таинственного оружия мог быть произведен выстрел, убивший мисс Ренфру?
Полковник Роуэн застыл на месте. К нему пришло озарение, и он медленно перевел взгляд своих бледно-голубых глаз...
– Вы поняли! – сказал Чевиот. – Признаю, что я был слеп и глуп вплоть до прошлой ночи, когда обнаружил, как действует шулерская рулетка в игорном доме Вулкана.
– Вулкана? – с изумлением переспросил мистер Мейн.
– Да, сэр. И где-то в середине расследования я понял, какое действие может произвести мощная пружина, управляемая давлением сжатого воздуха.
– Мощная пружина? Сжатый воздух?
Чевиот вытащил из папки книгу в кожаном переплете и перелистал ее страницы.
– Разрешите мне зачитать вам два кратких абзаца из книги, озаглавленной «Ужасные последствия азартных игр...» и так далее, опубликованной фирмой мессира Томаса Келли и т. д. в 1824 году. Она описывает грубое преступление Джона Туртелла, который убил шулера по имени Вильям Йор; он буквально вышиб ему мозги дулом пистолета. Ну, часть, рассказывающая о приемах шулеров, нам не интересна.
Но вот тут, в приложении, есть свидетельство одного мошенника, Проберта. И не важно, правдивое ли оно или ложное, но оно кое-что проясняет. Туртелл, говорит он, собирался убить еще одного человека, по имени Вуд. Запомните: Вуд!
– Но я все же хотел бы знать... – начал мистер Мейн.
Чевиот, нашедший наконец нужное место, прервал его, начав зачитывать текст.
«Проберт, – громко читал он, – пришел вечером домой еще довольно рано и нашел свою хозяйку с дочерью выпивающими внизу у себя, так как Вуд уже пошел спать, предполагалось, что, когда он уснет, Туртелл подкрадется к дому, откроет двери ключом, полученным от Ироберта, поднимется в комнату Вуда и убьет его выстрелом в сердце из духового ружья».
Наступившая в комнате тишина, несмотря на отдаленный шум, давила на присутствующих почти физически.
– Духовое ружье, – пробормотал полковник Роуэн, щелкнув пальцами.
– Подождите! – остановил его Чевиот.
– «После этого, – продолжал читать он, – Туртелл должен был вложить в руку Вуда маленький пистолет, создавая впечатление, что тот покончил жизнь самоубийством».
Чевиот захлопнул книгу.
– Преступление, даже то, которое замышляется, – задумчиво сказал он, – часто идет протоптанными тропками, не так ли? Кроме того, Туртелл должен был обеспечить себе алиби.
Щелчком пальцев Чевиот дал знак сержанту Балмеру у дверей.
– Хотелось бы знать, как сегодня выглядит такое духовое ружье? Ответ был найден на странице 485. Разрешите мне зачитать вам еще немного!
Он быстро перелистал страницы.
– Вот! «Духовое ружье, – прочел Чевиот, – напоминало узловатую трость...»
– Э-э-э... что?
– ...Узловатую трость, – неумолимо продолжал читать Чевиот, – содержащую в себе не менее шестнадцати зарядов. Достаточно было нажать пальцем один из шишковатых выступов на трости, и раздавалось лишь слабое шипение, которое с трудом мог различить даже тот, кто стоял рядом».
Захлопнув книгу, Чевиот отшвырнул ее.
– Сержант Балмер! – приказал он. – Покажите нам то, что вы нашли там, где оно и должно было быть.
Рука Балмера нырнула за дверь. Затем он вышел на середину комнаты, держа предмет, который приковал к себе взгляды всех присутствующих, а мистер Мейн даже вскочил на ноги.
Чевиот показал пальцем.
– Вот мы и нашли объяснение предельно загадочному преступлению. Но преступлений, которые невозможно расследовать, не существует. Убийца выстрелил практически у всех на глазах. Своими собственными глазами я видел, как он вздымал оружие для выстрела, но решил, что он просто указывает на что-то. И если вы признаете, что я невиновен, то он был единственным, кто стоял прямо за спиной жертвы.
Набрав воздуха в грудь, Чевиот повернулся к комиссарам полиции.
– Убийца, джентльмены, это ваш собственный старший клерк – мистер Алан Хенли.
