Текст книги "Пылай, огонь (Сборник)"

Автор книги: Джон Диксон Карр

Соавторы: Сэмюэл Клеменс,Николас Мейер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 34 страниц)

Он мгновенно насторожился.

Когда шарик рулетки останавливался на цифре ноль, все ставки доставались банку. На этом колесе ноль повторялся дважды. Было и кое-что еще.

– Делайте ваши ставки, леди и джентльмены! Делайте-ваши-ставки, делайте-ваши-ставки-делайте-ваши-ставки!

Чевиот затесался в толпу, прижавшись бедром к столу, как раз между Флорой и первым крупье. Кучер почтительно поклонился и сделал шаг в сторону.

С Флорой Чевиот не обменялся ни словом. Он лишь нежно положил руку ей на плечо. У нее была теплая и чуть влажная кожа, и плечо дрогнуло под его пальцами. Снова она лишь мельком бросила беглый взгляд в его сторону. Под тонким слоем пудры, покрывавшей ее лицо, оно слегка раскраснелось и вспотело.

– Добрый вечер! – громко сказал Чевиот ближайшему крупье, чтобы привлечь к себе внимание.

Крупье, приподняв голову, кивнул и улыбнулся, показав испорченные зубы.

– Добрый вечер, мистер Чевиот! – ответил он и снова речитативом затянул приглашение делать ставки.

Теперь Чевиот обратился ко второму крупье.

– Для начала, – еще громче сказал он, – обменяйте мне скромные двести фунтов. Будьте любезны, на фишки по пятьдесят фунтов.

Из бокового кармана он извлек деньги, которые успел взять в Гроллер-банке. Тысяча фунтов в пятифунтовых банкнотах составляла внушительную кучу денег.

В ту же секунду на него обратили внимание не менее дюжины пар глаз; обступив его, любопытные внимательно наблюдали за его действиями.

У стола, за которым играли в красное и черное, по его прикидкам, стояли девять молодцов Вулкана. По крайней мере четверо рассредоточились среди слоняющейся по комнате и глазеющей публики. Вместе с еще двенадцатью, сгрудившимися вокруг стола рулетки с колесом посередине, их было человек двадцать пять.

Вполне возможно, что их было и больше, скажем, на четыре или пять человек, то есть среди ста двадцати гостей четверть составляли люди Вулкана.

Второй крупье, перед которым лежала целая куча банкнот, золотых монет и фишек, только кивнул. Засунув остальные деньги в карман, Чевиот протянул сорок пятифунтовых купюр и получил четыре жетона по пятьдесят фунтов каждый. Он небрежно взял их неловкими пальцами.

Один жетон у него выскользнул. Он упал на ковер рядом с первым крупье, который в этот момент склонился к рулетке. Нагнувшись, Чевиот быстро взглянул на правую ногу крупье, которую тот держал под псевдочиппендейловским стулом.

Затем он выпрямился.

– Сегодня вечером, – объявил он звенящим голосом, – ко мне пришло вдохновение.

И, вспомнив номер на воротничке мундира сержанта Балмера, он протянул руку и кинул сотню фунтов на черную цифру тринадцать.

Среди собравшихся вокруг стола пронесся тихий шепот.

– Джек!.. – протестующе начала Флора.

Снова он ободряюще сжал ее плечо.

Все шло, как он и надеялся. Если человек позволяет себе такую уверенность, что идет против общепринятых правил, остальные последуют за ним.

Он увидел обращенные к нему лица, раскрасневшиеся от кларета и бренди. Руки стали перебирать жетоны из слоновой кости. Личность, которую Чевиот знал как милорда, с заметно покрасневшим от выпивки носом, решительно кинула двадцать фунтов на ту же цифру – черную тринадцать. То же сделал и высокий молодой человек с рыжеватыми бачками, сидевший на дальнем конце, которого, как смутно припомнил Чевиот, он видел на балу у леди Корк.

Остальные, проявив большую осторожность, ставили на красное или черное, на чет или нечет. Большинство из них делили между собой четыре номера, кроме очень высокого стройного юноши, который стоял с мрачным видом человека, играющего Гамлета; он бросил на красную шестерку жетонов на шестьдесят фунтов. И затем, надвинув шляпу на глаза, сел на свое место.

Все ставки были сделаны, игра предстояла нешуточная; у крупье изменился тон голоса.

– Ставки окончены! – выразительно сказал он, вставая.

Одной рукой он крутанул красно-черное колесо. Другой рукой запустил шарик из слоновой кости в направлении, противоположном вращению.

Наступила мертвая тишина, нарушаемая лишь мерным пощелкиванием шарика.

Соприкоснувшись с наклонной поверхностью колеса, он подскочил, ударился о бордюр из той же слоновой кости и несколько замедлил свой бег, то и дело стукаясь о поребрик колеса. Оно вращалось все медленнее и медленнее.

Суперинтендант Чевиот снова небрежно обошелся с оставшимися у него жетонами. Один из них опять упал на ковер. Он нагнулся подобрать его; быстро взглянув на правую ногу крупье, он выпрямился.

Колесо замедлило свое вращение, и шарик остановился. Слегка поколебавшись, он со щелчком свалился в ячейку с нулем.

Все стоявшие вокруг стола дружно выдохнули воздух, издав общий стон, в котором смешались мольбы и проклятия.

И в это время Чевиот почувствовал, что за его спиной кто-то внимательно наблюдает за ним.

В тени высокой галерейки, четко выделяясь на фоне желтых портьер с красными узорами, стоял сам Вулкан.

  13
Собрание проклятых

Но Чевиот не выказал никакого интереса. Он даже не повернул головы. Краем глаза он бросил на него лишь беглый взгляд, который позволил ему создать представление о крупном широкоплечем человеке с блестящей лысой головой, одетом в безукоризненное сочетание черного и белого.

Самоуверенно улыбаясь, Чевиот обратил все внимание на стол. Пока лопаточка ка длинной ручке сгребала многочисленные жетоны, многие бросали на него гневные взгляды, даже не очень скрывая желание прикончить его тут же на месте.

Но милорд, чье раскрасневшееся лицо сохраняло совершенно бесстрастное выражение, всего лишь пожал плечами и вытащил кошелек красного шелка. Рядом с ним сидел явный шулер, крепко сколоченный человек в пестром парике, скрывающем шрамы на голове, который что-то одобряюще шептал на ухо милорду.

Столь же невозмутим был и молодой человек с рыжеватыми бачками, который прошлым вечером танцевал на балу у леди Корк. Рядом с ним также располагался мошенник, который подбадривал игрока, дыша ему в затылок; то был костлявый человек средних лет, с морщинистым лицом и искусственными зубами, которые выдавались вперед, когда он разговаривал.

– Джек! – шепнула Флора, которая вслед за ним преданно поставила тоже пятьдесят фунтов на черное тринадцать. – Не думаешь ли ты, что уже время...

– Естественно, думаю, мадам, – галантность Чевиота была не лучшего сорта. Он кинул взгляд на белые скатерти столов с едой и винами и бросил на зеленое сукно два оставшихся у него жетона, – что не мешало бы освежиться, как я предполагаю?

– Да, да, да! – Флора встала, отодвинув стул.

– Удача к нам придет попозже, – сказал Чевиот, обращаясь к мускулистому кучеру Флоры. – А тем временем не подержите ли вы стул леди Дрейтон и наши ставки?

– Да, Роберт, пожалуйста! – попросила его Флора.

– Я позабочусь обо всем, – сказал кучер, кивая с мрачным выражением на лице. – Можете положиться на меня, сэр и мадам, я все сделаю.

Глянув в дальний конец стола, Чевиот не мог удержаться от того, чтобы не приглядеться к Кейт де Бурк.

Одинокая и отчужденная, Кейт сидела, положив локти на стол и рассеянно поигрывая жетонами. На ней было светло-зеленое платье, которое подчеркивало очарование ее плоти. Только раз, когда Чевиот делал ставку, она с любопытством подняла на него глаза. Затем снова принялась поигрывать жетонами.

«Клик-клик-клик!» – доносилось до него их пощелкивание, когда он, взяв Флору под руку, проходил с ней под галереей.

Оценивающе взглянув на Флору, Кейт лишь чуть повернула голову, после чего вернулась к прежнему состоянию.

Золотая волна волос Флоры падала ей на плечи. В своем темно-синем платье, отороченном золотой вышивкой, с белыми перчатками до локтей и золотистой сумочкой в руке, на фоне кричащей безвкусицы обстановки она всем бросалась в глаза.

Но она держала голову опущенной, и голос ее был еле слышен.

– Джек.

– Да?

– Прошлым вечером, – все тем же тихим голосом торопливо заговорила Флора, – ты был так терпелив. Я же вела себя просто невыносимо, просто ужасно. Мне было так стыдно потом! Стыдно, стыдно и еще раз стыдно!

– Моя дорогая, не надо так волноваться. Мы обо всем переговорили. Но теперь мы должны окончательно понять друг друга. Например, прошлой ночью мне довелось услышать сплетни о...

– И тем не менее, – тем же самым тоном прервала его Флора, – ты мог бы сегодня нанести мне визит.

– Нанести тебе визит? Так я и сделал! Я чуть не оборвал тебе звонок. Но мне никто не отвечал.

Флору было еле слышно, когда она приподняла голову:

– Ах, да! Мне пришлось поехать навестить мою тетю в Челси, и я сказала слугам не отвечать, если ты будешь звонить. Но ты, в конце концов, мог кинуть как доказательство твоего посещения записку в почтовый ящик.

Остановившись, Чевиот внимательно пригляделся к ней.

– Боже милостивый, Флора, неужели ты всегда должна быть такой упрямой?

– Упрямой? – Голубые глаза ее расширились и сверкнули, но она успела подавить свой гнев, прежде чем он овладел ею. – Упрямая, – прошептала она. – Да. Такая я и есть. Дорогой мой, что же мне теперь делать?

– Ничего, – улыбнулся он, – если не считать того, что ты пустила в ход чисто женское оружие. В таком возрасте...

– В каком возрасте?

– У тебя нет прав, почти нет свободы, никаких привилегий. Каким еще оружием ты можешь пользоваться? Но прошу тебя, не пускай его в ход против меня. В этом нет необходимости. Флора! Посмотри на меня!

Они стояли рядом с буфетом.

Чевиот, который давно уже снял шляпу и засунул свои белые перчатки в проймы жилета, положил шляпу на белую скатерть стола. Он приподнял большое блюдо с сандвичами с холодной говядиной и толстыми ломтями ветчины. Флора взяла один из них, по-прежнему не глядя на Чевиота.

Вдоль всего стола стояли влажные ведерки со льдом, из которых высовывались горлышки бутылок, покоящихся в тающем льде. Вытащив одну из них, с шампанским, марка которого была ему незнакома, он наполнил два бокала. Флора, по-прежнему не поворачивая головы, взяла один из них.

– Я хочу повторить, – сказал он, – что прошлой ночью я не слышал никаких сплетен о Маргарет Ренфру и о себе. Насколько я догадываюсь, их слышала ты?

– А ты считаешь, что под ними не было оснований?

– Слышала ли ты что-нибудь еще на эту тему?

– Нет. А было еще что слушать?

– Флора! Посмотри на меня! Подними голову!

– Не буду!

– Значит, тебе довелось услышать, – с сарказмом сказал он,.– что украденные деньги и драгоценности – дело моих рук?

Флора вскинула полные слез глаза, и ее губы раскрылись в немом изумлении.

– Но это просто смешно! Ты? Это сделал? Да это же просто предельно глупо... это... Интересно, какая глупая женщина осмелилась это сказать?

– Как ты знаешь, такие слухи – только часть сплетен. Но если ты поверила в одно, то можешь поверить и в другое. Не так ли?

– Я...

– Но разве ты только что не пустила в ход против меня чисто женское оружие, Флора? А разве ты в глубине души не понимаешь, что у Маргарет Ренфру никогда не было ничего общего со мной, а у меня с ней? Разве ты не знаешь этого?

Наступило молчание. Затем Флора коротко кивнула.

– Да, – сказала она. – То есть я понимала – если ты со мной, то просто не можешь быть с нею. – Она покраснела, но отважно взглянула ему в глаза. – Да, у меня были такие ужасные мысли, вот и все. И я ничего тут не могла сделать.

– Значит, можно считать, что между нами никогда больше не будет никаких недоразумений?

– Никогда! Никогда! Никогда!

Он поднял бокал с шампанским. Флора чокнулась с ним. Быстрыми глотками оба выпили содержимое бокалов, отставили их и дружно отложили в сторону сандвичи, к которым никто из них не прикоснулся.

И Флора протянула ему руки.

Он просто физически не мог рассказать ей о самой большой опасности, подстерегавшей их. Он не мог поведать ей о подозрениях мистера Ричарда Мейна. Если бы кто-то увидел, как из муфты Флоры выпал пистолет или как он его прятал под лампу, обоим им пришлось бы предстать перед судом по обвинению в убийстве.

Но об одном он должен был предупредить ее немедленно.

Он привлек ее к себе и зашептал на ухо.

Если ты доверяешь мне, дорогая, то ты должна сделать то, что я попрошу тебя. Ты должна уйти отсюда, и уйти немедленно.

– Уйти? – Он почувствовал, как Флора встрепенулась. – Почему?

– Потому что тут вокруг громилы Вулкана. И их тут слишком много. Я чувствую опасность.

– Громилы? Кто они такие?

Чевиот еще раз обвел взглядом помещение, стараясь не обращать на себя внимания.

– Существует обычай нанимать для охраны дома несколько здоровых мужчин, которым платят две или три гинеи за ночь.

– Да? И что еще они делают?

– Они подлавливают простаков и этаких Джонни-Новичков, которые полны желания сорвать банк и побуждают их играть, пока те не спускают все, что у них есть. Шулера, конечно, заключают между собой фальшивые пари, потом, когда часа в три заведение закрывается, они рассчитываются и с ним, и между собой. Если у простака появляются подозрения – ну что ж! Его чаще всего уговаривают не поднимать шума. Если же этого не получается, к услугам шулеров есть громилы с пистолетами и ножами.

Он еще раз скользнул взглядом по человеку у желтой портьеры.

– Говорю тебе, – яростным шепотом обратился он к ней, – здесь их слишком много! Слишком много шума и разговоров, разве ты не замечаешь? В воздухе висит слишком большое напряжение, ты только посмотри, как они переглядываются друг с другом.

– Я ничего не вижу!

– Может, ты и не видишь. А я вижу. Они ждут какого-то сигнала, после которого тут все взорвется.

– Взорвется? Что именно?

– Я не уверен, но... Флора! Почему ты сегодня пришла сюда?

– Я... я надеялась найти тебя. Я... я думала... – она замолчала.

– Ты думала, что я снова ударился в игру и стал пить еще основательнее, потеряв последние остатки разума? В чем ты меня и подозревала прошлым вечером?

– Я не это имела в виду! Честное слово! Только...

– Ну, так обрати внимание, что я совершенно нормален. Еще одно доказательство в пользу того, что ты должна покинуть это заведение, прежде чем тут что-то произойдет. Получи наличными за свои жетоны и отправляйся, Роберт позаботится, чтобы доставить тебя домой.

Он стоял к ней почти вплотную, так что смог нагнуться и поцеловать ее в губы. Он скорее почувствовал страсть, охватившую ее тело, чем увидел следы ее на лице. Флоры, он почувствовал также, что ее настроение изменилось в долю секунды.

– О, Господи, – шепнула Флора, – неужели это снова случится?

– Снова?

– Как это произошло прошлым вечером. Ты поручился своей честью. Я ждала и ждала тебя до первых лучей рассвета. – Сейчас ею руководил не гнев, а, скорее, усталое любопытстве. – Неужели тебе доставляет удовольствие, Джек, когда я схожу с ума и мечусь из стороны в сторону, плачу и колочу по подушке, пока не приходит рассвет и у меня уже не остается ни слез, ни каких-либо чувств?

Движением головы Чевиот показал на игорный зал.

– Сегодня вечером, – сказал он, – тебе угрожает опасность. Как и мне, хотя куда в меньшей степени. Но я обязан оставаться здесь. Моя работа...

– Да. – Он почувствовал, как она передернулась от отвращения. – Твоя работа. Я буду честной с тобой. Это то, что я ненавижу.

(«И ты тоже, Флора?»)

– Опасность? – тихо переспросила она. – Что ж, всем настоящим мужчинам приходится встречаться с опасностью; это так естественно, так же, как они пьют, играют в азартные игры и... – Она сглотнула комок в горле. – Если бы ты был офицером армии или флота и началась война, я боялась бы за тебя. Но в то же время и гордилась бы тобой й была бы счастлива. Гордилась бы! – Отвращение, которого она не могла больше скрыть, потрясло ее. – Но полиция! Иметь дело с этими омерзительными уголовниками, которым самое место в тюрьме! И ты хочешь, чтобы я из-за этого переживала? Мы не муж и жена. Есть ли у тебя право требовать этого от меня?

– Нет, – сказал Чевиот, отпуская ее руку.

– Джек! Я имела в виду...

Чевиот взял шляпу со стола.

Его так долго учили скрывать свои мысли, что даже Флора, которая знала его или считала, что знает, не увидела следов ярости и горечи на его бесстрастном лице.

И в самом деле, – делая вид, что соглашается с ней, сказал он, – какого черта в этой полицейской работе! Давай забудем ее. Я провожу тебя домой и останусь с тобой, сколько ты захочешь.

– Джек! – Наступила легкая пауза. – Ты в самом деле этого хочешь?

Несмотря на всю охватившую его горечь, ему показалось, что он в самом деле хочет этого.

«И в самом деле, какой смысл? – молча разозлился он на самого себя. Разве могу я в одиночку одолеть предрассудки, берущие начало во времена Кромвеля? Почему я должен тратить свои мозги и принимать поношения, стараясь убедить идиотов, что в один прекрасный день полиция будет олицетворять законность и порядок? Не лучше ли предаться любви с Флорой, чем ждать, пока тебе на темной улице размозжат голову, что ждет большинство из нас. Какой смысл? Кого это волнует?».

Он с усилием отогнал от себя эти мысли.

– Можешь не сомневаться, что именно этого я и хочу,—объявил он с полной серьезностью. – А теперь мы должны идти.

– Да, да, да!

– У тебя есть шубка или ротонда?

– Да, внизу. В фойе!

Значит, мы обмениваем наши жетоны и уходим. Не обопрешься ли на мою руку, Флора?

И когда они шли вдоль задней стены помещения, когда проходили под галереей, минуя стол с рулеткой, он чувствовал, как Флора до кончиков пальцев была преисполнена гордости и возбуждения. Он сам был полон энергии от ее присутствия.

Второй крупье у рулетки, едва оторвав глаза от стола, на котором игра была в полном разгаре, обменял им жетоны на банкноты и золото. Колесо снова стало вращаться. Увлеченные игроки, приковавшиеся к нему взглядами, даже не подняли глаз на них.

И тем не менее...

Когда он подвел Флору к дверям в сопровождении ее кучера, Чевиот испытал ощущение, что повернулась далеко не одна голова и множество глаз уперлось ему в спину. Чувство это было сродни звериному инстинкту, который заставил его напрячься.

Швейцар с запудренными шрамами на лице стоял у железной двери с двумя запорами. Чевиоту показалось, что он несколько помедлил, прежде чем беззвучно отодвинуть запоры и открыть двери.

За спинами Чевиота и Флоры раздался низкий, мягкий и глубокий голос.

– Неужели, леди Дрейтон! – произнес он. – Мистер Чевиот, неужели? Вы, конечно же, не собираетесь так поспешно покидать нас?

За их спинами высилась могучая фигура Вулкана. За ним стояла Кэти де Бурк.

Вулкан был на два или три дюйма выше Чевиота и, соответственно, шире в плечах и мускулистее, хотя массив его мышц был почти полностью скрыт отлично сшитым костюмом. Часть его массы может быть жиром, подумал Чевиот, хотя сам усомнился в этом.

Человек этот передвигался неслышными кошачьими шагами, а его могучая шея, сливавшаяся с плечами, надежно поддерживала совершенно лысую блестящую голову. У него почти не было бровей. Стеклянный глаз был у него справа, как ни странно, смотрел он мягко и доброжелательно. Вулкан старался, чтобы на него не падал свет, присматривался к окружающему миру левым глазом. На вид ему могло быть лет сорок пять. Вулкан, чувствовалось, приложил немало стараний и терпения, чтобы годы не сказались на его внешности члена палаты лордов – и он подчеркивал свой вес в обществе изумрудными и рубиновыми кольцами на левой руке и кольцом с алмазом на правой.

Он перевел взгляд на Кэти. Эта заклинательница змей, чью яркую цыганскую красоту оттеняло светло-зеленое платье, обожала его. У Чевиота появилось подозрение, что Вулкан повлек ее с собой к дверям лишь для того, чтобы потешить свое тщеславие.

– Я предполагаю, леди Дрейтон, – своим сонным тихим голосом продолжил Вулкан, – что вы в первый раз почтили нас своим визитом?

– Я... я думаю, что в самом, деле так.

Железная дверь продолжала оставаться распахнутой. Флора кинула на нее взгляд из-за плеча. Кучер Роберт, насупившись, стоял за ее спиной.

– В таком случае, – улыбнулся Вулкан, – могу ли я представить вам мою жену? Кэти, познакомься с леди Дрейтон.

Кэти настолько явно походила на уличную женщину, что Чевиот не мог скрыть изумления. Чувствовалось, что Вулкан школил ее долго, тщательно и даже, может быть, жестоко. Кэти не были свойственны неуклюжесть манер и разболтанность поведения. Она склонила голову, подражая Флоре и пробормотала несколько вежливых слов низким контральто; произношение ее напоминало манеру говорить Вулкана.

– Мистер Чевиот! – вежливо обратилась к нему Флора, показав на открытую дверь. – Не думаете ли вы, что уже время...

– Увы! – сказал Вулкан.

Он вскинул ладони своих массивных рук, и кольца на пальцах заискрились зелеными, красными и ослепительно белыми искрами.

– Как хороший хозяин, – не без юмора сказал он, – я хотел бы, но не имею права задерживать уходящих гостей. – В тоне его появились насмешливые нотки. – Но вы, мистер Чевиот! Должен признаться, вы меня удивляете!

– Ну? Каким образом?

– Я не мог себе представить, сэр, что вы боитесь игры по-крупному. Или вообще чего-то боитесь.

Для кого-либо другого эти слова могли бы прозвучать комплиментом.

Но, произнося их, говоривший повернулся к Чевиоту своим мертвым стеклянным глазом. И даже когда Вулкан улыбался, выражение лица его давало понять, что эти слова – не что иное, как вызов, сопряженный с насмешкой.

И в эту секунду Чевиот понял, что не может уйти отсюда.

Не может! Он, должно быть, сошел с ума, если, поддавшись уговорам Флоры, позволил себе даже подумать о таком исходе.

У него есть тут дело, которое он обязан завершить. Он едва не бросил на произвол судьбы инспектора Сигрейва, сержанта Балмера и шесть констеблей, которые должны были действовать по его указаниям. Из-за Флоры он решил изменить своему долгу, и эта мысль неотвязно терзала его.

 Он не может пойти на это ни из-за нее и ни из-за любой другой женщины на свете. Чевиот посмотрел на Вулкана.

– Идет! – щелкнул он пальцами. – Спасибо, что напомнили. Есть одно маленькое дельце, которое я хотел бы обсудить с вами.

Вулкан широко распростер руки жестом понимания и согласия.

Чевиот повернулся к Флоре.

– Я думаю, мадам, – улыбнулся он, – что будет куда лучше, если мы сейчас расстанемся. Под попечительством Роберта вам будет совершенно спокойно.

Стиснув в руках золотистую сумочку, Флора смертельно побледнела.

Она далеко не глупа, понял Чевиот. Она догадывается о причине, по которой он должен остаться. Но поймет ли она ее и, главное, примет ли? На лбу его выступила легкая испарина.

– Мадам, завтра нам предстоит встретиться, – сказал он, в то же время насточиво моля ее взглядом понять, что он имеет в виду сегодняшний вечер. – Если я прибуду хоть на одну минуту позже часа, вы можете дать мне отставку.

Голос Флоры звучал ровно и невыразительно.

– Отставку? – повторила она. – Как можно дать отставку тому, кто тебе никогда не принадлежал? Спокойной ночи, мистер Чевиот. Следуйте за мной, Роберт.

Когда она миновала дверной проем, Роберт тяжело двинулся за ней. Дверь закрылась, и щеколды бесшумно вошли в гнезда.

– Итак, – сказал Чевиот, – как говорит привидение в одной из историй, мы заперты на всю ночь.

Лицо Вулкана с крупными чертами изобразило легкое смущение.

– Мистер Чевиот, мистер Чевиот! До чего вы деловиты! – рука его было двинулась по направлению к внутреннему карману, но затем он в смущении опустил ее. – Прошу прощения. Но если речь идет о временных денежных затруднениях, вы всегда можете рассчитывать на мое содействие.

– О, дело не в деньгах. – Чевиот небрежно вытащил из кармана пачку купюр и столь же небрежно сунул их обратно. – Нет, отнюдь не в них! – Он глянул в лицо Вулкану, искусственный глаз которого был полон зловещей загадочности. – Речь идет, как я сказал, о деловом предложении, из которого, как мне кажется, мы оба сможем извлечь выгоду.

– Ах, вот как?—пробормотал Вулкан.

– Может быть, у вас тут есть место, где мы смогли бы поговорить с глазу на глаз?

– О, вне всякого сомнения, Мой кабинет. Кэти, радость моя, не будешь ли ты так любезна составить нам компанию и зажечь свечи? Будьте любезны следовать за мной, мой дорогой сэр.

Ступая по мягкому ковру, Чевиот двинулся за ним по направлению к столам с холодной закуской.

При словах Вулкана пульс у него зачастил. Вулкан в самом деле был бережлив. Выходя из кабинета, он гасил все свечи.

Но сердцу не было необходимости ускорять свой бег. Как только он впервые почувствовал взгляд Вулкана, упершийся ему в спину, возникшее напряжение заставило его и думать, и действовать легко и стремительно, но это относилось только к нему одному.

Они все знали.

Все шулера и громилы, собравшиеся в этом зале, знали, что он офицер полиции, и теперь ждали только сигнала наброситься на него и прикончить.

Он прошел сквозь строй глаз. Всем своим существом он воспринимал мельчайшие детали, даже запах макассарово-го масла от мужских причесок или скрип стула.

Вулкан, на полированной поверхности черепа которого отражался блеск восковых свечей, отчего его массивная фигура казалась еще круглее, склонился к Кэти.

– Ты меня любишь, малышка?

– Да! – тихо сказала Кэти. В голосе ее звучала столь до непристойности откровенная страсть, что Чевиот не мог не восхититься. Ему показалось, что если бы не величественная манера Вулкана держаться, напоминавшая осанку епископа, она бы, подпрыгнув, укусила его за мочку уха.

Вулкан, замурлыкав, не пытался даже скрыть удовлетворения, с которым он воспринимал ее обожание.

– Вот мы почти и пришли! – сказал он.

Они проходили мимо того места, где еще недавно стояли Флора и Чевиот. Всего в нескольких футах справа от них были два марша узенькой лестнички, которая вела на галерею.

Из связки восковых свечей, стоявших в вазе на столе, Кэти вытянула одну. Но она не пыталась зажечь ее. И в самом деле, кроме как от светильников на противоположной стороне комнаты фитиль свечи, которую она держала, не мог бы заняться.

Слегка заторопившись, Чевиот двинулся вперед и остановился. Как бы там ни было, он должен первым подняться по лестнице. Но стоявший сзади Вулкан облегчил ему задачу.

– Только после вас, мой дорогой сэр, – сказал он с вежливым поклоном.

Поднимаясь по узкой лестнице, Чевиот понял, что его предположение было верным. И лестница, и галерея целиком были сделаны из дерева. Даже перила, окраска которых должна была создать впечатление чугунного литья, были из старого обветшавшего дерева. В случае пожара тут было бы не самое приятное место.

Безошибочно можно было предположить, что центральная дверь ведат в кабинет Вулкана. Свечи, поддерживаемые бра по обе стороны двери, бросали свет на красное дерево глубокого темного оттенка и на блестящую букву «В».

Вулкан был у него за спиной, а сзади следовала Кэти. Чевиот глянул через перила. Прямо под ними был длинный стол рулетки. После всеобщего гула в зале наступила странная тишина. Он прекрасно понимал, с каким невысказанным ликованием смотрит не него зловещая команда Вулкана.

Чевиот небрежно прислонился к левому косяку дверей. Вынув из жилетного кармана кольцо с двумя ключами, одним длинным, а вторым коротким, Вулкан открыл двери и распахнул их – внутрь направо.

– И снова – только после вас, мой дорогой сэр, – сказал Вулкан.

Кэти была занята тем, что запаливала фитиль свечи от канделябра справа от дверей.

– Благодарю вас, – сказал Чевиот,

Он вошел в непроглядную тьму комнаты с подчеркнутой нерешительностью. Как бы для того, чтобы уступить дорогу своим спутникам, он тут же скользнул влево вдоль стены.

И тут, действуя мягко и стремительно, он сделал движение, от которого зависела его жизнь.