Текст книги "Дети Древнего Бога"

Автор книги: Джон Байлз

Соавторы: М. Род
сообщить о нарушении

Текущая страница: 67 (всего у книги 80 страниц)

Все затаили дыхание.

– Глубоководные медленно растут всю жизнь. Немногие достигают больших размеров, большинство умирает, не успев особо вырасти. А эти двое живут уже целую вечность.

– Черт, – сказал Тодзи. – А могут ли они генерировать AT-поля?

– Да, – сказала Рицуко. – Хотя они слабее своего повелителя. Наверное, каждый из вас сможет с ними справиться.

– Синдзи, Рей и Аска будут сражаться с Ктулху, – сказала Мисато, – В то время как Тодзи атакует Дагона, а Хикари – Гидру. Как только кто-то закончит бой, он сможет присоединиться к другим Детям.

– Е-мое, да эти придурки просто прут и прут. Кто-нибудь знает, сколько их там еще осталось? – спросил Тодзи.

– Придержи язык, – резко сказала Рицуко.

– О, простите, Акаги-сан, – сказал Тодзи.

– Мы уже близки к концу, или, возможно, это уже конец, если верить древним предсказаниям, – сказала Рицуко. – Принимая во внимание то, что все они были выданы сумасшедшими предсказателями неземных монстров, не слишком разумно доверять им. Но, Ангелов, или, «Великих Старейших», не бесконечное число. Если не придет подкрепление из космоса, что, боюсь, возможно, я думаю, что мы вплотную приблизились к концу.

– Да будет так, – сказала Аска. Жаль, что все это не закончилось до захвата Анны. Она почувствовала, как тьма снова накрывает ее и ухватилась за руку Синдзи, словно за последнее спасение. – Я хотела бы… чтобы все это уже кончилось.

Мисато вздохнула.

– Я тоже. Но мы сделать все возможное, чтобы не терять больше людей. И если нам повезет, то это будет последняя битва, наконец-то последняя.

– Мы должны найти Ньярлахотепа, – яростно сказала Аска. – И заставить его заплатить за все.

– На это может не хватить даже наших ресурсов, – сказала Рицуко. – Хотя я понимаю твои чувства.

– В некоторых текстах есть ритуалы, – начала Аска.

– Он сам диктовал тексты. Или же безумцы. Не стоит на них особо полагаться, – сказала Рицуко. – Как говорят, «Не призывай то, что не сможешь отправить обратно».

– Мы не можем ничего не делать! – заявила Аска. – Вы видели, что он сделал с Анной!

Рицуко спокойно посмотрела на нее, и Аска почувствовала, как рушится ее гнев.

– Прошу прощения, – сказала Аска, снова садясь за стол.

– Я знаю, как ты переживаешь из-за своей подруги, но не давай этому повлиять на твои решения, – сказала Рицуко. – Ведь именно этого он хочет, чтобы мы потеряли контроль и попали под власть наших инстинктов. Да, в конце концов, придется разобраться и с ним, но сейчас мы не можем ничего поделать, да и других проблем хватает.

Синдзи притянул Аску ближе к себе.

– Аска, мы найдем способ, я обещаю тебе.

– Никто из этих ублюдков не получит пощады, – сказала Мисато. – Если это, конечно, возможно. Но каждой битве – свое время. Рицуко, заканчивай, пожалуйста.

– Что ж, если считать мой отчет заслуживающим доверия – ведь он основан на показаниях сумасшедших и сказочников, хорошо, если половина его является достоверной – Ктулху размером приблизительно с ЕВУ. Он силен, хотя может не пережить столкновения с кораблем. Однако, слишком мощный удар приведет лишь к его разделению, а после он сможет воссоздать себя, – начала Рицуко. Она перевернула страницу. – Сам по себе он полувязкий, не то что бы он может менять форму, но он способен удлинять свой конечности и вообще достаточно гибкий. У него есть крылья, но непонятно, пользуется ли он ими. Его оружием служат в основном усики около рта и огромные руки с когтями. Возможно, ему доступны технологии его мира, но у нас нет никакой информации об этом.

– На последних стадиях развития, Ксоты научились интегрировать биотехнологию в себя и пользоваться некоторыми фундаментальными особенностями нашей вселенной, что покажется магией тем, кто не понимает физических принципов происходящего, – сказала Рей. – Тем не менее, способности ЕВ должны дать нам возможность защищаться. Так мне помнится.

– Ты помнишь еще что-то полезное? – спросила Мисато.

– Там все очень сумбурно и непонятно, – сказал Синдзи.

Аска не хотела открыть себя для этих воспоминаний. Не сейчас, когда она ТАК себя чувствовала. Она не терпела присутствия в своей голове того, что не принадлежало ей. Не то что бы она могла потерять себя, как Анна, но… Она вздрогнула.

– Я постараюсь осмыслить все это, – сказал Синдзи.

– Хорошо. Мы уезжаем завтра утром, поэтому соберитесь, пожалуйста. Я скорректирую наши планы по пути. Если ты вспомнишь что-то, дай мне знать, – сказала Мисато.

– Есть ли у этого парня какие-то слабые места? – спросил Тодзи. – Может быть, как подводное существо, он боится огня?

– Это не ясно, – сказала Рицуко. – Хотя, достоверно известно, что он не выдерживает столкновения с достаточно большим кораблем.

– А может быть, нам стоит выманить его в море, поставить дымовую завесу и протаранить его кораблем? – предложил Тодзи.

– Возможно, – сказала Мисато. – Но он может оказаться достаточно сообразительным, чтобы не попасть в ловушку. Или же его слуги заставят держаться корабли на расстоянии. Но это мы поймем позже.

– Вы уверенны, что ему не опасен огонь? Если что, то я устрою, – сказал Тодзи.

– Твой энтузиазм будет оценен, – сказала Мисато, немного улыбнувшись. – Что ж, всем собрать свои вещи и быть готовыми к восьми утра завтрашнего дня. Мы отправляемся.

* * *

Звук ударов баскетбольного мяча об пол эхом отражался от стен зала. Тодзи постучал мячом, примеряясь к корзине. Синдзи стоял под кольцом, ожидая его броска. Для них это уже был ритуал, своеобразной разрядкой перед битвами.

Тодзи бросил с линии свободного броска.

– Попал-таки, – сказал он, позволив себе довольную ухмылку.

– Плохо, что у нас нет баскетбольной команды, – ответил Синдзи, готовясь к броску с трех-очковой линии.

– Да, ну, когда-нибудь, когда-нибудь, – он пошел к корзине, ожидая броска Синдзи. – Мы же почти там.

– Там? – Синдзи взял мяч в руки и приготовился бросать, но слишком долго примерялся.

– Ага, там. У самого Конца. Мне так кажется, Синдзи. Если мы переживем этот последний бой, все закончится. Никакой черной жижи. Никаких гигантских роботов. Никаких военных баз. Все снова будет нормально.

Синдзи наконец бросил. Мяч ударился об щит, несколько раз подпрыгнул в кольце, и, наконец, упал в корзину. Тодзи поймал его и отбежал в правый угол.

– Настолько нормально, насколько сможем, – сказал Синдзи.

– Все снова будет нормально, – уверенно повторил Тодзи. Стоя спиной к корзине, он взмыл в воздух, развернулся вправо, и исполнил плавный бросок.

– Нормальная школа, нормальная жизнь, нормальные поездки в город, нормальные свидания, – продолжал Тодзи. – Хм. Ну, может, не совсем и нормальные. Частично я завидую тебе, а частично нет.

– Чего?

– Да две девчонки, Синдзи! Это ж мечта любого парня – иметь сразу двух подружек, и ты же слышал Рей, она не против передать тебя в «общее пользование».

Синдзи стал ярко-красным, потеряв дар речи.

– Должен признать, что Рей в последнее время ведет себя все больше по-человечески, у нее милая мордашка да и фигура тоже ничего, так что если ты сможешь смириться с ее личностью, все о, кей. – он сделал бросок, – То же самое можно сказать и об Аске.

– Полегче! – Синдзи снова встал на трех-очковой линии, пару раз ударил мяч об пол, и замер, смотря на корзину.

– Ну, ты так и будешь тормозить или как?

– Да подожди ты, я не могу бросать так же быстро как ты.

– Я не о баскетболе.

– О чем же?

– О девчонках, чувак! О девушках!

– Нет!

– Да хватит жить в мечтах, черт тебя дери!

– Нет!

Синдзи бросил. Мяч пошел по пологой траектории, удар получился довольно громким. Тодзи подобрал мяч и направился в левый угол, но тут скрип открывающейся двери привлек их внимание.

Аска просунула голову в дверь.

– Так вот вы где.

– Ааааа! Девки на поле! – заорал Тодзи.

Аска закатила глаза и вошла в зал, за ней Хикари.

– Когда же ты вырастешь, Сазухара, – сказала рыжая.

– Мы же можем сюда приходить, если захочется, – спокойно добавила Хикари.

– Но девчонка! На МУЖСКОМ поле! Это…это наше место! Место для парней! Это неправильно!

– Тодзи! – рявкнула Хикари.

– Но, дорогая…

Она резко посмотрела на него. Он вздохнул и кинул ей мяч. Хикари неловко попыталась вести мяч, и так же неловко сделала бросок. Он ударился о левую часть щита и отлетел налево; прежде чем парни успели что-то сделать, Аска одним движением взвилась за мячом и плавно заложила его в корзину.

– Вау, вот это было круто! – сказала Хикари.

– Вау, – согласился Синдзи.

– Да, именно такую грубую силу я и ожидаю от такой агрессивной девушки, как она, – вставил Тодзи.

Глаза Хикари расширились.

– ТОДЗИ!

– Так, что творится-то? – спросил Синдзи, решив перевести разговор в более спокойное русло.

Аска отрешенно стучала мячом об пол.

– Просто все на взводе, как мне кажется. Я нагла Хикари, мы немного поболтали, а потом захотелось встретиться с вами, ну вот мы чуть-чуть поискали вас и нашли.

– Зов крови, – сказала Рей.

Аска едва не вскрикнула и оступилась. Остальные обернулись, недоумевая, как Рей оказалась среди них, будто бы она все время была тут, а они просто ее не замечали.

Она моргнула и посмотрела на них немного растерянно.

– Мы ведь всегда собираемся вместе в непростой ситуации, – добавила она, и попыталась сделать бросок. Мяч жестко ударился о заднюю часть кольца и отскочил к ней.

Они продолжали смотреть.

Рей взглянула на остальных, вроде бы еще более растерянная.

– Ты промахнулась? – спросил Синдзи.

Она посмотрела на щит, на мяч, что все еще катился по полу, на Синдзи и наконец-то сказала:

– Да. Можно я еще раз?

– Да, конечно.

Она подняла мяч, взяла его в руки, примерялась даже дольше чем Синдзи, и, наконец, бросила.

Вуууш.

– Опа, хоть что-то у нее не клеится, – сказал Тодзи.

Рей снова посмотрела на остальных, с ее труднопередаваемым выражением на лице, и попросила, – Научи меня?

Время шло, Дети играли, забыв про свои волнения. И, в конце концов, Рей удалось закинуть мяч в корзину.

* * *

Макото нервно стучался в дверь Акане. По телефону та казалась очень заработавшейся и скрытной. Такого рода вещи ни к чему хорошему не приводят. Лишь бы она не решила бросить его и уйти в монастырь на Тибет или что-то в этом роде.

Она открыла дверь; на ней было странное розовое платье, неплохое, но очень формальное и старомодное. Что-то подобное могла бы одеть Аска, идя на свидание, или Хикари, но никак не Акане. Однако, то, как она обняла его и поцеловала было больше на нее похоже.

Она отпустила его и мягко сказала:

– Проходи, я кое-что хочу тебе сказать.

Он прошел внутрь, затем с силой закрыл дверь, будто это бы объединило их. Тут же из глубины коридора послышался звук другой открывшийся двери.

Акане вздохнула.

– Дурацкое место, открываешь одну дверь, другая закрывается. Закроешь одну… – она закатила глаза. – Я должна тебе кое-что сказать, но… – она нервно облизала губы. Какое-то время она смотрела в пол.

– Хорошее? Плохое? – спросил он, сжимая ее руку.

– Макото… любишь ли ты меня? – спросила она мягко.

Он замер на секунду. Ее всегда было очень сложно понять. Эта фраза могла быть прелюдией к: «Я тоже люблю тебя», или же к словам: «Ты слишком привязался ко мне, катись, на хрен, к Мисато», или же просто к тому, что она потеряет голову, или… он решил быть честным.

– Да, я люблю тебя, – так же мягко ответил он.

– Но ты ведь любишь Мисато, не так ли?

– Я близок к тому, чтобы полюбить человека без надежды на взаимность, – признался он. – Да, ей кажется, что я ей нужен, но, по-моему, она просто тоскует, – он взъерошил ей волосы. – Я люблю тебя.

Она положила голову ему на плечо.

– Я попытаюсь больше не влюбляться, ни в кого, – тихо сказала она. – Это только ведет к боли, а большинству парней просто надоедает. Я не знаю… я не знаю, смогу ли я быть той девушкой, которую ты хочешь, но мне кажется…. что я люблю тебя.

Он осторожно поцеловал ее.

– Наверное, сейчас не самое время говорить, что я уезжаю в Южно-тихоокеанский регион, и меня какое-то время не будет, – он чертовски сожалел об этом.

– Я должна… мы должны… – она попыталась взять себя в руки. – Я хочу, нет, я должна кое-что тебе сказать… просто я не могу связно думать… просто я…

– Хорошо, давай тогда присядем и обо всем поговорим, хорошо?

– Я хочу… я хочу заняться с тобой любовью, – сказала она. – Просто на случай… я хочу сказать… пожалуйста, – ее руки неистово скользили по его спине, вверх и вниз.

– Хорошо, – сказал он. – Давай займемся любовью, а потом я выслушаю твое признание.

Она кивнула.

– Да, – она взяла его за руку и повела в спальню. «Все налаживается, – подумала она, – Все будет хорошо. Должно же быть, не так ли?» Он любит ее. Он поверит ей, они расскажут все NERV и она будет в безопасности, все будет хорошо, все получится. Как в любом из ее рассказов.

Критичная часть ее разума подсказала, что ее рассказы были столь нереальными, что люди покупали их только для того, чтобы убежать от этой самой реальности, но она проигнорировала эту мысль. Она не хотела думать о реальности. Она хотела быть любимой, во всем признаться и чувствовать себя в безопасности.

Все ведь получится, не так ли? В рассказах всегда так получалось. Она хотела бы верить в бога, чтобы было кого молить о помощи, но единственный бог, которого она знала, был не совсем доброжелательным. «Пожалуйста, изгони его из моих снов, – сказала она вселенной, надеясь, что хоть кто-то более дружелюбный ее услышит, – Наконец-то я поступаю правильно. Я буду хорошей».

Пожалуйста.

Вселенная промолчала. Тени тоже.

* * *

Тодзи казалось странным носить контактный комбинезон не на работе. Точнее, он стоял в своем комбинезоне в госпитале, перед своей сестрой, и чувствовал себя чертовски взволнованым. Он не был уверен, видела ли она его, находясь под действием всех этих препаратов. Но, она хотя бы смотрела в его сторону.

– Вот, сестренка, это моя рабочая роба. Я хотел бы, чтобы ты ее хоть раз увидела, – он почесал затылок. – Знаю, он немного дурацкий, но… да.

Она немного двинула головой в ответ.

– Вот так вот, сестренка. Яйцеголовые говорят, что это может быть последний бой, если мы его выиграем. Так что побудь пока тут, о, кей? Я буду сражаться за тебя, сестренка. Пожелай мне удачи.

Она начала говорить, почти неслышно. Тодзи наклонился к ней, чтобы услышать.

– Прощай, – прошептала она. А потом она закрыла глаза, лекарства и сон унесли ее вдаль.

* * *

Аска концентрировалась, собирая весь свой страх и злобу в тонкую струйку яркого пламени. Две трубки расплавились по краям; они сварились вместе, как только она совместила концы. Она зловеще ухмыльнулась. «Да я могу точечной сваркой заниматься, когда все это закончится», – подумала она, стараясь не вспоминать прошлое.

– Впечатляет, – сказала доктор Химмилфарб.

Аска вздрогнула.

– О, здравствуйте, фрау доктор Химмилфарб.

– Я вижу, ты достигла неплохого контроля, – ее голос был очень спокойным, и Аска подумала, не скрывается ли страх за ним. Ей было легче чувствовать эмоции других людей, если она сама была спокойной и способной посмотреть на себя со стороны.

Аска прямо в воздухе написала тонкими язычками пламени свое имя и имя Синдзи, и окружила все это тонким силуэтом сердца, потом старалась удержать полученный рисунок.

– Да, – просто сказала она. – Я не хочу больше подвергать никого опасности. Но все же, тяжело оставаться спокойной, когда… – она почувствовала, как контроль ослабевает, и погасила пламя. – Из-за всего этого.

Доктор Химмилфарб почти минуту смотрела в пол, потом кивнула и подошла к ней, с опаской положив руку на ее плечо.

– Я тоже скучаю по Анне.

Аска задрожала, затем накрыла своей ладонью руку доктора Химмилфарб и заплакала.

– Я по ней очень скучаю. Почему все должно было так произойти? ПОЧЕМУ?

– Просто так получилось, – сказала доктор Химмилфарб. – Я не знаю, есть ли Бог на земле или нет, но я бы предпочла, чтобы его не было, так как если он есть, то он просто больной ублюдок. Иногда, что-то плохое случается, и все, что мы можем сделать – просто попытаться помочь друг другу пережить это, – она вздохнула. – Я уверена, это не то, что ты хотела услышать.

Нет, не то. Она хотела верить в бога, в небеса и в то, что Он присматривает за людьми, но она не могла найти в недавнем прошлом следов Его присутствия. Как Он мог допустить, что ТАКОЕ случилось с Анной? Но если бога не было, если Внешние Боги были ближе всех к понятию божеств… она не могла этого принять. Она не хотела жить в таком мире, управляемым тупым молекулярным хаосом в центре, окруженным толпой танцующих богов. Не мог этот мир быть таким! Просто не мог!

Она поняла, насколько долго она плакала только тогда, когда доктор Химмилфарб неуверенно попыталась ее обнять. Она плакала горящими слезами, которые не обжигали доктора. Вместо того, они превратились в маленьких огненных ангелов, которые начала кружиться вокруг них. Она не могла остановиться.

Ангелы кружились вокруг нее, потом начали по спирали уходить в ночь. Она продолжала всхлипывать, пока слез больше не осталось, а затем задрожала на руках у доктора.

– Она была моей лучшей подругой, – наконец смогла сказать Аска. – Она должна была быть… я имею в виду…

– Ты ничего не сможешь для нее сделать сейчас, – с грустью сказала доктор Химмилфарб. – Но у тебя остается твой парень и твоя подруга Хикари. А еще Рей и Тодзи. Они будут с тобой. И я буду.

«Синдзи», – подумала она. Внезапно она почувствовала себя виноватой за то, что, когда его отец умер, она не была с ним. – Я… я должна встретиться с Синдзи.

– Я уверена, он будет рад видеть тебя.

Аска крепко обняла доктора Химмилфарб.

– Мы ведь еще увидимся, правда?

– Удачи, Аска, – сказала она, на прощание еще раз приобняв ее. – Пусть у вас с Синдзи все будет хорошо, – она попыталась ободряюще улыбнуться.

Аска убежала искать Синдзи. Он лежал на кровати в своей комнате, слушая музыку через наушники. Он не заметил, как она вошла, пока она не наклонилась и не обняла его. Только тут он очнулся и снял наушники.

– Привет, Аска, – нежно сказал он.

Она яростно поцеловала его, опрокинув на спину и встав на колени над ним. Он напрягся, но потом расслабился и просто обнял ее. Наконец, Аска отпустила его и перекатилась на бок; теперь они лежали рядом, лицом к лицу, обнимая друг друга. Она тихо сказала:

– Прости меня, Синдзи.

– Прости? – смущенно переспросил он.

– Твой отец умер, а все, что сделала я – просто валялась рядам и жалела саму себя, – она вздохнула. – Тебе ведь было так больно.

– Я не… я просто… я до сих пор не могу поверить, что он умер. Особенно с тех пор… ну, ты знаешь… – ответил он тихо.

Она знала. Она хотела сказать, что он еще увидит своего отца на небесах, но, даже с ее слабой верой она скорее ожидала бы увидеть Гендо в пламени ада. Вечного ада..

– Он любил тебя, – сказала она, не совсем уверенная, лгала ли она в тот момент. – И твою мать тоже. И я верю, он хотел, чтобы ты уничтожил чудовищ, убивших его.

Синдзи вздрогнул.

– Он был таким… таким… – на его глазах появились слезы. – Я никогда не знал, заботил ли я его. Иногда, он был хорошим отцом, но большую часть времени он, казалось, хотел, чтобы я держался от него подальше.

«Синдзи просто надо было во что-то верить», – поняла она. Она ненавидела Гендо почти так же, как Ньярлахотепа, но он был отцом Синдзи, и Синдзи нуждался в ком-то, кому он мог доверять. И это могло быть правдой… кто знает, что творилось у Гендо в голове?

– Я знаю, он любил тебя. И он гордился тобой.

Синдзи начал всхлипывать, и она прижала его к себе, и он молча плакал. Его слезы превращались в небольших разбегающихся паучков, и Аска изо всех сил старалась не обращать на них внимания. Она тоже заплакала; или, во всяком случае, попыталась. И они тихо всхлипывали, вот так, вместе, пока их чувства не упокоились.

Наконец, Синдзи сказал:

– Не умирай. Я прошу тебя.

– Я не умру, – пообещала она, целуя его в щеку. – Мы сделаем крабовый салат из этого ублюдка. А потом, может быть, все закончится.

– Все будет хорошо, правда? – тихо сказал Синдзи.

– Конечно, – сказала она с уверенностью, которой на самом деле не ощущала. – Все будет хорошо. Мы его вынесем, все вернемся сюда и будем… есть печенье.

Синдзи коротко рассмеялся.

– Я хотел бы думать, что все почти кончилось, но я просто… я не уверен.

Она вздохнула.

– Я понимаю. Может быть, нам придется заниматься этим еще тридцать лет кряду. Но я надеюсь, что нет.

– Иногда, я кое-что вспоминаю, – сказал он тихо. – Как и ты.

Одно из ее воспоминаний попыталось всплыть из глубины памяти, воспоминание о том, как два паука обнимали друг друга в ночи. Она попыталась заставить себя забыть об этом, но не могла. Никто из них сначала не был монстром. Они превращались в монстров, чтобы воевать с монстрами, и теряли контроль над собой. Этого хотели Внешние Боги. Они хотели, чтобы люди повиновались инстинктам. Чтобы люди лишились разума и погрузились в сумасшествие. Она не хотела доставлять им этой радости. Никогда – если это было в ее силах.

Она чувствовала, как в ней самой просыпаются эти инстинкты; они требовали сжечь все, что есть на ней, ее и его одежду, заниматься любовью с ним любовью, неистово, как животные, до самого рассвета. Она не хотела думать о том, что она делает или уже сделала. Она могла бы поддаться… если бы не сделала этого раньше, с Рей. Одна мысль об этом заставила ее перебороть свои инстинкты. Когда-нибудь… когда-нибудь они займутся любовью. Но не сейчас. Она все еще была слишком юной, и он тоже, и ей казалось, что именно этого и хотел Ньярлахотеп.

К тому же, она не слишком много об этом знала.

Вместо того, она просто поцеловала его, прижавшись к нему и наслаждаюсь его присутствием.

– Синдзи, – прошептала она. – Я люблю тебя.

Он сглотнул и поцеловал ее в ответ, затем ответил:

– Я тоже люблю тебя, Аска. Не покидай меня. Пожалуйста.

– Не покину, – ответила она. – Никогда.

Кто-то постучал в дверь.

– Вы что там, трахаетесь, что ли? – крикнула Мисато сквозь дверь.

– НЕТ! – рявкнула Аска.

Мисато вошла.

– Ладно, я просто прошла проведать вас, чтобы не видеть, как Макото якшается со своей шл… подругой, – она смерила их внимательным взглядом. – Я точно вам не помешала?

– Мы пока еще слишком молоды для секса, – ответила Аска, пытаясь скрыть то, как она на самом деле этого желала. – Верно, Синдзи?

– Угу, да, – сказал он, слегка ошеломленный.

– Ну, я в первый раз занялась сексом, когда мне было шестнадцать, и лучше бы я этого не делала. Только не с этой шлюхой мужского пола, – Мисато покачала головой. – Так что вам на самом деле стоит подождать. И никогда не занимаетесь сексом по пьяни. Потом пожалеете.

Мисато подошла ближе и села на кровать. – Господи, как же я хочу напиться.

– Не стоит ТАК упоминать Господа, – сказала Аска неодобрительно.

– Да, мама, – ответила Мисато со смешком.

– Без пива ты гораздо лучше, – сказал Синдзи.

– Хотелось бы мне еще и чувствовать себя лучше, – сказала Мисато. – Но я не могу просто напиться. Я больше не в колледже, – она вздохнула.

– Кацураги-сан, – мягко сказала Аска. – Вы чувствуете себя одиноко?

– Да, черт побери, – ответила Мисато и вздохнула. – Я бы поговорила с Рицуко, но она чем-то там занята с Майей. Я ожидала… черт, наверное, у некоторых людей любовь может пережить все, – она покачала головой, – Я никогда ТАК не было влюблена, – она немного съехала вниз.

– Не знаю, что бы я делала, – сказала Аска. – Но, так как я монстр, я не имею права жаловаться.

– Ты не монстр, – резко сказала Мисато. – И Рицуко тоже. Да, чертовки странно на нее смотреть, но… черт побери, она мой друг. Она не заслуживает всего этого, – она вздохнула и поддела пальцем свой кулончик. – Черт, ведь должен быть способ ее вылечить.

– Мы найдем способ, – сказал Синдзи. – Как-нибудь. Если я могу… – он вздрогнул. – …плакать пауками, то я, возможно, способен ей помочь. -

Мисато на секунду округлила глаза, но потом она собралась.

– Ты плачешь пауками?

– Да, чуть раньше, – сказал он, поеживаясь.

Она заставила себя положить руку ему на плечо. Все это вызывало у нее мурашки по коже, но Дети заслуживали лучшего.

– Для меня ты все еще Синдзи.

– Кацураги-сан, я… – Синдзи пытался собраться с мыслями. – Я доверяю Вам.

– А я доверяю вам обоим, – сказала Мисато. – Мы победим эту тварь. Мы спасем этот мир, даже если никто не будет верить нам. Вас будут помнить как героев.

– Я просто… часть меня хочет… я только… – Аска тоже не могла говорить связно.

– Я хотела бы, чтобы для вас все было по-другому, – мягко сказала Мисато. – Я с отцом никогда не сходилась; я ненавидела то, что он был далек от меня. Я так гордилась, когда он взял меня в один из своих походов, но потом он набрался наглости и умер, – она немного задрожала. – Я не могу сказать, что боль ушла навсегда. Но она уменьшается, со временем. И все, что у меня осталось от него – этот кулон, – она снова подняла свой кулон на пальце. – Я не знаю, что происходит с теми, кто умерли. Но я знаю, что он живет или во мне, или нигде.

Синдзи кивнул. Аска тихо произнесла:

– Спасибо.

Мисато вздрогнула.

– Я хочу… черт, мне нужен мужчина, – она потерла лоб. – Извините, вам не надо об этом волноваться.

Аске было жаль ее.

– Должен же быть… – она вздохнула. – Простите.

– Постарайтесь не шуметь сегодня ночью. Я должна поспать, – сказала Мисато, вставая.

– Я же сказала, что мы не занимаемся сексом!

– Ну-ну.

– Нет!

– Возможно, даже лучше, что вы им не занимаетесь, – сказала Мисато, – но я не в том положении чтобы кому-то указывать. В любом случае, спокойной ночи вам.

– Спокойной ночи, – сказала Аска.

– Спокойной ночи, – сказал Синдзи.

И потом она ушла. Аска нервно сказала Синдзи:

– Я просто… я просто не готова. Хотя в глубине души я хочу этого.

Он кивнул.

– Я понимаю. Это немного пугает и меня, даже если только думать об этом. Но я тоже…

– Ага, – она поцеловала его и отодвинулась. – Сладких снов, любимый. Увидимся утром.

– Сладких снов, – ответил он. Он хотел попросить ее остаться, хотел раздеть ее, хотел сделать… что-то. Он приблизительно знал, что делать, но не знал как правильно, хотя иногда представлял, что это ее руки, а не его, ласкают его. Ее нежные губы касаются его, и он кончает в нее, а не на руки, в унитаз или на туалетную бумагу.

Иногда его фантазии становились еще безумнее, она в виде беснующегося ангела пламени окружает его со всех сторон, а он – металлический ангел, неспособный обжечься, ввергаясь в это пламя. Ее довольные стоны, от того, что он ласкает ее всеми шестью конечностями. Его тело, полное… нет, он не должен думать о таких вещах.

Он в отчаянии вытащил свою руку из трусов. Он не хотел больше мастурбировать, больше нет – после последнего раза. Его приводила в ужас мысль о том, чем может стать его семя, не говоря уж о той… той твари, появившейся в последний раз, когда он осмелился мастурбировать. К счастью, оно умерло, искаженный крылатый змее-паук, похожий на уродливую жабу, мелкое противное чудовище.

Но он не мог бороться с этим вечно. Хуже всего было, когда он пытался заснуть. Большую часть дня он думал о других вещах, а вот пытаясь заснуть, он мог думать только об Аске. Если только он не оплакивал своего отца.

Он попытался заставить себя думать о своем отце, надеясь, что это убьет его эрекцию. Но он уже выплакал все слезы о нем чуть раньше. Он вытянулся на кровати, с музыкой в ушах, пытаясь отвлечься, но его мысли возвращались к Аске. Все его тело жаждало ее, хоть он и не знал, как это должно быть на самом деле.

Он сосредоточился на этом, думая, что он должен был быть более внимательным, когда Кенсуке показывал ему порнофильм. Но он был слишком взволнован. Он знал основную идею с уроков биологии, но не был уверен, как это использовать в данном случае.

Синдзи встал с кровати с надеждой найти какие-нибудь книги на эту тему. Библиотека базы на ночь закрывалась. На пути обратно, повернув за угол, он встретил Рей, которая выглядела немного озабочено.

– Как ты? – спросила она.

– У меня все хорошо, – солгал он. Он удивился, как точно она чувствует его настроение. Иногда, он мог подумать, что она любит его. Но наедине с Рей нельзя быть уверенным, что она вообще что-то чувствует.

– Ты уверен? – спросила она.

– Все хорошо, – сказал он.

Пару секунд она смотрела в пол, потом неуверенно сказала,

– Я тоже скучаю по нему.

Он почувствовал, как сжалось его сердце.

– Отец? – тихо спросил он.

– Да, – ответила Рей. Она подошла чуть ближе к нему.

На секунду, он представил, что она делает с ним то, что он хотел от Аски, или чего он боялся. Но он смог справиться с собой.

– Я очень скучаю по нему.

Она подошла вплотную и молча взяла его за руку. Они простояли так какое-то время. Ее присутствие успокаивало, и он чувствовал, как его разум перестает тревожиться.

– Мне, наверное, пора спать.

– Спокойной ночи, – ответила она, смотря ему вслед.

Наконец-то, он смог заснуть, молясь, чтобы ему не приспичило мастурбировать на Симитаре. Но такие молитвы редко выполняются.

* * *

Доктор Химмилфарб стояла на площадке, глядя на последнюю группу людей, направляющихся к Симитару. Она снова подумала, а было ли разумным со стороны Фуюцуки назначить репортера прикрывать базу на время сражения. Не то что бы ей было известно что-то плохое о Мегуми Канзама, но, таким образом, существовал риск дурной огласки того или иного рода. У NERV и так хватало проблем; ходили слухи, что ООН скоро урежет им финансирование или еще хуже.

Раздался салют, пока они поднимались на корабль. Она надеялась на удачное возвращение. Этот «Ктулху» вроде бы не имел летающих собратьев, то-есть они оставались в относительной безопасности. Только бы Аске не пришлось пережить еще одну трагедию. Вряд ли она справится еще с одной.

«Бедная девушка, – подумала она. Как бы я хотела что-то для нее сделать». Но, кроме как ободрения во время битвы, она не могла ничего.

Рицуко что-то тихо сказала, стоя почти на краю площадки.

– Что такое, доктор Акаги? – спросила Химмилфарб. Она не смотрела на Рицуко прямо; надо было сделать над собой усилие, чтобы посмотреть на нее, хотя, на самом деле, не так уж страшно она и выглядела. Просто в ней было что-то… она не знала что.

– Я надеюсь, что они заодно и убьют мою проклятую мать, – со злостью сказала Рицуко. – Это все ее вина.

– Ладно, нам лучше вернуться к работе, – сказала Майя, беря ее за руку и уводя за собой.

Доктор Химмилфарб вздохнула. Бедная женщина. Но, может быть, мы сможем ее излечить как только отточим процесс, используемый для других жертв. И Майя была права. Пора заниматься делом.

Однако, работа была прервана появлением репортерши. Солнце сияло над ее головой, словно ореол.

– Она говорила что-то о своей матери?

«Это не твое дело», – решила доктор.

– Ее семейные дела вас не касаются.