Текст книги "Дети Древнего Бога"

Автор книги: Джон Байлз

Соавторы: М. Род
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 80 страниц)

– Алар, – неожиданной сердечностью повеяло от ее слов, ее голос потерял обычное спокойствие, наполнившись счастливыми нотками и перейдя в диапазон, который символизировал счастье для большинства людей. – Ты пришел увидеть меня.

"И что теперь", – подумал Синдзи. Он отчаянно старался придумать хоть что-нибудь, чтобы разбудить Рей. Его тело покрылось гусиной кожей, и он чувствовал – что-то назревает. Что-то, с чем он не хотел сталкиваться.

Мисато была в отчаянии. Она не могла ударить Аску, не сейчас пока Аска держит в руках два фута остро заточенного металла.

– Я слышала, она была трусом.

– Она – нет! – лицо Ёхт омрачилось.

"Идея, – подумала Мисато. – Настолько облить ее грязью, чтобы она переключилась назад в себя".

– Я слышала, что парень по имени Тодзи оказался гораздо лучшим пилотом ЕВЫ, чем она. Бедняжка воображала себя рыцарем из волшебного королевства, поэтому ее ЕВУ отдали ему.

– Они… КАК ОНИ ПОСМЕЛИ! – закричала Ёхт, и ее лицо мгновенно изменилось. – Ад покажется… тебе… – Аска сконфуженно огляделась.

– ЛОЖИСЬ! – закричала она.

Мисато упала на сцену, избегая удара Фэйла в спину. Из-за кулис до нее донесся глумливый смех.

– Назойливая сука! Как ты посмела вмешаться. За посягательство на меня, возмездие будет неотвратимо.

Кассильда повернулась и посмотрела на сцену.

– Я всегда знала, Фэйл плохо закончит.

Синдзи взял ее за плечо и повернул к себе.

– Рей, все под ментальным контролем! Ангел атаковал!

– Ленильда предсказывала это. Нам надо помочь Ёхт. Она нужна тебе. – Рей снова начала разворачиваться.

"Проклятие, посмотри в лицо реальности, – подумал он. – Должен же быть способ привести ее в нормальное состояние. Что-нибудь… кино. Она хотела понять тот фильм".

– Ты помнишь кино? Когда они стояли среди цветущей сакуры?

– Помню, – сказала она очень тихо. – Ты и я гуляли среди деревьев, и мы… мы… – На ее лице отразилось волнение. – Я хотела… – Она слабо покраснела, и повернулась к нему. – Ваше величество, я…

– Вспоминай, – настойчиво просил Синдзи. – Ты помнишь, как ходила в кино со мной, Аской, Тодзи, Кенсуке и Хикари?

Рей нахмурилась.

– Эти имена… они знакомы мне, – она покачала головой. – Но разговор не об этих людях, мой господин! Я…

– Ты должна вспомнить! – настаивал Синдзи. – Мы гуляли по аллее после кино, на тебе было голубое платье. Я сказал, что ты прекрасна! Рей, очнись!

– Я… платье…

– И потом мы пошли в игровые автоматы, и ты побила Аску, помнишь?

Слабая улыбка заиграла на губах Рей.

– Побила… Аску…

– Рей? Ты помнишь? Рей?

В ее глазах отразилось смятение, брови сошлись на переносице. "Кажется, работает", – подумал Синдзи.

Он глянул на сцену. Мисато убегала от Фэйла, в то время как Аска предпринимала отчаянные попытки спасти ее. К несчастью, Аске было далеко до уровня Ёхт во владении мечом, к тому же на сцене появилось несколько других героев, вмешавшихся в происходящее. Пьеса постепенно изменялась, приспосабливаясь к присутствию Мисато. Теперь играющие считали, что Мисато, мать Ёхт – печально известная пьяница. Мисато было не до смеха.

"Может поцелуй разбудит ее, – подумал Синдзи. – Нет, я не могу поцеловать ее. Она…она… У меня будут неприятности, но что еще я могу сделать?" Он наклонился к прекрасному и ждущему лицу Рей, но струсил в последнюю секунду.

Он поцеловал ее. Но только в щеку.

– Извини Рей, – прошептал он.

Рей отступила от него с широко открытыми глазами.

– Синдзи? – спросила она.

Он кивнул, виновато глядя на нее. На лице Рей мелькнула маленькая, грустная улыбка, мгновенно пропавшая, когда она подняла голову, принюхиваясь. С ее губ сорвалось рычание, заставив Синдзи отпрыгнуть назад, в приливе древнего ужаса. Она бросила взгляд через сцену на место за кулисами, где в темноте едва виднелась фигура.

– Найди Лэнгли. Немедленно.

Прежде чем он смог ответить, она пропала, стремительно двигаясь за кулисами. Темная фигура осталась на месте, ожидая ее нападения. Оставляя ледяные отпечатки на полу, Рей неслась прямо на него. Но там никого не оказалось, и Рей проскочила это место на полном ходу.

Тем временем, Синдзи повернулся и крикнул.

– Я получил Рей! Бежим отсюда.

Аска и Мисато побежали к нему, оказавшись рядом, в то же самое время, что и Рей. Ее взгляд мог заморозить любого. Зубы были крепко сжаты. Но выражение ее лица оставалось невозмутимым.

– Валим отсюда к чертовой матери, – сказала Мисато. – Я не знаю как, черт побери, мы должны побить его, но…

– Где он? – спросила Аска.

Действующие лица на сцене стояли в растерянности, не понимая, куда пропали Аска и Мисато. Кажется, они не осознавали, что кроме сцены есть еще и кулисы.

– Он… Мисато часто дышала, – Его имя Барагуэль, и он в Кенсуке.

– Это… как? – удивился Синдзи. – Он одержим им? Как мы тогда справимся с ним, не покалечив Кенсуке?

– Без понятия, – ответила Мисато.

– Выход там, – сказала Аска, указывая на дверь.

– Точно. Через него я сюда попала, – сказала Мисато, хлопнув себя по лбу.

Они бросились к двери, но дверь не открылась. На дверях, слабо светясь, возник странный знак с афиши. И никакие усилия не могли сдвинуть ее с места, хотя все четверо навалились на дверь всем своим весом.

Они услышали, как возобновилась пьеса, как герои входят и выходят со сцены, следуя новому сценарию. Аска выглянула из-за кулис. Несколько человек из зрительного зала вышли на сцену, приняв участие в спектакле. Остальная толпа была в полном хаосе. Дикий разгул насилия и секса, без каких-либо наркотиков.

* * *

Хаос медленно заползал в Токио-3. Грубо брошенное слово, небольшие драки в барах, пара, занявшаяся любовью на крыше, одинокие мужчины и женщины в темноте, ищущие убежище в бессердечии грубых слов, мгновение материнского гнева. И он рос, превращаясь в какофонию криков, заглушивших обычные звуки города. Биение ритма гнева и похоти, страха и отчаяния.

Но не все жители были охвачены хаосом. Некоторые из них проводили спокойный вечер перед телевизорами, смотря «Ник Хатчетт: Робот-Охотник», или «ESPN3», или сидя в кинотеатре. Но не всем так повезло. Остальные, видевшие желтый знак и попавшие под его влияние, провели вечер, полный ужаса и экстаза.

Для них господин и повелитель возвращался, не встречая препятствий на своем пути.

Карнавал Короля начался.

* * *

Рицуко ругалась про себя, и отчаянно продолжала поиск необходимых ей данных. МАГИ старался из всех сил, но Икари поднял уровень доступа к некоторым файлам, нужным ей. «Черт подери эту подозрительную натуру», – подумала она.

Ее работе мешало пение Херувима. Его басистый голос доносился через стену, пульсируя в сложном ритме. "М-да, – подумала Рицуко, – если бы не Херувим, то я бы пошла на спектакль и, возможно, сейчас буйствовала вместе со всеми.

Последние несколько дней Херувим, находившийся в коматозном состоянии, серея и теряя кусочки плоти дюйм за дюймом, внезапно ожил и начал выздоравливать без видимых причин.

Она не пошла на командный мостик, предпочитая приглядывать за существом. Предчувствие говорило ей, что он собирается что-то предпринять, и ей нужно быть готовой к любым неожиданностям. К тому же она взламывала защиту к нужной информации, и не желала иметь лишних свидетелей. Здесь находились планы как раз на этот случай, подготовленные Икари. Этот человек подготовился ко всему.

Связь с ним отсутствовала, он не отвечал даже на код 1 – крайняя необходимость. "Один раз в жизни я хочу увидеть этого мужчину, а он не отвечает, – подумала она.

– Файл найден, – объявил Балтазар.

"Замечательно", – подумала она и принялась за чтение.

* * *

Мисато и дети забежали в мастерскую, дверь в которую они смогли открыть, в отличие от остальных дверей, ведущих из зрительного зала.

– Заприте двери, – приказала Мисато. – Нам не нужна погоня.

Аска и Рей быстро подтащили к двери длинный стол, а Синдзи навалил на него кучу вещей.

– Отсюда нет выхода, – сказал он.

– Знаю, – раздраженно ответила Мисато. – Для этого мы и забаррикадировали дверь. Теперь нам надо придумать способ справиться с ним.

– Что, черт возьми, случилось? – спросила Аска. – Это походило…

– Пьеса играла нами, – сказал Синдзи.

– А почему это не повлияло на Мисато? – спросила Аска.

Рей внимательно смотрела на дверь, оставаясь молчаливой, напряженной и готовой к любым неожиданностям. К ней вернулось ее обычное спокойствие, по крайней мере, внешне.

Мисато потеребила свое ожерелье, почувствовав, как нервное напряжение спадает.

– Если бы не мой счастливый кулон…

Синдзи посмотрел на него.

– Может быть, это он.

– Что? – удивилась Мисато.

– Этот кулон… я видел похожий знак на здании под водой.

Все тупо уставились на него, кроме Рей, продолжавшей смотреть на дверь.

Синдзи подошел к Мисато и коснулся кулона. Он почувствовал тепло, исходящее от кулона, как тогда, под водой, но сейчас кулон почти обжигал его пальцы.

– Может быть, этот кулон действует вроде крестов против вампиров.

Аска рассмеялась.

– Ну да, и с чего это кулон испугает Ангела. Это не история про слона и мышь. И Ангел не вампир из фильмов ужаса.

– Вся моя жизнь фильм ужасов, – пробормотал тихо Синдзи.

Мисато задумчиво посмотрела на кулон.

– Надо посоветоваться с Рицуко. – она вытащила телефон и набрала номер.

– Мисато, ожерелье на тебе? – спросила Рицуко, не дав вымолвить ей ни слова.

– Да. – ответила ошеломленная Мисато.

– Это объясняет все. Ты знакома с понятием заземления?

– Что-то связанное с электричеством?

– Да.

– Ты хочешь сказать, что мое ожерелье вроде громоотвода для энергии Ангела?

– Приблизительно. Это Знак Старейших, и он работает как заземление, отводя энергию Ангела и их слуг в другие измерения. Принцип его функционирования неизвестен. Чем большей энергией обладает существо, тем сильнее эффект. Возможно, Херувима ожерелье только отпугнет, но более энергетически наполненная жизненная форма может легко получить серьезные повреждения при контакте. С другой стороны, также существует возможность уничтожить Знак Старейших. Он не всемогущ, хотя чем больше знак, тем больше энергии он может выдержать.

– Понятно. Знак может защитить меня от общего воздействия, но если Ангел обратит внимание на меня, то он меня не спасет, – сказала Мисато.

– Точно. Но если ты сделаешь большой знак, то можешь попытаться запереть Ангела в теле человека, одержимого им. Ангел сейчас находится в человеке, играющего Короля в Желтом. Но его энергетический уровень не достиг пика, он еще формируется. Вам надо сделать это пока спектакль не закончился, иначе его не остановить ничем, кроме ЕВ. Но до ЕВ вы живыми не доберетесь.

Мисато окинула взглядом мастерскую. В углу стояли станки, на которых несколько дней назад делали бутафорские мечи. Была еще одна дверь, ведущая в другую мастерскую, и не замеченная ей. Мисато мысленно выругала себя за невнимательность.

– Какого размера должен быть знак?

– Чем больше, тем лучше, но если вы сделаете его слишком большим, то его тяжело будет тащить. Чем дольше вы его делаете, тем больше он должен быть. И даже тогда, знак запечатает Ангела только на время.

– Если мы справимся с ним, этот разгул прекратится?

– Да.

– Хорошо. Мы постараемся. – Мисато повернулась к детям. – У вас были уроки труда?

– Нет, – ответил Синдзи за всех.

– Тогда впереди у вас много интересного.

* * *

– Я должна это сделать! – доказывала Аска. – Рей единственная может отвлекать его.

– У нас нет времени спорить. Рей очень скрытная. – сказала Мисато. – И она быстрее, чем ты. Мы отвлечем его, пока она подкрадется сзади.

– А что если он не будет запечатан? – спросил Синдзи.

– Тогда мы наваливаемся скопом, – ответила Мисато. – Я не знаю, как хорош этот парень физически.

– Я смогу, – сказала Рей. Она стояла, придерживая плохо обработанную звезду с языком пламени в середине, достигавшую в высоту ее пояса. В верхушку звезды была продета цепь, завершая общий вид. Даже обезьяна могла бы выполнить работу лучше, и по внешнему виду знака не скажешь, что он кого-то мог удержать, не говоря уж об Ангеле. Это было сродни попытке остановить Ангела выстрелом из рогатки. Как та А-команда. Но они, скорее всего, положили бы Знак Старейших на тележку и задавили бы его.

Они разблокировали дверь, и шагнули в темноту кулис. Со сцены слышался звон металла и ощущался слабый запах дыма. Они выглянули из-за кулис. На сцене шло сражение. Люди дрались не на жизнь, а на смерть, вооруженные чем попало. Много людей лежало на сцене без сознания и истекая кровью. Некоторые из них, вероятно, были мертвы. Крики «Ксоф», "Ихтилл" и «Силиано» раздавались в воздухе. Миниатюрная битва между двумя безумными армиями. Кое-где декорации начали тлеть.

Шум битвы несся со сцены, и ей вторил глумливый смех из темноты за кулисами. Синдзи послышалась музыка, и он огляделся, ища, откуда она идет. Он видел, что Аска также выглядит растерянной. Рей уже исчезла в темноте. И вместо нее, из тени кулис появилась худощавая фигура Короля в Желтом, носящая страшную желтую маску из бумаги, одна сторона которой улыбалась, а другая хмурилась.

– Вперед, ты должен присоединиться к остальным, – произнес он. – Битва в разгаре, и судьба королевства зависит от нее.

Синдзи заколебался. Его люди сражались и умирали. Долг короля… нет! Я Синдзи, не какой-то там король. Сейчас мы прекратим это.

– Ты не обманешь меня так легко.

– Твои воины окружены, – обратился Король к Аске, указывая на бой.

– У меня нет… ХИКАРИ!

Хикари отчаянно сражалась против двух взрослых мужчин. Кровь текла по ее рукам и из ноги. Они теснили ее назад, с вожделением глядя на нее. Аска почувствовала, как ее разум застилает туман. Мгновение она колебалась. Как Аска, так и Ёхт не могли оставить Хикари без помощи. Но что она могла сделать? Без оружия. Ее боевых навыков не достаточно, чтобы пробиться к ней, или, возможно, ее самомнение не так огромно для этого.

– ЧЕРТ ПОБЕРИ! ЭТО ТЫ ВО ВСЕМ ВИНОВАТ!

– А что для тебя Сисилия? – не обращая внимания на Аску, обратился Король к Мисато. – Твой возлюбленный лежит раненый. Оба твоих горячих поклонника получили раны, ища тебя на поле боя. – Мисато посмотрела на сцену, видя Кадзи, лежащего на полу, и Макото, хромающего на краю драки. – Если ты ничего не сделаешь, настанет день и Ксоф убьет всю знать Ихтилла, включая и их обоих.

Мисато направила на него пистолет.

– Прекрати это или я вышибу тебе мозги.

– И убьешь того, чью плоть я ношу?

– Хочешь проверить? – ответила Мисато. – Может быть, ты и останешься в живых, но если тело твоего «хозяина» умрет, твоей маленькой игре придет конец.

– Ты выстрелишь в Кенсуке!? – Синдзи в шоке смотрел на поднятое оружие.

– Кенсуке больше нет. И я не могу позволить этому ублюдку уничтожить человечество.

– Так-так, – ответил король весело. – Я не тот, в кого ты должна стрелять. Неужели ты думаешь, что в NERV ничего не заметили? И этот параноик командир Икари ничего не видел, ничего не слышал, и ни о чем не предупреждал. Спектакль даже не скрывали.

– Ты утверждаешь, что он все знал? – нахмурилась Мисато.

– Как мог он не знать? Спроси себя… как твоя подруга Рицуко узнала, что происходит здесь? Откуда она знает, что во всем виновата пьеса?

Мисато застыла. Он прав. Откуда Рицуко знает? Она знала о спектакле заранее, но почему тогда не предупредила, или она нашла информацию в файлах NERV в начале кризиса, но тогда это означает кто-то в NERV знал о пьесе и ее последствиях. И НЕ СКАЗАЛ никому. И как пьеса оказалась в школьной библиотеке, которая проверенна NERV на сто рядов? Предательство? В NERV есть предатель.

Аска задохнулась от изумления.

– Он прав.

"Похоже на ловушку, – нахмурился Синдзи. – Король в Желтом любит натравливать людей друг против друга".

– Может быть, она нашла информацию. Ты не проведешь нас так легко!

– Неужели ты так сильно веришь своему отцу, мальчик? – спросил Король.

"Что так долго возится Рей?" – удивлялся про себя Синдзи.

– Он, конечно, не очень хороший, но… он не предаст человечество!

Король рассмеялся.

– Он работал на нас все время. NERV всего лишь ширма. Игрушка в войне, где мы сражаемся между собой ради забавы. Неужели ты думаешь, что можешь сражаться с богами на твой жалкой боевой машине без помощи богов? Люди Ксофа думали так же, но их предал тот, в кого они верили и надеялись на его помощь. И теперь история повторяется. Твоего отца ничего не заботит, кроме силы. Синдзи Икари – ты ничто для него, только пешка. Все вы.

Синдзи заколебался, не находя возражений против сказанного. Единственно хорошее воспоминание об отце было связанно с ранним детством. Смутное воспоминание о том, как Гендо улыбается его матери и ему, сидящему у нее на коленях.

– Он любил мою маму!

– И позволил ей умереть. Он пожертвовал ей ради еще большей силы. Она не умерла в аварии, она умерла в результате эксперимента.

Синдзи нашел его слова ужасно правдоподобными, но ему не хотел верить им. "Я не могу быть сыном такого злого человека", – подумал он.

Мисато вгляделась в темноту.

"Где, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, Рей?" – спросила она про себя.

Раздался скрип, и мешок с песком неожиданно полетел вниз, прямо на голову Короля в Желтом. Он гибко уклонился в сторону и посмотрел вверх.

– Ага, вот и последняя из злобной троицы… – ему не дали закончить.

Пока он смотрел вверх, послышались легкие шаги, и Рей появилась из темноты прямо за его спиной. Она не стала вешать Знак Старейших ему на шею, а со всего маху ударила им по затылку Короля в желтом. Удар, проломивший бы череп любому обычному человеку, заставил его только зашататься. Но крик боли определенно был предсказуем.

– СУКА! – завопил он.

– Командир Икари не предавал человечество, – сказала Рей. – В отличии от тебя, предавшего свою расу, – она нанесла удар знаком, свалив его на пол. – Ты превратил Байкхиилов в дьяволов, – ее голос звенел от ярости. Перед ними стояла не Рей, а Кассильда.

– Рей, прекрати играть! Повесь на него знак! – закричала Мисато.

– Я не Рей. И это не игра, – ответила она. Третий удар сломал ему нос, впечатав голову короля в пол. – Ты хохотал, когда Город Счастья сгорел. Ты отдал всего себя Ползучему Хаосу, чтобы заполучить силу и отомстить. Ты отрекся от своего имени, чтобы оно не связывало тебя. Но эта история привязала тебя к себе. Она дала тебе силу контролировать других, но ты стал частью истории. А у каждой история может быть много разных концов.

– Кассильда? – тихо проговорил Синдзи, не веря собственным глазам.

– Ты умерла! Ты умерла и исчезла. Я бог, а ты смертная! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ СДЕЛАТЬ ЭТОГО!

– Глупец. Ты принял смертную плоть и сейчас ты в моих руках, – прорычала Кассильда. – Только таким образом ты можешь свободно попадать в другой мир и бродить где пожелаешь, но ты носишь смертную плоть, а смертная плоть слаба, – она ударила его снова, сломав ногу. – Даже бог может умереть! Разве ты не видел, что случилось с твоими собратьями? Унголиант не сплетет больше паутины. Кансер заснул навечно. Медуза канула в прошлое. Шторм Воздушного бродяги рассеян. Ты надеялся избежать своей судьбы? Ты и твои братья могли уничтожить вселенную, по своему желанию. Но колесо фортуны повернулось, и теперь ты сгоришь в геенне огненной, как мусор, коим являешься.

– Я оставлю эту плоть и… – в его голосе звучала паника. – Я не могу исчезнуть!

– Не во время спектакля. Ребенок не может заползти обратно в утробу матери, когда уже на половину наружи. – насмешка в ее голосе смешивалось со злобой. – Ты развязал этот спектакль, и ты найдешь собственный конец в своем безрассудстве. Финал пьесы не спасет тебя.

– Ты не можешь убить его! Он в теле Кенсуке! Мы должны спасти Кенсуке! – закричал Синдзи.

– Кенсуке больше нет, только Король в Желтом.

– Кенсуке умер. И ты тоже, – прохрипел Король. – Ты Рей Аянами, не Кассильда, умершая давным-давно, – он указал на нее. – Возвращайся туда, откуда пришла, ты лишь выражение моей воли!

– Изменив сценарий, ты освободил меня. И я сделаю то, что должна, не повторяя произошедшего прежде. Ты не единственный, кто служил богу, Хастур.

– Не произноси это имя! – Король в Желтом вздрогнул. – Я – тот, о ком лучше не упоминать!

– Ты жалкий дурак, – на этот раз сломались ребра.

– Если ты убьешь это тело, то можешь не убить его, – сказала Мисато. – Но если ты свяжешь его знаком…

Кассильда посмотрела на Мисато и улыбнулась.

– Да, оставить тебя гнить в смертном теле, которое ты забрал, запереть тебя в том, к кому ты относился с таким презрением.

Синдзи содрогнулся от ее жестокой улыбки. Что стоит за этим спектаклем?

Неужели существовала настоящая женщина по имени Кассильда. Была ли она человеком? Пришельцем? Что произошло? Неужели «Король в Желтом» – настоящая история?

Она обмотала цепь вокруг его шеи. Зловеще улыбнувшись, она поместила знак на тело и сорвала маску с его лица. На мгновение Синдзи рассчитывал на ее объявление, что это старый мистер Кроули, правивший карнавалом. Но открылось лицо Кенсуке.

– Ёхт была права. Мы должны были убить тебя в ту же секунду, когда ты появился, – сказала она.

– Ползучий Хаос поглотит всех вас! – закричал Король. – Над внешними Богами нельзя смеяться! Я смотрел на трон Азатота! Я…

– Ты проиграл. И Вестник Внешних богов не жалеет тех, кто подвел его, – звуки битвы на сцене постепенно стихали, когда люди стали выходить из транса. Раздавалось все больше криков боли. Снаружи школы зазвучали сирены. – Возможно, он спустится из бесконечной пустоты посмеяться над тобой, но это все, на что ты можешь надеяться. Прощай, – она повернулась к Синдзи, Аске и Мисато. – Вот так заканчивается история о Короле в Желтом, добрые люди Токио-3. Последние слова прозвучали, и пьеса подошла к концу. Если нечаянно мы нарушили ваш покой, позвольте этому быть нашим возмещением, – ее голос ясно звучал в зрительном зале. Грустный и мудрый.

– Нет! – прохрипел Король. – Я чувствую силу внутри тебя! У тебя есть способности быть одной из нас! Ходить среди богов! Изгони этот бесплотный дух и освободи меня. Я покажу тебе путь.

На мгновение голос Рей ясно прозвучал вместо голоса Кассильды.

– Я не предам Икари-куна, – и снова появилась Кассильда, говорившая голосом Рей, но более старшим и более эмоциональным. – Занавес опущен. Прощайте. И может, ваш мир не повторит судьбу моего.

– Ты из другого мира? – спросила Аска. – Они тоже напали на вас? И он предал вас?

– История окончена, – ноги Кассильды подогнулись, и она опустилась на пол. Король в Желтом затих. Тут же она снова поднялась. Но это уже была Рей – спокойная и бесстрастная. Она подошла к остальным. – Конец.

– Это только начало, – пробормотала Мисато.

* * *

Медики и полиция сновали по зрительному залу, проверяя раненные тела и души. Мисато смотрела на разорение с грустью.

Они были на войне. У каждой войны свои потери.

Кенсуке лежал чуть поодаль, крепко связанный. Он уже пришел в сознание и с пеной у рта сыпал проклятиями, бормотал и кричал, не обращая внимания на Синдзи и Тодзи, зовущих Кенсуке.

Бедный Кенсуке. Ребенок не заслуживает такого.

– Мисато? – спросил Синдзи. – Что… они сделают с Кенсуке? Они смогут вернуть его назад?

– Они смогут помочь ему, верно? – спросил Тодзи с дрожью в голосе.

– Я… я не знаю, парни. Я действительно не знаю.

Пока Синдзи и Тодзи говорили с Мисато, Аска присела рядом с кричащим существом, когда-то бывшем Кенсуке.

– Я знаю, ты еще жив, – сказала она ему. – Я найду тебя, Кенсуке. Подожди немного.

* * *

– Не спится? – Аска присела рядом с Синдзи на балконе. Просунув ноги между балконной оградой, она принялась медленно болтать ими в воздухе.

– Я… я никогда не думал, что такое может случиться.

– Знаю, – прошептала она.

– Они всегда были большими монстрами, вроде Годзиллы. Но сегодня… Кенсуке… Тодзи… Хикари… все… чуть не умерли…

Аска кивнула, не находя слов. Слезы покатились из глаз детей. Они прижались друг к другу, ища утешения и защиту от объятий страха и отчаяния.

* * *

Сцена в больничной палате NERV выглядела бы забавной, если бы не причины, приведшие всех сюда.

Команда мостика в полном составе лежа на больничных койках, перевязанная с ног до головы.

– Я… вправду сделал это? – спросил Шигеру.

Майя кивнула.

– Ох… господи. Майя, прими мои искренние извинения. Я на самом деле…

– Знаю, – вздохнула Майя. – Мы не сами, ты не виноват.

– Знаю… но все равно извини. – Шигеру откинулся на своей постели очень смущенный.

– А…хех… – он нервно рассмеялся, – думаю, у меня не осталось никакого шанса на свидание?

К его удивлению Майя улыбнулась в ответ.

– Извини, – сказала она спокойно. – Я… я люблю кого-то другого.

Это удивило Шигеру. Он ничего такого не замечал.

– Неужели? Я знаю его?

Она кивнула.

– Да, но я не скажу.

Шигеру вздохнул.

– Могло быть и хуже. Я мог оказаться на месте Макото.

– Заткнись! – закричал Макото.

Кадзи застонал.

– Эй, у кое-кого из нас голова болит. Потише.

* * *

Синдзи снился сон.

Теперь, после своих тренировок, он понимал различие между реальностью и сновидениями, и мог точно сказать, где находится.

Он сидел в тени цветущей сакуры, на вершине холма, возвышающегося посреди долины, покрытой лесом.

Две бледных руки появились из тени, обняв его, и изящная девичья головка опустилась на его плечо.

– Рей?

– Я здесь, – прошептала она.

Они сидели в молчании, смотря, как лепестки сакуры танцуют по ветру.

Сколько они так просидели, Синдзи не знал. Минуту? Час? Год?

Рей нарушила молчание только один раз.

– Я буду защищать тебя, – прошептала она. – Всегда.

* * *

– Жалкие человечишки! Эта маленькая игрушка не удержит меня долго! – кричал Кенсуке, указывая на дверь в потолке его камеры. – Вы не сможете снова навязать мне тело! Я тот, кто не может быть назван, что не имеет имени, не может быть связан! Я уморю этот мешок дерьма голодом! И когда он умрет, я буду свободен! Мои рабы придут за тобой. Ничто не спасет тебя! Я УНИЧТОЖУ ТЕБЯ! – большой грубый знак Старейших исчез. Его заменили четыре хорошо сделанных знака, размещенные на цепи, обмотанной вокруг него.

Гендо покачал головой, смотря на монитор.

– Вид Хастура, одного из "лордов мироздания" доведенного до такого состояния… – он нажал кнопку и газ потек с потолка, заполняя комнату. И как только ее обитатель заснул, комната медленно охладилась, превратив его в «лед» в буквальном смысле этого слова. Специально впрыснутые ему химические препараты сохранили тело от смерти.

– Заставляет тебя смеяться, – ухмыльнулся Фуюцуки.

Гендо громко рассмеялся.

– Он прав. Мы не можем вечно удерживать его в таком состоянии. Если мы ничего не придумаем, тело со временем умрет. Конечно, за это время мы завершим наш план, и он не причинит нам сильного беспокойства.

– Или мы умрем ужасной смертью, и наши души будут медленно жариться на открытом огне. При условии, что они не придумают худшей судьбы для нас.

– Они могут. Я никогда бы не осмелился бросить им вызов, если бы не рассчитывал на победу. Они не боги, они очень могущественные смертные. Они не могут видеть всего, делать все, или знать обо всем. Они просто невероятно могущественны. Сила обманчива. Она заставляет их недооценивать слабаков. Они забыли, что орда муравьев может победить волка и сожрать его, хотя волк гораздо сильнее их. Стая пираний может убить корову, которая в сотни раз тяжелее их и имеет способности, которые им не постичь, например, дышать вне воды. Один укус паука может убить человека…

– А что SEELE? Вдруг они узнают?

– Мы разберемся с ними, когда они будут не нужны, – улыбнулся Гендо. – Как и те, они верят, что их служба необходима. Если вообще они даже заметят, – он отвернулся от монитора. – Пошли, нам надо подготовиться к следующему путешествию.

Король в Желтом напрасно кричал на судьбу, написанную ему звездами.

Звезды дарят удачу, они же и отнимают ее.

* * *

Джимми зевнул, протирая один из стаканов, накопившихся за вечер. Какая скучная ночь. Все куда-то разбежались. Даже пианист пропал почти на весь вечер по своим делам. Несколько апатичных людей тихо пили или смотрели повторную передачу футбольной игры.

Вернулся Нейл, напевая одну из его обычных мелодий.

– Добрый вечер, Джимми.

– Привет, Нейл. Что за скучный вечер. Как… спектакль. – Джимми не понимал, с чего взрослому человеку ходить на школьный спектакль. Он даже не поинтересовался названием. Джимми не любил совать нос в чужие дела.

– Было интересно. Они изменили концовку. Приведя меня в настроение немного поимпровизировать позднее.

– Они поменяли концовку? Почему тогда не написать свою собственную пьесу?

Нейл улыбнулся, садясь за пианино.

– Все считают, что они написали их собственную концовку, но обычно они только играют роли, данные им кем-то другим. И те, кто изменил сценарий, обычно наказываются теми, кто придерживается его, – он размял пальцы, затем сказал публике. – Это песня посвящена моему другу, попавшему в тяжелое положение. Колесо фортуны внезапно повернулось, и лишило его своей благосклонности.

Он улыбнулся, сверкнув ровными, белыми зубами, и запел.

We've got stars directing our fate

And we're praying it's not too late

Cos we know we're falling from grace

Millennium

Пианист улыбался. В городе слепых и кривой – король.