Текст книги "Этот мужчина (ЛП)"
Автор книги: Джоди Малпас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)
– Значит, ты больше его не увидишь?
Она усмехается.
– Нет, история со счетом сама по себе была достаточно скверной, но когда он довез меня до дома на такси и взял предложенную двадцатку, это меня доконало.
– Свидание с тобой обошлось ему дешево, – хихикаю я.
– Да. – Она берет телефон и, потыкав по экрану, поднимает его, чтобы показать мне. – Один сэндвич с беконом и два стакана воды – с тебя двенадцать фунтов.
Мы обе смеемся над неудавшимся свиданием Кейт. Мне нравится, что она может быть такой беззаботной. Кейт утверждает, что все случится, когда случится. В этом вопросе я с ней согласна.
– Когда будет готова твоя машина? – спрашивает она.
Черт! Я должна была одолжить ей машину, чтобы в субботу она смогла навестить бабушку в Йоркшире, а сегодня уже четверг. Мне нужно разобраться с этим.
– Чуть позже позвоню в сервис, – уверяю я ее.
– Я не против взять фургон.
– Нет, все нормально. Не думаю, что ты доедешь туда на Марго. – Так зовут двадцатилетний ярко-розовый фургон «фольксваген», обстреливающий выхлопами весь Лондон, когда на нем развозят торты. Углеродный след Кейт, должно быть, огромен.
Мой телефон издает сигнал, и Кейт наклоняется, чтобы посмотреть, кто мне звонит. Чересчур поспешно хватаю его со стола. Но уже слишком поздно. Нервно смотрю на нее, пока снова нажимаю «Отклонить», и кладу обратно так небрежно, как только могу. Моя нервозность не проходит мимо Кейт. Ни на секунду.
– Джесси, – говорит она, выгнув бровь. – Чего ему надо?
Я не делилась с Кейт ни одним из ужасных событий вторника. Мне слишком стыдно.
Пожимаю плечами.
– Кто знает.
– Были ли еще какие-нибудь наводящие на размышления сообщения?
О, даже больше, чем сообщения. Были бесконечные телефонные звонки и тот факт, что он обманом заставил меня вернуться в «Поместье» под предлогом работы над проектом, только для того, чтобы запереть в одном из гостиничных номеров, чтобы иметь возможность меня соблазнить. Кейт будет подпитываться моей неудачей, и именно поэтому я ей ничего не сказала. Если не произносить этого вслух, то можно почти притвориться, что этого не было... почти. Какая же я глупая. Я почти ни о чем другом не могу думать, а он всеми этими звонками никак не помогает мне выкинуть его из головы. Мне не нужны отношения ни с кем, особенно с тем, у кто они уже есть. Кроме того, я – всего лишь миссия, которую он должен выполнить. Этот мужчина – плейбой, с которым мне не нужно связываться. Совершенно очевидно, что у него проблемы с обязательствами. Сара мне не нравится, но мне ее жаль.
– Нет, – отвечаю я со вздохом.
Она вопросительно смотрит на меня, и я чувствую себя, как на допросе. В раздражении перебираю пальцами волосы.
– У тебя есть право повеселиться, – задумчиво произносит она. Повеселиться? Я не назвала бы связь с несвободным мужчиной весельем, даже с большой натяжкой. Я называю это глупостью! – После Мэтта ты определенно заслуживаешь повеселиться.
Я стараюсь не заводить разговор о Мэтте. Кейт не знает, что он до сих пор время от времени мне звонит. Без понятия, почему он это делает.
– Мне нужно возвращаться на работу. – Я наклоняюсь и чмокаю Кейт в щеку. – Люблю тебя.
– Я тебя тоже. Сегодня задержусь допоздна. В «Хилтоне» проходит съезд кондитеров. – Она встает и отмахивается от меня, когда я пытаюсь отдать ей деньги за обед. – Сейчас моя очередь.
Кладу деньги обратно в сумочку.
– Хорошо, но в следующий раз плачу я.
Мы выходим из бара, Кейт возвращается в мастерскую, а я – в офис.
***
Вернувшись домой, падаю на диван. Нужно лечь пораньше.
Завтра будет долгий день в «Луссо», и мне необходимо быть в форме. Звонит телефон. Я закатываю глаза, глядя на экран, но это не тот, кого я ожидала увидеть. Это Мэтт. Хочется застонать. Когда уже позвонит кто-то, с кем я действительно захочу поговорить?
– Привет, – почти стону я.
– Все в порядке? – приветствует он меня своим обычным уверенным тоном.
– Да, а у тебя?
Я знаю, что у него все нормально. Слышала, что почти каждую ночь он уходит наверстывать упущенное. Не то чтобы наши отношения мешали ему жить именно так, как он хотел.
– Все хорошо. Звоню, чтобы пожелать тебе завтра удачи. Это ведь завтра, да?
Я удивлена, что он вспомнил. Он никогда по-настоящему не интересовался моей карьерой.
– Да, спасибо. Я как раз собиралась пораньше лечь спать.
– Ну ладно, тогда не буду тебя задерживать, – разочарованно говорит он. – Я собрал твои оставшиеся вещи.
– А, да, конечно.
– Это не к спеху, – добавляет он. – Если когда-нибудь будешь свободна, было бы здорово поболтать.
Поболтать? О чем? О том, со сколькими женщинами он переспал с тех пор, как я съехала? Ладно, мы провели вместе четыре года, все еще общаемся, но он зашел слишком далеко в своей роли «давай будем друзьями», обращаясь со мной, как с одной из подруг, и рассказывая обо всех своих последних победах. Мне все равно, но слышать об этом я не хочу.
– Конечно, я позвоню тебе, – говорю я.
– Обязательно. Я по тебе скучаю.
ОГО! А это откуда взялось? Он что, пьян?
– Скучаешь? – переспрашиваю я. В моем голосе ясно слышится шок.
Он смеется.
– Скучаю. Удачи завтра.
Я отключаюсь и сажусь, раздумывая, не пора ли забрать свои вещи и разорвать все связи. Не уверена, что сценарий дружбы сработает с нами. Он вообще когда-нибудь срабатывает? Телефон звонит снова, но этот номер я не узнаю.
– Ава О’Ши, – объявляю я, но ответа нет. – Алло?
– Ты одна?
Этот голос ударяет меня, как кувалда в живот. О, черт возьми. Я поднимаюсь и сажусь обратно. Видения того, как он полуголый, с умоляющим взглядом стоит передо мной, начинают атаковать воображение. Именно поэтому я избегаю его звонков. Его влияние на меня тревожно и крайне нежелательно.
Почему его имя не высветилось на экране?
– Нет, – лгу я, и у меня на лбу выступает пот.
Слышу, как он вздыхает. Это громкий вздох.
– Почему ты мне врешь?
Вскакиваю с дивана. Откуда он знает? Несусь через гостиную, вино выплескивается из бокала, смотрю в окно на дорогу, но его машины там нет. Откуда он знает, что я одна? В панике с комком в горле отключаюсь. Он сразу же перезванивает. Бросаю телефон на диван и даю ему прозвониться. А потом он звонит снова.
– Отстань!
Расхаживаю по гостиной, кусая ногти и потягивая вино. В памяти снова всплывают события вторника, но не плохая их часть. О, нет... все чертовски хорошие моменты. Что он заставлял меня испытывать, когда его руки касались меня.
Все это до того, как я услышала пронзительный, холодный голос его подружки. Тут же сдерживаю ход своих мыслей. Я лишь пешка в его сексуальных подвигах, и он, вероятно, чувствует себя уязвленным после того, как я раскусила его игру.
Телефон оповещает о входящем сообщении. Осторожно подкрадываюсь к дивану, будто сотовый может взлететь и укусить меня.
Ради бога, я веду себя жалко. Хватаю телефон и открываю сообщение.
Ответь на звонок!
Телефон снова звонит, заставляя подпрыгнуть, хотя этого, безусловно, следовало ожидать. Он неумолим. Очередной раз даю мобильному прозвенеть и совсем по-детски пишу ответ:
Нет.
Снова хожу взад-вперед, потягивая вино и сжимая в руке телефон. Проходит немного времени, а потом я вижу новое сообщение.
Ладно, я захожу.
– Что? О нет! – кричу я на телефон. Одно дело – игнорировать его звонки, но совсем другое – пытаться противостоять ему из плоти и крови, когда он смотрит прямо на меня.
Черт, черт, черт! Лихорадочно отыскиваю историю вызовов, чтобы позвонить ему. Раздается один гудок.
– Слишком поздно, Ава, – протяжно говорит он. Я неуверенно смотрю на телефон, а потом слышу стук.
Выбегаю на лестничную площадку и перегибаюсь через перила, пока он колотит в дверь.
– Открой дверь, Ава. – Он снова стучит.
О чем он только думает? Неужели настолько отчаялся?
Бах, бах, бах!
– Ава, пожалуйста, я никуда не уйду, пока ты не поговоришь со мной.
Бах, бах, бах!
– У меня есть твои ключи, Ава. Я сам войду в дом.
Вот дерьмо. Он ведь так и поступит. Ладно, впущу его, выслушаю, что он скажет, а потом пусть уходит. В любом случае, мне нужно вернуть машину. Я просто должна держаться от него как можно дальше, закрыть глаза и задержать дыхание, чтобы не чувствовать его запаха. Я не должна позволить ему прорвать оборону. Ставлю бокал на столик возле лестницы и смотрю на себя в зеркало. Волосы стоят дыбом, но, по крайней мере, я еще не смыла макияж. Могло быть и хуже. Погодите... а почему я вообще волнуюсь? Чем хуже я выгляжу, тем лучше, верно? Нужно, чтобы он отвалил.
Бах, бах, бах!
Уверенными и решительными шагами несусь вниз по лестнице и раздраженно распахиваю дверь. Я обречена. Я постоянно недооцениваю – или забываю – влияние этого мужчины. Я уже вся дрожу.
Он упирается руками в дверной косяк, смотрит на меня сквозь прикрытые веки, тяжело дыша и выглядя по-настоящему злым. Светлые волосы растрепаны, на подбородке щетина, бледно-розовая рубашка расстегнута у ворота и заправлена в серые брюки. Он выглядит восхитительно.
Он пронизывает меня своим туманным взглядом.
– Почему ты остановилась?
Его дыхание затруднено.
– Что? – нетерпеливо спрашиваю я. Он здесь, чтобы задать мне этот вопрос? Разве ответ не очевиден?
– Почему ты убежала от меня? – скрипит он зубами.
– Потому что это была ошибка, – говорю я сквозь стиснутые зубы. Раздражение от его дерзости пересиливает другое, более нежелательное воздействие, которое он на меня оказывает.
– Это не было ошибкой, и ты это знаешь, – ухмыляется он. – Единственной ошибкой было то, что я тебя отпустил.
Что? Ох, я не могу этого сделать. Собираюсь закрыть дверь, но он не дает.
– О, ну уж нет. – Он легко оттесняет меня, входит в холл и захлопывает за собой дверь. – На этот раз ты не сбежишь. Ты уже дважды со мной так поступала, но не сейчас. Тебе придется ответить.
Без обуви я почти на фут ниже него. Чувствую себя маленькой и слабой, когда он возвышается надо мной, все еще тяжело дыша. Я отступаю, но он идет вперед, сохраняя между нами минимальное расстояние. Мой план держаться подальше быстро проваливается, и от него божественно пахнет: мятой, свежестью и величием.
– Тебе нужно уйти. Кейт будет дома через минуту.
Он останавливается, хмуро глядя на меня.
– Перестань врать, – рявкает он, отшвыривая мою руку от волос. – Хватит нести чушь, Ава.
Понятия не имею, что ему сказать. Оборона не работает – наверное, ему все равно. Он невероятно толстокож и явно привык получать то, что хочет.
Поворачиваюсь, чтобы подняться по лестнице.
– Зачем ты пришел? – спрашиваю, но не успеваю отойти, как он оказывается у меня за спиной и хватает за запястье. Резко разворачиваюсь к нему лицом, и этот контакт мгновенно приводит меня в состояние боевой готовности. Я знаю, что нахожусь на опасной территории. Простое пребывание рядом с этим мужчиной превращает меня в беспечную безрассудную дуру. Обычное поведение камикадзе. Зачем я только его впустила?
– Ты знаешь, зачем, – шипит он.
– Разве? – недоверчиво спрашиваю. Вообще-то, я знаю. Ну, думаю, что знаю. Он хочет продолжить с того места, где мы остановились. Хочет, чтобы миссия была выполнена.
– Да, знаешь, – просто говорит он.
Выдернув из его хватки запястье, я отступаю назад, пока не упираюсь задницей в стену.
– Потому что хочешь услышать, как громко я буду кричать?
– Нет!
– Бесспорно, ты самый высокомерный засранец, которого я когда-либо встречала. Мне не интересно становиться сексуальным завоеванием.
– Завоеванием? – фыркает он, отворачивается и начинает бесцельно расхаживать взад-вперед. – Мать твою, женщина, ты на какой планете?
Я стою в полном шоке. Как он смеет приходить сюда и кричать на меня? Чувствую, как беспокойство исчезает, а прежнее раздражение превращается в кипящую ярость. Настоятельная необходимость защитить себя, поставить его на место, заставляет до боли стиснуть челюсти. Он очень низкого мнения обо мне, если думает, что я запрыгну в постель первого встречного. И потом, я не обязана перед ним отчитываться. Тот факт, что у него есть девушка, в данный момент не имеет значения. Он думает, что может просто взять то, что хочет, или выходить из себя, если ему окажут хоть малейшее сопротивление.
– Убирайся!
Он останавливается и смотрит на меня.
– Нет! – кричит, возобновляя движение.
Как бы выдворить его вон? Силой я не смогу его вытолкать, а прикоснуться к нему будет огромной ошибкой.
– Мне это ни хрена не интересно! А теперь выметайся. – Дрожащий голос сводит на нет мой невозмутимый вид, но я стою твердо.
– Следи за своим гребаным языком!
О, а вот это уже наглость.
– Убирайся!
– Хорошо, – просто говорит он. Останавливается и пристально глядит на меня. – Посмотри мне в глаза и скажи, что больше не хочешь меня видеть, и я уйду. Ты больше никогда меня не увидишь.
Ладно, это должно быть относительно легко, но к моему глубочайшему удивлению, мысль о том, что я больше его не увижу, вызывает неприятную боль в животе, что, конечно, совершенно нелепо. Для меня он практически незнакомец, но боже, он вызывает во мне такую реакцию. Заставляет чувствовать... Я точно не знаю, что это такое. Но даже сейчас, когда я злюсь на его чертову наглость, я борюсь, пытаясь контролировать нежелательные реакции, которые он во мне вызывает.
Когда я ничего не говорю, он начинает приближаться ко мне, за пару широких шагов оказываясь прямо передо мной. Нас разделяет какой-то дюйм.
– Скажи это, – выдыхает он.
Не могу заставить рот двигаться. Чувствую свое поверхностное дыхание, стук сердца и тупую пульсацию в паху. Я чутко улавливаю похожие реакции, исходящие от него. Вижу, как под бледно-розовой рубашкой бьется его сердце. Чувствую на лице его тяжелое, мятное дыхание. Не могу поручиться за пульсацию, но подозреваю, что она есть. Сексуальное напряжение, рикошетом отскакивающее между нашими телами, находящимися в такой близости, ощутимо.
– Ты ведь не можешь, правда? – шепчет он.
Не могу! Я стараюсь. Очень стараюсь, но проклятые слова не выходят. Близость наших тел и его дыхание пробуждают все эти невероятные чувства. Меня перебрасывает назад к нашей предыдущей встрече, но на этот раз нет никакого риска, что нас прервут недружелюбные подружки. Ничто меня не остановит, кроме совести, но она сейчас тонет в желании, так что ничем мне не поможет.
Кончиком пальца он касается моего плеча, от чего меня охватывает адское пламя, и медленно, легко ведет им по шее вверх, пока не упирается в чувствительную точку под ухом.
Сердце разгоняется до предела.
– Бум... бум ... бум, – выдыхает он. – Я чувствую это, Ава.
Застыв, еще сильнее вжимаюсь в стену.
– Пожалуйста, уходи. – Я с трудом выговариваю эти слова.
– Положи руку мне на сердце, – шепчет он, беря мою руку и кладя ее себе на грудь. Ему не нужно было этого делать. Я уже вижу, как его сердце колотится под рубашкой.
– Что ты хочешь этим сказать? – тихо спрашиваю я. Я точно знаю, что он хочет сказать. Что я оказываю на него такое же воздействие, как и он на меня.
– Ты очень упрямая женщина. Позволь задать тебе тот же вопрос.
– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю, по-прежнему не поднимая глаза.
– Почему ты пытаешься остановить неизбежное? К чему это, Ава? – Обхватив пальцами мою шею, он приподнимает мне голову так, чтобы я встретилась с его взглядом.
Они тут же поглощают меня. Его губы, приоткрытые и влажные, мятное дыхание проникает мне в нос, пылающие глаза смотрят на меня сверху вниз. Длинные ресницы веером ложатся на скулы, когда он наклоняется так, что губами касается моего уха. Я испускаю тихий вздох.
– Вот оно, – бормочет он, проводя след из легких поцелуев по моей шее. – Ты это чувствуешь.
Чувствую. Я не в состоянии это остановить. Рациональное мышление уходит в осаду. Я полностью обездвижена. Мозг отключился, а тело берет верх. Пока он губами скользит по моей челюсти, я осознаю, что потерялась – в нем, меня нет. Но тут слышу, как звонит телефон. Не мой, но вторжения достаточно, чтобы вывести меня из транса, в который он меня ввел. О боже, это, наверное, Сара.
Поднимаю руки к его твердой груди и отталкиваю.
– Остановись, пожалуйста!
Он отстраняется и выдергивает телефон из кармана.
– Черт! – Он отклоняет вызов и смотрит на меня. – Ты так и не сказала.
Я поражена своей неспособностью произнести несколько очень простых слов.
– Меня это не интересует, – шепчу я. В голосе звучит отчаяние, и я это знаю. – Ты должен прекратить. Что бы ты ни думал о своих чувствах, что бы ты ни думал о моих чувствах – ты ошибаешься.
Я не упоминаю Сару, потому что это было бы признанием того, что я что-то чувствую, и она – единственная причина, по которой я все останавливаю. Нет, конечно. Очевидная разница в возрасте, тот факт, что на нем написано «сердцеед», и более важное... он изменщик.
Он смеется настоящим заливистым смехом.
– Что бы я ни думал? Ава, не смей выдавать это за плод моего воображения. Я все выдумал? Это мне лишь показалось? Прояви хоть капельку уважения.
– Это ты прояви ко мне хоть капельку гребаного уважения!
– Следи за языком! – кричит он.
– Я попросила тебя уйти, – спокойно говорю я.
– А я сказал тебе: посмотри мне в глаза и скажи, что не хочешь меня. – Он выжидающе смотрит, будто знает, что я не смогу это сказать.
– Я не хочу тебя, – бормочу я, глядя прямо в его зеленые омуты. Это действительно причиняет мне физическую боль. Я в шоке.
Он резко вздыхает.
– Я тебе не верю, – тихо говорит, переводя взгляд на мои дрожащие пальцы.
Я тут же их убираю.
– А следовало бы, – произношу слова четко, и это отнимает у меня все силы.
Мы смотрим друг на друга целую вечность, но я первая отвожу взгляд. Не могу придумать, что еще сказать, и молча умоляю его уйти, прежде чем пойду по опасному пути, который, как я знаю, он собой представляет. Он в отчаянии проводит рукой по волосам, ругается и выходит. Когда дверь за ним захлопывается, позволяю воздуху ворваться в легкие, и оседаю на стену.
Это было, бесспорно, самое трудное, что я когда-либо делала, но это безумие, потому что, по логике, это должно было оказаться легче легкого. Я даже не могу понять, зачем и для чего все это. Оскорбленное выражение его лица, когда на его требование я ответила, что не хочу его, почти искалечило меня. Мне хотелось закричать: «Я тоже это почувствовала!», – но где бы я тогда оказалась? Я точно знаю где: возле стены, с Джесси, глубоко похороненным внутри меня. И хотя мысль об этом заставляет дрожать от удовольствия, это было бы огромной ошибкой. Я уже чувствую себя виноватой за свое ужасное поведение. Этот мужчина – чертов изменщик. Адонис в придачу, но тем не менее, чертов изменщик. Все в этом мужчине кричит о беде. И у него по-прежнему мои гребаные ключи.
Вздрагиваю и иду в душ, довольная тем, что поступила правильно.
Я поставила Джесси Уорда на место и избавила себя от еще одного груза вины. Я буду игнорировать болезненную боль в животе, потому что признать ее было бы тем же самым, как признаться вслух, себе и Джесси, что... да, я тоже это почувствовала.
Глава 7
Я проснулась, а мой будильник еще даже не зазвенел. Глубоко вздохнув, выбираюсь из постели и иду в ванную, чтобы принять душ. Впереди тяжелый день в «Луссо», так что можно начинать. Я ни хрена не спала и полностью игнорирую причину этого.
Мне предстоит провести на ногах весь день, мотаясь по жилому комплексу, чтобы убедиться, что все в порядке, поэтому я надеваю мешковатые рваные джинсы – никак не могу их выбросить, – белую выцветшую футболку и шлепанцы. Собираю волосы в свободный, беспорядочный пучок и молюсь, чтобы позже, когда я буду укладывать их на вечер, они вели себя прилично. Сомневаюсь, что у меня будет время прийти домой и принять душ, поэтому беру свой мини-чемоданчик и загружаю его всем, что мне позже понадобится для душа в «Луссо». Достаю чехол для одежды и укладываю в него вишнево-красное платье-карандаш длиной до колен, аккуратно разглаживаю его, надеясь, что оно не помнется. Наконец, хватаю черные замшевые туфли на шпильках и проверяю, что в портфеле с рабочими материалами есть все, что мне понадобится в «Луссо». Тащиться со всем этим в метро будет неимоверно тяжело, но у меня нет другого выбора, так как машина все еще находится в плену у некоего горячего высокомерного мужчины. Кейт вполне может отправиться в Йоркшир на Марго.
Спускаясь по лестнице, вижу ключи от машины, лежащие на коврике у двери. Итак, этот мужчина пришел в себя и освободил мою машину. Значит ли это, что, придя в себя, он также перестал преследовать и меня? До него дошло? Возможно, так и есть, потому что с тех пор, как вчера вечером он ушел, не было ни звонков, ни сообщений.
Я разочарована? У меня нет времени думать об этом.
– Я ухожу, – кричу я Кейт. – Мою машину вернули.
Она выглядывает из мастерской.
– Отлично, желаю удачи. Я приеду позже, чтобы выпить все дорогое шампанское.
– О, да. До скорого.
Бегу по дорожке и останавливаюсь, когда посреди тротуара вижу разбитый вдребезги дешевый мобильный телефон. Я знаю, откуда он взялся. Спихиваю его ногой в канаву и иду к машине.
О, как же хорошо, что она вернулась. Загружаю вещи в багажник и прыгаю на водительское сиденье, оказываясь за много миль от руля.
Смеясь, двигаю сиденье вперед, чтобы ноги доставали до педалей. Завожу двигатель и чуть не выпрыгиваю из кожи, когда стереосистема взрывается звуками песни группы Blur.
Господи, неужели тугоухость указывает на его возраст? Убавляю звук, слегка мешкая, когда слышу песню. Это «Дом за городом». Борюсь с маленькой частицей себя, которая хочет посмеяться над его шуточкой и вытащить диск из стерео. Не думаю, что когда-либо в своей жизни встречала кого-то настолько тщеславного. Заменяю нежеланный диск на сборник «Chill out Session» и направляюсь в доки Святой Екатерины.
***
Подъехав к «Луссо», подставляю лицо камере, и ворота немедленно открываются. Припарковавшись, я вижу, как официанты выгружают посуду и бокалы, беру из багажника портфель и направляюсь в здание. Я была здесь миллион раз, но до сих пор совершенно ошеломлена абсолютной экстравагантностью этого места.
Войдя в фойе, вижу Клайва, одного из консьержей, развлекающегося с новым компьютерным оборудованием. Он – часть команды, которая обеспечит обслуживание в стиле шестизвездочного отеля, организуя все, что угодно: от покупки продуктов и билетов в театр до чартера вертолета и заказа ужина. Пересекаю мраморный пол, отполированный до блеска, и направляюсь к огромному изогнутому столу консьержа.
В стороне замечаю сотни итальянских красных роз и аккуратно расставленные десятки черных ваз. По крайней мере, мне не придется суетиться с их доставкой.
– Доброе утро, Клайв, – говорю я, подходя к его столу.
Он отрывает взгляд от одного из экранов, на его дружелюбном лице ясно читается паника.
– Ава, за неделю я прочитал это руководство четыре раза и по-прежнему ничего не понимаю. У нас в «Дорчестере» никогда ничего подобного не было.
– Это не так уж трудно, – успокаиваю я старину Клайва. – Ты уже спрашивал команду наблюдения?
Он раздраженно бросает очки на стол и трет глаза.
– Да, три раза. Они, должно быть, думают, что я тупица.
– Все будет хорошо, – заверяю я его. – Когда начнется заселение?
– Завтра. Готова к сегодняшнему вечеру?
– Спроси меня об этом снова после обеда. Скоро увидимся.
Он улыбается.
– Хорошо, любовь моя.
Он снова утыкается в инструкцию, бормоча что-то себе под нос.
Тащусь к лифту пентхауса и набираю код. Лифт частный и единственный ведет на верхний этаж.
Принимаюсь переносить и расставлять вазы и цветы между пятнадцатью этажами здания. Это занятие займет меня на некоторое время.
В половине одиннадцатого возвращаюсь в фойе и ставлю последние цветы на столики вдоль стен.
– Цветы для мисс О’Ши.
Поднимаю глаза и вижу молодую девушку, оглядывающую впечатляющий вестибюль.
– Простите?
Она показывает на свой планшет.
– У меня посылка для мисс О’Ши.
Закатываю глаза. Только не говорите мне, что они продублировали заказ на четыреста итальянских красных роз. Это поднимет некомпетентность на совершенно новый уровень.
– Цветы нам уже доставили, – устало говорю я, подходя к ней. Замечаю снаружи фургон, но не из того цветочного магазина, из которого заказывала я.
– Уже доставили? – Она выглядит немного испуганной, когда листает бумаги на своем планшете.
– А что у вас? – спрашиваю я.
– Букет калл для мисс... – Она снова заглядывает в планшет. – Мисс Авы О’Ши.
– Ава О’Ши – это я.
– Отлично, вернусь через две секунды. – Она убегает и быстро возвращается. – Это место похоже на Форт-Нокс! – восклицает она.
Она протягивает мне самый большой букет калл, который я когда-либо видела – потрясающие белые аккуратные цветы, окруженные пучками темно-зеленой листвы.
Сдержанная элегантность.
Желудок делает несколько оборотов, я расписываюсь и, взяв у курьера цветы, отыскиваю среди зелени карточку.
Мне очень жаль. Прости меня, пожалуйста. Х
Ему жаль? Он уже извинялся за свое неподобающее поведение, и посмотрите, куда это привело. Меня начинает охватывать удивление. Как он узнал, что я здесь? Потом вспоминаю, что он отметил «Луссо» в моем портфолио. Не займет много усилий узнать дату открытия и понять, что я буду здесь. Моя удовлетворенность вчерашним вечером, после того как Джесси ушел из дома, постепенно рассеивается. Он ведь никогда не сдастся, правда? Да пусть старается хоть до посинения. Я улыбаюсь про себя. До посинения? Откуда это... я тут же убираю эту мысль.
Кладу цветы на стойку консьержа.
– Вот, Клайв. Давай украсим этот черный мрамор.
Он на мгновение поднимает глаза, после чего с ошеломленным лицом чешет в затылке. Оставляю его в покое и следую по намеченному путь, чтобы убедиться, что все на месте и готово.
***
Виктория появляется в половине шестого, выглядя, как обычно, безупречно: светлые волосы, голубые глаза – все даже слишком.
– Извини за опоздание. Пробки кошмарные, и негде припарковаться. – Она оглядывается по сторонам. – Все места зарезервированы для гостей. Скажи, что мне сделать? Я так взволнована! – щебечет она, поглаживая стены пентхауса.
– Я уже все сделала. Мне просто нужно, чтобы ты прошлась и убедилась, что я ничего не упустила.
Я веду ее в гостиную.
– О боже, Ава, выглядит потрясающе!
– Здорово, правда? У меня никогда не было такого колоссального бюджета. Забавно тратить так много чужих денег. – Мы вместе хихикаем. – Видела кухню? – спрашиваю я.
– Полностью нет. Держу пари, она невероятна.
– Да, иди, посмотри. Хочу привести себя в порядок в спа-салоне. В других апартаментах я все сделала, так что сосредоточься на этих. Вот, где будет происходить основное действие. Убедись, что все подушки взбиты и на своих местах. Я хочу, чтобы перцы на разделочных досках блестели. Воспользуйся полиролью! Здесь есть «Дайсон». Пылесос втянет все соринки с ковров в спальне, – протягиваю ей полностью заряженный ручной пылесос. – Просто прояви инициативу. Если есть что-то, в чем ты не уверена, отметь это. Хорошо?
Она выхватывает у меня пылесос.
– Люблю такие вещи. – Она крутит «Дайсон», изображая стреляющего ковбоя.
– Тебе сколько лет? – спрашиваю я, закатывая глаза.
Она корчит рожицу, ухмыляется и отправляется выполнять указания.
***
Час спустя, после использования всех причудливых спа-услуг «Луссо», я готова. На платье ни складочки, а волосы ведут себя прилично. Я немного побродила вокруг. Я здесь последний раз, и скоро все будет переполнено деловыми людьми и представителями высшего общества, поэтому я использую свою последнюю возможность насладиться чистым великолепием этого места. Оно умопомрачительно.
Все еще не могу поверить в то, что это результат моих трудов. Улыбаюсь про себя, стоя на огромном открытом пространстве первого этажа. Двустворчатые двери ведут на просторную террасу с покрытием из известняка, шезлонгами и огромным джакузи. Есть кабинет, столовая, огромная арка, ведущая в до нелепости большую кухню, и ониксовая лестница с подсветкой, которая поднимается к четырем спальням с ванными комнатами и большой главной спальне. Спа-салон, фитнес-центр и бассейн, расположенные на первом этаже здания, предназначены исключительно для жителей «Луссо», но пентхаус может похвастаться собственным тренажерным залом. Это потрясающе.
Кто бы сюда ни въехал, он определенно берет от жизни самое лучшее, и получает это за десять миллионов.
Я возвращаюсь на кухню и нахожу Викторию, все еще вооруженную «Дайсоном».
– Все готово, – объявляет она, вбирая пылесосом пылинку с мраморной столешницы.
– Тогда давай выпьем.
Я ухмыляюсь, беру два бокала шампанского и протягиваю один Виктории.
– Выпьем за тебя, Ава. Стильную и телом, и душой, – хихикает она, поднимая бокал. Мы пьем и вздыхаем. – Ух! Хорошо. – Она смотрит на этикетку.
– «Ca'Del Bosco, Cuvée Annamaria Clementi» 1993 года. Итальянское, разумеется. – Я выгибаю бровь, и Виктория снова хихикает.
Слышу болтовню, доносящуюся из прихожей, поэтому выхожу из кухни и вижу Тома, который таращит глаза, как золотая рыбка, и гордо улыбающегося Патрика.
– Ава, дорогая, это что-то! – Том подбегает ко мне и обнимает. Потом отстраняется и оглядывает меня с головы до ног. – Обожаю это платье. Такое облегающее.
Хотела бы я похвалить и наряд Тома, который доводит смешение цветов в одежде до крайности. Искоса смотрю на ярко-синюю рубашку и красный галстук.
– Отпусти девушку, Том. Ты помнешь ей наряд, – ворчит Патрик, мягко отталкивая его в сторону и наклоняясь, чтобы чмокнуть меня в щеку. – Я очень горжусь тобой, цветочек. Ты проделала великолепную работу, и между нами… – Он наклоняется к моему уху и шепчет: – Застройщик намекнул, что хочет, чтобы ты участвовала в следующем проекте в Холланд-парке. – Он подмигивает мне, и его морщинистое лицо морщится еще больше. – Так где же шампанское?
– Сюда. – Слушая воркование Тома, я завожу их в огромную кухню. Это место действительно особенное.
– Ваше здоровье! – восклицаю, протягивая всем по бокалу шампанского.
– Ваше здоровье!
Все поднимают бокалы.
***
Следующие несколько часов я знакомлюсь со сливками общества и объясняю им, откуда черпаю вдохновение. Вокруг суетятся фотографы и снуют журналисты из изданий по архитектуре и интерьеру. К моему большому неудовольствию меня усаживают на бархатную кушетку, чтобы сделать фото. Патрик тащит меня от одного гостя к другому, нахваливая и заявляя всем, кто выражает желание слушать, о том, что я в одиночку нанесла «Рококо Юнион» на карту мира дизайнеров. Я густо краснею, постоянно преуменьшая его заявления.
Радуюсь появлению Кейт. Провожаю ее на кухню, даю бокал шампанского и беру бокал для себя.
– Шикарно, – размышляет она, оглядывая роскошную кухню. – По сравнению с этим моя квартира выглядит полным хламом.
Смеюсь над отсылкой к ее милому домашнему таунхаусу, который выглядит так, будто там повсюду начихала и накашляла своими товарами Кэт Кидстон.
