Текст книги "Этот мужчина (ЛП)"
Автор книги: Джоди Малпас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)
– Среднюю, пожалуйста.
Он возвращается к телефону.
– Средней прожарки, с молодым картофелем и салатом. – Он смотрит на меня, подняв брови. Я снова киваю. – В мой кабинет... и принеси вина... «зинфандель». Все... да... спасибо. – Он кладет трубку и снова набирает номер. – Джон... да... я готов, дело за тобой. – Вешает трубку, затем опять поднимает. – Сара... нормально, не волнуйся. Принеси мне последние цифры по посещаемости. – Вновь кладет трубку. – Садись. – Он показывает на диван возле окна.
Ладно, у меня опять возникает то неприятное чувство, небольшой аппетит быстро тает. Черт возьми, ненавижу сюда приходить.
– Я могу уйти, если ты занят.
Он хмурится, бросает на меня вопросительный взгляд.
– Нет, садись.
Я устраиваюсь на мягкой коричневой коже дивана. Мне неловко и неудобно. Чувствуя себя лишней, я от нечего делать смотрю, как Джесси просматривает кипы бумаг и ставит то тут, то там подписи. Он полностью поглощен этим занятием. Время от времени он поднимает взгляд на меня и ободряюще улыбается, но это не облегчает мой дискомфорт. Я хочу уйти.
Через двадцать минут – все это время я бездельничала и желала, чтобы он поторопился – в дверь стучат, и Джесси разрешает войти. Входит Пит с подносом и следует по указанию Джесси ко мне.
– Спасибо, Пит. – Я улыбаюсь, когда Пит ставит передо мной поднос и протягивает столовые приборы, завернутые в белую тканевую салфетку.
– Открыть ваше вино?
– Нет, – качаю головой. – Я сама.
Он кивает и бесшумно уходит.
Я снимаю крышку с тарелки, и в ноздри, возвращая мне аппетит, проникает восхитительный аромат. Развернув приборы, нанизываю на вилку салат, самый яркий из всех мною виденных: в нем перцы всех цветов, красный лук и дюжина разновидностей листьев салата, пропитанных маслом. Могу съесть его весь. Он замечательный.
Скрестив ноги, я ставлю поднос на колени и нарезаю бифштекс, пробую кусочек и удовлетворенно мурлычу. Готовят в «Поместье» отменно.
– Вкусно?
Джесси кладет подбородок мне на плечо.
– Очень, – бормочу я, не отрываясь от бифштекса. – Хочешь попробовать?
Кивнув, он открывает рот. Я отрезаю кусочек бифштекса и протягиваю ему через плечо.
– М-м-м, очень вкусно, – говорит он, жуя.
– Еще? – спрашиваю я. Он благодарно распахивает глаза, поэтому я отрезаю еще кусочек и снова протягиваю через плечо, а он, не сводя с меня глаз, обхватывает вилку своими чувственными губами и медленно снимает бифштекс. Я не могу сдержать широкой улыбки. Его глаза сверкают от удовольствия, и, жуя, он изо всех сил старается не улыбаться. Он кладет руки на мои плечи и лицом утыкается в шею. Игриво покусывает ее.
– Ты вкуснее.
Рыча, он переходит к горлу, и моя улыбка становится шире. Я смеюсь, приподнимая плечо, когда он сжимает на моем ухе зубы. Его горячее дыхание вызывает во мне дрожь. Он пробуждает во мне столько разных реакций. Острое огорчение, острая страсть, острое счастье – вот лишь некоторые из них. Этот мужчина действует на меня очень сильно.
– Ешь, – говорит он, нежно целуя меня в висок, и начинает поглаживать мою спину. – Ты напряжена. Почему?
В знак признательности я двигаю шеей. Я напряжена, потому что я здесь – это единственная причина. Как одна женщина может внушить такую неловкость? В дверь кабинета Джесси стучат.
– Да? – Когда входит Сара, он не прекращает обрабатывать мои плечи.
Легка на помине. Атмосфера мгновенно остывает, и когда она видит, что Джесси массирует мои плечи, у нее перекашивает лицо. Я замечаю это, но Джесси, кажется, безразличен к исходящей от нее холодности. Еще сильней напрягаюсь, внезапно желая, чтобы Джесси убрал свои руки. Никогда не думала, что у меня возникнет такое желание. Но я сейчас ощущаю себя самозванкой, и ледяной взгляд, брошенный в мою сторону, заставляет меня неловко заерзать. Моему делу нисколько не помогает то, что я сижу тут, уютно устроившись на диване, и ем бифштекс, пока Мистер Божество творит надо мной свою магию.
– Вот твои цифры, – ворчит она и, помахав папкой, небрежно кладет ее Джесси на стол. Ее взгляд мечет кинжалы. О, она и впрямь меня ненавидит.
– Спасибо, Сара. – Он наклоняется, чтобы провести губами по моей щеке, и прежде чем отпустить, глубоко вдыхает мой запах. – Детка, мне пора за работу. Ешь свой ужин.
Сара на мгновение хмурится, но когда Джесси поворачивается к ней, возвращает фальшивую улыбку на место. Он засовывает руку в карман джинсов.
– Немедленно переведи на этот счет сто тысяч, – говорит он, протягивая ей конверт.
– Сто тысяч? – выпаливает Сара. Она бросает взгляд на конверт.
– Да. Все, ты свободна. – Он оставляет ее смотреть на бумаги, а сам садится за стол, не обращая никакого внимания на ее разинутый рот. Она бросает на меня убийственный взгляд. И тут я понимаю, что это конверт, который дала ему Салли.
Сто тысяч? Это уже чересчур. О чем он только думает? Мне хочется заговорить. Должна ли я что-то сказать? Смотрю на Сару. Она стоит и глядит на меня, поджав красные губы. Я ее не виню. Мне хочется забраться под диван и умереть. Сто тысяч? Господи, она и без того думает, что я охочусь за его деньгами.
– Это все, Сара. – Джесси выпроваживает ее, и она поворачивается, но уходить начинает только после того, как бросает в мою сторону неприязненный взгляд.
У двери она сталкивается с Джоном. Тот отходит, пропуская ее, и закрывает дверь. Затем он кивает мне, и я улыбаюсь, а после возвращаюсь к салату и бифштексу. Да, аппетит у меня пошел в гору. Нужно поговорить с Джесси и спросить, какую роль эта женщина играет в его жизни. И почему она так меня ненавидит? Поставив поднос обратно на столик, я наливаю вина. Заметив, что бокал на подносе всего один, я подхожу к серванту, достаю оттуда второй и наполняю его. Когда я ставлю вино на стол Джесси, Джон замолкает, и они оба смотрят на бокал, потом на меня.
Джесси поднимает бокал и возвращает мне.
– Я не буду, детка, спасибо, – улыбается он. – Я за рулем.
– О. – Я забираю бокал. – Прости.
– Не извиняйся. Вино было заказано для тебя.
Я сажусь на диван и беру в руки журнал «Супербайк». Ничего другого тут нет.
Начинаю листать его, углубляясь в статьи о «супербайках», гонках MotoGP, и прихожу в восторг, наткнувшись на раздел для пассажиров. Интересно, у Джесси «супербайк»? Прочитав правила езды на заднем сидении и статью под названием «Безопасность прежде всего», я даю себе слово, что заставлю его надевать кожаные штаны – чего бы мне это ни стоило. Потерявшись в сведениях о четырехтактных двигателях, лошадиных силах и приближающемся мотошоу в Милане, я чувствую, как на мою шею ложатся теплые руки. Запрокидываю лицо, чтобы посмотреть на его перевернутые черты.
Он одаривает меня шаловливой ухмылкой.
– Я положил начало новому увлечению, да? – Он наклоняется и прижимается губами к моему лбу.
– Почему ты не купил 1198-й?
Он улыбается.
– Купил, но предпочитаю 1098-й.
– Сколько же у тебя мотоциклов?
– Двенадцать.
– Двенадцать? И все «супербайки»?
Он издает негромкий смешок.
– Да, Ава, и все «супербайки». Пойдем, отвезу тебя домой.
Положив журнал обратно на стол, я поднимаюсь.
– Знаешь, носить кожаную защиту все-таки надо, – вставляю небрежно.
– Да, знаю. – Он берет меня за руку и ведет к двери.
– Тогда почему не носишь?
– Я езжу на байке с тех пор, как... – Он замолкает на полуслове. – Много лет.
– В какой-то момент тебе придется сказать мне свой возраст.
Он смотрит на меня, и я лучезарно улыбаюсь, чем зарабатываю ответную улыбку.
– Возможно, – тихо соглашается он. Если он ездит на мотоцикле много лет, то должен понимать, что это опасно.
Мы проходим через «Поместье» и находим Сэма и Дрю в баре. Сегодня Сэм, видимо, не встречается с Кейт. Он, как и Дрю, одет в свой обычный черный костюм, а его черные волосы идеально уложены.
– Дружище! – приветствует Джесси Сэм. – Ава, мне так понравились твои панталончики. – Он протягивает мне знакомую спортивную сумку.
Мне хочется провалиться сквозь землю. Он рылся в моем ящике с нижним бельем? Нахальная сволочь! Чувствуя, как пылает лицо, поднимаю глаза на Джесси и вижу, что все его существо источает гнев. Ох, Сэм!
– Не испытывай чертову удачу, Сэм, – предупреждает он очень серьезно, и Сэм, перестав ухмыляться, примирительно поднимает руки.
Дрю выдыхает, качает головой и ставит пиво на стойку.
– Есть грани, которые не следует переходить, – говорит он, соглашаясь с реакцией Джесси на неуместное замечание Сэма.
– Эй, прости, – ворчит Сэм, глядя на меня с едва заметной усмешкой.
Я оглядываю бар. Он переполнен. Люди болтают, многие машут, здороваясь с Джесси, но никто к нему не подходит. Чувствую от женщин такую же враждебность, что и в летней комнате. От моего присутствия их явно коробит. Знает ли Джесси, что у него столько поклонниц? Такое чувство, будто я его увела. Теперь я уверена, что постоянные клиенты – заслуга исключительно владельца «Поместья» и его сокрушительной внешности.
– Я отвезу Аву домой. – Джесси забирает у меня сумку. – Ты завтра бежишь? – спрашивает он Сэма.
– Нет, я могу оказаться связан. – Он улыбается мне.
Чувствую, как мой румянец становится ярче. Я никогда не привыкну к его прямолинейности и мрачным комментариям. Качаю головой, глядя на эту нахальную сволочь.
– Где Кейт? – спрашиваю. Нужно ей позвонить.
– Ей надо было сделать несколько доставок. Она была очень взволнована, беря Марго-младшую в ее первое путешествие. Меня бросили ради розового фургона. – Он делает глоток пива. – Я поеду туда, как только закончу здесь.
– Что закончишь? – Дрю приподнимает бровь.
– Пошел ты, – огрызается Сэм.
Что именно он закончит?
Джесси тянет меня за собой.
– Пока, парни. Скажи Кейт, что Ава со мной, – кричит он через плечо. Я машу им свободной рукой, пока меня тащат из бара. Они оба улыбаются и в знак прощания поднимают бутылки.
Меня очень быстро доводят до «астон-мартина». Джесси открывает пассажирскую дверцу, чтобы я могла сесть.
– Хочу покататься на байке, – хнычу я. У меня появилась зависимость.
– Сейчас я хочу, чтобы ты была в кружевах, а не в коже. Садись в машину. – Его лукавый взгляд потемнел и стал многообещающим. Когда это случилось?
Сажусь в машину и, крепко сжав бедра, жду, когда он расположится рядом. Джесси заводит автомобиль, быстро сдает задним ходом и, взметая гравий, мчится к воротам. У него есть цель. Знаю, Джесси взбесился, когда Сара нас прервала. Появись она на пару минут позже, ей открылся бы замечательный вид на упругую задницу Джесси. Или она видела ее раньше? Меня внутренне выворачивает. Боже, надеюсь, что нет. Я кошусь на великолепный профиль мужчины рядом со мной, который расслабленно управляет машиной. Он бросает на меня взгляд и возвращает его на дорогу. Вижу, он изо всех сил старается не улыбаться.
– Сто тысяч фунтов – это огромная переплата, – замечаю я.
– Да?
– Сам знаешь, что да. – С вызовом смотрю на него, пока он борется с рвущейся на его прекрасное лицо улыбкой.
– Ты недооцениваешь себя.
– Наверное, я самая дорогая проститутка на свете, – бросаю и вижу, как его губы сжимаются в тонкую линию.
– Ава, если ты еще раз так себя назовешь...
– Я пошутила.
– Я разве смеюсь?
– У меня есть и другие клиенты, – сообщаю отважно. Он же не ждет, что я буду посвящать все свое рабочее время расширению его поместья или ему? Очень сомневаюсь, что он позволит мне спокойно заниматься делом, а Патрик станет очень подозрителен, если я буду все время отсутствовать в офисе.
– Знаю, но я особенный клиент. – Он сжимает мое колено, и взглянув на него, я сталкиваюсь с коварной усмешкой.
– Особенный, это уж точно! – Я смеюсь, чем зарабатываю тычок в бедро.
Он прибавляет громкость, и под звуки «Elbow» я устраиваюсь на сиденье, глядя, как мир проносится мимо. Сейчас я влюблена в него по-настоящему. Несмотря на провал в середине, день в итоге оказался прекрасным.
Глава 29
Ворота «Луссо» медленно открываются, Джесси заезжает внутрь и быстро и аккуратно паркует машину. Не теряя времени, он стаскивает меня с пассажирского сидения и ведет через вестибюль к лифту.
– Добрый вечер, Клайв, – кричу я, когда меня протаскивают мимо и запихивают в лифт пентхауса. – Ты куда-то спешишь?
– Да, – решительно отвечает он, набирая код. Двери лифта закрываются, и меня стремительно прижимают к зеркальной стене. – Ты должна мне извиняющий трах, – рычит он, атакуя мой рот.
Что еще за извиняющий трах, и почему я должна ему его? Могу составить список длиною в метр всех извинений, которые должен мне он. В голову не приходит ничего такого, за что мне следовало бы извиняться.
– Какой еще извиняющий трах? – Я тяжело дышу, пока он просовывает колено между моих бедер, приближаясь ртом к моему уху.
– В нем задействован твой рот.
Преодолеваю дрожь, когда он, превратив меня в бушующий поток гормонов, отталкивается, я задыхаюсь и удерживаюсь только за счет того, что прислоняюсь к стене.
Он отступает назад, пока не упирается спиной в противоположную стену лифта, его полуприкрытые глаза пристально наблюдают за мной, когда он стягивает футболку и начинает расстегивать ширинку джинсов. Раздвигаю губы, впуская воздух в легкие, пока жду указаний. Я – комок нервов. Он – воплощение совершенства, каждый мускул пульсирует и перекатывается в такт его движениям.
Ширинка расстегивается, открывая массу волос, эрекция падает прямо в его ожидающую ладонь. На нем нет боксеров. Никаких препятствий. Я поднимаю на него глаза, но он смотрит вниз, наблюдая за собой.
Следую за его взглядом и вижу, как он совершает длинные, медленные поглаживания по члену, при каждом вдохе его дыхание слегка прерывается. Наблюдая за ним, в паху у меня будто начинает колоть иголками, а температура тела стремительно повышается. Боже милостивый, он уже далеко за пределами совершенства. Мой взгляд возвращается к его телу, находя самое эротичное зрелище, которое я когда-либо видела. Мышцы пресса напряжены, глаза прикрыты и полны похоти, рот приоткрыт, а полная нижняя губа влажно блестит. Теперь он пристально смотрит на меня, внимательно наблюдая с другой стороны лифта.
– Иди сюда. – Голос хриплый, глаза потемнели. Я медленно иду к нему. – На колени.
Успокаиваю дыхание и медленно опускаюсь на пол, скользя руками вниз по его упругим бедрам, сохраняя при этом зрительный контакт. Он смотрит на меня сверху вниз, все еще медленно двигая рукой по члену. Я совершенно заворожена этим прекрасным мужчиной, нависшим надо мной и ласкающим себя. Он использует свободную руку, чтобы погладить меня по щеке, коротко и напряженно дыша через приоткрытые губы. Он касается моей щеки средним пальцем.
– Открой, – приказывает он. Я раздвигаю губы, провожу руками по его ногам, обхватывая бедра, а он одобрительно гладит меня по щеке и устраивается у моих губ. – Ты возьмешь его полностью, и я кончу тебе в рот, – он проводит влажной головкой по моей нижней губе, я высовываю язык, вбирая выступившую каплю. – Ты проглотишь.
Желудок у меня скручивает, дыхание перехватывает, когда он отступает назад и медленно погружается мне в рот. Вижу, как он зажмуривается, стискивая челюсти так сильно, что, кажется, вена на виске вот-вот лопнет. Я крепче сжимаю его бедра и подаюсь вперед.
– Ч-черт! – шипит он сквозь стиснутые зубы. Его кулак все еще обхватывает основание члена, мешая мне взять его полностью. Он кладет другую руку мне на затылок и замирает, прерывисто дыша. Чувствую, как он сдерживается, без сомнения, чтобы не кончить немедленно.
Через несколько мгновений к нему возвращается самообладание, и он медленно убирает руку с основания, кладя ее мне на затылок, чтобы присоединить к другой. Наблюдаю, как он несколько раз тяжело вздыхает. Пытается настроиться. Лучше мне сделать все хорошо.
Отступаю и соблазнительно провожу рукой по его бедру и между ног, скользнув под набухшие яички. Хватка у меня на затылке усиливается, он со стоном возносит мольбу в потолок, его бедра дрожат.
Он борется, чтобы сохранить контроль.
Легонько провожу кончиком пальца туда-сюда по мошонке. Наблюдаю, как вены на его шее натягиваются до предела. Мне это нравится. Он беззащитен, уязвим, и я полностью контролирую ситуацию. Несмотря на его требования встать на колени и открыть рот, он полностью в моей власти. Хорошая перемена, и от меня не ускользает то, что я хочу ему угодить.
Смутно чувствую, как двери лифта открываются, но не обращаю на это внимания. Я полностью поглощена тем, что с ним делаю. Переместив руку к основанию члена, крепко его держу, провожу языком по кончику и нежно целую. Поднимаю глаза и вижу, как он опускает голову в поисках моего взгляда. Найдя его, он начинает медленно кружить руками в моих волосах, пока я обхватываю его по всей длине, уделяя особое внимание нижней стороне и получая огромное удовольствие, когда он несколько раз дергается, быстро выталкивая воздух сквозь зубы.
Он наблюдает за мной, отказываясь закрывать глаза и решив смотреть, как я его обрабатываю, следуя по всей длине, достигнув головки, ласкаю кончиком языка отверстие. Он одаривает меня плутоватой ухмылкой, но я стираю ее с его лица и выбиваю воздух из легких, когда снова просовываю руку ему между бедер и рывком двигаюсь вперед ртом.
– О боже, Ава! – хрипит он.
Чувствую, как он касается моего горла, и мне приходится приложить все усилия, чтобы меня не вырвало от этого вторжения. Он такой большой. Я начинаю отступать, но он выбивает дух из меня, толкаясь обратно, лишая дыхания. Пальцами вцепляется в мои волосы, медленно отстраняется и снова двигается вперед, издавая долгий стон чистого удовольствия. Все иллюзии, что я контролирую ситуацию, давно забыты. Он знает, чего хочет и как хочет. И, опять же, он обладает властью.
– Ава, у тебя чертовски потрясающий рот. – Он снова бросается вперед, сильными руками удерживая меня на месте, но в то же время спокойно лаская и гладя мои волосы. – Я хотел трахнуть его с тех пор, как тебя увидел.
Не уверена, должна ли я оскорбиться или восхититься этим заявлением. Поэтому, вместо того чтобы обдумывать это, я оголяю зубы и, когда он отступает, провожу ими по его натянутой коже.
– Иисусе, Ава. Сделай глубокий вдох, – кричит он, снова устремляясь вперед. – Расслабь челюсть.
Закрываю глаза и впитываю его нападение на свой рот. Если бы это не было так чертовски эротично, то было бы довольно жестоко. Он агрессивен своей силой, но нежен руками. Он полностью контролирует ситуацию.
После еще нескольких невероятных ударов я чувствую, как он увеличивается и пульсирует у меня во рту. Я знаю, он на грани. Одна из его рук перемещается от моей головы к основанию члена, он чуть отстраняется, удерживая хватку, и быстро двигает рукой взад и вперед по всей длине. Я кружу, обхватываю и посасываю набухшую голову, он резко и коротко дышит.
– Тебе в рот, Ава, – кричит он, и я принимаю его намек, обхватывая губами дергающийся член и кладя свою руку поверх его, когда горячая густая сперма изливается мне в рот. Я принимаю ее – всю до капли. Сглатываю, все еще с членом во рту, поднимаю взгляд, видя его запрокинутую голову, когда он издает гортанный крик удовлетворения. Его бедра замедляют толчки до более ровного, ленивого темпа, когда он выплывает из своей кульминации. Я облизываю и высасываю его напряжение. Мой долг погашен.
Его грудь тяжело вздымается, он смотрит на меня затуманенным зеленым взглядом. Наклоняется, чтобы поднять меня с колен, накрывая мои губы полным благодарности поцелуем.
– Ты потрясающая. Я оставлю тебя навсегда, – сообщает он, осыпая мое лицо поцелуями.
– Приятно слышать, – саркастически бросаю я.
– Не пытайся проделывать со мной подобное, леди. – Он прижимается лбом к моему лбу. – Сегодня утром ты оставила меня ни с чем, – тихо напоминает.
О, так я извиняюсь за то, что оставила его ни с чем. Вполне логично, но как он отплатит мне за все свои прегрешения? То, что я только что выдержала, должно меня оттолкнуть, но это не так.
Я кладу ладони ему на грудь, гладя напряженные мышцы.
– Прошу прощения, – бормочу, наклоняясь, чтобы прикоснуться губами к соску.
– На тебе кружево. – Он крепче меня обнимает. – Люблю, когда ты в кружевах. – Меня приподнимают, и я инстинктивно обвиваю ноги вокруг его узкой талии. Он подхватывает мои сумки и свою футболку и выносит меня из лифта.
– Почему кружево? – спрашиваю я. Он всегда на нем настаивает. Еще кое-что из того, что я делаю, дабы доставить ему удовольствие.
– Не знаю, но всегда носи кружева. Ключи в заднем кармане.
Тянусь рукой ему подмышку, вниз, и нащупываю в кармане ключи, он слегка поворачивается, чтобы предоставить мне доступ к двери. Вскоре она открывается и снова закрывается. Он бросает сумки и несет меня всю дорогу наверх. Я могла бы к такому привыкнуть. Он несет меня, словно я всего лишь перекинутая за спину футболка. Чувствую себя невесомой и в полной безопасности.
Он ставит меня на ноги.
– Сейчас я уложу тебя в постель, – шепчет он тихо.
В уши внезапно вторгаются приглушенные звуки «Angel» группы Massive Attack. Мое тело напрягается. Это музыка для занятия любовью. Начинаю пылать, когда он медленно принимается меня раздевать, его ласковые, зеленые глаза остаются прикованными к моим.
Многогранность этого мужчины совершенно меня ошеломляет. В один момент этот мужчина – жестокий, требовательный владыка секса, и нежный, ласковый любовник в другой. Я люблю все его черты, каждую из них. Ну, почти все до единой.
– Почему ты пытаешься меня контролировать? – спрашиваю я. Это единственный его черта, с которой я борюсь изо всех сил. В этом он совершенно безрассуден. Но в спальне вы не услышите моих жалоб.
Он стягивает с меня рубашку.
– Даже не знаю, – говорит он, нахмурившись. Озадаченное выражение лица заставляет меня поверить, что на самом деле это не так, и не помогает понять, почему он такой со мной. Он знает меня всего несколько недель. А ведет себя, как сумасшедший.
– Просто, мне кажется, что так правильно, – предлагает он объяснение, будто оно должно все прояснить. Ни в малейшей степени.
Я по-прежнему ничего не понимаю, безумец ты эдакий!
Он расстегивает молнию на моих брюках и спускает их вниз по бедрам, вытаскивая меня из них и оставляя стоять перед ним в нижнем белье. Он отступает назад и внимательно смотрит на меня, снимая ботинки и джинсы, и отбрасывает их в сторону.
Он снова твердый. Я пробегаю оценивающим взглядом по его прелестям, возвращаясь к затуманенным глазам. Он как научный проект совершенства – Божий шедевр; мой шедевр. Я хочу, чтобы он был только моим.
Он тянется ко мне и опускает чашечки лифчика, одну за другой, проводя тыльной стороной ладони по каждому соску, от чего они еще больше твердеют. Дыхание перехватывает, он переводит взгляд на меня.
– Ты сводишь меня с ума, – совершенно невозмутимо говорит он. Мне хочется закричать на него за то, что он такой толстокожий. Он все время это повторяет.
– Нет, это ты сводишь меня с ума. – Мой голос похож на хриплый шепот. Я мысленно умоляю его признать, что он неразумно помешан на контроле. Он не может думать, что это нормальное поведение.
Он кривит губы, глаза сверкают.
– С ума, – говорит он одними губами.
Меня приподнимают, прижав к груди, и укладывают на кровать, сам он растягивается рядом. Лишь только окутав меня своим телом, он наклоняется и с благоговением, ласковыми прикосновениями губ, прокладывает путь наверх, его язык медленно скользит по моему рту.
Боже. Я люблю тебя. В этот момент я готова завыть. Сказать ли мне, что я чувствую? Почему я не могу просто выложить все начистоту? После сегодняшнего дня и устроенного им представления, можно было подумать, что я убегу так быстро и так далеко, как только смогу. Я не могу, просто не могу этого сделать.
Чувствую, как мои трусики стягивают по ногам, мысли ужасно рассеяны, он сдвигается, садясь на пятки, подтягивает меня, чтобы я оседлала его колени. Он просовывает руку под нами и располагается у моего входа.
– Откинься на руки, – приказывает он тихо, его голос похож на скрежет, взгляд напряженный. Я откидываюсь назад, его свободная рука обхватывает меня за талию, поддерживая.
Он медленно входит в меня, его губы приоткрытые и влажные. Стону от чистого наслаждения, когда он полностью меня заполняет. Чуть сдвигаю руки, и обхватываю его ногами за талию. Как же хорошо, когда он внутри меня. Теперь я могу умереть очень счастливой женщиной. Его другая рука присоединяется к той, что обвилась вокруг моей талии, его ладони такие большие, что почти меня обхватывают, он начинает медленно вращать моими бедра, потихоньку приподнимая меня, а затем опуская вниз и снова вращая. Его темп идеально совпадает с музыкой. Господи, как же он хорош. Я стону, долго и с придыханием, от восхитительных ощущений, которые он создает, когда поднимает, опускает и кружит, его бедра следуют движениям, которые он полностью контролирует.
– Ава, где ты была всю мою жизнь? – стонет он, совершая большой круг.
Взрослела! Эта неприятная мысль напоминает мне, что я не знаю его возраст. Если спросить его на пике удовольствия, скажет ли он правду? Я влюблена в мужчину и понятия не имею, сколько ему лет. Какая нелепость.
Я задыхаюсь, когда меня снова поднимают и опускают, мерцание очень яркой кульминации медленно начинает набирать силу. Я загипнотизирована им – полностью очарована, когда смотрю на его пылающее от страсти лицо, перекатывающиеся на груди мышцы, когда он управляет нашими телами. Это занятие любовью медленное, тщательное, и никак не помогает в отношении моих чувств к нему – вообще никак. Я зависима от нежного Джесси также, как и от Джесси-доминанта. Я в полной растерянности.
Его язык скользит по влажной нижней губе, глаза мерцают, на лбу появляется морщинка.
– Пообещай мне кое-что. – Его голос мягок, он вращает бедрами на очередном умопомрачительном круге.
Я стону. Он пользуется моим загипнотизированным состоянием, прося дать обещание. Но, опять же, это скорее требование, чем вопрос.
Изучаю его, ожидая просьбы.
– Ты останешься со мной.
Что? Сегодня? Навсегда? Тщательно продумано, черт возьми! Это определенно не вопрос, а приказ. Я киваю, меня тянут вниз, и он что-то бессвязно бормочет.
– Ава, мне нужно услышать эти слова. – Он вращает бедрами, проникая в самую глубину моего тела.
– О боже, да, я останусь, – выдыхаю я во время жгучего проникновения. Мой голос вибрирует от удовольствия, когда мощная пульсация в лоне берет верх, и я дрожу в его руках.
– Ты сейчас кончишь, – выдыхает он.
– Да!
– Господи, как же я люблю смотреть на тебя в таком состоянии. Держись, детка. Еще рано.
У меня начинают подгибаться руки, побуждая его перенести хватку на середину моей спины и подтянуть так, чтобы мы оказались лицом к лицу. Я вскрикиваю, когда мы сталкиваемся грудью, и мое новое положение заставляет его проникнуть в меня еще глубже. Мои руки взлетают вверх, хватаясь за его спину.
Он заглядывает мне в глаза.
– Ты до боли красива и вся моя. Поцелуй меня.
Я повинуюсь, обхватывая ладонями его прекрасное лицо и прижимаясь губами к его губам. Он стонет, когда я погружаюсь языком ему в рот, его движения становятся жестче.
– Джесси, – умоляю я. Сейчас я кончу.
– Детка, держись.
– Не могу, – выдыхаю я ему в рот. Я беспомощна перед его вторжением в мой разум и тело, мои бедра вокруг него напрягаются, и я разбиваюсь вдребезги. Вскрикиваю и прикусываю его нижнюю губу.
Он кричит, встает на колени, отклоняется назад и врезается в меня в порыве своего освобождения, прижимает к груди и изливается в меня. Он делает последний мощный рывок вверх. Я вскрикиваю.
– Господи, Ава. Что мне с тобой делать?
Прошу, оставь меня навсегда!
Его лицо утыкается мне в шею, пока он медленно двигает бедрами взад и вперед, выжимая из меня каждую каплю удовольствия. У меня кружится голова, его затрудненное горячее дыхание овевает мою шею и спускается по груди. Каждая мышца сжимает его, когда он пульсирует внутри меня. Он дрожит – его по-настоящему трясет. Обхватываю его руками и прижимаю к себе.
– Ты весь дрожишь, – бормочу я ему в плечо.
– Ты делаешь меня очень счастливым.
Правда?
– Думала, что свожу тебя с ума.
Он отстраняется и смотрит мне в глаза, его лоб блестит от пота.
– Ты делаешь меня безумно счастливым. – Он целует меня в нос и убирает волосы с моего лица. – А еще сводишь с ума. – Он бросает на меня обвиняющий взгляд. Не знаю почему. Это его собственное неразумное, невротическое поведение сводит его с ума, а не я.
– Предпочитаю, чтобы ты был безумно счастлив. Когда ты безумно злишься, то становишься страшен.
Его губы дергаются.
– Тогда перестань делать то, что сводит меня с ума.
Я изумленно смотрю на него, но он прижимается губами к моим губам, до того, как я успеваю бросить ему вызов. Этот мужчина безумно заблуждается, вдобавок ко всему прочему.
Он снова опускается на пятки.
– Я никогда не причиню тебе боль намеренно, Ава. Ты ведь это знаешь, правда? – В его голосе ясно слышится неуверенность.
Вот в этом я абсолютно уверена. Ну, в физическом смысле. А эмоции пугают меня до смерти. И тот факт, что он добавил «намеренно», должно стать поводом для беспокойства.
Смотрю в затуманенные зеленые глаза этого прекрасного мужчины.
– Знаю, – выдыхаю я, но на самом деле не знаю, и меня это сильно пугает.
Он поворачивается на спину, увлекая меня за собой, и я растягиваюсь у него на груди. Слегка сдвигаюсь, чтобы было удобнее водить пальцем по его животу, и задерживаюсь над шрамом дольше, чем где-то еще.
Он завораживает меня каким-то нездоровым образом, и это еще одна тайна этого мужчины. Это определенно не боевое ранение, не колотая рана и не порез. Выглядит гораздо более зловеще. Плотная, зазубренная волна выглядит так, будто кто-то в буквальном смысле вонзил нож ему в живот и потащил лезвие до самого бока. Я вздрагиваю. Никогда бы не подумала, что можно выжить после подобной раны. Должно быть, он потерял море крови. Осмелюсь ли я надавить на него?
– Ты служил в армии? – тихо спрашиваю я. Это могло бы все объяснить, но я не спрашивала напрямую.
Он ненадолго замолкает, гладя меня по волосам, но вскоре продолжает:
– Нет. – Он не спрашивает, почему я об этом подумала. Он знает, к чему я клоню. – Оставь это, Ава, – говорит он таким тоном, который заставляет меня сжаться. Да, с этим тоном я не спорю, и уж точно не хочу портить момент.
– Почему ты исчез из моей жизни? – с опаской спрашиваю я. Мне нужно знать.
– Я же сказал, что был в полнейшем раздрае.
– Но почему? – напираю я. Его ответ ничего не объясняет. Я чувствую, как он напрягается подо мной.
– Ты разжигаешь во мне чувства, – отвечает он тихо, и мне начинает казаться, что я кое-что поняла.
– Какие чувства? – БУМ!
Он вздыхает. Я испытываю удачу.
– Разные, Ава. – Похоже, это его раздражает.
