Текст книги "Этот мужчина (ЛП)"

Автор книги: Джоди Малпас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 30 страниц)

Я бы спросила себя, как здесь оказалась, но мне не нужно задаваться этим вопросом, раз Джесси был в баре. Хватаюсь за простыню и приподнимаю ее, заглядывая под одеяло. Так, лифчик и трусики на мне, поэтому не могу представить, к какому способу прибег Джесси, чтобы меня трахнуть. Мысленно ухмыляюсь.

Боже, мне срочно нужна зубная щетка и вода. Осторожно приподнимаюсь, выпутываясь на ходу из постельного белья и упиваясь запахом Джесси, который ударяет в ноздри. Любое незначительное движение отдается в бедной голове. Поднявшись на ноги, стою в одном нижнем белье и пошатываюсь. Я все еще пьяна.

– И как поживает сегодня утром моя роскошная леди? – Голос у него самодовольный.

Почему Джесси не запретил мне пить? Он неторопливо подходит ко мне, выглядя чертовски аппетитно в обтягивающих белых боксерах с растрепанными с утра волосами. Понимаю, что, вероятно, видок у меня ужасный, учитывая торчащие волосы и яркий макияж.

– Отвратительно, – угрюмо признаюсь я.

Неужели это мой голос? В горле пересохло. Слышу, как он посмеивается. Если бы не нарушение координации, я бы на него замахнулась. Чувствую, как он меня обнимает, и благодарна за поддержку. Зарываюсь головой ему в грудь и могу с легкостью вновь погрузиться в сон.

– Может, хочешь позавтракать? – спрашивает он, гладя меня по волосам. Даже его мягкие прикосновения невыносимо громко отдаются в голове, и меня чуть не тошнит при мысли о еде. Он, должно быть, чувствует мои рвотные позывы, потому что снова смеется. – Тогда просто воды?

– Да, пожалуйста, – бормочу ему в грудь.

– Иди сюда. – Джесси подхватывает меня на руки и несет вниз на кухню, а там осторожно усаживает на столешницу.

– О! Черт, как холодно!

Он смеется, медленно ослабляя хватку, будто боится, что могу упасть. Вероятно, могу, я ужасно себя чувствую. Хватаюсь за край стола, чтобы не свалиться, и сквозь прикрытые веки наблюдаю, как Джесси открывает почти все шкафы на кухне, прежде чем находит тот, в котором стоят стаканы.

– Не знаешь, где держишь собственные стаканы?

Он роется в ящике стола и достает оттуда белый пакетик.

– Еще запоминаю. Экономка пыталась мне объяснить, но я был несколько рассеян.

Джесси разрывает пакетик и высыпает содержимое в стакан. Мускулы на его спине перекатываются, пока он достает из холодильника бутылку воды, быстро наполняет стакан и возвращается ко мне.

– «Алка-Зельтцер». Решит проблему в течение получаса. Пей.

Я протягиваю руку, чтобы взять у него стакан, но движения никак не могут совладать с сигналами мозга. Не говоря ни слова, он встает между бедер и подносит стакан к моим губам. Я жадно глотаю.

– Еще?

Отрицательно качаю головой.

– Больше никогда не буду пить, – бормочу, падая ему на грудь.

– Было бы здорово. Ты очень любишь спорить, когда пьяная. – Он гладит меня по спине.

– Да?

Я этого не помню.

– Да, обещай мне, что ты не окажешься в таком состоянии, когда меня не будет рядом, чтобы я мог за тобой присмотреть.

– Мы поругались? – спрашиваю. Помню спор в туалете, но после этого мы вели себя дружелюбно.

Он вздыхает.

– Нет, я ненадолго подчинил тебя своей воле.

– Должно быть, это оказалось трудной задачей, – сухо отвечаю я.

Джесси протягивает руку и щелкает бретелькой моего лифчика.

– Так и было, но ты стоишь этих усилий.

Он обращает лицо ко мне, целуя мои волосы, прежде чем отодвинуться и сосредоточить взгляд на моем полуобнаженном теле.

– Люблю, когда на тебе кружева, – тихо говорит он, проводя пальцем по краю моих трусиков. – В душ?

Я киваю на его плече, хватаюсь за него руками и ногами, и он стаскивает меня со стола.

Меня несут обратно через пентхаус, наверх в ванную, и ставят на ноги перед душевой кабинкой. Ненадолго остаюсь одна, пока Джесси включает душ. Чувствую себя неуверенно. Как только он снова оказывается передо мной, я плюхаюсь ему на грудь.

– Ты ведь жалеешь себя? – Он поднимает меня и усаживает на туалетный столик. – У меня остались приятные воспоминания о том, как ты здесь сидела.

Я хмурюсь, но потом понимаю... здесь в день открытия «Луссо» произошел наш первый секс. Смотрю в зеленые глаза, взирающие на меня сверху вниз.

– Наконец-то я там, где ты хотел меня видеть?

Он кладет ладонь мне на щеку.

– Это должно было случиться, Ава. – Взяв зубную щетку, Джесси выдавливает на нее пасту, опускает под кран и приказывает: – Открой рот.

Он начинает осторожно чистить мне зубы, свободной рукой поддерживая за подбородок. Наблюдаю, как Джесси сосредоточен на маленьких круговых движениях в полости рта, когда ко мне возвращается откровение, снизошедшее на меня на танцполе, – тот момент, когда я наконец призналась себе, что определенно влюбилась в этого мужчину. Я не была так уж пьяна, когда это маленькое осознание врезалось в мой пропитанный вином мозг. Моя цель избежать именно этого была основательно растоптана. Я влюбилась в это самонадеянное, властное, богоподобное создание.

Вот ведь черт! Протягиваю руку, обхватывая заросшую щетиной щеку, и его глаза устремляются на меня, а губы слегка приоткрываются. Он перестает двигать щеткой и поворачивается лицом к моей ладони, нежно ее целуя. Да, я люблю его. О боже, что же мне теперь делать?

– Сплюнь, – тихо говорит мне в ладонь.

Отнимаю руку от его лица и наклоняюсь над раковиной, чтобы избавиться от зубной пасты, а затем снова поворачиваюсь к нему. Проведя большим пальцем по моей губе, он собирает остатки пасты и засовывает палец в рот, слизывая ее.

– Спасибо, – говорю я надтреснутым голосом.

Уголок его губ приподнимается в полуулыбке.

– Это как для моей выгоды, так и для твоей. – Он улыбается, наклоняясь, и нежно и медленно целует меня в губы, его язык ласково скользит по моим губам. Я тяжело вздыхаю. – Ты не сильна в похмелье. Есть ли что-то, что я могу сделать, чтобы улучшить твое состояние?

Он стаскивает меня со столика так, что я встаю перед ним, и протягивает руку, сжимая мою попку, успешно удерживая на месте.

– У тебя есть пистолет? – спрашиваю я на полном серьезе. Это бы излечило раскалывающуюся голову.

Джесси хохочет от всей души.

– Настолько плохо?

– А это что, так смешно?

– Прости, нет. – Он выпрямляется и проводит пальцем по моей щеке. – Сейчас я все исправлю.

Да? Алкоголь, совершенно очевидно, не уничтожил мое либидо, потому что каждое обезвоженное нервное окончание только что пробудилось к жизни. Я, должно быть, выгляжу ужасно, а он по-прежнему хочет со мной флиртовать? Мы даже не на равных. Он горяч и чертовски восхитителен со своим утренним лукавым взглядом и ароматом мускуса, смешанным со свежестью. А у меня адское похмелье, и я, вероятно, похожа на пугало, но его это, по всей видимости, не беспокоит.

Джесси обхватывает мою спину, расстегивает лифчик и снимает его, наклоняется и быстро целует каждый сосок. От короткого прикосновения губ они мгновенно затвердевают, груди наливаются тяжестью. Тело полностью отвлеклось от последствий алкогольного опьянения и теперь гудит в предвкушении его прикосновений.

Когда он поднимает голову и его губы находят мои, я скольжу руками вверх по его плечам и погружаюсь в белокурую массу мягких волос. Боже, как же мне этого не хватало! Прошло всего четыре дня, но я так соскучилась по нему, что меня это пугает.

– Ты вызываешь привыкание, – выдыхает он мне в рот. – Теперь мы с тобой подружимся по-настоящему.

– Разве мы не друзья? – спрашиваю я. Мой голос хриплый и отчаянный.

– Не совсем, детка, но скоро будем.

Волна дрожи пронзает тело, когда он нежно целует меня в нос и опускается передо мной на колени, обхватывает бедра широкими ладонями и цепляется большими пальцами за резинку моих трусиков.

Я напрягаюсь и жду, но Джесси даже не пытается их снять. Смотрю на него сверху вниз и вижу, как он стоит на коленях, уткнувшись лбом мне в живот, а я вожу пальцами по его темно-русым волосам. Мы остаемся так целую вечность, пойманные в ловушку наших грез. Я лишь наблюдаю, как его лоб взад и вперед перекатывается по моему животу.

В конце концов он делает глубокий вдох и опускается, касаясь губами ниже моего пупка и задерживаясь там на несколько секунд, а затем медленно стягивает трусики. Он похлопывает меня по щиколотке – бессловесное указание поднять, – и повторяет то же самое с другой ногой.

Смотрю на него, стоящего передо мной на коленях, голова опущена, и я знаю, что-то в ней творится. Дергаю его за волосы, вырывая из фантазий, он поднимает ко мне лицо, встречаясь со мной глазами. Хмурая морщинка прорезает лоб, он протягивает руку, кладет ладони мне на поясницу и опускает голову, снова целуя мой живот. Он ведет себя странно.

– Что случилось? – Больше не могу удерживать в себе беспокойство.

Он смотрит на меня и улыбается, но улыбка не касается глаз.

– Ничего, – отвечает неубедительно. – Ничего не случилось.

Только готовлюсь бросить ему вызов, как он утыкается лицом в мои бедра и сгибает мне ноги.

– О!

Откидываю назад голову и крепче сжимаю его волосы. Одним порочным движением языка Джесси заставляет забыть о мучительном желании надавить на него и выяснить правду. Он двигает руками по моим бедрам, заставляя дико дернуться. Он – единственное, что меня удерживает. Чувствую, как его горячий, умелый язык обводит сверхчувствительный бугорок, кружит медленными, точными движениями, а затем погружается глубоко внутрь. Нет ни одной частички меня, которую бы он не исследовал.

– Мне нужен душ, – скулю я.

– Мне нужна ты, – бормочет Джесси, не отрываясь от меня.

Превращаюсь в тающее месиво, когда он усиливает давление, впиваясь пальцами мне в бедра. Я прижимаюсь к его рту, это всего лишь вопрос нескольких секунд, прежде чем рассыплюсь на части, растущее давление врезается в пах, заставляя задержать дыхание, а сердце подпрыгивает к горлу.

– У тебя потрясающий вкус. Скажи, когда будешь близко.

– Я уже близко! – Я задыхаюсь от лихорадочных вдохов. Черт возьми, я близко!

– Сегодня утром кто-то очень чувствителен. – Рука покидает бедро, и в меня, посылая в космос, погружаются два его пальца.

– Твою мать! – кричу я. – Пожалуйста!

Кажется, я вырываю ему волосы.

– Следи... за своим... гребаным... языком, – журит меня между сильными, точными ударами языка. Джесси не может отчитывать меня за то, что я ругаюсь в такие моменты. Это он виноват, что заставляет пройти через все это.

Он растягивает меня пальцами, кружа и толкаясь, одновременно работая большим пальцем над клитором и лаская языком чувствительные губы. Это мучительное удовольствие я могла бы терпеть вечно, если бы не растущее давление, требующее освобождения.

– Джесси! – отчаянно кричу я.

Еще несколько размеренных движений пальцев, языка, и меня швыряет с края обрыва, я падаю в пустоту, а грохот в моем обезвоженном мозге сменяется искрами удовольствия. Я исцелилась.

Он ласкает и посасывает, медленно и нежно, освобождая меня в непрестанном ритме. Тело расслабляется, а сердцебиение выравнивается. Продолжаю держать ладони на его голове, медленно выводя круги на волосах.

– Ты – лучшее лекарство от похмелья. – Долго и удовлетворенно вздыхаю.

– Ты – лучшее лекарство от всего, – говорит он.

Он скользит языком вверх по центру живота, между грудей, и поднимается на ноги. Продолжает путь вверх по шее, я со стоном наклоняю голову, и он облизывает мое напряженное горло.

– Хм-м, а теперь, – он нежно целует меня в подбородок, – я собираюсь трахнуть тебя в душе. – Он тянет меня за подбородок, так что моя голова снова опускается, и целует в губы. – Договорились?

– Договорились, – соглашаюсь я.

Что за глупый вопрос. Я не видела его четыре дня. Где он был? Предпочитаю не спрашивать. Все равно сомневаюсь, что получу прямой ответ. Вместо этого я не спеша провожу ладонями по его прекрасной груди, останавливая взгляд на зловещем шраме – что-то еще, о чем он вряд ли расскажет.

– Даже не спрашивай. Как твоя голова?

Отрываюсь от созерцания шрама и снова смотрю на него. У него предостерегающий взгляд. Да, я не буду бросать вызов этому тону или выражению.

– Лучше, – отвечаю я. Это правда.

Его лицо смягчается, и он смотрит вниз на свои боксеры. Я понимаю намек, просовываю руку за пояс, касаясь его волос ладонью и скользя по утренней эрекции. Бросаю на него взгляд и обнаруживаю, что Джесси внимательно смотрит на меня. Когда я пододвигаюсь ближе, он использует эту возможность, чтобы прильнуть лбом к моему лбу, благословляя меня своим фирменным мятным дыханием.

Теперь мы окружены паром, конденсат оседает повсюду, и я вижу, как волосы на его груди становятся влажными. Под боксерами я сдвигаю руки назад, поглаживая ладонями упругую, исключительную задницу.

– Мне это нравится, – шепчу я, сжимая его ягодицы.

Джесси прижимается лбом к моему лбу.

– Это все твое, детка.

Я одобрительно улыбаюсь и передвигаю руки вперед, хватая у основания толстый, пульсирующий член.

– Мне очень это нравится.

Джесси стонет в знак признательности, устремляясь вниз, чтобы завладеть моими губами, собственнически набрасываясь на мой рот, заставляя ослабить хватку его твердого члена и вернуться обратно к заднице. Меня рывком притягивают к груди, и я получаю сильный удар членом в пах. Я уже завелась. Острая потребность почувствовать его внутри себя заставляет меня прервать наш поцелуй и взяться за боксеры, чтобы стянуть их по длинным, поджарым ногам. Джесси убирает одну руку с моего зада, чтобы помочь, боксеры быстро исчезают, а впечатляющая эрекция направлена прямо на меня. Она подрагивает, жаждая войти. И капля влаги, блестящая на кончике, говорит мне, что это будет быстрое доминирование. Я права. Меня тут же хватают за талию и тянут вверх, прижимая к вздымающейся груди.

– Обхвати меня бедрами за талию, – рычит Джесси, посасывая и покусывая мою шею. Подчиняюсь без раздумий, обхватывая ногами жаждущее тело, он поднимает меня, его возбуждение скользит по набухшему входу, заставляя отчаянный крик вырваться из горла.

– Иисусе, – охаю я.

Он прижимается губами к моим губам, постанывая, когда наши языки исполняют церемониальный танец. Глажу его щетину, он обнимает меня одной рукой за талию и ведет нас в открытый душ. Меня тут же прижимают к плитке, его ладонь ударяется о стену над моей головой, пока он поклоняется моему рту, а горячая вода дождем льется вокруг нас.

– Ава, будет жестко, – предупреждает он. – Можешь кричать.

Господи, помоги мне. Я вся пылаю, и это не имеет никакого отношения к горячей воде, льющейся на нас. Обхватываю его спину, когда чувствую, как он приподнимается, готовый войти в меня. Бедра расслабляются, чтобы дать ему пространство. Убрав руку со стены, Джесси направляется к моему входу, глядя мне в глаза, пока головка его члена исследует меня. Я вздрагиваю.

– Ты и я, – говорит он, прижимаясь губами к моим губам и жадно целуя. – Давай больше не будем с этим бороться.

И резким движением бедер делает выпад, заполняя меня до упора, с рычанием шлепая рукой по стене рядом с моей головой.

– Боже! – кричу я.

– Нет, детка, это я, – сквозь зубы выдавливает он между мощными толчками, двигая меня дальше вверх по кафельной стене. – Приятно, да?

Вцепляюсь в него ногтями, пытаясь хоть как-то удержаться, но бьющая в спину вода делает это невозможным.

– Ава?

– Да!

Я откидываю голову назад, задыхаясь и сходя с ума от удовольствия, так как с каждым сильным ударом Джесси подталкивает меня все дальше к абсолютному экстазу. Чувствую, как его губы смыкаются на моей шее, вода заставляет их скользить по пылающей коже.

– Ты так чертовски идеальна, – стонет он у моего горла, не сбивая своего мощного, ненасытного темпа. – Ты вспомнила?

О, так это трах-напоминание! Ему не о чем беспокоиться. Нет ни единого шанса, что я когда-нибудь смогу это забыть.

– Ава, ты вспомнила? – рявкает он, старательно выговаривая каждое слово.

– Я никогда и не забывала! – кричу я, беспомощная перед его карающими ударами.

Отпускаю его спину, зная, что Джесси удержит меня на месте, и притягиваю лицо, руки смахивают воду, стекающую по нему. Его глаза поднимаются, чтобы найти мои.

– Я никогда не забывала, – всхлипываю я сквозь толчки.

Чувствуя, как он двигается внутри меня, чувствуя, как он дрожит от силы единения наших тел, двигающихся вместе, меня со всех сторон захватывают эмоции. Джесси стонет, наклоняя голову, чтобы завладеть моими губами. Это многозначительный поцелуй. Я растворяюсь в нем. Он не помогает мне в попытках обуздать свои эмоции. Джесси стонет мне в рот, я прижимаюсь к его лицу, впитывая страсть, исходящую от каждой клеточки его тела. Он вколачивается глубже, сильнее и быстрее.

Когда нас атакует взаимный голод, и я достигаю точки невозврата, сжимаю ноги вокруг его узких бедер, каждый мускул в теле готовится к щелчку и освобождению, которые маячат на горизонте. Он вздрагивает, бормоча мне в губы бессвязные слова.

Ох, черт возьми!

Джесси откидывает голову назад.

– Господи гребаный Иисусе!

– Джесси, пожалуйста! – кричу я.

Это почти невыносимо. Не знаю, что с собой делать. Это уже слишком. Он снова опускает на меня взгляд. Темный и ничего не выражающий. Я немного обеспокоена.

– Сильнее, Ава?

Что? О, боже, он разорвет меня пополам.

– Отвечай на вопрос, – требует Джесси.

– Да! – кричу я. Может ли быть еще сильнее?

Из глубин его горла доносится рык, он увеличивает скорость толчков до еще более решительного, целеустремленного темпа – темпа, который я никогда бы не подумала, что возможен. До боли напрягаю бедра, но это только усиливает трение и, как следствие, мое удовольствие.

– Джесси! – Меня швыряет за край, и я с криком взрываюсь.

Громкий стон, срывающийся с его губ, сигнализирует о том, что он со мной, остается глубоко внутри меня. Его могучее тело содрогается. Джесси выкрикивает мое имя, и я чувствую внутри тепло его освобождения. Опускаю голову ему на плечо, сердце бьется быстрым стаккато.

О, мой бог! Одной рукой он удерживает меня на месте, а предплечьем другой прижимается к стене, уткнувшись лицом мне в шею. Джесси задыхается, и мои мышцы естественным образом обхватывают его содрогающуюся длину, когда тот мягко входит в меня. На нас падает ливень, но я все равно слышу наше прерывистое дыхание сквозь шум воды.

– Господи боже, – шепчет сквозь сдавленное дыхание.

Я вздыхаю. Да, действительно. Господи боже. Это было за гранью. Сознание подобно желе, и я знаю, что не смогу устоять на ногах, если он попытается меня отпустить.

Словно прочитав мои мысли, Джесси поворачивает нас так, что спиной упирается в кафель, и скользит вниз по стене, увлекая меня за собой, на пол душевой кабины, и я сажусь на его колени. Прижимаюсь лицом к его груди и все еще чувствую, как его член пульсирует внутри меня.

Меня разделали под орех. Похмелье исчезло, но сменилось полным изнеможением. Лучше бы ему оставаться тут некоторое время, потому что я никуда не двинусь. Закрываю глаза и тихо лежу, прижавшись к его подтянутому телу.

– Леди, ты моя навеки, – тихо говорит Джесси, поглаживая мою мокрую спину.

Открываю глаза, и множество мыслей вторгается в мой восстанавливающийся мозг, но самая громкая из них кричит... Я бы хотела. Но этого не говорю. Я понимаю, что у нас потрясающий секс, и он хочет меня именно для этого, что меня бы устроило, если бы не была так уверена, чем в конце концов все закончится. Секс таких масштабов для меня непостижим. Он не сможет продолжаться вечно. Он будет изматывать, и на этом все завершится. Но теперь, после снизошедшего откровения, я оцепенела и боюсь, что мне придется восстанавливать разбитое сердце. У меня хреновая сила воли, я не могу ему сопротивляться.

– Мы друзья? – спрашиваю я, прижимаясь губами к его груди и целуя сосок.

– Друзья, детка.

Я улыбаюсь ему в грудь.

– Я очень рада.

– Я тоже, – тихо говорит Джесси. – Очень рад.

– Где ты пропадал?

– Это не имеет значения, Ава.

– Для меня имеет, – возражаю спокойно.

– Я вернулся. Это все, что имеет значение. – Он сжимает мой зад и притягивает ближе к себе. Да, но от этого я не перестаю быть менее любопытной. И тот факт, что Джесси мне ничего не говорит, только разжигает мой интерес. Где он был?

– Скажи мне, – настаиваю я.

– Ава, брось. – У него строгий тон.

Я вздыхаю и отрываюсь от его груди, смотрю на него сквозь отяжелевшие веки.

– Ладно. Мне нужно вымыть голову.

Он убирает мокрые локоны с моего лица и нежно целует в губы.

– Еще не проголодалась?

На самом деле, проголодалась. Похмельный секс нагнал на меня невероятный аппетит.

– Очень. – Я слезаю с него и тянусь за шампунем. – И это все? – Я смотрю на шампунь, потом на Джесси. – Кондиционера нет?

– Нет, извини. – Он встает с пола, забирает у меня бутылочку и выдавливает немного шампуня мне на волосы. – Я хочу сам.

Отказываюсь от мытья волос, позволяя ему взять все в свои руки, его большие ладони нежно скользят по голове. Когда я вернусь домой, мне снова придется их вымыть. Проблема не в отсутствии кондиционера, мне действительно все равно, но он пахнет им. Закрываю глаза, откидываю голову назад и впитываю ритмичные движения его рук.

Слишком быстро он ставит меня под душ, чтобы смыть пену.

– А это еще что за херня? – шипит Джесси.

– Где?

Я оглядываюсь, чтобы узнать, о чем он. Мимоходом замечаю на его лице шок, когда Джесси хватает меня и поворачивает спиной к себе.

– Здесь!

Оглядываюсь через плечо и вижу, что он таращится на мою задницу и поблекшие синяки от небольшого путешествия на заднем сидении Марго. Судя по выражению ужаса на его лице, можно подумать, будто у меня некроз. Закатываю глаза.

– Это от ударов о сидение Марго.

– Что? – нетерпеливо рычит он.

– Я держала торт на заднем сиденье Марго, – напоминаю я. – Меня слегка покидало.

– Слегка? – ахает он, проводя ладонью по моей заднице. – Ава, ты выглядишь так, словно тебя использовали вместо мяча для регби.

Я смеюсь.

– Мне совсем не больно.

– Больше никаких доставок тортов, – требует он. – Я серьезно.

– Ты реагируешь слишком остро.

Он что-то неслышно бормочет и опускается на колени, прижимаясь мягкими губами к каждой ягодице. Закрываю глаза и вздыхаю.

– А еще я поговорю с Кейт, – добавляет он, и я очень подозреваю, что так оно и будет.

Снова встав, Джесси разворачивает меня к себе, смахивая воду с лица. Открываю глаза и вижу, что он смотрит на меня сверху вниз, лицо ничего не выражает, но глаза говорят совсем другое. Он злится из-за нескольких синяков? В последний раз, когда он разозлился из-за нескольких синяков, я не видела его четыре дня.

Он наклоняется и касается губами моей ключицы, а затем проводит языком по шее и сжимает зубами мочку уха, нежно потянув. Его горячее дыхание у моего уха заставляет меня дрожать. Черт побери, я снова готова!

– Позже, – шепчет Джесси, и я разочарованно вздыхаю. Никак не могу им насытиться. – Выходи, – требует он, поворачивая меня и стискивая сзади за талию, чтобы вывести из душа.

Спокойно стою, позволяя ему провести полотенцем по всему моему телу и волосам, чтобы впитать лишнюю воду. Он такой внимательный и заботливый. Мне это нравится. На самом деле, мне это даже слишком нравится.

– Все готово. – Не вытираясь, он оборачивает полотенце вокруг своей талии.

Очень хочется наклониться и слизнуть капельки воды, стекающие по его плечам, но меня хватают за руку и тащат обратно в спальню до того, как успеваю выполнить свое намерение.

Оглядываю комнату. Где мое платье? Не могу поверить, что мне придется идти по дорожке позора в коротком черном платьице. После осмотра комнаты взгляд возвращаются к Джесси. Наблюдаю, как он натягивает джинсы.

– Никаких боксеров? – спрашиваю я.

С порочной ухмылкой он заправляет себя за ширинку и осторожно застегивает молнию.

– Нет, не хочу никаких ненужных помех. – Его тон наводит на размышления, и он очень самоуверен.

Я хмурюсь.

– Помех?

Джесси натягивает через голову накрахмаленную белую футболку – его волосы мокрые, – и спускает ее вниз по рельефным мышцам пресса. Знаю, что пялюсь на него.

– Да, помех, – подтверждает он низким хриплым баритоном.

Джесси подходит к моему обнаженному телу и обхватывает ладонью затылок, ближе притягивая мое лицо.

– Собирайся, – шепчет, крепко прижимаясь своими губами к моим. Он должен прекратить это, если не хочет довести дело до конца.

– Где мое платье? – спрашиваю я у его губ. Он отпускает меня.

– Не знаю, – бросает он и выходит из комнаты.

Что? Его, должно быть, снял он, потому что я была не в состоянии. Отправляюсь в ванную за нижним бельем. По крайней мере, я знаю, где оно... нет, не знаю. Лифчик и трусики исчезли.

Ладно, он играет в игры. Подхожу к его гардеробу и ищу на вешалке самую дорогую – как мне кажется, – рубашку. Надеваю ее и спускаюсь вниз, обнаруживая его на кухне. Он сидит на кухонном островке, макая палец в банку с арахисовым маслом.

Его улыбка ослепляет меня, когда Джесси поднимает глаза, губы обхватывают палец, покрытый арахисовым маслом.

– Иди сюда, – приказывает он.

Я стою в арочном проеме – голая, если не считать белой рубашки – и хмуро смотрю на него.

– Нет, – отказываюсь, и его улыбка превращается в прямую линию.

– Иди… сюда, – медленно расставляет он слова.

– Скажи, где платье, – бросаю я вызов.

Джесси прищуривается и спокойно и аккуратно ставит банку с арахисовым маслом на столешницу. Шестеренки в его голове снова усердно вращаются, а палец яростно стучит по столешнице. Он пристально смотрит на меня.

– У тебя есть три секунды, – объявляет Джесси – мрачным голосом, но со спокойным лицом.

Я удивленно поднимаю брови.

– Три секунды на что?

– Чтобы притащить сюда свою задницу. – Все дело в этом свирепом тоне. – Три.

Мои глаза округляются. Он что, серьезно?

– А что будет, если ты досчитаешь до нуля?

– Хочешь это узнать? – Джесси остается совершенно бесстрастным. – Два.

Что? Хочу ли я это узнать? Черт возьми, он не дает мне времени на размышления.

– Один.

Дерьмо! Бросаюсь в его раскрытые объятия, ударяясь о твердое тело. Не было никакой ошибки в том мрачном взгляде удовлетворения, который мельком увидела до того, как моя голова уткнулась в его шею. Даже не знаю, что происходит на ноль, но знаю, как сильно люблю его объятия, так что выбор очевиден. Ох, как же приятно. Когда утыкаюсь лицом ему в грудь, провожу пальцами по спине и слышу, как его сердце медленно бьется под моим ухом. Джесси выдыхает и встает, усаживая меня на островок, прокладывая себе путь между моих бедер. Он кладет ладони мне на ноги.

– Мне нравится твоя рубашка. – Он скользит ладонями по моим бедрам.

– Она дорогая? – спрашиваю я, надув губы.

– Очень, – ухмыляется он. Джесси понимает мою игру. – Что ты помнишь о прошлой ночи?

Что? Да, я напилась до абсурда, ужасно дерзко себя вела на танцполе, и, кажется, я могла бы признаться себе, что влюблена в него. Последнее откровение ему знать не нужно.

– Ты хорошо танцуешь, – говорю вместо этого.

– Что сказать? Я просто обожаю Джей Ти, – быстро отмахивается он. – Что еще ты помнишь?

– А что? – спрашиваю, нахмурившись.

Джесси вздыхает.

– С какого места у тебя провал в памяти?

Куда он клонит?

– Я не помню, как попала в квартиру, если ты это имеешь в виду. И правда осознаю, что глупо напилась и вела себя крайне безответственно.

– После бара ты ничего не помнишь?

– Нет, – признаю я. Такого со мной еще никогда не случалось.

– Как жаль. – Его томные глаза ищут что-то в моих, но я понятия не имею, что именно.

– Почему жаль?

– Так, просто. – Он нежно целует меня в губы, ладонями поглаживая лицо.

– Сколько тебе лет? – спрашиваю я, глядя ему в глаза. Джесси снова касается моих губ, уговаривая их открыться, и медленно обводит языком, а затем прикусывает нижнюю губу и нежно тянет.

– Двадцать шесть, – шепчет он, покрывая губы легкими, скользящими поцелуями.

– Ты пропустил двадцать пять, – бормочу, закрывая глаза в абсолютном удовлетворении.

– Нет, не пропустил, просто ты не помнишь, как спрашивала меня.

– О. После бара?

Джесси трется своим носом о мой.

– Да, после бара. – Он отстраняется и проводит большим пальцем по моей нижней губе. – Тебе уже лучше?

– Да, тебе нужно меня покормить.

Он смеется и целомудренно целует меня в губы.

– Есть какие-то требования?

– Да, – заносчиво отвечаю. – Верни мою одежду.

Он прищуривается, играя с моим бедром, сильно сжимая и заставляя с визгом подпрыгивать на столе.

– У кого власть, Ава?

– О чем ты говоришь? – Я смеюсь от его мучительных сжиманий.

– Я говорю о том, насколько легче нам будет, если ты согласишься с тем, кто обладает властью. Так у кого она?

О, я больше не могу этого выносить.

– У тебя!

Джесси немедленно меня отпускает.

– Хорошая девочка. – Он берет меня за волосы, тянет вперед и сильно, грубо целует. – Не забывай об этом.

Я растворяюсь в нем, с долгим протяжным стоном поглощая так называемую власть. Очень скоро он оставляет меня на столе и через несколько минут возвращается с моим нижним бельем, платьем, туфлями и сумочкой. Принимая их, я хмуро на него смотрю.

– Не смотри на меня так, леди. Ты больше не наденешь это платье, уверяю тебя. Накинь на него рубашку.

Он неодобрительно смотрит на платье, после чего выходит из кухни, чтобы ответить на звонок.

Я мысленно ухмыляюсь. Кто обладает властью? Я, вот кто! Помешанный на контроле маньяк! Одеваюсь и роюсь в сумочке, пытаясь найти противозачаточные таблетки, но их нигде не видно. Вываливаю все содержимое клатча на столешницу и роюсь среди этого хлама, но обнаруживаю, что не взяла их с собой.

– Готова?

Я оборачиваюсь и вижу Джесси в арке, ведущей на кухню. Он протягивает мне руку.

– Две секунды. – Запихиваю вещи обратно в сумочку, подхожу к нему и беру за руку.

– Что-то потеряла? – спрашивает он, выводя меня из пентхауса.

– Нет, наверное, забыла их дома. – Он вопросительно смотрит на меня. – Свои таблетки.

Он приподнимает брови.

– Хорошо, что Кэти здесь нет. В этом платье ты бы довела ее до сердечного приступа.

– Кэти?

– Моя экономка. – Он неодобрительно смотрит на платье и принимается застегивать пуговицы на рубашке. – Так лучше, – заключает с легкой довольной улыбкой.

Мы выходим из лифта, и меня тащат через фойе «Луссо». Когда мы проходим мимо Клайва, у того перехватывает дыхание.

– Доброе утро, мистер Уорд, – весело здоровается он. – Ава, сегодня утром ты выглядишь лучше.

Джесси кивает Клайву, но не замедляет длинных шагов. Я густо краснею и мило улыбаюсь, поспевая за Джесси. Как неловко. Я серьезно сомневаюсь, что выгляжу лучше, чем вчера вечером. У меня влажные волосы, на лице ни капли косметики, и на мне вчерашняя одежда, а поверх нее рубашка Джесси.

Меня запихивают в «астон-мартин» и везут домой на обычной скорости, от которой волосы встают дыбом, а голос Иана Брауна ласкает слух.

У дома Кейт я выхожу из машины и встречаю Джесси на тротуаре. Он следит за мной, пока я не оказываюсь перед ним, и смотрит на меня сверху вниз своими великолепными зелеными глазами. Не хочу, чтобы он уходил. Хочу, чтобы забрал меня обратно в свою небесную башню и спрятал там навсегда, в своей постели – вместе с собой. Я – раба этого мужчины. Полностью и бесповоротно захвачена им.