Текст книги "Поцелуй"

Автор книги: Джилл (Джил) Мэнселл (Мансел )

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Мысли Сэма прервал громкий лай, и он решил, что при данных обстоятельствах это к лучшему. Пока Вивьен живет у него, а Иззи продолжает встречаться со своим парнем, они мало что могут сказать друг другу.

В следующее мгновение Иерихон распахнул дверь на кухню и, увидев Иззи, в восторге ринулся к ней. Красная рубашка Сэма взмыла в воздух и плюхнулась в миску с водой.

– Ну и как? – спросил Сэм.

Джина раскраснелась и запыхалась.

– Что «как»?

– Он хорошо себя вел? – бодро спросила Иззи, и Джина испуганно оглянулась:

– Кто?

Иззи закатила глаза:

– Иерихон! Мы можем его оставить или ему придется влачить жаркое существование в лапах пуделя по имени Пит?

– Э… он очень хорошо себя вел, – ответила Джина, пусть и не вполне искренне. Быстро взглянув на пса, который зарывался мордой в злополучную красную рубашку, она попыталась отдышаться. – Мне кажется, отсылать его обратно несправедливо. – Джина неуверенно улыбнулась. – Ведь он к нам уже привык…

– Конечно, несправедливо. – Иззи улыбнулась в ответ и дружески потрепала собаку за ушами. – Только посмотри на него… Он устал. А ты? Как прогулка?

Джина быстро опустилась на кухонный стул. Глаза у нее сияли.

– Надо сказать, я рада. Я тебе не поверила… – добавила она, переполняясь смущением и гордостью, – но ты была права насчет знакомства с мужчинами, которые выгуливают собак. Это… ну, это действительно сработало.

– Господи, это прекрасно! – Иззи вознесла немую молитву небесам. Она не сомневалась в Томе и Люке, но Адистер сказал, что ему некогда тратить время на ерунду.

– И сколько же мужчин с тобой заговорили?

– Ну… – Джина приятно покраснела. – Пятеро.

Не так-то просто изложить свои представления о том, как должна звучать песня, человеку, которому предстояло превратить ее в нечто достойное внимания. «Разочарование» не то слово. Порой Иззи хваталась за голову и хриплым голосом пыталась изобразить звук тенорового саксофона, в то время как Бенни хмурился и в десятый раз переспрашивал, уверена ли она, что музыка должна начаться на полтакта раньше вокала. И не кажется ли ей, что лучше синхронизировать то и другое, и пусть фортепиано создает эффект эхо…

Медленно, после нескольких часов сосредоточенной, тяжелой работы, чудо свершилось. Песня приняла узнаваемую форму. Если Иззи и нарушила несколько основных правил, то Бенни продемонстрировал талант, присущий хорошему учителю, и позволил ей это сделать. Некоторые ошибки были просто вопиющими, другие, как ни странно, оказывали свое влияние, и неожиданность отхода от традиции помогала создавать едва уловимое ощущение волшебства.

Иззи, как ребенок, постигший искусство езды на велосипеде, не желала останавливаться. Положив стихи Катерины на музыку, она бурлила новыми идеями. Стихи без усилий изливались на страницы блокнота. Как только Иззи записывала их, сразу начинала слышать и музыку. Бенни пытался не отставать и обрабатывал ее идеи прежде, чем они успевали ускользнуть. Прикусывая язык каждый раз, когда она заявляла что-нибудь типа «Это вроде как дуэт для голоса и кларнета», Бенни позволял Иззи давать волю необузданному воображению.

«Этот урок действительно стоило бы усвоить всем музыкантам», – улыбаясь, размышлял Бенни, разбирая записи, которые нацарапал, следуя сбивчивым инструкциям Иззи.

Одни ее идеи были просто невозможны, другие осуществимы теоретически, но нереализуемы на практике. Но некоторые, как он был вынужден признать, оказались на диво хороши. Иззи не шутила, когда сказала, что может это сделать. По спине Бенни пробежал холодок, когда он вдруг понял, что при профессиональной помощи, хороших музыкантах и большой удаче Иззи может… добиться настоящего успеха.

– Господи, как я рада, что позвонила тебе, – призналась Вивьен, предлагая Иззи сигарету. – Здесь так ску-у-учно! Сэм постоянно на работе, а я в Лондоне никого не знаю. Наверняка он приглашает меня в «Ступени» только потому, что надеется: я найду себе парня и оставлю его в покое.

– А тебе как кажется? – осторожно поинтересовалась Иззи.

Вивьен засмеялась:

– Шутишь? Иззи, у нас с ним то, что в газетах называют бурными отношениями… Требуется нечто большее, чем небольшая размолвка, чтобы я бросилась домой. Я еще не махнула рукой на Сэма.

«Вот блин, – подумала Иззи. – Точнее, бли-ин, потому что техасский акцент – штука заразная».

– Но я вовсе не хочу сказать, что мне плохо, – добавила Вивьен. – Кто знает: если Сэм однажды увидит, как я развлекаюсь с другими, может, и соберется наконец с силами.

– Ничего не имею против новых знакомств, – сказала Иззи, вспоминая печальный разговор с Бенни. – Ты, случайно, не знакома с богатым продюсером?

Вивьен потушила едва начатую сигарету.

– Послушай, я просто себялюбивая стерва – даже не спросила, как у тебя дела с написанием песен. Как все продвигается?

– Прекрасно. – Иззи покачала головой. – Но написать песню не трудно. Следующий шаг – прийти с ней в студию звукозаписи.

– Это же здорово… И когда можно будет прийти и посмотреть?

Иззи улыбнулась.

– Когда мы накопим достаточно денег, чтобы арендовать студию. Помнишь, как Сэм отозвался обо мне? Роскошные волосы, отличный голос и ни гроша в кармане. Снять приличную студию хотя бы на день стоит тысячу двести фунтов. Это гораздо больше, чем мы с Бенни можем себе позволить.

– Жаль. – Вивьен, кажется, была удивлена – это находилось за пределами ее понимания. Потом она вдруг просияла. – Ну так займи денег. У Сэма. Он охотно одолжит тебе эту сумму, и ты вернешь, как только разбогатеешь.

Эта мысль уже приходила в голову Иззи. На мгновение она задумалась, а потом покачала головой:

– Не могу.

Вивьен явно была сбита с толку.

– Почему?

– Трудно объяснить, но мне придется обойтись собственными силами. В представлении Сэма я сущее финансовое бедствие, в смысле – расточительна. И конечно, он абсолютно прав. Но ничего не могу поделать, просто я такая. И просить у него деньги мне будет… неловко.

«Быть в долгу у Сэма – значит, подкрепить его мнение обо мне. А у меня, в конце концов, есть гордость».

– То есть он будет читать тебе нотации? – Вивьен изо всех сил пыталась понять. – Будет спрашивать, когда вернешь деньги? Господи, ну и сукин сын. Я и не подозревала, что он такой.

– Нет-нет, – поспешно ответила Иззи. – Ничего подобного. Он и слова не скажет… Именно поэтому мне будет чертовски неудобно.

– Нет, не уходи, – велела Вивьен, когда Иззи потянулась за сумочкой и хотела встать. – Выпивка за мой счет. Это я тебя сюда вытащила, в конце концов.

Иззи расхохоталась.

– Только не говори, что я разжалобила тебя своей историей и теперь ты испытываешь муки совести. Послушай, мотовкой быть приятно хотя бы потому, что всегда можешь угостить друзей выпивкой. Поэтому не смотри на меня так, а лучше скажи, что предпочитаешь. Еще текилы?

Но Вивьен схватила ее за руку и заставила сесть.

– Это Сэм пригласил меня сюда сегодня, так что теперь пусть кормит и поит нас. Я заговорила о нем исключительно потому, что вы, как мне показалось, хорошие друзья. И я была бы очень рада одолжить тебе столько денег, сколько нужно.

Иззи на мгновение потеряла дар речи. Ей даже в голову не приходило, что Вивьен может сделать подобное предложение.

– Господи, – наконец выговорила она, – ты… действительно этого хочешь?

– Почему бы и нет? – бодро отозвалась Вивьен, когда официант принес вино и два бокала. – Это не такая уж большая сумма. Вернешь когда сможешь. – Она улыбнулась и подмигнула Иззи. – И Сэму не обязательно об этом знать.

– Фантастика, – выдохнула Иззи, преисполненная благодарности. – Не знаю, что и сказать…

– Черт возьми, друзья познаются в беде. – Вивьен со смехом начала разливать шампанское по бокалам.

Иззи поспешно прикрыла свой бокал ладонью.

– Не хочу, чтобы Сэм обозвал меня иждивенкой. Лучше выпью соку. Честное слово.

– Но мы должны отпраздновать, – настаивала Вивьен, решительно отодвигая ее руку и начиная вина. – И не позволяй Сэму тебя запугивать, это не в твоем духе.

– Ну ладно. За твое здоровье.

Через десять дней Иззи стояла в кабинете Дуга Стедмана и прислушивалась к звукам собственного голоса, эхом разносящегося по комнате. За ее спиной молча сидели Джина, Дуг, Бенни, Вивьен, слушали окончательные результаты девятнадцати часов работы в студии звукозаписи, которую порекомендовал им приятель Бенни. Было записано четыре песни. Голос Иззи то взмывал, вторя чарующему, скорбному звучанию тенорового саксофона, то затихал почти до шепота. Секунда тишины – и нарастающее крещендо, сопровождаемое легкой барабанной дробью… Иззи хотела, чтобы финал песни звучал как последние слова Джульетты, обращенные к Ромео… последняя, самая мощная строчка, которая заглушила саксофон… и песня закончилась.

Ожидать реакции слушателей было страшнее, чем стоять на прослушивании. Не в силах обернуться, Иззи отвела руку назад и нащупала морду Иерихона. Пес уткнулся мордой ей в запястье. У нее закружилась голова…

Тишину разорвал оглушительный свист – так, выражая одобрение, умеют свистеть только настоящие техасцы. Вивьен торжествующе крикнула:

– Иззи, ты звезда!

Когда Иззи наконец обернулась, Джина аплодировала громче всех. Иерихон, убедившись, что молчанию пришел конец, радостно взвыл и смахнул хвостом со стола чашку кофе. Бенни широко улыбался. Джина, продолжая хлопать, твердила:

– Потрясающе! Бесподобно! Супер!

Иззи ждала замечаний Дуга. Она влезла в финансовую авантюру, сделала все, что могла, и в первую очередь нуждалась в его одобрении. Глядя на агента с нарастающим волнением, Иззи попыталась выговорить: «Ну как?» – но слова застряли в горле, и у нее вырвался только слабый хрип.

Дуг с трудом встал и промокнул лицо платком. Он будто и не собирался ничего говорить. Просто пересек маленькую комнату, остановился перед Иззи и несколько секунд смотрел на нее, а потом улыбнулся и расцеловал в обе щеки.

Иззи не смогла сдержать слез.

– Тебе действительно понравилось? – шепнула она, когда Дуг отступил на шаг.

– Понравилось? – Дуг покачал головой, испытывая прилив почти отцовской любви к этой самоуверенной и своенравной женщине.

Оптимизм и энергия Иззи не знали границ, она в жизни ничего и никого не боялась. И теперь, увидев ее неуверенность и отчаянную жажду поддержки, он полюбил Иззи еще сильнее.

– Ты меня знаешь, – сказал Дуг с упреком. – Мне нравятся Роджер Уиттейкер и Вэл Дуникан. Твои песни, возможно, не займут первое место в списке моих персональных пристрастий, но даже я могу тебе сказать, что они хороши. Очень хороши. – Он помолчал и ворчливо добавил: – Хоть я в этом и сомневался.

Щеки у Иззи были мокрые, тушь потекла. Она шмыгнула носом и улыбнулась.

– Неужели они ни капельки тебе не нравятся?

– Перестань плакать, – буркнул Дуг. – Конечно, нравятся. Когда это мне не нравилось то, что способно меня обогатить?

Глава 23

Увидев Катерину, с каштановыми волосами, собранными в пучок, в коротком черном платье и туфлях на непривычно высоких каблуках, Эндрю понял, что она старается выглядеть старше, и был тронут. Теперь ей можно было легко дать лет двадцать, а это, учитывая обстоятельства, куда лучше, нежели семнадцать. Их не особо беспокоила разница в возрасте, а вот косые взгляды и откровенные усмешки мало кого радуют.

Катерина, впрочем, была менее щепетильна. Она удивленно изогнула бровь, когда Эндрю назвал дежурному в отеле их имена, и покатилась со смеху. Даже дежурный улыбнулся.

– В чем дело? – озадаченно спросил Эндрю.

– Мистер и миссис Лоренс, – хихикнула Катерина. – Но ведь нам не обязательно притворяться, что мы женаты!

«Так мило с его стороны соблюдать приличия», – подумала она в порыве страсти. Увидев выражение лица Эндрю, Катерина взяла его за руку и крепко сжала.

– И не нужно смущаться. Люди все равно догадаются, когда увидят, что мы безостановочно болтаем за ужином. Настоящие муж и жена так не делают.

Эндрю сконфуженно взглянул на дежурного и протянул Катерине ручку. Она размашисто написала свою фамилию.

– Вот. Зачем путешествовать инкогнито?

«А я бы не прочь, – возразил про себя Эндрю. – По крайней мере, заплачу по счету наличными, хотя это сейчас и накладно. Но не хочу, чтобы Марси застукала за кражей кредитки».

– Доставить ваш багаж в номер? – спросил дежурный, улыбаясь Катерине и мысленно желая, чтобы все гости были такими же искренними.

– Не стоит. – Девушка подмигнула. – Не хочу, чтобы посыльный надорвался. Это невероятно тяжелая зубная щетка.

Катерина не переставая спрашивала себя: хочется ли ей взаправду есть или она просто медлит, оттягивая минуту, когда они останутся втроем – Эндрю, она и большая кровать. Но хоть ее бравада и была по большей части напускной, девушка с радостью поняла, что, в самом деле, голодна, как только на стол подали первое блюдо.

– А что ты сказала матери? – поинтересовался Эндрю, когда она доела. У него не было аппетита, и он почти не притронулся к своей порции. Наблюдать за тем, как наслаждается Катерина, было достаточным удовольствием.

– Думает, что я провожу вечер со своей большой любовью, – ухмыльнулась Катерина с набитым ртом. – То есть с Саймоном. Хотя вряд ли она вообще обо мне вспомнит. Сегодня мама показала Дугу запись песни, и ему понравилось. Когда я вернулась из школы, дома полным ходом шла вечеринка. Поэтому я сказала, что не могу готовиться к экзаменам в таком шуме и пойду к Саймону. Они без меня не скучают. Когда уходила, подружка Сэма учила Джину танцевать чарльстон, а мама изображала Бетт Мидлер с кабачком вместо микрофона. Бенни и Иерихон вместе играли на пианино, причем довольно скверно… а Дуг умолял их исполнить какую-то песню.

Все это казалось неправдоподобным. Эндрю не мог поверить в такую вечеринку в степенном Кингсли-Гроув. Соседи наверняка кипят недовольством.

– Но у нас нет пианино, – наконец сказал он.

Катерина облизала масляные пальцы.

– У вас нет. А у нас есть.

Эндрю не мог представить себе Джину, танцующую чарльстон, хотя Катерина неоднократно клялась, что мало-помалу его бывшая жена расслабилась. «Она неплохо справляется» – вот как девушка это назвала. Если поначалу они то и дело ссорились, то в последнее время отношения явно улучшились. Катерина одобрила, что Джина, наконец, перестала бездельничать и начала работать, тогда как Джина, в свою очередь, оценила кулинарные способности Катерины и ее любовь к мытью посуды. Как ни странно, Катерина охотно обсуждала Джину с Эндрю и в то же время встречала ледяным молчанием любое упоминание о Марси.

– Когда начинаются твои экзамены? – спросил Эндрю, скорее из желания сменить тему, чем из интереса. Он помнил об усердии Кэт в подготовке к экзаменам, но теперь она даже не упоминала о них.

Официант принес восхитительные телячьи котлеты для Эндрю и филе для Катерины. Она пожала плечами и улыбнулась.

– Завтра в девять утра.

– Шутишь!..

– Не паникуй. – Она взяла его за руку, точь-в-точь как тогда, в Музее Виктории и Альберта. – Я не говорила только потому, что не хотела портить вечер. Когда ты сказал, что снял номер в отеле, я была просто счастлива. Остальное неважно. Только мы.

На долю секунды Эндрю задумался: отменил бы сегодняшний вечер, зная про экзамены? Хотя он страстно любил Катерину, но с болью осознавал разделяющую их пропасть и понимал, как важна для нее учеба. Он вынужден был признать, что ничего бы не отменил. Драгоценные часы вдвоем были для него важнее. И эта ночь должна вознаградить его за долгое ожидание…

– Нам придется выехать в половине восьмого, – предупредил Эндрю. Дорога из Беркшира в Лондон в часы пик ужасна.

– В таком случае, – сказала Катерина (глаза у нее сияли, а рука, в которой был бокал, слегка дрожала), – давай начнем пораньше.

Самый сложный экзамен ей предстояло сдавать теперь. В спальне Катерину ждал Эндрю. Глядя на свое отражение в зеркале, она подумала: если мужчина и женщина действительно любят друг друга, остальное неважно. Она не понимала, откуда такие ощущения.

«Если заниматься любовью – это естественно и прекрасно, то почему у меня такое ощущение, что вот-вот стошнит?» Она решила, что просто глупа, достала зубную щетку и включила холодную воду. «Что за нытик. Семнадцать лет, а веду себя как ребенок. Абсолютно нечего бояться. Ничто не должно испортить эту самую важную ночь в моей жизни…»

Когда Эндрю заснул, Катерина повернулась на бок и взглянула на светящийся синий циферблат часов.

«Полвторого ночи, я это сделала, и все прекрасно. Не как в кино, ну и что? По крайней мере, лучше, чем я ожидала, и не так уж долго – дополнительный плюс. Я не ткнула Эндрю пальцем в глаз, не захихикала, не запуталась в одной из ужасающе сложных позиций, описанных в книге, над которой так потешалась мама».

Она не выставила себя дурой, и, слава Богу. Наслаждение придет потом – Катерина надеялась, что так будет, – а пока можно легко обойтись и без него. По крайней мере, она не утратила гордости.

– Милая… – пробормотал Эндрю, обнимая ее тонкую талию. Притянув Катерину к себе, он вновь возбудился. – Ты не слишком устала?..

Он поцеловал ее в шею. Катерина, опасаясь, что он забудет, отодвинулась, полезла под подушку и достала из потайного места маленькую плоскую коробочку.

– Это последний, – сказала она и ощутила себя школьной учительницей, которая раздает детям фломастеры.

– Нет. – Эндрю поставил будильник на половину седьмого и улыбнулся в темноте. – Их всегда три штуки в упаковке.

– Да, но один я наполнила водой и потрясла. Просто чтобы удостовериться.

Саймон болтался у ворот школы, когда пять минут десятого со скрежетом затормозила машина и Катерина, в черном платье, босиком, выпрыгнула с переднего сиденья.

– Господи, Кэт, ты с ума сошла! – В голосе Саймона звучали волнение и гнев. Он не понимал, как можно так глупо рисковать.

Не в силах посмотреть на водителя, он отвернулся, когда Катерина наклонилась к открытому окну и торопливо поцеловала Эндрю на прощание.

– Не волнуйся, – отрывисто сказала она, снимая влажную руку Саймона со своего плеча, когда машина скрылась вдали, а он попытался втащить ее в ворота. – Я уже здесь, и у нас есть семь минут. Мы даже успеем выпить кофе…

– Что?! – заорал Саймон, так что его светлые волосы буквально встали дыбом.

Катерина улыбнулась:

– Я шучу.

– Шутишь… – Он уставился на нее. – Поверить не могу, что ты в это влезла, Кэт. Завязать роман с женатым мужчиной – глупо, неразумно… Неужели не понимаешь, чем рискуешь?

Пытаясь поднять ему настроение – прежде она с этим не сталкивалась, – Катерина улыбнулась:

– Может, я не так уж умна, но даже мне известно про безопасный секс. Презервативы и все такое.

– Я имею в виду иной риск.

– У тебя недостаточно опыта, чтобы отчитывать меня, – спокойно заявила Катерина. – Поэтому не читай мне нотаций.

Саймон покачал головой:

– Ты делаешь из себя посмешище.

Катерина окинула его ледяным взглядом:

– А ты становишься занудой.

Стоя на пороге экзаменационной комнаты, учитель физики яростными жестами приказывал им поторопиться.

– Я пытаюсь быть твоим другом, – буркнул Саймон. Катерина, слегка устыдившись, пожала ему руку и шепнула:

– Я знаю. Просто ты меня неправильно понимаешь… Саймон, я совершенно не готова к экзамену. Мне страшно. Поцелуй меня на счастье.

– Нет, – мрачно ответил он. – Ты свое уже получила.

Глава 24

– Тебе не обязательно было сюда приходить, – запротестовала Джина, когда Иззи вошла в офис. Запыхавшись после пробежки с Иерихоном, который мчался через дорогу очертя голову, Иззи рухнула на подоконник и одним глотком осушила банку минералки.

– Не удержалась. – Она вытерла губы и сбросила сандалии. Иерихон немедленно схватил одну из них и забрался под стол. – Ну же, повтори, что тебе сказали по телефону.

– На «Эм-Би-Ти» прослушали твои записи, – терпеливо повторила Джина. – Они сочли их интересными. Парень из «Эй энд эр» сегодня вечером придет послушать тебя в «Платформу». Его зовут Джоэль Макгилл, познакомитесь после выступления.

Иззи понравилось, как звучит это имя. Она мысленно повторяла его всю дорогу из Кенсингтона до Сохо. Иззи отчетливо представляла себе этого человека: высокий, смуглый, с цыганскими глазами, ослепительной улыбкой и, разумеется, одинокий. Он будет очарован, покорен ею…

– Джина, – вернулась она из мира грез, – будь душкой, одолжи сто фунтов.

Джина испугалась:

– Ты собираешься дать ему взятку?

– Нет, купить новое платье. Пожалуйста. Мне нужно что-нибудь особенное.

– Но, Иззи, дома у тебя полный шкаф «особенных» платьев. Наверняка среди них есть то, что ты сможешь надеть. – Джина сама целый месяц не позволяла себе обновок и теперь не одобряла подругу. – А Вивьен не может тебе одолжить?

– Я уже ей звонила, – призналась Иззи. – Ее нет дома.

Через две минуты после того, как Иерихон, Иззи и сто фунтов благополучно отбыли, дверь распахнулась. Джина выпрямилась и профессионально улыбнулась гостю.

– Привет. – Мужчина улыбнулся, да так, что она чуть не обернулась посмотреть, нет ли у нее за спиной чего-нибудь интересного. – Вы новенькая? Значит, это и есть офис Дуга?

С наигранным любопытством гость оглядел девственно-чистый кабинет и снова посмотрел на Джину.

– Я пришел к Дугу. Или я ошибся адресом?

Джина ощутила, что краснеет. К сожалению, румянец заиграл пятнами и на шее. Господи, как красив незнакомец…

– Вы не ошиблись. – Она с трудом перевела дух. – Но боюсь, Дуга нет. Я могу вам помочь?

– Наверняка. – Опустившись в кресло напротив, гость провел пальцами по волосам и посмотрел на Джину так пристально, что у нее задрожали ноги.

– Я Джина Лоренс, – сказала она, чтобы прервать тишину, которая, казалось, ничуть не смущала посетителя, – новый ассистент Дуга.

Он кивнул, продолжая улыбаться.

– Это все вы сделали?

Джина кивнула и вдруг поняла, что шея у нее онемела.

– Значит, вы чудесный сотрудник. Поверить не могу, что этот кабинет можно было превратить в шикарное место.

А Джина поверить не могла тому, во что превратилась сама. После ухода Эндрю она разучилась нормально реагировать на мужское внимание. Хотя и возможностей-то было не много, но дружеское слово или оценивающий взгляд оставляли ее абсолютно равнодушной – она обрела иммунитет к противоположному полу. Но сейчас долго дремавшие гормоны внезапно вернулись к жизни.

– Простите, я невежлив. – Гость полез в карман и вытащил огромный конверт. – Вы заняты, а я вас отвлекаю. Меня зовут Ральф Хенсон, и я привез контракт. Прочитал его и подписал где нужно. Все, что нужно сделать Дугу, так это куда-нибудь его засунуть и забыть… Правда, теперь здесь не осталось таких мест.

Джина, с облегчением поняв, что ноги вновь ей повинуются, принесла объемную серую папку.

– Все контракты отныне лежат здесь.

Ральф усмехнулся.

– Чудо. Даже больше, чем чудо.

– Господи, контракте ИТВ! – воскликнула Джина, просматривая документы.

«Нервная, но привлекательная», – оценил Ральф, восхищаясь ее красивыми светлыми волосами, когда она наклонила голову, возвращая папку на место. А главное, его имя явно было ей незнакомо.

– Ну да, – пожал он плечами. – Продюсер предупредил: как только сериал выйдет, моя жизнь изменится раз и навсегда. Даже не знаю, радоваться или паниковать.

– Но это же прекрасно! – Глаза Джины сияли. – Вы должны радоваться.

– Ладно. – Ральф встал и облокотился о стол. – Но лишь в том случае, если вы отпразднуете со мной. Сегодня вечером.

Джина ощутила запах его одеколона. Она решила, что ослышалась.

– Что?

– Ужин в «Бубулине». В восемь часов, – твердо сказал он. Коснувшись руки Джины указательным пальцем, Ральф добавил: – Вы не замужем, я проверил.

– Но… но я вас не знаю, – пробормотала она. Прежде с ней не случалось ничего подобного. Минуту назад она мечтала, и вдруг мечты стали явью. – А вы не знаете меня.

Ральф, который полагал, что знает даже Иззи Ван Эш, просто пожал плечами.

– Иногда это наилучший вариант. Вам нужно лишь согласиться.

– Нет, – в панике ответила Джина.

– Вы меня боитесь?

– Нет!

– Ну так соглашайтесь.

Она на мгновение прикрыла глаза. Что бы сделала Иззи? Пошла бы ужинать с привлекательным мужчиной? Интересно, о чем она будет больше сожалеть впоследствии: о том, что приняла приглашение, или – что отказалась?

– Хорошо, – быстро проговорила Джина, прежде чем ею снова овладел страх. – Согласна.

– Это уже лучше.

Ральф узнал, что Иззи выпросила у Джины некоторую сумму, и видел, как десять минут назад она вышла из дома. И теперь мечтал посмотреть, какое у нее будет лицо, когда он заглянет к ним вечером. Вытащив из кармана потрепанную записную книжку, Ральф взял ручку.

– Давайте адрес. Я заеду за вами ровно в восемь.

Впервые Эндрю даже не заметил, в каком состоянии спальня. Отодвинув в сторону купальный халат и пачку салфеток, он сел на край кровати и уставился в стену. Марси потерла глаза и взяла его за руку.

– Милый, мне так жаль… – Она говорила прерывисто, в промежутках между рыданиями. К ее облегчению, слезы хлыпули вовремя. – Это случилось вчера вечером… Я все утро плохо себя чувствовала, а после ленча начались ужасные боли… Все произошло так быстро… – Ободренная тем, что Эндрю держит ее за руку, Марси снова позволила себе разрыдаться. – Когда пришел доктор, все уже было кончено. Мы потеряли ребенка.

Эндрю обнял ее и прижал к себе, а Марси тихо рыдала, уткнувшись ему в грудь.

– Тебе нужно поехать в больницу, – сказал он, потрясенный новостью. – Господи… ты должна была мне позвонить.

– Доктор осмотрел меня и сказал, что я в порядке, – храбро шепнула Марси. – Я не хотела тебя беспокоить… Ты же на важной конференции, все равно ничего бы не смог поделать, а я хотела побыть одна, чтобы смириться с… с тем, что случилось.

– Ты должна была позвонить. – Эндрю гладил ее по голове и удивлялся своему спокойствию.

При мысли о том, что Марси ему так и не позвонила, Эндрю испытывал и чувство вины и облегчение одновременно. Новость о выкидыше его не расстроила, ведь он не хотел ребенка. И теперь его не будет.

– Бедная моя, – рассеянно произнес он, думая о другом. – Принести тебе что-нибудь? Чего ты хочешь?

«Например, секса». Марси задумалась, скоро ли удастся напомнить ему об этой стороне их взаимоотношений. Несколько недель вынужденного целомудрия не самая радужная перспектива.

– Все в порядке, – сказала она сиплым от слез голосом. – Как прошла конференция?

– Что? – Эндрю по-прежнему был занят собственными мыслями. Он условился встретиться с Кэт вечером, но, разумеется, свидание придется отменить. Нельзя оставлять Марси. Но ведь придется звонить домой Джине, чтобы известить Катерину об изменившихся обстоятельствах…

– Конференция, – напомнила Марси, сворачиваясь клубочком у него в объятиях. Она радовалась, что Эндрю не задает вопросов. – Все прошло успешно?

Образ Катерины, которая сидит в постели, пьет кофе и улыбается, пронесся в воображении Эндрю. Обнаженная, счастливая и желанная, эта девушка была его мечтой.

– Да, – ответил он, гадая, дотянется ли телефонный шнур до ванной. – Все прошло хорошо.