Текст книги "Поцелуй"
Автор книги: Джилл (Джил) Мэнселл (Мансел )
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)
Джина ненадолго задумалась, что это такое – быть похожей на Иззи, жить беспечно и с пренебрежением относиться к условностям, которые правили ее собственной жизнью. Но пропасть была слишком велика, даже после трех бокалов вина.
– Ты не понимаешь. – Она обиженно опустила голову. – Я не могу этого сделать. Просто не справлюсь.
– Откуда тебе знать? – Иззи старалась совладать с природной нетерпеливостью. – Тебе кажется, что не справишься. Держу пари: как только возьмешься за дело, непременно все получится… – Она ухмыльнулась. – Будь у меня деньги, я бы непременно с тобой поспорила.
– Нет-нет, я не такая. – Джине хотелось разрыдаться. Она надеялась, Иззи сумеет заразить ее своим оптимизмом, но в итоге почувствовала страх. Их отношение к жизни слишком разное. С трудом поднявшись, Джина заявила: – Я иду спать.
Иззи, раздосадованная такой реакцией Джины, посмотрела на часы.
– Сейчас всего десять. Давай еще выпьем, ну пожалуйста…
– Я пойду к себе, – пришла ей на помощь Катерина. – Мне еще дописывать два эссе…
– Нет-нет, – возразила Джина, удивляясь, во что позволила себя втянуть. Ее гостиная выглядела иначе – в ней даже пахло по-другому, из-за ароматических свечей Иззи, – и теперь она чувствовала себя заложницей.
«Все это ужасная ошибка, я просто не создана для спонтанных идей, и будь я проклята, если попробую еще разок», – размышляла Джина.
– Я устала, – пробормотала она, не смея взглянуть на захватчиц, которые ворвались в ее уютное гнездышко по ее же собственной просьбе.
– Ну ладно. – Иззи наконец признала поражение. Потом просветлела, потому что фиаско было временное. – В конце концов, нам некуда спешить. Поговорим завтра.
Глава 7
– Ну, как дела дома? – спросил Саймон, когда Катерина убрала груду учебников с кресла и со вздохом села.
Наступил перерыв, и в комнате отдыха было полно школьников, которые сплетничали, точно гости на вечеринке. Протянув девушке полупустую банку колы, Саймон снова восхитился тонкими, изящными пальцами девушки. Как ей удавалось прекрасно выглядеть даже после трех мучительных часов на экзамене по физике? Поклоняться Катерине Ван Эш все те годы, что они учились в Кингс-Парк, по-настоящему узнать ее и, наконец, стать близким другом – это значило для Саймона очень много. Если бы не Кэт, он бы бросил школу еще полтора года назад – именно она настояла, чтобы Саймон остался и сдал экзамены, и он был бесконечно ей благодарен. Ведь именно она заронила ему в душу подозрение, что бросить школу и мотаться по всей стране в качестве бас-гитариста рок-группы не так весело, как кажется.
Его восхищал эксцентричный образ жизни Катерины – абсолютно богемный, так он считал, и очень сильно отличающийся от его собственного. Жить в Уимблдоне, с отцом-финансистом, матерью-домохозяйкой и двумя младшими сестрами, сущими язвами, было не слишком интересно.
Катерина, которой в отличие от Саймона с детства не запрещали пачкать мебель, перебросила длинные ноги через подлокотник кресла и открыла пакет чипсов.
– Как дела дома? – задумчиво повторила она. – Не так уж хорошо. Эта жуткая Джина только и делает, что лопочет о своем муже, мама из кожи вон лезет, чтобы ее подбодрить, а я стараюсь не путаться под ногами. Самое скверное, что через месяц нам понадобятся деньги, чтобы заплатить за жилье, а у мамы по-прежнему нога в гипсе. Когда я уходила утром, она листала «Стейдж», но кто же даст ей работу в таком состоянии?
– Элизабет Тейлор играла в «Лисичках», сидя в инвалидном кресле… – возбужденно начал Саймон.
Катерина бросила на него убивающий взгляд:
– Это Элизабет Тейлор, а здесь – реальный мир.
– И что ты собираешься делать? – Саймон восхитился ее спокойствием.
Катерина помедлила, пожала плечами:
– Наверное, найду работу. По вечерам. Главное, чтобы хорошо платили, и чтобы работа не отвлекала отдел по дому. Если не получится – подыщу маме нового богатого мужчину. – Вдруг она ухмыльнулась и швырнула пустой пакет из-под чипсов в мусорное ведро. – По-моему, неплохая идея. Из меня получилась бы очень преданная падчерица. Как тебе кажется? Чем больше у него будет денег, тем преданнее…
– Да ты шутишь, – встревожился Саймон.
– Конечно. – Она сделала вид, будто собирается запустить в него банкой из-под колы. – Господи, да кому нужны мужчины! А теперь перестань ныть и расскажи все, что знаешь, о продолговатом мозге. Сегодня у нас анатомия, а я еще не дописала реферат.
Саймон ухмыльнулся:
– А я думал, ты не нуждаешься в мужчинах.
– Не нуждаюсь, – резко ответила Катерина. – Но мне нужна информация. И потом, ты не мужчина, а мальчик.
«Черт возьми, – выругался про себя Сэм Шеридан, наконец, положив трубку. – Придется часа два где-то болтаться с чемоданами, прежде чем отправиться в Кингсли-Гроув».
Эндрю не было в офисе, дома никто не подходил к телефону, нарушение суточного ритма уже давало себя знать. Если бы он поспал в самолете, вместо того чтобы болтать с довольно назойливой, но, несомненно, хорошенькой девицей, то сейчас не чувствовал бы себя таким усталым.
«Но Джина – раба привычки, – уверил он себя, поглядывая на часы, которые не забыл перевести, когда заокеанское путешествие приблизилось к концу. – Уже почти четыре, и, разумеется, она скоро вернется домой, чтобы приготовить ужин. Если взять такси, приеду к ней в пять – как раз, чтобы помочь. Потом вздремну пару часиков, приглашу обоих на ужин в честь своего возвращения. Будет так приятно снова повидать Эндрю. Ведь почти полгода не виделись. А что касается Джины… как я люблю поддразнивать и шокировать милую, чопорную, безукоризненную Джину!»
«Вот черт! – ругнулась про себя Иззи, приковыляв в гостиную и уставившись на замолкший телефон. – Разве люди не понимают, сколько времени требуется человеку с ногой в гипсе, чтобы добраться до комнаты, где звонит телефон, не говоря уже о том, чтобы взять трубку? И как не впасть в ярость от невозможности выяснить, кто звонил?»
Запустив подушкой в телефон и промахнувшись, Иззи ненадолго дала волю романтическому воображению. Один-единственный звонок, в конце концов, способен изменить всю жизнь.
Это мог быть Эндрю Ллойд Уэббер с предложением главной роли в его новом грандиозном мюзикле. Или Дуг Стедман, агент, который хотел сказать, что некий американский продюсер предлагает Иззи – и только Иззи – заменить Ширли Маклейн в бродвейском шоу. Это мог быть коммивояжер, рекламирующий новые окна по супернизкой цене…
– Вот черт, – сказала Иззи вслух.
Она выбралась обратно в коридор, по пути прихватив куртку и сумку. Раз уж спустилась, можно поупражнять здоровую ногу и прогуляться по магазинам, прежде чем они закроются. Иззи необдуманно пообещала приготовить ужин для Джины и Кэт и теперь сообразила, что надо купить что-нибудь съедобное. Вероятно, Джина ожидает на ужин что-нибудь изысканное, а не тосты с консервированной томатной пастой.
Сэм ехал в такси, и его взгляд привлекла темноволосая женщина в короткой желтой юбке, бредущая по тротуару на костылях. Сэма поразили ее ноги – одна в гипсе, а вторая, весьма красивая, обтянутая черным чулком. Такси остановилось, и он увидел лицо женщины в оранжевом свете уличного фонаря. Сэм поразился еще сильнее. Когда она на мгновение задержалась, чтобы найти ключ в кармане куртки, их взгляды встретились. Темные глаза, большой рот, пьющиеся волосы, нечто неуловимое… атмосфера силы, юмора, смелости… Немедленно позабыв об усталости, Сэм улыбнулся незнакомке, но она уже успела отвернуться.
А потом она направилась – нетвердой походкой, но очень решительно – к дому Эндрю и Джины.
«Тем лучше», – хмыкнул Сэм, вытаскивая чемоданы из машины и протягивая таксисту деньги. Через несколько секунд он догнал ее у входной двери.
– Привет. – Сэм одарил незнакомку сияющей улыбкой, и на сей раз она не осталась незамеченной. – Не знаю, кто вы, но время рассчитали отлично. Я думал, Джина уже дома, – указал он на темные окна. – Но видимо, ее нет. А я, боюсь, потерял ключ.
Женщина взглянула на него, но не улыбнулась в ответ.
– Простите, я просто невежа. Даже не представился.
Меня зовут…
– Я знаю, кто вы такой, – резко отозвалась Иззи, поражаясь самообладанию этого человека. Мельком взглянув на чемоданы, усмехнулась: – А Джина меня не предупредила. Вы разговаривали с ней? Она вас ждет?
Удивленный неожиданной ее резкостью, Сэм пожал плечами:
– Ну… не то чтобы… Я уже сказал – когда звонил, ее не было дома. Но она не будет против, поверьте. За пятнадцать лет она, кажется, уже привыкла к…
– Не сомневаюсь. – Иззи решила, что самое время высказать Эндрю Лоренсу («Вот ты какой, сволочь!») свое мнение по поводу его непристойного поведения. Она не видела фото мерзавца и представляла себе мужчину постарше и куда более чопорного – из тех, кто предпочитает костюмы в полоску, а не потертые кожаные куртки и старые джинсы. Но даже в сумерках Иззи видела, что этот человек, несомненно, одарен приятной внешностью и обаянием.
«И только мужчина с полным отсутствием скромности, – мрачно подумала она, – способен вот так вернуться домой в надежде, что его простят».
– Не сомневаюсь, – повторила Иззи, прислоняясь к холодной каменной стене и неторопливо убирая ключ в карман. – Но это не значит, что она и дальше будет с этим мириться. Джина, возможно, боится обидеть вас, хотя вы с потрясающей легкостью разрушили ее жизнь, но я не Джина. Послушайте, – она с удивлением обнаружила, что Эндрю не выказывает признаков раскаяния, – вам не приходило в голову, что жена может не распахнуть объятия, если вы вдруг появитесь на пороге?
– Честно говоря, нет, – ответил Сэм, гадая, что происходит.
– Ну да, разумеется. Вы просто чудовище…
– Послушайте, я страшно устал. – Сэм начал терять терпение. – Объясните, что я, по-вашему, сделал неправильно? А когда облегчите душу, то, возможно, представитесь. Нет, погодите. Сначала скажите, кто вы, а потом я решу, стоит ли вообще вас выслушивать. И где, черт возьми, Джина и Эндрю? Если они не собираются сегодня возвращаться, я избавлю вас от хлопот и сниму номер в отеле.
– О Господи… – Иззи в ужасе уставилась на него, а потом без сил привалилась к стене.
«Когда же я перестану говорить то, что не надо, тем, кому не надо, и так, как не надо?»
– Я, наверное, пойду, – раздраженно буркнул Сэм. – Если не сложно, передайте, что я звонил.
Иззи так быстро схватила его за руку, что чуть не потеряла равновесие:
– Пожалуйста, простите меня. Это чудовищная ошибка. Вы непременно должны зайти.
Но Сэм уже почти убедился, что именно он совершил ошибку. Первоначальное, почти мгновенное, влечение тотчас улетучилось.
«Эта баба не просто груба, – подумал он, разглядывая холодные пальцы, стиснувшие его запястье. – Она с придурью».
– Пожалуйста. – Иззи разгадала его мысли и торопливо вставила ключ в замок. – Честное слово, я не сумасшедшая. Но пока не объясню, вы ничего не поймете. Давайте вашу куртку. Что будете пить?
– Сядьте, – приказал Сэм, пройдя за ней в гостиную.
Включив свет и бросив куртку на спинку безупречно чистой кушетки, он налил две немаленькие порции виски, протянул бокал сумасшедшей, которая послушно села, и сам опустился в кресло напротив.
– А теперь давайте сначала. На этот раз как полагается и без ругани. Рад познакомиться с вами, мисс…
– Ван Эш, – пробормотала Иззи, радуясь, что он начал первым и, кажется, не принял оскорбления чересчур близко к сердцу. – Иззи.
– Прекрасно, – кивнул он с легкой улыбкой на губах. – Вам очень идет это имя. А меня зовут Сэм Шеридан.
– Привет, Сэм.
– И за кого же вы меня приняли?
– За мужа Джины. Вы, похоже, не в курсе. Они разошлись. Эндрю не так давно уехал отсюда, и Джина страшно расстроена.
– Что случилось? – Сэм перестал улыбаться, живо представив, как повлиял уход Эндрю на Джину. Вся ее жизнь вращалась вокруг мужа.
– Он встретил другую. И она забеременела. Они живут имеете в Барбикане. – Иззи нахмурилась: – А вы друг или родственник?
Сэм отхлебнул из бокала.
– Друг. Давний.
– Друг Эндрю?
– Да. – Он пожал плечами. – Точнее, их обоих. Я был шафером на свадьбе. Шесть лет назад переехал в Штаты, и они дали мне ключ от дома. Когда бываю в Англии, то останавливаюсь у них. О Господи… – Сэм недоверчиво покачал головой. – Джине, конечно, чертовски нелегко.
– Эндрю должен был вас предупредить, – заметила Иззи.
Сэм погрузился в раздумья, и она не упустила возможности рассмотреть этого пугающе привлекательного «давнего друга», о котором до сих пор не слышана ни слова. Смуглый, с колдовскими серо-зелеными глазами – уже этого достаточно, чтобы произвести неизгладимое впечатление. Длинные, выгоревшие на солнце волосы, темные и необычайно выразительные брови. Идеальный рот. А что касается тела… Иззи решила, что сидеть и восхищаться столь красивой внешностью – приятная перемена.
«Возможно, начало было малообещающее, – подумала она, – но кто знает, что выйдет, если Сэм Шеридан собирается поселиться в «монастыре», как назвала дом Кэт?»
– В прошлом месяце я был из Гавайях, – сообщил Сэм. – Может, Эндрю и пытался со мной связаться. – Он снова взглянул на Иззи. – Но я так и не понял, кто вы.
«Не сомневаюсь», – фыркнула в душе Иззи, небрежно проводя рукой по взлохмаченным волосам, а потом вдруг улыбнулась.
– Я здесь живу. Мы квартиранты Джины.
– Мы?
– Я и моя дочь Катерина. Не беспокойтесь, мы «приучены к лотку», – добавила она, заметив тревогу в глазах Сэма. – Нет необходимости паниковать. Дом достаточно большой, чтобы вместить еще одного жильца.
«Она старше, чем кажется на первый взгляд». Сэм прикинул, что ей за тридцать. Отчего-то не удавалось вообразить Иззи в роли матери. И потом, хоть он и любил детей, но сомневался, что готов находиться в одном доме с ревущим младенцем, который, несомненно, просыпается в неподобающе ранние часы – когда взрослому больше всего нужен отдых.
– Не знаю. – Он посмотрел на часы. – Если у Джины все так изменилось, я, наверное, лучше сниму номер в отеле.
Оба услышали, как открылась входная дверь и каблуки Джины зацокали по коридору.
– Поговорите с ней, – предложила Иззи, забирая костыли и с трудом поднимаясь на ноги. – Не сомневаюсь: она захочет, чтобы вы остались. Если понадоблюсь, – добавила она с соблазнительной улыбкой, – то я на кухне. Надеюсь, вы не вегетарианец?
– Нет. – Она действительно странная, решил Сэм. Красивая, но точно не в своем уме. – А что такое?
– Я готовлю бефстроганов, – терпеливо объяснила Иззи. – А поскольку именно вы виноваты в том, что еда запаздывает, вы просто обязаны остаться на ужин.
Глава 8
– Сэм, как он мог? – плакала Джина час спустя, вытирая глаза промокшим платочком и понимая, что самые горькие слезы уже пролиты. Она была смущена тем, что дала волю слезам в присутствии Сэма, но в тоже время невероятно утешена его присутствием. Он замечательный, и он на ее стороне. Это придавало ей сил.
– Мужчины, как известно, не знают, к чему следует стремиться, – заметил Сэм, вставая. – Милая, пойду гляну, как дела у Иззи. Бефстроганов пахнет восхитительно, а я умираю от голода.
– Не питай иллюзий, – язвительно отозвалась Джина. – Кулинария не самая сильная сторона Иззи. Максимум, что она до сих пор приготовила, – сандвичи с рыбным филе.
– Ты не Иззи! – воскликнул Сэм, входя на кухню. Здесь творится что-то странное, решил он. Высокая девушка с распущенными до плеч каштановыми волосами аккуратно перекладывала жареную картошку со сковороды в синюю тарелку. Она спокойно взглянула на Сэма.
– Я Кэт. Мама наверху, пытается принять ванну. Ужин будет готов через десять минут. – Она помолчала и добродушно спросила: – А вы, кажется, удивлены?
– Да. – Сэм покачал головой. – Предполагал, что тебе лет пять, самое большее.
Катерина улыбнулась, накрыла посудину с картошкой и поставила в духовку.
– Я довольно самостоятельная для своих лет. Как Джина?
– Плачет, но жить будет. Это ты все приготовила? – Сэм, большой ценитель домашней кухни, рассматривал бефстроганов, который Катерина перемешивала со сливками.
– Это не очень трудно, – ответила та и сухо добавила: – Конечно, если ты не Иззи.
– Я потрясен. Собирался пригласить Джину на ужин в ресторан, но просто счастлив, что мне не придется этого делать. Ты что, профессиональный шеф-повар?
– Она профессиональная зубрилка, – отозвалась Иззи с порога, разрумянившаяся после ванны, в белом спортивном костюме, с блестящими темными волосами, каскадом ниспадающими с плеч. Хотя расстегнутая куртка приоткрывала несомненно женственную грудь, Иззи казалась до смешного юной. – Итак, ваше решение? – В ее глазах мелькнул вызов. – Вы намерены остаться, или сама мысль жить в одном доме с тремя неврастеничками вам невыносима?
– Возражаю, – вмешалась Катерина. – Две неврастенички и одна абсолютно уравновешенная школьница.
– Все вместе, – пробормотал Сэм, снова приглаживая волосы, – плюс сбой биоритма…
Сэм Шеридан не достиг бы подобных высот, игнорируя или недооценивая женщин. Он вырос, исподтишка наблюдая, как старший брат Маркус сначала в школе, а потом в колледже производит фурор при помощи ослепительной улыбки и отточенной Техники соблазнения. А еще – вызывая потрясающие скандалы всякий раз, когда уставал от очередной подружки и бесцеремонно ее бросал. Сэм постепенно осознал, что брату не то, что особо нравится противоположный пол – просто девушки существуют, чтобы с ними спать и трепаться о них с друзьями. Маркус считал их просто дополнением к мужчине и поступал как с сигаретами – доходил до конца и выбрасывал. Сэм, напротив, не считал девушек источником беспокойства. Становясь старше, он все сильнее расходился с братом в мнении по этому поводу. Искренне наслаждался женским обществом и считал, что общаться с девушками так же интересно, как и с парнями. Ну и, конечно, дополнительное удовольствие…
Сэм отчего-то не сталкивался с проблемами, которые усложняли жизнь Маркуса. Его беззаботное обаяние и невероятная популярность в юности были столь велики, что девушки считали за честь дружить с Сэмом. Ведь возлюбленные – это в порядке вещей, а дружба подразумевает наличие у человека серьезных достоинств.
А поскольку Сэм всегда старался сохранять хорошие отношения с бывшими подружками, он не вызывал у них злобы. Наслаждался учебой в университете, получил неожиданно высокий балл по экономике и обзавелся обширным кругом друзей обоих полов, которые даже помыслить не могли о том, что Сэм Шеридан надолго задержится в каком бы то ни было финансовом учреждении, пожелавшем воспользоваться его услугами.
Но Сэм, невзирая на беспечность, втайне от ровесников уже понял, что ему хочется: хорошего уровня жизни и неограниченных социальных радостей. Вечеринки в ветхом викторианском особняке, который Сэм снимал вместе с тремя студентами, вошли в легенду. Сэм, как прирожденная «сова», искренне ими наслаждался: праздники скрашивали рабочие будни. Адреналин взбадривал кровь при мысли о том, что на следующей вечеринке может внезапно возникнуть чья-нибудь подруга по переписке из Швейцарии или тетушка-актриса. За три года не было ни одной провальной вечеринки. Сэм прославился как человек, который устраивает отличные тусовки, где люди встречаются, спорят, смеются и влюбляются. Некоторые даже хватили через край и поженились.
Искусство создания идеальной атмосферы полностью захватило воображение Сэма. Люди радовались жизни, и именно он приносил им эту радость. Сэм неизбежно задумывался, существует ли более приятный способ времяпрепровождения.
Впрочем, все было не так уж просто: хождение по банкам и просьбы о кредите требовали куда большей интеллектуальной живости, чем экзамены в колледже. Некоторые финансовые проекты Сэма были откровенно нелепы, а когда он арендовал далеко не самое роскошное помещение в Манчестере, ему пришлось лавировать между требованиями банка и собственного персонала. Затем, когда новости о новом ночном клубе начали распространяться, поддержание необходимого баланса между престижными клиентами и менее престижными, но богатыми истощило даже решительный ум Сэма, Но он понимал, что его клуб с самого начала обязан сохранять неповторимый облик. Не обязательно иметь умопомрачительно богатых клиентов, но они должны быть правильными людьми – людьми, которые внесут свою лепту в атмосферу клуба. Сэм нуждался в этом, чтобы «Ступени» стали (и остались) самым престижным местом развлечения.
Так и произошло, хотя и не без борьбы поначалу. Репутация Сэма укреплялась, и через два года он выкупил помещение, а еще через полтора необычайно выгодно его продал, переехал в Лондон и, к своему облегчению, обнаружил, что если улицы там и не вымощены золотом, по ним все-таки ходит достаточно любителей клубных развлечений, чтобы сделать новые «Ступени» преуспевающими.
Круг его знакомств расширялся. Число влюбленных в Сэма женщин – тайно или явно – росло. Мужчины, осведомленные о репутации Сэма Шеридана, заранее готовились невзлюбить его, но при личной встрече немедленно проникались восхищением. Сэм был гениален, обаятелен, прост в общении, готов с энтузиазмом поговорить на любую тему, а кроме того, не уводил чужих жен и подружек.
Это особенно радовало мужчин и воодушевляло одиноких девушек. Сэм представлял для замужних женщин (с которыми он неуклонно отказывался связываться) вызов, против которого невозможно устоять. Это возбуждало и делало его еще более желанным.
План оправдал себя, и Сэм мудро держался намеченного пути. Шесть лет назад он заявил о желании открыть новый клуб в Нью-Йорке, и друзья пришли в ужас. Все предупреждали Сэма о том, какой огромный финансовый риск влечет подобная авантюра, но он рискнул, передав бразды правления «Ступенями» своему менеджеру Тоби Мэдисону, и взял отпуск на год в надежде воплотить свою давнюю американскую мечту.
Разумеется, он преуспел там, где, по мнению остальных, должен был потерпеть крах. Нью-йоркские «Ступени», открытые в нужное время и в нужном месте, оправдали себя сразу. Международный круг друзей Сэма продолжал расширяться, и успех, достигнутый будто без усилий, неуклонно рос. Никто не знал, как именно Сэм Шеридан это делает, но он преуспевал. Относясь к происходящему, словно к шутке, он жил полной жизнью и старался извлечь максимум удовольствия из этого сплошного американского праздника.
Но волшебный город Нью-Йорк не стал Сэму домом. В течение последних лет поездки в Англию были хоть и недолгими, зато обрели серьезную значимость. Когда Сэм начиная мечтать по-настоящему об английском дожде и девушках в жакетах без подплечников, о тостах с джемом и людях, которые сроду не были у психоаналитика, то понимал, что наступило время вернуться домой.
Джина с тревогой и испугом наблюдала за возрастающим интересом Иззи к Сэму. Ужин еще не закончился, а эти двое достигли полного взаимопонимания.
Потягивая вино, Джина смотрела на Иззи, которая явно наслаждалась ситуацией. Иззи просто сияла. У Джины уходили годы на то, чтобы сблизиться с человеком и задать ему такие вопросы, какие Иззи задавала после двухчасового знакомства.
– Как ты умудрился провести шесть лет в Нью-Йорке и не жениться? – спросила Иззи, закатывая рукава и облокачиваясь на стол. Она лениво взяла с тарелки кусочек цуккини и улыбнулась Сэму. – В Нью-Йорке все женятся и выходят замуж.
– А если я гей? – Сэм весело улыбнулся.
– Ты не гей.
– Мама, – предостерегающе вклинилась в разговор Катерина. – Откуда тебе знать? Перестань смущать Сэма.
– Разумеется, он не гей, – нетерпеливо отмахнулась Иззи. – Ну же, Сэм, расскажи нам все. Ты покинул Нью-Йорк из-за женщины? Ты ее любил? У вас был роман? Она была слишком богатая? Или слишком бедная? Она…
Иззи хотела сказать «замужем», но замолчала – из уважения к чувствам Джины. Сэм словно прочел ее мысли и ловко подхватил нить разговора:
– Она была чертовски упряма. Мечта любого мужчины. То есть мужчины, который не отступит.
– Вот нахал, – заметила Иззи и взяла еще цуккини, а потом ухмыльнулась. – Ну, я бы точно не устояла.
– Мама… – вздохнула Катерина. – От скромности ты не умрешь.
– Не хочу, чтобы это показалось смешным… – начала Джина, переплетая пальцы. Ей было явно не по себе.
– В таком случае я не стану смеяться, – невозмутимо ответила Иззи.
Джина прекрасно знала о репутации Сэма в отношении женщин. В его присутствии слабый пол просто терял способность говорить «нет», И теперь Джина понимала: все начинается сначала, причем в ее собственном доме.
Заманить Иззи в кухню для разговора наедине было несложно, зато найти правильные слова, которые, по мнению Джины, следовало сказать, оказалось куда труднее.
– Послушай, это, вероятно, покажется тебе несправедливым… – Джина замолчала и принялись комкать бумажную салфетку.
– Это действительно очень неприятно – ожидать, когд, а наконец объяснят, в чем дело, – добродушно намекнула Иззи.
– Сэм – весьма привлекательный мужчина, – пробормотала Джина.
Брови Иззи взмыли вверх.
– Господи, я бы в жизни не догадалась. – Она расхохоталась. – Ты втайне влюблена в него и хочешь, чтобы я замолвила за тебя словечко? Понятно. Я буду воплощенным благоразумием. Прежде чем успеешь опомниться, все будет…
– Нет!
Иззи продолжала улыбаться. Джину так легко шокировать!
– Если дело не в этом, то в чем? – поинтересовалась Иззи.
– Я видела, как вы смотрите друг на друга, – выпалила Джина. – И я не перенесу, если у вас с Сэмом случится…
– Что?
– Роман, – грустно закончила Джина. – В моем доме. Мой муж ушел к другой; я в жизни не была так несчастна. Я не переживу. – Она снова помолчала, а потом вполголоса продолжила: – Прости, ничего не могу поделать. Я ведь предупредила, что собираюсь сказать не очень приятную вещь.
Иззи тщетно пыталась скрыть неудовольствие. Не сводя взгляда с блюдечек с шоколадным муссом, выстроенных на кухонном столе, она поняла, что чувство голода как рукой сняло.
– Ты хочешь, чтобы мы с Кэт съехали?
– Я этого не говорила. – Джина в смятении покачала головой. – Нет, разумеется, я не требую, чтобы вы уезжали. Просто не хочу, чтобы у вас с Сэмом… что-то было. Не желаю чувствовать себя лишней в собственном доме.
– А если я пообещаю оставить его в покое, ты успокоишься? – На сей раз Иззи пришлось прятать улыбку. «Неужели Джина думает, что я нимфоманка?»
– Я уже забыла что значит спокойствие и радость. – Джина вздохнула. Улыбка Иззи не ускользнула от нее, поэтому она пожала плечами и слабо усмехнулась. – Скажем так… я буду терпима.
