Текст книги "Поцелуй"
Автор книги: Джилл (Джил) Мэнселл (Мансел )
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)
Глава 57
Помучившись полторы недели кошмарами, в которых фигурировала мозговая опухоль размером с дыню, Джина поняла, что реальность почти столь же безрадостна. Она сидела в безукоризненном серо-белом кабинете врача на четвертом этаже клиники Каллен-Парк, рядом с Сэмом, и молча смотрела на снимки. Потом осторожно положила их на стол, взяла Сэма за руку и, удивляясь своему спокойствию, спросила:
– И что теперь?
Врач уже не улыбался. Глиома – быстрорастущая злокачественная опухоль центральной нервной системы – это плохо. Судя по результатам обследования, он не сомневался, что это и есть болезнь, поразившая ДжинуЛоренс.
– Операция, – ответил он бесстрастно. Опыт научил его, что это наилучший способ избежать истерического взрыва. – Убрать как можно больше пораженных клеток, а затем начать радиотерапию. Я уже договорился, операция назначена на завтра. В девять утра.
– Значит, все-таки глиома, – сказала Джина, и ее пальцы, выдавая волнение, инстинктивно стиснули руку Сэма. Ее мать умерла от глиомы.
Врач помедлил, а потом кивнул и негромко признал:
– Боюсь, так оно и есть. Миссис Лоренс, хотел бы я сообщить вам более приятные новости. Мне очень жаль.
Операция продолжалась три с половиной часа. Дуг, не в силах оставаться в больничных стенах, ушел на улицу под дождь. Иззии Сэм, сидели друг напротив друга в приемной и без конца пили кофе. Поскольку разговор был неуместен, оба почти все время молчали. Иззи пыталась не думать о том, что происходит в операционной. Интересно, какие мысли обуревали Сэма. Потом она постаралась не думать о Сэме и о том, как все могло обернуться, не будь между ними дурацких препятствий.
– Ты нервничаешь, – сказал Сэм.
Иззи вскочила и подошла к окну. Дождь шел по-прежнему, на улице колыхалось море разноцветных зонтиков. Катерина, наверное, заканчивала реферат по биологии. Тысячи людей ели ленч, делая выбор между домашним салатоми лазаньей. А Дуг, без зонта и наверняка уже промокший до костей, ходил бог весть где…
Жалея, что не ушла с ним, Иззи вздохнула:
– Не знаю, что мы здесь делаем. Мы ничем ей не поможем.
– Джина хотела, чтобы мы пришли.
– Да, но у меня сил нет… – Не в состоянии смотреть на Сэма, она продолжала разглядывать улицу. – Я чувствую себя такой беспомощной…
– Перестань думать только о себе. Есть вещи, которые мы не в состоянии контролировать.
Через полтора часа в приемную вышел хирург. Иззи взяла Дуга за руку и почувствовала, какая она влажная.
– Что? – спросил Сэм.
– Это не опухоль. – Хирург, с болтающейся на шее маской, улыбнулся. – Весьма необычно… Я ничего подобного не видел за всю свою многолетнюю практику. Рентген был таким типичным, и я не сомневался, что это глиома…
– Так что это было? – чуть не крикнула Иззи, не в силах больше терпеть. – Она поправится? Что это, если не опухоль?
– Это ангиома, – успокаивающе объяснил хирург. – Несколько аномальныхкровеносных сосудов, похожих на спутанные ветки. Когда стенки сосудов ослабевают, возрастает риск кровоизлияния и итог может быть летальным. – Помолчав для пущего эффекта, он потер руки и снова торжествующе, улыбнулся. – К счастью, мы успели вовремя и обезвредили бомбу. Ангиома миссис Лоренс оказалась легкооперабельной, я просто перевязал проблемные сосуды и легко отсоединил их от общей кровеносной системы. Операция прошла в высшей степени удачно, и теперь миссис Лоренс сможет наслаждаться долгой и здоровой жизнью.
И ззи разразилась слезам и.
– Она не умрет, – прошептал Дуг. Вспотевший, ошеломленный, он обнял ее.
– Спасибо. – Сэм пожал руку врачу.
Когда они снова остались втроем, Сэм протянул Иззи чистый белый платок.
– Все хорошо, – произнес он с легким раздражением. – Не нужно плакать.
– Вот ублюдок, – всхлипывала Иззи, прижимаясь к Дугу. – Неужели нельзя было сказать нам об этом раньше?
– Однажды, когда мне было семь, я подстригла подругу. – Иззи, высунув язык, бережно зачесывала светлые волосы Джины, чтобы закрыть выбритое место. – В итоге она стала выглядеть примерно так. Ее мать меня чуть не убила, когда увидела.
– Дай-ка я посмотрю в зеркало, – попросила Джина. Она повернулась туда-сюда и облегченно улыбнулась. Когда повязку и швы сняли, волосы естественным образом закрыли шрам, и так удачно, что его почти не было видно.
– Поверить не могу… А я боялась, что мне обрили всю голову.
– Ты отлично выглядишь. – Иззи обняла ее. – И с тобой все в порядке, слава Богу. Как хорошо, что ты снова дома.
Джина была рада, что успела привести себя в порядок перед приездом Сэма.
– Снова цветы, – запротестовала она, утыкаясь носом в розы и вдыхая их тонкий аромат. – Скоро я смогу открыть цветочный магазин.
Сэм, явно чем-то обеспокоенный, придвинул стул и сел. Джина посмотрела на него:
– Что-то не так?
Он планировал разговор не один день, но легче не стало. «По крайней мере, – подумал Сэм, – сейчас у меня есть законный повод высказаться».
– Завтра я улетаю в Нью-Йорк, – начал он. – С клубом серьезные проблемы, и понадобится время, чтобы их уладить.
– Сэм, это ужасно. – К его глубокому облегчению, Джина, кажется, больше волновалась за него, чем за себя. – Что за проблемы?
– Менеджер клуба растратил крупную сумму на наркотики. – Сэм, помолчав, пожал плечами. – Наверное, это моя ошибка – перестал следить заделами лично. Но теперь мы в поле зрения налоговой службы, и скорее всего на это уйдет некоторое время.
– Ах ты, бедный. – Джина сочувственно заплакала. – А ведь скоро Рождество. Что за невезение!
– Да… Джина, еще… нам кое-что нужно уладить, прежде чем я уеду. Не знаю, как сказать…
Но Джина, внезапно покраснев, перебила Сэма:
– Пожалуйста, не нужно… Это была глупая ошибка с моей стороны… Я перепугалась, а ты был так добр, что подбодрил меня… Но теперь все позади, и я даже не ожидаю, что ты… – С трудом подбирая слова, красная как свекла, Джина безмолвно молила о прощении. Она была виновата в том, что поставила его в ужасное положение, но Сэм просто пожал плечами, не упрекнув ее ни словом. Сейчас Джина надеялась лишь на понимание и милосердие. – Я так испугалась… – шепнула она. – Испугалась умереть в одиночестве.
Сэм, не в силах поверить, что все так безболезненно закончилось, почувствовал, как с плеч свалился огромный груз. Ощущение свободы было невероятное.
– Всякий бы испугался, – уверил он, с облегчением целуя тонкую руку Джины. – Учитывая, что ты пережила… Да ты держалась молодцом. А теперь, – торжественно добавил Сэм, – тебе остается лишь одно…
Джина улыбнулась:
– Что именно?
Потянувшись к ней, Сэм поцеловал ее в щеку.
– Моя милая миссис Лоренс, – невозмутимо произнес он. – Разумеется, жить.
– Не знаю, переживет ли Люсиль, когда Джина вернется на Кингсли-Гроув, – заметила Катерина десять дней спустя. – Если бы мы не присматривали за ней, она уже давно перебежала бы в ее лагерь…
Иззи увлеченно красила волосы в прежний, ежевичный, цвет. Она стерла со щеки темно-синее пятно и удивленно взглянула на дочь.
– Что? Почему?
Лежа в ванне, Катерина наблюдала, как черные капли падают в раковину. Надеясь, что ни одна из них не угодит на дорогой ковер, она терпеливо ответила, намыливая руки:
– Куда бы ни пошла Джина, Дуг идет по пятам. Мне пришло в голову, что Люсиль, в свою очередь, захочет последовать за Дугом…
– Черт возьми… – Иззи кивнула. В этом был определенный смысл. Вряд ли здравый, но, несомненно, характерный для Люсиль.
– Мама, с тебя течет.
Но Иззи, погрузившись в свои мысли, ничего не замечала.
– Она не может уйти. Я повышу ей жалованье.
Катерина усмехнулась:
– Она предпочтет Дуга в подарочной упаковке.
– Но ведь он ей не достанется… Бедный Дуг. Ему нужна только Джина, а она обращается с ним как с каким-то барахлом. – Иззи покачала головой: – Нет-нет, нужно дать Люсиль какой-нибудь стимул.
– То есть другого мужчину. – Катерина добавила в ванну побольше пены и ногой включила горячую воду. – Похоже, мы сейчас не слишком преуспеваем там, где дело касается мужчин. Неудивительно, что Люсиль устала. Саймон отшил меня, Сэм летит в Штаты… даже молочник чересчур испуган, чтобы звонить в дверь. Придется тебе завести альфонса.
– Ну или писать умоляющие письма, – ответила Иззи, мрачно рассматривая запачканный краской ковер, – Тревору Макдоналду.
Глава 58
У Иззи едва нашлось время заполнить анкету на сайте знакомств, не говоря уже об альфонсах. Приближалось Рождество, запись альбома шла к завершению, успех «Поцелуя» вызвал череду интервью, фотосессий и выходов в свет. К разочарованию Иззи, эта безумная беготня не помогала забыть Сэма.
Мысли о Сэме, который был по-прежнему в Нью-Йорке, приходили Иззи на ум в самое неподходящее время. Она пыталась внушать себе, что это всего лишь из-за отсутствия секса, но тщетно. Все вокруг были счастливы – даже Дуг, который по-прежнему смотрел на Джину с собачьей преданностью, казался по-своему счастливым. И оттого ее собственное горе становилось все нестерпимее.
Рождество всегда было любимым временем Иззи, но на этот раз она не испытывала праздничного настроения. Единственное, чего ей хотелось на Рождество, – как следует выспаться.
Майор Реджинальд Перрет-Двайер, некогда служивший в Гвардейской дивизии, ветеран Второй мировой войны и постоянный автор писем в «Тайме», много чего не одобрял. Но более всего – певиц, ведущих предосудительный образ жизни, которые селятся по соседству и нарушают его высокоорганизованный распорядок. Несмотря на постоянное наблюдение через окно гостиной, он еще не установил, кто живет в доме номер сорок пять, а кто просто приходит в гости, но постоянный поток людей, во всякое время дня и ночи, лишь усилил его раздражение и заставил кровяное давление взмыть до небес.
– Наркотики и оргии, – прогремел он, убирая бинокль и глядя на свою бедную многострадальную жену. – Попомни мои слова, Милисента. Вот чем они там занимаются. Будь моя власть, я бы устроил с утра пораньше облаву на этот дом. Таким людям нужен хороший урок…
– А мне они показались довольно приятными, – возразила Милисента Перрет-Двайер, и ее брови тревожно дрогнули. Лично она считала весьма занятным жить рядом с поп-звездой. Иззи Ван Эш была так мила, когда на минувшей неделе Милисента постучалась и попросила горчицы. Впрочем, майор, который решительно не одобрял халатность на домашнем фронте, об этом не знал. Как и о том, что каждый раз, когда он отправляется совершать утренний моцион, жена переключает радио и подпевает, пока моет посуду.
– Просто бездельники и бродяги, – фыркнул майор и снова рассвирепел, когда «эта Ван Эш» вкатила во двор на дорогой машине и побежала в дом. – Ты только погляди! Даже не может припарковаться как следует. И не удосуживается запереть машину. Это же просто приглашение для воров…
– Отойди от окна, дорогой, – попросила жена, опасаясь, что майор вот-вот устроит один из своих печально знаменитых скандалов. – Они ведь не причиняют нам вреда.
Но скандалы, к сожалению, были именно тем, что в глазах Реджинальда Перрета-Двайера придавало жизни смысл.
– Вреда? – рявкнул он, глядя на жену как на безумную. – Здравого смысла у тебя так же мало, как и мозгов, женщина! Да как ты можешь говорить, что они не причиняют нам вреда, если их идиотский пес так обошелся с нашей Беттиной?!
«Вот, – подумала Иззи, – живое доказательство того, что не все собаки похожи на своих владельцев».
Майор, прямой, сухопарый и невероятно сварливый, по-прежнему не выказывал признаков усталости. Беттина, напротив, мирно лежала у его ног. Упитанная и добродушная, она благосклонно терпела хозяйские разглагольствования. Если Иззи посматривала на нее, Беттина виляла хвостом, будто извинялась за весь этот шум.
– …и это вовсе не смешно! – бушевал майор. – Ваша наглая тварь изнасиловала мою бедную невинную девочку, и я хочу знать, что вы намерены делать.
– Послушайте, мне очень жаль, – примирительным тоном сказала Иззи. – Но вы абсолютно уверены, что отец щенят – Иерихон?
Гнев майора достиг новых высот.
– Конечно, уверен! – яростно заорал он. – Эта псина появилась здесь полтора месяца назад! А Беттина, по словам ветеринара, на шестой неделе беременности. Никакой другой кобель к ней не приближался… никогда… и я крайне удивлен, что вы делаете такие предположения.
– Но это просто… – начала Иззи. Майор устремил на нее злобный взгляд.
– Видимо, ничего другого и не следует ожидать от человека… вроде вас, но я уверяю, мисс Ван Эш, что Беттина выросла в семье с очень строгими моральными правилами.
«Какая ирония судьбы, – усмехнулась про себя Иззи, – что именно майор Реджинальд Перрет-Двайер принес мне эти вести».
До тех пор Иззи это просто не приходило в голову. Теперь, впрочем, отрицать факты было невозможно. Прошло полтора месяца, с тех пор как Иерихон переселился к ней. Полтора месяца, с тех пор как Иззи и Сэм занимались любовью. Полтора месяца назад у нее в последний раз были месячные.
– Ох, Беттина, – прошептала Иззи в темноте спальни. – Мы с тобой обе беременны.
– Так не годится. – Джина вздохнула. – Дуг, перестань. Ты все делаешь неправильно.
Дуг, наморщившись от усердия, выпрямился и отступил назад. Что-то хрустнуло у него под ногой.
– Великолепно! – с отчаянием воскликнула Джина. – Ты раздавил фею. Молодчина.
На мгновение Дугу захотелось предложить ей самостоятельно наряжать эту дурацкую елку. Приятный вечер угрожал превратиться в очередное крупное разочарование, и Дуг начал от этого уставать. Хорошо Джине лежать на кушетке и выкрикивать наставления, точно сержант на плацу, но развешивание игрушек и мишуры никогда не было сильной стороной Дуга – и он, черт возьми, не собирался извиняться за свои промахи.
– Может быть, позовешь Иззи и Кэт? – спокойно предложил он, снимая с елки криво повешенную гирлянду и бросая ее обратно в коробку. – Похоже, я для этого не создан.
Джина, не подозревая, что Дуг близок к срыву, пожала плечами.
– Видимо, придется, – раздраженно ответила она. – По крайней мере, они понимают, как это делается. Куда ты идешь?
– Домой. – Дуг потянулся за курткой.
– Но я думала, ты останешься на ужин. – Она испуганно взглянула на него. – Я разморозила чили.
Дуг решил, что с него довольно. Завязывая шарф, он опрометчиво заявил:
– Я уже ужинал.
– С кем? С клиентом?
– Нет. С Люсиль Девлин.
– В жизни не угадаешь, что произошло, – сказала Джина, когда Иззи приехала на Кингсли-Гроув. Явно заинтригованная и в то же время слегка раздосадованная, она продолжала: – Дуг сегодня ужинал в ресторане. С Люсиль.
«В жизни не угадаешь, – парировала про себя Иззи, пытаясь сохранять серьезность, – но именно сейчас Люсиль сидит дома, пьет джин и смотрит сериал».
Потом она окинула взглядом груду недописанных рождественских открыток и раскрытую адресную книгу.
– А почему бы им не поужинать вместе? – весело спросила Иззи. – Они отлично ладят. И потом, Дуг – холостяк.
Джина неодобрительно поджала губы.
– Зато Люсиль замужем.
– Открою тебе секрет: это брак в больших кавычках.
– Правда?
– Да. Ладно, скажи мне, что сделать с несчастной елкой. Правда, мне понадобится стремянка. Где она?
– В чулане под лестницей, – рассеянно ответила Джина, продолжая думать о Дуге и Люсиль.
Иззи деловито завернула рукава желтого свитера и начала изучать сверкающее содержимое коробки с украшениями.
– Я, пожалуй, займусь елкой, – она извлекла перепутанную связку серебристо-лиловых фонари ков, – а ты достань чили из духовки. Я хочу есть.
Как только Джина вышла, Иззи бросила фонарики и схватила адресную книгу. Чувствуя себя воровкой, принялась листать ее, пока не нашла букву «С», и с облегчением вздохнула, обнаружив нью-йоркский телефон и адрес Сэма. Иззи торопливо записала то и другое на обороте открытки и сунула ее в карман джинсов. Она еще не решила, как именно поделится новостью с Сэмом, но, по крайней мере, сможет с ним связаться, и пусть для этого пришлось поиграть Джеймса Бонда и украсть информацию у ни о чем не подозревающей сообщницы…
Глава 59
Иззи села в самолет, исполненная решимости, но ее уверенность улетучилась, как только самолет приземлился. Ее больше не отделяло от Сэма обширное пространство Атлантики, и она сама подписала себе приговор. Обратной дороги нет. Она здесь, чтобы повидать его… сказать, что беременна…
Хотя перспектива жуткая, иного выхода Иззи не видела. После пятидесятой неудачной попытки она решила, что написать письмо – выше ее сил. Слова просто не шли на ум. Позвонить тоже нельзя. Не считая того, что непременно утратит хладнокровие, будет бессвязно бормотать и все сделает неправильно, она еще и не сумеет понять, что Сэм думает на самом деле. Иззи слишком часто видела, что он способен изображать отчаяние и одновременно успокаивающе говорить по телефону, а потому научилась не принимать его слова на веру.
Нет, письмо не подходит. Нужно лететь в Америку, сказать это, глядя в глаза.
«И вот я здесь», – вздохнула она, когда самолет приземлился.
– Волнуетесь? – заметил ее внезапную бледность пожилой бизнесмен в соседнем кресле.
Иззи кивнула. Ей еще никогда не было так страшно.
– Можете взять меня за руку, если хотите.
Она улыбнулась и покачала головой:
– Спасибо. Вряд ли это поможет.
* * *
Значит, Нью-Йорк готовился к вечернему снегопаду. Получив багаж и беспрепятственно пройдя таможенный досмотр, Иззи взяла такси у входа в аэропорт.
– Минус семнадцать, – лаконично сообщил шофер, посмотрев на нее в зеркало заднего вида. – И будет холоднее. Куда едем, леди?
Зубы у нее стучали, словно клавиши пишущей машинки. Стараясь выговаривать слова в промежутках между приступами дрожи и проводя замерзшими пальцами по влажным растрепанным волосам, Иззи промямлила:
– М-можете посов-ветовать п-п-приличный отель?
– Могу порекомендовать «Уолдорф-Астория». – Акцент у него был как у беременной женщины из сериала «Кег-ни и Лейси», а голос выдавал раздражение. – Или «Токио-Хилтон». Или мотель в Милуоки. Может, уточните?
«Остряк», – хмыкнула Иззи. А ведь она отказывалась верить, когда Вивьен рассказывала о нью-йоркских таксистах.
– Никаких проблем, – коротко ответила Иззи, постаравшись вложить в слова побольше сарказма. – «Уолдорф» меня устроит.
Отель оказался очень приличный – точнее, невероятно роскошный. Узнав стоимость номера, Иззи чуть не выскочила из холла на улицу. Но снаружи была серая слякоть, Иззи отчаянно хотелось в горячую ванну, и потом, возможно, таксист медлил у входа, чтобы встретить ее многозначительной ухмылкой. И если уж она так далеко забралась, что такое несколько лишних сотен долларов? У нее особая цель – возможно, самая важная в жизни.
Ароматная ванна, решила Иззи, отличный способ отвлечься от того, что нужно сделать, но не хочется. Она лежала в воде, пока не надоело, рассматривая свой плоский живот, вспоминая, как он выглядел восемнадцать лет назад, и рисуя себе повторение пройденного. Следующим летом она будет принимать ванну, погружаясь в воду и оставляя на поверхности круглую выпуклость размером с футбольный мяч. Идеальная симметрия, нарушаемая пинками крошечных ручек и ножек. Иногда – что менее приятно – пинок будет приходиться в мочевой пузырь. Неудобно расположенная выпуклость не позволит даже покрасить ногти на ногах.
Главный вопрос, конечно, будет ли Сэм вместе с ней наблюдать, как чудесным образом меняется ее тело. Станут ли они идеальной парой, как Вивьен и Терри, или же она окончательно отпугнула Сэма, когда сообщила, что подобное будущее ее не устраивает: главное – карьера, и вдобавок она уже немолода для того, чтобы заводить детей?
Хотя это случилось не по ее воле, Иззи ни о чем не сожалела. Может быть, виной тому был гормональный взрыв, но мысль о том, что она случайно забеременела в тридцать семь лет, уже не казалась пугающей. С Сэмом или без него, она справится – точно так же как справилась много лет назад, когда родилась Катерина.
Прикусив губу, Иззи снова задумалась, не позвонить ли Сэму (номер она помнила наизусть). «Нужно это сделать, прежде чем окончательно уграчу смелость. Хотя, возможно, надо накрасить ногти».
Трубку долго не брали, и Иззи начало мутить. Она напомнила себе, что всего лишь звонит Сэму, чтобы сказать о своем приезде в Нью-Йорк и предложить встретиться в баре. Это, в конце концов, не так уж страшно в отличие от той минуты, когда ей придется набраться смелости и сообщить о ребенке…
Но голос на другом конце провода принадлежал не Сэму. Более того, это был женский голос – сексуальный, сонный, будто его обладательницу только что подняли с постели.
Молясь, чтобы ошибиться номером, Иззи кашлянула:
– Э… Сэм дома?
Но судьба не собиралась оказывать ей милость. Сонный женский голос невозмутимо ответил:
– Кажется, нет. Через пару часов должен вернуться. Что-нибудь передать?
«Черт возьми». Иззи ощутила дурноту. Ей не приходило в голову, что может случиться такое. Женщина, с которой она говорила, уж точно не напоминала горничную.
– Да… – Она не могла струсить сейчас. Не оставить Сэму пару слов было бы ребячеством. И потом, может, присутствие этой женщины в квартире все же имеет логичное объяснение…
– Сейчас найду ручку, – сказала та. – Слушаю.
– Передайте, что звонила Иззи Ван Эш. – Иззи решила, что полное имя звучит по-деловому. – Я в Нью-Йорке, в отеле «Уолдорф-Астория», номер триста семнадцать. Если он сможет перезвонить…
– Номер триста семнадцать, «Уолдорф», – повторила женщина. – Записала. Я передам.
– Спасибо. – Иззи глубоко вздохнула и добавила: – Простите, если разбудила.
– Ничего страшного, – добродушно ответила женщина. – Я все равно собиралась принять ванну.
Медленно проползли два часа. Иззи никогда еще не чувствовала себя такой одинокой. Она переключала телевизор с канала на канал и мерила шагами роскошный номер, придумывая разумные причины, по которым в квартире Сэма могла обитать женщина. Проблема была в том, что ни одному из этих объяснений Иззи не верила.
Взгляд из окна лишь увеличил ощущение одиночества. Снова шел снег, белые хлопья кружились за стеклом и скатывались по нему точно слезы. Внизу сверкала и кипела жизнью Парк-авеню – манхэттенцы праздновали Рождество и толпились на улицах по пути домой или на вечеринку.
Когда пробило десять, Иззи подумала, что в любую минуту может зазвонить телефон и она услышит благословенно знакомый голос Сэма. Он скажет, что секретарша – или сестра, которой у него никогда не было, – передала ему сообщение. Он надеется, что Иззи готова, потому что заказан столик на двоих в «Спаго»…
«Впрочем, «Спаго», – с запозданием вспомнила Иззи, – находится в Голливуде». А телефон все равно не звонит.
Он не зазвонил и в половине двенадцатого. Иззи ощутила сбой биоритма. Она не спала накануне, и теперь боролась с желанием подремать, боясь, что может отключиться и не услышать звонок.
Но в то же время ее чертовски привлекала возможность провалиться в сон. Иззи была измучена. Продлевать умственную и физическую агонию не очень полезно для организма. Достаточно того, что она обгрызла все ногти…
– Милый, уже поздно, а ты все еще не перезвонил, – прощебетала Розали Хирш. Ее серый шелковый халат распахнулся, когда она потянулась наполнить бокал Сэма. – Том хочет знать, встретишься ли ты с ним завтра за ленчем. А еще какая-то Иззи просила позвонить ей в «Уолдорф», как только ты вернешься. Позвони, Сэм, вдруг это важно.
– Хм… – Сэм, с восхищением обозревая декольте Розали, провел рукой по ее обнаженному бедру. – Сомневаюсь.
– У тебя ни стыда, ни совести, – слабо запротестовала она, затаив дыхание, когда рука скользнула выше.
– Наоборот, – уложив Розали на подушки, с улыбкой ответил Сэм. – Мне очень стыдно из-за того, что я не перезвонил. Но есть более важные дела. Тебе не кажется?
Когда телефонный звонок обеспокоил ее в первый раз, Розали не возражала, но теперь он пришелся на особенно ответственный момент.
Если Сэм мог не обращать на него внимания, то Розали была не в силах игнорировать. Схватив трубку и намереваясь тут же отделаться от позвонившего, она выдохнула:
– Да?..
– Сэм вернулся?
«Женщина из «Уолдорфа»», – подумала Розали, закрывая глаза, и со смехом ответила:
– Э… да, но он сейчас занят. Извините… о… он перезвонит вам позже, хорошо?
Она нажала на рычаг и положила трубку рядом с телефоном, после чего вновь сосредоточилась на Сэме.
– Кто это был? – удивленно поинтересовался он.
– Да так. – Розали выгнулась в экстазе дугой. – Не останавливайся, милый… О Господи, только не останавливайся!..
