Текст книги "Поцелуй"
Автор книги: Джилл (Джил) Мэнселл (Мансел )
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)
Глава 33
– Можешь пожить здесь, – предложил Сэм Катерине утром. Выскользнув из дома в половине девятого и вернувшись с газетой, Катерина сидела над остывшим кофе, изучая и обводя объявления. Бледная, полная решимости, она отказывалась обсуждать случившееся. На предложение Сэма пожить здесь Катерина лишь пожевала кончик фломастера и покачала головой:
– Нет. Вы хорошие люди, а я просто чума. Не беспокойтесь, я быстро что-нибудь подыщу.
– Ну да, конуру с крысами, – вмешалась Вивьен, беря тост, который Сэм приготовил для Катерины. – Детка, ты не можешь так поступить. На что жить будешь?
Катерина, с запавшими от недосыпания глазами, пожала плечами:
– Найду работу.
Сэм уже предлагал ей деньги и получил вежливый, но твердый отказ. «Упряма не меньше Иззи, – в отчаянии подумал он. – Разница в том, что Иззи наделает долгов не моргнув и глазом».
– Позволь, я позвоню Иззи, – попросила Вивьен с набитым ртом. – Вчера она расстроилась… наверняка сегодня уже успокоилась. Ну, пожалуйста, дай я ей позвоню.
– Нет. – Катерина уныло вспомнила, каких ужасных слов они наговорили друг другу… о пощечине… о реакции Иззи, когда та поняла, что стихи были написаны не для Саймона, а для Эндрю… – Не хочу ее видеть. Не буду с ней разговаривать.
Вивьен рассматривала девушку, одетую в зеленую футболку и белые шорты. До вчерашнего дня она завидовала легким, ничем не осложненным отношениям Иззи с дочерью, а теперь даже представить не могла, что испытывает ее подруга.
– Милая, мама тебя любит. Она о тебе беспокоится.
– Хреновина… Думаешь, я о ней не беспокоюсь? – Катерина чуть не плакала. – Я всю жизнь ее поддерживала. Это первый раз, когда мне понадобилась ее помощь… А она отказалась. Она меня предала, и я ее не прощу. Она ненавидит меня за то, что я сделала, а я ненавижу ее. Теперь пусть живет как хочет, со своими дурацкими мужчинами и своей дурацкой музыкой. И мне плевать, в какие неприятности она влипнет.
– Забудь о ней пока, – вмешался Сэм, решив рискнуть. Лично он считал: самое малое, что надо сделать с Эндрю, – кастрировать. – Как насчет тебя и Эндрю?
Катерина взглянула на него. Сэм видел печаль в ее глазах и решительно сжатые губы.
– Вот в чем ирония… – с горечью ответила она. – Я действительно с ним порвала… Но теперь, кокда это случилось, мы снова можем встречаться…
– Кэт, вернись в машину. Ты не будешь на это даже смотреть.
Было половина четвертого, и Сэм начал терять терпение. В поисках комнаты для Катерины они ездили из одного жуткого района в другой, и предлагаемые варианты были настолько отвратительны, что Сэм с трудом сдерживался. По-прежнему в воинственном настроении, Катерина поначалу отказалась от сопровождения, но теперь Сэм радовался, что настоял на своем, иначе бы девушку уже наверняка изнасиловали или убили. Даже при дневном свете эти места выглядели зловеще. Катерина и Сэм находились в недрах Ист-Энда, на Финнеган-стрит, перед домом с потрескавшимися, залепленными грязью стеклами. Вдоль фасада стоила вереница проституток с бутылками в руках.
– Но здесь дешево, – возразила Катерина. – Я могу себе это позволить.
Сэм не пустил ее внутрь одну. Заперев машину, он положил ей руку на плечо, и они вместе подошли к двери.
– Послушай, ты не можешь жить в таком месте даже временно, не то что постоянно. Не понимаю, почему ты не хочешь одолжить у меня денег, чтобы снять приличное жилье.
– Не нужно… – Катерина умоляюще взглянула на него. – Мы через это уже проходили. Я знаю, как ты относишься к одалживанию денег Ван Эшам.
Она постучала в дверь и принялась читать граффити.
– Тот, кто это написал, не в ладах с орфографией.
– Но ты не Иззи, – гнул свое Сэм.
– Какая разница. – Катерина улыбнулась. – Я много лет не смогу вернуть тебе долг.
– Но это неважно! – Сэм не на шутку разволновался. – Ну же, мы уходим. Здесь все равно никого нет.
Дверь приоткрылась, и на лестницу пахнуло плесенью и кошачьей мочой.
– Мы быстро посмотрим, – сказала Катерина, которая не намеревалась занимать у Сэма Шеридана больше, чем понадобится на автобусный билет. – Идем. Кто знает, вдруг здесь есть свои прелести.
Никаких прелестей не оказалось. Черные от сырости стены, чудовищно грязный ковер, лишь наполовину прикрывавший половицы, невероятно старая мебель, крошечные занавески. Единственным источником света служила лампочка без плафона на потолке.
Когда тощая домовладелица показала Катерине комнату и та согласилась, Сэм не смог произнести ни слова.
«Девушка делает это сознательно, – догадался он, – и никакая сила не способна ее остановить».
– Ну что? – спросил он, когда они вышли. – Ты теперь счастлива?
Несмотря на внешнее спокойствие, Катерина чувствовала себя скверно. Тело будто принимало решения отдельное рассудка. Просто нужно найти работу и жилье.
– Какая разница? – отмахнулась она. – По крайней мере, счастливы будут остальные.
– Ну да, без ума от радости. – Включив мотор и ненадолго выведя проституток у стены из ступора, Сэм отъехал от дома. – Все будут в восторге. Особенно когда выяснят, где ты собираешься жить.
Катерина рассеянно смотрела в окно.
– Это не их дело. Очень мило, что ты возил меня по городу, но тебя мои проблемы тоже не касаются.
Она вознамерилась наказать себя. Больше, чем когда-либо, Сэм мечтал повстречаться с Эндрю и объяснить, что тот наделал.
«Кризис кризисом, – раздраженно подумал он, – но зачем разрушать чужие жизни?»
Иззи приехала к Сэму в семь. Судя по наряду – новое черное, расшитое блестками платье и туфли на высоченных шпильках, – она вряд ли сильно горевала о своей единственной дочери.
– Катерина переехала в Стэпни и нашла работу в «Бургер бест», – сообщил Сэм. – Еще она сказала, что не собирается поступать в медицинский колледж.
– И что? – Иззи по-прежнему кипела негодованием, оттого что Сэм обращается с ней как с непослушной школьницей. – Что, по-твоему, я должна сделать? Силой увезти ее домой и запереть в чулане?
– Как приятно, что ты так ответственно относишься к своим материнским обязанностям, – саркастически отозвался Сэм.
Тактика невмешательства, возможно, помогала Иззи в прошлом, но сейчас Катерина нуждалась в участии – он это понимал.
Заметив, как изменилось выражение лица Иззи, Сэм понял, что до нее дошло. Она присела на подлокотник кресла и тяжело вздохнула.
– Ну да, ну да, я действительно переживаю, но вряд ли можно ее остановить. Кэт уже почти восемнадцать, и она завязала роман с мужчиной, который годится ей в отцы. Может, пары недель хватит, чтобы хорошенько подумать.
– Иззи, нужно видеть этот дом – сплошная угроза для здоровья. – Он сунул ей газетную вырезку. – Вот адрес.
– Нет, – покачала головой Иззи. – Не могу. Я не собираюсь одобрять то, что творит Кэт.
– Ты совершаешь ошибку. Она в тебе очень нуждается.
Глаза Иззи сверкнули, она дала волю гневу.
– А ты, наверное, считаешь себя кем-то вроде отца, – иронически заметила она. – Вот когда обзаведешься собственным ребенком, я прислушаюсь к твоим бесценным советам. Но до тех пор буду делать то, что считаю нужным как мать. Договорились?
Он уязвил ее гордость. Сэм слишком поздно понял: если бы он уговаривал Иззи отречься от Катерины, она бы наверняка сделала наоборот.
– По крайней мере, оставь себе адрес, – попросил он. – И если случайно повстречаешь Кэт, попытайся убедить ее, что нет необходимости бросать учебу.
Иззи насмешливо взглянула на него. Подобные слова лишний раз доказывали, как плохо он знает Катерину.
– Вряд ли она сказала это искренне, – почти с жалостью ответила Иззи. – Медицина слишком много значит для нее. Это все, что ее когда-либо интересовало.
– Снято! – крикнул режиссер, и Иззи с облегченным вздохом свернулась в объятиях Тэша.
– Чувствуешь себя одетой не по сезону? – поинтересовался он, помогая снять длинное темно-зеленое пальто, облепившее тело.
– Подумываю о том, чтобы нанять киллера и убить того, кому пришла в голову эта садистская идея, – ответила Иззи.
В сцене, которую снимали для клипа «Никогда», изображалась московская зима. Съемки происходили в первую неделю августа, самую жаркую за все лето – тридцать два градуса в тени. Иззи не понимала, почему сорокасекундная сцена требует семи с половиной часов съемок.
– Ты опять смотришь на часы, – сухо заметил Тэш. – Опаздываешь на встречу с любовником?
Прошел месяц с тех пор, как Иззи видела Сэма, но Тэш отчего-то продолжал утверждать, что у них тайный роман. И временами он будто не шутил. Раздосадованная тем, что ее в кои-то веки невозможно в этом упрекнуть, и в то же время тронутая столь явным неравнодушием Тэша, Иззи потянулась к нему и чмокнула в губы.
– Я говорила утром, – она помнила, что визажист и осветитель подслушивают, – что хочу посмотреть дом в Уимблдоне. Мы встречаемся с риелтором в шесть.
– Зачем тебе дом? – Тэш нахмурился. Уже несколько недель большую часть времени они проводили вместе. Ничего не было сказано, никаких формальных заявлений, просто так случилось, что некоторые вещи Иззи постепенно перекочевали в его дом. Миндальный шампунь, которым она пользовалась, стоял на полке в ванной рядом с его зубной щеткой, на полу в спальне валялись несколько пар туфель. – Чем плох Стэнфорд?
– Ничем за исключением того, что это твой дом. – Иззи усмехнулась. До сих пор это было самое романтичное из всего, что Тэш ей сказал. – А я хочу собственный.
– Зачем?
– Потому что у меня никогда его не было. То есть не было приличного дома, – поправилась она, открывая бутылку минералки и останавливая ее на полпути к губам. – И потом, Кэт ушла месяц назад. Пора уладить эту проблему. А поскольку она не собирается возвращаться на Кингсли-Гроув, мне следует поселиться на нейтральной территории.
Тэш, некогда привлеченный к Иззи ее решимостью и природной независимостью, теперь понял, что эти качества имеют свои минусы. Он не привык получать отказы, но именно это Иззи собиралась сделать.
– Возможно, она не захочет с тобой жить, – возразил он, протягивая ей темно-зеленое пальто, как только режиссер жестом показал, что они готовы пройти сцену еще разок.
– Конечно, захочет, – уверенно заявила Иззи. Во время ссоры они обе много чего сказали и сделали, но теперь Катерине пора забыть о случившемся и вернуться домой. – Она не из тех, кто держит зло. Завтра уже забудет об этой глупости. И не смотри на меня так, – добавила Иззи, когда заработала машина и хлопья искусственного снега полетели ей в лицо точно пчелы. – Она моя дочь, в конце концов. Я ее с пеленок знаю.
Глава 34
Катерина чувствовала себя зомби. Все было так скверно, что она даже перестала об этом думать. Прекратила размышлять над ужасом своей новой жизни, потому что знала: если задумается, больше не сможет терпеть.
А терпеть приходилось, потому что это была жизнь, которую она заслужила. Каждый день Катерина до изнеможения работала в «Бургер бест» и терпела сальные взгляды посетителей и въевшийся запах жареного лука. Ноги болели, от нелепости происходящего кружилась голова, денег не хватало. А когда вечером она возвращалась домой, сил оставалось, чтобы помыться, тупо послушать радио (единственная роскошь) и лечь спать.
«И все из-за Эндрю Лоренса, вот что самое странное. Все случилось не просто так, – напоминала себе Катерина, – и Эндрю принадлежит мне».
Он по-прежнему любил ее и навешал когда мог, но Марси сознательно усложняла ситуацию и даже не пыталась найти себе новое пристанище. Катерина не лгала, когда говорила Сэму, что больше не любит Эндрю, и теперь была даже благодарна Марси за бездействие, избавившее ее от необходимости совершить еще одну ошибку – переехать к Эндрю.
Творилась неразбериха. Порой вечером девушка с нетерпением ждала его только потому, что понимала: кто-то о ней еще заботится. К счастью, гарпия-домовладелица не позволяла гостям оставаться на ночь, поэтому Катерине не пришлось отказывать Эндрю самой. Но если секс ее больше не привлекал, она по-прежнему нуждалась в объятиях и сострадании. Особенно когда напоминала себе, что ее будущее – не медицина, а жарка говяжьих котлет…
Катерина узнала о прибытии Иззи за тридцать секунд благодаря страсти миссис Толмэдж подсматривать из-за занавески.
– Черт возьми, там такая здоровая машина остановилась, – объявила хозяйка, глядя сквозь грязное стекло, когда Катерина отсчитывала ей деньги за комнату. – Прям будто кто из Америки прикатил… Эй, девочка, поди сюда, посмотри: какая-то баба выходит, а у нее здоровая такая собака.
С трудом заработанные деньги немедленно исчезли в кармане передника миссис Толмэдж. Выглянув в окно, Катерина сообщила:
– Это моя мать.
– Да брось! В такой машине?
Катерина тут же поняла, что квартплату ей поднимут вдвое. Маленькие бесцветные глазки хозяйки горели интересом, а мозг усиленно работал.
– Это не ее машина, – быстро сориентировалась Катерина. – Она просто выпендривается, как обычно. Миссис Толмэдж, можете вы ей сказать, что меня нет дома?
Бесцветные глазки расширились от удивления.
– Что, ты даже не хочешь повидать родную мать? Брось, девочка. Она приехала в гости, и ты как минимум должна предложить ей чаю. Сказать, что тебя нет дома, – еще чего!
– Детка! – крикнула Иззи, как и ожидала Катерина. – Иди сюда и покрепче обними меня!
«Как это типично для матери, – подумала девушка, – ворваться в комнату, благоухая духами, и сделать вид, будто ничего не случилось».
Нотку эмоционального шантажа вносил Иерихон, который восторженно лаял и прыгал на Катерину в приливе обожания.
Хоть Катерина и соскучилась по собаке, но не собиралась изображать покорную дочь. Когда Иззи заключила девушку в объятия, та вежливо подчинилась, но сосредоточилась на воспоминаниях о том, как набросилась на нее мать, когда ей была нужна помощь.
– Ну-ну. – Иззи поцеловала дочь в щеку и стала рассматривать комнату с облупленными стенами и кошмарной мебелью. – Мы с тобой жили в разных Богом забытых местах, детка, но эта лачуга бьет все рекорды. Дама, которая открыла мне дверь, – твоя хозяйка? Когда она меня увидена, ее свиные глазки на лоб полезли.
– Возможно, ее впечатлили твои накладные ресницы. – Катерина высвободилась из материнской хватки. – Хочешь чаю?
– Я что, похожа на старую бабушку? – Иззи уже заметила обшарпанную плитку, на которой стоял помятый жестяной чайник. Столь жалкое зрелище усилило решимость увезти драгоценную дочь из этого жуткого места. – Милая, ты похудела… тебе нужно как следует поесть. Обувайся и пойдем в «Ланган».
Катерина, которая в последнее время вообще ела не много, чуть не поддалась соблазну, но потом покачала головой:
– Нет, спасибо.
– Но я заказала столик на половину девятого, – запротестовала Иззи, и спокойствие начало ее покидать. Внешне она оставалась бодрой и хладнокровной, и никто не знал, что она чувствует. Иззи не один день планировала примирение.
– Можешь идти. – Катерина не собиралась поддаваться на шантаж. Грубее, чем ей хотелось, она добавила: – Не сомневаюсь, вы с Тэшем хорошо проведете время.
– Кэт, ну не надо… – Иззи явно была уязвлена. Поигрывая изумрудно-зеленым шелковым шарфиком, она попятилась и села на край узкой неубранной постели. – Милая, так не может продолжаться. Я страшно по тебе скучаю. Нам нужно поговорить.
– Мы уже обо всем поговорили. Я знаю, что ты обо мне думаешь, и это твое право. Я не обязана выслушивать тебя еще раз.
Это ни в какие ворота не лезло. Иззи, сдерживая слезы, отклеила накладные ресницы, столь старательно прилаженные визажистом.
– Послушай, – отчаянно взмолилась она. – Я ни слова не скажу об Эндрю. Кэт, ты не можешь жить в этом ужасном месте… Я приехала сказать, что сняла дом в Уимблдоне для нас с тобой. Мы можем жить как раньше… – Иззи попыталась улыбнуться в надежде растопить сердце дочери. – Только шикарней, конечно.
Катерина прежде не слышала, чтобы мать кого-то умоляла, и на мгновение она дрогнула. Но рану уже нанесли, и было слишком поздно делать вид, что все в порядке.
– Мы не можем вернуть прошлое, – сурово произнесла она, стараясь не обращать внимания на скорбь в глазах Иззи. – Теперь все по-другому. У меня своя жизнь, а ты получила то, к чему всегда стремилась, – славу и деньги.
Иззи сглотнула. Неужели Кэт действительно считает ее такой?
– А как же медицинский колледж? Ты сможешь ездить отсюда каждый день в Вестминстер? Ведь это трудно – учиться и работать по вечерам.
Катерина распахнула дверь в надежде, что Иззи поймет намек и уйдет.
– Это уже не проблема, – бесстрастно, почти весело произнесла она. – Потому что я не собираюсь в колледж.
– Но…
– И это не угроза, а констатация факта. Меня все равно бы не приняли. Я провалила экзамены.
Когда часом позже приехал Эндрю, Катерина лежала в постели.
– Ты плакала, – упрекнул он, обнимая девушку и чувствуя, как она исхудала. – Ангел мой, не надо плакать. Все будет хорошо. Марси уезжает в понедельник… Меньше чем через четыре дня мы окажемся вместе, до конца жизни.
Катерина стиснула зубы и заползла под одеяло. Что за день! То и дело предлагают кров люди, с которыми она больше не хочет жить.
Но она не собиралась ссориться. После нелегкой встречи с Иззи ей хотелось теплоты и нежности. Здесь был Эндрю, в мятом сером костюме, сидел на краю постели и гадал, как бы подбодрить.
Оглядывая безрадостную маленькую комнату в поисках вдохновения, он тревожно спросил:
– Хочешь чего-нибудь китайского? Можно купить цыпленка с жареным рисом…
«А еще мне сегодня постоянно предлагают еду», – безразлично отметила Катерина.
– Не хочу. – Медленно, почти машинально она сунула руку ему под пиджак, проведя пальцами вдоль шва рубашки.
Дыхание Эндрю участилось, в глазах блеснула надежда. Он понимал, что последние несколько недель дались ей нелегко, но постоянные отказы в близости трудно было назвать лестными для его самолюбия. Они не занимались любовью больше месяца, и тоска по Катерине вкупе с необходимостью жить с Марси, которая, в свою очередь, желала его, начала сказываться.
– Нет? – Эндрю осторожно, на тот случай если неверно истолковал ее жест, положил ладонь на лоб Катерины. – Ты не хочешь есть? Может быть, вызвать «Скорую»?
Катерина улыбнулась.
– Пока не нужно.
– А как насчет индийской кухни? Пассандаиз ягненка? Тикка? Лепешки?
Катерина с болью вспомнила, что пассанда – одно из любимых блюд Саймона.
«Бедный мальчик, я так плохо с ним обошлась».
Но ей хотелось, чтобы Эндрю утешил ее – по крайней мере, теперь. Она может воспользоваться его положением, ведь от этого никому не будет зла. Он даже обрадуется…
– Я не хочу индийской еды, – сказала Катерина, развязывая ему галстук и размышляя, сможет ли она когда-нибудь снова стать по-настоящему счастливой. – Я хочу, чтобы сегодня ты остался со мной. Хочу секса. Хочу тебя…
Глава 35
Поскольку их последнее свидание трудно было назвать приятным, Сэм поприветствовал Иззи сдержаннымкивком и продолжил разговор с австралийским актером, который имел сенсационный успех в вест-эндских шоу изаглянул в «Ступени» с симпатичной миниатюрной блондинкой.
Не собираясь уходить, Иззи просто стояла у него за спиной, ждала, когда закончится разговор, без интереса рассматривая безвкусно одетую блондинку и не обращая внимания на ее спутника.
– Ты хотела меня видеть? – Сэм наконец обернулся и, как будто удивившись, оглядел толпу вокруг: – Ты сегодня без своего парня?
– Да. Действительно, я хотела тебя видеть. – Иззи была не в настроений хитрить и сразу перешла к делу: – Когда ты заканчиваешь?
– В четыре. – Он нахмурился, догадавшись, что дело нечисто. – Или в полчетвертого. Что-то случилось?
– Случилось. Кое-что скверное.
Клуб был еще переполнен, когда Сэм передал бразды правления Тоби Мэдисону. Хотя было всего десять минут четвертого, Иззи ждала на улице, возле «мерседеса», потягивая колу из банки и раздергивая прореху на колене выцветших джинсов.
Сэм, заметив очевидный упадок духа, подмигнул и быстро пожал ей руку, забираясь на переднее сиденье.
– К тебе иди ко мне?
Иззи улыбнулась впервые за вечер.
– Думаю, подойдет что-нибудь нейтральное. Поедем к Берту.
Берт умер пятнадцать лет назад, но его сын Квентин, который теперь заправлял кафе в Чизвике, не разочаровал постоянных клиентов. У него по-прежнему подавали самые большие порции в Лондоне, и никому в голову не приходило предложить переименовать кафе.
«Если что-нибудь и может меня подбодрить, – решила Иззи, – так это дружелюбная спокойная атмосфера «Берта», где всегда полно народу независимо от времени суток, ну и тарелка жареных грибов, бекон и помидоры».
Впрочем, когда еда оказалась перед ней, Иззи не смогла проглотить ни кусочка.
– Послушай, ты был прав, а я ошиблась, – сказала она, наблюдая, как Сэм размешивает сахар в чае. – Наверное, это тебя порадует.
– Ты имеешь в виду Кэт?
– Я себя отвратительно чувствую. – Иззи вздохнула, ее темные глаза лихорадочно блестели. – Раньше я даже не пыталась быть хорошей матерью, мне просто не нужно было пытаться… а теперь, когда все случилось, я изо всех сил стараюсь, но получается только хуже. Я держалась в стороне, считала, что Катерине нужно время. Но вчера поехала к ней… думала, мы сумеем помириться… а она даже не захотела слушать. Сэм, она действительно меня возненавидела. И теперь я не знаю, что делать.
– Она тебя не возненавидела, – твердо ответил Сэм. – Рано или поздно девочка вернется. Просто ей нужно еще немного времени.
Точно так же как австралийский актер в «Ступенях» любовался фигурой Иззи, теперь ее с явным удовольствием рассматривали двое водителей за соседним столиком. Они откровенно испугались, когда Иззи заплакала.
– Вечером я поехала в Уимблдон посмотреть дом, – объяснила Иззи между рыданиями. Сэм молча протянул ей салфетку, когда слезы закапали в тарелку. – Прекрасный дом, в сто раз лучше, чем все места, где мы жили до сих пор, не считая Кингсли-Гроув, конечно. Я хотела снять дом для нас двоих, но Кэт отказалась даже говорить об этом. Она не намерена переезжать. Сказала, что провалила экзамены, поэтому о колледже не может быть и речи. Не знаю, кого она хочет наказать, себя или меня, но мне страшно подумать, во что моя дочь превратила свою жизнь…
– Тише… – шепнул Сэм. – Не вини себя.
– А кого еще мне винить? Это все из-за меня.
Посетители явно заинтересовались. Не обращая на них внимания, Сэм встал, обошел стол, сел рядом с Иззи и обнял ее. Привыкший к ее вспышкам, шумливости и неисчерпаемому жизненному оптимизму, он даже представить не мог, что Иззи может быть такой слабой, и это тронуло его до глубины души.
Иззи было бесконечно приятно, что Сэм ее слушает и… обнимает. Вряд ли она могла бы поделиться своими тревогами с Джиной, а Тэша это просто не интересовало.
– Ты с ней поговоришь? – попросила она, прижимаясь к нему и вдыхая знакомый аромат одеколона. – Она тебя любит, она выслушает… обдумает то, что ты скажешь.
– Я постараюсь, – пообещал Сэм, вспоминая, когда последний раз был настолько близок к Иззи. Тем вечером в «Ступенях», когда внезапно появилась Вивьен. Кто знает, как развивались бы события, если бы Вивьен приехала несколькими часами позже? – Ничего не гарантирую, но постараюсь. Если не хочешь есть, давай уйдем. Что скажет Найджел Демпстер, если заглянет сюда?
Машину вел Сэм. Поездка по пустым улицам напомнила ему возвращение из «Ступеней», когда Иззи, балансируя на коленях коробками с китайской едой, пересказывала ужасающие анекдоты, услышанные вечером, и с потрясающей точностью передразнивала посетителей, которых ей доводилось обслуживать в баре.
Но сейчас она даже не улыбалась.
– Все это пустая трата времени, – горестно пробормотала Иззи, когда Сэм, чтобы отвлечь ее от мыслей о Кэт, спросил, как продвигается звукозапись. – «Никогда» выйдет через восемь дней. Говорят, вчера отрывок крутили по радио и диджей намекнул, что песня наверняка займет первое место. Утром мы давали интервью для «Столицы», потом закончили съемку, а завтра у нас еще три встречи с музыкальной прессой. Я получила все, о чем когда-либо мечтала, – подытожила Иззи, небрежным жестом обводя салон «мерседеса». – И эта машина – моя воплотившаяся мечта, но это уже ничего для меня не значит, потому что здесь нет Кэт. Я так хотела, чтобы дочь мною гордилась… и все напрасно.
Они добрались до Кингсли-Гроув. Светало, небо окрасилось в фиолетовый цвет, по улице прогрохотал молочный фургон. Сэм остановился и выключил мотор.
– Я понимаю, это непросто, но, возможно, ей всего лишь нужно еще немного времени. – Он снова попытался убрать пальцы Иззи от дизайнерской дырки на колене джинсов. Дыра значительно увеличилась в размерах. – Я встречусь с Кэт, и мы поговорим. Но не факт, что она послушается.
Нижняя губа Иззи задрожала, и Сэм едва совладал с желанием поцеловать ее.
– Ты ей нравишься, – с тоской произнесла она. – Кэт уважает твое мнение.
Сэм улыбнулся:
– В таком случае я его выскажу. А ты прояви терпение. Кстати, когда ты переезжаешь в Уимблдон? Тебе нужна помощь?
Сэм был такой добрый, такой внимательный. Иззи, на мгновение закрыв глаза и ощутив страшную усталость, не в первый раз подумала, как повезло Вивьен.
– Спасибо, все нормально. – Она покачала головой. – Я пока ничего не подписывала. Хотела снять дом для нас с Кэт. Но если ей он не нужен, нет смысла соглашаться.
– Хм. По крайней мере, Джина будет довольна.
Иззи рассматривала молочный фургон, который тащился мимо со скоростью десять миль в час. «Интересно, есть ли у бодро насвистывающего молочника нормальная счастливая семья».
– Не знаю, будет Джина довольна или нет, но я уезжаю от нее. Тэш предложил жить в его доме.
У Сэма сжалось сердце. Он понятия не имел, что их отношения зашли настолько далеко. И репутацию Тэша, охотно меняющего женщин, трудно было назвать безупречной.
– Думаешь, это мудрое решение?
Иззи пожала плечами и решительным жестом откинула волосы с лица. Неосознанно повторяя слова Катерины, она устремила взгляд на Сэма:
– Какая разница? Может, это не продлится вечно, но какая разница? Моя дочь не хочет жить со мной, так что я, по крайней мере, переберусь к тому, кто не прочь.
