Текст книги "Ча-ча-ча"
Автор книги: Джейн Хеллер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)
Глава 9
В половине десятого утра в воскресенье меня разбудил телефонный звонок. Меня это совсем не обрадовало. Воскресенье – это был день, когда я отсыпалась, и мне вовсе не хотелось упускать такую возможность. Кто бы это ни был, пусть поговорит с моим автоответчиком, подумала я и перевернулась на другой бок. Через несколько минут телефон зазвонил снова. И я снова положилась на автоответчик. Когда телефон зазвонил в третий раз, я уже больше не могла не обращать на это внимания и, протянув руку к ночной тумбочке, сняла трубку.
– Алле, – пробормотала я.
– Привет, Сонни. Ты что, еще не проснулась?
– Кулли? – Я так и подпрыгнула на кровати.
– Ага. Я пытался до тебя дозвониться. У меня есть для тебя одно предложение.
– Правда? – Теперь я окончательно проснулась.
– Ага. Сегодня прекрасное морозное и солнечное февральское утро. Как насчет того, чтобы прогуляться по пляжу, а потом позавтракать на «Марлоу?»
– По пляжу? Да там же все замерзло.
– Не-а. Мы тебя укутаем так, что ты будешь чувствовать себя, словно находишься на одном из этих твоих курортов на Карибском море. Давай, попробуй, сама увидишь.
Во что же я укутаюсь? Я же продала все мои шубы. Все, что у меня осталось, так это проеденное молью шерстяное пальто, которое вряд ли согреет меня на пляже в такой ветреный день.
– Я привезу тебе шерстяную куртку, которую ты сможешь надеть вниз, – сказал Кулли, словно прочитав мои мысли. – А еще лыжные шапочку и перчатки. Ты будешь выглядеть восхитительно.
– Ну, если так…
– Я заеду за тобой через полчаса.
– Через полчаса? – Да я еще в постели!
– Тогда лучше вылези из нее. Я еду. Пока. – Щелк.
Я опрометью бросилась к зеркалу, и дыхание мое перехватило от увиденного. Видок у меня был – краше в гроб кладут. Моя уборка до трех часов ночи вовсе не прибавила мне свежести.
Я причесалась, оделась и была уже внизу, когда Кулли позвонил в мою дверь. Возбуждение мое было так велико, что я едва держалась на ногах. Он давал мне еще один шанс, и я не собиралась упускать его.
– Ого! Ты прекрасно выглядишь, – сказал он, когда я открыла дверь.
– Да, конечно. Ты даже не дал мне времени, чтобы накраситься.
– Я рад этому. Так ты выглядишь лучше. Более раскрепощенной, менее… менее… ну, я не знаю… менее напряженной, что ли.
– Спасибо, я поняла. Ты хочешь сказать, что я выгляжу освобожденной от самое себя.
В самом деле, эта спонтанная и искренняя манера Кулли вести себя нравилась мне в нем больше всего. Я совершенно не могла представить, чтобы он начал дергаться, если бы кто-то пристально посмотрел на него, например, в ресторане. С Сэнди это происходило постоянно. В конце концов, Чарльз Кулвер Харрингтон и Сэнфорд Джошуа Кофф были настолько разными людьми, насколько могут различаться два представителя мужского пола. И меня это только радовало.
Мы отправились на общественный пляж Джессапа на «джипе» Кулли. По дороге мы пели песни и даже играли в некое подобие «Угадай мелодию».
– О'кей. А это что? – говорил Кулли и напевал какую-нибудь мелодию в стиле рок-н-ролл.
– «Спящий лев», – выкрикивала я ответ. – А как насчет этой? – бросала вызов я и напевала другую песню.
– Это просто. «Увидимся в сентябре», – отгадывал он.
– Правильно, – восклицала я, и мы оба заливались хохотом. Не осталось никакого намека на вчерашний вечер, когда оба мы начинали вести себя неуклюже, как только дело касалось каких-то «опасных» вещей.
Приехав на пляж, я, к своему удивлению, обнаружила, что мы не одни. По песку бродило еще несколько человек. Они собирали ракушки, бросали крошки голодным чайкам и дышали морским воздухом.
– Пройдемся? – предложил Кулли, после того, как снабдил меня курткой, шапочкой и митенками.
Я окунулась в порыв холодного ветра, но когда мы с Кулли спустились к воде, я с удивлением отметила, что там не так уж и холодно.
Кулли взял меня за руку и, пока мы шли вдоль пляжа, время от времени похлопывал по ней. Этот жест вызвал во мне столько благодарности, что даже слезы навернулись у меня на глаза. Я совсем отвыкла от такой нежности. Но этот человек любил ухаживать и быть объектом ухаживания. Почему я так упрощенно отнеслась к проявлению его внимания прошлой ночью? Возможно, потому, что мои предыдущие мужья никогда за мной не ухаживали. Их представления о выражении привязанности ограничивались покупкой подарков.
– Смотри! Крохали, – восторженно воскликнул Кулли, указывая в направлении воды.
Я понятия не имела, о чем он говорит. Я, конечно, бывала в летних лагерях и участвовала в походах, плавала на каноэ, но совсем не была Шиной, Королевой джунглей.
– А что такое крохаль? – спросила я Кулли.
– Вид уток. Посмотри, вон их головы. – Кулли взял меня за руку и указал на уток, мирно покачивающихся на волнах. – Видишь, у них на голове что-то вроде короны или хохолка? – Я кивнула. – Правда, они прекрасны?
– Они очень привлекательные, даже царственные, – ответила я со значением. До этого мне никто не показывал крохалей.
– А посмотри туда! Я вижу крякв и турпанов!
– Да что такое турпаны? – спросила я, испытывая такое чувство, будто смотрю «Жизнь дикой природы».
– Еще один вид уток. Видишь их головы? У них черные макушки и белые щечки.
Я посмотрела туда, куда смотрел Кулли. Как забавно, подумала я. Я прожила в Коннектикуте всю свою жизнь, и никто ни разу не показал мне его красот, красот его настоящей природы. Единственное, о чем мне говорили, что территория пляжа перспективна в плане развития. Под развитием подразумевалась возможность делать большие деньги.
Кулли снова взял меня за руку и повел по, казалось, бесконечному извилистому пляжу. Не помню, чтобы когда-нибудь я чувствовала себя в такой безопасности, такой согретой, несмотря на зимний холод. Большую часть времени мы молчали, слушая шум волн, крики чаек и тишину февральского утра. Но вот мы остановились друг около друга и беспричинно улыбнулись, просто потому, что нам этого очень хотелось.
В какой-то момент Кулли повернул меня к себе и взял мой подбородок в свои ладони.
– Как хорошо, – тихо произнес он, и его губы прижались к моим.
Совершенно непроизвольно, не испытывая никакого внутреннего дискомфорта, я обняла его за шею и, словно растворившись в нем, поцеловала в ответ.
– У нас носы замерзли, – рассмеялся Кулли. – Давай я отведу тебя домой.
– Домой? – Наверно, у меня был очень встревоженный вид. Неужели Кулли отступил? Он передумал? Мы что, снова затеваем эти глупые игры?
– На «Марлоу», – сказал он и обнял меня, наблюдая, как мое лицо облегченно расслабляется. – Знаешь, а ты стала для меня сюрпризом. Я совсем не ожидал, что это произойдет.
Мне не хотелось ничего портить и спрашивать у Кулли, что он имел в виду, говоря «это». Я промолчала. Я была счастлива, и мне хотелось, чтобы «это» никогда не кончалось.
Мы пошли назад по пляжу к месту парковки и сели в «джип». В течение пятиминутной поездки до бухты мы не разговаривали, а только поглядывали друг на друга, чтобы убедиться, что этот день нам не приснился. Приехав в бухту, мы поднялись на борт «Марлоу», быстро зашли в каюту и начали снимать куртки.
– Ты, наверное, захочешь сейчас перекусить, – сказала я, вспомнив, как вчера Кули своим десертом разрушил возникшее было между нами влечение.
– Еда может подождать, – сказал он. – Все, что мне сейчас хочется, так это целовать тебя.
Он обнял меня и начал целовать. Сначала очень нежно, потом более страстно. Его язык властно вторгался в мой рот. Прежде чем я успела прийти в себя, мы уже лежали друг на друге на небольшом диванчике и, тяжело дыша, занимались тем, что пылко целовали друг друга. Мне не терпелось ощутить его прикосновение к моему обнаженному телу, но я не хотела выступать инициатором. Это его задача. К счастью, он с ней справился.
Его рука проникла мне под свитер и начала ласкать мои груди. Я застонала. Застонала? Сэнди, ты слышишь это? Я застонала!
– Пойдем туда, – прошептал Кулли, увлекая меня на койку в выступе каюты. В тот момент я могла последовать за ним хоть на край света.
Мы разделись и с восхищением стали разглядывать наготу друг друга.
– Ты прекрасна, – сказал Кулли глядя на меня в свете солнечных лучей, проникавших сквозь иллюминатор.
– Это ты прекрасен, – ответила я. И это было правдой. У него были широкие плечи и плоский живот, на котором рельефно выступали мышцы. Грудь была покрыта золотистыми волосами с редкой сединой. Бедра узкие, а задница – высокая и упругая. И еще был его член. По правде говоря, я еще ни разу не видела таких совершенных по форме членов. Опыт мой был, конечно, невелик, но я впервые видела такой прямой, розовый, такой блистательный и… манящий орган. Совершенно помимо моей воли, моя рука обхватила его. И это я, всегда избегавшая дотрагиваться до мужских половых органов с таким же упорством, с каким избегала визита к пародонтологу!
– Это так приятно, – застонал Кулли. Я продолжала ласкать его, пока мы стояли напротив койки. – Давай ляжем. Что ты об этом думаешь?
– Думаю, что это великолепное предложение, – тихо ответила я, не выпуская «его» из своих рук. На ощупь «он» был таким гладким, словно отполированный кусок мрамора, таким соблазнительным, что мне захотелось облизать его. Облизать? Неожиданно меня захлестнуло безудержное желание, которое я не испытывала ни разу за все свои тридцать девять лет жизни… опаляющая страсть, в которой я никогда бы не призналась самой себе. Мне хотелось коснуться губами его головки!
Мои губы спустились вниз по его телу, я вдыхала его аромат на всем этом пути, пока не дошла до «него». Член был так велик, что казалось, он вот-вот взорвется. Я взяла его в рот, поражаясь, что не испытываю никакого отвращения. Неужели это я, Элисон Ваксман Кофф, занимаюсь с мужчиной, которого едва знаю, половыми извращениями? Я, которая скорее согласится вылизать пол на кухне, чем сделать минет? Неужели я и есть эта женщина, разгуливающая совершенно голой по шхуне в середине февраля? Ведь я спала в трусах и лифчике, даже когда оставалась одна. Да, это была я, и я жила полной жизнью.
– О, Господи! Какое потрясающее ощущение! Но, Сонни, не дай мне кончить. Я хочу быть в тебе.
Мне пришлось почти силой оттащить свой рот от пульсирующего члена. Его можно было сосать бесконечно, но у меня не было на это времени.
– Сейчас, – произнес он, нежно опуская меня на спину. – Сейчас.
К полудню я насчитала семь оргазмов по шкале Рихтера. У Кулли их было два.
– Ты не проголодалась? – спросил Кулли, когда мы качались с ним, лежа на койке, в такт волнам, бьющим о борт судна.
– Ты хочешь предложить мне вдобавок еще и яичницу с ветчиной? Яйца, ветчина и секс? На этом прогулочном суденышке больше удобств, чем на «Куин Элизабет», – улыбнулась я и, перекинув ногу через Кулли, пощекотала его под подбородком.
– Мне просто нравится иметь на борту все мне необходимое, – довольно робко произнес Кулли.
– Мне тоже, – сказала я. Потом я обвила его руками и поцеловала.
Во вторник утром я отправилась на работу. Да, я действительно это сделала. После такого божественного уик-энда на «Марлоу» с Кулли предстоящий день с Мелани не выглядел таким уж пугающим. Ну, я, конечно, позволила себе парочку фантазий на тему ее убийства. По дороге к бухте Голубой Рыбы я представляла, как она беспомощно стоит на дороге, а я переезжаю ее на своем «порше». Потом в моем воображении нарисовалась картина, как я отравляю ее минеральную воду «Эвиан» аммиаком и наблюдаю с секундомером в руках за действием яда. Потом я представила, как засовываю ее маленькие пальчики в электрическую розетку, и ее волосы встают дыбом, как у Дона Кинга [42]42
Популяризатор спорта в США, который носит прическу «ежик».
[Закрыть]. Конечно, мне было стыдно за свои мысли. Подобный стыд я испытывала, когда одним махом съедала полный пакет сдобных рисовых крекеров с арахисом. Но Мелани просто не могла не вызывать злых, мстительных мыслей.
Я подъехала к воротам, показала охраннику пропуск и направилась к дому Мелани. Она уже ждала меня в кухне, уперев свои кулачки в крохотные бедра, а ее размалеванный рот скривился в недовольную гримаску. Ничего не говори, дай-ка я сама догадаюсь, сказала я себе. Наверное, она обнаружила, что чайки насрали на ее стеклянные двери, и теперь хочет, чтобы я слизала всю грязь.
– Доброе утро, мисс Молоуни, – бодро произнесла я, решив, что не дам этой Королеве Отбросов испортить мне настроение.
– Возникла одна проблема, – сказала она, не удосужившись пожелать мне доброго утра.
– Заранее прошу прощения, – улыбнулась я.
– Нет, не с вами. С Тоддом.
– А что за проблема с Тоддом?
– Он не кажет носа вот уже несколько дней. Он должен был приехать в конце недели, но не сделал этого. Он также не приехал ни вчера, ни сегодня.
– А вы пытались с ним связаться? – спросила я. Что за идиотский вопрос, Элисон. Эта женщина была журналисткой, и ей не требовалась горничная, чтобы позвонить нужному человеку.
– Конечно, я пыталась с ним связаться, но все время попадала на его автоответчик.
– Вы, должно быть, сильно о нем беспокоитесь. Он говорил мне, что вы были партнерами в течение многих лет.
– Партнерами? Это он вам сказал? Очень смешно, – фыркнула Мелани. Ее наштукатуренное лицо едва не треснуло от попытки улыбнуться. – Я бы не назвала нас партнерами. Тодд работает на меня. Я совершенно о нем не волнуюсь. Он не раз устраивал подобные исчезновения на короткие промежутки времени. Он делает это, когда испытывает обиду.
– Вы что, поссорились с ним? – спросила я.
– Ничего особенного не произошло. Но, Элисон, это не ваша забота. – Тогда к чему ты со мной об этом заговорила, стерва? – Я подняла этот вопрос потому, что вы можете для меня кое-что сделать. Это касается моей книги.
– Книги об Элистере Даунзе? – Я навострила уши.
– Именно так. Думаю, раз Тодд отказывается сейчас выполнять свои обязанности, вы сможете мне помочь.
– Я? Вы хотите, чтобы я помогла вам с книгой? – Мечты мои, похоже, начинали сбываться. Счастье улыбнулось мне. Жизнь менялась на глазах. Я стану богатой и знаменитой, меня не объявят банкротом. Я больше не буду мыть чужие туалеты. – О, мисс Молоуни. Помочь вам с книгой – это честь для меня. По правде говоря, у меня есть небольшой опыт в журналистике, так как…
– Не сейчас, – оборвала меня Мелани. – У нас много работы.
Я пошла за ней в ее кабинет. Я прямо-таки видела это: Мелани Молоуни и Элисон Кофф пишут бестселлер за бестселлером, получая за это один миллион за другим. Может быть, я сменю фамилию на «Ваксман», подумала я. К чему оставаться «Кофф» и позволять Сэнди и Сюзи купаться в лучах моей славы?
В кабинете Мелани усадила меня за свой письменный стол и спросила, готова ли я. Я была готова.
– Так, – сказала она. – Какой у вас почерк?
– Думаю, неплохой. – О, Господи, она хочет, чтобы я записала несколько страниц ее книги.
– Хорошо. Вот лист бумаги и ручка. Я буду диктовать, а вы записывайте все, что я скажу.
Отлично, я действительно буду записывать материал для книги. Но моя работа не будет бессмысленной. Я узнаю жизнь Элистера Даунза изнутри. Мне не терпелось позвонить Кулли.
– Готовы, Элисон?
– Да, мисс Молоуни.
– Четыре ленты для «Смит Корона»… две бутылочки шрифтовых белил… одну пачку бумаги для ксерокса размером восемь с половиной на одиннадцать… две коробки карточек три на пять… одну коробку черных шариковых одноразовых ручек… три линованных желтых блокнота… один картридж для принтера ПиСи-20 фирмы Кэнон… шесть упаковок пальчиковых батареек «АА»… четыре аудиокассеты на шестьдесят минут. Элисон, вы все записали?
Записать-то я записала, но настроение мое было безнадежно испорчено. Со своих высот я упала назад, к туалетам, которые мыла всю свою жизнь.
– Да, мисс Молоуни. Все записано.
Я отдала ей листок с перечнем покупок. Неужели Тодд получал такие же задания? Не удивительно, что он был обижен и отлынивал от работы. Я так расстроилась, что едва не заплакала.
– Что с вами, Элисон? У вас нездоровый вид.
– Нет, мисс Молоуни. Просто, когда вы сказали, что я буду помогать вам с книгой, я подумала…
– Что вы подумали? Что будете писать вместе со мной? Что я буду обсуждать с вами содержание рукописи, которую держу в полном секрете? Очнитесь, Элисон. Вы – моя горничная.
– Вы очень ясно объяснили мне это, мисс Молоуни. Мы закончили с поручениями?
– На сегодня да. Теперь возвращайтесь к вашим повседневным обязанностям.
– Да, мисс Молоуни. – И к моим повседневным фантазиям о твоем убийстве.
Вечер я провела на «Марлоу», рассказывая Кулли об этом ужасном дне. Похоже, он больше моего расстроился, что мне не удалось взглянуть на рукопись. Но мы утешили друг друга, занявшись любовью, и, когда он привез меня домой в половине двенадцатого, чувствовали себя намного лучше. Мое настроение уж точно здорово поднялось.
На следующее утро я встала, села в машину и поехала в бухту Голубой Рыбы. В восемь двадцать пять я уже была у ворот. Я показала охраннику свой пропуск, он помахал мне в ответ и пропустил меня. Ровно в восемь тридцать, как эта стерва и требовала, я стояла у дверей черного хода дома Мелани. Не увидев ее через окно, я позвонила в дверь и стала ждать. Я ждала и ждала, пока через пару минут не позвонила снова. Опять никакого ответа. О, прекрасно. Мелани опять решила поиграть в тирана. За что на этот раз? Я что, приехала на три с половиной секунды раньше? Или позже? Может, я слишком слабо нажала на звонок или слишком сильно? Вздохнув, я позвонила еще раз. Снова безрезультатно. После этого я почувствовала, что вот-вот чихну, и полезла в сумочку за носовым платком. При этом я постучала в дверь локтем. К моему изумлению, дверь открылась.
Я раскрыла дверь пошире и заглянула в кухню. Свет горел, но самой Мелани нигде не было видно. Кроме того, не чувствовалось ни запаха ее утреннего кофе, ни ее духов. Она, наверное, в своем кабинете, висит на телефоне, раскапывая дополнительную грязь на Элистера Даунза, подумала я.
Тодда тоже не было видно, но он, вероятно, все еще не остыл от недавней ссоры.
А вдруг Мелани переменилась и оставила дверь черного хода открытой, чтобы я не мерзла на улице? Огромное спасибо, Мелани.
Я направилась в комнату горничной и переоделась в униформу. Затем забрала свои тряпки и щетки из прачечной и пошла в спальню заниматься обычной работой. В спальне меня ждало новое потрясение – кровать Мелани была застелена. Странно, подумала я. Эта женщина никогда, я хочу сказать вообще никогда, не застилала свою постель, даже в мои выходные дни. Наверное, она спала в другом месте, решила я. У какого-нибудь мужчины. Ей это пойдет на пользу. Бурная ночь может смягчить ее нрав.
Следующие двадцать минут я провела за вытиранием пыли и пылесося спальню. Когда я собралась пропылесосить под кроватью и подняла край покрывала, то просто задохнулась от изумления: под кроватью были спрятаны две коробки, в каждой из которых содержалось по половине рукописи книги об Элистере Даунзе! Какого черта они делали под кроватью Мелани, удивилась я. Почему она спрятала рукопись здесь, а не в своем кабинете? Чтобы я ее не увидела? Вряд ли. Она должна была помнить, что я буду пылесосить под кроватью – она сама требовала, чтобы я пылесосила под всеми кроватями и диванами. Так зачем же ей прятать нечто ценное в таком месте, где я обязательно это найду? Чтобы проверить, насколько я соблюдаю установленные в этом доме правила? Что это было – очередная игра Мелани? Бросить мне наживку и посмотреть, прочитаю ли я запретную книгу?
Лучше сказать ей, что я видела рукопись, подумала я. Если я этого не сделаю, она обвинит меня либо во лжи, либо в том, что я не пропылесосила под кроватью. В обоих случаях мне несдобровать.
Я спустилась вниз, к ее кабинету. Дверь была закрыта, поэтому я тихонько постучалась. Никакого ответа. Я знала, что Мелани там, потому что из-под двери пробивалась полоска света и было слышно, как работает радио, настроенное на ее любимую волну. Я прижалась ухом к двери и внимательно прислушалась. Она не разговаривала по телефону, это было ясно, так как я бы безошибочно узнала ее тоненький, словно у маленькой девочки, голосок. Я отважилась побеспокоить ее и обратилась через закрытую дверь:
– Эй, мисс Молоуни. Я просто хотела вам сообщить, что я на месте с половины девятого. Спасибо, что оставили открытой входную дверь. Я вам очень благодарна за это.
Она меня проигнорировала. Еще бы! Она, должно быть, была слишком занята, обдумывая новые способы мучений домработницы.
Да пошла она, подумала я и вернулась к своим делам. Если поторопиться, я смогу убрать дом, получить деньги и уехать отсюда вовремя, чтобы провести вечер с Кулли.
Я убрала в комнатах второго этажа, затем спустилась вниз, чтобы заняться кухней и столовой. Посмотрев на часы, я обнаружила, что уже почти час, а Мелани все еще не делала перерыв на ленч. Как же мне тогда убрать ее кабинет?
Я снова постучала к ней, на этот раз более настойчиво. Когда Мелани опять не ответила, мне пришло в голову проверить гараж, чтобы убедиться, что ее машина на месте. Так оно и оказалось. Тогда я вернулась к кабинету и снова постучала.
– Мисс Молоуни, можно войти? – спросила я и вновь не получила ответа.
Тут до меня начало доходить, что в доме не все ладно. Происходило нечто такое, за что, надеюсь, я не буду нести ответственности.
Я повернула ручку и слегка приоткрыла дверь. Мой крик, который последовал за этим действием, напоминал вопль Фэй Рэй из фильма «Кинг-Конг». В офисе все было перевернуто вверх дном. Повсюду были разбросаны бумаги. Длинный стол, на котором стояли коробки с картотекой, был перевернут, а карточки огромной кучей валялись на полу. С полок вдоль стены были сброшены книги, некоторые из которых были книгами Мелани. Казалось, что по этой всегда педантично убранной комнате прошелся то ли торнадо, то ли очень рассерженный человек.
– Мелани! – закричала я, когда, наконец, заметила ее распластанной в кресле. Она сидела спиной ко мне, положив голову на письменный стол.
Я бросилась к ней с криком:
– Мелани. Вы меня слышите? – О, Господи! Да она мертва! Я поняла это в тот момент, когда дотронулась до ее тела, твердого, как дерево. На ней был все тот же велюровый черный спортивный костюм, что и в первый день нашего знакомства. В этой одежде она обычно работала дома. На затылке у нее была огромная шишка, а на лбу – кровоточащая рана. Лицо было таким белым, каким я его никогда не видела, а руки и запястья, напротив, были бордового цвета.
– Мелани, вставайте! – закричала я, стараясь, чтобы меня не стошнило при виде ее безжизненного тела. Я отшатнулась от нее и начала метаться по комнате, наступая на все, что валялось на полу. Что мне делать? Что мне делать, спрашивала я удивительно неподвижную, похожую на куклу, Мелани. Я сотни раз представляла себе сцену ее гибели и вот теперь, когда это случилось, я была в панике! Мелани мертва? Как? Сколько времени прошло с момента ее смерти? Кто это сделал?
Кто это сделал? Боже мой. Мелани убили! Быстро! Шутку! Надо пошутить! Если тебе больно, надо пошутить! Было плохо уже то, что Мелани была мертва, но убита? О, Господи! Отпечатки моих пальцев повсюду здесь, кроме того, я несколько часов находилась в одном доме с мертвым телом. А что, если подумают, что это я убила ее? Вдруг решат, что я недовольная домработница, у которой поехала крыша и которая убила свою работодательницу, после чего спокойно продолжила убирать дом? Довольно часто можно услышать о таких безумных случаях. А если меня отправят в тюрьму? И моя история будет опубликована во всех бульварных газетенках под названием «Сумасшедшая горничная убивает Мелани»? Что будет, если меня поймают, осудят, приговорят к тюремному заключению и меня изнасилует банда свихнувшихся лесбиянок? А если в законодательстве штата Коннектикут есть смертная казнь и я получу вышку? А еще все эти люди, которые узнают, что я была горничной!
Быстро! Шутку! Шутку! Не дай всему этому свести тебя с ума. Не дай разыграться своему воображению. Без паники. Быстро! Надо пошутить! Хорошо, хорошо. Вот, например: почему мафия убила Эйнштейна? Потому, что он слишком много знал. Ха-ха-ха.
Так, довольно. А дальше что? Надо кончать с шутками и что-то делать, убеждала я себя. Позвони в 911, позвони срочно. Дрожащей рукой я набрала номер на Панасонике Мелани.
– Девять-один-один, неотложная помощь, – ответил мне мужской голос.
– Помогите! Помогите! Тут убийство! – все, что и могла я вымолвить.
– Адрес?
– Бухта Голубой Рыбы, дом семь.
– Имя?
– Мое или убитой?
– Звонившего.
– Звонившего?
– Да, того, кто сообщил об убийстве.
– А, тогда это я. Элисон Кофф. – Господи, теперь я стала звонившей.
– Имя жертвы?
– Мелани Молоуни. Она знаменитая писательница. – Я не была уверена, что люди из службы 911 в курсе списков бестселлеров, поэтому решила сообщить им, что Мелани была знаменита, чтобы отношение к ней было как к ОВП [43]43
Особо Важная Персона.
[Закрыть].
– Ждите, – ответили 911. – Старайтесь сохранять спокойствие. О, и еще, мисс Кофф?
– Да?
– Не покидайте место преступления и ни к чему не прикасайтесь.
Я положила трубку и уставилась на тело Мелани. Неожиданно я вспомнила о спрятанной под кроватью рукописи. А вдруг, тот, кто убил Мелани, пришел именно за этой рукописью? Может, в книге были такие вещи, которые убийца отчаянно не хотел обнародовать?
Что-то подсказывало мне, что нужно наложить руки на эту рукопись до того, как это сделает полиция. В этой книге может содержаться ключ к разгадке убийства. На худой конец, она может стать неплохим чтивом перед сном.
Со всех ног я бросилась наверх, вбежала в спальню, залезла под кровать и достала коробки. Я спустила их вниз, сделав только одну остановку в кухне, чтобы перевести дух. Выглянув в окно, я обнаружила, что полицейские еще не приехали. Тогда я открыла дверь в кухню, добежала до своей машины и спрятала коробки под передними сиденьями «порше». После этого я опрометью бросилась назад в дом и стала ждать у парадного входа, стараясь не выглядеть виновной. Через несколько секунд на подъездной дорожке показались полицейская машина и машина скорой помощи.
– Элисон Кофф? – одновременно спросили меня два офицера, когда я открыла дверь, пропуская их и двух санитаров. Мелани, наверное, быстро бы поставила всех их на место, заставив воспользоваться черным ходом.
– Да, я Элисон Кофф, – ответила я, стараясь придать твердость своему голосу.
– Я патрульный Мерфи, а это – патрульный Дероза, – сказал один из полицейских.
– Мисс Молоуни находится прямо по коридору, – сказала я, провожая их в кабинет Мелани.
Ребята со скорой помощи бегло взглянули на Мелани, пока полицейские, размахивая своими пистолетами, обыскивали дом в поисках «преступника».
Убедившись, что в доме нет никого, кроме нас шестерых (включая Мелани), патрульные вернулись в кабинет, чтобы взглянуть на тело.
– Она посинела, – сказал патрульный Мерфи, глядя на бардовые руки моей хозяйки.
– Что-нибудь всегда доводило ее до посинения, – сказала я. Если очень нервничаешь, надо пошутить.
Оба офицера изумленно посмотрели на меня, пожали плечами и занялись своей работой.
– Вам, ребята, здесь делать нечего, – сказал патрульный Мерфи одному из Санитаров. – Реанимация ей не требуется. Тут нужен гробовщик.
Все согласно кивнули.
– Я пойду позвоню, – сказал патрульный Дероза, провожая санитаров к выходу. Вернувшись, он сообщил своему напарнику, что радио в их машине не работает. Он притащил огромный моток желтой пластиковой ленты, на которой было написано ПОЛИЦИЯ. МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ – НЕ ЗАХОДИТЬ ЗА ОГРАЖДЕНИЕ. Этой желтой лентой он сначала опечатал кабинет Мелани, а потом вышел и обмотал ею дом по периметру.
Тем временем мы с патрульным Мерфи находились в кабинете Мелани. Я нервно давала отрывистые показания, а он записывал их в свой блокнот.
– Этот телефон работает? – спросил он, указывая на «панасоник» на столе Мелани.
– Должен. Я с него звонила в 911.
Патрульный Мерфи едва не сбил на пол тело Мелани, когда бросился к телефону и схватил трубку, оставляя на ней свои отпечатки пальцев и стирая все прочие, включая отпечатки убийцы. Он набрал номер и обратился к кому-то на другом конце провода:
– Похоже на убийство. Пришлите криминалистов и поручите кому-нибудь получить ордер.
– Что такое ордер? – спросила я после того, как он повесил трубку. Мой словарный запас продолжал пополняться.
– Такая штука, которую требуется получить до того, как мы начнем производить здесь обыск.
Прошло несколько минут. Мерфи как раз расспрашивал меня о моем статусе прислуги в доме Мелани, когда к нам ворвались пятеро полицейских.
– Ну, что у нас тут, Мерфи? – спросил мужчина в джинсах и рубашке с коротким рукавом.
– Убийство, – ответил патрульный Мерфи. – Знаменитая писательница.
– Знаменитость? Ого! У нас таких еще не было. Корзини это понравится. – Мужчина посмотрел на меня и спросил: – А это кто такая?
– Горничная, – ответил патрульный Мерфи.
– Как ее зовут?
– Хэйзел, – сказала я. Даже с моей точки зрения мое поведение было странным, но единственным способом справиться со сложившейся ситуацией была шутка.
– Она сказала, что ее зовут Элисон Кофф, – ответил патрульный Мерфи, будто меня в комнате вообще не было.
– Меня зовут Элисон Кофф. А кто вы и все эти люди?
– Я детектив Майклз. Это – детектив Орайджи. Там – сержант Браун. Рядом с ним – сержант Петрович.
– Рада со всеми вами познакомиться, – сказала я, хотя никто меня не слышал, потому что все здоровались друг с другом.
– А, доктор Чен. Рад вас видеть, – сказал патрульный Дероза, приветственно махая рукой восточного вида мужчине в темно-сером костюме.
– Кто он? – спросила я, обращаясь сразу ко всем присутствующим.
– Коронер, – ответил детектив Майклз. – Теперь давайте пройдем сюда и побеседуем. Он увлек меня в угол кабинета Мелани.
Но как я могла сконцентрироваться, когда вокруг меня была такая суета? Полицейские были повсюду. Они фотографировали место преступления, перебрасываясь громкими фразами, словно в фильме про полицию. Потом в комнату вошли шесть санитаров с медицинскими инструментами и небольшими пластиковыми пакетами.
– Каковы были ваши взаимоотношения с потерпевшей? – спросил детектив Майклз и принялся делать записи в небольшой блокнот.
– Я ее домработница, – сказала я. – Нет, я была ее домработницей. – Господи, теперь, когда Мелани мертва, у меня нет больше работы. – Мне надо остаться здесь еще на некоторое время? – осведомилась я у детектива.
– Да. Мне требуется записать ваш рассказ. Затем я отвезу вас в участок, чтобы с вами мог побеседовать мой напарник.
– Ваш напарник?
– Да, детектив Корзини. Он тоже снимет ваши показания.
– Понимаю, – сказала я, хотя вот уже последние три года не понимала, что со мной происходит.
– Похоже, все это вас не слишком взволновало, а? – подозрительно спросил детектив Майклз.
