Текст книги "Ча-ча-ча"
Автор книги: Джейн Хеллер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)
Глава 7
Я думала, что по прошествии нескольких недель моя жизнь в качестве домработницы Мелани Молоуни станет легче. Я ошиблась. Мелани была не просто строгой хозяйкой. Она была хозяйкой, которую породила преисподняя. Если я с утра первым делом чистила унитаз при ее спальне, то она требовала, чтобы я почистила его еще раз, прежде чем я уходила. Если ей хотелось, чтобы я почистила ее серебро, то она дожидалась того момента, когда я начинала собираться домой, и просила меня об этом. Она заставляла меня драить пол на кухне, стоя на четвереньках, вместо того, чтобы воспользоваться шваброй. После этого она усаживалась за кухонный стол, чтобы съесть свой ленч, оставляла в раковине кучу грязных тарелок и требовала, чтобы пол был вымыт еще раз. Но хуже всего было то, что я обозвала «Пыткой Коврами». Закончив протирать мебель во всех комнатах, я пылесосила ковер, которым был покрыт почти весь пол в доме. Я уже собиралась убирать пылесос, когда она дотрагивалась до моего плеча и, указывая на пол, говорила:
– Неправильно.
– Что такое? – спросила я, когда это случилось в первый раз. – Ворсинки на ковре должны быть сориентированы в одном направлении. Мне не нравится, когда они торчат в разные стороны, – пояснила она.
Неужели вы думаете, что при таком подходе к уборке дома у Мелани было время на работу над книгами и исследованиями? Я открою вам один гнусный секрет: у Мелани не было времени для работы над книгами и исследованиями. Этим занимался Тодд Беннет. Одним из первых откровений, снизошедших на меня во время работы в качестве домработницы Мелани, было то, что большую часть литературной работы делал Тодд, причем оставаясь при этом в тени. Тодд Беннет разгребал все это дерьмо, а Мелани купалась в лучах славы.
Иногда, когда она отправлялась на интервью или деловую встречу, или же к парикмахеру, мы с Тоддом усаживались в ее кабинете и перемывали ей кости. Он был все таким же неприветливым, как и в первый день нашего знакомства. Он страдал от усталости и непризнанности.
– Мы вместе работали в «Чикаго Сан-Таймз», – рассказал он, когда я поинтересовалась, как он начал работать на Мелани. – Она сказала, что пишет биографию Дина Мартина и попросила меня помочь ей. С того времени я и стал ее соавтором. Вернее будет сказать – соавтором-призраком.
Последние слова он произнес с нескрываемой горечью.
– Так, получается, вы – именно тот, кто в действительности и пишет книги. Тодд, я просто поражена, – разглагольствовала я.
У меня была идея немного польстить Тодду и заставить его рассказать мне кое-какие вещи. Он произвел на меня впечатление человека, которому никто никогда не льстил, причем с самого детства. Он и теперь выглядел как толстый, прыщавый мальчишка, которого в самую последнюю очередь взяли в бейсбольную команду, но ни разу не дали поиграть.
– Ага, я и есть тот, кто на самом деле пишет книги и не получает ничего, – согласился он. – Но, в любом случае, со следующей книги все переменится. На этот раз я отыграюсь.
– Вы имеете в виду книгу об Элистере Даунзе?
– Ага.
– Ваше имя будет на обложке вместе с именем Мелани?
– Ты все правильно поняла. Мое имя будет на обложке, прямо на обложке этого бестселлера, рядом с ее именем. Мы с Мелани заключили соглашение.
– О, это отлично! – сказала я, думая о моих собственных надеждах на литературном поприще. Если Тодд Беннет смог стать из газетного репортера автором бестселлеров, то почему я не могу? – Кстати, а как продвигается книга?
– Она почти закончена. Мы собираемся передать ее издателю через пару недель.
– Ого! Вот это здорово. А она будет такой же шокирующей, как и последняя книга Мелани, простите, вас и Мелани?
– Скажем так, во всем мире люди увидят Элистера П. Даунза в новом свете.
В новом и не слишком приятном свете. В этом я была уверена.
– А могу я хоть краем глаза взглянуть на рукопись? – спросила я Тодда.
– Ни в коем случае, – отрезал он.
– А она здесь? – спросила я, указывая на картонную коробку, в которой на первый взгляд было около тысячи машинописных страниц. Коробка стояла на полу около письменного стола Мелани и, похоже, весила целую тонну.
– Да, но даже и не помышляй об этом. У Мелани случится припадок, если ты даже просто подойдешь к рукописи.
Я долго и пристально посмотрела на рукопись.
– Тодд, а вы не Могли бы рассказать мне о каком-нибудь пикантном факте из книги? Ну, пожалуйста, расскажите мне об Элистере Даунзе что-нибудь гадкое. Обещаю, что я не расскажу об этом ни одной душе.
– Ни за что на свете, – упорствовал он. – Мы уже продали право публикации больших кусков журналу «Пипл». Пока они не начнут печатать отрывки, никто ничего не узнает.
– О, ну прошу вас, Тодд. Ну хоть маленький кусочек.
– Э-э-э, пожалуй, я мог бы рассказать о тех временах, когда Элистер…
Но едва только Тодд собрался поделиться со мной подробностями из книги, в кабинет вошла Мелани.
– Что здесь происходит? – поинтересовалась она. Просто удивительно, как много оттенков ей удавалось извлекать из своего тоненького голоска.
Мы с Тоддом съежились, словно два школьника, которых застали за написанием неприличных слов на классной доске.
– Мы… мы ничего не делали, – произнесла я тоном пятилетнего ребенка.
– Вы чертовски правы, что ничего не делали, – зашипела Мелани. – А вам бы следовало работать. Обоим!
Я подхватила свою корзинку с принадлежностями для уборки и пулей вылетела из кабинета, предоставив Тодду возможность успокаивать нашу хозяйку. Если они действительно были любовниками (мне так и не удалось до сих пор это выяснить), то он найдет способ утихомирить ее.
В качестве наказания за то, что я шушукалась с Тоддом и не выполняла свою работу, Мелани заставила меня вымыть раздвижные стеклянные двери во всем доме, снаружи и изнутри. Поверьте, в холодный февральский день это не показалось мне фунтом изюма. Временами она могла быть довольно жестокой. Даже мстительной. Да, она хорошо мне платила. Да, если мне не нравилось, я могла уйти в любую минуту. Но я была непоколебима: я буду продолжать работать у Мелани, какой бы ужасной она ни была. Я буду делать это до тех пор, пока не накоплю достаточно денег, чтобы оплатить свою задолженность по закладной лэйтонскому банку. Возможно, мне даже удастся сохранить право на Маплбарк. Я буду продолжать работать, неважно, насколько вымотанной и усталой я чувствовала себя в конце каждого дня. Это будет продолжаться, пока у меня будут силы или пока не произойдет что-то, что изменит мою судьбу.
Одним из способов поднять себе настроение и выжить в доме в бухте Голубой Рыбы было изобретение способов убийства Мелани. Как ни чудовищно это звучит, но такие садистские мечты помогали мне с большей легкостью выполнять даже самые унизительные задания. Например, я застилала постель Мелани и представляла, как душу ее подушкой. Или, чистя раковину, думала о том, как засуну ее голову под воду. Поверьте, я совсем не гордилась тем, что эти мысли возникали в моей голове. Но они помогали мне выжить.
Другой способ, которым я поддерживала свое настроение, был еще более постыдным. Я представляла, как занимаюсь любовью с Кулли Харрингтоном. Находясь в прачечной, я вдруг видела лицо Кулли, прямо напротив своего. Его усы и борода щекотали мою щеку, а его губы сладко шептали мне на ухо: «Моя дорогая миссис Кофф. Мне так жаль, что в последний раз, когда мы виделись, я вел себя как последний дурак. Не знаю, что на меня тогда нашло. Я совсем не люблю Хэдли Киттредж. Я люблю вас. Выходите за меня замуж» Не слабо, а? Я до такой степени принадлежала к среднему классу, что даже мечты мои были типичны для среднего класса – они всегда заканчивались свадьбой.
«Что ты делаешь? Зачем ты думаешь о Кулли Харрингтоне? – ругала я себя. – Ты ненавидишь его, а он ненавидит тебя. Мне намного приятнее было думать об убийстве Мелани, чем отдаваться вожделенным мечтам о Кулли». Но я не могла больше контролировать свои мысли, особенно при таком количестве стеклянных дверей в доме Мелани.
Что еще разнообразило мою работу домработницы, так это поступающие мне время от времени задания от Бетани. Интервью для газеты я делала по понедельникам, то есть в свободные от работы дни. В один из таких понедельников я написала историю суррогатной матери, которая приехала в Лэйтон, чтобы встретиться с группой защитниц прав женщин. Эту группу организовала Джулия. Двумя неделями позже я взяла интервью у жительницы нашего города, которая выиграла поездку в Италию на конкурсе мясных соусов для спагетти. Когда я пришла в газету, чтобы отдать работу, Джулия обратила внимание на то, какой изможденной я выглядела.
– Ты похудела, Кофф? – спросила она.
– Немного, – ответила я.
– Давай на этой неделе сходим вечерком к Макгавину, – предложила она.
Я поблагодарила ее и сказала, что буду занята. Идти вечером на ужин? Да к тому времени, когда я добиралась домой после мытья дома Мелани Молоуни, энергии во мне было не больше, чем в половой тряпке. Кроме того, я умудрялась сохранять свои занятия в секрете от Джулии, Бетани и всех остальных сотрудников газеты, и не собиралась открываться. И еще, Мелани тоже не знала о моей работе в газете. Ей мне уж совсем не хотелось ничего рассказывать.
Но однажды я чуть не «засветилась». Как-то утром Мелани сказала мне, что у нее будет небольшой фуршет для представителей прессы с Манхеттена.
– Вы будете обслуживать, – сказала она, подразумевая, что я буду стоять за буфетной стойкой или за столом раздачи, в зависимости от того, что будет в меню. Сначала мне очень понравилось это задание. Оно представляло собой некоторое разнообразие на фоне бесконечной уборки, вытирания пыли и орудования пылесосом. Кроме того, я познакомлюсь с настоящими и уважаемыми представителями средств массовой информации из Нью-Йорка. А может быть, даже с самим главным редактором «Пипл»! Но когда Мелани сказала мне название фирмы, поставляющей закуски, я чуть не отдала концы. Это были «Восхитительные закуски от Сюзи»! Да, именно, первой и будущей третьей жены Сэнди, этой кухарки! И она собиралась покорить дом Мелани своим «здоровым и питательным» куриным салатом!
Меня пробил холодный пот. А вдруг Сюзи узнает, что я домработница? Да она расскажет об этом всему Лэйтону! Господи, всему миру. «Никогда не догадаетесь, кто у нас стал горничной, – скажет она. – Элисон, вторая жена Сэнди. Клево, не правда ли?» Именно так Сюзи и разговаривала. Она никогда не могла смириться с тем фактом, что родители направили ее в колледж Вудсток, поэтому, в качестве компенсации за это, постоянно употребляла слова типа «клево» и «балдеж».
Следовало что-то предпринять, иначе могла произойти настоящая катастрофа. Но что? Я не могла допустить, чтобы Сюзи увидела меня в этом костюме Хэйзел. Просто не могла! Нужно что-то придумать! Причем срочно.
– Элисон, что вы размечтались? Буфетчица придет с минуты на минуту, – фыркнула Мелани. – Вытрите пыль в столовой и подготовьте буфетную стойку.
– Я вытирала пыль в столовой сегодня утром, – сказала я.
– Сделайте это еще раз.
– Да, мисс Молоуни.
Я находилась в столовой с тряпкой, пропитанной средством для протирки пыли с запахом лимона, когда раздался звонок в дверь.
– Чего вы ждете, Элисон? Откройте дверь! – крикнула Мелани.
Но как я могла открыть дверь? Сюзи сразу увидит меня.
– Но мисс Молоуни, мне надо закончить вытирать пыль до того, как придут ваши гости, – сказала я.
– О, Господи, хорошо, – проворчала Мелани. Ей явно не нравилось, что я не могу выполнять два поручения одновременно.
Мелани прошла в кухню и открыла Сюзи черный вход. Я навострила уши, слушая, о чем они говорят.
– Зрассте, мисс Молоуни. Я из «Восхитительных закусок», – прощебетала Сюзи. – Куда вы хотите, чтобы я положила блюда?
Засунь их в свою престарелую задницу, подумала я. Что же мне теперь делать?
– Просто оставьте все здесь, на стойке, пока моя горничная убирает столовую, – услышала я ответ Мелани. – Она придет через минуту.
– Вы хотите, чтобы я осталась на фуршет? – спросила Сюзи.
– Нет, моя горничная будет обслуживать гостей. Элисон? Вы еще не закончили? – крикнула Мелани.
Господи, Мелани назвала мое имя. Интересно, Сюзи догадалась, что это было мое имя? Да с какой стати? Ведь существует множество горничных по имени Элисон, ведь так?
– Иду, – ответила я хриплым голосом. Сюзи может узнать мой голос. В течение многих лет мы встречались на вечеринках, сталкивались в гостиных и даже пару раз разговаривали по телефону. В конце концов, Лэйтон был небольшим городком и приходилось вести себя, будто можешь терпеть общество бывшей жены своего мужа, хотя ты этого и не можешь.
– Можно мне пройти в туалет? – спросила Сюзи у Мелани. – Я беременна и мне приходится отливать чуть ли не каждый час.
Беременна?
– Поздравляю, – сказала Мелани.
– Благодарю вас, – ответила Сюзи. – Мы с отцом ребенка вот-вот должны пожениться. Мы ждем, когда он разведется, прежде чем объявить о нашем будущем ребенке. Все это так успокаивает, не правда ли?
Мне хотелось умереть. Когда Сэнди был женат на мне, он вовсе не был заинтересован в заведении детей. А теперь они с Сюзи были будущими папой и мамой, а я прозябала в одиночестве. Без детей. Совсем одна. Никем не любимая. У меня на глаза навернулись слезы. Я попыталась вытереть их тряпкой для пыли, но это только вызвало у меня чих. Я чихала и чихала без остановки.
– Элисон, что там происходит? – крикнула мне Мелани, после того, как я чихнула раз шесть или семь.
– Похоже, что я простудилась, – ответила я, вытирая глаза и высмаркиваясь.
– Все равно, идите в кухню. Вы мне нужны, – потребовала Мелани. Эта женщина была сама сердечность.
Что мне было делать? Приходилось идти. Моя маска вот-вот окажется сорванной.
Я собралась с силами, сделала глубокий вдох и вошла в кухню с высоко поднятой головой. Сюзи все еще была в туалете. На короткое время я была в безопасности.
– Заберите еду и отнесите ее в столовую, – проинструктировала меня Мелани.
Я отнесла куриный салат и другие холодные закуски в столовую. Когда я услышала, как Сюзи спускает воду, сердце мое оборвалось.
– Мне бы хотелось проверить блюда, прежде, чем уйти, – произнесла Сюзи. Они с Мелани все еще были на кухне.
Я услышала, как они вместе приближаются к столовой. Они идут. Идут! Они уже здесь!
Я не горжусь тем, что сделала, когда Сюзи и Мелани вошли в столовую, но… Короче, я спряталась в шкафу для посуды. Да, пока они разглядывали «Восхитительные закуски», расставленные на буфетной стойке, пробовали куриный салат и обсуждали преимущества картофельного салата, заправленного уксусом, перед салатом, заправленным майонезом, я, Элисон Ваксман Кофф, хозяйка особняка Маплбарк, сидела скрючившись на нижней полке в шкафу. Я затаилась под небольшой нижней полкой и раздумывала над тем, каким странным образом изменилась моя жизнь.
– Все выглядит прекрасно, – услышала я голос Сюзи.
– Да, только к тортеллини с соусом «песто» следует положить раздаточную ложку. Я попрошу горничную принести ее. Элисон! – крикнула Мелани. – Куда она запропастилась?
Да здесь я, в той же комнате, что и вы, но я сижу скрючившись в шкафу, набитом Посудой, бедная и несчастная. Мне пришло в голову, что если я просижу тут достаточно долго, то Сюзи и Мелани надоедят друг другу и расстанутся. Тогда я смогу выйти. Все, что мне оставалось, – это сидеть тихо и не произносить ни звука.
– Элисон! – снова крикнула Мелани.
– Может быть, она наверху, – предположила Сюзи.
– Может быть. В наше время хорошую прислугу не просто трудно найти, это абсолютно невозможно, – сказала Мелани, моя дорогая работодательница.
У меня свело спину и ноги, но я сидела, словно каменная. Еще несколько секунд, и ты сможешь выйти, говорила я себе. Вдруг на меня напал чих. О, Господи, нет! Только не это. Я зажала ноздри, досчитала до пяти, помолилась Богу. Все что угодно, только бы не этот чих, который может разрушить всю мою жизнь. Но ничего не помогло. Я чихнула, спрятав лицо в ладони. К счастью, шум в комнате поглотил звук чиха, но от вибрации, вызванной им, зазвенела фарфоровая посуда на полке над моей головой.
– Что это было? – спросила Сюзи.
– Похоже, что звук раздался из шкафа для посуды, – сказала Мелани.
– Это мышь, – высказала предположение Сюзи. – В Лэйтоне у всех проблемы с мышами.
– Если в моем шкафу действительно мышь, то я его не открою. Пусть этим занимается горничная. Этой девчонке надо чем-то заняться, – произнесла Мелани, заслужившая наказания похуже, чем просто мышь.
Сюзи ушла. Мелани вернулась в свой кабинет. А я вылезла из шкафа. Руки мои были все в соплях, а икры и бедра сводило судорогой.
Я смогла выполнить свою роль помощницы на фуршете Мелани, но все мои надежды завязать контакт с ее всесильными друзьями из Нью-Йорка потерпели крах, так как она не удосужилась представить меня ни одному из них. Единственные слова, которые я произносила, были: «Вам не требуется другая салфетка?» или: «Не могу ли я предложить вам еще одну порцию куриного салата?» Совсем неважный оборот для делания карьеры.
Я так расстроилась, что, приехав домой, никак не могла заснуть. Вместо того чтобы лежать в кровати, вертясь с боку на бок, я включила свет и решила почитать журналы. Дотянувшись до лежавших на ночном столике журналов, которые до сих пор у меня не было времени просмотреть, я было погрузилась в чтение «Вэнити Феар» [34]34
Американский журнал.
[Закрыть], но мое внимание привлекла надпись на обложке: – «Откровения Мелани Молоуни – внимательный взгляд на Королеву жизнеописаний знаменитостей». Я отыскала нужную мне страницу с такой скоростью, с какой только мои пальцы были способны переворачивать страницы. Следующие полчаса я провела, смакуя эту статью. Большего я и не могла ожидать. Похоже, я была не единственной, кто считал Мелани немного трудной в общении. Каждый из названных в этой более чем посредственно написанной статье, имел поводы жаловаться на нее. Ее приятель по «Чикаго Сан-Таймс» считал, что она совершенно не умеет писать и не заслуживает своего успеха. Ее друзья по тому времени, когда она еще не была автором бестселлеров, говорили, что она бросила их, словно горячую картофелину, в тот же момент, как стала знаменитой писательницей. Двое ее бывших мужей сообщали, что из-за ее себялюбия она не может быть хорошей женой ни одного мужчины. А ее бывшая секретарша недвусмысленно намекала, что Мелани – самая стервозная женщина, с которой ей только приходилось работать. Но самые горькие слова в этой статье принадлежали ее бывшему агенту Мелу Саскинду. Мел был президентом небольшого литературного агентства «Саскинд Партнерс». Он работал с Мелани с самого начала, когда она только начинала заниматься писанием биографий знаменитостей. Он вспоминал, что как только четвертая книга Мелани, «Энн-Маргрет – дневник секс-символа», заняла место в списке бестселлеров «Нью-Йорк Таймс», она бросила его и перебежала к крупному агенту в «Ай-Си-Эм». «Однажды она свое получит», – просто заключал Мел. Не менее обиженной была и Роберта Карр, издательница Мелани в «Сакс Синглтон». Это агентство было одним из самых крупных в Америке. Они заплатили более трех миллионов долларов за право издания последней книги Мелани «Герой поневоле, или Закулисная биография Чарльтона Хестона». Еще полмиллиона долларов было брошено на рекламу этой книги, которая двадцать семь недель продержалась в списке бестселлеров «Нью-Йорк Таймс». А потом, на глазах у Карр и ее коллег, Мелани перебежала в издательство «Дэвис Хаус», предложившее ей пять с половиной миллионов долларов за книгу об Элистере Даунзе. «В наши дни не наблюдается никакой преданности авторов своим издателям, – рассказывала Карр журналу «Вэнити Феар», – а Мелани Молоуни типичный случай. Обычно издатели желают уходящему от них автору всего хорошего, но пожелать это Мелани совсем не хочется».
Итак, я была не единственным человеком, который мечтал о том, чтобы Мелани получила по заслугам. Похоже, она провоцировала мысли о мести у всех, с кем имела дело.
На следующее утро, когда я ехала в бухту Голубой Рыбы, настроение мое было намного бодрее. Возможно, это было вызвано тем, что я больше не рисковала встретиться с Сюзи, то есть могла и дальше сохранять в тайне свою деятельность горничной.
Когда я приехала, Тодд сообщил мне, что Мелани уехала в Манхеттен, на встречу со своим агентом, и не вернется до полудня. Кроме того, сказал Тодд, он ждет пакет из Федерал Экспресс и просит меня принести его, как только пакет будет доставлен.
Я была на втором этаже и мыла пол в одной из комнат для гостей, когда услышала звонок в дверь. Я положила швабру на пол и поспешила вниз, чтобы открыть дверь. Пробегая мимо зеркала, я бросила взгляд на свое отражение. Ну и видок! Униформа сбилась, передник свисал с талии, а волосы, кончики которых попали в средство для мытья полов, прилипли к лицу. Да кому какое дело, подумала я. Ну и что, подумаешь, посыльный из Федерал Экспресс увидит меня такой, какая я есть.
Я была почти у двери, когда звонок зазвонил во второй раз.
– Потише там, я иду, – крикнула я, чувствуя легкое раздражение. Неужели этот парень не может подождать несколько секунд? – Все в порядке, все в порядке. Открываю, – произнесла я и, распахнув дверь, обнаружила за ней не посыльного, а Кулли Харрингтона.
Увидев его, я испытала настоящий шок. Человек, которому были посвящены мои мечты, чьи вымышленные признания в любви преследовали меня в течение длинных часов работы. У меня перехватило дыхание.
Вот он, человек, которого я безнадежно мечтала увидеть еще раз, и в каком виде я его встретила? В форме горничной! Теперь он узнает, что я домработница. А как только об этом узнает он, узнают и все остальные. С обманом будет покончено, впрочем, как и с моей репутацией в Лэйтоне.
После неловкого молчания, которое продолжалось целую вечность, Кулли, наконец, заговорил:
– Так-так, неужели это миссис Кофф? У нас что, Хэллоуин или вы с друзьями принарядились для благотворительного вечера в пользу бедных?
Я была все еще слишком потрясена, чтобы говорить. Быстро! Пошутить! Нужна шутка! Нельзя позволить ему увидеть твое замешательство. Не дай ему догадаться, что тебе не безразлично, что он подумает о тебе. Быстро! Шутку!
Мой мозг судорожно пытался выдать что-нибудь непринужденное и остроумное, но в голову абсолютно ничего не приходило. Ни одной шутки, ни одной умной мысли, ничего.
– Что такое? Что это с нашей кусакой? – дразнил меня тем временем Кулли. – Может быть, настоящая миссис Кофф соблаговолит появиться или хотя бы показать свое лицо из-за карнавального костюма?
– Это не костюм, – проговорила я, глядя вниз на свои черные форменные туфли. Все что угодно, только бы не встретиться с Кулли взглядом.
– Та-ак, подумаем, – сказал он, почесывая бороду. – Это не костюм. Тогда это, должно быть, новая мода. Дизайнеры, скорее всего, назвали ее «а ля служанка». Люди вашего круга любят нововведения в моде, не так ли?
– Опять вы со своими «людьми вашего круга». Так что у вас, собственно, за проблема?
– Проблема? Да у меня никаких проблем. Это не я открываю чужие двери в форме горничной. Вы скажете мне, что вы тут делаете?
– Сначала скажите мне, что вы тут делаете?
– Я пришел сфотографировать дом Мелани Молоуни. Так как она уже почти закончила свою книгу, то собирается продавать этот дом, – объяснил Кулли. – О'кей, теперь ваша очередь.
– Я не знала, что мисс Мелани собирается продавать дом, – сказала я.
– Давайте-ка вернемся к вам, миссис Кофф.
– Меня зовут Эдисон. Можете больше не называть меня миссис Кофф.
– Хорошо, Элисон. Так вы, Элисон, приятельница мисс Молоуни?
После секундного раздумья я ответила с каменным лицом:
– Да, я ее приятельница. Мы дружим с Мелани еще с тех пор, как вместе учились в школе журналистов. – Какая разница, что Мелани была меня на десять лет старше.
– Что-то не верится, – скептически проговорил Кулли.
– Да, – упорствовала я. – Мы с Мелани дружим уже много лет. Мы привязаны друг к другу, как привязаны к искусству писать репортажи.
– Сомневаюсь, – сказал Кулли. – Но почему вы пришли в дом своей старой подруги Мелани и обрядились в форму горничной? Новый репортаж или вы обе с заскоком?
Я закатила глаза и весьма неприязненно посмотрела на Кулли.
– Форма эта на мне потому, что на следующей неделе Мелани устраивает костюмированную вечеринку. Мне просто хотелось показать ей свой костюм. Темой вечеринки будут комедии положений шестидесятых годов. Я буду изображать Хэйзел.
Точно, вот он выход из положения.
– Люди вашего круга знают толк в хорошем времяпрепровождении, – усмехнулся Кулли. – А как будет одета Мелани? В костюм мистера Эда [35]35
Говорящая лошадь, персонаж комедийного шоу на телевидении.
[Закрыть]?
– Она еще не решила. Сегодня вечером мы собираемся за ужином обсудить ее…
Я уже было собралась и дальше продолжать вешать ему лапшу на уши, когда в фойе появилась жирная фигура Тодда, который испортил все.
– Это мой пакет из Федерал Экшпреш? – прервал он нас.
– Нет, Тодд. Здесь просто хотят видеть Мелани, – ответила я. Что дальше? Я словно сидела на пороховом погребе.
– Мелани нет, – сказал Тодд Кулли, который не захотел назвать себя и сказал, что придет в другой раз.
– О, Элишон, – прошепелявил Тодд, прежде чем отправиться назад в офис, – я пролил кофе на ковер. Когда ты закончишь наверху, уберешь за мной?
Вот и все. Я была разоблачена. Теперь не оставалось ничего другого, как признаться Кулли во всем.
– Конечно, Тодд. Я приду через минуту, – сказала я.
Тодд вернулся в кабинет, а мы с Кулли остались стоять лицом к лицу на пороге дома Мелани.
– Так что здесь все-таки происходит? – спросил он.
Просто ответь ему, Элисон. Скажи это. Хоть один раз дай прямой ответ. Какое это будет облегчение, сказать правду после стольких недель двойной жизни.
Я набрала полную грудь воздуха и выпалила на одном дыхании:
– Мой муж ушел от меня к своей первой жене. Меня вот-вот должны были лишить права на пользование домом. Я не могла оплачивать счета. Статьи для «Лэйтон Коммьюнити Таймс» не приносили большого дохода, а в другом месте я не смогла найти работу журналистки. Поэтому я воспользовалась объявлением в газете и стала домработницей у Мелани Молоуни.
Все, я это сказала!
Несколько секунд Кулли пристально смотрел на меня, а потом потряс головой.
– Это ваше новое «ча-ча-ча»?
– Новое что?
– Новое «ча-ча-ча». Ну, пытаетесь водить меня за нос, заставить поверить, что вы совсем не то, что есть на самом деле. Мой старик отец именно так это и называл – сделать кому-нибудь «ча-ча-ча».
– Я говорю вам правду. Мне бы очень хотелось, чтобы вы об этом не распространялись. Никто в городе не знает, что я драю чужие туалеты.
– Извините, но я не верю ни одному вашему слову, миссис Кофф. Элисон. – Кулли рассмеялся и повернулся, чтобы уйти. – Женщина, которая заставила меня зайти в особняк Маплбарк с черного хода, никогда не согласится драить чужие туалеты.
– Я бы и не согласилась… до сегодняшнего дня, – сказала я, обращаясь к спине Кулли, который уже спускался по ступенькам.
Он остановился, повернулся ко мне лицом, долго вопросительно на меня посмотрел и опять покачал головой.
– Я этому не верю, – произнес он. – Вы не домработница. Только не моя миссис Кофф, которую я знаю. Как я уже сказал, вы делаете мне «ча-ча-ча».
Он залез в свой «джип» и уехал. «Моя миссис Кофф». Он так и сказал. Это прозвучало так приятно, но плохо, что он ни во что меня не ставит, что у него такое ко мне отношение. И еще плохо то, что я наконец-то открыла свой секрет одному человеку, а этот человек мне не поверил.
Удрученная, я потащилась в прачечную, где взяла половую тряпку, и пошла в кабинет Мелани. Там я начала ликвидировать следы пролитого Тоддом кофе. Стоя на четвереньках и вытирая ковер, я прокручивала в голове весь наш разговор с Кулли. А если бы я сказала так. А если бы он ответил этак. Если бы Тодд не встрял в наш разговор. А если бы Мелани была дома и сама открыла дверь. Тут мне вдруг пришло в голову, почему охранник не позвонил и не предупредил о приезде Кулли. Так делалось всегда, когда являлись посетители. Надо будет поинтересоваться у этого человека-невидимки, как ему удалось пройти к дому. Я решила, что сделаю это в следующий раз, когда встречусь с ним. Но, к моему величайшему удивлению, эта встреча произошла уже на следующий вечер, причем по его инициативе.
Только я вернулась домой с работы, как услышала телефонный звонок. Решив, что это моя мама или банк Лэйтона, я не стала брать трубку, а предоставила возможность автоответчику записать звонок. Но когда я стала прослушивать запись, то после гудка услышала до боли знакомый мужской голос.
– Привет, миссис Кофф. Элисон. Я приглашаю вас завтра вечером на ужин. Столик с видом на воду. Отличная кухня. Отличная компания. Ну как? Перезвоните мне. 555–9080. О, чуть не забыл, это Кулли Харрингтон. Пока.
Кулли приглашает меня на свидание? Я чуть не лишилась чувств. Я не могла поверить в это до тех пор, пока не прокрутила запись добрый десяток раз. Он позвонил, чтобы пригласить меня! Это невозможно! Прошло уже так много времени с тех пор, как я выходила в свет с мужчиной, что эта мысль одновременно пугала и возбуждала меня. А как же та штучка Хэдли, с которой он был в Макгавине? И что произошло с его насмешливым ко мне отношением?
О, немедленно перезвони ему, подбадривала я сама себя. Вдруг он весь вечер только по тебе и сохнет. К тому же, предоставляется возможность поесть на халяву.
В половине восьмого я набрала номер Кулли.
– Алло? – услышала я его голос.
– Это Элисон, – произнесла я как само собой разумеющееся. Я постаралась, чтобы мой голос прозвучал так, словно я звоню Кулли чуть ли не каждый день.
– Отлично, значит вы получили мое послание. Мы встретимся завтра вечером? Или вы работаете у Мелани и по субботам?
– Мне показалось, что вы не поверили, что я домработница Мелани, – провокационно произнесла я.
– Да, мне жаль, что так произошло. Теперь я вам верю.
– Почему же?
– Я позвонил Дженет Клейборн из недвижимости сегодня днем.
– Вы сказали ей, что я горничная Мелани? – Сказать это Дженет Клейборн – все равно, что дать объявление в газету.
– Успокойтесь. Она ничего не знает. Я позвонил ей, чтобы проверить ваш рассказ. О том, что ваш муж ушел к первой жене, что у вас проблемы с домом. Она все это подтвердила. Поэтому я решил, что вы сказали правду и о том, что работаете горничной.
– Ура! Кулли Харрингтон думает, что я говорю правду. Теперь я наконец-то смогу спать по ночам, – пробормотала я.
– Эй, давайте заключим перемирие. Я позвонил, потому что хотел попросить прощения за то, что не поверил вам. Так как насчет моего приглашения на ужин?
– В вашем послании что-то говорилось насчет ресторана на воде. Какой из них вы имели в виду?
