Текст книги "Женевский обман"

Автор книги: Джеймс Твайнинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Глава 46

Набережная Ватикано, Рим, 19 марта, 11:53

Озираясь, Том заметил, что внутри фура выглядела как дорого обставленный кабинет – на полу пушистый ковер, стены обклеены кремовыми обоями с узором в виде тропических птиц. Слева красный диванчик, за ним, судя по всему, туалетная кабинка с запертой на задвижку дверцей. В дальнем правом углу – элегантный стол красного дерева, на нем медная старинная настольная лампа, ноутбук и потрескивающая полицейская рация. На стенах четыре плоских телеэкрана – все настроены на разные бизнес-каналы. Но самое сильное впечатление производила установленная напротив дивана оружейная стойка, где хранилось четыре «МР-5», с полдюжины «глоков» семнадцатого калибра и пара «ремингтонов-1100». Ниже на полках – боевые гранаты и несколько ящиков с патронами. Словом, боеприпасов здесь хватило бы на небольшую войну.

Грузовик с ревом завелся и поехал. Вооруженный боевик велел им сесть и пристегнуться наручниками к металлическому кольцу, закрепленному в стене, – так чтобы руки были все время над головой. Проверив, хорошо ли они пристегнулись, он вытряхнул содержимое их карманов и сумки Тома, задержав внимание на фэбээровской папке и на полароидном снимке с изображением античной маски. Откуда-то тихо лилась музыка – Том узнал увертюру из оперы «Сельская честь» Пьетро Масканьи.

Потом послышался звук сливногобачка. Задвижка щелкнула, и из туалетной кабинки вышел человек. Он положил на стол сложенную газету и повернулся к «гостям». Рослый, с решительным квадратным подбородком и редеющими волнистыми волосами, поседевшими спереди, но все еще черными сзади. Одет с иголочки – в серый костюм от Армани с версачевским ярким галстуком и карманным платочком в тон. Правда, ворот белой рубашки был явно тесен ему на несколько размеров – как если бы он зарекся не покупать новую, пока не скинет лишний вес. Нов таком случае зароку, похоже, не суждено было сбыться, ибо некогда скуластое лицо, ныне отягощенное двойным подбородком, явно не собиралось обретать былую форму.

Охранник протянул ему папку и фотографию. Он бросил взгляд на оба предмета и сел. Поправил запонки на манжетах и, вперив в Тома холодный, мертвый взгляд, проговорил с сильным акцентом:

– Добро пожаловать в Рим, синьор Кирк.

– Так ты его знаешь?! – вырвалось у Аллегры, и в голосе ее прозвучали злость и удивление одновременно.

– А что, должен? – спросил Том, хмурясь и пытаясь припомнить лицо, потом отрицательно качнул головой.

– А что, должен? – передразнил человек, состроив вопросительную мину.

– Это Джованни Де Лука, – сухо проговорила Аллегра. – Глава организации «Банда делла Мальяна».

До Тома теперь дошло. Подумать только, на ловца и зверь бежит!

– Феликс меня не знает, – сказал Де Лука, едва заметно усмехнувшись – видимо, ему было приятно, что Аллегра узнала его. – Но я имел удовольствие однажды встречаться с его матерью.

– С моей матерью?! – удивился Том.

– Да, много лет назад на торжественном обеде в честь учреждения одного фонда. Красивая была женщина, позволю себе заметить. Ужасная утрата. И конечно, только много лет спустя я услышал о нем.

– Что именно услышали? – спросила Аллегра, окидывая Тома подозрительным взглядом.

– Да одним словом и не скажешь. У Феликса ведь особый талант.

– Был, – сказал Том. – Я уже несколько лет как завязал.

– И тем не менее, как я слышу, до сих пор в бегах. – Де Лука кивнул на полицейскую рацию.

– Я здесь для этого? – поинтересовался Том, не скрывая нетерпения. Руки у него начали затекать, и от тряски грузовика наручники все больнее врезались в запястья.

– Вот это что такое? – Де Лука помахал перед ним фотографией.

– Мы нашли это в машине Кавалли, – объяснил Том. – Мы считаем, он пытался это продать.

– Что вам известно о Кавалли? – спросил Де Лука, выдавая себя резкостью тона, с какой он буквально выплюнул изо рта это имя.

Смекнув, что к чему, Том медленно произнес:

– Зачем вы его убили?

После многозначительной паузы Де Лука ответил:

– Строго говоря, его убила река.

– Он работал на вас?

– Ф-ф!.. Он был человеком Моретти.

Моретти. Том вспомнил это имя – его называла Аллегра, когда говорила, кто предположительно возглавляет вторую половину Делийской лиги. Вероятный партнер Де Луки по бизнесу.

– И что же он сделал? – поинтересовалась Аллегра.

– Я убиваю только за две вещи – за воровство и предательство. – Де Лука загнул два пальца, словно перечислял ингредиенты какого-нибудь кулинарного рецепта. – Кавалли был повинен и в том и в другом.

– То есть вы имеете в виду, что он предал лигу? – спросил Том.

– Мы сочли необходимым как-то отметить его вероломство на месте, где уже было совершено предательство. – Де Лука кивнул в сторону моста, подтверждая недавние догадки Тома и Аллегры.

Грузовик резко свернул налево. Аллегру занесло на сиденье, и она навалилась на Тома.

– А Риччи? – спросила она.

– Я позаботился о Кавалли ради соблюдения общих интересов лиги. Но Моретти, старый дурак, вбил себе в голову, что я тяну одеяло на себя. – Де Лука говорил, стиснув челюсть, тон его стал жестким. – Убив Риччи, он тем самым сделал мне предупреждение. А на Ардженто я отыгрался – сравнял счет.

Том задумчиво кивал, потихоньку начиная осознавать, что это перекидывание трупами на самом деле было первыми выстрелами громкого, публичного, полного желчи развода.

– А теперь, похоже, в Монако исчез мой бухгалтер, – сердито продолжал Де Лука. – Что ж, если Моретти хочет войны, он ее получит. – Он ударил себя кулаком в грудь, и спрятанный под рубашкой бронежилет отозвался глухим звуком.

– А какое отношение к вашей войне имела Дженнифер Брауни? – сурово спросил Том.

– Кто? – Де Лука нахмурился.

– Агент ФБР, которого вы убили в Вегасе.

– Какой еще агент ФБР?

– Только не надо мне врать! – крикнул Том, сжимая кулаки.

– Кавалли собирался запеть, поэтому я обрезал ему крылышки, – тихо, с нарочитой невозмутимостью проговорил Де Лука. – Риччи и Ардженто – это дело чисто между мной и Моретти. Но никаких агентов ФБР я не убивал. Я даже слыхом о ней не слыхивал.

– Она слишком близко подобралась к Делийской лиге, поэтому вы убрали ее, – продолжал настаивать Том.

– Так вот почему ты здесь. – Де Лука взял в руки фэбээровскую папку, посмотрел на обложку с монограммой и озадаченно пожал плечами. – Не знаю, кто оказал нам такую услугу. Во всяком случае, не мой заказ, это уж точно.

– Значит, заказал кто-то из лиги, – гнул свое Том. – И если понадобится, я вас всех на уши поставлю, чтобы его нашли.

За этим последовала пауза. Де Лука надул щеки, о чем-то крепко задумавшись, потом пожал плечами и кивнул:

– Да, такого разговора я и ожидал.

Том почувствовал болезненный укол иглы в шею еще до того, как увидел приставленный к ней телохранителем шприц-пистолет. Аллегра была следующей на очереди. Голова ее безвольно поникла, и все вокруг закружилось и потемнело. Последнее, что запомнил Том, был голос Де Лука, сгустившийся и тягучий, словно на замедленной прокрутке:

– Передай от меня сердечный привет матушке!

Глава 47

Аукцион «Сотбис», кэ дю Монблан, Женева, 19 марта, 13:32

Невысокая, не более четырех футов, волосы, расчесанные на прямой пробор, падают налицо и плечи. Облачена в простую тунику, мягкими складками облегающую тело и подчеркивающую округлости груди благодаря переброшенному с плеча охотничьему ремешку. Взор устремлен вперед, губы приоткрыты в едва заметной улыбке – словно собирается что-то сказать. Руки отколоты в локтях.

– Статуя богини Артемиды, четвертый век до нашей эры, – пробормотал себе под нос Арчи, заглянув в аукционный каталог. – Предположительное происхождение – античное поселение близ Фогги. Частная сирийская коллекция.

Последние слова вызвали у Арчи улыбку. Даже без этой проверки, о которой его попросил Том, упоминание о какой-то сирийской коллекции уже вызывало подозрения. А все потому, что в отличие от европейских и американских коллекций, где каждый предмет имел хорошо задокументированную родословную, большинство ближневосточных и азиатских коллекций были покрыты мраком. Только скажите, что на протяжении восьмидесяти лет предмет хранился в какой-нибудь восточной семье, и вам не будут задавать неловких вопросов относительно его происхождения, как это было бы, окажись происхождение европейским.

Арчи отошел в сторонку, сделав вид, что изучает другие лоты и игнорируя звонки мобильника, которыми, как он догадался по нью-йоркскому префиксу, осаждал его адвокат, что прицепился к ним на похоронах сенатора Дюваля. Адвокат этот все пытался договориться о встрече с Томом и без конца наяривал по телефону. Ладно, в следующий раз надо быть умнее и не раздавать визитки направо-налево, подумал Арчи с усталым вздохом.

Повернувшись, он заметил стоявшую у двери Доминик Лекур. Арчи смотрел на светлые волосы, рассыпавшиеся по хрупким плечам, и вдруг обнаружил сходство между бледным овальным личиком и холодными точеными чертами Артемиды. И льняное платье, подпоясанное кожаным ремешком, напоминало тунику. Но сходство было мимолетным – иллюзию рассеяла байкерская курточка от Дукати и взгляд синих глаз, сверкавших такой необузданностью, какая и не снилась мраморному изваянию.

Доминик была слишком молода для него, что не мешало ему время от времени предаваться разным мыслишкам. Конечно, молода. Хотя возраст не мешал ей успешно вести антикварные дела Тома – например помочь ему после смерти отца перевести бизнес из Женевы в Лондон. И вот она снова оказалась здесь, но пребывание в этом месте, видимо, давалось ей не просто – Арчи заметил, как бы она ни пыталась это скрыть.

Доминик связывали с отцом Тома тесные отношения. Гораздо более тесные, чем у самих отца и сына. В свое время отец Тома спас ее – предложил работу вместо того, чтобы вызвать полицию, когда она пыталась стянуть у него бумажник. Так он вытащил Доминик из паутины наркотиков и мелких краж, которыми она промышляла со времен трудного сиротского детства. И она ухватилась за этот шанс обеими руками.

Арчи кивнул ей, когда Эрл Фолкс, тяжело опираясь на свой зонтик, направился к выходу. О том, что хозяином лота является Фолкс, Арчи догадался сразу. Не столько по тому, что тот все время крутился возле статуи, а скорее по пытливому взгляду, которым он изучал всех, кто к ней приближался. Ни дать ни взять папаша, присматривающий женихов для своей дочурки на выданье.

Как только Арчи подал знак, Доминик как бы невзначай натолкнулась на Фолкса.

– Pardon, – извинилась она.

– Ничего, ничего. – Фолкс холодно усмехнулся, учтиво кивнул и зашагал дальше.

– Давай! – шепнула Доминик, на ходу передав Арчи украденный у Фолкса телефон.

Отвернувшись к стене, Арчи отщелкнул заднюю крышечку, вытащил батарейку и выудил SIM-карту. Вставив «симку» в считывающее устройство, подключенное к нетбуку, он отсканировал содержимое и установил IMSI-номер, благодаря чему получил доступ к его телефонным переговорам.

Арчи глянул на Доминик – та шла к двери, давая ему знак поторопиться. Арчи кивнул, но сердце его бешено колотилось, потому что программа еще не закончила считывать информацию и на мониторчике сумасшедшим калейдоскопом мелькали цифры.

Снова глянув на Доминик, он выругался про себя, потому что она губами показывала ему, что Фолкс уходит. Вот черт! Он-то рассчитывал, что Фолкс будет присутствовать на аукционе лично, хотя знал, что некоторые дилеры нарочно не присутствуют на продаже своих лотов – чтобы не сглазить. Он снова посмотрел на компьютер. Пока ничего. Доминик уже была в панике. Еще раз глянул на компьютер. Все!

Вытащив SIM-карту из считывающего устройства, он торопливо направился к двери, прямо на ходу вставив в телефон Фолкса «симку» и батарейку. Поравнявшись с Доминик, он незаметно передал ей свой нетбук – чтобы быстро скинула все на флэшку.

– Он уже вышел! – шепнула она.

Арчи рванул в холл, и вниз по лестнице, и на улицу через главный вход. Фолкс усаживался на заднее сиденье серебристого «бентли»; водитель уже закрыл за ним дверцу и успел сесть за руль и включить зажигание.

– Прошу прощения! – тяжело дыша, крикнул Арчи, постучав по оконному стеклу.

Стекло опустилось, и Фолкс, сев прямо на сиденье, окинул его подозрительным взглядом.

– Я чем-то могу помочь?

– Вы обронили вот это.

Фолкс посмотрел на телефон, похлопал себя по нагрудным карманам, потом посмотрел на Арчи.

– Весьма вам признателен, – сказал он, и настороженный взгляд сменился благодарной улыбкой.

Взяв у Арчи телефон, он снова откинулся на спинку сиденья, и окошко, шурша, закрылось.

Когда машина Фолкса укатила, к Арчи подошла Доминик.

– Ну что, порядок? – спросил он, пытаясь отдышаться.

– Да, он наш! – Кивнув, она протянула ему новенький клонированный телефон.

Глава 48

Близ Ангиллара Сабиза, северо-западные окрестности Рима, 19 марта, 20:54

Том заморгал и открыл глаза. Перед ними медленно обозначились очертания помещения. Аллегра лежала рядом на кафельном полу. Пока еще дышала.

Осторожно сев, он прислонился спиной к стене, стараясь подавить рвотные позывы. После укола осталось головокружение и горький вкус во рту. И еще ужасная головная боль, сконцентрировавшаяся за правым глазом, – острая колющая боль, отзывавшаяся на биение пульса. Его снова потянуло в болезненный сон, и он только смутно различал какой-то пляшущий голубой отблеск на стенах, журчание воды, мертвенное эхо собственного дыхания и теплое дыхание Де Луки возле своей шеи. «Передай от меня сердечный привет матушке!»

– Том?

Аллегра перевернулась на бок, лицом к нему, ее темные волосы упали на лоб. Она выглядела испуганной – видимо, уже давно звала его.

– Сколько времени? – спросила она.

Он хотел посмотреть на часы, но тут же, поморщившись, вспомнил, что они остались красоваться на разрисованной наколками руке Джонни Ли.

– Понятия не имею.

– Merda. – Она провела руками по лицу и села рядом с ним. – Как думаешь, куда они нас притащили?

Том хмуро огляделся по сторонам. Помещение без окон почти целиком занимал огромный бассейн: футов пяти глубиной, шестидесяти в длину и около тридцати в ширину. Стены облицованы белым кафелем. Вода плещется и переливается через край в специальный отводный желоб. Подводные светильники отражаются мерцающими бликами на стенах.

Поднявшись, Том подошел к краю. Когда глаза немного привыкли, он понял, что за пятна темнеют под водой. Античные вазы и кувшины были разложены ровными рядами, словно старательно высаженные лозы в винограднике. Застывшие и неподвижные, они напоминали когорту древнеримских воинов, приготовившихся к атаке.

– Химическая ванна, – сказал он, указывая на синие цилиндры, объяснявшие легкое жжение в глазах.

Аллегра подошла к нему.

– Я такую уже видела. Только небольшую.

– Давай-ка пройдем туда. – Том махнул в сторону двери в дальнем конце бассейна.

Через эту дверь они попали в огромное помещение, где вдоль стен выстроились рядами стеклянные шкафчики, их полки были уставлены пузырьками и склянками со всевозможными красками и химическими препаратами. Прошли мимо стальных стеллажей с микроскопами, центрифугами, подставками для пробирок, весами, колбами и другим лабораторным оборудованием.

В центре комнаты – два огромных стола из нержавейки и глубокие раковины. Рядом с ними тележка, на ней – ножи, пилы, кирки, пинцеты, дрели и прочие инструменты, словно подготовленные для какой-то процедуры. В углу – скрученный кольцом шланг. Белый кафельный пол уклоном уходит к стоку, как для смыва крови.

– Все, что нужно «черным копателям» для хирургической операции… – заключил Том.

– И поставлено на широкую ногу. Прямо в промышленных масштабах, – согласилась Аллегра, и в голосе ее Том уловил злые нотки.

Была здесь еще одна дверь, через которую они попали в третью комнату. Освещала помещение одинокая голая лампочка, свет которой даже не доходил до углов. Сводчатые потолки, полукруглые окна высотой выше человеческого роста. Каменная лесенка в один пролет вела к еще одной двери, которая, судя по всему, была заперта.

Том зашел в комнату, Аллегра ждала на пороге.

Озираясь, он заметил, что каменный пол завален слоем смятых грязных газет и уставлен деревянными ящиками и коробками из-под фруктов и обуви. Заглянув лишь в несколько, он догадался о содержимом остальных – античные вазы, черепки, этрусские украшения, крафтовые пакеты с древнеримскими монетами, золотые кольца. В углу – останки каких-то фресок, распиленных на ровные куски размером с ноутбук. Должно быть, для удобства транспортировки и продажи.

– Да как же можно так обращаться с древностями! – кипя негодованием, воскликнула Аллегра.

– Все очень просто. Эти древности не представляют для них никакой ценности, кроме одной – их можно продать. А на остальное им плевать. Вон, посмотри.

Он с отвращением кивнул в сторону одной из открытых обувных коробок. Она была набита кольцами и человеческими костями – «черные копатели», чтобы долго не морочиться, просто-напросто отрезали у мертвецов пальцы.

– Как думаешь, Кавалли здесь взял ту маску? – спросила Аллегра, содрогаясь от омерзения.

– Сомневаюсь. – Том со вздохом присел на нижнюю ступеньку. – Здешний хозяин наверняка работает на Де Луку, а тот, судя по его реакции, о маске впервые слышит.

– Маску он, может, и не видел, но мог как-то прознать, что Кавалли крысятничает, – предположила Аллегра, садясь рядом с ним. – Воровство и предательство, помнишь? Де Лука сказал, что Кавалли был повинен и в том и в другом. Возможно, Кавалли пытался продать маску втихаря, за спиной у лиги.

– И получилось, что Де Лука убил Кавалли, Моретти сравнял счет, убив Риччи, а Де Лука нанес ответный удар, расправившись с Ардженто. Он был прав, когда сказал, что мы стали свидетелями начала войны.

– И видимо, поэтому они оба оставляли на мертвых телах эти свинцовые диски.

– То есть?

– Помнишь, я тебе говорила, что настоящая, древняя Делийская лига должна была существовать до тех пор, пока брошенные ее членами в море свинцовые монетки не всплывут? Так вот эти диски, видимо, свидетельствуют о расколе нового союза.

– Да, но по-прежнему не ясно, кто заказал убийство Дженнифер и зачем. – Том с раздражением вздохнул.

– Но ты думаешь, Де Лука не имеет к этому отношения?

– Не знаю. Возможно, не имеет… Мне кажется, если бы имел, он бы мне сказал.

– А тогда кто?

Том покачал головой, понимая, что так и не приблизился ни на шаг к правде. Они долго молчали, потом Аллегра осторожно проговорила:

– Дженнифер, наверное, много значила для тебя? Раз ты проделал такой путь сюда и так рискуешь.

– Она доверяла мне в делах, а это дорогого стоит. – Том грустно улыбнулся.

Они снова надолго замолчали. Том смотрел в пол.

– А как вы познакомились?

Том оценил деликатность Аллегры, то, что она не воспользовалась моментом и не стала напоминать, что тоже доверилась ему в своем деле. Ведь он все равно не поверил бы ей. Во всяком случае, пока.

– В Лондоне. – Он колебался мгновение, потом объяснил: – Она подозревала меня в ограблении Форт-Нокса. – И он улыбнулся, вспомнив их первый с Дженнифер нелегкий разговор на Пиккадилли-серкус.

– Форт-Нокса! Ничего себе! – Аллегра присвистнула. – Это какого же она мнения о тебе была, если…

Она замолчала, потому что дверь над ними с шумом распахнулась. Силуэт на пороге отбрасывал на ступеньки длинную тень. В руках пришедший держал фляжку.

– Давайте-ка прокатимся кое-куда.

Глава 49

Головной офис «Банко Розалиа», виз Бонкомпаньи, Рим, 19 марта, 21:24

– Ну? И насколько же мы прогораем? – состроив презрительную мину, спросил Сантос, наливая себе в бокал «Лимончеллы» со столика-каталки с напитками.

Альфредо Гери оторвался от своих калькуляций в ноутбуке. Галстук у него съехал набок, полу пиджака, свалившегося со спинки стула, затянуло под колесико, и он проехал по нему. Его жиденькие черные волосенки были гладко прилизаны, осунувшееся от недосыпа и давно не видавшее солнечного света лицо имело землистый, как у покойника, цвет. Справа на столе поверх покосившейся горы папок лежала коробка с пиццей, которую он так и не удосужился открыть.

– Наданный моменту меня недостача на… восемьсот… ну, или на девятьсот…

– Восемьсот или девятьсот чего? – Тон Сантоса был резок. Он сел во главе заваленного бумагами стола. – Сумма немалая. Так нельзя ли как-то поточнее?

– Восемьсот или девятьсот миллионов. Евро.

– Восемьсот или девятьсот миллионов евро. – Сантос закрыл глаза и тяжко вздохнул, потом резко вскочил. – Нет, вот ведь чудеса! Каких-нибудь несколько месяцев назад недостача даже в пятьдесят миллионов расценивалась как конец света, а теперь это у нас просто малая погрешность.

Он потянулся к жестяной банке, встряхнул ее и откупорил.

– Это нас облигации подвели, – продолжал Гери, снова нацепив очки и склонившись над монитором. – От целого портфеля, считай, ничего не осталось. Остальное за счет колебаний курса и двойной бухгалтерии.

– А я думал, мы от таких вещей застрахованы.

– От таких вещей застраховаться нельзя.

– А депозиты и вклады лиги? – спросил Сантос с оттенком слабой надежды в голосе.

– Антонио, от уставного капитала банка не осталось ничего, – медленно и отчетливо проговорил Гери. – Ни-че-го!

Сантос недовольно фыркнул и отодвинул от себя банку.

– Ладно. Это даже упрощает дело. В таком случае мне стоит беспокоиться только за себя. Что там у меня в итоге получается?

– Я ликвидировал все, что мог, – сказал Гери, словно извиняясь. – Основная часть утрачена, а то, что осталось от вашего портфеля, продать будет не так просто. Тут недели понадобятся.

– А денег сколько? – раздраженно спросил Сантос.

– Три, может быть, четыре миллиона.

– Да, еле-еле наскребешь на какое-нибудь шале, – усмехнулся Сантос. – Ладно, а с акциями у меня там что?

– Их я тоже уже посчитал, они входят в эти три миллиона. Не посчитал только пока ваши траты в Лас-Вегасе на прошлой неделе, – напомнил с укоризной в голосе Гери.

Сантос долго молчал, потом поднялся.

– Ну что ж, прекрасно. Что имеем, то имеем, а что имеем, того недостаточно… Картина мне нужна.

– Вы нашли покупателя?

– Сербы готовы ее у меня с руками оторвать за двадцать миллионов, – сказал Сантос с улыбкой. – Сегодня вечером вылетаю к ним.

– А часы?

– Одни я уже получил, а вторые в пути. Третьи получу вечером от Де Луки или Моретти. Они всегда свои носят.

– Они вам этого так просто не спустят, – заметил Гери, закрывая файл.

– Как они меня остановят, если будут мертвы? – Сантос повел плечами и, зайдя за стул Гери, встал сзади.

– За каждого, кого вы убьете, лига выставит еще двоих. Всех-то убить не удастся. Они в конце концов до вас доберутся.

– Как? – Сантос опять передернул плечами и подошел еще ближе – теперь ему были видны даже пигментные пятна и прожилки пониже волос на шее Гери. – Мир велик, а о том, куда я направляюсь, знаешь только ты, и больше никто.

– Я им ни за что не скажу, вы же знаете, – поспешил уверить его Гери, продолжая сидеть прямо и не оборачиваясь.

– Ну, как раз это я знаю. – С этими словами Сантос улыбнулся, обхватил левой рукой Гери за горло и оторвал его от стула. Гери задрыгал ногами, схватился за какую-то папку, выронил ее, рассыпав по полу бумаги. Тогда, правой рукой схватив Гери за подбородок, Сантос резко дернул его в сторону и свернул бедолаге шею.