Текст книги "Женевский обман"

Автор книги: Джеймс Твайнинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Глава 62

Гавань Монте-Карло, 20 марта, 05:03

– А ты уверена, что это он?

– Да говорю тебе, это Антонио Сантос! – настаивала Аллегра, понимая, что права, но не в силах в это поверить. – Президент «Банко Розалиа». Те же самые слова он сказал тогда на опознании тела Ардженто. Что жизнь слишком коротка, чтобы трястись раньше времени из-за смерти.

– Ну что ж, неудивительно. Ватиканские банки не первый раз служат прикрытием для мафии, – пожимая плечами, заметил Том.

– Думаешь, это он заказал подставу для Дженнифер?

– Совершенно очевидно, что этот священник работает на него, и к возне с холстом Караваджо он, судя по всему, тоже имеет отношение, – мрачно заметил Том.

– Но зачем он пошел на такое?

– Думаю, она что-то нашла во время обыска у нью-йоркского дилера. Какую-нибудь платежку, накладную или расписку. Что-нибудь, что уличало «Банко Розалиа» или указывало на его связь с лигой. Одним словом, что-то, ради чего имело смысл убрать Дженнифер.

– Но даже если мы это докажем, у него же ватиканский паспорт! – напомнила Аллегра, сокрушенно качая головой. – Ватиканская неприкосновенность. Он не подлежит суду.

– Да, но если мы опередим его и доберемся до картины первыми, то всего этого, возможно, и не понадобится.

– Как это?

– А очень просто. Сербы разберутся с ним по понятиям, если он не доставит им картину, – угрюмо объяснил Том.

Аллегра молча размышляла над его словами, потом сказала:

– Но теперь мы хотя бы знаем, почему убийство д’Арси никак не вязалось с другими убийствами. Оказывается, оно не имело никакого отношения к разборкам внутри лиги. Это Сантос убил д’Арси. Убил из-за часов.

– Да, часы – это связующее звено, – согласился Том.

– Моретти, Де Лука, д’Арси… – Она пересчитала по пальцам.

– Кавалли, – закончил список Том.

– Да, наверное, как раз из-за этих часов Галло и убил Гамбетту. – Голос Аллегры дрожал от гнева. – Оказывается, он работал на Сантоса!

– Да, но на кой черт нужны эти часы? Как с их помощью можно добраться до холста?

– Даже если бы мы знали это, нам все равно неизвестно, где находится картина.

– Вся надежда на Циффа, – задумчиво проговорил Том. – Уж он наверняка знает, зачем Сантосу эти часы.

– А он станет с нами разговаривать?

– О, еще как станет. Правда, это не означает, что он откроет нам какие-то тайны.

Глава 63

Близ Аосты, Италия, 20 марта, 08:33

Шестичасовой путь сначала по горному шоссе в Монте-Карло, а потом по автомагистрали в Италии, свернувшей к северу в Альпы, был позади. Границу они миновали без проблем – офицер-пограничник лишь глянул на их швейцарские паспорта и отмашкой разрешил ехать. Погрозил только вслед пальцем, когда они рванули с места. Вот вам и хваленая любовь европейцев к порядку!

Аллегру вскоре сморило, хотя она успела поведать Тому подробности относительно наружности и замашек Сантоса – рассказала и про его привычку одеваться со вкусом, и про пристрастие к лакричному напитку, и про холодный, несущий харизму взгляд. Часа через три Том съехал на обочину к станции техобслуживания близ Аосты на шоссе А5 – очень хотелось есть и хотя бы ненадолго вытянуть ноги, прежде чем двигаться дальше.

– Мне бы кофе, – страдальчески простонала Аллегра, когда Том растолкал ее.

– Мне бы тоже.

– А мы где?

– Почти у Монбланского тоннеля.

Станция техобслуживания со всеми прелестями цивилизованной жизни так и манила к себе. В магазинчик набилась толпа детишек, только что выгрузившихся из школьного автобуса, возившего их на лыжную прогулку. Дети галдели, шаря у себя по карманам в поисках финансов, надеясь наскрести на вожделенный завтрак из чипсов, шоколадок и кока-колы. Когда эта гурьба схлынула, пришли учителя – смести с полок что осталось и извиниться перед персоналом.

Пока Аллегра торчала в очереди в туалет, Том нацедил в автомате две порции кофе и присмотрел на прилавке две булочки, чудом уцелевшие после нашествия. Расплатившись, он позвонил Арчи.

– Куда ты пропал?! – принялся брюзжать Арчи вместо приветствия. – Я названиваю тебе со вчерашнего дня, с обеда!

– Я сменил телефон. Ну ладно, это долго рассказывать.

– Хорошо, тогда расскажи что-нибудь интересненькое. Знаешь, как Дом волновалась? Да мы оба волновались!

– Вот тебе интересненькое. Мы думаем, что Дженнифер убили из-за того, что она вышла на подконтрольную антикварной мафии группу под названием «Делийская лига», – сообщил Том, шепнув вернувшейся Аллегре, что говорит с Арчи.

– Мы?! Это кто еще такие «мы»?

Том картинно вздохнул – разговор обещал быть долгим. Но без него никак не обойдешься. Шаг за шагом он поведал Арчи о событиях минувших суток – о знакомстве с Аллегрой в доме Кавалли, об их встрече с Джонни Ли, о безуспешной попытке угнать машину, о разговоре с Аурелио, о том, как их похитил Де Лука и как они потом выбирались из склепа, о походе в казино и об обнаруженной в квартире д’Арси потайной комнате. Ну и, конечно же, о подслушанном ими разговоре Сантоса с сербами. Арчи, отродясь не умевший терпеливо слушать, без конца перебивал – то задавал вопросы, то ругался. Но потом ему самому пришлось объяснять, как это получилось, что интересовавшая Тома Артемида, оказывается, была куплена теми же, кто ее продавал.

– Мы считаем, что это часть тщательно разработанной отмывочной схемы, имеющей целью обеспечение родословной, – прибавил Арчи. – Ты когда-нибудь слышал о таком антикварном дельце, как Фолкс?

– Фолкс?! – воскликнул Том, сразу же вспомнив имя, названное Аурелио. – Эрл Фолкс?

– Такты знаешь его? – В голосе Арчи слышалась легкая досада.

– Этого человека упоминал Аурелио, – объяснил Том. – Ну и где он сейчас?

– У его машины женевские номера, поэтому я думаю, он ошивается где-то здесь.

– Попробуй найти его. А я позвоню тебе, когда мы закончим с Циффом. К Фолксу можем наведаться вместе.

– Все в порядке? – спросила Аллегра, когда Том закончил разговор. По ее лицу Том понял, что она расслышала резковатые нотки в голосе Арчи.

– Да не переживай – Арчи всегда такой, – успокоил ее Том, весело подмигнув. – Радуется, только когда может поныть. – Он протянул ей ключи от машины. – Ну, давай за руль, теперь твоя очередь.

Глава 64

Женевское озеро, Швейцария, 20 марта, 10:59

Через пару часов они подъехали к озеру. По его сверкающей глади скользила, полоща парусом на ветру, яхта. Вдали высились белые зубцы заснеженных горных вершин, четко отражавшиеся на зеркальной поверхности озера. Странное ощущение вызывала эта картина, но ее нарушила яхта, неожиданно взявшая влево.

Выйдя из машины, Том и Аллегра направились к ворогам огромного трехэтажного кирпичного здания с высокой остроконечной крышей. Приютившееся за чугунной оградой в стороне от дороги, Оно казалось совершенно пустынным – закрытые серые ставни на окнах, задушенные плющом стены, запущенный сад. И все же здесь наблюдались кое-какие признаки жизни – свежие следы шин на гравийной дорожке, блуждающий глазок камеры наблюдения, просматривавшей территорию по периметру, дымок, поднимавшийся из трубы.

– «Приют для умалишенных Жоржа д’Аммона», – прочла Аллегра на медной табличке и вопросительно посмотрела на Тома.

– Был здесь когда-то, – сказал Том, поворочав плечами, чтобы размять онемевшие спину и шею. – Цифф потому и купил его – уж больно название понравилось.

– А что же тут забавного? В чем юмор?

– В том, что всякий, кто проводит свою жизнь, пялясь на стрелки часов, и наблюдает, как они неумолимо отсчитывают время, в конечном счете сходит с ума. Ну вот Цифф и решил, что, живя в таком доме, не должен будет далеко переезжать. – Том помолчал. – Швейцарский юмор. К нему надо привыкнуть.

Он нажал кнопку переговорника. Без ответа. Попробовал еще раз, только кнопку держал дольше. Снова тишина.

– Может, его дома нет? – предположила Аллегра.

– Он не выходит из дома, – сказал Том, качая головой. – У него даже телефона нет. Такой вот непростой человек. Покажи ему часы.

Пожав плечами, Аллегра показала часы перед камерой. Через несколько секунд ворота открылись.

Они пошли по дорожке к зданию, гравий хрустел под ногами, как свежевыпавший снежок.

– И давно он здесь обитает?

– Сколько я его помню, – ответил Том. – Заведение закрыли, когда стало известно, что кто-то из персонала жестоко обращался с пациентами. Жестоко – это мягко сказано. Под полом в подвале были найдены два трупа, и еще трупы нашли замурованными кирпичом в дымоходе.

Шагая по дорожке, Аллегра заметила, что заостренные прутья ограды наклонены внутрь огороженной территории, а не наружу. Она внутренне передернулась от этого жутковатого зрелища, а когда они ступили в тень огромного платана, как-то сразу стало зябко. Аллегра решила сменить тему:

– И сколько часов он изготавливает за год?

– Новых? Не так много. Штуки три или четыре. В основном усовершенствует старые. Это его главный бизнес.

– А что значит «усовершенствует»?

– Ну, разное. Заменяет заводские детальки на самодельные титановые или даже керамические, подстройку хода и пружину завода, гравировку делает свою на корпусе и циферблате… Так что узнать его изделия можно не только по оранжевой секундной стрелке.

– А зачем это надо? Я не понимаю, – недоумевала Аллегра. – Купить нормальные часы, которые точно показывают время, и отдать мастеру, чтобы тот их разобрал по винтикам и собрал снова, и получилось бы то же самое?

– Не то же самое, – улыбнулся Том. – Зачем люди отдают свои машины в тюнинг?

– Ну, чтобы ездили быстрее. А часы что? Они или показывают время, или нет. Показывать лучше или хуже они не могут.

– Да нет, дело-то не в этом. Не в том, показывают они или не показывают, а в том, как показывают. Неповторимость дизайна, качество материалов, непревзойденная рука мастера, собравшего их. Часы как люди – не видно, что у них наиболее ценно.

– Ну, у некоторых – может быть.

Они поднялись по неровным стертым ступенькам на крыльцо с козырьком из чугунного литья. Дверь была открыта. Ступив за порог, они оказались в огромном холле, освещенном только мигающей табличкой пожарного выхода.

Когда глаза привыкли к полумраку, Аллегра разглядела высокие своды и дубовые лестницы, зигзагами ведущие на другие этажи. Справа от входа она заметила конторку, оставшуюся от бывшей приемной. Пожелтевшая книга записи пациентов так и лежала открытая на странице с последней сделанной записью; засохший букет в вазе склонился над ней, словно рвался записаться. Высоко на стене на офомной деревянной панели вырезана дата основания лечебницы – 1896 год. Рядом с ней другая панель, на ней список имен тех, кто служил здесь директорами, только последнее имя то ли не дописано, то ли стерто – трудно сказать. Слева от входа у подножия лестницы – забытое кресло на колесиках, на его спинке – смирительная рубашка с потрескавшимися от старости кожаными ремешками и заржавевшими пряжками. За креслом – высокие часы-стойка, завешенные белой простыней.

У Аллегры возникло ощущение, будто она вторглась в чужой мир, в чужой дом, всего лишь затаивший дыхание, а на самом деле живой, и казалось, что, как только она уйдет, смирительная рубашка сама застегнет ремешки, двери заходят ходуном на своих петлях, старинные часы начнут отбивать время, а из сумрачных глубин подвала снова донесется страдальческий крик.

Тишину нарушил раздавшийся сверху голос:

– Поднимайтесь сюда!

Вглядываясь в сумрак, Аллегра увидела человека, стоявшего у перил второго этажа. Она переглянулась с Томом, и они стали подниматься по деревянной лестнице, застонавшей под ногами незваных гостей, и шаги их эхом отдавались от обшарпанных зеленых стен.

– Значит, все-таки решил проведать меня, Феликс? – Безумная улыбка маньяка отобразилась на лице Циффа, когда он протягивал им руку на площадке, залитой солнечным светом, сочившимся из щелей в затворенных ставнях. Говорил он торопливо и с явным немецким акцентом, сливая слова воедино.

– Да, обещание есть обещание. – Том улыбнулся, пожимая ему руку. – Вот познакомься, Макс, это Аллегра Дамико.

– Твой друг? – спросил Цифф, даже не глянув на Аллегру.

– Да. Иначе я бы не привел ее сюда, – сказал Том.

Цифф подумал пару секунд над его словами, потом издал нервный, визгливый смешок.

– Ну, это конечно. Wilkommen [14]14
  Добро пожаловать (нем.).


[Закрыть].

Цифф шагнул к ним на свет. Высокий, но очень худой – казалось, его может согнуть порыв ветра, – редеющие крашеные черные волосы коротко подстрижены. И черты лица у него были утонченные, почти женские; мужества им прибавляли усы, аккуратно подстриженные по линии верхней губы и выкрашенные под цвет волос. Поверхлеленых твидовых брюк и клетчатой рубашки с желтым галстуком на нем был белый фартук. Рукава рубашки закатаны до локтей, тонкие пальцы правой руки отбивали ритм какой-то мелодии по тощей ляжке, в левой хозяин дома сжимал пульверизатор. Аллегра с удивлением отметила, что, будучи часовщиком, сам он часов не носил.

Аллегра пожала ему руку, и та показалась ей неестественно гладкой, даже скользкой. Она не сразу сообразила, что на руках у Циффа латексные перчатки.

– Я был очень расстроен, когда услышал прискорбное известие о твоем отце, – сказал Цифф, снова повернувшись к Тому и доверительно беря его за локоть. – Ты сам-то как?

– Нормально. Время лечит. Почти три года прошло.

– Так много? – Цифф сокрушенно покачал головой. – Нуты меня знаешь: я стараюсь не следить за временем. Это слишком тягостно для меня. – Он облизнул губы и опять издал писклявый смешок.

Глядя на круглое пятно у него за спиной на стене, где когда-то висели часы, Аллегра подумала, что, возможно, Цифф не шутил, когда объяснял Тому, почему купил этот дом. Может, он и впрямь. считал, что свихнется, если будет следить за тем, как утекает время, а потому пытался избегать этой печальной участи или хотя бы отсрочить ее, убрав одни часы и накрыв простыней другие.

Должно быть, Цифф угадал ее мысли, потому что вдруг оглянулся на зловещее пятно на стене.

– Время, синьорина, – это катастрофа из катастроф, – изрек он, печально кивнув.

– Эпикур, – сказала Аллегра, узнав цитату.

– Совершенно верно! – Лицо его расплылось в улыбке. – Ну а теперь скажи мне, Феликс, какая катастрофа из катастроф привела тебя ко мне?

Глава 65

20 марта, 11:14

Цифф повел их через двустворчатые двери в темный коридор, в конце которого виднелся пожарный выход. Инвалидные коляски вдоль стены, носилки, сложенные аккуратной стопкой, на доске мелом записи дежурства персонала – еще одно подтверждение того, что обитатели этого дома покинули его в спешке, а Цифф даже не удосужился за все это время убрать их вещи.

Он остановился перед самой первой дверью по левой стороне коридора, побрызгал на дверную ручку водой из пульверизатора и открыл дверь, ведущую, как оказалось, в одну из бывших больничных палат. Поначалу Аллегре показалось, что и здесь все осталось нетронутым, но, когда Цифф щелкнул выключателем, она увидела, что больничных коек нет, а вместо них вдоль стен стоят игровые автоматы. Всего шестнадцать – по восемь вдоль каждой стены, – и все включены. Проходя мимо, Аллегра прочла некоторые названия – «Флэш Гордон», «Плейбой», «Сумеречная зона», – и ей сразу вспомнилось детство. Автоматы сверкали и улюлюкали на разные лады.

– Это все винтаж, – с гордостью объяснил Цифф, неторопливо вышагивая между ними, словно доктор, пришедший с обходом в палату. – Я сделал это на заказ. Мой надгробный памятник, можно сказать. Чтобы не забыли.

– И сколько же у вас этих машин? – поинтересовалась Аллегра, останавливаясь у «Семейки Адамс», и вдруг отскочила в сторону, когда автомат неожиданно заулюлюкал.

– Около восьмидесяти, – сказал Цифф, поразмыслив несколько секунд. – Мне уже скоро спать негде будет.

– А какая самая любимая?

– Любимая? – Вопрос его озадачил и даже напугал. – Да они все разные, каждая из них уникальна. Трудно сказать какая… – Он умолк, словно боялся, что машины услышат и обидятся, и подошел к старому деревянному столу, одиноко громоздившемуся посреди комнаты. Столешница была обтянута красным сукном. К краю стола было прикручено огромное увеличительное стекло с подсветкой, а сам он был на роликовых колесиках. Аллегра поймала себя на мысли, не гоняет ли мастер свой стол из комнаты в комнату по воле прихоти.

Цифф сел за стол. Перед ним на подносе были разложены внутренности «Брегета» и множество маленьких отверточек, какими пользуются ювелиры. Остальные инструменты лежали по правую руку в крохотных ящичках небольшого передвижного шкафчика, словно хирургические причиндалы, подготовленные для операции, – щипчики, молоточки и плоскогубчики, кисточки и ножички. Все отсортированы и разложены по размеру.

– Ну давайте, показывайте, – сказал Цифф, отодвигая поднос и натягивая смешные черные очки в квадратной оправе.

Аллегра протянула ему часы, и он наклонил над ними увеличительное стекло.

Когда мастер внимательно изучил механизм, лицо его расплылось в улыбке.

– Ну здравствуй, старый приятель!

– Так вы узнали их?

– Еще бы. Как не узнать? Вы узнали бы собственного ребенка? Особенно такого необычного, как этот.

– Что значит, «необычного»? – оживился Том.

– Каждые мои часы уникальны, – начал объяснять Цифф. – Каждые – единственные в своем роде. Но в данном случае клиент заказал шесть одинаковых вещей и, помнится, заплатил за них более чем щедро.

– Шесть?! – удивилась Аллегра. Им с Томом уже было известно про четыре – оказывается, было еще двое.

– Ну да, именно шесть. Я хорошо их помню. Вот по этим буквам. – Он указал на гравировку на донышке корпуса. – Платиновая окантовка, стальной нержавеющий корпус, циферблат из слоновой кости, самозавод, водонепроницаемость до тридцати метров глубины, завинчивающаяся крышечка… – Он подержал их в руке, словно взвешивая. – Хорошие часы.

– А кто заказчик? – спросил Том.

Цифф посмотрел на него, снисходительно улыбнувшись и подняв смешные очки на лоб.

– Ой, Феликс, тебе ли не знать таких вещей.

– Нет, ну это важно, – настаивал Том.

– Мои клиенты, так же как и твои, платят за конфиденциальность, – не сдавался Цифф.

– Ну пожалуйста, Макс!.. – взмолился Том. – Мне очень надо знать. Ну хоть подсказку какую дай!

Цифф молчал, задумчиво моргая, потом снова натянул на нос очки и встал.

– Ты пинбол любишь?

– Мы не играть сюда пришли, – обиделся Том, но Цифф словно и не заметил его резкого тона. – Мы пришли сюда за…

– «Стрит-флэш» – это классика, – перебил его Цифф, направляясь к двери. – Почему бы вам не сыграть, пока ждете?

– Ждем чего? – крикнул ему вдогонку Том, но Цифф уже выскочил из комнаты, хлопнув дверью.

Аллегра повернулась к автомату, на который он указал. Судя по всему, это была самая старая из всех машин, совсем допотопная – яркая, кричащая, вся разрисованная игральными картами. Почему он указал именно на нее, когда в комнате были автоматы поновее и поинтереснее? И эти настойчивые нотки, которые она уловила в его голосе… Неспроста. Как будто они с Томом должны были что-то увидеть там, кроме самой машины.

– Ты можешь ее открыть? – спросила Аллегра, указывая на переднюю металлическую панель машины, под которой находился приемник монет.

– Конечно. – Том присел на корточки и, порывшись в кармане куртки, достал карманный набор отверток.

– Он сказал, что сделал все эти машины на заказ. Надгробный памятник. Ну и вроде как память, чтобы не забыли, – сказала Аллегра, а Том тем временем открутил замочек и открыл дверцу, дав ей возможность просунуть руку внутрь. – Вот я и подумала…

Она вдруг умолкла, когда пальцы ее наткнулись на какой-то конверт. Вытащив, она открыла его безо всякого труда, так как полоска клея давным-давно высохла. В конверте она нашла несколько листов бумаги.

– Это же накладная! – воскликнула она, улыбаясь от радости. – Шесть наручных часов. Триста тысяч долларов, – прочла она на выцветшем листке. – Огромные деньги по тем временам.

– Они и сейчас огромные. А кто заказчик?

– Сам посмотри.

Аллегра протянула ему листок, глаза ее возбужденно сверкали.

– «Э. Фолкс и К ^о», – прочел Том, мрачно усмехнувшись. – И платежный адрес во Фрипорте. Отлично. Я попрошу Арчи встретить нас там. Даже если этот Фолкс переехал, мы все равно сможем найти…

– А вот смотри, как странно, – перебила его Аллегра, торопливо листая остальные страницы из конверта. – Тут есть еще накладная. Тот же адрес, только датировано двенадцатью годами позже.

– То есть получается, что часов было семь. – Том нахмурился. – Цифф упоминал только о шести.

Аллегра не успела высказать какое-либо предположение, потому что в коридоре послышались шаги хозяина, насвистывавшего мотивчик из увертюры к «Кармен». Выхватив из рук Тома листок, Аллегра запихнула его обратно в конверт, затолкала в игровой автомат и захлопнула дверцу.

– Магнитики! – объявил Цифф, влетев в комнату и возбужденно размахивая над головой какими-то бумажными листами. – Я так и понял, что они там где-то есть.

– Что?

– Магнитики, – повторил Цифф с ликующим видом. – Вот, смотрите.

Взяв часы д’Арси, он поднес их к подносу с разложенными на нем разными часовыми детальками. Два крохотных винтика тотчас примагнитились к оправе стекла.

– В эти часы встроен маленький электромагнит, который питается от самозаводного механизма, – объяснил Цифф, открывая папку и тыча пальцем в какие-то схемы, как будто Том с Аллегрой могли что-то в этом понять. – Все они налажены на разную степень сопротивления.

– А зачем?

– Нечто вроде запирающего устройства, я думаю. А для чего, заказчики мне не говорили.

Аллегра с Томом многозначительно переглянулись. Вот, значит, зачем Сантосу нужны были эти часы. Все вместе они составляли ключ, отпирающий место, где хранилось полотно Караваджо.

– Обычно я уничтожаю схемы, когда заканчиваю работу, но в тот раз впервые использовал детали на силиконовой основе и подумал, помнится, что схемы могут еще пригодиться. Оказалось, был прав.

– То есть?

– Заказчик потерял одни часы и попросил изготовить взамен другие. Под буквой «эпсилон», кажется. Но без этих бумажек я бы вряд ли смог восстановить процесс.

Аллегра, слушавшая с затаенным дыханием, наконец выдохнула. Теперь было ясно, откуда вторая накладная. А главное, было ясно, что Цифф изготовил семь наручных часов – одинаковых и все-таки немного отличавшихся друг от друга. И скорее всего они были розданы наиболее крупным фигурам, возглавляющим Делийскую лигу.

– Кстати, как сыграли? Удачно? Какой счет? – Цифф кивнул на игровой автомат.

– Это мы тебе завтра скажем, – с улыбкой ответил Том.