Текст книги "Женевский обман"

Автор книги: Джеймс Твайнинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Глава 75

Окрестности Милана, Италия, 20 марта, 16:27

Темень. Запах сена. Лай собак.

Придя в себя, Аллегра приподняла голову и снова уронила, издав болезненный стон. Какой-то предмет не да ват ей сесть. Предмет гладкий и плоский… деревянный предмет. Она ощупала его руками, натыкаясь на гнетущие стенки по бокам, и поняла, что лежит в деревянном ящике.

Потом она вспомнила последнее, что видела, – злобные глаза Фолкса, замахнувшегося на нее зонтиком, словно занесшего над ней топор палача. Потом тьма… Тьма, запах сена, лай собак, что-то твердое и неровное под ней, боль в виске от удара проклятым зонтиком. И все это на фоне какого-то непрекращающегося монотонного жужжания и воздушного свиста. Как будто в самолете.

Ну да, в самолете она и находилась. Лежала в деревянном ящике в грузовом отсеке.

Она ощупала ногу и вздохнула с облегчением – передатчик-локатор был на месте, приклеенный изолентой к внутренней стороне бедра. Найти его они могли, только раздев ее.

Аллегра понимала, что пошла на огромный риск. Риск, который Том ни за что бы не одобрил. Но как только стало ясно, что ни среди бумаг Фолкса, ни в его сейфе нет ничего содержащего хотя бы малейший намек на место сегодняшней сходки Делийской лиги, она сразу поняла, что должна делать. Взять из сумки передатчик и изоленту и, воспользовавшись суматохой, в какой ее спутники поспешно покидали здание, притаиться и ждать Фолкса, который уже несся по коридору. А потом попробовать поговорить или напугать его так, чтобы он сам доставил ее к Делийской лиге. Или сделать это, или отбросить всякую надежду добраться до полотна раньше, чем Сантос успсет передать его сербам. Сделать или признать свое поражение. Признать, что они с Томом не способны остановить Сантоса.

Слово «остановить» было, конечно, эвфемизмом – ведь было ясно, что сербы сделают с Сантосом, если он не предоставит им Караваджо. Она поймала себя на мысли, что после перенесенных за последние несколько дней ужасов думала о возможной участи Сантоса даже с радостью. Тем более что альтернативы не было – защищенный дипломатической неприкосновенностью, Сантос ушел бы от более цивилизованной формы возмездия.

Передатчик, как, помнится, говорил Том, действовал в радиусе трех миль. То есть проку от него на высоте тридцати тысяч футов никакого. Но если Том догадается, почему она не спустилась вниз со всеми, почему осталась и что задумала, то он может проследить ее путь до аэропорта, там как-то выяснить, в каком направлении ее увезли, и полететь туда ближайшим рейсом, а уж на месте, если повезет, вычислить ее по сигналу передатчика. По крайней мере таков был ее грубый, наспех придуманный план.

А пока она лежала в кромешной тьме, слыша только собственное дыхание, все больше и больше затруднявшееся из-за нехватки воздуха.

Лежала и думала, что вот опять ее погребли заживо. Выбраться нельзя, под ней такая же холодная твердыня.

Она колотила кулаками по стенкам, упиралась ногами в конец ящика, перевернулась и пробовала спиной вытолкнуть крышку.

Вот тогда-то она и обнаружила прямо перед собой две идеально ровные кругленькие дырочки в доске, которые не могла заметить раньше, до того как переменила позу. Она подтянулась к ним, прижалась ртом и начала жадно глотать воздух. Бешеное сердцебиение стало потихоньку замедляться.

А потом она почувствовала, что за ней как будто кто-то наблюдает.

Напрягая зрение в почти кромешном мраке, она разглядела лицо – безжизненные глаза, холодные губы, чуть приоткрытые в жестокой усмешке, кончик носа отбит.

Она лежала поверх статуи. Мраморной статуи. Но Аллегре казалось, что это не статуя, а труп и что лежит она не в ящике, а в гробу и гулкий звук за его стенками – не рев далекого мотора, а стук земли, которой засыпают ее гроб.

Глава 76

Кладбище «Чимитеро акаттолико», Рим, 20 марта, 22:22

– Я потерял ее! – воскликнул Том.

– Как это, потерял? – Арчи выхватил у него передатчик и встряхнул его. – Она же только что здесь была!

– Была, а теперь нет! – Том злился, и эта злость выдавала охватившее его волнение.

До сих пор они на удивление легко следили за передвижением Аллегры – сигнал передатчика вел их от складской зоны до грузового терминала в Женевском аэропорту, где они некоторое время наблюдали за тем, как водитель Фолкса следил за погрузкой каких-то ящиков в самолет, следующий до Рима. Они, конечно, сразу догадались, что Аллегру поместили в один из этих ящиков. Ну и, конечно, им самим теперь необходимо было зарегистрироваться на более ранний рейс, чтобы встретить сигнал на месте.

Наблюдая за территорией аэродрома в бинокль, Том сделал вывод, что для Фолкса это был надежный, выверенный маршрут – таможенники встретили его в укромном закутке, и лица их расплывались в широких улыбках, когда в руки к ним перешел черный чемоданчик.

Груз после этого разделили – одна его часть отправилась на главный терминал, другая – в темный ангар, куда Фолкс въехал на машине, после чего двери за ним плотно закрылись. Потом часа два или три не происходило ровным счетом ничего. Разве что датчик Аллегры давал ровный, постоянный сигнал. Словно пульс, который еще продолжал биться. Тому вспомнился пульс Дженнифер на мониторе медицинского прибора в вертолете, несущемся над невадской пустыней. Пульс, который они проследили до этого места лишь с тем, чтобы здесь его потерять.

Укрытое под сенью стройных рядов печальных кипарисов и средиземноморских сосен, кладбище «Чимитеро акаттолико» приютилось на склоне Авентинского холма в тени изъеденной временем пирамиды Кая Цестия и прилегающих к ней стен Аврелия. Даже при лунном свете Тому хорошо были видны дебри каменных монументов, могильных плит и фамильных склепов, густо поросшие высокой травой и полевыми цветами. Рукотворное нагромождение из белых урн, полуразрушенных колонн, витых оград, надгробных статуй контрастно смотрелось на темном фоне симметрии деревьев и, казалось, было сооружено здесь в попытке доказать превосходство человеческого таланта над талантом природы.

Правда, победа природы была тут совершенно очевидной – судя по царившим здесь десятилетиями запустению и упадку, по развалившимся пыльным памятникам, буйно разросшимся сорнякам, а кое-где даже молодой поросли деревьев, крошивших на куски могильные плиты в своей воле к жизни. И вот где-то среди этого запустения затерялся даже сигнал Аллегры.

– Где в последний раз он читался? – спросила никогда не терявшая прагматизма Доминик, не имевшая привычки отвлекаться на сентиментальные пустяки.

– Вон там… – Том прибавил шагу, почти перешел на бег, перепрыгивая через маленькие могилы и огибая большие.

Он уже собирался выскочить на широкую аллею, когда Арчи схватил его за плечо и прошептал:

– А ну-ка пригнись.

Из тени деревьев вышли трое с автоматами, поблескивавшими в лунном свете, лучи фонариков прорезывали темноту. Двигаясь быстро и бесшумно, они прошмыгнули к большому фамильному склепу – казалось, будто проплыли в волнах высокой травы.

Когда они взошли по ступенькам и скрылись внутри, Том сказал:

– Наверное, она там.

Склеп представлял собой невысокое прямоугольное строение, стилизованное под древнеримский храм – мелкие каменные ступени, дорический фриз, портик, белые туфовые стены с декоративными колоннами, визуально поддерживавшими черепичную крышу. Входом в склеп служила красивая бронзовая дверь, покрывшаяся зеленой патиной под воздействием стихий. Над дверью высечено одно-единственное имя – Меризи. Кивнув на надпись, Том усмехнулся.

– Ты чего? – шепотом спросила Доминик.

– Меризи – это настоящее имя Караваджо.

Они постояли перед склепом, прислушались – не донесется ли изнутри какой-нибудь голос или звук. Но только безмолвное эхо тьмы носилось над могильным сооружением.

Кивнув своим спутникам, Том осторожно открыл одной рукой дверь, в другой держа пистолет. Его и еще три «чистые» пушки Арчи раздобыл у Джонни Ли, пока они сидели в засаде у служебного ангара в римском аэропорту. Цену Джонни назначил непомерно высокую – долг Тома плюс еще десятка за хлопоты. Арчи не переставая грязно ругался по этому поводу, хотя Джонни отменил одно из условий сделки и вернул Тому часы.

Тонкий слой пыли и сухой листвы покрывал черно-белый мозаичный пол склепа. В дальнем конце высился черный мраморный алтарь, на нем бронзовыми буквами тоже имя – Меризи, а пониже дата – 1696. Перед алтарем – два молельных стула с высокими спинками; один – покрытый черным лаком и обитый красным бархатом, облупившийся и полусгнивший от сырости. На стене над алтарем распятие. Одна рука Спасителя надломлена.

Склеп был пуст.

– Куда же они, сволочи, подевались? – воскликнул Арчи, простукивая стены.

Том сосредоточенно изучал пол.

– Интересно, а как тут вообще можно кого-то хоронить?

– Ты о чем? – спросила Доминик.

– Это же фамильный склеп. Значит, здесь должно быть что-то вроде поднимающейся плиты.

– И надписей никаких, – заметил Арчи. – Даже дат полностью нет.

– Да, а та, что есть, не подходит, – прибавила Доминик. – Этот склеп не использовали до тысяча семьсот тридцатых годов, а значит, в тысяча шестьсотдевя носто шестом никого не могли тут похоронить.

– А что, если это год рождения? – предположил Том, присев на корточки перед алтарем. – Возможно, вторая дата стерлась и…

Слова застыли у него в горле, потому что в этот момент он потер пальцами последнюю цифру и мраморная плита чуть сдвинулась. Том оглянулся на своих спутников, желая убедиться, что они были тому свидетелями, потом снова дотронулся до последней цифры, повернув ее по часовой стрелке, и та, перевернувшись вверх тормашками, превратилась в девятку.

Арчи сосредоточенно нахмурился.

– Тысяча шестьсот девяносто девятый? И что? Такая же бессмыслица!

– А что, если не тысяча шестьсот девяносто девятый, а тысяча девятьсот шестьдесят девятый? – предположил Том и попробовал перевернуть остальные цифры. – Год кражи полотна Караваджо.

Когда цифры перевернулись, раздался скрежет отодвигаемого засова, плита алтаря с гидравлическим шипением выдвинулась и начала подниматься – выше их голов, остановившись в нескольких дюймах от потолка.

Они удивленно переглянулись и пробрались внутрь. Начинавшаяся от порога каменная лестница уходила вглубь.

Глава 77

20 марта, 22:37

Ступеньки вели в выложенный кирпичом подземный ход. Тусклые соляные светильники под сводами потолка, от них оранжевые лужицы света, с трудом пробивавшего густую тьму. Кое-где по потолку сочилась вода, образуя на нем известковые размытые кольца, и капала на бетонный пол.

Осторожно ступая и держа пистолеты со взведенными курками наготове, Том, Арчи и Доминик пробирались по тоннелю. Том подозревал, что они огибают под землей Авентинский холм, но точно, конечно, утверждать не мог, потому что тоннель извивался и петлял зигзагами между склепами и усыпальницами. Наконец, ярдов через двести, тоннель вывел их в лабиринт из подземных комнат, где потолки подпирались стальными столбами.

– О-о, да он древний! – прошептала Доминик, наклонившись, чтобы разглядеть фреску на абсолютно не тронутой временем стене. – Может, частная вилла какого-нибудь патриция. Очень уж на баню похоже, на часть банной постройки. – Она указала на вздыбившийся в одном месте пятачок мозаичного пола, под которым виднелась полость фута четыре глубиной, поддерживаемая колоннами, выложенными терракотовой плиткой. – Римляне подогревали пол и стены своих теплых ванн-кальдариев посредством циркуляции горячего воздуха, – объяснила она.

Ступая на цыпочках, они перешли в следующую комнату, где путь им освещала цепочка редких лампочек, свисавших с провода под потолком. Их тусклый желтоватый свет сливался с каменными стенами. В этом помещении Доминик узнала бальнеум – полукруглую ванну для купания.

Пробираясь сквозь дебри металлических опор, они добрались наконец до главной части похороненной веками виллы, где пол вместо плитки был выложен причудливой мозаикой с изображениями животных, растений, богов в лавровых венках и всевозможных разноцветных геометрических орнаментов. Здесь, судя по всему, когда-то велись реставрационные работы – раскрошившиеся фрески с изображением людей и животных частично восстановлены из уцелевших фрагментов, недостающие места замазаны известкой.

Вдруг из глубин лабиринта до них эхом донесся сердитый окрик.

– Как думаете, Сантос уже здесь? – шепотом спросила Доминик.

– В первую очередь нас интересует Аллегра, – сказал Том. – А Сантосом и полотном мы займемся потом, когда Аллегра будет в безопасности.

На цыпочках они прокрались к дверному проему, ведущему в небольшой сводчатый зал. Стены здесь были выкрашены под красный и охристый мрамор, на потолке геометрические орнаменты, птицы и злобные на вид сатиры. На полу на корточках, спиной к Тому и его спутникам, сидели, проверяя оружие и тихо переговариваясь, те самые трое боевиков.

Том посмотрел на Арчи и Доминик, те кивнули в ответ и на мысленный счет «три» бросились вперед, застав троицу врасплох.

– Ты?! – удивленно прошипел один из них по-итальянски, увидев Тома, прежде чем Арчи связал им скотчем за спиной руки и заткнул рты кляпами.

Это был Орландо – священник из «Амальфи». Том встретил его полный ненависти взгляд. Беспомощная ярость, сжигавшая его в Монте-Карло, куда-то исчезла, теперь он ничего не испытывал к этому человеку. Чего нельзя было сказать о Сантосе, учитывая к тому же, что жизнь Аллегры пока висела на волоске.

– Я присмотрю за ними, – сказала Доминик, подталкивая пленников в спины дулом пистолета и загоняя в угол комнаты.

– Справишься?

– Конечно. Идите!

Кивнув, Арчи с Томом отправились дальше – в соседнюю комнату, куда из следующей пробивался яркий свет и доносился гул голосов. Подкравшись, они встали по обе стороны двери.

Заглянув внутрь, Том первым делом заметил, что это помещение было самым красивым – пол выложен мозаикой в виде медальонов с изображениями мифологических персонажей; отлично сохранившиеся в своей первозданности фрески, воспроизводившие интерьер античного театра. На левой стене нарисована сцена с узкими боковыми дверцами для выхода актеров, на противоположной – комические и трагические маски, глядящие из окошек на фоне нарисованного сада.

– Смотри! – возбужденно шепнул Арчи.

Повернув голову, Том увидел высеченную в дальней стене нишу примерно девяти футов в высоту, шести в ширину и трех в глубину. В нише под трехдюймовой толщины пуленепробиваемым стеклом висело полотно Караваджо. Висело просто так, без рамы, но это обстоятельство только подтверждало его подлинность.

– Смотри, это Фолкс! – шепнул Арчи.

Посреди комнаты на мозаике с изображением змееволосой Медузы стоял круглый стол, инкрустированный квадратиками разноцветного мрамора. Человек, на которого указал Арчи, стоял, опираясь на зонтик, перед столом, за столом сидели трое, и картина эта со стороны очень походила на допрос.

– Тот, что слева, Де Лука, – шепнул Том, сразу узнав барсучью белую прядь седины в волосах и кричащую полоску версачевского галстука. – А тот, что посередине, который сейчас говорит… – У Тома перехватило дыхание, когда он увидел человека, чей телефонный разговор подслушивал на яхте в Монако. Того самого человека, который заказал убийство Дженнифер. – Это и есть Сантос.

– А третий ублюдок, получается, Моретти, – догадался Арчи, кивнув на очкастого коротышку, сидевшего по другую сторону от Сантоса.

Блестящая лысина на полголовы, жесткие проволочные усы того же цвета, что и окружавшие плешь волосы. На Моретти были серый кардиган и коричневые вельветовые брюки – ну типичный дедушка твоего приятеля, а никак не главарь одной из самых могущественных мафий.

Том кивнул, но вглядываться не стал – его внимание больше привлекала связанная фигура с кляпом во рту, полулежавшая на стуле слева от Фолкса. Это была Аллегра. Слава Богу, пока живая, хотя трудно было сказать, что они с ней сделали. Или что собирались сделать.

– Она хочет нам что-то сказать, – огрызался Фолкс. – Говорит, у нее есть для нас какое-то сообщение.

– Конечно, хочет, – сказал по-английски Сантос со злобой и насмешкой в голосе. – Она работает по делам Риччи и Ардженто. – Он посмотрел на Де Луку. – Ты же вроде говорил, что позаботился о ней.

Пожав плечами, Де Лука бросил на Аллегру удивленный взгляд.

– Я тоже думал, что позаботился.

– Она как-то умудрилась вычислить мой склад и забраться туда, – вставил Фолкс. – Кто знает, что еще она там обнаружила.

– Ага, забралась и ничего не сделала, только тебя обесчестила, – сказал Сантос. – Вот и разбирался бы с ней в Женеве. Чего сюда-то ее притащил? Здесь у тебя бизнеса нет.

– Да? Если забыл, я напомню. В этом совете у меня два голоса, – холодно и непринужденно проговорил Фолкс. – Я, как и все остальные, имею право здесь находиться. Такое же право, а может, и большее.

– Да случайно ты здесь находишься, случайно, – сухо заметил Де Лука.

Сантос вдохнул поглубже и попытался взять примирительный тон:

– Эта сходка созвана по требованию семей Моретти и Де Лука… – Он кивнул по обе стороны от себя. – Семей, являющихся основоположниками Делийской лиги, пожелавшими разрешить свои недавние… э-э… разногласия. Разногласия, приведшие, как всем нам известно, к тому, что два члена совета сегодня здесь не присутствуют.

– Мы не имеем никакого отношения к смерти д’Арси, – поспешил вставить Моретти.

– А Кавалли был предателем и получил по заслугам! – прибавил Де Лука.

Оба дона вскочили из-за стола и приняли угрожающие позы.

– Довольно! – крикнул Сантос, и, сердито бормоча себе под нос, оба сели. Сантос повернулся к Фолксу. – Меня попросили быть посредником сделки. Я сделал тебе одолжение. Но я же сказал, что приходить сюда тебе совсем не обязательно!

Фолкс смерил их задумчивым взглядом, потом угрюмо кивнул в сторону Аллегры:

– А с ней мне что делать прикажете?

– Что и обычно.

– Обычно я выкапываю тела, а не зарываю их, – проговорил Фолкс сквозь зубы.

– Значит, я сделаю за тебя твою работу, если ты такой слабак, – рявкнул Сантос и, достав из куртки пистолет, направил его на Аллегру.

Глава 78

20 марта, 22:54

Грянул выстрел. Сантос с криком рухнул, держась за плечо.

– А ну сидеть, не двигаться! – крикнул Арчи.

Том бросился к Аллегре, первым делом вытащил кляп у нее изо рта и развязал руки.

– Ты в порядке? – выдохнул он, когда она с облегчением рухнула в его объятия.

Она кивнула, пытаясь улыбнуться. Только тогда Том подобрал с пола пистолет Сантоса и быстро обыскал остальных.

– Я истекаю кровью! – крикнул Сантос.

– У тебя царапина, жить будешь, – отрезал Том.

– А вот жаль, кстати, – вмешался подошедший Арчи. При этом Фолкс смотрел на него вытаращив глаза – узнал, конечно же, хотя и не подал виду.

– Вы даже не представляете, что сотворили! – прошипел Сантос сквозь зубы, прижимая раненую руку к груди. – Вы же оба, считай, покойники! – Он посмотрел в сторону дверного проема.

– Кто вы такие? – спросил Моретти.

– Это Том Кирк, – медленно проговорил Де Лука, приветствуя Тома полуулыбкой. – Тоже, сдается мне, восстал из мертвых.

– Кирк?! – воскликнул Моретти.

– Том Кирк?! – Недоверчивая улыбка искривила неожиданно посеревшее лицо Фолкса.

Том даже смутился. Иногда люди, в особенности преступники, узнавали его, но такой реакции он никогда не видел.

– Чего ты хочешь? – спросил Сантос.

– Того же, чего и ты, – не раздумывая ответил Том. – Получить Караваджо.

– Ты вздумал нас ограбить? – Де Лука, похоже, находил происходящее забавным.

– Не ограбить, а позаимствовать вещь на время, – поправил Том.

– Ты не вынесешь отсюда полотно! – презрительно усмехнулся Фолкс. – Не испортив его.

– Даже с этой штукой? – Том показал ему шкатулку с монограммой, добытую у Фолкса из сейфа. Фолкс побледнел, выпучив глаза. А Том, кинув шкатулку Аллегре, продолжал: – Нет, ты, конечно, мог бы собирать эти часы до бесконечности, но мне-то нужно только трое. Так ведь?

Ошеломленные Моретти и Де Лука переглянулись.

– Интересно, как ты узнал? – спросил Де Лука, пока Аллегра отстегивала у него с руки часы. Сначала у него, потом у Моретти, а потом вынула такие же, шестые, из верхнего кармана у Сантоса. – Неужели твой…

– Сантос заключил сделку, хотел втихаря продать ваше полотно, – объяснил Том. – Вчера в Монте-Карло мы подслушали его переговоры. Про часы он молчал как рыба.

Сантос вскочил со своего места.

– Заткнись! – процедил он сквозь зубы по-итальянски, не скрывая бешенства.

– Ага! Попал? – Том улыбнулся и позвал: – Дом!

В дверях возникла Доминик, толкая перед собой троих мрачных подельников Сантоса. Тот лишь прищурился и откинулся на спинку стула, когда она завела их в комнату и усадила на стулья, принуждая держать руки на затылке.

– Эти люди работают на Сантоса. Мы нашли их в соседней комнате. Вы были единственными, кто стоял между ним и пятнадцатью миллионами долларов, обещанными ему за полотно сербскими покупателями.

– Наглая ложь! – заорал Сантос, сверля глазами Тома. – Вранье! У нас же уговор – никого сюда не водить! Я бы никогда не нарушил наших законов!

– Откроешь? – спросил Том у Аллегры, сидевшей на корточках перед шкатулкой на полу.

– Шесть табличек, – сказала она, указав на медные кружки на стене под полотном. – На каждой выгравирована своя буква греческого алфавита.

Открыв шкатулку, она вынула оттуда первые часы и аккуратно приложила их к соответствующей табличке. Кейс звонко захлопнулся. Потом Доминик повторила эту процедуру с оставшимися двумя часами и отступила назад, глядя на Тома и обнадеживающе кивая. Сначала ничего не происходило, но потом толстое пуленепробиваемое стекло с шуршанием отъехало вправо фута на три, образовав щель, в которую запросто могла пройти Доминик.

– Я, пожалуй, ей помогу! – вызвался Арчи, отдавая Тому свой пистолет. Он пролез вслед за ней в щель, в узкое пространство под стеклом, и помог снять со стены полотно. Переступая мелкими шажками и осторожно держа холст, они прислонили его к стене.

Том подошел и сразу узнал – тот самый сюжет с полароидного снимка, что показывала ему Дженнифер в машине. Но разве можно было сравнить ту плоскую, безжизненную фотку с полным энергии и динамизма оригиналом? Пикирующий с небес ангел, озорное, улыбающееся личико младенца, счастливая и ликующая Мария в благоговейном страхе ожидает пришествия волхвов. Свет и тьма. Божественное совершенство и человеческая слабость. Жизнь и смерть. И все на одном полотне.

– Давай снимем с подставки и скатаем, – предложил Арчи.

– Вы поосторожнее с подставкой, – предупредил Моретти.

Том внимательно посмотрел на него – от него не ускользнул этот собственнический тон.

– Оно что, ваше?

– Уже нет, – сказал тот. – Это добровольный дар в честь основания лиги. Семья Де Лука отдала вот эту виллу.

– Виллу я вам верну, – уверил Том. – Обещаю.

– Тогда картину зачем забирать? – поинтересовался Де Лука.

Том ответил не сразу – молчал, тщательно подбирая слова, дабы не опозориться перед Сантосом:

– Я уже расспрашивал вас об агенте ФБР, том самом, которого застрелили в Вегасе три дня назад.

Де Лука кивнул и озадаченно нахмурился, а Том продолжал:

– Так вот несколько недель назад эта женщина-агент по своим каналам вышла на одного вашего американского дистрибьютора. Антикварного дилера в Нью-Йорке. На допросе он назвал имя – Лука Кавалли.

– Да я хорошо знал Луку! – воскликнул Моретти. – Он был более чем осторожен и никогда бы не открыл свое имя чужому человеку!

– А он и не открывал, – согласился Том. – Это сделал Фолкс.

– Что-о?! – Фолкс расхохотался.

– Помните фото маски слоновой кости, которую мы нашли в машине Кавалли? – спросила Аллегра у Де Луки, помогая Арчи снимать полотно с деревянных планок. – Так вот, эту маску мы нашли в сейфе Фолкса. Она стоит многие миллионы. Десятки миллионов.

– Сдается мне, что Кавалли поставлял тебе ценности на протяжении многих лет, – сказал Том, подойдя вплотную к Фолксу, который резко подался назад. – Ценности эти он получал с раскопок, но не декларировал для лиги, чтобы не делиться прибылью. Но вот какая интересная вещь случилась! В один прекрасный день он выудил из-под земли нечто поистине уникальное. Так ведь? Редкое и уникальное. И тут уж не смог совладать с обуявшей его жадностью.

– Да, Кавалли прислал мне эту маску – запальчиво начал Фолкс, нервно поглядывая на Де Луку и Моретти. – Прекрасная вещь, но я собирался, как и заведено, поделиться прибылью с лигой. И прибылью не только от маски. У меня есть карта с отметкой, где он ее нашел. Кто знает, что еще там можно отыскать!

– Он говорит правду? Доказать можешь? – сурово спросил Де Лука у Аллегры, вперив в нее немигающий застывший взгляд.

– А кто вам сказал, что вас предал Кавалли? – тут же вмешался Том.

Де Лука молчал, потом ткнул пальцем в Фолкса:

– Он сказал.

– У меня не было выбора! – запротестовал Фолкс. – Да, это правда, что Кавалли хотел иметь дело со мной напрямую. Но когда я отказался, он стал угрожать, обещал обнародовать все, что знает, обещал нас заложить! Я тогда сказал вам правду. Он собирался предать вас, слить по полной программе! Хотел продать нас всех с потрохами! Ваши же стукачи могут это подтвердить!

– ФБР знало имя Кавалли, – проговорил Де Лука, переведя взгляд на Тома. – ФБР хотело, чтобы здешние власти его арестовали.

– Кавалли обдирал вас как липку, но чтоб закладывать, в этом я что-то сомневаюсь, – сказал Том, пожав плечами. – А на самом деле все очень просто – Фолкс решил вывести его из игры, чтобы распорядиться маской единолично. Вот тогда-то у него и созрел план. Сначала слить имя Кавалли нью-йоркскому дилеру. Потом сдать дилера ФБР, чтобы тот наверняка заговорил. И наконец, объявить вам, что Кавалли предатель. Ведь ваши стукачи из полиции обязательно подтвердили бы, что ФБР взяло Кавалли в разработку, и тогда вы бы решили, что он раскололся.

– Что за бред!.. – взвизгнул Фолкс. – Никогда бы я не…

– Но что он делал грамотно, так это сталкивал лбами членов лиги, – заметила Аллегра, поднимаясь с корточек. – Он прекрасно понимал, что дон Моретти захочет отплатить за убийство Кавалли. А пока вы будете биться друг с другом, он продаст картину по своему усмотрению.

– Да мне такое в голову не могло прийти! – взревел Фолкс, хотя в голосе его теперь слышались жалобные нотки. – Кавалли был опасен! Я действовал в интересах лиги! Как, собственно, и всегда.

– А пока тянулась вся эта резина, Сантос не терялся, – продолжал Том. – Договорился о сделке с моей подругой. Я считаю, что он…

– И долго мы еще будем слушать эти бредни? – взорвался Сантос, возмущенно воздев кверху ладони. – Да я сроду ничего подобного не…

– Basta! – оборвал его на полуслове Де Лука. – Тебе потом слово дадут.

Сантос плюхнулся на место, усмехаясь и что-то бормоча себе под нос.

А Том продолжал:

– Я подозреваю, что Дженнифер, обыскав склады того дилера, нарыла что-то на «Банко Розалиа» и стала пинать колеса. Когда Сантос почуял, что запахло жареным, что она того и гляди выйдет на него, он решил вывести ее из игры – подсунул ей сделку с Караваджо и выманил в Лас-Вегас, где у него сидел наготове снайпер.

– Да она нам всем поперек горла стояла! – взорвался Сантос.

– То есть хочешь сказать, что это правда? Что ты убил агента ФБР без нашего разрешения? – Де Лука вскочил на ноги, и в голосе его звучала угроза.

– Это было продиктовано необходимостью! Я сделал это в интересах лиги! – запротестовал Сантос. – И поступил бы так снова, если понадобится!

– Сначала мы считали, что все это как-то связано между собой, – искренне призналась Аллегра. – Только потом поняли, что римские убийства и маска не имеют никакого отношения к заказному убийству Дженнифер или к д’Арси, которого грохнули из-за часов.

– Но вот что смешно – Фолкс, сдав ФБР нью-йоркского дилера, невольно навел ФБР на «Банко Розалиа», – с горькой усмешкой сказал Том. – Если бы не это, Дженнифер, возможно, была бы сейчас жива, а Сантос не сочинял бы для сербов отмазку, почему он не сумел подогнать им картину.

– Нет, Кирк! – зловеще ухмыляясь, проговорил Сантос. – Гораздо смешнее другое…

Слова его оборвал выстрел. Дернувшись, Том обернулся и посмотрел в сторону двери. На пороге стоял полицейский в бронежилете, дуло пистолета направлено в потолок, вокруг еще человек восемь полицейских с автоматами наперевес.

Том посмотрел на Аллегру. Побледнев, та изумленно выдохнула:

– Галло!