Текст книги "Маленькие огоньки (СИ)"

Автор книги: Джейми Макгвайр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

Я замерла на месте. Вся моя одежда была в прачечной.

– Вот чёрт, – прошипела я, потянувшись к двери.

– Кэтрин? – Эллиот постучал в дверь. – Твоя одежда высохла. – Приоткрыв дверь, он просунул в комнату корзину с бельём. – Можешь пойти в моей толстовке. Она отлично смотрится на тебе.

– Спасибо, детка, – ответила я. Раз он назвал меня так, то мне хватит смелости ответить ему тем же. Я взяла корзину, но рука Эллиота продолжала тянуться ко мне из-за двери. Я взяла его за руку и он потянул её за дверь, чтобы поцеловать.

– Я люблю тебя, Кэтрин Калхун. Что бы ни случилось, помни об этом.

Его слова звучали как восход солнца, как закат, как прекрасный сон, как пробуждение после кошмара. Всё самое лучшее в этом мире слилось воедино.

– Я тоже тебя люблю.

– Знаю. Именно поэтому я так уверен в том, что всё будет хорошо.

– Я оденусь, оставлю миссис Мэйсон записку, и можем идти, – сказала я сквозь дверь. Я натянула толстовку Эллиота поверх своей футболки, которая теперь пахла светлым домом миссис Мэйсон вместо мрачного сырого особняка «Джунипер».

– Я подожду, пока ты собираешься.

Глава 34

Кэтрин

Ли разрезала энчиладу с курицей на двенадцать идеально ровных квадратиков. Усевшись рядом с Джоном, она испустила тяжкий вздох.

– Выглядит потрясающе, – заметила я.

Ли улыбнулась мне, сидя напротив меня за столом.

Эллиот перегнулся через праздничный декор на столе, состоящий из белой свечи, искусственного снега и еловых шишек, чтобы положить на мою тарелку квадратик энчилады, составленной из слоёв тортильи с соусом и мелко нарезанной курицы с авокадо, а затем проделал то же самое для своей тёти, дяди и сидящей справа от него матери.

– Если понравится, – сказал Эллиот, положив себе два куска и усаживаясь на место, – напомни мне попросить рецепт у тёти Ли, прежде чем мы уедем.

– Мы? – спросила Кей, выгнув бровь.

– Отправимся в колледж или в путешествие, – пояснил Эллиот, засунув в рот огромный кусок еды. Откинувшись на спинку стула, он блаженно замычал.

– Эллиот, тебе пришло письмо, – улыбнулась Ли.

– Колледж или путешествие? – с каменным лицом переспросила Кей. Её взгляд приковал меня к месту. – А поточнее?

– Я… никуда не еду. Мне нужно помочь мамочке управлять «Джунипер».

Эллиот вытер рот салфеткой, повернувшись ко мне и издав нервный смешок.

– Кэтрин, мне казалось, мы договорились.

– Нет, – спокойно ответила я, взявшись за еду.

– Ты и впрямь останешься здесь? – спросил он.

Я показала ему взглядом, что не горю желанием обсуждать этот вопрос на глазах у его семьи, но Эллиот не отступал.

– Да ладно тебе. Ты не хочешь тут оставаться. Скажи, что я ошибаюсь, – настаивал он.

– Я говорила, что у меня нет выбора.

– Нет, есть, – хмуро произнёс он, недовольный моим ответом. Он посмотрел на меня и я оглядела сидящих за столом людей, сжавшись под их взглядами.

– Я не могу бросить её, – скривилась я.

Кей ухмыльнулась, радостно отправив кусок энчилады в рот.

– Эллиот, – вмешалась Ли, остановив его. – Погоди. Сегодня пришло письмо на твоё имя. Я хочу, чтобы ты взглянул на него, прежде чем продолжить этот разговор.

Она встала и прошла в гостиную, вернувшись спустя пару секунд с конвертом в руках. Ли протянула конверт Эллиоту и тот взял его, посмотрев на отправителя.

– Это из Бэйлора, – пояснил он.

– Открой, – сказала Кей, повернувшись к сыну. Я впервые видела её улыбку.

Уверенные длинные пальца Эллиота стали неуклюжими, когда он вскрывал конверт. Вынув письмо из конверта, он развернул его.

– Мистер Янгблод, – прочёл он вслух. Его глаза бегали слева-направо, пробегая абзацы. Сложив письмо, он положил его рядом с салфеткой.

– Что? – спросила Кей. – Что там?

– Это по поводу стипендии. Они хотят получить моё устное согласие в течение семи дней.

– Не рановато ли? – изумилась Ли.

– Не знаю, – отозвался Эллиот.

– Они рассылают письма всё раньше с каждым годом, – заметил Джон. – Хорошие новости. Бэйлор ведь твой предпочтительный вариант?

– Кэтрин… – обратился Эллиот ко мне.

– Не смотри на неё, – вмешалась Кей. – Речь о твоём образовании. Это твоё решение. Ты говорил, что отдаёшь предпочтение Бэйлору?

– Мама, – осадил её Эллиот. Он стал увереннее держаться рядом с ней. Он больше не боялся сделать ей больно. Теперь она была не единственной женщиной в его жизни, и я видела по выражению лица Кей, что она это поняла.

Эллиот не сводил с меня взгляда.

– Устное подтверждение – это ещё не гарантия, – заметил Джон.

– Можно подумать, ты не сможешь её навещать, – вилка Кей со скрежетом царапала тарелку. – Ты ведь сможешь её навещать?

– Дело не в этом, – вспылил Эллиот. Он смотрел на меня в ожидании ответа.

– Дело в том, чтобы я поехала с тобой? – тихо спросила я.

– Я не могу оставить тебя здесь одну.

Кей выронила вилку и грохнула ладонью об стол.

– Я так и знала. Господи, сын мой, она же не беспомощная.

– Кей, – прервал её Джон.

– Не вздумай помешать ему поступить в колледж. Ты не станешь лишать его такой возможности, – проговорила мать Эллиота, указывая на меня. Её внезапная злоба ошеломила меня. Кей никогда не изображала привязанность ко мне, но и откровенную неприязнь не проявляла.

– Он должен уехать в колледж. Я хочу этого.

Кей кивнула, приняв расслабленную позу:

– Может, тогда он сможет выбраться из тех неприятностей, в которые ты его втянула.

– Мама, хватит! – прорычал Эллиот.

– Это должно было стать радостным моментом, – с отвращением заметила Ли. – Ты и секунды не можешь подумать о ком-то, кроме себя. Даже о собственном сыне.

– Так это моя вина?! – изумилась Кей. – Я хотела, чтобы он переехал обратно в Юкон со мной. Живи он в Юконе, он не оказался бы сейчас под следствием, не так ли?

– Он не хотел жить в Юконе, Кей!

– Может, захотел бы, будь ты на моей стороне! Он остался здесь, как ты хотела, и посмотри, что из этого вышло! Ему грозит тюрьма! Я говорила тебе, что этот городок сулит неприятности!

– Ты в самом деле винишь меня? За то, что приютила его? За то, что заботилась о нём, пока ты валялась в постели?

– Да как ты смеешь! У меня была депрессия! Это не моя вина! – взвилась Кей.

– С тем же успехом он мог быть моим ребёнком, Кей! Настолько я его люблю!

– Он не твой! – Кей вскочила из-за стола и уперлась на него ладонями. – Он мой сын! Не твой!

Эллиот встал и спокойно направился в кухню. Скрипнул ящик стола, который он открыл, а затем Эллиот вернулся, держа в руках продолговатую коробку. Мы молча наблюдали за тем, как он раскатал пищевую плёнку и оторвал от неё кусок. Завернув мою тарелку в плёнку, он проделал то же самое со своей. Взяв тарелки в руки и прихватив вилки, он остановился, ожидая меня.

– Эллиот, – взмолилась Ли. – Мне очень жаль.

– Мы поедим внизу, – Эллиот жестом показал мне проследовать за ним, что я и сделала. Дойдя до лестницы, я услышала, как Кей вновь накинулась на Ли. Эллиот закрыл дверь и мы спустились вниз, усевшись на его кровать с тарелками в руках. Скрипнув вилкой по керамической тарелке, Элиот набил рот едой, уставившись в пол. До нас доносились отголоски перебранки Ли с Кей. Эти звуки наполняли меня привычным спокойствием.

– Ты улыбаешься, – сказал Эллиот.

– Ой, – я проглотила еду, прежде чем ответить. – Просто это напоминает мне о ссорах моих родителей. Давненько я ничего подобного не слышала.

Эллиот прислушался, а затем его губы тронула едва заметная улыбка.

– И правда слегка напоминает тот вечер, когда мы впервые заговорили.

Я кивнула, откусив ещё кусочек. Несмотря на то, что голоса Ли и Кей повысились на октаву и страсти накалились, атмосфера в подвале не была тягостной. Я представила себе, будто это мои родители ругаются наверху: кричат, не слушая друг друга.

Чёрно-белые фотографии, на которых была я, мы с Эллиотом, качели в Битл Парке и поле, которое мы исследовали, когда только встретились, свисали с веревки, протянувшейся от угла комнаты до поблекшего зелёного шкафа, придвинутого к центру задней стены. Но это было не всё – наши с ним снимки стояли в рамках на прикроватной тумбочке или были приклеены к стенам в виде коллажей.

– Помимо меня тут мало что ещё запечатлено.

– Говорят, фотографируешь в основном то, что любишь больше всего, – пожал плечами Эллиот.

Взяв в руки его камеру, я нацелила на него объектив и сделала снимок. Эллиот просиял.

– Ты скучаешь по отцу? – спросила я, просматривая снимки на цифровом дисплее.

– Он звонит время от времени. Видимо, когда ему становится тошно от собственной никчёмности. А ты? Скучаешь по своему отцу?

– Каждую секунду, – со вздохом ответила я и уставилась в пол. – Я не шутила. Я хочу, чтобы ты отправился в Бэйлор.

– Я тоже не шутил, когда говорил, что не оставлю тебя здесь одну.

– Я не одна.

– Ты понимаешь, о чём я.

Я положила его камеру на стол.

– Ты ведь понимаешь, что я провела два года одна в «Джунипер», пока ты снова не объявился?

– Ты ведь теперь живёшь с миссис Мэйсон, – сказал он в смятении.

– Только до окончания школы, пока ты не уедешь.

– Вот, значит, как? – его лицо не выражало никаких эмоций. – Выходит, ты просто стараешься выиграть время, чтобы я мог спокойно уехать в колледж? И тогда ты вернёшься обратно?

– Ты снова разговариваешь вопросами.

– Ага, когда я расстроен, такое бывает. Тебе плевать на собственную безопасность. И как я могу уехать, зная это?

– Ну ты и лицемер, – вспылила я.

– Это я-то лицемер? – изумился Эллиот, прижав руку к груди.

– Говоришь, что мне не следует подвергать себя тому, что ты считаешь опасностью, а сам раздумываешь над тем, чтобы отказаться от колледжа ради меня.

– Считаю опасностью? Понятия не имею, что происходит в твоём доме, но уверен, что это опасно!

– Это не мой дом, – поморщилась я.

– Вот видишь? – сказал он, положив тарелку и вставая. – Это не нормально, – Эллиот жестом показал на меня. – Ты собираешься вернуться туда и жить в доме, который не считаешь своим.

– Оклахома никогда не была для меня домом.

– Так поехали со мной в Техас, – сказал он, опустившись передо мной на колени и прижав руки к моим ногам.

– Мне это не по карману, – я обхватила его лицо руками.

– Возьми заём.

– Мне нечем его выплачивать. Придётся подыскать вторую работу, чтобы не потерять «Джунипер».

– Чего ради ты хочешь сохранить этот особняк? – крикнул он. Встав, Эллиот принялся мерить шагами комнату.

– Не хочу! Я не хочу его сохранить! Я не хочу хранить его секреты! Хотела бы я, чтобы всё было иначе, но это невозможно.

– Разве ты не понимаешь, Кэтрин? – спросил он, повернувшись ко мне.

– Что? – огрызнулась я.

– В этом вся прелесть секрета. Доверие. Доверься мне. Позволь помочь тебе.

– То есть, я должна позволить тебе спасти меня?

Он сглотнул.

– Мы могли бы спасти друг друга.

Я взглянула на него, злясь от того, что он пошатнул мою уверенность.

– Я ведь переехала. Я оставила её, чтобы ты мог сохранить шанс на стипендию. Ты не можешь требовать от меня большего.

– Там небезопасно для тебя, – сказал он, тыча пальцем в пол. – Там никогда не будет безопасно для тебя. Я не могу собрать вещи и уехать, зная это. Случись что, и я окажусь за шесть часов езды отсюда!

Я поставила тарелку рядом с собой и рассмеялась.

– Ты… полагаешь, это смешно?!

– Мы прямо как мои родители.

Плечи Эллиота поникли.

– Кэтрин, я влюблён в тебя. Я не брошу тебя здесь.

Я отвернулась, чувствуя, что загнана в угол.

– Нам не обязательно что-то решать прямо сейчас.

– Нет, но я тебя знаю. Ты будешь откладывать решение, пока я не соберу вещи и не заправлю свой «крайслер» бензином. И тогда ты скажешь мне, что не поедешь. И знаешь, что? Я просто распакую свои вещи. Найду работу и сниму комнату в «Джунипер».

Я повернулась к нему.

– Ты… ты не можешь, – сказала я, тряся головой.

Эллиот вытянул руки в стороны и уронил их на бёдра.

– Значит, у нас обоих не будет выбора, кроме как остаться здесь.

Я потёрла виски.

– У меня голова разболелась. Наверное, мне лучше пойти домой. – Эллиот промолчал и я посмотрела на него. – Что?

– Я впервые слышу, чтобы ты назвала какое-то место «домом» с тех пор, как ты поступила в старшую школу.

Эллиот опустился на кровать рядом со мной с усталым видом. Обняв меня рукой за плечи, он притянул меня к себе. Временами казалось, что он вдвое больше меня – мой персональный гигант. Он так сильно изменился с последнего отъезда, что в следующий раз мы, наверное, окажемся совсем чужими людьми. Я не хотела, чтобы Эллиот становился чужаком даже больше, чем не хотела возвращаться в «Джунипер».

– Я могу принести тебе что-нибудь от головной боли.

Я помотала головой.

Эллиот откинулся на подушку, потянув меня за собой. Я позволила теплу его груди согреть мою щёку, отчего каждая мышца в моём теле расслабилась. Он водил пальцами по моим волосам – от висков к затылку. Ссора Кей с Ли, а затем наш с ним спор измотали меня. Я перевела взгляд на крошечные белые огоньки, натянутые под потолком, и прикрыла глаза, представляя, будто это звёзды, расплывающиеся в темноте, прежде чем всё кругом окутал мрак.

* * *

– Эллиот? – тихо позвала Кей.

Потерев глаза спросонья, я поглядела на неё. Жёсткая непреклонность её лица и ненависть в её глазах исчезли. Она уселась на кровать рядом со спящим сыном. Эллиот разделял нас с ней, как большая стена, его грудь вздымалась и опадала при каждом вздохе.

– Привет, Кэтрин.

– Привет, – отозвалась я, приподнимаясь на локте.

Абажур лампы рассеивал приглушённый, жёлтый свет. Если не считать гудения обогревателя, в комнате было тихо.

Кей помолчала, уставившись в пол. Прежде чем заговорить, она поёрзала – эту привычку от неё унаследовал Эллиот.

– Ты делаешь его счастливым. Я знаю, что он любит тебя. Я лишь не понимаю, почему. Без обид.

– Всё в порядке. Я и сама этого не понимаю.

Кей нервно рассмеялась и покачала головой.

– Мы так часто ссорились из-за Ок Крик. А дело-то, как оказалось, было в тебе.

– Простите, – я не нашла, что ещё сказать. Эллиот унаследовал так много её черт, что трудно было не испытывать к ней любви.

– Он столько раз пытался добраться до тебя. Как будто чем яростнее я пыталась его удержать, тем сильнее он стремился уехать. Я думала, что это всего лишь обычное подростковое увлечение, но он был сам не свой. Раздражительный. Словно задыхался вдали от тебя.

Я посмотрела на Эллиота, спящего на боку, спиной к матери, обхватив меня за талию одной рукой. Он казался таким безмятежным, совсем не похожим на того, о ком рассказывала его мать.

– Ему было всего пятнадцать. А теперь ему уже восемнадцать, и большую часть этого времени я потратила на ссоры с его отцом или с ним. Потратила впустую. Может, однажды ты поймёшь. Надеюсь, что поймёшь – пусть не скоро, но однажды. Когда-то он смотрел на меня так, как сморит на тебя. Иначе, конечно, но с той же искренней, нерушимой любовью в этих огромных карих глазах. Я знаю, каково быть его самым любимым человеком на свете. И я завидую тебе.

– Вы не представляете, с какой теплотой он отзывается о вас, – сказала я.

– О чём ты? – Кей смотрела на меня.

– Он прислушивается к вам. Цитирует вас иногда. Считает вас мудрой.

– Мудрой, да? – она посмотрела на лестницу. – Не ожидала. – Её лицо померкло. – Кэтрин, если любишь его… и я знаю, что любишь… ты найдёшь способ уговорить его поступить в колледж. Это его шанс.

Я кивнула.

– Он последует за тобой куда угодно, – сказала она со вздохом. – Может, на этот раз ты сделаешь то же самое для него. Либо так, либо отпусти его. Именно так я и поступила, когда поняла, что мои действия вредят ему. И видит бог, – её глаза наполнились слезами, – если ты выберешь этот путь… то я тебе не завидую.

Кей встала с кровати, собрала грязные тарелки и поднялась наверх по лестнице. Её шаги удалились, дверь открылась и закрылась за ней.

Эллиот повернулся, глядя на меня без эмоций или осуждения, внимательно следя за моей реакцией.

– Ты всё это время не спал? – спросила я.

– Маленький фокус, которому я научился у отца. Мать терпеть не может будить нас.

Эллиот сел, перекинув ноги через край кровати и поставив их на пол. Упершись локтями в колени, он уставился на ковёр под своими ногами в носках.

– Ты как? – спросила я, погладив его по спине.

– У меня плохое предчувствие, – признался он тихим сонным голосом.

Я обернула руки вокруг его талии, обняв его со спины, и поцеловала его в плечо.

– До твоего отъезда ещё больше семи месяцев.

– Даже если ты меня бросишь, я никуда не поеду. Мать руководствуется благими намерениями, но она не представляет, на что я способен, на какие жертвы я готов пойти ради тебя.

– Не стоит заявлять этого во всеуслышание. Полгорода и так считает, что ты убил Пресли ради меня.

– Значит, у них хотя бы смутное представление есть, – нахмурился он.

– Не говори так. Это не смешно, – сказала я, поднимаясь на ноги.

– А я и не смеюсь.

Эллиот встал и подошёл к шкафу. Он открыл какой-то ящик, а затем закрыл его и повернулся ко мне. В руке он держал плоскую коробку размером с блокнот, обёрнутую белой бумагой и перевязанную красной и зелёной лентами.

– С Рождеством, – сказал он, шагнув ко мне.

– Оно наступит только завтра, – пожала я одним плечом.

– Знаю. Открой.

Потянув за ленту, я открыла крышку, обнаружив внутри чёрно-белую фотографию, на которой были изображены мы с отцом всего за день-другой до того, как он умер. Мы стояли на крыльце, улыбаясь друг другу. Это был момент безмятежности – один из тех, что я позабыла. Рамка была оформлена в технике декупаж с использованием других снимков моего отца. На некоторых снимках он был один, на других – вместе со мной. Я прикрыла рот руками, глаза моментально наполнились слезами, побежавшими по щекам.

Глава 35

Кэтрин

Эллиот остановил «крайслер» на подъездной дорожке перед домом миссис Мэйсон, двигатель тихо урчал. Её машина виднелась сквозь небольшие квадратные окошки на двери гаража, и хоть в доме было темно, мысль о том, что она ждёт меня внутри, вселяла спокойствие.

Эллиот переплёл свои пальцы с моими и поднёс мою руку к губам.

– Спасибо тебе за этот день. И за это, – сказала я, постучав по коробочке с фоторамкой внутри.

– Тебе нравится? – спросил он.

– Свой подарок ты получишь завтра, – кивнула я.

– Ладно.

– Там ничего особенного.

– Ты не обязана заморачиваться с подарком для меня. Когда я смогу увидеть тебя?

– Около полудня? О, боже!

– В чём дело?

– Я ничего не купила миссис Мэйсон.

– Ей это не важно, Кэтрин.

– Но мне-то они подарки купили.

– Они?

– Мистер Мэйсон кое-что принёс для меня. О, мой бог. Я ужасный человек. Я должна была позаботиться о подарках для них сегодня.

– Всё в порядке, – хмыкнул Эллиот. – Если хочешь, мы купим завтра что-нибудь им в подарок.

– Например?

– Не знаю, – прищурился он. – Утром решим.

Наклонившись, я чмокнула его в губы. Эллиот схватил меня за руку.

– Что? – спросила я, продолжая улыбаться.

Ухмылка Эллиота померкла.

– Меня не отпускает тревожное чувство. Я провожу тебя до дверей. Теперь ведь можно, да?

Я кивнула.

Эллиот не стал глушить двигатель. Взявшись за руки, мы прошли ко входу в дом. Повернув ручку, я толкнула дверь. Дисплей охранной системы начал пищать и я ввела свой код, отключив сигнализацию.

– Видишь? Всё хорошо, – прошептала я.

– Наверное, мне просто не по себе прощаться с тобой.

– С Рождеством, – сказала я, поднимаясь на цыпочки. Чмокнув его в губы, я махнула ему на прощанье, глядя, как он идёт к машине. Рождественская ель была подсвечена огоньками, мягкий свет освещал дорожку к кухне. Почувствовав что-то липкое под ногами, я на миг замерла, а затем прошла по плиткам пола к выключателю. До меня донёсся звук отъезжающей машины Эллиота. Я включила свет.

Открыв рот и чувствуя подкатывающую от ужаса тошноту, я оглядела ярко-красные брызги и пятна на кухонных столешницах, на двери холодильника и на полу. Кого-то протащили через всю кухню – на полу виднелись следы, оставленные четырьмя окровавленными пальцами, как будто кто-то отчаянно цеплялся за напольные плитки. Следы тянулись дальше, мимо прачечной к двери гаража.

Сглотнув комок в горле, я прикрыла дрожащей рукой рот. Кровь поведала историю свершившегося здесь насилия: тот, кому принадлежала эта кровь, потерял значительное её количество.

– Бекка? – тихо позвала я. – Бекка? – повторила я, прочистив горло.

Моя рука соскользнула с дверной ручки, покрытой скользкой красной субстанцией, когда я попыталась её повернуть. Наконец мне удалось ухватиться за неё и открыть дверь в гараж.

– Бекка? – щёлкнув выключателем, я зажгла свет. Флуоресцентный прямоугольник под потолком зажигался медленно – одна лампа за другой. От увиденного у меня всё внутри сжалось. Кто-то использовал кровь на полу, чтобы нарисовать на стене каракули.

– Б-бекка? – по моим щекам струились слёзы.

Попятившись, я отошла от двери в гараж и прошла через кухню, неуклюже пробираясь в темноте по коридору, не в силах вспомнить, где находится очередной выключатель. Слепо пошарив у входной двери, я нащупала выключатель и зажгла свет. Я посмотрела налево. Дверь в мою спальню была открыта. Справа от меня я заметила кровавый след, тянущийся из спальни миссис Мэйсон.

Трясясь всем телом и чувствуя, как волоски на загривке встали дыбом, я заставила себя двинуться в сторону комнаты миссис Мэйсон. Дверь была открыта нараспашку.

Я продолжала звать её в темноте:

– Миссис Мэйсон? – мой голос звучал не громче шёпота. Нашарив выключатель, я зажгла свет, глядя на кровавый хаос.

На комоде лежала сумочка миссис Мэйсон. Я кинулась вперёд, чтобы осмотреть ванную.

– Бекка? – мой голос перешёл на визг. Схватив её сумочку, я вытряхнула её содержимое на кровать – монетки, кошелёк, косметика и мобильный телефон. Схватив с покрывала телефон, я набрала первый попавшийся номер в списке последних вызовов.

– Алло? – раздался растерянный голос мистера Мэйсона.

– Это эм… это я, мистер Мэйсон. Это Кэтрин.

– Кэтрин? Ты в порядке? В чём дело?

– Я только что вернулась домой. Я… – кинувшись назад, я закрыла дверь в комнату миссис Мэйсон и заперлась на замок. – Я в вашем доме.

– Так. Кэтрин… передай трубку Бекке.

– Её здесь нет, – прошептала я дрожащим голосом. – Тут кровь. Она повсюду, – выдохнула я, чувствуя, как по щекам текут горячие слёзы.

– Кровь? Кэтрин, дай трубку Бекке. Немедленно.

– Её здесь нет! Её здесь нет и кровавый след тянется от дверей её спальни до гаража!

– Я вешаю трубку, Кэтрин. Я вызову полицию. Никуда не уходи.

– Нет, не вешайте трубку! Мне страшно!

– Я вызову полицию и сразу же перезвоню тебе. Я уже выезжаю. Приеду через пять минут.

Звонок прервался. Я продолжала прижимать телефон к щеке, закрыв глаза, чтобы не видеть ужасную сцену внутри спальни перед глазами.

Не придумав ничего лучше, я принялась считать. Десять… двадцать… сто… пятьсот… Досчитав до пятиста шести, я услышала, как грохнула входная дверь, задев ёлку, отчего игрушки и гирлянды принялись раскачиваться на ветках.

– Кэтрин? – крикнул мистер Мэйсон. В отдалении слышался вой полицейских сирен.

Кое-как поднявшись на ноги, я кинулась по коридору к мистеру Мэйсону, рыдая. Он обнял меня, пытаясь отдышаться.

– Ты в порядке? – спросил он, чуть отстранившись. – Бекка? – позвал он.

Я помотала головой, не в силах говорить.

Мистер Мэйсон бросился на кухню, озирая творящийся там хаос. Он побежал в гараж, а затем выбежал во двор, окликая жену. Вернувшись в дом, он поскользнулся и рухнул на колени.

– Что произошло? – крикнул он, глядя на свои перепачканные кровью руки. – Где она?

– Я не… я… – Помотав головой, я закрыла рот рукой.

Перед домом остановились две полицейские машины. Их сине-красные огни мигали, отбрасывая всполохи на всё, что находилось в гостиной, приглушая мягкое белое сияние гирлянд рождественской ели.

– Вы в порядке, мисс? – спросил полицейский, опустившись передо мной на колени.

Я кивнула.

Второй полицейский застыл посреди столовой.

– Нам необходимо обыскать дом, сэр. Пожалуйста, подождите снаружи.

Мистер Мэйсон встал, повернулся и направился к выходу, взяв меня за руку и потянув за собой. К дому подъехала скорая, из которой выскочили медики. Поспешно поискав что-то в задней части машины, один из них вытащил два одеяла, а второй кинулся в дом.

– Что ты видела? – спросил мистер Мэйсон, накидывая одеяло мне на плечи.

– Я… ничего. Я только что пришла.

– Откуда?

– Эллиот привёз меня из…

– Здесь был Эллиот? – переспросил он.

– Он отвёз меня домой. Проводил до двери, но не стал заходить в дом.

– А где он сейчас?

– Ушёл. Ещё до того, как я включила свет и увидела… Думаете… думаете, это её кровь?

Мистер Мэйсон обнял меня, слегка запнувшись, когда ответил:

– Боже, надеюсь, что нет.

Мы стояли возле одной из полицейских машин, ёжась и трясясь от холода. Один за другим соседи выходили на улицу, чтобы посмотреть на то, как полиция и медики снуют туда-сюда. Полиция всё прибывала, а затем появился детектив Томпсон. Он разглядывал меня, идя через передний двор к дому, и полицейские мигалки отбрасывали тени на его лицо.

– Почему бы вам двоим не присесть в салон скорой, где тепло? – предложил один из медиков.

– Вы нашли её? – растерянно спросил мистер Мэйсон.

Мужчина помотал головой, сурово сжав губы.

– Не похоже на то, что она там.

Мистер Мэйсон сделал глубокий вдох. Я проследовала за ним в машину скорой помощи.

– Если её здесь нет, если её забрали, то, может, она всё ещё жива, – предположил мистер Мэйсон.

– Её пальцы… на полу остались следы. Словно она пыталась за что-то уцепиться, – сказала я.

– Чтобы остаться. Она сопротивлялась. Ну, разумеется, – его нижняя губа задрожала, и он сдавил переносицу, пытаясь сдержать рыдание.

– С ней всё будет хорошо, – я мягко положила руку ему на плечо. – Они найдут её.

Мистер Мэйсон кивнул и протянул мне свой телефон.

– Ты… хм… – Он прочистил горло. – Хочешь позвонить Эллиоту?

Я пожала плечами, чувствуя, как дрожит нижняя губа.

– Я не знаю его номер.

Мистер Мэйсон вытер глаза рукавом куртки.

– Ты провела с ним весь день?

– Его мать приехала. Он весь день был дома, клянусь вам.

– Он хороший парень, – заметил мистер Мэйсон, пробежав рукой по волосам. – Мне нужно позвонить Лорен, но бог мой…

– Лорен – это её сестра?

– Ага.

Дверь скорой открылась и детектив Томпсон забрался внутрь, усевшись рядом со мной.

– Кэтрин, – начал он, доставая блокнот с ручкой.

Я кивнула.

– Можешь рассказать мне, что случилось?

– Я была в гостях у Эллиота весь день. Вернувшись домой, я увидела машину миссис… Бекки и решила, что она уже дома. Эллиот проводил меня до дверей и поцеловал на прощание. Я прошла через гостиную и столовую и включила свет. И тогда я увидела… всё это…

Детектив кивнул, что-то записывая в блокнот.

Мистер Мэйсон вновь прочистил горло:

– Похоже, тут собралась вся полиция.

– Вроде того, – согласился Томпсон, продолжая что-то записывать.

– А кто же тогда будет её искать? – спросил мистер Томпсон.

– Что, простите? – Томпсон резко вскинул голову.

– Медик сказал, что в доме её нет. Кто занимается поисками моей жены?

– Никто, – ответил Томпсон, прищурившись. – Её никто не ищет.

– Какого чёрта? – возмутился мистер Мэйсон. Я впервые слышала злость в его голосе. Он всё ещё любил её. – Если её здесь нет, то она должна быть где-то. Так почему же вы её не ищете?

– Сначала необходимо кое-что выяснить, мистер Мэйсон. Вот тогда и приступим. Кэтрин, когда примерно ты ушла из дома Мэйсонов и отправилась к Янгблодам?

– Не помню точно. Наверное, в десять тридцать, – пожала я плечами.

– Этим утром?

– Да.

– И провела весь день у Янгблодов? До какого времени?

– До самого вечера. Я вернулась около часа назад.

– А где сегодня был Эллиот?

– Со мной.

– Весь день?

– Да. Он заехал за мной утром. Миссис Мэйсон ушла за покупками, я оставила ей записку, а затем мы поехали к нему.

– Ты оставила записку? Где?

– На кухонном столе.

Он пометил что-то у себя в блокноте.

– Эллиот отлучался в какой-нибудь момент?

– Нет! Почему бы вам не заняться поисками миссис Мэйсон вместо того, чтобы пытаться повесить всё на Эллиота? Он этого не делал! – крикнула я.

– Кирк, убери свой дурацкий блокнот и иди искать мою жену! – вскипел мистер Мэйсон, указывая на дорогу.

Томпсон нахмурился.

– В доме сегодня были дети?

– Что? – спросила я.

– Только дети Лорен, – ответил мистер Мэйсон. – Они всегда бывают на Рождество. Открывают подарки и ужинают.

– Кто такая Лорен? – спросил Томпсон.

– Сестра Бекки. А что?

– В гараже мы нашли рисунки. Детские рисунки. Выполненные кровью.

Я сглотнула подступивший к горлу комок.

Мистер Мэйсон тут же достал из кармана телефон и набрал номер.

– Лорен? Ты дома? Прости, что разбудил тебя. Дети дома? Да, знаю, но ты не могла бы проверить? Просто сделай это! – он подождал, нервно подёргивая коленкой. – Что? – Прижав телефон к груди, он с облегчением прикрыл глаза. – Дети дома. В кроватях, – тихо сказал он Томпсону.

Детектив кивнул.

– Извини, Лорен. Нет, нет. Это… Бекка. Сам не знаю. Дело плохо. В доме сейчас работает полиция. Её здесь нет. Она ничего тебе не говорила? Нет, они сами к тебе приедут. Не знаю, Лорен. Прости.

Пока мистер Мэйсон разговаривал со своей свояченицей, детектив Томпсон жестом показал мне выйти с ним из машины на улицу.

– Что ещё ты можешь мне рассказать? – спросил он.

– Только это. Больше я ничего не знаю, – сказала я, кутаясь в одеяло.

– Уверена?

Я кивнула.

– Повезло, что Эллиот провёл весь день с тобой, – заметил Томпсон, разглядывая дом. – Это очень похоже на дело Пресли.

– Что? Каким образом?

– Детские рисунки. Те же самые рисунки мы видели на стенах спальни Пресли. Мы не обнародовали эту деталь в интересах следствия и попросили родителей Пресли держать это в секрете.

– Рисунки выполнены кровью?

Томпсон кивнул. Прикрыв рот рукой, я зажмурилась.

Детектив оставил меня и вернулся обратно в дом. Я слышала, как мистер Мэйсон пытается успокоить Лорен по телефону. Не успев толком всё обдумать, я скинула одеяло и побежала. Я бежала по улице Мэйсонов, квартал за кварталом, миля за милей, пока мои пальцы не задубели и лёгкие готовы были лопнуть. Я не останавливалась, пока не оказалась на тёмной дороге перед «Джунипер». Уличные фонари так и не починили, звёзды скрылись за тучами.

Калитка скрипнула, когда я прошла через неё, идя к дому и спотыкаясь на разбитом тротуаре. Взобравшись по ступенькам на крыльцо, я остановилась перед дверью.

– Вперёд, Кэтрин. Ты воин, а не принцесса, – сказала я вслух.

Потянувшись к дверной ручке, я нажала на неё, на миг испугавшись, когда дверь с лёгкостью открылась. «Джунипер» тонул во мраке, привычно поскрипывая и вздыхая.

– Мамочка? – позвала я, прижавшись к двери спиной, пока та не закрылась за мной. Я пыталась отдышаться, мои руки горели, пока в пальцах восстанавливалось кровообращение. Внутри особняка было немногим теплее, чем снаружи, но, по крайней мере, дом защищал от ледяного ветра.