Текст книги "Маленькие огоньки (СИ)"
Автор книги: Джейми Макгвайр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)
Глава 23
Эллиот
Я застегнул свою спортивную куртку и сунул руки в карманы. Костёр был вдвое выше меня, но моросящий ледяной дождь не позволял спастись от холода. Когда мы с Сэмом прибыли на место, все, кроме игроков футбольной команды, уже были пьяны, и футболисты старательно навёрстывали упущенное, налегая на текилу.
Я вжимал голову в плечи под порывами ветра, пряча подбородок в вороте куртки. Сэм подпрыгивал, изредка перенося вес с одной ноги на другую, чтобы разогнать кровь.
– Пойду глотну из бутылки у Скотти. Он принёс бутылку «Fireball». Ты будешь?
– Это полный отстой, – хмуро ответил я. – Я вернусь к Кэтрин.
– Она впустила тебя в дом? – брови Сэма изумлённо приподнялись.
– Она впустила меня этим вечером.
– И как к этому отнеслась её мать? Мне казалось, она не впускает никого, кроме постояльцев и членов семьи.
– Я залез по решётке крыльца в её окно, – ответил я, пожав плечами и опустив голову. – Кэтрин впустила меня, только чтобы выгнать.
– Ой-ой. Так вы поговорили?
Я нахмурился.
– Не совсем. Ты был прав. Кэтрин не хочет, чтобы я что-то упускал из-за неё. Она никогда раньше не была на вечеринках. У неё сложилось превратное представление о них.
Возле костра ребята начали выкрикивать подбадривания. Очередной участник решил сыграть в стойку на кеге[12]12
Стойка на кеге (keg stand) – популярная среди американских подростков игра, в которой участник встаёт в стойку на руках над пивным бочонком и старается выпить как можно больше пива, пока толпа ведёт отсчёт. Толпа помогает держать игрока за ноги и придерживает кран и клапан пивного бочонка.
[Закрыть].
– Эллиот, – поздоровалась Татум, откидывая свои влажные волосы назад. – Не знала, что ты придёшь.
– Я ненадолго, – ответил я, глядя мимо неё на веселье у пивного бочонка.
– Хочешь выпить? У меня есть…
– Нет, спасибо. Мне нужно перекинуться парой слов со Скотти, – сказал я, оставив Сэма с ней наедине.
– Хей, – сказал я, хлопнув Скотти по плечу.
– А вот и именинник! – провозгласил Скотти. Его литровая бутылка «Fireball» уже наполовину опустела. Скотти шатался на ногах, улыбаясь. – Хочешь глоток? Давай выпьем! – Он отпил из бутылки.
– Не, я пас, – отказался я. Скотти не чувствовал холода, поэтому он стоял дальше от костра. Меня начала бить дрожь, так что я попятился назад, случайно толкнув Круза Миллера, который держал Минку за руку.
– Смотри, куда прёшь, Янгблод, – огрызнулся он. Круз был пьян, но не так сильно, как Скотти, который встал между нами, словно назревала драка.
– Эй-эй-эй… у Эллиота сегодня день рождения, – запинаясь, сказал Скотти. – Не будь говнюком в его день рождения.
– А где Кэтрин? – спросила Минка с издёвкой. – Она не смогла прийти? Туалеты драит или типа того?
– Заткнись, Минка, – холодно отозвался я.
– Что ты сказал?! – вмешался Круз. Он был сантиметров на тридцать ниже меня, но он являлся звездой команды по рестлингу, щеголяя поломанными ушами и носом и бычьей шеей, которая была такой же толстой, как его голова.
– Эллиот, – окликнул меня Сэм, вставая рядом со мной. – Какие-то проблемы?
Рядом с Крузом собрались прочие рестлеры, вынудив Скотти протрезветь настолько, чтобы дать сигнал игрокам футбольной команды выстроиться за нами.
– А ну-ка повтори, нюхатель краски[13]13
Нюхатель краски (paint sniffer) – грубое жаргонное оскорбление применительно к коренным американцам, намекающее, что краска в баллончиках являлась для некоторых из них единственным доступным наркотиком.
[Закрыть], – сказал Круз.
Все мышцы в моём теле напряглись. Давненько никто не оскорблял моё происхождение, но именно к этому всё обычно и сводилось – самое примитивное оскорбление для дураков вроде Круза.
Я закрыл глаза, стараясь успокоиться и слыша голос тёти Ли, что велел мне обуздать гнев.
– Я не стану с тобой драться, Круз. Ты пьян.
Круз загоготал.
– То есть, ты можешь оскорблять мою девушку, но драться со мной не станешь? Может, ты и крупный парень, но ты тормоз.
– Ты что, ни одной нашей игры в этом году не видел, Круз? – улыбнулся Сэм.
– И что с того? – спросил Круз. – Он у нас теперь важная персона? Даже нормальную девушку не смог себе урвать. Кэтрин чокнутая.
Рестлеры засмеялись.
– Заткнись. Немедленно, – проговорил я сквозь зубы.
– Ох, ты, значит, можешь оскорблять мою девушку, но Кэтрин трогать нельзя? – спросил Круз.
– Кэтрин тебе ничего не сделала. Она никому из вас ничего плохого не сделала, – сказал я, чувствуя, что вот-вот сорвусь.
Сэм взял меня за плечо и потянул слегка назад. Я и не заметил, что угрожающе навис над соперником.
Минка вцепилась в руку Круза:
– Ты понятия не имеешь, что она сделала. Но скоро ты узнаешь. Кэтрин тебя просто использует.
– Чего ради? – скривился я.
– Ради того, чтобы бросить, она так со всеми поступает.
– Со всеми? – спросил я. – Её отец умер, Минка. Они с матерью открыли новое дело. И ты себя чувствуешь отвергнутой? Кэтрин повезло, что вы с ней больше не друзья. Кто бы говорил об эгоизме…
– Кэтрин – отличная подруга для Мэдди, – добавил Сэм. – Может, ей просто надоел твой мерзкий писклявый голос. Мне бы точно надоел.
У Минки отвисла челюсть. Круз кинулся на Сэма. И тогда всё и произошло. Я потерял контроль. Схватив Круза, я швырнул его на землю и принялся его колотить. Вопли Минки раздавались вдалеке, над ухом орали футболисты и рестлеры, временами кто-то пытался оттащить меня за куртку, но всё остальное слилось в сплошное пятно. Я не чувствовал боли в разбитых костяшках, когда мои кости соприкасались с костями на лице Круза, но я слышал удары.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем моим товарищам по команде удалось оттащить меня от Круза. Он лежал на земле с залитым кровью лицом. Минка рыдала, а рестлеры опасливо смотрели на меня, как на монстра.
Футболисты похлопывали меня по спине, словно я только что выиграл очередной матч для нашей команды.
– Пора уходить, – растерянно сказал Сэм.
Скотти пытался меня поздравить, но я вырвался из его хватки.
– Отвали! – крикнул я ему в лицо.
– Извини, чувак… я просто…
Я не расслышал окончания предложения, не знаю, закончил ли он его вообще. Сэм проводил меня до «крайслера», мы забрались внутрь и одновременно захлопнули дверцы. Вцепившись в руль, я заметил кровь, стекающую по моим костяшкам.
– Долбанный урод! Иисусе! Ты в порядке, Эллиот? – спросил Сэм.
Меня сотрясала дрожь. Я старался успокоиться.
– Просто… дай мне минуту.
Сэм кивнул и уставился вперёд.
– Я могу сесть за руль, если хочешь.
Я помотал головой и завёл двигатель.
– Я высажу тебя по дороге. Мне нужно кое-куда съездить. Я должен увидеться с Кэтрин.
Сэм нахмурился.
– Уверен, что хочешь, чтобы она увидела твои руки? Это может её напугать.
Я огорчённо вздохнул.
– Она и так в понедельник обо всём узнает в школе. Пусть уж лучше услышит это от меня.
Я врубил заднюю передачу и резко сдал назад, выехав с пустыря, который мы все использовали для парковки. Я был рад, что мы приехали последними. Иначе моя машина оказалась бы заблокирована.
Сэм был молчалив по дороге к его дому, и я был рад этому. Голоса в моей голове звучали так громко, что любой посторонний шум меня раздражал. Я беспокоился из-за того, что скажет Кэтрин, что скажет тётя Ли. Всего за пару секунд вся та тяжёлая работа, которую я годами проделывал, чтобы обуздать свой гнев, пошла насмарку.
Сэм постучал по крыше «крайслера», выбравшись наружу:
– Спасибо, что прикрыл меня в драке. Позвони мне завтра.
Я кивнул, а затем развернул машину по направлению к улице Джунипер.
Свет в комнате Кэтрин всё ещё горел, когда я подъехал, отчего по моим венам вновь побежал адреналин. Я не знал, поймёт ли она меня, или разозлится, или испугается. Я закрыл глаза и откинул голову на подголовник. Она не испугалась, когда увидела, что я колошмачу тот дуб, но это было давно. С тех пор она через многое прошла. Тем не менее, я не мог иначе. Мне не хотелось, чтобы она узнала о случившемся от кого-то другого.
Перейдя улицу, я подбежал к стене дома со стороны пустыря Фэнтонов. Разбежавшись перед решёткой крыльца, я взобрался наверх, чувствуя, как щепки из решёток царапают мои ладони.
Кэтрин лежала, свернувшись калачиком, прижав к груди что-то серое. Она спала с включённым светом. На меня нахлынуло чувство вины, и в крови вновь начал закипать гнев. Сделав пару глубоких вздохов, я велел себе успокоиться, прежде чем постучать пальцем в её окно.
Кэтрин дёрнулась и села в кровати, глядя в изумлении на то, как я сидел, согнувшись, у её окна. Я помахал ей с жалкой улыбкой, вновь ощутив вину из-за того, что разбудил её.
Кэтрин обернулась на дверь, а затем подошла к окну, открыв его. Она выдохнула белое облачко пара, пока я перелезал через окно, а затем закрыла окно.
Она тут же нахмурилась, глядя на мои руки.
– Что случилось?
– Я сходил на вечеринку, – ответил я.
–Ты в порядке? – спросила она, осторожно осматривая мои руки. – Нужно это промыть.
Кэтрин отвела меня в ванную, включив прохладную воду и смыв грязь и кровь. Нагнувшись, она достала бутылку перекиси.
– Готов?
Я кивнул и она вылила прозрачную жидкость на мои ссадины. Я резко вздохнул, глядя, как жидкость становится розоватой, стекая в слив раковины. Кэтрин перевязала мои раны тем, что имелось, а затем отвела меня к кровати.
Мы осторожно сели, замерев и прислушиваясь, не разбудили ли мы кого-нибудь скрипом.
– Рассказывай, – сказала Кэтрин.
– Круз Миллер.
– Ох ты, – в её глазах светилось понимание.
– Думаю, он весь вечер нарывался на драку. Минка начала говорить всякие гадости и Круз бросился на её защиту, когда я сказал ей умолкнуть.
– Обо мне? – спросила Кэрин с перекошенным лицом. – Она говорила гадости обо мне.
– Ты не виновата, Кэтрин, – сказал я, нахмурившись. Я знал, что она станет винить во всём себя.
– Ты не можешь даже на вечеринке оттянуться… в свой день рождения… потому что влезаешь в драку из-за меня.
– Я бы с радостью сделал это ещё раз.
– Тебе не следовало, – сказала она, поднимаясь на ноги. Кэтрин металась взад-вперёд, её длинная ночная рубашка развевалась за ней. Наконец она остановилась, глядя на меня с решимостью на лице.
– Не говори этого. Не смей мне сейчас этого говорить, – сказал я. – Я могу справиться с чем угодно, но не с этим.
Её глаза наполнились слезами.
– Я тебе не подхожу. То, что с тобой происходит, несправедливо. Ты звезда-квотербэк. Если бы не я, тебя бы все любили.
– Меня интересует любовь только одного человека, – я помедлил. – Кэтрин? – Я потёр загривок. – В понедельник ты услышишь в школе, что я сорвался с катушек. Так всё и было, вроде бы. Я мало что помню. Крузу неслабо досталось.
– Ты о чём?
– Когда я ушёл, меня все боялись. Даже Сэм.
Кэтрин молча уставилась на меня на пару секунд.
– Ты потерял контроль? Как тогда, когда ты проламывал двери? – я кивнул. – Мне казалось, ты с этим завязал.
Я тяжело вздохнул.
– Я не знаю, что случилось. Я сорвался.
Кэтрин уселась рядом со мной, осторожно взяв меня за руку, чтобы не задеть костяшки.
– Всё хорошо. Всё будет хорошо.
– Можно мне остаться? – спросил я.
Она кивнула, забравшись на постель. Я лёг рядом с ней, и она обвила мою талию рукой, прижавшись щекой к моей щеке. Серая тряпка упала с кровати, тихо приземлившись на пол, но Кэтрин, казалось, этого не заметила. Вместо этого она крепко вцепилась в меня, вскоре её дыхание выровнялось и тело расслабилось.
Глава 24
Кэтрин
В понедельник после того, как прозвенел последний звонок, я собрала вещи и направилась к своему шкафчику. Круз пропустил школу. Минка игнорировала меня на тех немногих уроках, что у нас были общие. Я словно очутилась в альтернативной вселенной. Всего неделю назад мы не могли спокойно пройти по коридору, чтобы кто-нибудь не окликнул Эллиота. Теперь же люди разглядывали его с любопытством или отвращением, обычно адресованными мне.
Эллиот молчал по дороге в «Джунипер», держа меня за руку и иногда сжимая её – полагаю, так он пытался отогнать мысли, которые ему не хотелось высказывать.
– Спасибо, что подвёз, – сказала я, пытаясь справиться с пассажирской дверцей на ветру. – Ты в порядке?
– Не волнуйся из-за меня, я в норме. Увидимся после тренировки.
Закрыв дверь, я увидела, что он поднял руку в привычном жесте – выставив вверх указательный палец и мизинец и отогнув в сторону большой палец. Я ответила ему тем же, а затем повернулась и пошла в «Джунипер».
Ветер прижал мои волосы к лицу, защищая мои щёки от мороза. Но меня подгонял к дому не только пронизывающий ветер. Эллиот не уедет, пока я не войду внутрь, а ему нельзя опаздывать на тренировку.
– Кэтрин? – позвала мамочка, стоило мне переступить порог.
– Я дома, – отозвалась я, снимая многочисленные слои одежды и повесив куртку, шарф и вязанную шапочку на вешалку возле двери.
Журнал прибывших сегодня гостей был пуст, так что я прошла на кухню и поставила свой рюкзак на кухонную стойку, расстегнув молнию и достав пять учебников. Прошло три дня с тех пор, как Эллиот наткнулся на Дьюка, и я до сих пор беспокоилась из-за этого, что мешало мне сосредоточиться на занятиях. Я игнорировала домашние задания и едва успевала вести конспекты. При взгляде на стопку учебников я ощутила упадок сил.
– Мой брат как-то встречался с девушкой, которая не нравилась нашей маме. Это продлилось недолго, – заметила Тесс, поставив передо мной чашку горячего шоколада и отпив из собственной чашки.
– С чего ты взяла, что мамочке не нравится Эллиот? Это она тебе сказала?
Тесс пожала плечами.
– Она сказала, что Дьюк психанул на глазах у Эллиота. Она очень переживает, но, возможно, это и к лучшему.
– Спасибо за горячий шоколад, но давай не сегодня, Тесс, – вздохнула я.
– Не сегодня? Ты должна немедленно это прекратить. Ты разобьёшь ему сердце. Ты ведь знаешь, что не сможешь уехать с ним, а он не сможет остаться здесь.
– Нет, не знаю, – огрызнулась я. Я медленно выдохнула, стараясь взять эмоции под контроль.
– Ты не виновата, – сказала Тесс. – Твоё стремление быть частью чего-то совершенно естественно, так что не удивительно, что ты хочешь сохранить обе части своей жизни – и Эллиота, и «Джунипер».
– С чего ты решила, что я хочу и то, и другое? – спросила я. – «Джунипер» – это неизбежное зло, а не предел мечтаний. Эллиот – то, чего я хочу, и всё было прекрасно, пока Дьюк чуть всё не испортил. Я всё ещё могу всё исправить. Я что-нибудь придумаю. Как и всегда.
– Жаль тебя расстраивать, но ты знаешь, что то, что здесь находится, слишком важно, и ты вот-вот всё разрушишь.
– Я ничего не знаю. Как и ты, – сказала я, закрыв глаза.
– Я знаю, о чём ты думаешь, но ты не права. Нельзя иметь и то, и другое. В конечном счёте, тебе придётся сделать выбор.
– Пока Эллиот здесь, я могу иметь и то, и другое. Когда он уедет, я… я отпущу его, но сейчас позволь мне просто наслаждаться происходящим. Хоть раз, позволь мне быть счастливой.
– Он делает тебя счастливой?
– Ты же знаешь, что это так.
– Значит, ты сделала выбор.
– Дело вовсе не в выборе. Тесс, я прошу тебя, мне и так несладко приходится. Просто… уходи.
– Выбор в том, сохранить ли преданность твоей матери или сбежать с парнем, который уедет. Любому другому выбор был бы очевиден. Поверить не могу.
Я вздохнула и встала из-за стола, но Тесс схватила меня за руку.
– Я заходила вечером в пятницу. Тебя не было дома. Мэвис сказала, что ты поехала на его игру. Ты отлыниваешь от работы.
Я высвободила руку.
– Мне не запрещается отдыхать время от времени. Я работала по семь дней в неделю последние два года, Тесс.
– Ты права. И… как оно? Как игра? Тебе было весело?
– Не так, как мне хотелось бы.
– Ты про игру? В чём дело? – Тесс уставилась на меня, прищурив глаза.
За окнами бушевал ветер, занавески колыхались из-за сквозняка внутри дома. Я не ответила на её вопрос, и Тесс начала строить догадки.
– Он что, был груб с тобой?
– Эллиот? Нет, он скорее руку себе отрежет, чем обидит меня. Он даже на вечеринки без меня не ходит. Он схлестнулся со своим тренером из-за меня. Эллиот любит меня, Тесс. Временами мне кажется, что он любит меня больше всего на свете.
Тесс покраснела.
– А что такого сделал тренер, чтобы с ним препираться?
– Ничего, – сказала я со вздохом. – Он ничего не сделал. Всё сложно.
Тесс посмотрела на меня с подозрением.
– Те девчонки. Те, что тебя дразнят. Они снова тебя донимают? Опять Пресли с её проделками, верно? Это то, о чём упоминала Алтея? Я слышала, как она говорила твоей матери, что они издеваются над тобой. Мэвис сказала, что они как-то заходили.
С каждым новым предложением Тесс выглядела всё более расстроенной.
– Татум нравится Эллиот, так что Пресли изводят меня хуже обычного, только и всего.
– Зато они от тебя отстанут, когда ты его бросишь.
– Я не брошу его… и это вряд ли что-либо изменит.
– Ты считаешь, они не отвяжутся от тебя? – спросила Тесс.
– С чего бы это? – я пожала одним плечом. – Они годами надо мной измывались, и им это нравится. Особенно Пресли. Они разбили фары машины Мэдисон, лишь бы мы с ней застряли в Юконе. – Тесс нахмурилась, глотнув горячего шоколада. – Но это неважно. Через пару месяцев они все уедут отсюда в колледж.
– Да, кстати, – сказала Тесс, пододвинув стопку писем ко мне. – Алтея просила показать тебе это.
Я просмотрела письма. Все они были из различных колледжей из разных штатов. Существовала почти стопроцентная вероятность, что учёба в них была мне не по карману. Некоторые письма являлись опросами. Другие содержали брошюры учебных заведений. Все студенческие городки выглядели чудесно, снимки были сделаны летом, когда кругом царили зелень и яркое солнце. У меня сжалось сердце. Все эти места были так далеко от меня, что с тем же успехом могли бы располагаться на луне.
Я гадала, заинтересуются ли спортивные агенты Эллиотом во время игр плей-офф. Какой колледж он выберет? Как далеко он уедет? Окажется ли он одним из первокурсников на групповом фото, снятом на лужайке перед одним из этих колледжей? И кто из девчонок будет болеть за него с трибун? Мои глаза наполнились слезами, которые я старательно отгоняла.
– Чем скорее ты с ним порвёшь, тем легче будет вам обоим.
Я взглянула на Тесс.
– Тебе пора. Мне задали кучу заданий на дом, а затем меня ждёт работа по дому.
Кивнув, Тесс соскользнула со стула и ушла.
Открыв учебник по геометрии, я достала сложенный лист бумаги, лежащий в нём. Во время урока я сделала лишь половину задания, занятая мыслями о том, как долго я смогу игнорировать тот факт, что Эллиот скоро уедет. Я позволила ему подобраться ко мне слишком близко, и теперь он был в опасности из-за меня. Он стал изгоем в школе. Когда придёт время, мне придётся его отпустить.
Страница за страницей, одна задача за другой, я выполнила все задания к тому времени, как солнце село и наступила ночь. По ночам в «Джунипер» всегда было шумно. Скрипели стены, вода бежала по трубам, гудел холодильник. Зимой ветер снаружи бушевал с такой силой, что входная дверь с трудом выдерживала натиск.
Холодильник отключился, гудение смолкло. Неожиданно стало непривычно тихо. Открылась и закрылась задняя дверь, раздался звук шагов, словно кто-то ходил кругами.
– Мамочка? – позвала я. Мне никто не ответил. – Нагреватель барахлит. Хочешь, я вызову мастера?
Из-за угла вышел Дьюк, покрытый потом и запыхавшийся. Его галстук болтался свободно, съехав на бок. Я замерла, ожидая вспышки гнева.
– Дьюк. Я… не знала, что в доме кто-то есть. Извини, могу я чем-то помочь?
– Я починю нагреватель. Не суйся больше в подвал. Слышал, ты имеешь дурную привычку случайно оказываться запертой в нём.
– Можно подумать, ты здесь не при чём, – огрызнулась я.
– О чём это ты? – разъярился он.
– Ни о чём, – проворчала я, убирая готовое домашнее задание.
Дьюк намекал на тот случай, когда я застряла в подвале на три часа. Я спустилась, чтобы проверить нагреватель, и кто-то запер меня снаружи. Я подозревала, что это был Дьюк, но когда мамочка наконец услышала мои вопли о помощи, она заверила меня, что его не было в гостинице в тот день.
Хлопнула дверь в подвал, Дьюк тяжёлой поступью спустился по расшатанным ступеням в подвал, не останавливаясь, пока не оказался внизу. Он что-то шумно двигал в подвале. Я была рада, что разделалась с домашним заданием. Иначе грохот и скрип ножек стульев по бетонному полу сделали бы мои попытки сосредоточиться невозможными.
Сложив рюкзак на завтра и поставив его возле двери, я поднялась наверх, чувствуя, как с каждым шагом на меня накатывает усталость. Я запнулась о тусклый грязный ковёр, и мне пришлось схватиться за потёртые деревянные перила, чтобы удержаться на ногах. Дом постарел лет на двадцать за те два года, что не стало отца. Я знала, как поддержать текущее состояние дома, умела разжечь запальный факел топки или проверить трубы на предмет протечки. Краска облупилась, трубы протекали, свет моргал и дом продувался всеми ветрами. Мамочка не позволяла мне заниматься даже мелким ремонтом. Она не хотела ничего менять, так что мы просто молча взирали на то, как дом истлевал у нас на глазах.
Добравшись до своей комнаты, я разделась, прислушиваясь к гудению и свисту труб перед тем, как из душа полилась вода.
Смыв грязь и помыв голову шампунем, я встала в халате перед зеркалом, ладонью стерев с его поверхности сотни крошечных капелек воды. Девушка в зеркале была не похожа на ту, что была в комнате Эллиота всего пару дней назад. Тени снова пролегли под глазами, в которых отражалась грусть и усталость. Даже зная, чем всё закончится, я продолжала с нетерпением ждать встречи с Эллиотом в школе каждый день. Это было единственной вещью, которую я ждала с нетерпением, и я собиралась отпустить Эллиота по причинам, которые сама не до конца понимала.
Моя расчёска скользила по влажным волосам. Я гадала, что бы подумал отец по поводу моих отросших волос, понравился бы ему Эллиот или нет, и насколько моя жизнь была бы иной, будь отец жив. Музыкальная шкатулка на моём комоде начала играть мелодию отрывками. Я прошла в спальню, глядя на розовый кубик. Шкатулка была закрыта, я не заводила её уже несколько дней, но со дня похорон я представляла, что случайное срабатывание барабана с иглами, порождающее медленную призрачную мелодию, являлось способом, которым отец говорил со мной.
Я отнесла музыкальную шкатулку к окну, провернула крошечный золотой ключик и открыла крышку, глядя на покосившуюся балерину, кружившуюся на месте под успокаивающую мелодию.
Присев на маленькую скамеечку перед окном, я ощутила, как холод проникает сквозь щели в окне. Клён на дальней стороне участка Фэнтонов загораживал вид на небо, но я всё равно могла видеть сотни сверкающих звёзд между его ветвей.
Уличные фонари постепенно приходили в упадок, медленно ломаясь один за другим, зато миллионы звёзд над нами никуда не исчезнут: загадочные безмолвные свидетели, подобные постояльцам «Джунипер».
Горстка камешков отскочила от оконного стекла, и, посмотрев с высоты второго этажа вниз, я разглядела в темноте Эллиота. Я с улыбкой раскрыла окно, сжимаясь под порывами ветра.
– Не думала, что ты придёшь.
– Это ещё почему?
– Потому что тренировка закончилась много часов назад?
Эллиот принял виноватый вид.
– Прости, я был занят. Я подумал… наверное, мне лучше подняться к тебе, – он говорил тихо. – Мне стоит остаться на ночь.
– Эллиот…
Я вздохнула. Одна ночь была риском. Две ночи – это уже было решение.
Ледяной ветер развевал волосы Эллиота. Проведя рядом с ним всего одну ночь, я отчаянно желала оказаться в кольце его рук, окутанной его волосами и ощущением безопасности, которое я испытывала рядом с ним. Очередной порыв ветра ударил в окно, и я затянула свой халат потуже.
– Холодно. Тебе лучше пойти домой.
– Погоди, – сказал Эллиот, отступив на пару шагов назад, чтобы разбежаться и взобраться на крышу под моим окном.
Я преградила ему путь внутрь, положив руку ему на плечо.
– Нас застукают.
– Я ведь здесь ради этого, верно? На случай, если кто-то зайдёт в твою комнату без приглашения?
– Я не хочу, чтобы ты оказался здесь, если это произойдёт, Эллиот. Мне будет гораздо сложнее это объяснить.
– Ты не обязана мне ничего объяснять.
– Кошмар, – сказала я со вздохом. – Моя жизнь – кошмар.
– Ну, теперь твой кошмар – это мой кошмар.
Я коснулась его щеки, и Эллиот прильнул к моей ладони, отчего у меня закололо в груди.
– Я понимаю, что ты хочешь помочь, но если ты хоть что-то для меня значишь, я не могу позволить тебе ввязаться в это. Может быть… – у меня свело живот от того, что я собиралась сказать. – Эллиот, думаю, нам пора… нам нужно расстаться. Ты всё равно уедешь, и я хочу, чтобы ты держался как можно дальше от всего этого.
Он нахмурился.
– Чёрт возьми, Кэтрин, не говори так. Никогда. Ты поедешь со мной, помнишь? К тому же, я отвечаю за нашу безопасность.
– Мне казалось, это я воин?
– Может, возьмёшь паузу на какое-то время?
Я издала страдальческий вздох.
– Эллиот, ты понятия не имеешь, о чём говоришь. Ты не представляешь, с чем имеешь дело.
– Это всё из-за той драки? – спросил он.
– Нет.
– Ладно. Тогда, может… – начал Эллиот, осторожно выбирая слова. Я видела, что он злился из-за того, что я осмелилась произнести вслух слово «расстаться», как в тот раз, когда мы впервые поехали обедать с Сэмом и Мэдисон. – Проехали, ладно? Я всё понял. Если тебя никто не обижает, то я буду молчать. Я просто беспокоюсь за тебя. Я не понимаю, что происходит, и это меня убивает.
Внезапный порыв ветра заставил меня обхватить себя руками.
– Хватит, это глупо, – сказал Эллиот, забираясь внутрь.
Закрыв окно, он прошёл через комнату и уселся на мою кровать. Она скрипнула под его весом. Эллиот поднял на меня глаза, с очаровательной улыбкой похлопав по одеялу рядом с собой.
Я посмотрела на дверь, стараясь говорить тихо.
– Я ценю твоё беспокойство, но, как видишь, я в порядке. А теперь, пожалуйста…
Из коридора раздались приглушённые голоса и мы замерли. Я узнала голоса Дьюка и мамочки, а также Уиллоу.
– Это… – Эллиот растерянно нахмурился.
Я закрыла лицо руками, чувствуя, как подступают обжигающие слёзы.
– Эллиот, тебе лучше уйти.
– Извини. Обещаю больше не говорить с вопросительной интонацией.
– Я серьёзно. Это не шутки. Я пытаюсь тебя защитить.
– От чего?
Я указала на дверь.
– Их не было днём, а теперь они откуда-то появились. Должна быть причина. Они что-то замышляют. Ты должен уйти. Здесь не безопасно.
Эллиот встал, протянув мне руку.
– Тогда тебе тоже здесь не место. Идём.
– У меня нет выбора! – крикнула я, прижав руку к груди.
Эллиот приложил палец к губам. Встав с кровати, он притянул меня в долгие, тёплые объятия. Я хотела остаться в коконе его рук навечно.
– Тогда я дам тебе выбор, – прошептал Эллиот, уткнувшись в мои волосы. Он не испытывал страха, и я не могла объяснить ему, какой опасности он подвергался, не поставив под удар его самого и «Джунипер». – Как насчёт миссис Мэ йсон? Ты можешь с ней поговорить?
Я помотала головой, прижавшись щекой к его груди. Сложно было спорить с ним, когда мне так сильно хотелось, чтобы он остался здесь.
– Мы что-нибудь придумаем. Больше никаких разговоров о расставании или о том, чтобы оставить тебя тут одну. Посмотри на меня. Я похож на того, кто нуждается в том, чтобы ты его спасла? – Эллиот попытался усмехнуться, но его улыбка быстро угасла, стоило ему разглядеть печаль в моих глазах.
– Ты оставишь меня здесь одну, Эллиот. В конце концов, ты уедешь, и я не могу поехать с тобой. Будет лучше, если ты просто…
В конце коридора скрипнула половица. Я прикрыла рот рукой, отступив от двери и глядя на проникающий из-под неё свет, ожидая, когда появится тень. Эллиот обнял меня крепче. Кто-то миновал дверь и направился к лестнице на первый этаж, тяжело ступая по ступенькам. Хлопнула дверь в подвал.
– Это Дьюк, – прошептала я. Я умоляюще взглянула на Эллиота. – Нельзя допустить, чтобы тебя здесь увидели. Только не сейчас, когда он здесь. Это лишь ухудшит ситуацию. Дьюк не станет заходить в мою комнату. Мамочка не позволит ему. Пожалуйста… уходи.
– Если ты не боишься, что он вломится в твою комнату, то почему придвинула комод к двери?
– Это не из-за него.
Эллиот потёр лоб ребром ладони.
– Кэтрин, довольно. Я не выдержу очередной тайны. Ты должна довериться мне и рассказать, что происходит. Зачем ты воздвигаешь баррикады перед дверью?
– Это для мамочки, – ответила я, сглотнув.
– Она обижает тебя? – спросила он, опустив плечи.
Я помотала головой.
– Нет, она меня пугает. С каждым днём становится всё хуже. Это сложно объяснить, Эллиот… если бы я рассказала тебе правду, это ничего не изменило бы. Ты ничего не можешь сделать.
– Позволь я хоть попытаюсь.
Я задумчиво прикусила губу.
– Ладно. Хорошо, можешь остаться.
– Спасибо, – вздохнул Эллиот с облегчением.
Хлопнула задняя дверь. Я подошла к окну, вглядываясь в темноту. Я изумлённо ахнула, разглядев внизу чей-то силуэт.
Мамочка стояла в ночной рубашке посреди пустыря Фэнтонов, глядя на дорогу. Наследники Фэнтонов собирались выровнять землю тракторами, чтобы подготовить её для заливки фундамента под новый дом. Босые ступни мамочки были перепачканы грязью, но она, похоже, не замечала этого.
Она повернулась и посмотрела на окно моей спальни, и я шагнула назад, прежде чем она заметила меня. Я стояла, вжавшись спиной в стену. Выждав пару секунд, я снова посмотрела в окно. Мамочка по-прежнему стояла на том же месте, оглядывая дом. На этот раз она смотрела в окно соседней спальни. Внезапно я поняла, что всё это время я боялась не «Джунипер», а мамочку, отчего кровь в моих жилах заледенела.
Моей привычной реакцией было справиться со страхом и выйти на улицу, заставив мамочку вернуться в дом. Но она была в ярости, к тому же, меня пугала мысль о том, что она могла быть там не одна. Отступив от окна, я вернулась в объятия Эллиота.
– Это… это твоя мама?
– Она вернётся в дом и отправится спать.
Эллиот наклонился, чтобы выглянуть в окно, а затем выпрямился с тем же ошеломлённым выражением, которое я ощущала.
– Как думаешь, что она там ищет? По-твоему, она ищет меня?
Я помотала головой, глядя на мамочку, разглядывающую дорогу.
– Она не знает, что ты здесь.
Мамочка опустила взгляд на свои ноги, зарывшись пальцами ног в холодную мокрую землю.
– Что она делает? – спросил Эллиот.
– Вряд ли она сама это понимает.
– Ты права. Она пугает.
– Ты не обязан оставаться, – сказала я. – Просто подожди, когда она вернётся в дом, и тогда сможешь уйти.
– Я никуда не уйду, – ответил Эллиот, прижимая меня к себе.
