Текст книги "Маленькие огоньки (СИ)"
Автор книги: Джейми Макгвайр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)
Глава 30
Кэтрин
Капли дождя барабанили по ветровому стеклу «крайслера», беспрепятственно стекая вниз благодаря выключенным дворникам. Эллиот молчал весь вечер – после школы, в продуктовом магазине и даже сейчас, сидя в машине перед «Джунипер».
– Можно мне зайти? – наконец спросил он. С его носа всё ещё стекали капли дождя. Он уставился на руль перед собой, ожидая моего ответа.
– Да, – сказала я, коснувшись его щеки. – Нужно тебя просушить.
– Я отнесу пакеты с продуктами на крыльцо, а затем поднимусь наверх.
Я кивнула.
Отнеся последний пакет на кухню, я замерла, заметив мамочку, сидящую на диване перед выключенным телевизором.
– Я заехала за продуктами, – сказала я, стянув с себя куртку и повесив её на вешалку. – Не хочешь помочь мне разобрать покупки? – она продолжала молчать. – Как прошёл твой день?
Я разобрала покупки и расставила их в кладовой и в холодильнике. Моя мокрая одежда липла к телу, от холода у меня стучали зубы, пока я складывала пустые полиэтиленовые пакеты в мусорное ведро. Сняв ботинки, я оставила их в фойе и направилась в гостиную.
– Мамочка?
Она никак не реагировала. Я обогнула диван и встала перед ней, заметив её бледное лицо и покрасневшие глаза, уставившиеся в пол.
– Что ты делаешь? – спросила я, опустившись на колени перед ней. Пальцами я убрала спутанные волосы с её лица. Внутри меня росло чувство тревоги. Мамочка пару раз уже бывала в подобном состоянии, но её поведение беспокоило меня всё больше и больше в последнее время.
– Все умирают, – прошептала она со слезами на глазах.
– Ты скучаешь по отцу? – спросила я.
Она перевела на меня взгляд, а затем отвернулась, пряча слёзы, текущие по щекам.
– Так, давай-ка уложим тебя в кровать.
Я поднялась на ноги и, кряхтя, помогла ей встать. Затем я отвела её на второй этаж, в конец коридора и вверх по короткой лесенке в хозяйскую спальню. Мамочка уселась на кровать с тем же унылым выражением лица. Я расстегнула её блузку, сняла с неё бюстгальтер и, найдя её любимую ночную рубашку, помогла ей надеть её через голову.
– Вот сюда, – сказала я, откинув одеяло. Мамочка легла на спину и я помогла ей снять обувь и джинсы, а затем накрыла её одеялом. Она тут же повернулась ко мне спиной.
Её кожа была холодной и липкой на ощупь, когда я поцеловала её щёку. Мамочка лежала, не шевелясь. Я взяла её за руки, заметив грязь у неё под ногтями.
– Мамочка, чем ты занималась?
Она вырвала свою руку из моей хватки.
– Ладно. Поговорим об этом завтра. Я люблю тебя.
Закрыв дверь её спальни, я спустилась по лесенке в коридор и направилась к своей комнате, стараясь не шуметь. Пройдя мимо своей двери, я подошла к термостату и повысила температуру, вздохнув, когда из вентиляционных решёток пошёл тёплый воздух. Мамочка даже не заметила, что я насквозь промокла и тряслась от холода.
– Это я, – прошептала я, проскользнув в узкую щель между комодом и дверью в мою спальню. Я ожидала увидеть Эллиота в своей спальне, но его там не оказалось. Он стоял в ванной, насквозь промокший, трясясь от холода. Кроме мокрых джинсов и одного из моих полотенец, накинутого на плечи, на нём больше ничего не было.
– Что ты делаешь? – спросила я, присоединившись к нему в ванной.
Его губы посинели, зубы стучали от холода.
– Никак не могу согреться, – ответил он.
Колечки душевой занавески заскрипели по перекладине. Я включила душ. Сняв жакет, я шагнула в ванну, потянув Эллиота за собой.
Мы стояли вдвоём под тёплыми струями, пока сотрясающая нас дрожь постепенно утихала. Я снова и снова поворачивала кран, настраивая температуру воды повыше, чтобы мы могли согреться.
Эллиот посмотрел на меня, наконец сумев сосредоточиться на чём-то, помимо холода. С кончика его носа и подбородка стекала вода. Он уставился на мой промокший свитер и джинсы. Потянувшись к краю моего свитера, он стянул его с меня, оставив меня стоять в тонком ярко-розовом топе. Эллиот склонился надо мной и обхватил моё лицо ладонями, прижавшись губами к моим губам.
Я потянулась и расстегнула свои джинсы, но они не стягивались, как положено, а липли к ногам, пока я их стаскивала. Наконец я отшвырнула джинсы в дальний угол ванны. Прикосновения Эллиота казались непривычными, его пальцы впивались в мою кожу. Его дыхание вырывалось резкими вздохами, а поцелуи стали требовательными. Обхватив мою талию руками, он притянул меня к себе, но стоило его губам переместиться на мою шею, как поцелуи замедлились и прикосновения Эллиота вновь стали привычными.
Он потянулся и выключил воду, а затем взял два полотенца и передал одно из них мне, а вторым вытер лицо.
– В чём дело? – спросила я.
– Тебе, наверное, лучше… – он смущённо ткнул в сторону спальни.
– Я что-то сделала не так?
– Нет, – торопливо ответил он, отчаянно пытаясь спасти меня от смущения, которое он сам испытывал. – Я не… подготовился.
– О, – заморгала я, пытаясь собраться с мыслями. Когда до меня наконец дошло, я изумлённо распахнула глаза. – Ой.
– Ага. Извини. Не думал, что до этого дойдёт.
Я пыталась сдержать улыбку, но не смогла. Мне не в чем его упрекнуть. Я же не давала ему никаких намёков, что до этого дойдёт.
– Я просто… – я указала на свой комод и вышла из ванной, закрыв за собой дверь. Прикрыв рот рукой, я подавила смешок и выдвинула один из ящиков.
Продев ноги в сухие трусики, я схватила первую попавшуюся ночную рубашку и натянула её через голову.
Эллиот тихонько постучал в дверь.
– Можешь захватить мою футболку и шорты из сумки?
– Да, – ответила я, повернувшись к его спортивной сумке, стоящей в углу. Поверх были уложены чёрная футболка и пара серых хлопковых шорт. Схватив их, я поспешила ко входу в ванную. Дверь приоткрылась и Эллиот выставил руку ладонью вверх. Как только одежда оказалась у него в руке, он тут же закрыл дверь.
Я уселась на кровать, расчёсывая волосы под нежную мелодию из музыкальной шкатулки и ожидая Эллиота. Наконец он вышел из ванной, всё ещё смущаясь.
– Не нужно стесняться, – сказала я. – Я вот не стесняюсь.
– Просто дело в том, что… тётя Ли затронула эту тему после того, как я впервые остался у тебя на ночь. Я заверил её, что в обозримом будущем до этого не дойдёт. А теперь думаю, что стоило всё-таки к ней прислушаться.
– А вот теперь я стесняюсь.
Эллиот издал смешок, усевшись рядом со мной и стараясь достать резинку для волос из своего мокрого пучка.
– Давай помогу, – предложила я, улыбаясь. Он расслабился, прижавшись ко мне спиной. У меня ушла целая минута на то, чтобы вытащить все волосы из чёрной резинки и распутать их. Я начала расчёсывать волосы с кончиков, придерживая их, пока я осторожно вела расчёской по его волосам. Он глубоко вздохнул и прикрыл глаза, прислушиваясь к ритмичному шороху расчёски, проходящей по тёмным локонам.
– Никто не расчёсывал мои волосы с тех пор, как я был ребёнком, – сказал он.
– Это успокаивает. Ты должен позволять мне делать это чаще.
– Можешь делать это, когда пожелаешь.
Когда я смогла расчесать волосы Эллиота от корней до кончиков, он забрал у меня резинку для волос и собрал волосы в хвост.
– Ты как тот парень из Библии, – заметила я. – Силач с сильными волосами.
– Ты читала Библию? – Эллиот приподнял бровь. – Ты же говорила, что не веришь в бога.
– Я верила раньше.
– И что же заставило тебя отказаться от этого? – спросил он.
– А ты веришь в бога?
– Я верю в связь – с землёй, со звёздами, с живыми сущностями, с моей семьёй и моими предками.
– И со мной?
Вопрос его удивил.
– Ты семья.
Я наклонилась и осторожно поцеловала его разбитую губу. Он поморщился.
– Я принесу лёд.
– Не нужно, всё в порядке. Не уходи.
Я рассмеялась.
– Я быстро.
Выскользнув из комнаты, я спустилась вниз и открыла холодильник, достав пакет со льдом. Завернув его в кухонное полотенце, я поспешила обратно наверх, осознав вдруг, что теперь я всё время прислушивалась ко звукам в доме. Кругом царила тишина. Даже нагреватель воды в подвале стих.
Когда я вернулась в комнату, Эллиот помог мне придвинуть комод и кровать обратно к двери.
– Я могу зайти как-нибудь, когда твоей матери не будет дома, и поставить замок на твою дверь.
– Она заметит это, – ответила я, качая головой. – И выйдет из себя, если заметит, что я что-то меняю в доме.
– Она должна отнестись с пониманием к тому, что её дочь-подросток хочет установить замок на дверь своей спальни. Особенно учитывая соседство постояльцев в доме.
– Она не поймёт, – я осторожно коснулась тёмной линии на его губе, оставленной ударом Круза. – Мне так жаль, Эллиот. Если бы ты держался от меня подальше, то не оказался бы в такой ситуации.
– Просто подумай. С чего все решили, что у тебя есть повод навредить Пресли? Потому что она обращалась с тобой ужасно. Ты ни за что не убедишь меня в том, что тут есть хоть капля твоей вины. Они могут напасть на меня хоть дюжину раз, и в этом не будет твоей вины. Это их выбор. Их ненависть. Их страх. Это не ты заставляешь их творить все эти вещи.
– Думаешь, они не оставят тебя в покое?
Он раздражённо вздохнул.
– Не знаю. Разве это важно?
– Да. Потому что ты прав. Становится хуже. Может, тебе тоже следует заниматься в кабинете миссис Мэйсон? – сказала я.
– Отличная идея. Я скучаю по тем временам, когда мог видеть тебя в коридоре или в классе мистера Мэйсона.
– И не говори! Я торчу там уже месяц. Скоро рождественские каникулы, а моему заточению всё конца и края не видно.
– Миссис Мэйсон переживает за тебя. Да и я тоже.
– Давай ненадолго побеспокоимся и о тебе.
Мы замерли, услышав скрип половицы в конце коридора.
– Кто это? – прошептал Эллиот.
– Когда я вернулась домой из школы, тут была Уиллоу. Должно быть, это она.
– Кто такая Уиллоу?
Я вздохнула.
– Ей девятнадцать. Она тащится от чёрной подводки для глаз. Ты с лёгкостью узнаешь её в толпе по этому признаку. Она… депрессивная.
– Откуда она?
– Я общаюсь с ней не так часто, как с другими. Большую часть времени она слишком подавлена. Мамочка считает, что она беглянка. Судя по её акценту, думаю, она из Чикаго.
– А что насчёт остальных? Ты упоминала, что в «Джунипер» есть постоянные посетители.
– Эм… – мне казалось странным обсуждать с кем-то постояльцев. – Есть ещё Дьюк с дочерью Поппи. Он хвалится, что он нефтяник из Техаса, но я не видела, чтобы он занимался чем-то ещё, помимо криков на окружающих. Он злой… до чёртиков… а Поппи похожа на мышонка, шмыгающего по «Джунипер».
– Кошмар. Зачем она ездит с ним?
– Он приезжает сюда по работе. У Поппи нет матери.
– Бедняга.
Я заёрзала на кровати.
– А кто ещё?
– Иногда гостит Алтея, она помогает мне с готовкой и уборкой, и она всегда рада помочь советом. Это именно она посоветовала мне простить тебя.
– Мудрая женщина, – проговорил Эллиот с улыбкой.
– Ещё временами приезжают мой дядя Тод и кузина Имоджен, но не так часто, как другие. После того, что случилось в прошлый раз, мамочка сказала дяде Тоду не приезжать какое-то время.
– Дядя Тод[16]16
Тод (toad) – игра слов – в английском языке слово “toad” также переводится как «жаба».
[Закрыть]? – поддразнил Эллиот.
Я пожала плечами.
– Если он похож на жабу и ведёт себя, как жаба, то…
– Он приходится тебе дядей со стороны матери или отца? Или это муж чьей-нибудь сестры?
– Понятия не имею, – призналась я, задумчиво уставившись в потолок. – Я никогда не спрашивала.
– Странно, – Эллиот издал смешок.
– Да тут всё странно, уж поверь.
В комнате царил мрак и в доме наступила тишина, нарушаемая лишь шагами Уиллоу и шумом проезжающих мимо машин. Дверь подпирали комод и кровать, так что я не боялась ночного вторжения постояльцев в мою комнату. Я склонилась и нежно поцеловала опухшую губу Эллиота.
– Ты не против? – спросила я.
– Конечно же, нет.
Я прильнула к груди Эллиота, слушая стук его сердца. Ритм слегка ускорился, но затем вернулся в норму. Он обнял меня, его голос звучал низко и успокаивающе.
– Рождественские каникулы, затем Рождество, затем Новый Год, а там и последний семестр не за горами. Всего через месяц тебе исполнится восемнадцать.
– Ого, – моргнула я. – Кто бы мог подумать?
– Всё ещё планируешь остаться здесь?
Я задумалась над его вопросом. Мне казалось, что совершеннолетие не наступит никогда. И вот когда до него оставалось совсем чуть-чуть и я чувствовала безмятежность в объятиях Эллиота, моя уверенность пошатнулась.
– Раздумье – это хорошо, – заметил он.
Я ущипнула его за бок и он беззвучно ахнул. Его пальцы нащупали мои рёбра и начали щекотать их, отчего я завизжала. Я прикрыла рот рукой, испуганно открыв глаза.
Мы хихикали, пока не услышали звук поворачивающейся дверной ручки.
– Кэтрин? – раздался голос Уиллоу.
Я замерла, ощущая, как страх заполняет мою грудь и распространяется по венам. Мне пришлось собрать всю свою храбрость, чтобы ответить ей.
– Я уже в постели, Уиллоу. Что тебе нужно? – спросила я.
Она скреблась в дверь.
– К двери что-то придвинуто?
– Комод.
Она продолжала толкать дверь.
– Почему?
– Потому что у меня нет дверного замка, а постояльцы считают, что могут нагрянуть, когда им вздумается.
– Впусти меня! – заныла она.
Я набиралась храбрости пару секунд, но выбора у меня не было.
– Нет. Я в постели. Уходи.
– Кэтрин!
– Я сказала, уходи!
Дверная ручка вернулась в исходное положение. Шаги Уиллоу стихли, когда она вернулась к себе в комнату.
Я опустила голову на грудь Эллиота, вздохнув, словно только что вынырнула из воды.
– Чуть не попались.
Он прижал меня к себе, тепло его рук помогло мне успокоить бешено колотящееся сердце.
– Она явно из Чикаго.
Я облокотилась на грудь Эллиота, не сводя глаз с двери.
– Ты так и будешь пялиться на дверь до самого утра? – спросил Эллиот.
– Эллиот, если она войдёт в комнату…
Он ждал, когда я закончу мысль, которую я так боялась озвучить вслух.
– И что тогда? Скажи мне.
Я нахмурилась. Всё внутри меня протестовало против раскрытия правды.
– Они попытаются заставить меня остаться здесь. Мамочка. Постояльцы.
– Почему?
– Опять вопросы? – сказала я, чувствуя себя неуютно.
– Кэтрин, – не унимался он. – Что здесь происходит? Чем они занимаются?
Я прикусила нижнюю губу и поёрзала.
– Новые постояльцы… они не уезжают. Иногда я нахожу их чемоданы в подвале, а в их комнатах остаются их туалетные принадлежности. У нас не часто бывают посетители, помимо постоянных, но…
Эллиот надолго задумался.
– И давно это происходит?
– Вскоре после того, как мы открылись.
– Что с ними происходит? С новыми постояльцами.
Я пожала плечами, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.
Эллиот прижал меня к груди. Помолчав, он продолжил:
– Кто-нибудь их искал?
– Нет.
– Может, не всё так страшно. Может, постоянные гости просто обворовывают их.
– Возможно.
– Ты ни разу не видела, чтобы кто-нибудь из них уезжал?
– Из тех, кто путешествует в одиночку – ни одного.
Он вздохнул и крепко обнял меня. В конце концов мои глаза начали слипаться, и как бы я ни старалась следить за тенями под дверью, тьма окутала меня и я погрузилась во мрак.
Когда я открыла глаза, Эллиот уже ушёл. Зимние птицы щебетали в ярком свете солнца, и в кои-то веки ветер утих. Я оделась в школу. Собрав волосы в хвост, я услышала звон тарелок на кухне и в тот же миг сработала пожарная сирена. Кинувшись вниз, я замерла, увидев творящийся на кухне хаос. Мамочка пыталась приготовить завтрак. В воздухе пахло горелым беконом и дымом.
Открыв окно на кухне, я схватила подложку для столовых приборов и принялась размахивать ей, разгоняя дым. Через пару секунд сирена отключилась.
– Боги, я, должно быть, разбудила весь дом, – сказала мамочка.
– Ты в порядке? – спросила я.
– Я… – она огляделась и всхлипнула, заметив на полу разбитое яйцо.
Я наклонилась и подобрала с пола желток и скорлупу, выкинув их в раковину. Мамочка была великолепным поваром и кондитером, и не требовалось большого ума, чтобы сообразить, что произошло.
– Дьюк здесь? – спросила я, но прежде чем она успела ответить, я заметила «крайслер», припаркованный у обочины. – Ой! Мне пора! – крикнула я через плечо.
Эллиот вышел из машины и встал возле неё. Его улыбка была не такой яркой, как обычно, и его глаза не сияли привычным светом, когда я шла ему навстречу.
Когда я заняла пассажирское сиденье, он взял меня за руку. Дорога в школу прошла в молчании. Мы оба прекрасно понимали, что этот день будет ещё хуже, чем предыдущий. Чем дольше не было вестей о Пресли, тем более враждебными становились для нас стены школы.
Эллиот припарковался и тяжело вздохнул. Я сжала его руку.
– До рождественских каникул всего три дня.
– Меня сегодня отстранят от занятий. Как пить дать.
– Давай я спрошу миссис Мэйсон, можно ли тебе тоже заниматься в её кабинете, ладно?
Он помотал головой, стараясь скрыть нервозность при помощи улыбки.
– Нет. Я хочу видеть тебя чаще, но прятаться я не собираюсь.
– Но ведь это не честно, что я нахожусь под защитой, а ты становишься ходячей мишенью. И ты не будешь прятаться. Ты просто будешь избегать драки.
– Я не привык избегать драки.
Мы вошли в здание старшей школы, держась за руки. Эллиот шёл чуть впереди меня – достаточно для того, чтобы принимать на себя удары плечами от товарищей по команде и прочих учеников, пока мы шли по коридору. Ему больше никто не улыбался, никто не хлопал его по ладони – дружелюбие сменили обвиняющие взгляды и страх.
Эллиот смотрел прямо перед собой, мышцы его челюсти дёргались при каждом тычке. Он не мог позволить себе врезать кулаком по каждому лицу, выбивая зубы и ломая носы, поэтому он тихо повторял свою мантру, отчитывая время до рождественских каникул.
Эллиот остался со мной, пока я открывала свой шкафчик. Я вынула учебники по испанскому, физике и мировой истории и Эллиот проводил меня до кабинета миссис Мэйсон, чмокнув меня в щёку на прощание, стараясь добраться до своего шкафчика и класса до того, как прозвенит звонок. Я гадала, остановит ли его кто-нибудь по дороге.
– Доброе утро, Кэтрин, – поприветствовала меня миссис Мэйсон. Она что-то печатала на компьютере, когда я вошла в кабинет. Она заметила, что я молчу, и посмотрела на меня. – Хм. Всё в порядке?
Я нерешительно жевала губу, отчаянно желая поговорить с ней об Эллиоте, но он ни за что не стал бы прятаться в её кабинете весь день.
– Утро выдалось сумбурным. Завтрак подгорел. Пришлось готовить всё заново.
– Тебя что-то отвлекло?
– Дело не во мне. Это мамочка. Она… опять в унынии.
Я провела почти четыре недели в крошечном кабинете рядом с миссис Мэйсон и избегать общения с ней было невозможно. По прошествии первой недели она начала что-то подозревать, так что мне пришлось разговаривать с ней хоть иногда, чтобы она не переживала.
– Что-нибудь случилось или…
– Да нет. Временами она грустит. Чем ближе к окончанию школы, тем хуже становится.
– Ты уже подала заявку на учёбу в какой-нибудь колледж? Время ещё есть.
Я помотала головой, сразу же отогнав эту мысль.
– Ты с лёгкостью можешь получить стипендию, Кэтрин. Я могу тебе помочь.
– Мы это уже обсуждали. Вы же знаете, что я не могу её оставить.
– Почему? Множество подростков уезжает учиться в колледж, пока их родители управляют семейным бизнесом. Ты можешь вернуться домой, обогащённая новыми знаниями и сотворить чудо с «Джунипер». Ты не задумывалась о курсах управления гостиничным хозяйством?
Я издала смешок.
– Тебе смешно? – улыбнулась миссис Мэйсон.
– Это невозможно.
– Кэтрин, ты хочешь сказать, что не можешь поступить в колледж из-за того, что твоя мать не способна о себе позаботиться в твоё отсутствие? Означает ли это, что ты осуществляешь за ней уход?
– Иногда больше, чем обычно.
– Кэтрин, – сказала миссис Мэйсон, сложив руки за табличкой со своим именем. Она наклонилась вперёд, её глаза переполняли грусть и отчаяние. – Прошу, пожалуйста, позволь мне помочь тебе. Что у вас там происходит?
Я нахмурилась и повернулась к ней спиной, открыв учебник по испанскому.
Миссис Мэйсон вздохнула и тишину комнаты заполнил ритмичный стук клавиатуры.
Грифель моего карандаша номер два скрипел по бумаге, внося разнообразии в стук клавиш. Сидеть с миссис Мэйсон в тишине стало привычным для меня делом – я даже начала ощущать безмятежность. Здесь не было ничего, кроме занятий. С этим я могла справиться.
Незадолго до обеденного перерыва жалюзи на стеклянной стене офиса миссис Мэйсон дёрнулись. Снаружи раздавались крики и шум потасовки. Миссис Мэйсон выглянула из кабинета, а затем резко открыла жалюзи.
Тренер Пекхам стоял на пороге офиса администрации, держа за руки Эллиота и второго ученика, которого я не узнала, поскольку оба его глаза так заплыли, что почти не открывались.
Миссис Мэйсон выскочила из кабинета, и я последовала за ней.
– Этот вот, – тренер Пекхам толкнул вперёд паренька, – начал потасовку. А вот этот, – продолжил он, толкнув Эллиота вперёд, – её закончил.
– Кто это? – спросила миссис Розальски, торопясь к нему с пакетом льда. Она помогла парню сесть, прижав два пакета со льдом к его глазам.
– Не один из моих… в кои-то веки, – сказал тренер Пекхам. – Оуэн Роу.
Я в ужасе прикрыла рот рукой.
Миссис Розальски посмотрела на нас.
– Я вызову медсестру. Бьюсь об заклад, у него сломан нос.
Миссис Мэйсон опустила голову.
– Директор Огустин и заместитель директора Шарп сейчас на административном совещании. Эллиот, проследуй за мной в кабинет директора Огустин, будь добр. Кэтрин, вернись на своё место.
Я кивнула. Когда Эллиот прошёл мимо меня, целый и невредимый, я заметила пристыженное выражение на его лице. Его левая рука слегка опухла. Интересно, сколько раз эти костяшки успели встретиться с лицом Оуэна, прежде чем Эллиота остановили? Сколько сдерживаемой ярости скрывалось в этих ударах, которые проделывали дыры в дверях?
Я подошла к Оуэну и уселась рядом с ним, помогая ему держать пакет со льдом у левого глаза.
– Хей, – поздоровалась я.
– Кэтрин?
– Это я, – ответила я, убрав руку, когда он отшатнулся от меня. – Я просто пытаюсь помочь, – сказала я.
– Даже несмотря на то, что я ослеп из-за твоего парня?
– Ты не ослеп. Отёк спадёт, – заверила я его. Я не была уверена, хочу ли знать ответ, но задала вопрос. – Что произошло?
– Как будто тебе есть до этого дело, – сказал он, отклоняясь от меня подальше.
– Есть. Мне есть до этого дело. Я понимаю, мы… мы отдалились друг от друга.
– Отдалились? Скорее мы с Минкой перестали для тебя существовать. Что мы тебе сделали, Кэтрин?
– Ничего. Вы ничего не сделали.
Он повернул лицо ко мне, стараясь разглядеть выражение моего лица.
– Никто не бросает друзей ни с того ни с сего… особенно тех, с кем дружишь почти всю жизнь.
– Мой отец умер, – вздохнула я.
– Нам это известно. Мы пытались быть рядом.
– Это не то, что мне было нужно.
– Тогда почему ты нам не сказала этого? Зачем ты заставила Минку чувствовать себя никчёмной? Зачем заставила меня чувствовать себя отбросами, от которых избавились? Я понимаю, что тебе было больно. Ты могла просто сказать нам, что тебе нужно время.
Я кивнула, опустив голову.
– Ты прав. Именно так мне и следовало поступить.
– Ты захлопнула дверь у нас перед носом. И не один раз.
– Я ужасно с вами поступила, а ведь вы просто пытались быть мне друзьями. Но я была сама не своя. Я всё еще не… та девчонка, которую вы знали. И всё стало гораздо хуже, чем было тогда.
– О чём ты? – спросил он. Обида и злость исчезли из его голоса.
Я встала.
– Вам по-прежнему лучше держаться от меня подальше. Ради вашей же безопасности.
Он откинулся на спинку стула с привычным мрачным видом.
– Зато Мэдисон и Сэм неуязвимы, так что ли?
– Мэдди и Сэм не стремятся зайти в мой дом, – прошептала я.
– В смысле? В твоём доме что-то происходит?
В офис вошли два парамедика, один низкорослый и плотный, второй – высокий и тощий. Они представились Оуэну и я отступила назад.
– Кэтрин? – позвала миссис Розальски, взглядом указывая на дверь кабинета методиста.
Я поняла, что она от меня хотела. Вернувшись в кабинет миссис Мэйсон, я продолжила занятия в одиночестве. Прозвенел звонок после первого урока, а затем ещё один, знаменуя начало второго урока. Эллиот всё ещё находился в кабинете директора, и сотрудники администрации продолжали работать, как ни в чём не бывало.
Спустя полчаса Эллиот вышел из кабинета директора Огустин. Он смотрел в пол, проходя мимо, явно раскаиваясь в содеянном.
– Хей, – сказала я, пытаясь ободрить его улыбкой, но он проигнорировал меня, спешно покинув офис. Его сопровождали двое школьных охранников. Я повернулась к миссис Мэйсон.
– Вы его отстранили?
– Не надо на меня так смотреть, – сказала она, потянув меня за собой в свой кабинет и закрыв за нами дверь. – Он отправил другого ученика на больничную койку. У меня не было выбора.
– Что произошло? – допытывалась я.
– Ты же знаешь, что мне нельзя обсуждать это с тобой.
– Он сам мне всё расскажет после школы.
Миссис Мэйсон устало опустилась в своё кресло.
– Ты точно хочешь это узнать? – я нахмурилась. Миссис Мэйсон вздохнула и села прямо. – Оуэн сказал кое-что, что разозлило Эллиота, и тот его ударил. Много раз.
– Он не стал бы этого делать без веского повода.
– Правда? Я ведь слышала про драку с Крузом Миллером на вечеринке у костра, – миссис Мэйсон принялась нервно перебирать бумаги на столе.
– Вы хоть представляете себе, через что он прошёл за последний месяц? С тех пор, как нас привели в ваш офис для допроса после исчезновения Пресли, все кругом думают, что мы с ней что-то сделали.
– Ну, случившееся сегодня мы никак не можем списать на самозащиту, – миссис Мэйсон оставила бумаги в покое и вздохнула, серьёзно посмотрев на меня. – Он не просто не остановился – он сам стал агрессором. Не переживай. Тут безопасно.
– Но он-то остался там.
Она подумала над моими словами.
– Ты считаешь, что мне стоит привести его сюда? Только конченный идиот станет задирать Эллиота. Он же размером с игрока НФЛ[17]17
NFL (National Football League) – аббревиатура Национальной Футбольной Лиги.
[Закрыть].
– И хорошо, что так. Да нам с ним приходится буквально с боем пробиваться от парковки до коридора С каждое утро, во время перерыва на обед и после школы.
– Вам угрожают физически?
– Миссис Мэйсон… пожалуйста. Вы не можете его отстранить. Он же потеряет все шансы на стипендию.
Она задумчиво посмотрела на меня. Я никогда раньше не открывала ей свои мысли и чувства, как сейчас, и я поняла, что она решила этим воспользоваться. Её следующий вопрос подтвердил мои опасения.
– Расскажи, что творится у тебя дома, и я изменю своё решение.
– Вы что… предлагаете мне сделку?
– Да, – признала она без обиняков. – Скажи мне, что именно вы с Эллиотом скрываете, и я позволю ему вернуться в школу завтра же.
У меня челюсть отвисла. Комната закружилась перед глазами и воздуха стало катастрофически не хватать.
– Так не честно. Сомневаюсь, что это этично.
– Разве это имеет значение? – спросила миссис Мэйсон, откинувшись на спинку. Она была довольна собой, понимая, что одержала надо мной победу.
– Вы точно можете всё исправить? Отменить его отстранение?
– Я могу назначить ему внутреннее отстранение с посещением консультаций психолога. Это успокоит родителей Оуэна.
Я закатила глаза.
– Говорю же вам, так он рискует потерять стипендию.
Она пожала плечами.
– Это всё, что я могу сделать. Либо соглашайся, либо нет.
– Внутреннее отстранение с посещением консультаций психолога. Консультировать будете вы?
– Только если ты расскажешь мне правду о том, что творится у тебя дома.
Я уселась на свой стул, облокотившись на спинку, как на спасательный трос.
– Можешь подумать, – предложила миссис Мэйсон.
Бросить всё было куда проще, чем мне казалось. Стоило миссис Мэйсон вынудить меня выбирать между спасением Эллиота и «Джунипер», решение пришло в считанные секунды. В этот миг я была уверена в том, что люблю его, что я достойна его любви и что спасти мамочку можно только позволив «Джунипер» пойти ко дну. Возможно, она будет ненавидеть меня, пока ей не станет лучше, или же возненавидит навсегда, но я знала, что поступаю правильно по отношению ко всем, кого я любила. Уверена, Алтея и Поппи поймут меня.
Я посмотрела на миссис Мэйсон. Решение было простым, но произнести эти слова вслух было неимоверно тяжело. Я собиралась предать всё, что я так отчаянно скрывала последние два года – всё то, что заставляло меня отталкивать Эллиота и всех, кто пытался сблизиться со мной. Моя клетка вот-вот распахнётся. Впервые за долгое время я не знала, что будет дальше.
– Я уже всё решила, – ответила я.
Миссис Мэйсон наклонила голову, готовясь к тому, что я скажу.
– Кэтрин, кто-нибудь заботится о тебе дома?
Я прочистила горло. Сердце колотилось так громко, что миссис Мэйсон наверняка слышала его стук.
– Нет.
Миссис Мэйсон сложила руки вместе, терпеливо ожидая, когда я продолжу.
