Текст книги "Маленькие огоньки (СИ)"
Автор книги: Джейми Макгвайр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)
– Бекка…
– Тебе лучше уйти, Майло.
– Он останется? – спросил мистер Мэйсон, указывая на Эллиота. Когда его жена открыла рот, чтобы возразить, он остановил её. – Он подозреваемый, Бекка. Его нельзя оставлять без присмотра. Он ни минуты не должен быть сам по себе.
– Тогда я за ним прослежу, – сказала миссис Мэйсон.
Мистер Мэйсон посмотрел на Эллиота и вздохнул.
– Давай лучше я. Не хочу чтобы вы, девочки, куда-то ездили одни в столь позднее время. Не тогда, когда Пресли до сих пор в розыске. И точно не после того, как вы разозлили миссис Калхун. Без обид, Кэтрин.
Я помотала головой и пожала плечами.
– Он, наверное, прав, – заметил Эллиот, повернувшись ко мне. – Если бы по дороге домой меня остановили копы, то миссис Мэйсон сказала бы им, где я был.
– Ты увидишься с Кэтрин утром в школе. В моём кабинете. В восемь утра, – сказала миссис Мэйсон.
Эллиот кивнул, а затем наклонился, чтобы поцеловать меня в лоб, задержавшись губами на моей коже.
– Увидимся утром, – сказал Эллиот. Крепко обняв меня на прощание, он достал куртку из стенного шкафа, взял свои ключи со стола и вышел через дверь, которую мистер Мэйсон придержал для него.
В глазах мистера Мэйсона отражался внутренний конфликт, когда он посмотрел на свою жену.
– Задняя дверь заперта? А окна? – она кивнула и он вздохнул. – Ты поступила опрометчиво, Бекка. Жаль, что ты не поговорила сначала со мной.
Она скрестила руки на груди.
– Я всё равно бы это сделала.
– Знаю, – рассмеялся он. – Не забудь закрыть за мной дверь. Включи сигнализацию.
Миссис Мэйсон кивнула, закрыв дверь за своим мужем и повернув замок. Нажав несколько цифр на белом квадратном дисплее, она обернулась через плечо.
– Придумай четырёхзначный код. Такой, чтобы легко запомнить.
Я задумалась.
Миссис Мэйсон ввела какую-то команду на дисплее, а затем нажала какую-то кнопку. Устройство дважды пикнуло.
– Просто введи свой код, а затем нажми вот эту кнопку, чтобы включить или отключить сигнализацию, когда будешь уходить или возвращаться домой. Вот эту кнопку следует нажать, если ты хочешь включить сигнализацию, находясь дома. Возьми в привычку всегда включать сигнализацию, когда входишь в дом. Я не всегда буду рядом.
– Хорошо, миссис Мэйсон. Я постараюсь.
– Бекка, – поправила она меня с вымученной улыбкой. Потянувшись, она помассировала шею сзади, глядя на почти опустевшие коробки из-под пиццы.
– Я уберу, – сказала я, подойдя к столу и собрав тарелки, чтобы отнести их на кухню. Сполоснув тарелки, я сложила картонные коробки из-под пиццы в мусор.
Миссис Мэйсон с улыбкой наблюдала за мной, прислонившись к стене. Её глаза были усталыми и покрасневшими. Когда она наблюдала за мной, я чувствовала себя так же спокойно, как когда на меня смотрел Эллиот. Совсем не то, что чувствовать на себе тяжёлые взгляды внутри «Джунипер».
– Спасибо, – сказала она, когда я закончила с уборкой.
Мы вместе направились к коридору. Миссис Мэйсон выключала свет на ходу. Она оставила ель включённой, отчего мягкое белое сияние казалось ярче.
– Разве не забавно, что в темноте огоньки смотрятся красочнее? – спросила она.
– Прямо как звёзды, – согласилась я. – Я раньше любила смотреть из окна своей спальни на фонари, горящие на нашей улице. Но город перестал менять лампочки, когда они перегорали, и это меня беспокоило, пока я не заметила, что теперь увидеть звёзды стало проще.
– Всё к лучшему, – сказала миссис Мэйсон. – Доброй ночи, Кэтрин.
– Доброй ночи, – отозвалась я, глядя, как она идёт в свою комнату.
Дверь её спальни открылась и закрылась, и я осталась стоять в коридоре одна, ожидая, что услышу звук дыхания дома, почувствую, как его глаза взирают на меня, как бывало в «Джунипер». Но меня окружали лишь едва уловимый запах освежителей воздуха с запахом яблока и корицы, а также сияние, исходящее от рождественской ели.
Закрыв за собой дверь спальни, я распаковала свои вещи, одну за другой. На дне последней сумки лежала моя музыкальная шкатулка. Она казалась старой и пыльной, когда я поставила потрёпанный розово-белый кубик на сверкающий комод моей новой комнаты. Все мои вещи, и я в том числе, казались потрёпанными внутри уютного дома Мэйсонов. Раздевшись, я приняла душ, стараясь отскрести со своей кожи мрачные тайны «Джунипер». В голове возникли мысли о мамочке, одинокой и испуганной. Беспокойство за Эллиота плотно обосновалось в груди. Полгода назад всё, что меня волновало, – это моя преданность мамочке и «Джунипер». Как всё могло так быстро и кардинально перемениться?
Вода лилась на моё лицо, смывая пену с волос и с моей кожи, собираясь у моих ног. Ванна была идеально белой, швы в местах стыков стеклопластика и плитки не имели следов плесени. Окна не продувались бушующим снаружи холодным ветром. Я посмотрела на душевую насадку, заметив, что водные струи били из неё равномерно, а на металлической части отсутствовали известковые отложения.
Мамочка и остальные по-прежнему находились в плену «Джунипер», погрузившись в собственное отчаяние и беспросветный мрак, пока я принимала душ в тёплом, чистом доме, пахнущем, как яблочный пирог.
Надев свежую пижаму, которая всё ещё отдавала затхлым запахом «Джунипер», я подошла к музыкальной шкатулке, которую прихватила перед тем, как органы опеки прибыли мне на выручку. Крышка скрипнула, когда я её открыла, и балерина покачнулась, стоило мне коснуться её тёмных волос, собранных в крошечный пучок. Раздалось пару протяжных нот, и я вспомнила те времена, когда мне на выручку приходил отец. Я гадала, расстроило бы его моё решение или нет. Мысленно я слышала его твёрдый, но любящий голос, убеждающий меня в том, что бросать кого-то очень больно, но то, что я сделала, было правильно. Очень сложно было в это поверить. Отец ни за что бы не бросил мамочку, несмотря на все её нервные срывы и приступы.
Алтея, Поппи, Уиллоу… даже Дьюк, наверное, старались помочь мамочке справиться с депрессией. Они останутся. Изгои, бродяги и отвергнутые люди – все они готовы были идти на жертвы, чтобы помочь мамочке, куда больше, чем я.
Закрыв музыкальную шкатулку, я оборвала мелодию на середине.
– Теперь я сама постоялец, – прошептала я.
Раздался тихий стук в дверь, а затем я услышала приглушённый голос миссис Мэйсон:
– Кэтрин? Ты не спишь?
– Нет.
Я открыла дверь. Миссис Мэйсон стояла в коридоре в халате и босая, трясясь от холода, держа в руках фонарик. Её кожа поблёскивала, а с волос текла вода после душа.
– Я слышала какой-то шум за своим окном. Пойду на улицу посмотрю.
– Хотите, я пойду с вами?
Она помотала головой, но в её глазах был виден страх.
– Нет, оставайся в своей комнате.
– Я пойду с вами, – сказала я, закрыв дверь своей спальни.
Мы надели куртки и обулись, а затем вышли на крыльцо.
– Может, разделимся? Я обойду дом слева, а вы – справа?
– Нет, – быстро возразила она. – Ни в коем случае. Ты останешься со мной.
Мы спустились с крыльца и миссис Мэйсон осветила нам путь фонариком. Пожухлая трава хрустела под нашими ботинками, ветер трепал её мокрые волосы.
Она подняла руку, показывая мне остановиться.
– Эй! – крикнула она дрожащим голосом. – Кто здесь?
Я обернулась. В окнах соседних домов не горели огни. Улица тонула во мраке.
Откуда-то из-за дома раздался шум, заставив миссис Мэйсон дёрнуться. Она приложила палец к губам, свет фонарика отбрасывал тени на её лицо.
– Голоса, – прошептала она так тихо, что только я могла её услышать.
Я замерла, прислушиваясь к тихим испуганным голосам, и притянула миссис Мэйсон поближе к себе.
– Нам лучше вернуться обратно в дом.
Скрипнула пружина задних ворот участка, а затем калитка резко захлопнулась. Миссис Мэйсон освободилась из моей хватки и обвела задний двор лучом фонарика, направив его на ворота. Калитка всё ещё качалась туда-сюда из-за того, что кто-то с силой захлопнул её, не закрыв на замок.
– Бекка! – крикнула я, когда она бросилась через двор. Она выскочила за ворота, и я лишь диву давалась, как быстро она могла бегать в своих громоздких ботинках. – Бекка! – завопила я, кинувшись за ней в темноту.
Когда я наконец добежала до ворот, она уже вернулась, пройдя сквозь них и закрыв за собой калитку.
– Вы кого-нибудь видели? – спросила я. Она помотала головой. – Это было глупо, – проворчала я.
– Прости. Я не хотела тебя напугать.
– Девушка пропала без вести и вы, услышав шум на заднем дворе вашего дома, тут же бросаетесь туда в одиночку. А если бы вас похитили? Если бы вам причинили вред? Что бы я тогда делала?
– Ты права, – она покачала головой. – Прости меня. Я среагировала, не подумав.
Она резко замолчала, скользнув лучом фонарика по кустарнику, растущему возле дома. Куст был примят.
– Идёмте внутрь, – сказала я, дёргая её за куртку. – Я хочу вернуться в дом.
Миссис Мэйсон кивнула, ведя меня за собой. Поднявшись на крыльцо, мы зашли в дом и она закрыла дверь на замок. Кнопки на белом квадратном дисплее издавали звуковые сигналы, пока она набирала код, чтобы включить сигнализацию.
– Я вызову полицию на всякий случай. Ступай в кровать, а я лягу позже.
– Бекка… – начала было я.
– Ступай в кровать. Всё будет хорошо, обещаю.
– Может, это просто соседские дети, – предположила я.
– Возможно. Спокойной ночи.
Миссис Мэйсон взяла в руки телефон и я оставила её одну.
Даже когда дом был переполнен страхом миссис Мэйсон, он всё равно был уютным и не таким зловещим, как «Джунипер». Закрыв дверь в свою комнату, я забралась на кровать, натянув покрывало до самых ушей. Миссис Мэйсон старалась говорить тише, но я всё равно слышала, как она разговаривала с полицией по телефону.
Они явятся сюда и будут задавать вопросы. Они узнают, что здесь были Эллиот и мистер Мэйсон, и я беспокоилась, не падут ли подозрения вновь на Эллиота.
Когда мои глаза стали слипаться, я вспомнила голоса, которые слышала на заднем дворе – такие знакомые и звучащие совсем рядом. Я слышала их раньше, недалеко от дверей моей спальни, расположенной в «Джунипер». Коварные голоса, обсуждающие стратегию, работающие совместно то над внедрением одного плана, то над разработкой другого. Постояльцы были словно птицы, летящие в одном направлении, маневрирующие, идущие на посадку и пугающие. Они были единым целым, трудясь над общей целью. Теперь они затаились снаружи, терпеливо ожидая, как они обычно делали в «Джунипер». Я никогда не обрету свободу. Мамочка ни за что меня не отпустит.
Глава 33
Кэтрин
– Кэтрин? – раздался голос миссис Мэйсон из-за двери, сопровождаемый тихим стуком.
Я села в кровати, растерянно потирая глаза.
– Ммм… да?
– Сегодня первый день рождественских каникул, так что я сделала вафли.
– Вафли? – переспросила я, вдыхая ароматы муки, дрожжей и тёплого кленового сиропа, разбавленные запахами новой краски и ковролина вперемешку с застарелым запахом моей одежды, висящей в гардеробе.
Неуклюже встав с кровати, я открыла дверь, одетая в дырявую белую футболку и серые штаны.
На пороге стояла Бекка. На ней были очки в чёрной оправе, халат цвета морской волны поверх розовой пижамы и пушистые тапочки. Её волосы были собраны в небрежный пучок на макушке, из которого торчали тёмные прядки.
– Вафли, – повторила она с ослепительной улыбкой, держа в руке лопатку. – Идём!
Мы поспешили на кухню. Бекка включила серебристую штуковину, повернула фиксатор и открыла крышку, показав мне идеально золотистые вафли.
– Масло или арахисовая паста? – спросила она меня, накладывая вафли на тарелку.
– Арахисовая паста? – поморщилась я.
– Боже мой, ты ни разу не пробовала вафли с пастой?
– У нас давно нет вафельницы. Она сломалась в прошлом году. Но я даже не слышала про вафли с арахисовой пастой.
– У тебя ведь нет аллергии? – спросила она, поправив очки.
– Нет, – помотала головой я.
– Вот, – сказала она, толстым слоем намазывая одну половину вафли обычным маслом, а другую – густой арахисовой пастой. А затем она перевернула бутылку с кленовым сиропом вверх дном, обильно сдобрив мой завтрак сладкой жижей. – Посмотрим, что тебе больше понравится.
Протянув мне тарелку и вилку с ножом, она помешала тесто и налила его в вафельницу. Даже когда у нас было такое устройство, вафли получались совсем другими. Миссис Мэйсон перевернула вафли и усадила меня за стол.
На столе меня уже дожидался апельсиновый сок, налитый в стакан. Усевшись, я первым делом принялась за ту часть вафли, которая была покрыта арахисовой пастой, отправив квадратик в рот. Моя рука непроизвольно потянулась ко рту, чтобы прикрыть его, пока я жевала липкое сладкое густое блаженство.
– Ух, ты.
Миссис Мэйсон ухмыльнулась, поставив локти на стол и вытянувшись вперёд.
– Восхитительно, правда?
– Бесподобно, – невнятно отозвалась я.
Она хлопнула в ладоши и встала из-за стола. Ткнув в меня пальцем, она прошла на кухню.
– Готова поспорить, ты не захочешь есть вафли по-старому.
Зевнув, она встала у вафельницы, ожидая, когда её порция будет готова. Солнечный свет проникал из каждого окна, заставляя светлые детали интерьера светиться ещё ярче. Уютный по вечерам, дом Мэйсонов прямо искрился радостью при свете дня. Представить не могу, чтобы они могли тут ссориться, и уж тем более так, чтобы дойти до расставания.
– Хорошо спалось? – спросила я, продолжая жевать.
– Замечательно, – кивнула она. Устройство пикнуло и миссис Мэйсон перевернула его, открыв фиксатор и улыбаясь, когда её вафли вывалились на тарелку. Добавив арахисовую пасту и стакан сиропа, она уселась напротив меня.
Мурлыча от удовольствия, она откусила первый кусок, наслаждаясь вкусом.
– Приятно снова иметь повод, чтобы приготовить их. Именно Майло открыл для меня вафли с арахисовой пастой в колледже.
– Вы начали встречаться в колледже? – спросила я.
– В старшей школе, – ответила она, отломив кусочек вафли вилкой. – Мы влюбились друг в друга прямо здесь, в Ок Крик. И разлюбили друг друга тоже здесь, – помрачнела она.
– Думаю, в этом городе всем приходится непросто. Взрослых тут ничто не отвлекает от работы и окружающего мира. Здесь нет пляжа или гор – один лишь горячий ветер, жарящий нас летом, как из печки, да ледяной мороз, жалящий наши лица зимой.
– Ты забываешь о закатах, – она издала смешок. – И об озёрах. И о футболе.
– Я никогда не была на озере, – призналась я, кусая вафлю.
– Когда станет теплее, мы это исправим. У Майло есть лодка.
– Не уверена, что буду здесь, когда потеплеет, – пожала я одним плечом.
– Ты будешь здесь, пока не уедешь в колледж. Ты так и не рассказала мне про заявления в колледж.
– Сейчас мне колледж не по карману.
– А как насчёт гранта Пелла[20]20
Грант Пелла – безвозмездная помощь, предоставляемая студентам по инициативе сенатора Клейборна Пелла в зависимости от их финансового положения.
[Закрыть]? Стипендии? Ты отличница, Кэтрин. Тебе всего два балла не хватило до звания «сэлютеториэн»[21]21
Сэлютеториэн (salutatorian) – выпускник со вторым высшим показателем баллов среди «потока». Выше только «вэлидикториэн» (valedictorian) – отличник с самым высоким баллом на курсе, потоке, классе, который произносит речь во время выпускного.
[Закрыть].
Я издала нервный смешок и уставилась в свою полупустую тарелку.
– Что? – спросила миссис Мэйсон.
– Как-то непривычно сидеть в этом доме с вами, наслаждаться завтраком и говорить о нормальных вещах, когда всё кругом такое… ненормальное.
– Ты привыкнешь со временем.
– Мне кажется, я не должна привыкать.
– Это ещё почему?
– Не думаю, что привыкать к такому – к жизни без мамочки – правильно.
– Тебе и не нужно. Нет ничего плохого в том, чтобы установить разумные границы и прожить остаток выпускного года в стабильной безопасной атмосфере, – она нахмурилась, приложив указательный палец ко лбу. – Прости. Я не хотела, чтобы это прозвучало так бездушно.
– Нет, всё нормально. Я понимаю, что вы пытаетесь сказать, но я знаю, что мамочка нуждается во мне. Я стану её опекуном после выпуска, вот почему вопрос о колледже для меня является спорным.
– Не говори так.
– Мир не совершенен…
– Это не жизнь.
– Она не виновата.
– Меня беспокоит, что ты сдаёшься, – вздохнула миссис Мэйсон. – У тебя впереди вся жизнь. Семья – это не тюремное заключение.
– Я вижу это иначе.
– Ты счастлива в том доме? Ты бы выбрала такую жизнь?
– Разумеется, нет, но… неужели у нас есть выбор? Разве вы сами выбрали это?
Миссис Мэйсон чуть не подавилась апельсиновым соком.
– Вам известно… вы ведь знаете, что жена ушла от него из-за того, что он спал с Эмили Стоддард?
Миссис Мэйсон вытерла брызги апельсинового сока с подбородка.
– Я слышала об этом.
– Эмили закончила школу два года назад. Она ни за что бы не призналась в этом своим родителям или администрации школы, но своим друзьям она всё разболтала.
– Майло мне об этом говорил.
Я откинулась на стуле, ухмыляясь.
– Но вы ему не поверили. Как не верите мне сейчас.
– Вообще-то, я знаю наверняка, что Брэд спал с Пресли перед её исчезновением.
– Вы… что?!
– Я видела её сообщения у него в телефоне. Весьма недвусмысленные. Мы расстались с Брэдом сразу после этого.
У меня аж глаза на лоб полезли.
– А вам не кажется, что об этом стоило сообщить полиции?
– Я…
– Мы с Эллиотом под подозрением, а у вас имеются основания полагать, что тренер футбольной команды состоял в неподобающих отношениях с пропавшей ученицей?
– Он…
– Почему вы не сообщили об этом полиции? – мой голос прозвучал громче, чем следовало.
– Кэтрин…
– Эллиота в любой момент могут арестовать, стоит родителям Оуэна выдвинуть обвинения, а вы…
– Кэтрин, я сделала это. Я известила полицию. Брэда допросили и проверили на детекторе лжи. У него есть алиби. Он находился здесь до самого утра.
– Что? Но вы только что сказали, что…
– Что мы расстались, когда я увидела сообщения на его телефоне. Так и было. Он пришёл сюда, чтобы уговорить меня вернуться к нему, а когда понял, что ничего не выйдет, то стал умолять ничего не рассказывать директору Огустин. Он был пьян. Я позволила ему проспаться на моём диване. Жалкое зрелище.
Я прикрыла лицо руками.
– Простите, что накричала на вас.
– Эй, – она коснулась моей руки, с улыбкой перегнувшись через стол. – Всё в порядке. Это тяжёлая, эмоционально напряжённая ситуация.
В дверь постучали и миссис Мэйсон выпрямилась. Поднявшись из-за стола, она подошла к двери и посмотрела в глазок.
– Ты рано, – заметила она, открыв дверь.
Вошёл мистер Мэйсон, держа за ручки большой бумажный пакет.
– Ной и Симона зайдут сегодня вечером открыть свои подарки?
– Они каждый год заходят.
– Я принёс ещё парочку, – сказал мистер Мэйсон, указывая на пакет.
– Майло, тебе… вовсе не обязательно это делать, – сказала миссис Мэйсон.
– Они и мои племянники тоже, – обиженно заметил мистер Мэйсон.
– Знаю. Я просто хотела сказать, что… – она вздохнула. – Не знаю, что я хотела сказать.
Мистер Мэйсон отнёс пакет к рождественской ёлке, опустившись на колени, чтобы выложить из него подарки. Они были завёрнуты не так аккуратно, как другие, да и с липкой лентой он перестарался, но судя по выражению лица его жены, он заработал неплохое количество очков в её глазах.
– Я и для Кэтрин подарки захватил.
– О, Майло, – вздохнула миссис Мэйсон, прижав руку к груди.
Он осторожно положил подарок в сиреневой обёртке на самое видное место, а затем встал, глядя на миссис Мэйсон.
– У тебя есть планы на вечер? – спросила она.
– Я… – он потянулся к ней, но она отстранилась. Она тут же пожалела об этом, но было слишком поздно. Мистер Мэйсон помрачнел. – Наверное, не стоит. Не хочу, чтобы дети не так поняли.
– Я не хочу, чтобы ты был сегодня в одиночестве, – занервничала она.
Молча оглянувшись, мистер Мэйсон открыл дверь и вышел на улицу.
Миссис Мэйсон оцепенело уставилась на подарок в сиреневой бумаге, а затем осела на пол, закрыв лицо руками. Её глаза наполнились слезами, которые она тут же вытерла.
– Прости, что тебе пришлось это увидеть, Кэтрин.
– Почему? Это было прекрасно.
– Боль прекрасна? – уточнила она.
– Боль… любовь. Они неотделимы.
– Ты не перестаёшь меня удивлять, – тихо рассмеялась она.
– А для кого сиреневый подарок? – спросила я.
– О, это… это для Вайолет. Нашей дочки. Моей и Майло. Она родилась на Рождество.
– У вас был ребёнок? – изумилась я. – Я не видела, чтобы вы были беременны.
– Я была на седьмом месяце, когда родилась Вайолет. Она прожила всего пару часов. В этом году ей бы исполнилось пять.
– Значит, она родилась до того, как я перешла в старшую школу.
– Верно, – сказала миссис Мэйсон, поднимаясь с пола. – Майло тяжело переносит Рождество. Он так и не смирился с тем, что произошло.
– Но вам это удалось? – спросила я, глядя, как она идёт к столу.
Она села напротив меня с вымученным видом.
– Я встала на путь исцеления. А Майло предпочёл горевать в одиночестве, хоть я и жила с ним ещё четыре года под одной крышей. Его печаль сменилась негодованием, и на этом всё закончилось.
– Но теперь вы счастливы?
– Я любила Майло с юности. Он смотрел на меня так же, как Эллиот смотрит на тебя. Хотела бы я, чтобы мы справились с горем вдвоём. Но, увы. Когда я объявила ему о расставании, это было как снять меховую шубу, из которой ты давно вырос, в разгаре лета. Я наконец смогла исцелиться, что и сделала. Но мне по-прежнему больно видеть, как он страдает.
– Вы всё ещё любите его?
– Я всегда буду любить его, – уголки её губ чуть приподнялись. – Невозможно забыть первую любовь.
– Эллиот как-то говорил мне это, – улыбнулась я.
– Ты его первая любовь? – спросила она, подперев подбородок рукой.
– Так он говорит.
– Я ему верю.
Я покраснела.
– Он хочет, чтобы я поехала с ним в колледж. То есть, конечно, если мы дотянем до конца года, не угодив за решётку.
Миссис Мэйсон чуть помедлила с ответом.
– Как, по-твоему, что с ней случилось? Следов борьбы нет. Следов взлома тоже. Даже отпечатков пальцев не нашли, кроме тех, что принадлежат Пресли.
– Надеюсь, она сбежала и однажды вернётся.
– Я тоже, – согласилась миссис Мэйсон. – Ладно, у меня на сегодня есть несколько дел. Нужно кое-что забрать для рождественского ужина. У тебя есть какие-нибудь пожелания?
– У меня? Я собиралась сходить домой, чтобы проведать мамочку.
– Кэтрин, тебе нельзя. Мне очень жаль.
– Мне нельзя её проведать?
– Если хочешь, я попрошу офицера Калпеппера проведать её. Не думаю, что тебе стоит сейчас бывать дома. А если она не отпустит тебя обратно? Это не самая лучшая идея. Прости.
– Ох.
– Я знаю, что это тяжело. Особенно во время праздников, но могу тебя заверить, что так будет лучше.
В дверь позвонили и миссис Мэйсон удивлённо приподняла брови.
– Мы сегодня нарасхват, – открыв дверь, она отошла в сторонку, улыбаясь. – Твоя очередь.
Эллиот вошёл в дом, снимая с шеи ремешок камеры и протягивая мне свободную руку. Я крепко обняла его, блаженно расслабившись в его руках, когда он обнял меня в ответ. На нём была чёрная, слегка выцветшая, футбольная толстовка из хлопка. Я прижалась щекой к мягкой ткани.
– Что это? – спросила миссис Мэйсон, указывая на камеру.
– Хобби, – ответил Эллиот.
– Это не просто хобби. Он великолепен, – похвасталась я. – Видели бы вы его фотографии.
– Не терпится увидеть, – отозвалась миссис Мэйсон.
– Правда? – Эллиот изумлённо посмотрел на меня.
– Правда, – ответила я, прижав ладони к его груди.
– И давно ты этим увлекаешься? – спросила миссис Мэйсон, наблюдая за тем, как он раскладывает свои вещи на столе.
– С самого детства. Кэтрин была моей первой музой. И единственной.
Миссис Мэйсон занялась посудой, оставшейся после завтрака, отмахнувшись от меня, когда я предложила помощь.
– Почему бы тебе не показать ему дом? – предложила она.
Взяв Эллиота за руку, я отвела его в сиреневую комнату, поморщившись, когда почувствовала запах «Джунипер».
– Фу. Почему ты не говорил мне, что я пахну этим? – спросила я, вытаскивая одежду из гардероба и ящиков комода и складывая её в плетёную корзину для белья возле двери.
– Пахнешь чем? Что ты делаешь?
– Занимаюсь стиркой.
Схватив корзину за ручки, я прошла по коридору. Рядом с гостевой ванной находилась дверь, которая, скорее всего, вела в прачечную. Чутьё меня не обмануло. Поставив корзину на пол, я принялась искать стиральный порошок.
– Всё в порядке? – раздался голос миссис Мэйсон из коридора.
– Кэтрин ищет стиральный порошок, по всей видимости, – прокомментировал Эллиот.
– О, – протиснувшись мимо Эллиота, Бекка открыла шкафчик над стиральной машиной. – Я пользуюсь капсулами. Стиральная машина имеет фронтальную загрузку, просто брось капсулу в барабан вместе с бельём и закрой дверцу. Установи обычный режим, за исключением вещей, требующих деликатной стирки, и готово. Так, по крайней мере, делаю я. Антистатические салфетки для сушилки лежат в шкафу над ней.
– Логично, – заметила я, загружая в стиральную машину джинсы и тёмное бельё. Закрыв дверцу, я последовала инструкциям миссис Мэйсон. Во вращающийся барабан начала поступать вода. – Не так уж и трудно.
Миссис Мэйсон заглянула в корзину для белья.
– Это всё чистые вещи?
– Мне так казалось, – ответила я. – Но они пропахли «Джунипер».
– О, – вздохнула она. – Никогда не замечала. Дай знать, если тебе что-нибудь понадобится, пока меня не будет.
Эллиот дождался, пока она выйдет из дома, прежде чем заговорить.
– Помощь не требуется? – спросил он, сунув руки в карманы.
– Я почти закончила, – сказала я, выпрямляясь и тяжело дыша. Уперев руки в бёдра, я сдула прядь волос с лица.
– Ты прекрасна, – улыбнулся он.
Сжав губы, я старалась не выдать, насколько приятно мне было это слышать.
– Глупости.
– Тётя Ли интересовалась, зайдёшь ли ты пообедать к нам.
– Ох, думаю, миссис Мэйсон уже запланировала что-то.
– Ладно, – сказал он, не в силах скрыть огорчение.
– Семья её сестры приезжает… Уверена, моё отсутствие никто не заметит.
– Правда? – обрадовался он.
– Хочешь взглянуть на мою комнату?
– Твою комнату?
Я схватила его за руку, переплетя наши пальцы.
– Технически нет.
Мы прошли по коридору и я открыла дверь, которая была гораздо светлее, чем моя дверь в «Джунипер». Всё в доме Мэйсонов было светлее.
– Ого. Круто, – сказал Эллиот, сделав пару моих снимков, прежде чем усесться на кровать. Подпрыгнув пару раз, он надавил на матрас. – Как спалось прошлой ночью? – Обводя комнату камерой, он сфотографировал пару обычных, на мой взгляд, вещей, которые каким-то образом мог заставить выглядеть интересно и красиво в кадре.
– Нормально.
Уголок его рта приподнялся.
– Я надеялся, что ты так скажешь. Было бы погано, если бы без меня тебе спалось лучше.
– Конечно, нет, – сказала я, усаживаясь рядом с ним и потирая руки.
– Замёрзла? – спросил он.
Эллиот стянул свою толстовку через голову. Его футболка слегка задралась, обнажив бронзовую кожу.
Я буквально тонула в его свитере, но Эллиот смотрел на меня, как на один из своих любимых снимков. Он направил камеру на меня и я опустила голову, позволив волосам рассыпаться по лицу. Эллиот убрал золотистую завесу волос с моего лица одной рукой.
– Можно?
Я замешкалась.
– Подожди, пока я не перестану краснеть.
– Я могу это отредактировать. Но я подожду.
Чувствуя, как жар отливает от лица, я кивнула, напрягшись, когда Эллиот уставился в видоискатель, настраивая фокус. После первых щелчков я расслабилась, и принялась смотреть в объектив, словно смотрела на своего парня сквозь него.
Эллиот встал, снимая меня с разных ракурсов, иногда щёлкая разные предметы в комнате. Наклонившись, он встал перед моей музыкальной шкатулкой, делая снимок. А затем повернулся и сфотографировал меня, наблюдающую за ним с улыбкой.
– Ого, – восхитился он, глядя на экран. – Отличный кадр. – Эллиот подошёл ко мне, повернув ко мне дисплей.
– Где ты раздобыл цифровую камеру?
– Это подарок на выпускной от моей матери. Она приезжает сегодня.
– О, – выдохнула я.
– Она не так ужасна, – рассмеялся он, садясь возле меня.
– Уверена, она меня ненавидит. Особенно теперь, когда у тебя неприятности…
– Это не твоя вина.
– А она об этом знает?
– Бьюсь об заклад, тётя Ли объяснила ей всё не один раз.
Раздался писк стиральной машины и Эллиот вскочил на ноги.
– Я займусь, – он исчез на пару минут. – Тёмное бельё сушится. Светлое я загрузил в машину.
– Ты очарователен, – сказала я.
– Наконец-то я могу провести с тобой время дома, – подмигнул он. – Хочу убедиться, что ты пригласишь меня ещё раз.
Я открыла рот, прикрыв его рукой, когда осознала, что его слова были правдой.
Эллиот мягко убрал мою руку и наклонился, чтобы поцеловать меня, прижав свои мягкие губы, которые мне так нравились, к моим.
Что-то в его прикосновении пробудило во мне желание прижаться к нему крепче, и я впилась пальцами в его спину. Эллиот среагировал, сжав моё лицо руками. Он был высоким, размером с профессионального игрока в футбол, но его руки были нежными. Эллиот никак не мог причинить вред Пресли этими руками.
Его язык, влажный и тёплый, скользнул мне в рот, лаская меня. Я блаженно замычала, откинувшись на спину и увлекая его за собой.
Теперь его руки и губы двигались иначе. Его бёдра разместились у меня между ног, и он подался вперёд. Прикосновение грубой ткани его джинсов к моей коже казалось эротичным.
Эллиот поёрзал, скидывая обувь. Потянувшись, он снял футболку через голову. Кожа на его спине была мягкой и гладкой, и я провела по ней руками от плеч до двух впадинок на его пояснице. Рука Эллиота скользнула под толстовку, которую он мне одолжил, коснувшись голой кожи над моим бедром, а его большой палец провёл по резинке моих трусиков.
Мы целовались так исступлённо и так долго, что у меня губы распухли, но Эллиот терпеливо ждал, пока я сама решу, как далеко я готова зайти.
Я ощутила прикосновение его джинсов вновь, когда он прижался лбом к моему лбу.
– У меня есть… если что, – сказал он, тяжело дыша.
Мысль о презервативах и безопасном сексе отрезвила меня.
– О, – выдохнула я, отстранившись от него и глядя на его губы.
– Я не за этим пришёл, вообще-то. Я достал их после последнего раза… Ты сказала, что это не будет лишним, и я согласен. Так что я купил их. На всякий случай. Но нам не обязательно это делать.
Было непривычно видеть, как он запинается, подыскивая слова, хотя всего пару секунд назад его руки действовали так уверенно.
Прижав указательный палец к его губам, я выгнулась, чтобы поцеловать его. Плечи Эллиота поникли. Он понял, что я собиралась сказать.
– Спасибо тебе за это. Но я пока не готова.
– Ладно, – кивнул он, садясь. – Я не хочу тебя торопить.
– Хорошо, – сказала я, поправляя толстовку. – Потому что здесь мы этого делать не будем.
Он поцеловал меня в лоб.
– Я подожду на диване, пока ты одеваешься. Обед через час, – сказал Эллиот, направившись к выходу.
Я встала.
– Я видела, как миссис Мэйсон положила пульт от телевизора в ящик в конце стола, – сказала я, прежде чем он закрыл дверь.
– Спасибо, детка.
Обняв себя руками, я улыбнулась до ушей. Эллиот ещё ни разу так меня не называл. Я и не догадывалась, что отношусь к тому типу девушек, которым это нравится. Вообще-то, я была уверена, что не принадлежу к их числу. Любовь Эллиота ко мне звучала так естественно, что моё сердце наполнилось несказанной радостью. Я парила в облаках. Эти два простых слова, произнесённые им, погрузили меня в эйфорию.
