Текст книги "Бестия. Том 1"

Автор книги: Джеки Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

В конце концов разъяренная судья заявила:

– Не хочешь отвечать на мои вопросы – твое дело. Я могла бы отнестись к тебе по-человечески, а теперь не стану. Три месяца, Уэлфер Айленд.

Судья Норрис вполне оправдывала данную ей Билли характеристику.

Среда, 13 июля 1977 г., Нью-Йорк

– Господи! – воскликнула Лаки. – Что там еще такое?

– Не знаю, – ответил Стивен, который, прислонившись к стенке лифта, просматривал газету. – Возможно, генератор вышел из строя.

– Кто вы такой? – потребовала она, охваченная внезапным приступом подозрительности. – Если вы нарочно вырубили электричество, это вам не поможет. Не на ту напали! У меня черный пояс каратэ, и если что, вашим яйцам не поздоровится.

– Извините, мисс, – резко оборвал ее Стивен. – Вы стоите ближе к щитку управления. Почему бы вам не нажать на аварийную кнопку – вместо того чтобы закатывать речи?

– Миссис.

– Ах, прошу прощения, умоляю извинить меня. Миссис. Не будете ли вы так добры нажать на аварийную кнопку?

– Я ее не вижу.

– У вас нет спичек или зажигалки?

– А у вас?

– Я не курю.

– Ха! Как это я не догадалась? – Лаки рванула молнию на своей сумочке и стала рыться в поисках своей данхиллской зажигалки. – Черт! – она вспомнила, что оставила зажигалку в офисе Косты. – Ее нет.

– Чего нет?

– Моей зажигалки. Вы уверены, что у вас нет спичек?

– Абсолютно.

– Кто же ходит без них?

– Вы, например.

– Да. – Лаки нетерпеливо топнула ногой. – Черт возьми, ненавижу темноту!

Стивен вытянул руки и начал ощупывать стенки лифта. Когда он наткнулся на Лаки, она больно саданула ему ногой по коленке.

– Ох! Зачем вы это сделали?

– Я предупредила тебя, парень. Только посмей – и у тебя будут крупные неприятности.

– Ну, вы действительно – трудный случай. Я просто искал аварийную кнопку.

– Тем лучше для вас. – Она отошла в угол и опустилась на корточки. – Давайте поторапливайтесь. Я не выношу темноты.

– Вы уже говорили, – холодно отозвался он. Нога болела так, словно по ней шарахнули молотком. Наверняка будет багровый синяк.

Наконец он нащупал контрольную панель и стал нажимать на все кнопки подряд. Безрезультатно.

– Нашли? – рявкнула Лаки.

– Лифт не работает.

– Замечательно! Зачем тогда они делают эти аварийные кнопки, мать их так!

– Не обязательно ругаться.

– Тогда скажите, что делать.

Какое-то время они молча обдумывали ситуацию.

Вечно мне не везет, думала Лаки. Застрять в лифте вместе с каким-то маразматиком, который даже не курит!

Ну и ротик у дамочки, думал Стивен. Она, должно быть, думает, что делит лифт с каким-нибудь янки.

– Итак, – Лаки изо всех сил старалась говорить спокойно, – что вы собираетесь делать?

Интересный вопрос! Что они собираются делать?

– Сидеть и ждать, – ответил Стивен.

– Сидеть и ждать? – завопила она. – Ты чего, мать твою, пудришь мне мозги?

– Прекратите ругаться.

– Ах, извините, – полным сарказма голосом проговорила она. – Никогда больше не произнесу: «пудрить мозги».

* * *

Наверху, в своем шикарном офисе, Коста Зеннокотти шарил в комоде в поисках свечей. Потом он чиркнул зажигалкой Лаки, оставленной на его письменном столе, и подошел к окну. Перед ним простирался огромный город, освещенный одной только луной. Однажды так уже было – в 1965 году. Тогда все говорили, что полетели предохранители и авария никогда не повторится. И вот опять.

Он выругался про себя, представив себе сорок восемь лестничных пролетов, которые придется преодолеть, если будет нужно спуститься вниз. А может, и не придется. Может, на этот раз быстро устранят причину аварии.

Коста вздохнул и вернулся к комоду, где горели свечи. Его секретарша, девушка пессимистического склада характера, отвела специальную полку на случай подобных неожиданностей. Кроме свечей, там хранились одеяла, портативный телевизор на батарейках и шесть банок апельсинового сока. Умница! Завтра получит прибавку.

Коста достал одну банку и телевизор. Расслабил узел галстука и удобно устроился на кушетке.

Экран вспыхнул сразу, как только он нажал кнопку. Косте вдруг пришло в голову, что Лаки могла застрять в лифте. Но нет, она вышла от него за десять минут до аварии. Он переключился на канал новостей и приготовился к худшему.

* * *

– Ты что там делаешь, задница? – завопил смуглый парень, запертый Дарио в спальне. – Думаешь, если ты перережешь провода, это тебе поможет, мать твою. Эй, гад, ты слышишь? – Он забарабанил в дверь.

Дарио вновь воздал в душе хвалу декоратору, который настоял на замене хлипких внутренних дверей солидными дубовыми.

– В чем твоя проблема? – крикнул он, стараясь не показать страха. – Я думал, мы приятно провели время…

– Задница! – послышалось в ответ. – Гнусный педик!

Дарио искренне недоумевал.

– Если я гнусный педик, ты сам-то кто такой?

– Не пытайся меня затрахать! – Парень был явно на грани истерики. – Я не педик. Предпочитаю сочных телок!

Невзирая на темноту, Дарио почувствовал себя в безопасности. Прочная дубовая дверь не подведет. Маньяк будет торчать там до тех пор, пока не прибудет помощь.

– Тебя кто-нибудь подослал? – ледяным тоном спросил он.

– Мать твою! – выкрикнул чернявый. – Зажги свет! Темнота тебе не поможет.

Дарио ломал голову, кого бы позвать на выручку. Список был весьма ограничен: у него почти не было друзей.

– Зажги свет! – надрывался его противник. – Иначе я выломаю дверь и размозжу тебе башку!

* * *

Когда погас свет, Кэрри застыла на месте, не закончив начатой фразы. Она в отупении, с открытым ртом, стояла возле кассы супермаркета в Гарлеме.

– В чем дело? – взвизгнула кассирша. Ее слова утонули в общей суматохе.

– Спасайтесь, сестры! – завопила какая-то женщина.

Не успели глаза Кэрри привыкнуть к темноте, как два парня, вошедшие в супермаркет вслед за ней, встали по обе стороны и начали толкать ее друг к другу.

– Эй, что такая куколка делает в наших краях?

– Брось, детка! Тебе холодно? Что у нас между ножками – кофе с молоком?

И так, перебрасываясь ею, словно мячиком, они ее ограбили. Сорвали бриллиантовые сережки, порвав мочки ушей. Похитили кольцо с бриллиантом и бриллиантовые заколки. И все это время переговаривались хриплыми голосами. Кэрри оцепенела от ужаса. В памяти ожили страшные картины прошлого. Это было так давно – и как будто вчера.

– Оставьте меня в покое! – взвизгнула она. – Оставьте меня в покое!

Парни в последний раз дали ей хорошего пинка, выхватили сумочку и растворились в толпе.

* * *

Джино не стал ничего говорить соседке, чьи ногти по-прежнему впивались ему в ладони. Нью-Йорк под ними превратился в черную пустыню.

Он не удивился, когда уже начавший снижаться самолет изменил курс и вновь начал набирать высоту.

В салоне усиливался гул голосов. Джино был не единственным, кто заметил неладное.

Дама рядом с ним выпрямилась на сиденье.

– В чем дело? Господи! Эти двигатели опять тарахтят вовсю!

– Не паникуйте, – тихо посоветовал Джино. – Кажется, в Нью-Йорке небольшая авария.

Ее голос возвысился на целую октаву.

– Авария? – Женщина отпустила его руку и молниеносным движением вытащила свою фляжку. Отхлебнув из нее, она снова вцепилась в Джино; ее лицо приобрело пепельный оттенок. – Я плохо себя чувствую.

– Тогда нечего пить.

Она бросила на него злобный взгляд. Женщины, подумал Джино. Если они что-то и не выносят, так это критику.

* * *

– Мне душно, – пожаловалась Лаки. – Сколько мы уже тут торчим?

Стивен посмотрел на светящийся циферблат своего хронометра.

– Около двух часов.

– Два часа! Господи Иисусе! Так мы проторчим тут до утра.

– Очень может быть.

– Это все, что вы можете сказать? Должен же быть какой-нибудь выход!

– Подскажите.

– Дерьмо собачье! Тупорылый идиот!

Молчание.

Наконец Лаки не выдержала. Быть запертой в этой коробке, неизвестно на какой высоте, само по себе омерзительно, но с какой стати еще терпеть присутствие этого кретина?

– Как вас зовут? – осведомилась она.

– Стивен Беркли.

– А я – Лаки [1]1
  По-английски это означает «удачливая, везучая».


[Закрыть].

– Неужели?

– Я имею в виду, что это мое имя. Л-А-К-И. Ясно?

Хоть бы она заткнулась – можно попробовать уснуть и проспать до утра, когда их наверняка вызволят отсюда.

– Нет, я этого не вынесу! – Девушка встала и забарабанила кулаками по двери лифта. – На помощь! Помогите же кто-нибудь! Мы застряли в лифте! На помощь!

– Не поможет, – констатировал он. – Никто ничего не услышит.

– Откуда вы знаете?

– Время позднее. В здании почти никого нет.

– Черт! Как вы можете так говорить? Вы есть! И я – есть! Могут быть и другие.

– Не думаю.

– Конечно, вы не думаете!

Духота становилась нестерпимой. Стивен уже снял пиджак и расслабил узел галстука, но по нему градом лился пот. Интересно, Эйлин волнуется? Хотя с какой стати? Сегодня они не назначили встречу.

– Вас кто-нибудь ждет? – поинтересовался он.

– А?

– Ну, кто-нибудь станет вас разыскивать, если вы, скажем, не придете на свидание?

Да, вот это хороший вопрос! Гм… Как бы ответить? Свидание не свидание, но она собиралась прошвырнуться по кабакам. Кому есть дело, явится она или нет?

– С чего вы взяли, что я не замужем?

– Просто непохоже.

– Ну, и на что же похожа замужняя женщина?

– Только не на вас.

– Весьма интересно. А вы? Вы женаты?

– Разведен.

– Как же вы так оплошали?

Стивен проглотил слишком резкий ответ. Эта девчонка начинала действовать ему на нервы.

– Ну, так как же? – подначивала она.

– Я хочу спать, – сквозь зубы процедил Стивен. – Предлагаю последовать моему примеру.

– Спать? В этом миленьком гробу? Вы это серьезно?

– Вполне.

Лаки решила подзавести его. Что угодно, только бы убить время.

– У меня есть предложение получше.

– А именно?

– Почему бы нам не трахнуться?

Вопрос остался без ответа.

– Итак? – храбро спросила она.

– Когда лифт только-только остановился, – медленно произнес Стивен, – у меня сложилось впечатление, что главной задачей вашей жизни стало держаться от меня подальше.

– Естественно, но тогда я вас не знала. А теперь мы закадычные друзья.

– Не верю в такую дружбу.

– А вы поверьте. Мне двадцать семь лет. Я хороша собой. Бросьте, Стивен как-вас-там. Это будет настоящий кайф, обещаю!

– Вы проститутка?

Она засмеялась.

– Проститутка? Боже праведный!

– Если судить по вашему поведению, то оно так и есть.

– Понятно. Любая женщина, которой хочется трахнуться, проститутка. Вас воспитывали по старинке, да? Этакий симпатичный консерватор, предпочитающий, чтобы дамы придерживались условностей.

– Вам нужно лечиться.

– Xa! Это у вас комплексы! – Она немного помолчала, ухмыляясь в темноте. – Так вы не расположены трахаться?

– Определенно нет.

– Вы гомик?

– Нет.

– Значит, белая ворона. Большинство мужчин не упустили бы возможности трахнуться на халяву!

– Я не большинство. Кроме того, да будет вам известно, что я черный.

Она разразилась издевательским хохотом.

– Ну, и какая разница?

– Видите ли, – сказал с напряжением в голосе Стивен, – мне не хотелось, чтобы, когда включат свет, вы испытали шок. Это не значит, что я готов воспользоваться вашим любезным предложением, – поспешно добавил он.

– Вы открыли мне страшную тайну, только чтобы уберечь от тяжкого разочарования?

– Нет, надеялся таким образом от вас отделаться. Секс с прекрасными незнакомками не входит в число моих любимых занятий.

– Стыд-позор! Вы не представляете, от чего отказываетесь.

– Представляю. Между прочим, я не сплю с белыми женщинами.

– Черт, – прорычала Лаки. – Вы слишком самоуверенны. Ну, и почему же, позвольте спросить, вы не спите с белыми женщинами?

– Потому что они делятся на две категории.

– Какие?

– Вы действительно хотите знать?

– Иначе зачем бы спрашивала?

– О'кей. Они либо гоняются за легендарным огромным черным пенисом, либо до тошноты либеральны. Знаете ли – «Только посмотрите на меня: я сплю с негром! Разве я не героиня?»

Лаки развеселилась.

– Знаю этот тип. Но уверяю вас, я ни то, ни другое.

– Ну разумеется!

Несколько минут оба молчали.

Стивен спрашивал себя, с чего это он ей все выкладывает. Он рассказал ей о себе более чем достаточно. Когда зажжется свет и они вернутся к реальности, ему будет стыдно.

– Я тоже делю мужчин на две категории, – заявила Лаки. – Стоит мне с кем-то познакомиться, как я сразу вижу, к какому типу он относится.

– Ну и какие же это типы?

– Одни – это те, с кем я тотчас готова трахнуться. А о других мне сначала хочется узнать побольше. Их не так уж много.

Стивен усмехнулся.

– Судя по всему, у вас тоже комплексы. Еще немного – и вы поведаете мне о тяжелом детстве.

– Мой отец не из тех, что встречаются на каждом шагу. В сущности, я не имею права распространяться о нем, иначе мне уже не придется распространяться ни о чем другом.

– Почему? Он что, полицейский?

– Неважно, – Лаки встала и нетерпеливо топнула ногой в парусиновом сапожке. – Дерьмо собачье! И когда мы только отсюда выберемся?

– Сядьте и успокойтесь. Будете заводиться – делу не поможете.

– А я вот желаю завести вас! Вы против? По какой причине?

– По той, что нам предстоит долгая, душная ночь в лифте. Берегите силы.

– Вы правы. – Лаки вернулась в свой угол и расстегнула молнию на сапожках. Потом стащила с себя джинсы. – Уф! Вроде бы полегчало.

– Отчего?

– Разоблачайтесь. Я – уже.

– Мы, кажется, условились…

– Не ради секса, дурачок. Просто так намного прохладнее.

Стивен взвесил ее предложение. Но как это будет выглядеть, если их найдут голыми?

– Держу пари, я знаю, о чем вы думаете, – подколола она.

– О чем же?

– А вот о чем: если я сниму одежду, вдруг она набросится на мою девственную плоть?

Он не смог не засмеяться.

– Вы-таки чокнутая.

– На том стоим. Раздевайтесь. Обещаю не тронуть вас даже пальцем.

Интересно, как она выглядит, подумал Стивен. В кромешной тьме ему не видны были даже очертания ее фигуры. Он представил ее полноватой блондинкой с приятной улыбкой и выступающими зубами.

Лаки тоже стало любопытно, каков он из себя. Должно быть, ученый сухарь, в очках. Какой-нибудь Алекс Хейли, но уж никак не О. Дж. Симпсон.

– Вы ведь не поверили, что я всерьез предложила трахнуться?

Стивен замялся. Он как раз поверил.

– Разумеется, нет.

Лаки злорадно рассмеялась.

– Так вот – да. Ничто так не снимает напряжение, как полноценный трах.

* * *

Коста дремал на кушетке, когда вдруг ожил телефон. Он потянулся за трубкой и смахнул настольную лампу. Тогда только он сообразил, что все еще находится в своем офисе. Спотыкаясь о разные предметы, он подошел к письменному столу и снял трубку.

– Коста?

– Да. Кто говорит?

– Это я, Дарио. Я уже думал, что никогда тебя не найду. Звонил в клуб, потом к тебе домой, а потом подумал – может, ты задержался в офисе? Черт побери! Как я рад слышать твой голос!

Дарио. Коста нахмурился.

Тот обращался к нему только в тех случаях, когда ему что-нибудь было нужно.

Так и есть.

– Послушай, Коста, ты должен мне помочь. Я угодил в переплет. Нужно кое от кого избавиться.

– Это не телефонный разговор, – отрезал Коста.

– Не в этом смысле. Просто выдворить его из моих апартаментов.

– Да заткнешься ли ты наконец? – прошипел Коста, силясь представить себе, как можно истолковать эти слова, если их подслушивают. Каждую неделю нанятый им специалист тщательно проверял помещение. Но кто может дать гарантию?

У Дарио задрожал голос.

– Коста, я очень нуждаюсь в помощи. Со мной здесь маньяк, он пытается меня убить. В настоящий момент я запер его в спальне.

– Немедленно выбирайся оттуда! Снимешь номер в отеле, а утром свяжешься со мной. Посмотрим, что можно предпринять.

– Ты не понимаешь… – в голосе Дарио появились истерические нотки. – Я не могу выбраться наружу. Этот подонок завладел моими ключами. Я сижу взаперти.

Коста лихорадочно соображал.

– Полиция, – начал он, но Дарио резко оборвал его.

– Забудь об этом. Отец не простит огласку.

Ага! Картина ясна. На Дарио напал один из его сожителей.

– Я знаю одного человека, – сказал Коста. – Не клади трубку.

– Господи! – завопил Дарио. – Кажется, он выбрался из спальни! Коста! На помощь! Он… он… Господи!

Коста прижимал к уху мертвую трубку.

* * *

С широко открытыми от страха глазами и кровоточащими мочками ушей Кэрри с трудом пробралась в угол. Вокруг царил хаос. Ее длинные черные волосы распустились. К горлу подступила желчь. Ей казалось, что ее сейчас вырвет.

Послышался звон разбиваемого стекла. Мимо пронеслись две перепуганные женщины. Одна крикнула другой:

– Скорее на улицу!

Кэрри рванула за ними. И эти женщины, и остальные покупатели тащили с собой продукты – сколько смогли прихватить. В голове у Кэрри билась одна мысль: только бы добраться до автомобиля! Скорее прочь от этих мерзких трущоб!

– Сестра, прихвати-ка это, – какая-то бойкая толстуха сунула ей пачку бумажных полотенец. – Мне столько не утащить, а бросить жалко.

Кэрри тупо взяла полотенца и выбежала на улицу. Где же машина? Где она ее оставила? Да возьми себя в руки, дура ты этакая! Только бы выбраться из этого места!

Да. Автомобиль ждет на стоянке. Но предположим, она сядет за баранку и удерет – что тогда? Ведь ее привело в Гарлем важное дело. Защитить Стивена – вот что важнее всего на свете!

Она вдруг вспомнила, что положила пистолет в сумочку, а та осталась в руках у бандитов.

Кэрри прибежала на стоянку как раз вовремя, чтобы увидеть, как мимо нее в сумерках стрелой промчался замечательный темно-зеленый «кадиллак» – с открытыми окнами, стереомагнитофон включен на полную мощность, два молодых бандита удобно устроились на переднем сиденье. Ну конечно! Ведь ключ от машины тоже остался в сумочке.

Кэрри захотелось плакать, выть – все, что угодно. Вместо этого она стояла, как вкопанная, охваченная ненавистью и суровой решимостью: кто бы ни заманил ее сюда, поплатится жизнью!

* * *

– Мистер Сантанджело, – смазливая стюардесса наклонилась к нему и прошептала на ухо: – Во всем Нью-Йорке вырубили электричество. Поэтому командир решил лететь в Филадельфию, там нам дают посадку. Надеюсь, это не слишком расстроит ваши планы?

Он не успел ответить, как в динамиках послышался голос пилота – с тем же известием.

– Могу я вам что-нибудь предложить, мистер Сантанджело?

Джино покачал головой.

– Нет. Я в полном порядке.

Но это было не так. На самом деле он задыхался от злости оттого, что не может попасть в Нью-Йорк. Семь лет разлуки, а теперь еще это…

Его соседка, пошатываясь, вернулась из туалета.

– Нет, вы можете себе представить? – простонала она. – Мы летим в Филадельфию!

Да. Он вполне мог представить. Полный маразм.

Джино, 1923–1924

Работа, порученная ему Чарли Лючанией – доставка контрабанды на угнанной машине, – изменила всю его жизнь. Заменяя им Зеко, Лючания страховался от возможного прокола: если Джино и попадется, от него не потянется ниточка к нему, Лючании.

И вот Джино сидит за баранкой сверкающего «паккарда», дожидавшегося в условленном месте. С ним двое наемных головорезов.

Он страшно нервничал, но когда король о чем-то просит, вы не можете отказать ему. В конце концов, Джино сам вывел Зеко из строя – хотя это мерзкое пресмыкающееся заслуживало чего-нибудь посерьезнее сломанной руки.

В каком-то смысле Джино был польщен тем, что на него пал выбор. От сознания своей высокой репутации кружилась голова. Ясное дело, он не подведет. Всем известна склонность Чарли Лючании находить и пестовать юные дарования. «Империя держится на личной преданности, – говаривал он. – Заботьтесь о них смолоду, и они не всадят вам нож в спину».

Джино неплохо управлялся с «паккардом». Все сошло без сучка без задоринки. На другой день в гараже появился Эдди-Зверь и вручил ему пятьдесят хрустящих долларовых купюр. «Ты молоток, Джино. Жди, мы с тобой свяжемся».

Джино был потрясен. Полсотни баксов – только за то, что крутишь баранку? Черт, он никогда не держал в руках столько денег.

Ему захотелось отметить это дело, а что может быть лучше нового костюма? Он как раз видел подходящий в витрине швейного ателье – черный, с белыми лампасами. Самый шикарный из всех, какие попадались ему на глаза. И вот наконец-то он может позволить себе купить его.

Джино не мог дождаться конца рабочего дня: взял и смотался. Вслед неслись вопли Розового Банана: «Эй, Джино, что я скажу боссу?»

– Пусть засунет эту работу себе в задницу, – бросил он через плечо. Какого черта? Эдди-Зверь посулил: «С тобой свяжутся». С какой стати ишачить, ремонтируя чужие автомобили за несколько паршивых баксов в неделю, когда может иметь пятьдесят хрустящих бумажек за пару часов за баранкой?

Джино шествовал по улице с высоко поднятой головой. Он понял наконец, чего хочет от жизни. Денег. Больших денег. А этого не получишь, вкалывая от звонка до звонка. Чарли Лючания тоже начинал с нуля и не зевал, когда возможности плыли в руки, – и посмотрите на него сейчас!

Большой человек. Герой. Да, он крут, но если вы росли на улице, иначе невозможно.

Хозяин швейного магазина весьма неохотно снял с витрины костюм и оживился лишь после того, как Джино помахал у него перед носом пятьюдесятью долларами. Костюм оказался ему не по росту: пиджак длинноват, а брюки и вовсе на три размера больше. Джино придирчиво посмотрел на себя в зеркало и разочарованно протянул:

– Нет, не годится.

– Можно переделать, – предложил портной. Он видел деньги и жаждал обладать ими. – Приходите через неделю – костюм будет сидеть, как влитый.

– Сегодня вечером.

– Это невозможно.

Джино сощурил глаза.

– Сегодня вечером. Сколько за срочность?

Сделка совершилась, окончательно убедив Джино в могуществе денег.

Он валкой походкой вышел на улицу, чрезвычайно довольный собой. Теперь у него достаточно баксов, с которыми он может делать все, что вздумается: прожигать или откладывать.

Джино направил стопы к Жирному Ларри. Там было скучновато. Сидя в застекленном кабинете, он заказал двойной шоколадный коктейль.

Он не сразу заметил миниатюрную блондиночку, когда она, выставив острые грудки, прошла мимо его кабинета. Потом Джино вспомнил: мисс Зазнайка! Он потрогал уродливый шрам на щеке.

– Эй, ты!

Она остановилась, распахнув невинные голубые глазки.

– Я?

– Да, ты. – Джино показал на шрам. – Видишь, как мне досталось по твоей милости?

Она, не мигая, смотрела на него. Господи, до чего хороша! Джино почувствовал жгучее желание добраться до волшебной кнопки.

– Ты не хочешь сказать мне спасибо?

Она нахально тряхнула кудряшками.

– Огромное спасибо за то, что ты помешал одному из твоих друзей меня изнасиловать. – Нежный голосок не очень-то гармонировал с саркастической интонацией.

– Одному из моих друзей? Ты считаешь, это сделал один из моих друзей?

– Мне безразлично, как ты заработал этот шрам. – И она повернулась, чтобы идти дальше.

– Эй, ты! – завопил он, до глубины души уязвленный ее высокомерием. – Да ты знаешь, кто я такой?

Она мило улыбнулась.

– Такая же шпана, как и твои друзья.

И продефилировала к двум своим подружкам, поджидавшим у двери.

– Я – Джино Сантанджело! – крикнул он. – Д-Ж-И-Н-О! Запомни это имя, ты обо мне еще услышишь!

– Ну разумеется, – насмешливо уронила она и вышла.

Джино не верил своим ушам. Ну и вертихвостка! Это из-за нее он дал изуродовать себе лицо! Надо бы с ней позабавиться, выбить дурь.

Интересно, как ее зовут? Где живет? Чем занимается?

Джино допил свой коктейль. У него достаточно времени, чтобы все это выяснить.

* * *

Он еще ни разу не был в публичном доме. Просто, в отличие от своих приятелей, никогда не испытывал в этом нужды – на улице и без того хватало свежих розовых попок – и все к его услугам. Выбор был богат, и Джино широко пользовался предоставленными ему возможностями. Однако он был наслышан о девочках мадам Лолы. Настоящие профессиональные шлюхи, которые берут за сеанс по двенадцати долларов. Кругленькая сумма! Что же у них там такого, за пушистым мехом внизу живота?

Катто и Розовый Банан обычно таскались с дешевыми уличными проститутками, у которых был такой драный вид, что сам Дракула в ужасе бежал бы прочь. Трех баксов хватит за глаза – как раз на дозу убойного зелья. Сам Джино никогда не пускался в подобное путешествие. Но настоящий первоклассный бордель, с проститутками, берущими по двенадцати долларов… Нужно попробовать. Кроме того, у него свободный вечер.

Мадам Лола оказалась костлявой, очень смуглой женщиной с бегающими, залитыми кровью глазами и похожим на львиный зев ртом. Она оглядела Джино с головы до ног и выстрелила: «Да?»

Он вдруг увидел себя со стороны: замызганный комбинезон в пятнах грязи и автомобильного масла; въевшаяся в кожу грязь под ногтями. Возможно, следовало бы дождаться нового костюма. Но какого черта? От Веры он много знал о проститутках. Если ты при деньгах, наплевать, как смотришься. Джино пошарил в кармане и вытащил пачку банкнот. Мадам Лола так и вцепилась в них, но Джино не собирался давать ей себя одурачить.

– На какое время я могу рассчитывать за двенадцать баксов?

Она расхохоталась ему в лицо.

– Какое время? Сынок, да ты и сам больше двух минут не выдержишь. Туда-сюда – вот и все дела. – Она поманила его длинными, ярко наманикюренными ногтями. Они прошли через бисерный занавес в зачуханную комнату, где был спертый воздух и стояли обитые бархатом кушетки и маленькие столики, уставленные контрабандными напитками. Мадам Лола считала своим долгом воздать каждому гостю по заслугам.

В комнате никого не было. А он-то воображал стайку божественно прекрасных, как на подбор, девиц, которые возлежали бы на кушетках – выбирай любую!

– Садись, – предложила мадам Лола. – Сейчас пришлю девушку.

– Сначала я выпью.

– Тебе рано пить.

– Мне и трахаться рано, однако ты меня впустила. Так что давай сюда двойной «скотч».

Хозяйка борделя скривила стрекозиные губы.

– Тебе палец в рот не клади.

– Меня зовут Джино Сантанджело. Запомни это имя, ты обо мне еще услышишь.

– В самом деле? – с неподражаемым сарказмом произнесла она.

– Вот именно. За свои двенадцать баксов имею право выбора. Тащи сюда девиц!

* * *

Иметь дело с проституткой оказалось совсем не то, что с девчонками из их квартала.

Выбор Джино пал на маленькую хорошенькую блондиночку, равнодушную и деловитую. Она провела его в будуар, распустила тесемки кимоно, улеглась на кровать и раздвинула ноги.

Это вам не в подворотне или на крыше. Джино замешкался, потом снял штаны и удивился: он вовсе не пылал страстью. Напротив, его плоть была обескураживающе вялой и инертной.

– В первый раз, милок? – сочувственно проговорила шлюха.

– Ты что, смеешься?

– Тебе незачем стесняться.

Он – стесняется? Просто курам на смех! Джино-Таран. Впервые в жизни у него не встал.

Девушка села. У нее были маленькие грудки, на одной виднелся синяк. Она протянула руку к его пенису. Джино отшатнулся.

– Нет. Я хочу по-другому.

– Как? – подозрительно спросила она.

– Хочу ласкать тебя языком.

– Как это?

– Ну, языком… лизать… сосать…

Девушка насторожилась. Она провела в борделе шесть месяцев, и до сих пор от нее требовался лишь «нормальный» секс.

– Ложись, – скомандовал Джино, – и раздвинь ноги.

Она все еще сомневалась.

– Может, за это полагается сверх? Нужно спросить у Лолы.

– Не нужно, – доверительно посоветовал Джино. – Боюсь, что это стоит дешевле. Но я уплатил двенадцать баксов и не собираюсь требовать их назад.

– Сколько же тебе все-таки лет? – спросила она, принимая нужную позу.

– Достаточно. – Он глубоко втянул в себя воздух и нырнул в нее языком.

Странное ощущение. Джино вдыхал ее запах, узнавал ее вкус, а она лежала очень тихо, не шевелясь. Инстинкт помог ему найти волшебную кнопку, и Джино сразу понял, что попал в яблочко: девушка издала непроизвольный стон. Он прилежно работал языком. Уж если учиться чему-то новому, так без дураков. Ноги девушки обмякли, а влагалище из липкого стало горячим и влажным. Она все громче стонала. Кто-то постучал в дверь.

– У вас все в порядке? – послышался тревожный голос мадам Лолы.

– Отлично, – заверил ее Джино, – просто великолепно!

Девушка каталась по постели; Джино вернулся к своему занятию. Он открыл ее большими пальцами рук; это доставило девушке удовольствие. Затем он глубоко вонзил в нее язык и ощутил вибрацию внутри ее тела.

Теперь Джино и сам был готов к боевым действиям. Он приподнялся и всадил в нее пенис.

Девушка совсем потеряла контроль над собой и громко стонала. Они кончили вместе и рухнули рядышком на скомканную простыню. Через несколько минут к девушке пришло осознание случившегося; она застеснялась, вскочила с кровати и набросила на себя кимоно.

Джино был чрезвычайно доволен собой.

– Клево, да?

Она не выдержала и задала вопрос:

– Где ты этому научился?

– Здесь, с тобой, – ответил Джино, сползая с кровати и начиная одеваться. – Теперь можно попробовать с кем-нибудь порядочным.

* * *

Костюм сидел превосходно. Джино заплатил портному лишние несколько баксов за отличную работу. Он с удовольствием смотрел на свое отражение в зеркале. Здорово! Высший класс! Но с черной рубашкой было бы эффектнее. И новые туфли не помешают. Джино потрогал безобразный шрам на щеке, почувствовав при этом шедший от больших пальцев рук запах проститутки, и улыбнулся.

– Заходи в любое время, – горячо пригласил портной. – В любое время дня и ночи.

– Пожалуй. – Гордый и счастливый, Джино вывалился на улицу. Он чувствовал себя королем. Новый костюм. Мадам Лола. Оставшиеся доллары в кармане. В голове приятно гудело. Он не пойдет по стопам отца, затраханного гангстера, чьим единственным развлечением было истязать женщин. Не станет, по примеру Паоло, проводить лучшие годы за решеткой. Хватит с него исправительной колонии. У него не было никаких иллюзий относительно настоящей тюряги.

Но, с другой стороны, кому захочется всю жизнь валяться под чужими автомобилями? Вечно ходить в грязи и автомобильном масле? Только не Джино. Ему нужно много денег. А для этого не существует законных способов.

Паоло – безмозглый кретин, вот такие-то и попадаются. У него, Джино, совсем другие планы. Он хочет стать большим человеком, как Чарли Лючания. Пришло его время.

Работа, которую он выполнял для Лючании, – сущий пустяк, дуновение легкого ветерка. Всего-то и потребовалось, что пара головорезов с пушками, машина и водитель. Легкая добыча. Полсотни баксов – ему. Прочим, должно быть, вдвое больше. А в целом – огромная куча денег!

У Жирного Ларри на него сразу набросились Катто и Розовый Банан.

– Фу-ты, ну-ты, ты где это отхватил? – пропел Катто.

– Я тоже хочу, – Розовый Банан вытаращил глаза и стал щупать материю. – Мамочка, я хочу такую шмотку!

– Почему бы и нет, – авторитетно заявил Джино. – У меня есть идея. Все, что нам нужно, это пара стволов, краденая тачка – и дело в шляпе!

– Пара стволов, – Катто часто-часто заморгал. – Нет, это не для меня.

– Да мы не станем из них палить, – успокоил Джино. – Только припугнем – и все пойдет как по маслу.

Катто вытер нос рукавом.

– О чем ты говоришь, Джино?

– О деньгах. Больших деньгах. Чего мы здесь горбатимся? Почему не пойти и не взять, как делают другие?