Текст книги "Бестия. Том 1"
Автор книги: Джеки Коллинз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)
Кэрри, 1943
В тот день Кэрри исполнилось тридцать лет.
Сюзита, Силвер и еще две девушки испекли грандиозный торт с тридцатью зажженными свечами. Кэрри хотелось плакать. Это был первый в ее жизни торт по случаю дня рождения.
Маленький Стивен путался у всех под ногами в своем белом шелковом костюмчике. Девушки не сердились, а, наоборот, старались приласкать его или сказать что-нибудь приятное. «Ну, разве он не прелестнейший малыш в мире?»
Он и вправду был прелестен: молочно-шоколадная кожа, черные курчавые волосы, курносый нос и огромные зеленые глаза. Кэрри с нежностью посмотрела на ребенка. Стивен придал ее жизни смысл, и она твердо решила, что у него будет все самое лучшее.
Их заведение находилось под защитой. Каждую неделю они отдавали сборщику львиную долю выручки. Когда два года назад вежливый молодой человек сделал ей такое предложение, Сюзита надоумила Кэрри не заедаться с мафией. И хотя первым ее побуждением было послать его подальше, она последовала совету.
– Давай! – Сюзита водрузила Стивена на стол рядом с тортом. – Спой мамочке «С днем рождения», будь хорошим мальчиком.
Одна из девушек щелкнула фотокамерой. Стивен улыбнулся, демонстрируя недостающие молочные зубы, и шепеляво затянул песенку.
На глазах у Кэрри выступили слезы. Она в который раз благословила судьбу за то, что не знает отца ребенка. Зато он полностью принадлежит ей одной.
* * *
Бернард Даймс сидел в полутемном зале и наблюдал за актерами. Репетиции нового шоу шли полным ходом.
Режиссер объявил десятиминутный перерыв и подошел к Бернарду. Они обменялись впечатлениями относительно костюмов и игры актеров, а заодно обсудили кое-какие подробности предстоящих гастролей в Филадельфии.
– Да, кстати, – вспомнил режиссер, – вчера у меня было презабавное приключение.
– Что такое? – вежливо поинтересовался Бернард.
– Черт! Даже не знаю, как тебе сказать.
Бернард отхлебнул кофе из тонкого бумажного стаканчика.
– А впрочем, что тут такого, – продолжал его приятель. – Ты и так знаешь о моих грешках.
Бернард Даймс улыбнулся. Да уж. Кто не знает о грешках режиссера?
– Я поехал в бордель на Тридцать шестой улице. Мне там очень хвалили одну темпераментную – просто огонь – мексиканочку. Она как раз специализируется по тому виду спорта, который мне по душе. И угадай, кто хозяйка борделя?
– Кто?
– Та чернокожая девочка, которая несколько лет назад работала у нас хористкой. Она вдруг сбежала. Жила вместе с Голди. Помнишь?
– Кэрри? – у Бернарда заныло под ложечкой.
– Вот-вот! Кэрри. Я ей говорю: какого черта такая славная девчушка делает в таком месте? И знаешь, что? Она сделала вид, будто не узнает меня. Как тебе нравится?
– Ну, а как мексиканочка? – нарочито безразличным тоном спросил Бернард.
– Прямо дикая кошка! А что? Кажется, это не в твоем вкусе.
– У меня есть знакомый денежный туз, которого можно расколоть на кругленькую сумму, если я смогу организовать для него подходящее развлечение.
– Правда? Кто же?
– Оставь мне финансовую сторону. Просто запиши адресок.
Режиссер бросил на него проницательный взгляд, но тем не менее выполнил просьбу. Бернард опустил карточку в карман и не прикасался к ней до самого возвращения домой. Там он внимательно прочитал и запомнил адрес, решив, что никогда им не воспользуется.
Все эти годы он не мог забыть Кэрри.
От Голди они не добились толку.
– Понятия не имею, почему она сбежала. Мы провели чудесный вечер с моим парнем и его красавчиком другом. Нет, она девушка со странностями.
Да. Странная. Не такая, как все.
Бернард решился. Сел в свой автомобиль и поехал на Тридцать шестую улицу. Припарковался недалеко от нужного дома и стал наблюдать. Бежали минуты. Шли часы. В дом входили и выходили из него разные люди. В основном мужчины – неиссякаемым потоком.
Он до рассвета находился на своем наблюдательном посту – пока не заболела шея и не заныло все тело. Только тогда он медленно поехал домой.
* * *
Уроки Флоренс Уильямс и мадам Мей не прошли даром.
Мадам должна быть доброжелательной, но строгой. Смотреть на мужчин как на самых дорогих гостей. Знать их вкусы и привычки, любимую марку сигар или сигарет, любимые напитки и излюбленные сексуальные фантазии. Должна уметь порекомендовать подходящую девушку. Встречать клиентов с распростертыми объятиями.
Мадам не спит с клиентами, разве что в виде одолжения. Трахнуть мадам – все равно что отхватить престижный столик в дорогом ресторане.
Сюзита ничего не имела против того, чтобы Кэрри взяла бразды правления в свои руки.
– Так даже лучше. Тебе – заботы, мне – развлечения.
Кэрри постаралась поставить дело на профессиональную основу. Ее девушки были чистоплотны, старше шестнадцати лет и преданы работе – это явилось одной из причин, почему заведение скоро завоевало отличную репутацию.
После первого столкновения с полицией Кэрри научилась откупаться, и больше ее не беспокоили. Казалось, мир держится на взятках. Она выплачивала огромные суммы полицейским и рэкетирам, но оставалось тоже порядочно. Кэрри сняла еще одну маленькую квартирку в том же доме и поселила там Стивена с няней. Чем дальше он будет от ее работы, тем лучше.
Каждое утро в двенадцать часов она брала его на прогулку. Он сидел в удобной легкой коляске, свежий, как бутончик. Они прогуливались по Пятой авеню, рассматривали витрины магазинов. Стивен любил эти вылазки, и она никогда их не пропускала. В конце концов, в нем – смысл ее жизни.
* * *
Бернард Даймс пристрастился проводить время в машине неподалеку от здания на Тридцать шестой улице. Он сам не знал, зачем ему это нужно, но не мог бросить. Хватался за любую возможность. Утром перед репетицией. По пути домой. После ужина. Приезжал и сидел в машине. Сидел и все.
Что с ним? Может, он сошел с ума? Ему за пятьдесят, а в душе он чувствовал себя пятнадцатилетним. Стеснялся подойти и поздороваться. И не мог уйти.
– Бернард, дорогой, ты в последнее время какой-то рассеянный, – заметила очередная холеная блондинка. – Тебя что-то беспокоит?
Да. Его кое-что беспокоило. Он полюбил человека, о котором почти ничего не знает. Его очаровали грустные восточные глаза и изящная черная фигурка. Просто околдовали.
* * *
Кэрри улыбнулась Энцо Боннатти. Это уже второй визит. В первый раз они друг другу понравились. Она приготовила ему «скотч» – в точности, как он любит. Два кубика льда и чуть-чуть воды.
Он лежал одетый на ее кровати и рассказывал о своей жене Франческе. Очевидно, он любил ее. По его словам выходило, что Франческа молода, добра, красива и большая умница. Но в таком случае почему он сейчас не с ней? Жизнь научила Кэрри не задавать вопросы. Просто слушать, кивать головой и время от времени произносить: «Понятно».
Энцо начал описывать сексуальную технику своей жены, и ему стало тесно в брюках. Франческа – идеальная жена. Идеальная мать. Совершенное тело. Совершенная вагина. Но она не желает брать в рот.
Кэрри уже знала, когда нужно расстегнуть молнию у него на брюках и взять его в рот. Это все, что ему было нужно. Ни больше, ни меньше. Энцо Боннатти не платил ни цента. С какой стати? Ведь он контролирует все публичные дома в этой части города.
– Ты – девочка что надо, – сказал он, когда Кэрри вернулась от умывальника. – Умница. Только хорошая проститутка глотает.
– В другой раз, – быстро ответила она.
– С чего ты взяла, что будет другой раз?
– Я… надеюсь.
Он засмеялся.
– Я хочу, чтобы ты толкала для меня наркотики. Так, понемногу. Ниггерам и студентам.
Кэрри почувствовала отвращение.
– Э… мистер Боннатти… Не думаю, что я за это возьмусь.
– Возьмешься, – с обманчивой мягкостью возразил он.
– Лучше не надо, – Кэрри начала терять почву под ногами.
– Надо. Я подошлю к тебе парня с товаром. Только нужно знать, кому предлагать. Прятать в надежном месте.
Кэрри страшно огорчилась.
– Не дай Бог налет – и я окажусь в тюрьме за хранение наркотиков.
Энцо поднялся.
– А я-то думал, что ты умница. Если и будет налет, тебя предупредят заранее. Успеешь спрятать концы в воду.
Она тупо кивнула. Пора сматывать удочки.
– У тебя симпатичный малыш, – сказал Энцо, словно прочитав ее мысли. – У меня у самого растут парни. За ними только глаз да глаз. Мало ли что может случиться.
Откуда он знает о Стивене? В Кэрри закипала холодная ярость.
Энцо подошел к двери.
– Даже не думай водить меня за нос, цыпочка. Мне нравится, как ты работаешь. Продолжай в том же духе, и твой ребенок будет жив и здоров. Ты тоже.
Подонок! Она снова в ловушке!
– Мне бы и в голову не пришло, мистер Боннатти, – тусклым голосом произнесла она.
– Естественно. Я же сказал, что ты умница.
* * *
Да, это она! Легкая походка, длинные черные волосы. Катит коляску с малышом. От волнения Бернард чуть не врезался в другую машину. Он медленно-медленно поехал за Кэрри. Она то и дело останавливалась перед какой-нибудь витриной. Расстояние между ними сокращалось. «Заговори с ней! – нашептывал внутренний голос. – Скажи что-нибудь – все равно что!»
Он дотронулся до ее плеча. Она резко обернулась.
– Кэрри! – воскликнул Бернард. – А я-то думал – ты или не ты?
Она вымученно улыбнулась.
– Мистер Даймс…
– Надо же, какая встреча! – не переигрывает ли он?
Глаза Кэрри заметались, как бы ища, куда бы улепетнуть.
– Ну, как твои дела? Кто этот маленький джентльмен? – он склонился над коляской.
Кэрри была ошеломлена. Бернард Даймс! Через столько лет!
– Это мой сын. Э… Я поэтому и ушла. Вышла замуж…
Он скользнул взглядом по ее руке. Обручального кольца не было.
– Поздравляю.
– Спасибо.
Неловкое молчание. Как же ему хотелось сказать: «Я хочу быть с тобой!» Она же смотрела так, словно из всех людей на земле меньше всего хотела увидеть именно его.
– Может, поужинаем вместе? – он натянуто улыбнулся. – Мне бы очень хотелось.
Она покачала головой.
– Я же сказала: я замужем. Но все равно спасибо.
– Может, вы с мужем захотите побывать на премьере? Сейчас мы на шесть недель уезжаем на гастроли, но после этого…
Кэрри не слушала. Ей было впору провалиться сквозь землю. Господи! Если бы он знал!..
– Мне пора идти.
– Конечно, – сказал Бернард Даймс, не отводя от нее взгляда. – Если я тебе когда-нибудь понадоблюсь… Мой адрес прежний.
– До свидания, – и она побежала прочь, толкая перед собой коляску.
– Мамочка! Слишком быстро! – захныкал Стивен.
Кэрри сбавила скорость. Мысли путались в голове. Бернард Даймс ее хочет, она прочла это по его глазам. Бернард Даймс такой же, как все. Не совсем… Очень богат…
– Конфеты! – потребовал Стивен. – Пожалуйста, мамочка!
Кэрри остановилась перед кондитерской и купила шоколадных конфет. Давая их Стивену, проворчала:
– Это вредно для зубов.
– Вледно! Вледно! – залепетал малыш.
Кэрри вздохнула. Бернард Даймс, как другие, хочет обладать ее телом. Чем он может помочь? Сейчас ее больше всего тревожат наркотики. Энцо Боннатти передал первую партию. Так что теперь она не просто шлюха и мадам, но еще и «толкач» – распространитель наркотиков.
Она посмотрела на Стивена, его перепачканную шоколадом мордочку, и холодная рука страха сжала ей сердце. Нужно что-то делать. Но что?
Джино, 1948–1949
Джино сдержал слово: купил Би самое дорогое обручальное кольцо с бриллиантом, какое только смог найти. И стал ждать, когда она забеременеет. Ждать… ждать… ждать…
– Доктор сказал, может пройти несколько месяцев, – объясняла она. – Не всегда получается сразу. Нужно знать, когда этим заниматься.
Заниматься любовью в специально отведенные часы? Это его не вдохновляло. Чем с большим энтузиазмом Би маршировала в постель со словами: «Сейчас самое подходящее время!» – тем меньше ему хотелось.
– Я не машина для траханья! – рычал он. – Когда хочу, тогда и делаю!
Би мрачнела.
– Доктор сказал…
Убить бы этого чертова доктора! Однажды утром Би готовила на кухне завтрак. По утрам она выглядела не блестяще: лоснящаяся кожа, нечесаные волосы…
Марко сидел за столом, читал «Я, член суда присяжных» Мики Спиллейна. Джино выбил у него книгу из рук.
– Я не затем ухлопал целое состояние на твою учебу, чтобы ты тут почитывал всякую пошлятину.
Марко покраснел.
– Джино, это хорошая книга.
– Читай Фицджеральда, Хемингуэя, других приличных авторов!
– Сколько тебе яиц? – будничным голосом спросила Би – совсем как жена.
Джино обвел уютную кухоньку взглядом и почувствовал, что с него хватит. Что, собственно, он тут делает?
Би повернулась к нему, чтобы повторить свой вопрос насчет яиц, и на ее лицо упали солнечные лучи. Она смотрелась постаревшей и утомленной. Если уже сейчас так…
– Нисколько. Ничего не хочу. У меня срочная работа.
И ушел из ее квартиры и из ее жизни. Больше он ее не видел, хотя продолжал оплачивать счета и оставил ей кольцо с бриллиантом. Через пару лет до него дошли слухи, что Би вышла замуж за бухгалтера и уехала с ним жить в Нью-Мексико. С Марко завязалась переписка.
* * *
Вот уже год как он вышел из тюрьмы. Порвал отношения с Би. Дела идут лучше некуда. Любая красотка готова раздвинуть ноги – по первому требованию. Джино решил наслаждаться жизнью.
Лас-Вегас пришелся ему по душе. Когда-то это была паршивая дыра. Первооткрывателем явился Багси Си-гель, построивший здесь в декабре сорок шестого отель «Фламинго». Он был убит в июне сорок седьмого. Его застигли в тот момент, когда он пытался улизнуть с кассой шайки. А за такие дела существовало только одно наказание.
Через год после падения Сигеля Мейер Лански финансировал здесь строительство другого фешенебельного отеля «Буревестник» и казино. Отели росли, как грибы.
У Джино было такое чувство, что в Лас-Вегасе становится все горячее. Где еще столько солнца, песка и узаконенных азартных игр? И всего несколько часов езды от Лос-Анджелеса. Джейк-Бой стал здесь видной фигурой. Он поднялся там, где упал Багси Сигель. Красавец, щеголь, близкий друг звезд экрана.
Голливуд… Это имя окутано романтическим ореолом. Для многих – сказка, а для Боя – дом родной. Роскошный особняк в центре Беверли-Хиллз. Пальмы в саду, а в постели – старлетка Пиппа Санчес. Джино прибыл ранним благоухающим утром. Бой встретил его в белоснежной «лагонде» и повез прямо к себе домой. Там Джино жил в специальном крыле для гостей. Все как в Голливуде: мраморные полы, белая мебель, в ванной краны из золота. Джино прибыл затем, чтобы на месте убедиться, стоит ли финансировать строительство нового отеля в Вегасе. Джейк, конечно, быстро шел в гору, но все же ему было не по плечу справиться с этим в одиночку. Он отчаянно нуждался в поддержке Джино. «Это будет самый большой и самый шикарный отель, – распалялся Джейк. – Я хочу назвать его «Мираж». Приглашу на открытие звезд Голливуда. Это будет лучший отель в мире». Джино одобрял энтузиазм и стиль Боя. С течением лет они стали друзьями. Бой даже несколько раз навестил Джино в тюрьме. «Всем, что у меня есть, я обязан тебе. Если бы ты не дал мне ту сотню баксов…»
Пиппа позвала нескольких подруг и расположила их в живописных позах вокруг бассейна.
– Выбирай! – небрежно заявил Джейк. – Блондинка, брюнетка, рыжая… Не знаю твоего вкуса.
Джино окинул взглядом эту выставку обнаженной плоти, чисто символически прикрытой купальниками.
– Вроде бы все ничего.
Джейк рассмеялся и чмокнул губами.
– Послушайся моего совета, возьми блондинку. Она неподражаема.
Джино вспотел в своем костюме-тройке.
– Я бы принял душ и немного отдохнул.
Джейк вспомнил хорошие манеры.
– Конечно, конечно. Я пришлю тебе девушку с чем-нибудь выпить. А потом посидим возле бассейна. Ты же, наверное, хочешь загореть?
– Я хочу делать дело, – последовал лаконичный ответ. – Что ты успел предпринять? Я бы взглянул на участок – чем скорее, тем лучше.
– Это уже устроено. Тайни Мартино одолжил мне свой личный самолет. Утречком полетим. Переночуем во «Фламинго», а на следующее утро вернемся.
– Тайни Мартино? – это имя произвело на Джино впечатление. Он много раз видел Тайни Мартино на экране. Би считала его даже лучшим комиком, чем Чаплин. – Он летит с нами?
– Может быть, может быть. Он настоящий друг. Обещал быть на открытии «Миража».
Послушать Джейка, так подумаешь – отель уже построен и готов к приему гостей. А Джино даже еще не видел проекта.
Навстречу, покачивая бедрами, шла Пиппа Санчес, невысокая мексиканка с соблазнительным, гибким телом и шапкой темных кудрей. На ней были белый купальник и белые босоножки на шпильках. Она эффектно загорела. У себя в Мексико она считалась звездой первой величины, а в Голливуде – старлеткой по контракту. Джейк-Бой с ума по ней сходил.
– Итак, – она драматическим жестом протянула руку, – вы и есть знаменитый Джино Сантанджело, о котором я столько слышала.
Джино пожал ее руку.
– Он самый.
Она изучала его внимательным взглядом из-под густых шелковых ресниц.
– Рада познакомиться.
У нее был слегка хрипловатый голос.
– Взаимно.
Интересно, подумал Джино, выбор включает в себя и эту? Он бы не отказался.
Должно быть, Джейк прочитал его мысли.
– Пиппа – моя девушка. Мы вместе с… сколько, дорогая?
– Год… или два, – небрежно ответила она.
– Как-нибудь оформим отношения.
– Ясное дело. А свиньи будут играть в чехарду у тебя на заднице.
– Актрисы! – воскликнул Джейк. – Держись от них подальше, Джино.
– Вот-вот, – согласилась Пиппа. – Держитесь от нас подальше. Мы кусаемся.
Джино улыбнулся. Ему нравились бабенки, которые за словом в карман не лезут.
* * *
Это был шестой приезд Косты в родной город после похорон. Смерть отца поставила его перед нелегкой проблемой. Что делать? Остаться в Нью-Йорке и защищать интересы Джино? Или вернуться в Сан-Франциско, чтобы заботиться о матери, Леоноре и семейной фирме?
Нельзя сказать, чтобы Дженнифер облегчила ему выбор.
– Поступай, как считаешь правильным. Если ты вернешься во Фриско, навсегда останешься сыном Франклина Зеннокотти. А если мы поселимся в доме твоей матери, она будет во всем зависеть от тебя. И уж конечно, Леонора не потерпит вмешательства в ее дела. Ей тридцать восемь лет. Если она не может жить без выпивки и… мужчин, ты ее не остановишь. Муж – и тот бессилен…
Скорее всего, Дженнифер была права, но Косту не оставляло чувство вины. Он испытывал его всякий раз, когда навещал мать. Это стало одной из причин, почему он одобрил намерение Джино завести бизнес в Лас-Вегасе. Можно будет чаще наведываться на Побережье.
В эту последнюю поездку он отправился без Дженнифер и был этому рад, потому что планировал заглянуть в Лос-Анджелес, увидеться с Джино. Он думал об этом, сидя рядом с матерью в автомобиле. Они ехали к Леоноре, на традиционный семейный обед.
Леонора и ее муж Эдвард жили в доме, похожем на ранчо. Дверь открыла служанка в черной униформе и провела их в отделанную дубовыми панелями гостиную. Леонора расположилась за стойкой. Она сильно располнела. На ней были брюки и блузка. В руке – бокал с мартини. Коста уже не представлял ее себе без бокала.
За стойкой Эдвард мрачно колол лед. Он тоже раздался вширь; красивое лицо стало одутловатым. Всякий бросивший на них взгляд сказал бы, что когда-то это была очень красивая пара. Когда-то…
– А, нью-йоркский гость, – резко заметила Леонора. – Как это тебе удается так часто вырываться? Неужели твой дружок-уголовник тебя отпускает?
Коста не обращал внимания. Она только и делает, что отпускает шпильки в адрес Джино, получая от этого извращенное удовольствие.
Эдвард вышел из-за стойки и протянул руку.
– Как дела? – спросил Коста, пожимая ее.
– Банковские дела – смертная скука. У меня одна светлая мысль плюнуть и провести остаток жизни на поле для гольфа.
– Вот как, – саркастически заметила Леонора. – А я-то думала, что ты как раз этим и занимаешься.
В этот момент вошла Мария – хрупкая двадцатилетняя девушка. Она напомнила Косте Леонору в том же возрасте, только у Марии был совсем не такой характер. Скромная, сдержанная, очаровательно несовременная…
– Добрый вечер, дядя, бабушка, – она сердечно расцеловала обоих.
– Боже! – воскликнула Леонора. – Неужели ты снова останешься к обеду? Ты что, не ходишь на свидания? Да у меня в твоем возрасте толпился целый хвост у дверей!
– В ее возрасте ты уже была замужем, – поправил Коста.
– Не лезь не в свое дело! – Леонора погрозила дочери пальцем. – Это что-то ненормальное.
На щеках Марии вспыхнул румянец.
– Я-то нормальная!
– Ты мне не хами! – взвилась Леонора. – Слышишь, Эдди? Что она себе позволяет!
– Заткнись, – коротко сказал тот.
Леонора передразнила:
– «Заткнись»! Да она так и проторчит до конца своих дней у себя в комнате, а если и будет изредка выползать, то чтобы нагрубить мне. А тебе, видите ли, нет дела!
– Леонора, прошу тебя!
Мария метнула виноватый взгляд на Косту и бабушку. Ей было стыдно за выходки своих родителей.
– У Дженнифер грандиозный план, – выпалил Коста. – Как насчет того, чтобы Мария приехала к нам погостить этак на месячишко? Кстати, и отметит двадцать первый день рождения.
Лицо девушки озарилось радостью.
– Нет! – рявкнула ее мать. – Якшаться там с твоими дружками-гангстерами? Не позволю!
– Ну мама! – взмолилась Мария. – Пожалуйста!
– Она не будет якшаться с гангстерами, – терпеливо объяснил Коста. – У Дженнифер множество подруг – всеми уважаемых светских дам, а у них – исключительно порядочные сыновья.
Леонора скривила губы.
– Я сама ни разу не была в Нью-Йорке.
– Потому что не хотела, – буркнул Эдвард.
– Может, нам всем вместе поехать?
– Я не могу бросить дела. Отца хватит кондрашка.
– Ну, посмотрим, – нехотя выдавила из себя Леонора.
Коста одними губами сказал Марии: «Все будет о'кей». Она одарила его благодарной улыбкой.
– Где, черт возьми, обед? – выпалила Леонора. – Кажется, пора гнать в три шеи эту тупицу, которая только изображает из себя служанку!
Коста вздохнул. Еще один миленький вечер у Леоноры.
* * *
Солнце пустыни немилосердно жгло им затылки, когда они осматривали участок, выбранный Джейком под строительство «Миража».
– Как только поступят деньги, начнем возводить фундамент. У меня купчая на землю. Проект. Договоренность со строителями. Одно твое слово – и все тотчас закрутится. Беспроигрышная сделка. Все равно что строить банк, – захлебывался от восторга Джейк.
Джино уже решил. Он примет в этом участие. Но пусть Джейк еще помучается.
– Проект у тебя с собой?
– Конечно, – Джейк щелкнул пальцами, к нему тотчас подбежал один из его охранников. – Тащи из машины мой портфель.
Он взял Джино под руку, и они пошли по голой земле.
– Вот здесь будет бассейн – размерами с олимпийский. Может быть, даже два – для ребятишек. Мамочки с детишками будут нежиться на солнышке, пока папочка станет просаживать семейное состояние.
– Согласен.
Подбежал телохранитель с портфелем. Бой резко рванул застежку и вытащил чертежи. Сел на корточки и начал расстилать их на земле. Джино остановил его.
– Не стоит. Потом посмотрим.
Джейк открыл было рот:
– Я думал, ты хотел взглянуть, – но не закончил фразу. Встал и отошел, предоставив телохранителю убрать проект.
Джино уже шагал прочь. Взволнованный Джейк догнал его.
– А здесь я думаю расположить теннисные корты.
– Теннисные корты? Не думаю, что это хорошая идея.
– Почему?
– Если у них будет слишком богатый выбор, они не пойдут к столам. Солнце, вода и азартные игры – и ничего лишнего.
– Ты прав. Ничего лишнего.
– Ну, разве что вечернее представление. Звезда с именем. В качестве приманки.
– И красивые девушки.
– Проститутки?
– Не-а. Официантки – чтобы подавать напитки, которые бы утешили их после проигрыша. Шоу-герлс. Несколько проституток – но высшего класса.
– Точно. Отборная гвардия.
– Сам подберу.
– Иисусе Христе! Ну и пекло!
– Хочешь, вернемся в машину?
– Почему нет? Я посмотрел все, что нужно.
Джейк весь вспотел – не столько от жары, сколько от волнения. Когда они удобно устроились на заднем сиденье, он не выдержал:
– Ну? По рукам?
Джино улыбнулся.
– Вчерашняя блондинка недурна, но у меня бывали и получше.
– Будет тебе получше. У Пиппы есть еще подруги, которых ты не видел.
– Пиппа.
– Что?
– Твоя эксклюзивная собственность?
Джейк дрогнул.
– Вроде того. Мы вместе с… – у него на лбу проступили крупные капли пота. – Конечно… если хочешь… чувствуй себя, как дома.
Джино ухмыльнулся.
– Назовем это краткосрочным займом. На одну ночь. Как?
Джейк скривил губы в болезненной улыбке.
– Идет.
– Когда ты дал деру с моими шестьюдесятью кусками, это тоже был заем, не так ли?
Джейк мрачно кивнул. Пиппа Санчес была единственной женщиной в его жизни, к которой он что-то чувствовал. Остальные – так, шлюхи.
– Значит, я беру Пиппу напрокат. На одну ночь. По-моему, это справедливо. Вот и будем квиты.
– Конечно, Джино, что за разговор, – напряженным голосом произнес Джейк. Чертов ублюдок взял его за яйца, это было ясно обоим. – Она твоя – целиком и полностью.
