Текст книги "Бестия. Том 1"

Автор книги: Джеки Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)

Кэрри, 1943

Она взволнованно кружила по комнате. Думала, с этим давно покончено. В кладовке, на задней полке, спрятаны наркотики. Одна мысль об этом вызывала у Кэрри сладострастную дрожь.

Знал ли Боннатти о ее прошлом наркоманки? Если да, то как он мог поручить ей продавать их? Возможна ли такая жестокость? Или такая наивность?

Конечно, он не знал. Прошлое было ее монопольной тайной. Или она ошибается?

Вечерело. Начали прибывать первые клиенты. По заведению разливался голос Фрэнка Синатры. С тех пор, как девушки совершили коллективную вылазку на его концерт в театре «Парамаунт», они просто помешались на этом певце, и теперь встречи и проводы гостей неизменно шли под его песенки.

Сама Кэрри предпочитала блюз. Бесси Смит или Билли Холидей. Она часто спрашивала себя: уж не та ли это Билли, с которой она работала у Флоренс Уильямс? Однажды она увидела в журнале фотографию. Ее бросило в жар. Та самая девушка! Кэрри ни с кем не поделилась своим открытием. Начни она хвастаться направо и налево: «Знаю я Билли Холидей – вместе были в публичном доме!» – кто бы ей поверил? Вошла Сюзита.

– Там какой-то чудак спрашивает тебя. Этакий котище. Я его не впустила. Говорит, твой старый приятель. Похож на сутенера.

– Сейчас я его отошью, – Кэрри пригладила узкое желтое платье и вышла из спальни.

Она рассмотрела «сутенера» сквозь глазок на входной двери. Худой, долговязый чернокожий в нелепом полосатом костюме и огромной шляпе. Среди их клиентов было немного негров. Обычно они не поощряли цветных: это вызывало неудовольствие белых клиентов. Исключение делалось для музыкантов.

Кэрри приоткрыла дверь, не снимая цепочки.

– Чем могу тебе помочь, дорогой? – проворковала она. Иногда вежливость действовала на них вернее, чем ругань. Если коту нужна кошечка, пусть топает к мадам Зое на Девяносто четвертую улицу. Там его встретят с распростертыми объятиями.

– Мне нужна Кэрри.

– Это я, милок, но у меня все расписано на много месяцев вперед. Но я знаю одно местечко…

Он напряженно вглядывался в нее сквозь темную щель.

– Кой черт? Ты – Кэрри? – в голосе посетителя слышалось крайнее изумление.

– Ну конечно. Послушай…

– А я – Лерой! – радостно возвестил он. – Помнишь меня, детка? Я твой дядя!

Ей показалось, что она вот-вот упадет в обморок. Свалится на пол – и конец. Лерой. Этого не может быть. Лерой. Совершенно невозможно. Лерой. Он наверняка давно отдал концы.

Одно его имя вызвало чудовищные воспоминания, повергло Кэрри в панику. Лерой. Сукин сын. Мерзавец.

– Не знаю, о чем ты говоришь, – спокойно ответила она. Сердце так гулко стучало в груди, что ей казалось – он может услышать.

– Лерой! – пропел он. – Твой дядя, детка!

– Вы ошиблись, мистер. Лучше уходите, пока я не позвала копа.

– Можешь звать всех копов на свете. Я остаюсь.

Кэрри лихорадочно соображала. Неужели это действительно он? А если даже и так, откуда он может знать, что это она? Они не виделись шестнадцать или семнадцать лет, тогда она была еще совсем ребенком.

– Выметайтесь, мистер.

– Это еще почему? Я хочу девочку. У меня есть деньги. Я заплачу.

– Я скажу вам адрес. Мои девушки заняты.

– Я подожду.

– Нет, нельзя.

– Сказал – подожду!

Упрямый, гад. Да, это Лерой. Ей никогда не забыть его самодовольного ржания.

Подошла Сюзита.

– Позвать охранника?

– Да.

Что он может сказать такого, что бы ей повредило? Она захлопнула дверь прямо у него перед носом и пошла вместе с Сюзитой вызвать по телефону кого-нибудь из банды Боннатти.

– Он говорит, что знает тебя? – с любопытством спросила мексиканка.

– Да.

– И что – вы встречались?

– Сроду его не видела.

Сюзита захихикала.

– С виду – обычный сутенер.

– Да, – согласилась Кэрри. Должно быть, так оно и есть. Подлый сутенеришка. Ее дядя. Единственный родственник. Обхохочешься! Она прошла в гостиную и налила себе выпить.

Сюзита караулила у входной двери до тех пор, пока не увидела в глазок, как пришли парни Боннатти и силой утащили Лероя.

– Больше не придет. Они вытрясут из него душу.

* * *

Шли недели. Кэрри начала забывать о Лерое. Просто была слишком занята, чтобы думать о том, что он шляется где-то неподалеку. Хорошая трепка нагнала на него страху. Он всегда был трусом. Вот бы его раздавили, как таракана, и сбросили в Ист-ривер. Тому, кто толкнул тринадцатилетнюю девочку на путь проституции, нет места на земле. Пусть только попробует сунуться – она сама убьет его! Эта мысль привела Кэрри в возбуждение. Недавно она купила у одного из клиентов маленький пистолет, и он всегда был поблизости. Это вселяло в нее уверенность. Кто бы ни пользовался ее телом, она оставалась хозяйкой положения. Какая-нибудь белая туша пыхтела, взгромоздившись на нее, – хоть важная шишка, хоть нет, но в эти минуты он был в нескольких дюймах от смерти. Заряженный пистолет хранился под кроватью. Кроме Кэрри, об этом никто не знал. Даже когда она ублажала Боннатти – одного из могущественнейших преступников Нью-Йорка, – пистолет всегда был у Кэрри под рукой.

Если бы он только знал! Энцо Боннатти, который и шагу не мог ступить без трех телохранителей! Энцо Боннатти, который заставлял пробовать каждое свое блюдо, прежде чем приступить к нему лично. Энцо Боннатти. Свинья. Все они свиньи. Все до одного. Всем не терпится окунуться в свои грязные забавы.

* * *

Сука! Ясно – это она. Ее походка. И пышные титьки. Конечно, она уже не та сопливая девчонка, но он узнал ее будь здоров. Он же не задница.

Сначала он заколебался. Никак не мог разглядеть ее в дурацкую щель. Стерва! Даже не открыла дверь и не впустила его в свой бордель. В чем дело, Кэрри? Черный хрен стал для тебя недостаточно хорош? Он-то помнит то время, когда у тебя было только это – и в огромных количествах!

Это же всем известно: черный хрен больше белого. Лучше пахнет. И дольше служит.

Лерой крякнул. Он следовал за Кэрри по улице, соблюдая дистанцию. Она не должна знать, что за ней ведется слежка. Спору нет: Кэрри стала красоткой. Ножки, как пистончики, и волосы до самой задницы. Черт! За целый год напасть на ее след стало его самой крупной удачей.

Лерой выплюнул жвачку и заменил ее свежей. Хорошо, что несколько недель назад он отправился в тот притон курнуть травки в обществе ребят из джаза. Естественно, разговор зашел о бабах, и пока он расхваливал живой товар – шестнадцать лет, шведка, работает быстро, как молния, – кто-то вспомнил о борделе Кэрри на Тридцать шестой улице. Мол, за тамошними девчонками мужчины так и бегают: красотки и умеют все на свете.

Кэрри. Не такое уж распространенное имя. Он узнал, что она черная. Кэрри. Вот повезло!

Теперь, когда он ее выследил… Да. Верное дело.

Лерой присвистнул. В последнее время дела шли не очень чтоб очень. За десятью безоблачными годами в Калифорнии, где он торговал живым товаром, последовали шесть лет тюрьмы в Сан-Квентине – там ему пришлось самому ублажать тамошнюю публику. После освобождения он быстренько смылся из штата и двинул в старый добрый Нью-Йорк. В одном дешевом ресторанчике недалеко от Таймс-сквер он обнаружил мисс шведку и прибрал к рукам – она зарабатывала на жизнь для них обоих на улицах Гарлема. Не совсем тот образ жизни, о котором он мечтал. В Калифорнии у него был штат в десять девушек; он раскатывал на «кадиллаке». Ему тридцать шесть лет. Пора позаботиться о будущем. Насколько он мог понять, маленькая племянница Кэрри и есть это будущее. В конце концов, не он ли научил ее всему тому, чем она теперь зарабатывает на жизнь. Так что она у него в долгу.

Кэрри задержалась перед витриной магазина, и он спрятался за какую-то толстуху. Сука! Из-за нее его отдубасили. Она за это заплатит. Ему не очень-то по вкусу, когда какие-то белые пижоны делают из него отбивную котлету. Обидно, черт побери!

Она приползет к нему на коленях, будет целовать ему ноги, даже сосать яйца, если он захочет.

У него созрел план. Все будет о'кей.

Кэрри оторвалась от витрины и пошла дальше, толкая перед собой голубую коляску с хорошеньким малышом.

Сзади, посвистывая, шел Лерой.

Конец первой книги