Текст книги "Священная война (ЛП)"

Автор книги: Джек Хайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

Никто не проронил ни слова. Взгляды его людей были прикованы к устланному коврами полу. Юсуф почувствовал, как внутри него поднимается гнев, оттесняя боль в животе. Его кулаки сжались.

– Неужели Ричард настолько лишил вас мужества, что вы боитесь встретиться с ним? Я ваш повелитель! Вы забыли свой долг?

– Мы исполнили свой долг и даже больше, малик, – ответил Нуман. – Мы проделали долгий путь от наших земель. Я не видел свою жену и детей более двух лет. Все это время я был рядом с тобой. Мои люди сражались в твоих битвах. Они терпели голод и холод.

– Может, если бы нам заплатили золото, которое нам должны… – начал Мухаммад.

Челюсти Юсуфа сжались. Он едва сдержался, чтобы не ударить Мухаммада. На кону стояла судьба царства, а Мухаммад говорил о золоте, как какой-то купец.

– Франки несут с собой золото, которое они взяли в Акре. Вы получите свои монеты, когда они будут разбиты.

– Если они будут разбиты, – возразил Мухаммад. – Заплати нам сейчас, если хочешь, чтобы я был рядом с тобой в сегодняшней битве. Мои люди устали сражаться за обещания. – Другие эмиры из Аль-Джазиры присоединились к его словам.

Мухаммад был безнадежен. Он всегда был скорее придворным, чем воином. Юсуф повернулся к Нуману.

– Мы много раз сражались бок о бок, друг. Я спасал твою жизнь, а ты – мою. Ты восстанешь против меня?

– Я не мятежник, малик. Я бы и сейчас сражался за тебя. Но мои люди не будут.

Рука Юсуфа легла на меч.

– Тогда уходите! – закричал он. – Уходите! Покиньте мой шатер, пока я не снял с вас головы!

Эмиры поспешно вышли, но Каракуш остался.

– Я должен был их всех казнить, – пробормотал Юсуф.

– Твои эмиры не виноваты, малик. Нуман сказал правду: у людей нет сердца для битвы. Они боятся Львиное Сердце.

– Что я за повелитель, если не могу командовать собственными людьми? – Юсуф подошел к столу, чтобы налить стакан воды, но затем швырнул его на землю. – Проклятие им всем! Мы могли бы победить!

– Что ты будешь делать, малик?

Юсуф погладил свою бороду – теперь уже больше седую, чем черную – и почувствовал острые углы своих скул. Он ощущал каждый из своих пятидесяти трех лет. Ему хотелось лишь одного – вернуться в Дамаск, проводить дни с Шамсой. Но этому не суждено было сбыться. Он заставил себя выпрямиться.

– Каракуш, ты пошлешь людей разрушить Рамлу, Лидду и Латрун. Собери с полей созревший урожай, а остальное сожги. Я поеду в Аскалон, чтобы снести его стены. Если я не могу остановить Ричарда, то я не оставлю ему ничего для завоевания.

Глава 23

Сентябрь 1191 года. Аскалон

Черный дым клубился от основания стены Аскалона, едкий дым щипал глаза Юсуфа и заставлял его морщить нос. Его конь заржал и вскинул голову, и он крепче сжал поводья. Его люди сжигали деревянные подпорки, поддерживавшие этот последний участок стены. По обе стороны стена уже рухнула. За грудами обломков над городом висело облако темного дыма. Люди Юсуфа подожгли его тем утром. Последний участок стены задрожал, а затем с грохотом, подобным грому, обрушился, заставив коня Юсуфа шарахнуться в сторону. Он похлопал его по шее, натягивая край своей куфии на лицо, когда облако дыма и пыли, поднятое обвалом, накатило и поглотило его.

Рядом с ним Каракуш закашлялся и сплюнул.

– Вот и все. – Голос седого мамлюка был мрачен. – Когда мы взяли Аскалон четыре года назад, я следил за укреплением этих стен. Никогда бы не подумал, что я же их и снесу.

– Это нужно было сделать. – Слова Юсуфа были адресованы столько же ему самому, сколько и Каракушу. Разрушение города вызывало у него тошноту. Или, может быть, его желудок не выносил едкого запаха дыма. – Ричард не сможет использовать Аскалон как базу для нападения на Египет. Это все, что имеет значение.

Он отъехал прочь, копыта его коня вздымали облака пепла, когда он пересекал поле сожженных посевов. За полем он подъехал к стихийному рынку, который возник сам собой. Жители Аскалона распродавали свое имущество, прежде чем бежать на юг, в Газу, или вглубь страны, в Хеврон или Иерусалим. Они бросали на него гневные взгляды, расступаясь, чтобы пропустить. Юсуф не винил их за гнев. Он разрушил их дома и превратил их в беженцев; в основном, в нищих беженцев. Им повезет, если они получат хотя бы малую часть того, что стоили их вещи. Юсуф увидел, как торговец стеклом продавал чашки, которые обычно стоили по дирхему, всего за одну медную монету. Другой мужчина практически даром отдавал мебель из темного дерева, инкрустированную слоновой костью и перламутром. Самая большая толпа собралась у конного рынка.

– Четыреста динаров, – кричал торговец лошадьми, выставляя на торги костлявую старую клячу. – Четыреста пятьдесят. Пятьсот динаров!

Эта лошадь три недели назад не стоила бы и пятидесяти динаров, но жители Аскалона отчаянно нуждались во вьючных животных, чтобы увезти свое имущество. Юсуф наткнулся на поле красных шатров, где молодые женщины продавали единственное, что у них было: себя. Он пришпорил коня и оставил рынок позади.

Его брат Селим ждал его в шатре с письмами в руках. Юсуф нахмурился. В последнее время каждое письмо приносило лишь дурные вести. Он избегал Имада ад-Дина, и, без сомнения, именно поэтому его секретарь послал Селима с дневной почтой. У Юсуфа возникло внезапное желание развернуться, вскочить на коня и ускакать. Вместо этого он со вздохом опустился на свой походный стул.

– Какие новости, брат?

– Твой сын Аз-Захир пишет из Рамлы. Город сожжен. – Селим пролистал еще несколько писем. – Эль Маштуб сообщает то же самое из Лидды. Он двинулся дальше, чтобы сжечь Латрун.

Каждое название было как удар под дых. Его долгом было защищать эти города, а он приказал их разрушить. Но Египет был в безопасности. Это было главное.

– Завтра мы выступаем, чтобы защитить дорогу на Иерусалим. Что-нибудь еще?

– Вот почему я пришел. – Селим достал более длинное письмо, написанное изящным почерком. – Пишет халиф.

Юсуф отправлял письмо за письмом с просьбой о помощи халифу в Багдаде. Он вгляделся в лицо Селима, пытаясь угадать, хорошие новости или плохие.

– Он посылает людей? Золото?

– Он пишет о нашем племяннике. Убада осадил Ахлат. Правитель города призвал на помощь Артукидов и написал халифу, который пообещал вмешаться на его стороне. Халиф говорит, что если ты не обуздаешь Убаду, то будет война.

Юсуф потер виски. Он не мог позволить себе ввязаться в войну на востоке или разгневать халифа. Люди из Аль-Джазиры уже были на грани мятежа. Если халиф осудит его, они взбунтуются. И это будет только начало. Ему придется подавлять восстания в собственном царстве. Он покачал головой.

– Я послал Убаду на восток, надеясь, что разлука остудит его пыл.

– Ты сделал все, что мог, для мальчика, брат, но он всегда был импульсивен. Если хочешь, я поеду на восток. Я разберусь с Убадой, как разобрался с нашим кузеном, Насиром ад-Дином.

Юсуф знал, что так и следовало поступить. Без сомнения, так поступил бы и Львиное Сердце. Но он был не Ричард, и Убада был виноват в этом не больше, чем он сам. Возможно, если бы Юсуф не лгал Убаде, все было бы иначе.

– Нет, брат. Я не стану убивать собственного племянника.

– Тот Саладин, которого я знал…

– Я сказал нет! – Юсуф продолжил более мягким тоном. – Я видел свое отражение, брат. Ричард показал мне его в Акре, и мне не понравилось то, что я увидел.

– Слушаюсь, брат.

– Иди. Я сам напишу Убаде.

***

– Будь проклят этот трусливый ублюдок! – взревел Ричард, швырнув свою чашу с вином через весь шатер. Содержимое забрызгало белые одежды епископа Уолтера. – Отравленные колодцы и сожженные поля; это не война, это трусость!

Ричард обвел шатер взглядом, словно вызывая своих сеньоров на спор. У Джона возникло искушение сказать ему, что норманнские предки Ричарда вели себя не сильно иначе, когда покоряли Англию, но он сдержался. Он не мог позволить себе злить Ричарда. Не сегодня. Их армия таяла с каждым днем, так как люди дезертировали в Яффу или Акру. Они проигрывали войну, не проиграв ни одной битвы. Возможно, теперь Ричард прислушается. Возможно, Джон сможет спасти Святую землю, прежде чем она будет полностью разорена.

Король налил еще одну чашу вина. Он осушил ее и вытер рот тыльной стороной ладони.

– Саладин меня не остановит. У нас нет припасов, чтобы добраться до Египта, но я пришел в Святую землю не ради земель Нила. Де Бомон, ты поставишь людей восстанавливать стену Аскалона.

– Простите, что спрашиваю, но к чему это, ваша милость? Город сожжен. Здесь нечего защищать.

– Есть Иерусалим. Я намерен взять его и удержать. Аскалон должен быть сильным, чтобы защитить Королевство от вторжения из Египта. А теперь иди. – Ричард подошел, чтобы снова наполнить свою чашу.

Джон остался, когда другие сеньоры потянулись к выходу.

– Я хотел бы поговорить с вами, ваша милость.

Брови Ричарда сошлись на переносице.

– У меня сегодня мало терпения для разговоров. Не трать слов попусту, священник.

– Вы должны заключить мир с Саладином.

Глаза Ричарда расширились. Он опустил чашу и начал смеяться, сначала тихо, но потом так громко, что все его тело затряслось.

– Спасибо, Джон, – выдохнул он, когда пришел в себя. – Спасибо. Мне нужно было хорошенько посмеяться.

– Это не шутка, ваша милость.

Хорошее настроение Ричарда мгновенно улетучилось.

– Тогда ты, должно быть, сошел с ума. Почему я должен заключать мир с человеком, который бежит от меня, который еще не победил меня в битве?

– Вы не проиграли, это правда, но что вы выиграли? Вы – сеньор сожженных полей и разрушенных городов.

– Города можно отстроить.

– А кто будет их населять? Люди в этих землях – мусульмане и сирийские христиане. У них больше общего друг с другом, чем с вами. Они предадут вас при первой же возможности.

– С чего бы им? Иерусалимское королевство простояло сто лет до моего прибытия. Люди исправно служили его королям. Они будут служить снова, и Королевство простоит еще сто лет после моего ухода.

– Только если вы заключите мир, милорд. Подумайте, что произойдет, если вы возьмете Святой Город. Ваше войско состоит из паломников. Они помолятся у алтарей, а затем вернутся домой. Ваша армия растает, но сарацины останутся. Мы должны заключить с ними мир, если вы хотите удержать завоеванные земли.

– Я дал клятву отвоевать Иерусалим, Джон. Я не нарушу ее.

– Я не прошу вас прекращать поход, ваша милость. Но вы должны подумать сейчас о том, что будет после Иерусалима. Позвольте мне пойти к Саладину. Я поговорю с ним от вашего имени. Я позабочусь, чтобы мы сохранили то, что вы завоевали.

– Этого недостаточно. Я хочу Иерусалим и все земли к западу от Иордана, как было раньше. И мы должны получить Истинный Крест.

– А если я обеспечу все это?

– Тогда ты чудотворец, Джон. – Ричард почесал бороду, размышляя. Он кивнул. – Иди и сотвори свое чудо. Разговоры нам ничего не будут стоить. Возьми с собой Онфруа де Торона. Он хорошо известен сарацинам. Создай мир, если сможешь. Возможно, Саладин окажется достаточно глуп, чтобы дать его тебе.

***

Октябрь 1191 года. Рамла

– Конрад Монферратский верит, что между вами и ним может быть мир.

Юсуф изучал человека перед собой. Реджинальд Сидонский прибыл в его лагерь в Рамле два дня назад. Юсуф заставил его подождать, прежде чем принять. Старый франкский сеньор был совершенно лыс. У него были румяные щеки, а лоб покрывали печеночные пятна. Он утверждал, что говорит от имени Конрада, который именовал себя истинным королем Иерусалима.

– Конрад бросил мне вызов в Тире, – сказал Юсуф. – Он сражался больше года при осаде Акры. Теперь один из моих самых непримиримых врагов ищет мира. Чего он хочет взамен?

– Лишь того, что ему причитается. Ричард отдал корону Ги де Лузиньяну, но ни один из баронов его не поддерживает. Трон по праву принадлежит Конраду.

– Я мусульманин. Не мне назначать христианских королей.

– Нет, но с помощью Конрада ты сможешь прогнать Ричарда. А когда Ричард уйдет, некому будет поддерживать Ги.

– Помощь Конрада? Его люди будут сражаться бок о бок с моими?

Реджинальд кивнул.

– Он поможет тебе отвоевать Акру. Взамен ты даруешь ему Сидон и Бейрут, а также Тир. Остальная часть Святой земли – твоя.

– Тир, Сидон и Бейрут. Это высокая цена.

– Это справедливая цена за помощь в избавлении от Львиного Сердца.

Пока Юсуф откинулся на спинку стула, обдумывая это, в шатер вошел Сакр. Он подошел к Юсуфу и прошептал ему на ухо.

– Еще послы, малик. От Ричарда.

– Кто?

– Онфруа де Торон и Джон из Тейтвика.

– Селим встретится с Онфруа. Проводи Джона в шатер, куда-нибудь в уединенное место. – Юсуф повернулся к Реджинальду. – Я подумаю над тем, что ты сказал. Конрад скоро получит мой ответ.

Юсуф встал, и Реджинальд сделал то же самое. Франкский сеньор поклонился, и пара стражников вывела его. Юсуф налил себе стакан воды и подошел к столу, покрытому картой Палестины. Города, которые теперь удерживали франки, были отмечены красным. Триполи, Антиохия, Тир, Акра, Кесария, Арсуф, Яффа, Аскалон. Он потерял почти все побережье. Теперь Ричард повернет вглубь страны. Где закончится завоевание короля? Иерусалим? Может, даже Дамаск?

Юсуф нашел Сакра, ожидавшего его у шатра.

– Отведи меня к Джону.

– Сюда, малик.

Сакр повел его к небольшому шатру неподалеку.

– Жди снаружи, – сказал ему Юсуф. – Удостоверься, что нас не подслушивают.

Он вошел и увидел Джона, сидевшего со скрещенными ногами на устланном коврами полу и попивавшего воду из чаши. Он тут же поднялся. На нем была кольчуга, а поверх – сюрко с гербом Ричарда. Он поклонился.

– Ас-саляму алейкум, Юсуф. Спасибо, что принял меня.

– Этой встречи не было. Ты дашь знать своему королю, что я не удостоил его посланников встречей.

– Я понимаю.

Они мгновение изучали друг друга. Песочные волосы Джона продолжали седеть, но он выглядел таким же сильным, как и всегда. Юсуф указал на львов на его сюрко.

– Что твой король желает мне сказать?

– Он ищет мира.

Брови Юсуфа изогнулись.

– Львиное Сердце желает мира? Прости, если я тебе не верю, Джон.

– Ты знаешь меня, Юсуф. Я не стал бы тебе лгать. Эта война никому не приносит пользы. Наши армии истекают кровью, но больше всего страдает простой народ. Тысячи потеряли свои дома, и куда им идти? Земля совершенно разорена. Скоро на нас обрушится голод. Нам нужен мир, обоим.

– Если бы ты хотел мира, то позволил бы Ричарду въехать в мою ловушку при Арсуфе. Твой король был бы мертв или на корабле, плывущем в Англию, а в моем царстве был бы мир.

– Не я повернул Ричарда назад, Юсуф.

– Хмф. – Юсуф не поверил. Он слишком хорошо знал Джона. – А как же твоя честь?

– Есть вещи поважнее чести, друг.

– Например?

– Мир.

– Мир дорого покупается после стольких кровопролитий.

– Но не невозможен. Есть три спорных вопроса: Иерусалим, земля и Крест. Иерусалим свят для нас, и Ричард поклялся взять его. Он не откажется от этого стремления, пока жив. Что до земли, он не просит ничего, что не было бы уже нашим: территорию между побережьем и Иорданом. Истинный Крест для вас – всего лишь кусок дерева, но для нас он имеет огромное значение. Верни его, отдай нам Иерусалим и отступи за Иордан, и ты получишь мир.

Лоб Юсуфа сморщился. Наконец, уголок его рта дернулся в намеке на улыбку.

– Ты шутишь, Джон.

– Таковы условия Ричарда.

– Это не условия, это оскорбления. Иерусалим наш так же, как и ваш, так же свят для нас, как и для вас. Ты говоришь, Ричард будет сражаться за Иерусалим до смерти. Скажи своему королю, что мы будем не менее готовы пожертвовать своими жизнями за этот город. У Ричарда нет прав на земли к западу от Иордана. Они были нашими первыми. Ваши предки взяли их лишь потому, что мы были разделены и слабы. Теперь мы сильны. Если Ричард хочет эти земли, пусть попробует их взять. Что до Истинного Креста, я прекрасно знаю о его значении для вашей веры. Он не будет отдан, кроме как в обмен на нечто равноценное.

– Я говорил Ричарду, что ты ответишь так.

– Тогда ты, должно быть, сказал ему и то, что между нами не может быть мира.

– Если ты отвергнешь мир, он пойдет на Иерусалим.

– Пусть идет.

– Ты храбрый человек, Юсуф. Я это знаю. Но ты не дурак. Ты еще не победил Ричарда. Ты не знаешь его так, как я. Он жесток и непостоянен, но он также умен и воин, какого я не знал. Даже ты.

– Я знаю его достаточно хорошо, Джон. Я знаю, что он подотрется любым договором, который я с ним заключу. Он дал свое слово в Акре, а после перебил моих людей. Я скорее попытаюсь заключить мир со львом, чем с Львиным Сердцем.

– Он дикарь, да, но что он сделал такого, чего не сделал бы ты? Ты отравил воду в Акре. В результате тысячи людей умерли, испражняясь под себя. Ты перебил пленных тамплиеров и госпитальеров после Хаттина. Ты убил своих франкских пленных в Акре.

Юсуф нахмурился и потер лоб ладонью.

– Акра – не моих рук дело. Что до остального, у меня не было выбора. Я сражался за Аллаха. Я делал то, что делал, во имя Его.

– Ричард тоже сражается за Бога.

– Я не Ричард! – рявкнул Юсуф.

– Тогда заключи мир. Если ты этого не сделаешь, пострадают невинные, Юсуф. Твой народ не наестся местью. Он не наестся победой. Сколькими жизнями ты готов пожертвовать во имя Аллаха?

Внутри у Юсуфа все горело. Джон не знал самого страшного. Юсуф пожертвовал теми, кто был ему дороже всех: своим отцом, Азимат, аль-Салихом и Тураном. Даже тех, кого он щадил, он не мог спасти. Его послание к Убаде пришло слишком поздно.

– Твой сын мертв, – пробормотал он.

Джон в шоке моргнул. Его лицо побледнело, и он долго молчал.

– Как? – наконец выдавил он. – Когда?

– Я получил известие три дня назад. Ему попала стрела в глаз во время битвы под Ахлатом… – Голос Юсуфа затих. Ему не следовало отсылать Убаду. Его племянник умер, ненавидя его. Юсуф устал от войны, устал от смерти. Он поднял глаза, его карие глаза встретились с голубыми глазами Джона. – Я хочу мира так же, как и ты, друг. Но как? Я не отдам Ричарду все, за что сражался все эти годы.

– Я бы никогда об этом не попросил. Если ты меня выслушаешь, возможно, есть способ, чтобы обе стороны получили то, чего желают.

– Как?

– Брак: твой брат Селим и сестра Ричарда, Иоанна Сицилийская. Они будут жить в Иерусалиме и разделят Королевство между собой. Нынешние владения франков будут в ее руках, а мусульманские – в его. Их брак создаст прочный мир. Их дети будут королями и франков, и сарацин. Они объединят Святую землю навсегда.

Юсуф даже не рассматривал такой возможности. Франки были врагами, с которыми нужно было сражаться и побеждать. И все же в словах Джона был смысл.

– И эта Иоанна согласится? Она выйдет замуж за мусульманина?

– Согласится.

– А Ричард?

– Если это означает прочный мир и свободу для франков селиться в Иерусалиме, то да. Я в этом уверен. – Джон коснулся его руки. – Это то, о чем мы мечтали давным-давно, Юсуф. Между нашими народами не должно быть войны. Мы можем сделать эту землю землей мира и изобилия, где рады всем.

Мир. Неужели это могло быть так просто? Юсуф молился, чтобы это было так.

– Хорошо. – Он обнял Джона и поцеловал его в обе щеки. – Хорошо! Скажи своему королю, что я согласен.

***

Ноябрь 1191 года. Аскалон

Солнце опускалось в Средиземное море, когда Джон увидел на горизонте Аскалон.

– Вот она.

Онфруа кивнул. За два дня пути из Рамлы, где стоял лагерем Юсуф, они почти не разговаривали. Онфруа был в мрачном настроении. Неделя встреч с Селимом не принесла компромисса. Он считал свою миссию проваленной. Джон и Юсуф договорились держать свой план в секрете. Юсуф не был уверен, как отреагируют его люди. У Джона были те же опасения насчет Онфруа. Сеньор Торона вырос в Святой земле, и хотя он свободно говорил по-арабски, он никогда не будет видеть в сарацинах ничего, кроме врагов. Он бы не понял. Джон поговорит сначала с Ричардом. Если король одобрит его план, то Онфруа скоро все узнает.

Приближаясь к городу, Джон увидел сотни людей, работающих у стены. Большинство расчищали завалы и складывали упавшие камни. Это была изнурительная работа. На расчищенных участках каменщики восстанавливали стену. Джон заметил Робера де Бомона, стоявшего в тени холщового навеса и выкрикивавшего приказы. Онфруа направил своего коня к лорду-стюарду короля.

– Как дела, Лестер? – спросил Онфруа.

Робер де Бомон вытер пот со лба.

– Восстановление стены – дьявольская работа. Сотни людей дезертировали в Акру. Ричарду пришлось самому ехать туда, чтобы вернуть их. Он вернулся в отвратительном настроении. Надеюсь, вы привезли добрые вести, чтобы его подбодрить.

– Где король? – спросил Джон.

– В городе. Он поселился в доме священника при церкви. Вы легко его найдете. Это одно из немногих уцелевших зданий.

Джон и Онфруа въехали в пролом в стене. Улицы Аскалона были пусты. Лишь несколько каменных зданий еще стояли среди обломков обугленных балок и пепла. Над всем этим возвышалась церковь. Она была в романском стиле, с колоннадой на фасаде, обрамленной двумя башнями. Один из стражников под колоннадой забрал их лошадей, а другой провел их в тусклый полумрак. Они прошли через неф и вышли через южный трансепт к тому, что было домом священника до того, как его занял Ричард. Покои короля были наверху. Дверь была закрыта и охранялась двумя рыцарями, включая Анри де Феррьера, молодого человека, с которым Джон столкнулся по прибытии в Лондон. Анри посмотрел на Джона свысока.

– Король занят.

– У нас срочное дело, – ответил Джон.

– Он просил не беспокоить. – Анри указал на скамью у стены. – Можете подождать, если хотите.

Они сели. Окно на противоположной стене выходило на море. Джон смотрел, как солнце исчезает в воде и небо чернеет, как чернила, прежде чем дверь в комнату Ричарда наконец открылась. Вышла полная молодая женщина. На вид она была местной христианкой, с вьющимися темными волосами и кожей цвета дубленой кожи. Она опустила взгляд и поспешила вниз по лестнице. Ричард вышел за ней, запахивая на себе шелковый халат. Он заметил Онфруа и Джона.

– Давно пора вам было вернуться. Входите.

В комнате, куда они вошли, доминировали стол, заваленный картами, и кровать, достаточно большая, чтобы на ней могли спать пятеро. Ричард подошел к меньшему столику у окна и налил себе стакан вина.

– Что Саладин говорит на мои условия?

– Я встречался с его братом, ваша милость, – сказал Онфруа. – Ваше предложение его расстроило. Он его отверг.

– Хмф. Ваши переговоры по крайней мере выиграли нам время. Стена уже почти готова.

Джон шагнул вперед.

– У меня есть еще кое-что доложить, милорд. – Глаза Онфруа расширились от удивления.

– Говори, – сказал ему Ричард.

– Я бы предпочел поговорить с вами наедине, ваша милость.

Ричард кивнул.

– Онфруа, оставь нас. – Король подождал, пока дверь закроется. – Выкладывай, Джон.

– Саладин готов заключить мир.

Ричард поперхнулся вином.

– Что? – прохрипел он. – Он принял мои условия?

– Истинный Крест будет возвращен, Иерусалим будет христианским, а земли к западу от Иордана будут под властью христианской королевы.

– Не могу поверить. Ты чудотворец! – Брови Ричарда сошлись на переносице. – Королевы, ты сказал? А как же Ги? Что ты наделал, священник?

– Я создал мир, как вы и приказали. Брат Саладина, Сайф ад-Дин, женится на вашей сестре, и вместе они будут править как король и королева. Иерусалим будет открыт и для христиан, и для мусульман. Те части Королевства, что сейчас в нашей власти, будут управляться Иоанной, остальное…

Ричард с такой силой ударил стаканом вина о стол, что тот разлетелся вдребезги, и вино залило карты, окрасив Святую землю в красный цвет, словно кровью.

– Ты с ума сошел, Джон? Иоанна не может выйти замуж за неверного. Я не продам ее какому-то дикарю из пустыни!

– Поговорите с ней, ваша милость. Я верю, она охотно согласится на этот брак.

Ричард покачал головой.

– Моя сестра замужем за сарацином, – проворчал он. Он подошел, чтобы налить новый стакан вина.

– Этот брак принесет вам все, чего вы ищете, милорд. Иерусалим будет в руках христиан.

– Христиан и мусульман.

– Это единственный способ его удержать. Это их земля, ваша милость. Сарацин всегда будет больше, чем христиан. Даже если вы завоюете Иерусалим, однажды он снова будет потерян. Этот брак обеспечит его навсегда.

– Хмф. – Ричард отпил еще вина. – Нам придется получить благословение Папы. На это уйдет не меньше трех месяцев. А пока я могу пойти на Иерусалим, и если я его не возьму… – Его взгляд стал отсутствующим. Наконец, он повернулся к Джону. – Иди к моей сестре. Она в Аскалоне, в доме недалеко отсюда. Если она согласится на этот брак, то я пошлю гонца к Папе. С его одобрения Иоанна выйдет замуж за этого неверного.

– Да, ваша милость. – Джон поклонился и вышел.

Все прошло лучше, чем он мог надеяться. Впервые Джон осмелился поверить, что его план может сработать. Один из стражников у церкви проводил его к дому, где остановилась Иоанна. Это было каменное здание, и потому оно уцелело в пожаре, но дверь была новой, а стены в прихожей исчерчены черной сажей. Служанка провела Джона в покои Иоанны. Королева читала у окна.

Она отложила книгу, когда увидела его.

– Оставь нас, – сказала она служанке. Когда дверь закрылась, Иоанна окинула его оценивающим взглядом. – Что привело тебя ко мне, отец? Не думала, что увижу тебя снова.

– Я принес добрые вести, миледи. Я нашел вам мужа среди сарацин.

Глаза Иоанны расширились, а рот приоткрылся от изумления.

– Кто?

– Сайф ад-Дин, брат Саладина. Он хороший человек, добрый и честный. Вы с ним будете править из Иерусалима как король и королева.

– И что мой брат говорит об этом браке?

– Он одобряет. Если вы согласны, то нужно лишь благословение Папы.

– Значит, я снова буду королевой. – Иоанна улыбнулась, и в уголках ее глаз собрались морщинки. Впервые с тех пор, как Джон встретил ее, она выглядела как молодая женщина, которой и была. Она встала и обняла его. – Благодарю тебя. – Она поцеловала его в обе щеки.

Джон почувствовал, как заливается краской.

– Я лишь исполнил свой долг, миледи, – грубовато сказал он.

– Ты сделал то, чего не сделала моя собственная семья. Они обращались со мной как с призовой кобылой, которую продают с выгодой. Ты мне больше брат, чем Ричард, и больше отец, чем Генрих.

Ее слова заставили Джона подумать об Убаде. Джон бросил мальчика в детстве. Его собственный сын его ненавидел. Теперь он был мертв. Что же он был за отец?

– Я рад, что смог быть полезен, – пробормотал он.

Иоанна не заметила его мрачного тона.

– Я не забуду, что ты сделал, – весело сказала она. – Когда я стану королевой, у тебя будет почетное место при моем дворе.