Текст книги "Открытие Индии"

Автор книги: Джавахарлал Неру

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 54 страниц)

Как возникли эти княжества? Некоторые появились совсем недавно, созданные англичанами; другие были наместничествами могольского правителя, и англичане разрешили их правителям остаться в качестве феодальных вассалов; иные, главным образом вожди маратхов, были побеждены английскими войсками, а затем превращены в феодальных вассалов. Возникновение почти всех этих княжеств относится к началу английского владычества; они не имели более ранней истории. Если некоторые из них и являлись независимыми в течение какого-то времени, то эта независимость была кратковременной и заканчивалась поражением в войне или угрозой войны. Только немногие из княжеств, главным образом княжества Раджпутаны, возникли в домогольский период. Княжество Траванкур имеет древнюю, тесячелетнюю историю. Некоторые из гордых раджпутских кланов могут проследить свою генеалогию с доисторических времен. Махарана Удайпура из рода Суръяванги («Происходящий от солнца»), имеет родословное дерево, которое можно сравнить с родословной японского микадо. Но эти раджпутские вожди превратились в феодальных вассалов Моголов, а затем покорились маратхам и наконец англичанам. Представители Ост-Индской компании, пишет сэр Эдуард Томпсон, «теперь вернули князьям их положение, подняв их из хаоса, в который они были погружены. Будучи таким образом подняты и восста-новлэны, эти «князья» были наиболее беспомощными и покинутыми из всех правителей с сотворения мира. Не будь вмешательства английского правительства, раджпутские княжества прекратили бы свое существование, а маратхские княжества распались бы. Что касается таких княжеств, как Ауд и владения низама, то самое их существование было фикцией, в них поддерживалось подобие жизни только благодаря той струе, которую вдохнула в них покровительствующая держава»⁸⁵.

Хайдарабад, теперь ведущее княжество, был вначале небольшой территорией. Его границы расширялись дважды – после поражения Типу-султана в войнах с англичанами и после войн с маратхами. Это расширение происходило по настоянию англичан и при специальном условии, что низам должен действовать в качестве подчиненного им. После поражения Типу-султана предложение о передаче части его территории было даже сначала сделано пешве, вождю маратхов, но он отказался принять ее на этих условиях.

Кашмир, другое крупное княжество, было продано Ост-Индской компанией после войн с сикхами прадеду нынешнего правителя. Оно было впоследствии взято под прямой контроль англичан под предлогом плохого управления. Позднее правителю была возвращена его власть. Нынешнее княжество Майсур было создано англичанами после войн с Типу-султаном. Оно также находилось под непосредственным господством англичан в течение длительного периода.

Единственным поистине независимым княжеством в Индии является Непал, на северо-восточной границе, который занимает положение, аналогичное положению Афганистана, хотя он несколько изолирован. Все остальные княжества входили в сферу так называемой «субсидиарной системы», при которой вся фактическая власть принадлежала английскому правительству, действовавшему через резидента или агента. Зачастую даже министрами правителя были навязанные ему чиновники-англичане. Но вся ответственность за управление княжеством и реформы лежала на правителе, который при самых добрых намерениях (у него обычно не было ни таких намерений, ни способностей) мало что мог сделать в этих условиях. Генри Лоуренс писал в 1846 году об индийской системе княжеств: «Если существует верный способ обеспечить плохое управление, то он заключается в утверждении местного правителя и министра, опирающихся на иностранные штыки и руководимых английским резидентом; даже если бы все они были способными, добродетельными и внимательными, все же колеса государственной машины вряд ли вертелись бы плавно. Если трудно выбрать одного человека, европейца или туземца, обладающего необходимыми качествами справедливого правителя, то где же найти троих, которые смогли бы или захотели бы работать вместе? Каждый из трех может причинить неисчислимый вред, но никто из них просто не в состоянии сделать добро, если ему мешает другой».

Еще раньше, в 1817 году, сэр Томас Манро писал генерал-губернатору: «Имеется много веских возражений против использования субсидиарных войск. Это естественно ведет к тому, что правительство любой страны, в которой они существуют, становится слабым и деспотичным, уничтожает всякие благородные чувства у высших классов общества и унижает и доводит до обнищания весь народ. Обычным лекарством против плохого управления в Индии является либо небольшой дворцовый переворот, либо взрыв восстания, либо чужеземное завоевание. Но присутствие английских войск устраняет всякую возможность применить это лекарство, ибо они поддерживают князя на троно против всех его внешних и внутренних врагов. Это делает князя вялым, приучая доверять свою безопасность чужестранцам, но в то же время жестоким и алчным, так как ему нечего опасаться ненависти своих подданных. Где бы ни вводилась субсидиарная система, если только правитель не является человеком больших способностей, ее воздействие на страну вскоре проявляется в виде разорения деревень и сокращения численности населения... Даже в том случае, если сам князь склонен строго придерживаться союза (с англичанами), среди его главных чиновников всегда найдутся такие, которые будут побуждать его нарушить этот союз. До тех пор, пока в стране сохраняется дух благородной независимости, стремящийся сбросить с себя власть чужестранцев, будут находиться такие советники. Я слишком хорошего мнения о туземном населении Индии, чтобы предположить, что эти настроения когда-либо будут уничтожены полностью; и поэтому я не могу сомневаться в том, что субсидиарная система должна повсюду прийти к своему логическому концу, к уничтожению любого правительства, которое она обязуется защищать»⁸⁶.

Несмотря на подобные протесты, была создана система субсидиарных индийских княжеств, и она неизбежно привела к коррупции и тирании. Правительства этих княжеств зачастую были довольно плохи, но при любых обстоятельствах они были почти бессильны; не многие из английских резидентов или агентов в этих княжествах, подобно Меткафу, являлись честными и добросовестными людьми. Гораздо чаще у них не было ни честности, ни добросовестности, и они пользовались привилегией содержанок – имели власть и не несли никакой ответственности. Частные лица, авантюристы из Англии, убежденные в своей безнаказанности благодаря принадлежности к английской нации и уверенные в официальной поддержке, расхищали казну княжеств. Некоторые сведения⁹ о том, что происходило в этих княжествах в первой половине 19 века, особенно в Ауде и Хайдарабаде, кажутся почти невероятными. Ауд был присоединен к Британской Индии незадолго до восстания 1857 года.

Английская политика того периода была в пользу подобных аннексий, и любой предлог применялся для осуществления перехода княжества к английским властям в качестве «выморочного владения». Однако мятеж и великое восстание 1857 года показали английскому правительству ценность системы субсидиарных княжеств. За редкими исключениями индийские князья не только остались в стороне от восстания, но в некоторых случаях даже помогали англичанам подавить его. Это вызвало изменение английской политики по отношению к ним, и было решено их поддерживать и даже укреплять.

Была провозглашена доктрина английского «верховного владычества», и в действительности контроль политического департамента правительства Индии над княжествами оставался строгим и постоянным. Правителей смещали или лишали их власти; им навязывали министров из английских служащих. Довольно большое число таких министров и теперь продолжает работать в этих княжествах, и они считают себя в большей мере ответственными перед английской властью, нежели перед своим номинальным главой, князем.

Некоторые князья – хороши, другие – плохи; даже хорошим мешают и стесняют их на каждом шагу. Как класс они, естественно, отстали, феодальны по своим взглядам и деспотичны по своим методам, за исключением сношений с английским правительством, когда они проявляют надлежащее раболепие. Шел-ванкар справедливо назвал индийские княжества «английской пятой колонной в Индии».

ПРОТИВОРЕЧИЕ АНГЛИЙСКОГО ВЛАДЫЧЕСТВА В ИНДИИ.

РАМ МОХАН РОЙ. ПРЕССА. СЭР УИЛЬЯМ ДЖОНС.

АНГЛИЙСКОЕ ПРОСВЕЩЕНИЕ В БЕНГАЛИИ

При рассмотрении истории английского владычества в Индии одно удивительное противоречие бросается в глаза на каждом шагу. Англичане стали правителями Индии и самой передовой державой мира, потому что они были пионерами новой крупной машинной индустриальной цивилизации. Они представляли новую историческую силу, которая намеревалась изменить мир, и являлись, таким образом, сами не сознавая этого, авангардом и представителями перемены и революции. И все же они сознательно пытались препятствовать переменам, за исключением тех случаев, когда это было необходимо для упрочения их положения и помогало им эксплуатировать страну и ее народ ради собственной выгоды. Их взгляды и цели были реакционными отчасти вследствие происхождения того социального класса, который пришел сюда, но главным образом вследствие умышленного стремления задержать изменения прогрессивного характера, так как они могли бы усилить индийский народ и, таким образом, в конечном итоге ослабить английское господство над Индией. Страх перед народом пронизывает все их мысли и политику, ибо они не хотели и не могли слиться с ним, и им суждено было остаться изолированной чужеземной правящей группой, окруженной совершенно отличной от них и враждебной массой. Перемены все же произошли, причем некоторые из них – в прогрессивном направлении, но они пришли вопреки английской политике, хотя стимулом для них явилось воздействие нового Запада через англичан.

Отдельные англичане – педагоги, востоковеды, журналисты, миссионеры и др.– играли важную роль во внедрении западной культуры в Индию; в своих попытках осуществить это они часто вступали в конфликт с собственным правительством. Это правительство боялось распространения современного образования и воздвигало много препятствии на его пути, и все же английские идеи, литература, и политическая традиция были введены в Индии именно благодаря новым усилиям способных и энергичных англичан, которые сплотили вокруг себя группы полных энтузиазма индийских студентов. (Когда я говорю об англичанах, я подразумеваю, конечно, население всей Великобритании и Ирландии, хотя мне известно, что это неправильно и неверно. Но мне не нравится слово «британец», и даже оно, вероятно, не включает ирландцев. Приношу мои извинения ирландцам, шотландцам и уэльсцам. В Индии все они действовали одинаково и считались одной группой, без каких бы то ни было различий.) Даже английское правительство, несмотря на свою неприязнь к образованию, вынуждено было под давлением обстоятельств организовать обучение и подготовку низших чиновников для своего растущего аппарата. Оно не могло позволить себе привозить из Англии большое количество людей для замещения этих низших должностей. Поэтому образование медленно распространялось, и хотя это было ограниченное и извращенное образование, оно раскрыло души индийцев для восприятия новых идей и динамичных мыслей.

Печатный станок и фактически все машины также считались опасными и вредными для индийских умов, и введение машин никоим образом не поощрялось, дабы они не привели к распространению мятежного духа и к промышленному развитию. Рассказывают, что низам Хайдарабада однажды выразил желание посмотреть европейские машины, вследствие чего английский резидент приобрел для него пневматический насос и печатную машину. После того как мимолетное любопытство низама было удовлетворено, их отправили на хранение вместе с другими подарками и редкостями. Но когда об этом узнало правительство в Калькутте, оно выразило свое неудовольствие резиденту, упрекнув его особенно за привоз печатной машины в индийское княжество. Резидент выразил готовность дать указание сломать ее тайно, если правительство пожелает этого.

Но хотя правительство не поощряло частные типографии, оно не могло продолжать свою деятельность без печатных изданий, и поэтому в Калькутте, Мадрасе и других городах были открыты правительственные типографии. Первая частная типография была открыта миссионерами-баптистами в CepaMnypie, а первая газета начала издаваться англичанином в Калькутте в 1780 году.

Все эти и другие подобные новшества проникали постепенно, оказывая влияние на взгляды индийцев и пробуждая в них «современное» самосознание. Только небольшая группа индийцев подверглась непосредственному воздействию европейской мысли, так как Индия цеплялась за свои собственные философские принципы, считая их выше западных. По-настоящему воздействие и влияние Запада затронуло практическую сторону жизни, в которой Запад явно опередил Восток. Никак нельзя было игнорировать современную технику – железные дороги, печатные и другие машины, более эффективные приемы ведения войны,– а это, почти незаметно, косвенными путями, воздействовало и на старый образ мыслей, создавая разлад в умах индийцев. Наиболее очевидной и чреватой последствиями переменой явился распад аграрной системы и введение понятий частной собственности и помещичьего землевладения. В Индию постепенно все более проникали денежные отношения, и «земля стала предметом купли-продажи.То, что когда-то считалось незыблемым по традиции, постепенно исчезло под воздействием денег».

Бенгалия значительно раньше, чем какая-либо другая крупная провинция Индии, увидела и испытала на себе все эти аграрные, технические, образовательные и интеллектуальные перемены, ибо Бенгалия в течение полувека находилась под английским владычеством, прежде чем оно распространилось на другие области. Поэтому в течение второй половины 18 и первой половины 19 века Бенгалия играла ведущую роль в жизни Британской Индии. Бенгалия была не только центром и сердцем английской администрации, но из нее также вышли первые группы получивших английское образование индийцев, которые под сенью апглийской державы направлялись затем в другие районы страны. В 19 столетии в Бенгалии появился ряд выдающихся людей, которые в культурных и политических вопросах повели за собой остальную Индию, и благодаря их усилиям в конечном счете оформилось новое националистическое движение. Бенгалия не только значительно дольше была знакома с английским господством, но она испытала его на самых ранних стадиях, когда оно было одновременно и более грубым, более безудержным и более гибким и менее застывшим в неподвижных рамках. Она примирилась с этим господством, приспособилась к нему задолго до того, как ему подчинилась Северная и Центральная Индия. Великое восстание 1857 года мало повлияло на Бенгалию, хотя первая его искра случайно вспыхнула в Дум-Думе, близ Калькутты.

До установления английского господства Бенгалия была дальней провинцией Могольской империи, важной, но все же довольно оторванной от ее центра. В ранний период средневековья среди индусского населения Бенгалии процветали многие низшие формы культа, вера в магию и ее заклинания. Затем возникли многочисленные индусские реформатские движения⁸⁷, оказавшие влияние на социальные обычаи и законы и несколько изменившие даже глубоко укоренившиеся в других местах права наследования. Чайтанья, человек большой учености, проповедовавший, что главное – это вера и чувство, основал одну из форм вишнуизма, опирающуюся на примат веры, и оказал сильное влияние на народ Бенгалии. Для бенгальцев стала характерной странная смесь высоких интеллектуальных достижений со столь же сильным эмоционализмом. Эта традиция веры в силу любви к богу и служения человечеству воплотилась в Бенгалии во второй половине 19 века в другом замечательном святом человеке – Рамакришне Парамахансе; в честь его был основан орден, который приобрел непревзойденную репутацию в служении людям и благотворительной деятельности. Посвятив себя идеалу терпеливого любовного служения человечеству, подобно монахам-францисканцам древних времен, спокойные, скромные и умелые, напоминая этим квакеров, члены миссии Рамакришны трудятся в своих больницах и учебных заведениях и в периоды бедствий всегда приходят на помощь по всей Индии и даже за ее пределами.

Рамакришна представлял старинную индийскую традицию. До него, в 18 веке, в Бенгалии выдвинулась другая выдающаяся личность – раджа Рам Мохан Рой, который был человеком нового типа, сочетавшим в себе древнюю и современную мудрость. Глубоко осведомленный в области индийской мысли и философии, знаток санскритского, персидского и арабского языков, он был продуктом смешанной индо-мусульманской культуры, преобладавшей в то время среди образованных кругов Индии. Приход англичан в Индию и их превосходство во многих областях заставили этого любознательного и энергичного человека заняться изучением истоков их культуры. Он овладел английским языком, но этого оказалось недостаточно. Он изучил греческий, латинский и древнееврейский языки – тоже для того, чтобы познать происхождение религии и культуры Запада. Его привлекала также наука и технические достижения западной цивилизации, хотя в тот период эти технические изменения были еще не так очевидны, как впоследствии. Отличаясь склонностью к философии и науке, Рам Мохан Рой неизбежно должен был обратиться к древней литературе. Характеризуя его, востоковед Мониер-Вильямс заявил, что это был «пожалуй, первый серьезный исследователь науки о сравнительной религии, которого когда-либо дал мир»; и все же, наряду с этим, Рам Мохан Рой стремился модернизировать образование и вырвать его из тисков древней схоластики. Даже в тот ранний период он выступал в защиту научного метода и писал генерал-губернатору, подчеркивая необходимость преподавания «математики, натурфилософии, химии, анатомии и других полезных наук».

Он был больше чем ученый и исследователь, в первую очередь он был реформатор. Находясь в ранние годы под влиянием ислама, а позднее до некоторой степени под влиянием христианства, он, тем не менее, всегда оставался верен принципам своей собственной религии. Но он пытался реформировать эту религию и освободить ее от крайностей и вредных обрядов, которые ассоциировались с нею. Главным образом под влиянием его выступлений за отмену сати английское правительство запретило этот обряд. Сати, то есть самосожжение вдовы на погребальном костре мужа, никогда не имело широкого распространения. Но в редких случаях оно попрежнему имело место среди высших классов. Вероятно, этот обычай был впервые занесен в Индию скифо-татарами, среди которых господствовал обычай, согласно которому вассалы и ленники убивали себя после смерти своего господина. Древняя санскритская литература осуждает обряд сати. Акбар упорно пытался запретить его, и маратхи также восставали против него.

Рам Мохан Рой был одним из основателей индийской прессы. Начиная с 1780 года англичане стали издавать в Индии ряд газет. Обычно они очень резко критиковали правительство, что привело к конфликту и введению строгой цензуры. В числе первых борцов за свободу печати в Индии были англичане, и один из них, Джемс Силк Бакингем, память о котором сохранилась до сих пор, был выслан из страны. Первая газета, принадлежавшая индийцам и издававшаяся ими, начала выходить (на английском языке) в 1818 году, и в том же году баптисты-миссионеры в Серампуре приступили к изданию одного ежемесячного и одного еженедельного журнала на бенгальском языке, первых периодических изданий на одном из языков Индии. Затем в Калькутте, Мадрасе и Бомбее одна за другой начали возникать газеты и периодические издания на английском и индийском языках.

К тому времени уже началась борьба за свободную прессу, то вспыхивающая, то затихающая, продолжающаяся до наших дней. 1818 год ознаменовался также изданием знаменитого Постановления III, впервые предусматривавшего тюремное заключение без суда. Это постановление все еще действует в наши дни, и множество людей томится в тюрьмах на основании этого закона 126-летней давности.

Рам Мохан Рой был связан с несколькими газетами. Он основал журнал на двух языках – бенгальском и английском,– а впоследствии, стремясь к распространению своего издания по всей Индии, он начал издавать еженедельный журнал на персидском языке, который в то время считался языком образованных слоев населения по всей Индии. Но это начинание потерпело неудачу вскоре после введения в силу в 1823 году новых мероприятий по контролю над печатью. Рам Мохан и другие энергично протестовали против этих мероприятий и даже обратились с петицией к королю Англии и его Совету.

Журналистская деятельность Рам Мохан Роя в конечном итоге была связана с его деятельностью реформатора. Его почерпнутые из разных источников всеобъемлющие взгляды возмущали ортодоксальные слои населения, которые противились также многим выдвигавшимся им реформам. Ноу него были и стойкие последователи, в том числе семья Тагоров, которая сыграла впоследствии выдающуюся роль в возрождении Бенгалии. Рам Мохан Рой отправился в Англию от имени делийского правителя и умер в Бристоле в начале тридцатых годов 19 столетия.

Рам Мохан Рой, Тагоры и другие изучали английский язык частным образом. Тогда не было ни английских школ, ни колледжей, и политика правительства явно была направлена против обучения индийцев английскому языку. В 1781 году правительством в Калькутте были открыты Индусский колледж и Калькуттское медресе, первый для изучения санскрита, а второе – арабского языка. В 1791 году был открыт Санскритский колледж в Бенаресе. Возможно, что в двадцатых годах 19 столетия в некоторых миссионерских школах преподавался английский язык. В эти же годы в правительственных кругах возникли веяния в пользу обучения индийцев английскому языку, но они столкнулись с сопротивлением. Однако в виде эксперимента в Арабской школе в Дели и в некоторых учебных заведениях Калькутты было введено изучение английского языка. Окончательное решение в пользу преподавания английского языка было введено в связи– с памятным докладом Маколея о просвещении от февраля 1835 года. Позднее в Калькутте был открыт Колледж Бенгальского президентства. В 1857 году начали свою деятельность университеты в Калькутте, Мадрасе и Бомбее.

Если английское правительство в Индии неохотно соглашалось на обучение индийцев английскому языку, то ученые брахманы еще больше возражали, хотя и по иным соображениям, против обучения англичан санскриту. Когда сэр Уильям Джонс, уже ставший лингвистом и ученым, прибыл в Индию в качестве члена Верховного суда, он выразил желание изучить санскрит. Однако ни один брахман не согласился обучать чужеземца и незваного гостя этому священному языку, даже несмотря на предложенное солидное вознаграждение. В конце концов Джонсу с большим трудом удалось повлиять не на брахмана, а на вайдью – практикующего врача, который согласился обучать его, но на предъявленных им особых и строгих условиях. Джонс был согласен на любые требования,– так велико было его стремление изучить древний язык Индии. Санскрит очаровал его, а особенно открытие древней индийской драмы. Именно благодаря трудам и переводам Джонса Европа впервые получила представление о некоторых сокровищах санскритской литературы. В 1784 году сэром Уильямом Джонсом было организовано Бенгальское азиатское общество, впоследствии переименованное в Королевское азиатское общество. Индия в неоплатном долгу перед Джонсом и многими другими европейскими учеными, которые вновь открыли ее литературу прошлого. Разумеется, многое из нее было известно во все времена, но знакомство с нею постепенно становилось доступным лишь самым избранным и замкнутым группам, а преобладание персидского языка как языка культуры отвратило от нее умы народа. Поиски рукописей помогли обнаружить многие малоизвестные работы, а применение современных критических методов анализа дало новое истолкование найденной обширной литературе.

Появление и применение печатной машины явилось большим стимулом для развития народных индийских языков. Некоторые из этих языков – хинди, бенгали, гуджарати, маратхи, урду, тамильский и телугу – не только вошли в употребление с давних пор, но на них были написаны и литературные произведения. Многие из книг на этих языках были широко известны массам. Почти всегда это были эпические произведения, поэмы или сборники песен и стихов, которые легко запоминались. Фактически прозы на этих языках в тот период не было. Серьезные труды почти всегда появлялись лишь на санскрите или на персидском языке; предполагалось, что каждый культурный человек знает один из них. Эти два классических языка играли ведущую роль и тем препятствовали развитию народных языков индийских провинций. Издание книг и газет разбило сдерживающие оковы классических языков, и сейчас же вслед за этим начала развиваться проза на языках провинций. Первые христианские миссионеры, особенно члены баптистской миссии в Серампуре, в значительной степени способствовали этому процессу. Они основали первые частные типографии, и их усилия по переводу Библии прозой на индийские языки увенчались значительным успехом.

При работе с хорошо известными и сложившимися языками не встречалось затруднений, но миссионеры не остановились на этом и, взявшись за овладение некоторыми второстепенными и слабо развитыми языками, способствовали их формированию, составляя грамматики и словари этих языков. Они даже занимались диалектами первобытных горных и лесных племен, введя у них письменность. Стремление христианских миссионеров перевести Библию на все существующие языки привело, таким образом, к развитию многих индийских языков. Деятельность христианских миссионеров в Индии не всегда была замечательной или достойной похвалы, но в этом отношении, так же как и в сборе фольклора, они, несомненно, оказали большую услугу Индии.

Нежелание Ост-Индской компании распространять просвещение было обоснованным, так как еще в 1830 году группа студентов Индусского колледжа в Калькутте (где обучали только санскритскому, но не английскому языку) потребовала некоторых реформ. Они требовали ограничить политическую власть Компании и ввести бесплатное и обязательное обучение. Бесплатное обучение было хорошо известно в Индии с самых древних времен. Это обучение было традиционным, не весьма совершенным или полезным, но доступным для бедных студентов, которые не должны были ничего платить, не считая некоторых личных услуг учителю. В этом отношении у индусов и мусульман были одинаковые традиции.

В то время как распространению нового просвещения ставили умышленные препятствия, старая система обучения в Бенгалии была в значительной мере уничтожена. Когда англичане захватили власть в Бенгалии, там существовало очень большое количество муафи, то есть свободных от налогообложения земельных пожалований. Многие из них принадлежали отдельным лицам, но большинство было даровано учебным заведениям. За счет этих участков кормилось большое число начальных школ старого типа, а также некоторые высшие учебные заведения, где обучение велось главным образом на персидском языке. Ост-Индская компания стремилась к быстрейшему обогащению для уплаты дивидендов своим акционерам в Англии, и требования ее директоров были постоянными и настойчивыми. В силу этого была принята преднамеренная политика, ставившая своей целью возврат и конфискацию этих земель – муафи. Потребовали представления точных доказательств первоначального пожалования, но старые санады и документы были давно либо потеряны, либо съедены термитами; поэтому муафи были отобраны, и их прежние владельцы выселены, а школы и колледжи лишились этих дарованных им земель. Это затронуло огромную территорию, и многие старинные роды были разорены. Учебные заведения, которые существовали за счет этих муафи, перестали функционировать, и большое число преподавателей и других связанных с ними лиц лишились работы.

Этот процесс способствовал гибели старых феодальных классов Бенгалии, как мусульман, так и индусов, равно как и тех классов, которые зависели от них. Особенно сильно это отразилось на мусульманах, поскольку у них сохранилось в целом больше феодальных традиций, чем у индусов, и к тому же они были главными владельцами муафи. Среди индусов насчитывалось гораздо большее число людей, принадлежавших к буржуазии, которые занимались торговлей, коммерцией и овладели различными профессиями. Эти люди были более восприимчивы и охотнее приобщались к английскому образованию. Они были также более полезны англичанам для замещения низших должностей. Мусульмане сторонились английского образования и в Бенгалии не пользовались благосклонностью английских правителей, которые опасались, что остатки старого правящего класса могут причинить им неприятности. Бенгальские индусы, таким образом, на первых порах пользовались почти монопольным правом на замещение мелких должностей в правительственных учреждениях, и их же посылали в северные провинции. Позднее на эту службу были приняты некоторые мусульмане, представители старых родов.

Английское образование привело к расширению кругозора индийцев, к восхищению английской литературой и институтами, к возмущению против некоторых обычаев и сторон индийской жизни и к растущему требованию политических реформ. Новая интеллигенция возглавила политическую агитацию, которая выразилась главным образом в представлении петиций правительству. Получившие английское образование интеллигенты и чиновники образовали, по существу, новый класс, впоследствии появившийся во всех частях Индии, класс, находившийся иод влиянием западной мысли и обычаев и в значительной мере оторванный от народных масс. В 1852 году в Калькутте была учреждена Англо-индийская ассоциация. Она являлась одним из предшественников Индийского Национального конгресса, и все же целее поколение должно было сойти со сцены, прежде чем в 1885 году этот Конгресс был создан. Этот промежуток ознаменован восстанием 1857—1858 годов, его подавлением и его последствиями. Большое различие между положением Бенгалии и положением Северной и Центральной Индии в середине 19 столетия подчеркивается тем обстоятельством, что в то время как в Бенгалии новая интеллигенция (главным образом индусская) находилась под влиянием английских идей и литературы и ожидала от Англии политических конституционных реформ, другие области были охвачены духом восстания.