Текст книги "Открытие Индии"

Автор книги: Джавахарлал Неру

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 54 страниц)

Если маратхи, с их однородностью и групповым патриотизмом, отстали в области гражданской и военной организации, то другие индийские государства были еще более отсталыми. Раджпуты при всем их мужестве придерживались старофеодальных порядков, романтичных, но совершенно неэффективных; кроме того, их раздирали междоусобицы. Многие из них из чувства вассальной верности сюзерену, а отчасти в результате политики Акбара в прошлом, поддерживали слабеющую власть Дели. Но делийское государство было слишком хилым, чтобы использовать это, и раджпуты деградировали, становясь игрушкой в руках других сил, и в конечном счете попали в орбиту влияния маратхского правителя Синдхия. Некоторые из вождей радж-путов, спасая себя, пытались осторожно играть на равновесии сил. Различные мусульманские правители и вожди Северной и Центральной Индии были в такой же мере феодалами и такими же отсталыми в своих взглядах, как и раджпуты. Они не оказывали существенного воздействия на обстановку и лишь усиливали неразбериху и бедствия среди народных масс. Некоторые из них признали верховную власть маратхов.

Гурки, жители Непала, были прекрасными, дисциплинированными воинами. Они ие уступали любым войскам, которые могла выставить Ост-Индская компания, а возможно, даже превосходили их. Хотя организация турков была полностью феодальной, их привязанность к родной земле была огромна, и это чувство делало их отважными бойцами за независимость своей родины. Они наводили страх на англичан; однако это не могло повлиять на исход основной борьбы, происходившей в Индии.

Маратхам не удавалось утвердиться в обширных районах Северной и Центральной Индии, куда они проникли. Они приходили и уходили, не закрепляясь там прочно. Возможно,что в то время никто не смог бы закрепиться в этих районах ввиду переменного успеха военных действий; и действительно, многие территории, подпавшие под контроль англичан или признавшие их верховную власть, находились в значительно худшем положении, и англичане не могли там обосноваться и закрепить над ними свою власть.

Если методы борьбы маратхов (и это в еще большей степени относится к другим индийским правителям) были неумелыми и авантюристическими, то англичане в Индии действовали как настоящие профессионалы. Многие из английских руководителей были в значительной мере авантюристами, но в политике, которую они все вместе проводили, каждый в отведенной ему области, они ни в коей мере не были авантюристами. «Секретариат Ост-Индской компании,– писал сэр Эдуард Томпсон,– постоянно держал при местных индийских дворах такую группу выдающихся людей, какой даже Британская империя вряд ли располагала в течение какого-либо другого периода истории». Одна из главных обязанностей британских резидентов при этих дворах заключалась в том, чтобы подкупать и развращать министров и других должностных лиц. Как утверждает один историк, англичане создали совершенную систему шпионажа. Они располагали полной информацией о дворах и войсках своих противников, тогда как последние не имели никакого представления о том, что делают и намереваются делать англичане. «Пятая колонна» англичан действовала постоянно; поэтому в критические моменты, в разгар боя, имели место дезертирство и переход армий на сторону англичан, ослаблявшие индийские силы. Большую часть сражений они выигрывали еще до того, как начинались военные действия. Так было при Плесси, и подобные случаи повторялись часто, вплоть до войн с сикхами. Известным примером дезертирства был переход на сторону англичан крупного военачальника, находившегося на службе у правителя Гвалиора Синдхия; этот военачальник тайно договорился с англичанами и во время сражения перешел на их сторону со всей своей армией. В награду за это он был сделан впоследствии правителем нового индийского княжества, выкроенного из территории государства Синдхии, которого он предал. Княжество существует до сих пор, но имя этого военачальника стало синонимом измены и предательства, подобно имени Квислинга в наше время.

Таким образом, англичане обладали более совершенной политической и военной организацией, хорошо спаянной и имевшей очень способных руководителей. Они были значительно лучше осведомлены, чем их противники, и полностью использовали разлад и распри между индийскими государствами.

Их господство на море обеспечивало им надежные базы и возможности для пополнения своих ресурсов. Даже испытывая временные поражения, они имели возможность собраться с силами и вновь перейти в наступление. Овладев Бенгалией после битвы при Плесси, они приобрели огромные богатства и ресурсы для ведения войн с маратхами и другими народностями, и каждое новое завоевание увеличивало эти ресурсы. Для индийских же государств поражение часто было равносильно непоправимой катастрофе.

Этот период войн, захватов и грабежа превратил Центральную Индию, Раджпутану и некоторые части юга и запада в опустошенные районы, население которых было обречено терпеть насилие, горе и нищету. Вслед за армией шли разбойничьи шайки, отнимавшие деньги и имущество у населения этих районов. Некоторые районы Индии напоминали собой Центральную Европу периода Тридцатилетней войны. Плохо было почти везде, но хуже всего было в районах, находившихся под контролем или властью англичан. «... трудно представить себе что-нибудь чудовищнее, чем зрелище, которое являет Мадрас и вассальные государства Ауд и Хайдарабад,– это потрясающий кошмар нищеты. В противоположность этому районы, где правит Нана (маратхский вождь Фарнавис), являются оазисами спокойствия и безопасности»,– пишет сэр Эдуард Томпсон.

До этого времени, несмотря на развал Могольской империи обширные районы Индии, как это ни странно, не находились в состоянии беспорядка. В Бенгалии в долгое правление полунезависимого могольского наместника Алаверди царил мир и порядок, процветали торговля и ремесла, увеличивая огромное богатство этой провинции. Вскоре после смерти Алаверди, в 1757 году, произошла битва при Плесси, и Ост-Индская компания утвердила себя в качестве агента делийского императора, хотя в действительности она была совершенно независимой и могла делать все, что ей было угодно. Затем началось ограбление Бенгалии Компанией и ее агентами и комиссионерами. Через несколько лет после Плесси в Индоре (Центральная Индия) вступила на престол Ахалия Баи, правившая тридцать лет (1765—1795). Этот период стал почти легендарным, как период безупречного порядка, умелого управления и процветания народа. Ахалия Баи была очень способной правительницей и организатором. Она пользовалась при жизни большим уважением, а после смерти была причислена благодарным народом к лику святых. Таким образом, в то самое время, когда Бенгалия и Бихар под новой властью Ост-Индской компании испытывали упадок и подвергались организованному ограблению, когда в них царил политический и экономический хаос, приведший к ужасающему голоду, Центральная Индия, а также многие другие части страны процветали.

Англичане обладали властью и богатством, но они не считали себя обязанными хорошо или хоть как-нибудь организовать управление страной. Коммерсанты из Ост-Индской компании интересовались барышами и сокровищами, а не улучшением положения или хотя бы защитой тех, кто находился под их властью. В частности, в вассальных княжествах существовал полный разрыв между властью и ответственностью, налагаемой ею.

Когда англичане покончили с маратхами и закрепили свои завоевания, они занялись гражданским управлением, установив какой-то порядок. Однако в государствах, связанных с ними «субсидиарными» договорами, упорядочение шло очень медленно, ибо в так называемых защищаемых княжествах был постоянный разрыв между ответственностью за управление и правами, которые давала власть.

Нам часто напоминают, боясь, как бы мы не забыли, что англичане избавили Индию от хаоса и анархии. Это верно в том смысле, что они установили порядок после периода, который маратхи называли «временем ужаса». Но этот хаос и эта анархия были, по крайней мере частично, вызваны политикой Ост-Индской компании и ее представителей в Индии. Надо полагать также, что после окончания борьбы за власть, даже без добрых услуг англичан, которые так охотно были предоставлены, в Индии могли быть установлены мир и нормальное управление. Пятитысячелетняя история Индии, как и история других стран, знает такие примеры.

РАНДЖИТ СИНГХ И ДЖАЙ СИНГХ

Несомненно, что Индия стала добычей иностранных завоевателей из-за отсталости ее народа и в силу того, что англичане были представителями более совершенного и передового общественного строя. Контраст между руководящими деятелями обеих сторон разителен: индийцы при всех своих дарованиях не выходили за пределы узкой, ограниченной сферы мышления и действия, они не знали, что происходит в других странах, и не были поэтому в состоянии приспособиться к изменившимся условиям. Даже когда у отдельных лиц пробуждалась любознательность, они не были в состоянии выбраться из той скорлупы, которая держала в плену их самих и народ. Англичане же обладали гораздо более широким кругозором; события, происходившие в их стране, во Франции и в Америке, встряхнули их и заставили мыслить. Совершились две великие революции. Войны, которые вели французские революционные армии и Наполеон, совершенно преобразовали военную науку. Даже самые невежественные англичане, прибывавшие в Индию, знакомились в пути с различными странами мира. В самой Англии происходили великие открытия, предве щавшие промышленный переворот, хотя, пожалуй, в то время лишь немногие понимали их огромное значение. Но ферменты перемен вызвали сильное брожение, и люди испытывали это воздействие. Прорывалась наружу бурная энергия, заставлявшая англичан устремляться в дальние страны.

Те, кто писал историю Индии, были настолько поглощены историей войн и мятежей, политических деятелей и полководцев того времени, что они очень мало сообщают нам о том, что происходило в сознании Индии, как совершались социальные и экономические процессы. Из всех этих убогих описаний можно извлечь лишь отдельные, случайные намеки. Как видно, в этот ужасный период люди, как правило, были подавлены и измучены, покорно подчиняясь воле злой судьбы, ошеломлены и лишены любознательности. Должно быть, имелось много людей, проявлявших любознательность и пытавшихся понять новые действующие силы, но их захлестнул ход событий и они не могли воздействовать на них.

Одним из таких людей, преисполненных любознательности, был махараджа Ранджит Сингх, сикх, из джатов, создавший в Пенджабе княжество, территория которого в дальнейшем распространилась на Кашмир и Пограничную провинцию. И у него были слабости и пороки, но, тем не менее, он был выдающейся личностью. Француз Жакмон называл его «исключительным храбрецом» и писал, что «Ранджит Сингх чуть ли не первый индиец с пытливым умом, которого я видел, и его любознательность компенсирует апатичность всей нации». «Беседа с ним потрясает»,– добавляет Жакмон⁷³. Следует иметь в виду, что, как правило, все индийцы, и особенно индийская интеллигенция, очень сдержанны. В то время лишь немногие из них могли проявить желание поддерживать связи с иностранными военными руководителями и авантюристами в Индии, действия которых часто приводили их в ужас. Поэтому такие образованные люди старались оградить свое достоинство, держась как можно дальше от иностранцев, и встречались с ними только в официальной обстановке, когда к этому вынуждали обстоятельства. Индийцы, с которыми обычно общались англичане и другие иностранцы, были либо окружавшие их приспособленцы или холопы, либо же министры индийских дворов, большей частью продажные и интриганы.

Ранджит Сингх не только обладал любознательным и пытливым умом, он был исключительно гуманным человеком – и это в то время, когда Индия и весь мир были насквозь проникнуты жестокостью и бесчеловечностью. Он создал государство и мощную армию, хотя и не любил войн. «Еще не было создано такой обширной империи одним человеком почти без применения преступных методов», – говорит Принсеп. В то время когда в Англии даже мелкие кражи карались смертной казнью, Ранджит Сингх отменил смертную казнь вообще. «Вне военных действий, – пишет посетивший его Осборн,– он никогда не лишал людей жизни, хотя на его собственную жизнь неоднократно совершались покушения. В его правление было меньше вопиющих жестокостей и угнетения, чем в царствование многих более цивилизованных монархов»⁷⁴.

Другим выдающимся государственным деятелем Индии, хотя и иного типа, был Савай Джай Сингх из Джайпура в Раджпутане. Он жил в более раннее время и умер в 1743 году. Савай Джай Сингх правил в период развала, последовавшего за смертью Аурангзеба. Он был достаточно умен и гибок и выдержал много ударов и перемен, быстро следовавших друг за другом. Джай Сингх признал верховную власть делийского императора. Убедившись в том, что наступающие маратхи так сильны, что задержать их невозможно, он заключил с ними соглашение от имени императора. Но меня интересуют не его политические и военные успехи. Будучи храбрым воином и превосходным дипломатом, он представлял собой и нечто значительно большее. Он был математиком и астрономом, ученым и градостроителем и проявлял интерес к изучению истории.

Джай Сингх построил большие обсерватории в Джайпуре, Дели, Удджайини, Бенаресе и Матхуре. Узнав от португальских миссионеров об успехах астрономии в Португалии, он послал своих людей с одним из миссионеров ко двору португальского короля Мануэла. Мануэл направил к Джай Сингху своего представителя Ксавье де Сильва с таблицами де ла Гира. Сравнив эти таблицы со своими собственными, Джай Сингх пришел к выводу, что португальские таблицы менее точны и содержат ряд ошибок. Он объяснял это «недостаточным диаметром» применявшихся инструментов.

Джай Сингх был, разумеется, хорошо знаком с индийской математикой. Он изучал древнегреческие трактаты и знал также новейшие достижения европейских математиков. У него имелись в переводе на санскритский язык некоторые греческие книги (произведения Эвклпда и др.)> а также европейские труды по плоской и сферической тригонометрии и по составлению и применению логарифмов. Он велел перевести также и арабские книги по астрономии.

Джай Сингх основал город Джайпур. Проявляя интерес к градостроительству, он собрал планы ряда европейских городов своего времени, а затем разработал собственный план. Многие из этих планов старых европейских городов хранятся сейчас в музее Джайпура. Город Джайпур был так хорошо и разумно спланирован, что до сих пор считается образцом городского планирования.

Все это и многое другое Джан Сингх совершил за свою сравнительно короткую жизнь, среди непрерывных войн и придворных интриг, в которых часто оказывался замешанным и он сам. Он умер через четыре года после нашествия Надир-шаха. Джай Сингх был бы выдающимся человеком в любой стране и в любое время. Тот факт, что он появился и действовал как ученый в типично феодальном окружении Раджпутаны, в один из самых мрачных периодов индийской истории, в период упадка, войн и смуты, весьма показателен. Это говорит о том, что дух научного исследования не был мертв в Индии и что там действовали скрытые силы, которые могли бы принести богатые плоды, если бы им дали возможность созреть. Джай Сингх не был представителем старины или одиноким мыслителем во враждебном и неспособном понять его окружении. Он был человеком своего времени, привлекшим к своим работам многих ученых. Некоторых из них он направил с миссией в Португалию, не смущаясь обычаями и запретами. Вполне возможно, что в стране нашлось бы много своих талантливых людей для научной работы, как теоретической, так и технической, если бы только имелась возможность для деятельности. Этой возможности не было в течение долгого времени. Даже когда беспорядки и смуты были уже позади, научная деятельность не получала поощрения со стороны тех, кто стоял у власти.

ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ИНДИИ. ДВЕ АНГЛИИ

Каково же было экономическое положение Индии в период, когда происходили все эти важные политические события? В. Энсти писал, что вплоть до 18 века «применявшиеся в Индии методы производства и организация производства и торговли могли выдержать сравнение с теми, которые были приняты в любой другой стране света». Индия была высокоразвитой производящей страной, вывозившей свои готовые изделия в европейские и другие страны. Существовала эффективная и хорошо организованная во всей стране банковская система, и «хунди», или векселя, выданные крупными торговыми или финансовыми фирмами, принимались не только по всей Индии, но и в Иране, в Кабуле, Герате, а также Ташкенте и в других городах Средней Азии. Был развит торговый капитал, существовала разветвленная сеть агентов, маклеров, комиссионеров и посредников. Процветало судостроение, и один из флагманских кораблей одного английского адмирала во время наполеоновских воин был построен в Индии индийской фирмой. Фактически в области производства, торговли и финансов Индия находилась на уровне любой другой страны периода, предшествовавшего промышленному перевороту. Достижение такого уровня было бы невозможным, если бы в стране в течение длительных периодов не было устойчивого и мирного правления и если бы ее дороги не были безопасны для передвижения и для торговли.

Первоначально иностранных авантюристов привлекало в Индию высокое качество ее готовых изделий, находивших большой сбыт в Европе. Главным занятием Ост-Индской компании в первый период ее существования была торговля индийскими товарами в Европе; это была очень выгодная торговля, дававшая огромные барыши. Производство в Индии было настолько эффективным и хорошо организованным, и мастерство индийских кустарей и ремесленников ценилось так высоко, что они могли выдержать конкуренцию даже с более совершенной техникой производства, существовавшей в Англии. Когда в Англии начался великий машинный век, индийские товары продолжали поступать в огромном количестве, и путь этим товарам приходилось преграждать весьма высокими таможенными пошлинами, а в некоторых случаях и запрещать их ввоз.

В 1757 году, том самом, когда состоялась битва при Плесси, Клайв писал о Муршидабаде в Бенгалии, что этот город «так же велик, многолюден и богат, как Лондон, с той разницей, что в первом из них имеются лица, обладающие неизмеримо большим богатством, чем во втором». Город Дакка в Восточной Бенгалии славился тончайшим муслином. Но эти два города, хотя и крупные, находились на окраине Индостана. На всем протяжении огромной страны имелись еще более крупные города и много промышленных и торговых центров; существовала очень остроумная система быстрой передачи новостей и сведений о рыночных ценах. Крупные фирмы часто получали сообщения даже о происходивших войнах задолго до того, как соответствующие депеши поступали в конторы Ост-Индской компании. Таким образом, экономика Индии достигла такого высокого уровня, какой только был возможен в период, предшествовавший промышленному перевороту. Трудно сказать, содержала ли она в себе семена дальнейшего прогресса или она была слишком скована неподвижным общественным строем. Однако представляется вполне возможным, что при нормальных условиях в индийской экономике произошли бы такого рода сдвиги и она начала бы по-своему приспособляться к новым условиям производства. Но все же, хотя она и созрела для сдвига, его осуществление требовало коренного переворота в самой ее структуре. Возможно, что для этого понадобился бы какой-то катализатор. Ясно, что, каким бы высоким ни был уровень развития и организации неиндустриализованной экономики Индии, она не могла бы долго конкурировать с изделиями индустриальных держав. Индия должна была или индустриализироваться, или смириться с иностранным экономическим проникновением, которое повлекло бы за собой политическое вмешательство. На деле же первым пришло иностранное политическое господство, и оно привело к быстрому разрушению экономики, которую создала Индия, а взамен ее не было создано ничего позитивного или конструктивного. Ост-Индская компания представляла одновременно английскую политическую власть, интересы английского капитала и его экономическую мощь. Она была верховной властью и, являясь компанией торговцев, стремилась наживать деньги. Именно в то время, когда Ост-Индская компания с поразительной быстротой и в фантастических количествах наживала эти деньги, Адам Смит писал о ней в 1776 году в «Исследовании о природе и причинах богатства народов»: «Правление монопольной компании купцов является, пожалуй, наихудшей формой правления для любой страны».

Хотя группы, представлявшие торговлю и производство в Индии, были богаты и многочисленны и даже играли руководящую роль в ее экономике, они не обладали политической властью. Государственная власть была деспотической и в значительной мере носила еще феодальный характер. Фактически она была тогда в еще большей мере феодальной, чем в какой-либо предыдущий период истории Индии. Следовательно, в Индии не существовало среднего класса, обладающего достаточной силой или хотя бы сознательно стремящегося захватить власть, как это было в некоторых западных странах. Народ был в общем равнодушен и покорен. Таким образом, существовала брешь, которая должна была быть заполнена до того, как мог быть совершен какой-либо переворот. Возможно, что эта брешь образовалась из-за неподвижности индийского общества, не желавшего никаких изменений, несмотря на происходившие в мире перемены, ибо всякая цивилизация, сопротивляющаяся переменам, деградирует. То общество, которое существовало, не могло больше играть созидательной роли. Перемены были необходимы уже давно.

В политическом отношении англичане к тому времени значительно ушли вперед. Они уже совершили политическую революцию и установили власть парламента над королем. Средние классы Англии, сознавая свою растущую силу, были полны стремления к развитию. Эта жизнеспособность и энергия – признак растущего прогрессивного общества – были ясно видны в Англии. Они проявили себя в различных областях и прежде всего в изобретениях, возвещавших промышленный переворот.

Интересно, что же представлял собой в то время английский правящий класс? Видные американские историки Чарльз и Мэри Бирд рассказывают о том, как в результате победы американской революции внезапно былизгианиз королевских провинций в Америке «английский правящий класс – класс, свыкшийся с варварским уголовным кодексом, ограниченной п нетерпимой университетской системой, государственным аппаратом в виде огромной пирамиды из постов и привилегий, с презрением к мужчинам и женщинам, трудящимся на полях и в мастерских, с отказом массам в образовании, навязыванием государственной религии как диссидентам, так и католикам, с господством сквайров и священников в графствах и селах, со зверской жестокостью в армии и флоте, системой наследования по праву первородства, поддерживающей господство поместного дворянства, с толпами голодных чиновников, пресмыкающихся перед королем ради постов, синекур и пенсий, и таким устройством церкви и государства, которое закрепило бы господство над массами этого нагромождения спеси и грабежа. Американские революционеры освободили колониальных подданных британской короны от этой тяжести. В течение одного-двух десятилетий после освобождения они произвели такие преобразования в законодательстве и в политике, на которые в метрополии потребовалось сто или больше лет упорной агитации,– преобразования, которые дали государственным деятелям, возглавлявшим эту агитацию, право на бессмертие в английской истории»⁷⁵.

Американская Декларация независимости, явившаяся поворотным пунктом в истории свободы, была подписана в 1776 году, а через шесть лет после этого колонии отделились от Англии и начали осуществлять подлинную интеллектуальную, экономическую и социальную революцию. Система землевладения, созданная под влиянием Англии и по английскому образцу, была полностью преобразована. Многие привилегии были отменены, крупные поместья конфискованы, а земля распределена в виде небольших наделов. Начался захватывающий период пробуждения, бурной умственной и экономической деятельности. Свободная Америка, сбросив феодальные путы и избавившись от иностранного владычества, двинулась вперед гигантскими шагами.

Во Франции Великая революция разрушила символ старого порядка – Бастилию, смела феодализм и короля и провозгласила перед всем миром права человека.

Что же происходило в это время в Англии? Перепуганная этими революционными переворотами в Америке и Франции, Англия стала еще более реакционной, и ее свирепый и варварский уголовный кодекс стал еще более жестоким. Когда в 1760 году на английский престол вступил Георг III, существовал список 160 преступлений, за совершение которых мужчины, женщины или дети подлежали смертной казни. Когда в 1820 году кончилось его долгое царствование, к этому страшному списку было добавлено еще около ста преступлений, караемых смертью. К рядовому солдату английской армии относились хуже, чем к рабочему скоту, по отношению к нему проявлялась неслыханная жестокость и бесчеловечность. Смертные приговоры стали обычным явлением, но еще больше была распространена порка, которой подвергали публично. Эта порка в несколько сот ударов плетью либо приводила к смерти, либо настолько уродовала жертву, что на теле до гробовой доски оставались страшные следы.

В этой области, как и во многих других областях, связанных с проявлением человечности и уважения к личности и к группе, Индия была значительно более передовой страной, и ее цивилизация стояла неизмеримо выше. Хотя воспитание было старомодное, уровень грамотности в Индии в то время был выше, чем в Англии и в других европейских странах. Пожалуй, было больше учтивости в обращении. Общее положение народных масс в Европе было отсталым и тяжелым и весьма невыгодно отличалось от условий, преобладавших в Индии. Но имелось следующее существенное различие: в Западной Европе подспудно действовали новые силы и живые течения, приносившие с собой перемены; в Индии же условия были значительно более статичными.

Англия пришла в Индию. Когда королева Елизавета в 1600 году выдала Ост-Индской компании хартию, был еще жив и творил Шекспир. В 1611 году был издан английский официальный перевод Библии. В 1608 году родился Мильтон. Затем были Хэмпден и Кромвель и политическая революция. В 1660 году было основано Королевское общество, так много сделавшее для прогресса науки. Через сто лет, в 1760 году, был изобретен механический летучий челнок, за ним вскоре последовали прядильная машина «Дженни», паровой двигатель и ткацкий станок.

Какая из двух Англий пришла в Индию? Англия Шекспира и Мильтона, Англия благородных речей, писаний и смелых деяний, политической революции и борьбы за свободу, науки и технического прогресса или Англия жестокого уголовного кодекса и грубости в обращении, феодальных пережитков и реакции? Ибо существовали две Англии, так же как и в каждой стране существуют эти две стороны национального характера и культуры. «В Англии,– пишет сэр Эдуард Томпсон,– разрыв между высшим и средним уровнем нашей цивилизации всегда был огромен; я сомневаюсь, существует ли нечто подобное в любой стране, с которой мы пожелали бы сравнить себя, и этот разрыв уменьшается так медленно, что часто кажется, будто он вовсе не уменьшается»⁷⁶.

Обе Англии живут бок о бок, влияя друг на друга, и не могут быть разделены; не могла таг;же одна из них прийти в Индию, предав другую полному забвению. Но в каждом важном действии одна из них играет главную роль, преобладая над другой, и эту роль в Индии неизбежно должна была играть именно дурная Англия, и она должна была вступить в соприкосновение с дурной Индией и поощрять ее в этом процессе.

Завоевание независимости Соединенными Штатами Америки и потеря свободы Индией произошли примерно одновременно. Оглядываясь на прошедшие полтора столетия, индиец с грустью и завистью взирает на огромные успехи, достигнутые Соединенными Штатами за это время, и сравнивает их с тем, что сделано и чего не было сделано в его собственной стране. Верно, конечно, что американцы имеют много достоинств, а у нас много недостатков, что Америка была девственной почвой, чистой доской, на которой можно было писать заново, тогда как мы были скованы древними воспоминаниями и традициями. И все же не исключено, что если бы Англия не взяла на себя это тяжелое бремя в Индии и не пыталась бы так долго, как она говорит, обучать нас трудному искусству самоуправления, в котором мы были так мало искушены, Индия могла бы быть не только более свободной и процветающей, но и значительно более передовой в области науки и искусства и всего того, ради чего стоит жить.

Глава седьмая

ПОСЛЕДНЯЯ СТАДИЯ (1). КОНСОЛИДАЦИЯ АНГЛИЙСКОГО ВЛАДЫЧЕСТВА И ПОДЪЕМ НАЦИОНАЛИСТИЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ

ИДЕОЛОГИЯ ИМПЕРИИ. НОВАЯ КАСТА

«Наши попытки изложить историю Индии вызывают, пожалуй, большее негодование, чем все то, что мы делали до сих пор». Эти слова принадлежат англичанину, хорошо знакомому с Индией и ее историей. Трудно сказать, какие действия больше всего возмущали индийцев в истории английского владычества в Индии. Перечень этих деяний весьма пространен и разнообразен. Несомненно одно, что работы англичан по истории Индии, особенно относящиеся к так называемому английскому периоду, вызывают резкое негодование индийцев. История почти всегда пишется победителями и завоевателями и отражает их точку зрения или, по крайней мере, версии победителей дается предпочтение, и она берет верх. Вполне вероятно, что все ранние данные об ариях в Индии, их эпосе и традициях прославляют ариев и пристрастны в отношении народа той страны, которую они подчинили. Никто не способен полностью отрешиться от взглядов своего народа и преодолеть ограниченность своей культуры, а при наличии конфликта между народами и странами малейшее стремление к объективности рассматривается как предательство своего народа. Война, представляющая собой высшее выражение такого конфликта, приводит к преднамеренному отказу от справедливости и объективности во всем, что касается враждебной нации; ум ожесточается и отвергает все методы подхода за исключением одного. Основная потребность момента – это оправдать собственные действия и осудить, очернить действия врага. Истина скрывается где-то на дне глубокого колодца, а надо всем царит ложь, открытая и бесстыдная.