Текст книги "Открытие Индии"

Автор книги: Джавахарлал Неру

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 54 страниц)

Распространенным занятием была охота – главным образом как источник получения продуктов питания. Широко употреблялись в пищу мясо, птица и рыба. Высоко ценилась оленина. Существовали бойни, и был развит рыбный промысел. Однако главными продуктами питания были рис, пшеница, просо и кукуруза. Сахар добывался из сахарного тростника. Молоко и молочные продукты высоко ценились, как и в наши дни. Имелись винные лавки, и вино перегонялось, вероятно, из риса, фруктов и сахарного тростника.

Осуществлялась добыча металлов и драгоценных камней. В числе металлов упоминаются золото, серебро, медь, железо, свинец, олово и бронза. Среди драгоценных камней были алмазы, рубины, кораллы; был также и жемчуг. Имеются упоминания о золотых, серебряных и медных монетах. Существовали торговые общества, и практиковалось предоставление ссуд под проценты.

Среди производившихся товаров были шелк, шерстяные и хлопчатобумажные ткани, одеяла и ковры. Процветали и получили широкое распространение прядильное, ткацкое и красильное производство. Оружейники производили оружие. Строители применяли камень, дерево и кирпич. Плотники выделывали различную мебель и другие изделия, включая телеги, колесницы, суда, кровати, стулья, скамьи, шахматы, игрушки и т. д. Плетельщики плели из тростника цыновки, корзины, веера и зонты. В каждой деревне работали горшечники. Из цветов и сандалового дерева добывался ряд благовоний, масел и других продуктов парфюмерии, включая сандаловую пудру. Изготовлялись также различные лекарства и снадобья, а тела покойников иногда подвергались бальзамированию.

Помимо перечисленных различного рода мастеров и ремесленников, упоминается также ряд других профессий: учителя, врачи и хирурги, купцы и торговцы, музыканты, астрологи, зеленщики, актеры, танцоры, бродячие жонглеры, акробаты, владельцы кукольных театров, разносчики.

Домашнее рабство было, повидимому, довольно распространенным явлением, но сельскохозяйственные и другие работы выполнялись силами наемных рабочих. Было даже некоторое количество неприкасаемых – так называемые чандала,– главным занятием которых была уборка трупов.

Известное значение к тому времени приобрели торговые общества и ремесленные гильдии. «Появление торговых обществ,– пишет Фик,– возникавших отчасти в силу экономических причин, в интересах лучшего помещения капитала и содействия торговым связям, а отчасти для защиты законных интересов своего класса, несомненно, относится к раннему периоду индийской культуры». В Дж атак ах говорится о существовании восемнадцати ремесленных союзов, но фактически упоминаются только четыре: деревообделочники и каменщики, кузнецы, кожевники и маляры.

Упоминания о торговых и ремесленных организациях содержатся даже в эпических поэмах. В «Махабхарате» говорится: «Охраной корпораций (гильдий) является союз». Говорится также, что «купеческие гильдии пользовались такой властью, что правителю не разрешалось вводить никаких законов, не угодных этим торговым союзам. Главы гильдий упоминаются сразу вслед за жрецами, и им уделялось серьезное внимание со стороны правителя»¹⁴. Старшина купцов шрешхи (современное «сетх») пользовался весьма значительным авторитетом.

Джатаки свидетельствуют о существовании одного довольно необычного явления, а именно – создания специальных поселений или деревень для людей, занимавшихся определенным ремеслом. Так, например, существовала деревня плотников, состоявшая, как указывается, из тысячи семейств, деревня кузнецов и т. д. Эти специализированные деревни располагались обычно неподалеку от города, который поглощал их продукцию, в свою очередь снабжая их различными предметами первой необходимости. Вся деревня работала, повидимому, на кооперативных началах и выполняла большие заказы. Вполне вероятно, что из этой обособленной жизни и организации и развилась кастовая система. Примеру брахманов и знати последовали мало-помалу ремесленные корпорации и купеческие гильдии.

Большие дороги с постоялыми дворами, а кое-где и с больницами для путников покрывали Северную Индию и связывали отдаленные части страны. Торговля процветала не только в самой стране, но и между Индией и иностранными государствами. Около 5 века до н. э. в Мемфисе (Египет) существовала колония индийских купцов, о чем свидетельствуют найденные там лепные бюсты индийцев. Индия вела, вероятно, торговлю и с островами Юго-Восточной Азии. Для морской торговли нужен был торговый флот, и ясно, что в Индии строились суда как для внутренних водных путей, так и для дальних плаваний.

В эпосе упоминается о том, что «прибывавшие издалека купцы» платили судовые пошлины.

Джатаки изобилуют упоминаниями о путешествиях купцов. Купеческие караваны направлялись на запад через пустыни к морскому порту Броч и на север в Гандхару и Среднюю Азию. Из Броча суда шли к Персидскому заливу и в Вавилон (Баверу). Оживленное движение шло по рекам, и, согласно Джатакам, суда направлялись из Бенареса, Патны, Чампы (Бхагалпура) и других мест к морю и затем в южные порты, а также на Цейлон и в Малайю. В старых тамильских поэмах рассказывается о богатом порте Каверипаттинаме на реке Каверив Южной Индии, который был центром международной торговли. Эти суда были, должно быть, довольно вместительны, так каквДжатаках сказано, что на одно из таких судов сели «сотни» купцов и эмигрантов.

В «Милинде» (это произведение относится к 1 веку н. э.; Ми-линда – греко-бактрийский царь Северной Индии, ставший пламенным последователем буддизма) говорится: «Ибо судовладелец, разбогатевший благодаря взиманию платы за фрахт в каком-нибудь морском порту, сможет пересечь открытое море и отправиться в Вангу (Бенгалию), Такколу, Китай, Севиру, Сурат, Александрию, к Коромандельскому берегу, в Дальнюю Индию или в любое другое место, где собираются суда»¹⁵.

Индия вывозила «шелка, муслин, тонкую шерсть, ножевые изделия и доспехи, парчу, вышивки и ковры, благовония и лекарства, слоновую кость и изделия из нее, драгоценности и золото (изредка – серебро). Это были главные предметы торговли, которую вели купцы»¹⁶.

Индия, или, вернее, Северная Индия, славилась своим оружием, особенно качеством своей стали, своими мечами и кинжалами. В 5 веке до н. э. большой отряд индийских войск, состоявший из кавалерии и пехоты, сопровождал персидскую армию в Грецию. В знаменитой персидской эпической поэме «Шахнамэ» Фирдоуси говорится, что, когда Александр вторгся в Персию, персы спешно послали в Индию за мечами и другим оружием. До появления ислама арабы называли меч «муханнад», что означает «из Хинда» или «индийский». Это слово до сих пор употребляется в разговорном языке.

Древняя Индия добилась, очевидно, больших успехов в обработке железа. Близ Дели высится огромная железная колонна, ставящая в тупик современных ученых, которые не могут определить способ ее изготовления, предохранивший железо от окисления и других атмосферных влияний. Надпись на колонне сделана письмом времен Гупта, которое было в употреблении с 4 по 6 век н. э. Однако, по мнению некоторых ученых, сама колонна гораздо старее, а эта надпись добавлена позже.

Вторжение Александра в Индию в 4 веке до н. э. было, с военной точки зрения, незначительной операцией. Это был скорее рейд через границу и притом рейд не очень успешный. Александр натолкнулся на такое стойкое сопротивление со стороны вождя одного из пограничных племен, что ему при-шлось отказаться от своего намерения продвинуться вглубь Индии. Если вождь небольшого племени мог оказать такое сопротивление, то чего же надо было ожидать от более обширных и могущественных царств, расположенных дальше к югу? Это, вероятно, и послужило главной причиной того, что его армия отказалась идти дальше и настояла на возвращении.

Насколько значительной была военная мощь Индии, стало очевидным вскоре же после возвращения Александра и его смерти, когда Селевк попытался предпринять новое вторжение. Он был разбит и отброшен Чандрагуптой. У индийских армий было тогда одно преимущество, которого не имели другие. Это преимущество состояло в обладании обученными боевыми слонами, которых можно сравнить с современными танками. Селевк Никатор приобрел в Индии 500 таких боевых слонов для похода против Антигона в Малой Азии в 302 году до н. э., и, по словам военных историков, эти слоны сыграли решающую роль в сражении, которое закончилось смертью Антигона и бегством его сына Деметрия.

Существуют книги об обучении слонов, о коневодстве и т. п. Каждая из таких книг называется гиастра. Это слово приобрело значение «писания» или «священного писания», но оно применялось по отношению ко всякого рода знаниям и наукам, от математики до танцев. В сущности, четкой линии, которая отделяла бы религиозные знания от светских, не было. Они переплетались между собой, и предметом исследования служило все,, что казалось полезным для жизни.

Возникновение письменности в Индии относится к очень древнему периоду. На древней керамике, относящейся к эпохе неолита, имеются надписи письмом брахми. Надписи, обнаруженные в Мохенджо-Даро, до сих пор не расшифрованы полностью. Надписи на брахми, открытые на всей территории Индии, несомненно, представляют собой основное письмо, из которого возникли деванагари и другие индийские письмена. Некоторые из надписей Ашоки написаны буквами брахми; другие, на северо-западе, – письменами кхарошти.

Еще в 6 или 7 веке до н. э. Паиини написал свою большую грамматику санскритского языка¹⁷. Он упоминает о более ранних грамматиках, так как в его время санскритский язык сложился и стал языком непрерывно растущей литературы. Книга Панини представляет собой нечто большее, чем простая грамматика. Советский ленинградский профессор Ф. Щербатской назвал ее «одним из величайших творений человеческого разума». Панини до сих пор остается признанным авторитетом в области санскритской грамматики, хотя последующие ученые дополняли ее и давали свои толкования. Интересно отметить, что Панини упоминает о греческих письменах. Это свидетельствует о том, что какие-то связи между Индией и греками существовали задолго до появления Александра на Востоке.

Особенное развитие получила астрономия, которая часто сливалась с астрологией. Имелись медицинские книги и больницы. Легендарным основоположником индийской медицины считается Дханвантари. Однако наиболее известные древние руководства относятся к первым векам христианской эры. Это труды Чарака о терапии и Сушруты о хирургии. Предполагается, что Чарак был придворным врачом царя Канишки, столица которого находилась на северо-западе. В этих руководствах перечисляется большое количество болезней и приводятся методы определения болезней и их лечения. В них говорится о хирургии, акушерстве, купаниях, диете, гигиене, кормлении детей и медицинском образовании. Метод обучения был экспериментальный, и в ходе обучения хирургии применялось вскрытие трупов. Сушрута упоминает о множестве хирургических инструментов и операций, включая ампутацию конечностей, операцию брюшной полости, кесарево сечение, удаление катаракты и т. п. Раны стерилизовались посредством окуривания. В 3 или 4 веке до н. э. имелись также лечебницы для животных. Здесь, вероятно, сказалось влияние буддизма и джайнизма с его проповедью ненасилия.

Ряд открытий исторической важности был сделан древними индийцами в области математики. В частности, они ввели употребление нуля, изобрели десятичную систему счисления, ввели знак минуса, применили буквы алфавита в алгебре для обозначения неизвестных величин. Даты этих открытий трудно установить, так как между открытием и его практическим применением всегда имеется большой разрыв во времени. Но совершенно ясно, что начатки арифметики, алгебры и геометрии были заложены в древнейший период. Число «десять» было положено в основу счисления в Индии еще в эпоху «Ригведы». У древних индийцев было необычайно развито чувство времени и чисел. Они имели длинный ряд названий для очень больших чисел. У греков, римлян, персов и арабов, очевидно, не было терминов для обозначения чисел свыше тысячи или, самое большое, мириад (10⁴ = 10 ООО). В Индии же имелось 18 специальйых наименований (10^ls) и встречались даже более длипные перечни. В сказании о раннем периоде учения Будды говорится, что он ввел наименования для чисел до 10⁵⁰.

С другой стороны, применяется мельчайшее деление времени, наименьшая единица которого составляла примерно одну семнадцатую секунды, а наименьшая линейная мера представляла нечто близкое к 1,37х7“¹⁰ дюйма. Правда, все эти большие и малые величины были, несомненно, только теоретическими и использовались в философских целях. Тем не менее, в отличие от других древних народов, древние индийцы имели широкое понятие о времени и пространстве. Они мыслили широкими масштабами. Даже их мифология имеет дело с периодами в сотни миллионов лет. Огромные периоды, которыми оперирует современная геология, или астрономические расстояния до звезд не поразили бы их. Именно поэтому дарвиновская и другие аналогичные теории не могли вызвать в Индии того смятения и внутреннего конфликта, которые они породили в Европе в середине 19 века. Сознание европейских народов привыкло к исторргческим периодам, не превышающим несколько тысячелетий.

В «Артхашастре» приводятся единицы мер и весов, которые были в ходу в Северной Индии в 4 веке до н. э. На рынках осуществлялось тщательное наблюдение за весами.

В эпический период встречаются частые упоминания о лесных университетах, расположенных неподалеку от города, в которых учащиеся собирались вокруг известных ученых, чтобы получить подготовку и образование по различным предметам, в том числе и военную подготовку. Предпочтение, которое отдавалось этим лесным университетам, объяснялось желанием избежать соблазнов городской жизни и дать учащимся возможность вести дисциплинированную и целомудренную жизнь. После нескольких лет такого обучения они возвращались обратно и жили жизнью семьянина и гражданина. Вероятно, в этих лесных школах обучались небольшие группы, хотя имеются указания, что известные учителя привлекали большое число учеников.

Бенарес всегда был центром просвещения, и даже во времена Будды он пользовался известностью как древний центр просвещения. В Оленьем парке близ Бенареса Будда произнес свою первую проповедь. Однако Бенарес, видимо, никогда не был чем-либо похожим на университет, подобно тем университетам, которые существовали тогда и позже в других частях Индии. Там было множество групп, состоявших из учителя и его учеников, и часто между соперничавшими группами велись яростные диспуты и споры.

Однако на северо-западе, близ современного Пешавара, в Такшашиле или Таксиле, находился древний знаменитый университет. Он особенно прославился в области науки, главным образом медицины и искусств, и туда стекались люди из отдаленных районов Индии. В Джатаках нередко рассказывается о том, как сыновья знати и брахманы отправлялись без всякого сопровождения и вооружения в Таксилу, чтобы получить там образование. Вероятно, туда прибывали также учащиеся и из Средней Азии и Афганистана, чему способствовало его удобное расположение. Окончить Таксилу считалось весьма почетным. Врачи, учившиеся на медицинском факультете, пользовались большой известностью, и рассказывают, что всякий раз, когда Будда чувствовал себя нездоровым, его последователи приводили к нему знаменитого врача, окончившего Таксилу. Там же учился и великий грамматик 6—7 веков до н. э. Панини.

Таким образом, Таксила был добуддийским университетом и центром брахманской науки. В буддийский период он стал также центром буддийской учености и привлекал учащихся-буддистов из всех уголков Индии и из-за границы. Это был центр Северо-западной провинции государства Маурьев.

Юридическое положение женщин было, как сообщает древнейший толкователь законов Ману, определенно плохое. Они всю жизнь зависели от кого-либо: от отца, мужа или сына. Закон почти приравнивал женщин к движимому имуществу. Тем не менее, судя по многочисленным историям в эпических поэмах, этот закон применялся не очень строго, и женщины занимали почетное место в семье и обществе. Сам древний законодатель Ману говорит: «Боги обитают там, где чтут женщину». Мы не встречаем упоминаний о женщинах-учащихся в Таксиле или других древних университетах, но некоторые из них, несомненно, где-то учились, так как неоднократно попадаются упоминания об ученых женщинах. В более поздние эпохи также был ряд видных ученых-женщин. Каким бы плохим ни было, с точки зрения современных норм, юридическое положение женщины в древней Индии, оно было гораздо лучше, чем их положение в древней Греции и Риме в период раннего христианства, в каноническом праве средневековой Европы и вплоть до сравнительно современной эпохи – до начала 19 столетия.

Толкователи законов, начиная с Ману, упоминают о различных формах деловых объединений. Ману говорит главным образом о жречестве; Яджнавалкья включает также торговлю и земледелие. Более поздний автор Нарада заявляет: «Убытки, расходы и прибыль каждого компаньона равны, больше или меньше убытков, расходов и прибылей других компаньонов в зависимости от того, является ли его доля [вложенная] равной, большей или меньшей. Хранение, питание, сборы [пошлины], убытки, стоимость перевозки, расходы по содержанию должны оплачиваться каждым компаньоном в соответствии с условиями соглашения».

Ману представлял себе государство, очевидно, как небольшое царство. Эта концепция, однако, расширялась и менялась я привела в 4 веке к образованию обширной империи Маурьев и международным связям с греческим миром.

Греческий посол в Индии в 4 веке до н. э. Мегасфен полно-стью отрицает существование рабства в Индии. Однако в этом он заблуждался, так как в Индии были, несомненно, домашние рабы, и в индийских книгах того времени имеются ссылки на улучшение участи рабов. Ясно, однако, что не имело места ни широко распространенное рабство, ни практика использования партий рабов на работах, как это было принято во многих странах. Это, возможно, и побудило Мегасфена сделать вывод о полном отсутствии рабства. Закон устанавливал, что «арий никогда не должен быть обращен в рабство». Кто в точности был или не был арием, сказать трудно, но к этому времени термин арий стал обозначать все четыре основные касты, в том числе и шудр, за исключением неприкасаемых.

В Китае в раннюю эпоху династии Хань рабы также использовались прежде всего на домашней работе. В сельском хозяйстве или на крупных работах их труд не получил широкого применения. И в Индии, и в Китае домашние рабы составляли очень небольшой процент населения, и в этом отношении между индийским и китайским обществом, с одной стороны, и современным им греческим или римским обществом, с другой, существовала огромная разница.

Что представляли собой индийцы в те далекие времена? Нам трудно представить себе эпоху, столь отдаленную и столь отличную от нашей эпохи, и все же на основании разнообразных сведений, которыми мы располагаем, можно составить о ней некое смутное представление. Это был беззаботный народ, уверенный в себе и гордый своими традициями, народ, блуждавший в поисках таинственного, выдвигавший много вопросов, касавшихся природы и человеческой жизни, народ, придававший большое значение созданным им нормам и ценностям, но легко и радостно принимавший жизнь и встречавший смерть без особой боязни. Греческий историк Арриан, описавший поход Александра в Северную Индию, был поражен этой беззаботностью. «Ни один народ,– пишет он,– не питает большей любви к танцам и песням, чем индийский».

МАХАВИРА И БУДДА. КАСТЫ

Такая примерно обстановка существовала в Северной Индии начиная с эпической эпохи и до раннебуддийского периода. Она подвергалась непрерывным изменениям в области политики и экономики; в стране происходил процесс синтеза, слияния, а также процесс разделения труда. В области идеологии наблюдались непрерывное развитие и частые конфликты. За эпохой ранних Упанишад последовало развитие мышления и деятельности во многих направлениях; сами Упанишады были реакцией на власть жрецов и ритуализм. Умы людей восставали против многого из того, что им приходилось видеть; на почве этого бунта и выросли ранние Упанишады, а несколько позже и сильное материалистическое течение, а также джайнизм и буддизм и возникла попытка синтезировать различные формы верований в «Бхагавадгите». Все это породило, в свою очередь, шесть систем индийской философии. Тем не менее за этим идейным конфликтом и бунтом скрывалась* живая и развивавшаяся национальная жизнь.

Как джайнизм, так и буддизм представляли собой отход от ведической религии и ее ответвлений, хотя, в известном смысле, они выросли из нее. Они отрицают авторитет Вод и, что самое важное, отрицают первопричину или хранят молчание по этому вопросу. Они проповедуют ненасилие и создают ордена монахов, связанных обетом безбрачия. В их подходе отмечается определенный реализм и рационализм, хотя, конечно, это мало способствует нашему познанию незримого мира. Один из основных догматов джайнизма заключается в том, что истина относительна и зависит от нашего подхода. Это строго этическая и нетрансцендентная система, делающая особый упор на аскетическом аспекте жизни и мышления.

Основоположник джайнизма Махавира и Будда были современниками, и оба принадлежали к военному классу кшатриев. Будда умер в возрасте восьмидесяти лет в 544 году до н. э., и с этой даты начинается буддийская эра. (Это традиционная дата. Историки называют более позднюю дату – около 487 года дон. э., но в настоящее время они склонны принять традиционную дату как более правильную.) В силу странного совпадения я пишу эти строки в день буддийского 2488 нового года – день полнолуния месяца вайшакха, так называемого вайгиакхи пурнима. В буддийской литературе говорится, что Будда родился в полнолуние месяца вайшакха (май – июнь) и что его просветление и смерть приходятся на этот же день года.

У Будды хватило мужества выступить против популярной религии, суеверий, обрядности и жреческого ритуала, а также против всех привилегированных групп, цеплявшихся за них. Он осудил также метафизические и теологические воззрения, чудотворство, откровения и сношения со сверхъестественными силами. Он взывал к логике, разуму и опыту; на первый план он выдвигал этику; его метод был методом психологического анализа – психология без души. Весь его метод после затхлой атмосферы метафизических рассуждений был подобен струе свежего ветра, дующего с гор.

Будда не нападал прямо на касты, но у себя в ордене не признавал их, и нет никакого сомнения, что вся его позиция и деятельность ослабили кастовую систему. Вероятно, в его время и в течение еще нескольких последующих столетий каста была неустойчивой. Ясно, что общество, расколотое на касты, не могло бы вести торговлю с иностранными государствами или пускаться в какие-либо другие предприятия за пределами страны. Однако торговля между Индией и соседними странами развивалась еще в течение полутора тысяч лет или даже больше после Будды и индийские торговые колонии процветали. Иноземные элементы продолжали вторгаться в Индию с се-веро-запада и ассимилировались.

Интересно отметить, что этот процесс ассимиляции происходил как на высших, так и на низших ступенях кастовой лестницы. У подножья лестницы образовывались новые касты, а те пришлые элементы, которые одерживали победу, вскоре превращались в правящий класс кшатриев. Монеты периода кануна и начала христианской эры свидетельствуют о быстрых изменениях, происшедших в течение двух-трех поколений. Первый правитель носит иностранное имя. Его сын или внук получает уже санскритское имя и коронуется в соответствии с традиционными обычаями, установленными для кшатриев.

Многие кланы раджпутов-кшатриев возникли еще во времена набегов саков, или скифов, которые начались около 2 века до н. э., или же в более поздний период вторжения белых гуннов. Все они принимали веру и обычаи страны, а затем пытались доказать свое происхождение от знаменитых эпических героев. Таким образом, принадлежность к группе кшатриев зависела скорее от положения и рода занятий, чем от происхождения, и это облегчало иноземцам присоединение к ней.

Весьма любопытно и показательно, что на протяжении длительного отрезка индийской истории великие люди не раз предостерегали против жречества и строгой кастовой системы, против них возникали мощные движения; тем не менее медленно и почти неощутимо, словно это было предначертанием судьбы, касты росли, распространялись и зажали в своих губительных тисках все области индийской жизни. Мятежники, восстававшие против каст, имели много сторонников, однако с течением времени группа их последователей сама становилась кастой. Джайнизм, выступивший против старой религии и во многих отношениях весьма отличный от нее, мирился с кастовой системой и приспособился к ней. Благодаря этому он продолжает существовать в Индии почти как ответвление индуизма. Буддизм, не приспособившийся к системе каст и отличавшийся большей независимостью в своем мышлении и воззрениях, в конце концов исчез из Индии, хотя и сейчас оказывает глубокое влияние на Индию и индуизм. Христианство, появившееся в Индии 1800 лет назад, закрепилось там и постепенно создало собственные касты. Кастовая система повлияла отчасти и на социальную структуру мусульман в Индии, несмотря на их энергичное осуждение всяких подобных перегородок внутри общины.

В нашу эпоху среди буржуазии возникает много движений за уничтожение тирании каст, и они добились кое-каких успехов, которые не затронули существенно положения масс. Они обычно пользовались методом лобовой атаки. Затем появился Ганди, который взялся за решение этой проблемы косвенным путем в соответствии с методами, принятыми в Индии с незапамятных времен; взоры его были обращены на массы. Он был достаточно прямолинеен, агрессивен и настойчив, но не оспаривал основной функциональной теории, на которой зижде-лись четыре главные касты. Он нападал на явные искривления, хорошо зная, что тем самым подрывает всю кастовую систему в целом¹⁸. Он уже потряс ее фундамент, что оказало глубокое влияние на массы. В их глазах вся структура либо продолжает существовать, либо рушится полностью. Однако сейчас действует еще более мощная сила, чем Ганди,– условия современной жизни, и, повидимому, эта древняя и живучая реликвия прошлого должна в конце концов отмереть.

Но пока мы ведем борьбу с кастами в Индии (которые при своем зарождении основывались на цвете кожи), на Западе возникли новые деспотичные касты с учениями о расовой исключительности, порой облекаемые в политические и экономические формы и даже говорящие языком демократии.

До Будды и за 700 лет до Христа один великий индиец, мудрец и законодатель Яджнавалкья, по преданию, сказал: «Добродетель определяется не нашей религией и, тем более, не цветом нашей кожи. Добродетель нужно проявлять на деле. Поэтому пусть никто не поступает с другими так, как он не хочет, чтобы поступили с ним».

ЧАНДРАГУПТА И ЧАНАКЬЯ.

ОБРАЗОВАНИЕ ИМПЕРИИ МАУРЬЕВ

Буддизм распространялся в Индии постепенно. Хотя буд-дизм по своему происхождению представлял собой движение кшатриев и отражал конфликт между правящим классом и жрецами, его этическая и демократическая стороны и особенно его борьба против жречества и ритуализма привлекали народ. Буддизм развивался как народное реформатское движение, находя сторонников даже среди некоторых мыслителей брахманов. Но, как правило, брахманы выступали против него и называли буддистов еретиками и мятежниками, восставшими против ортодоксальной религии. Более важным, чем внешние успехи, было взаимное влияние буддизма и старой религии и постоянный подрыв положения брахманов. Через два с половиной столетия правитель Ашока принял буддизм и со всей энергией отдался делу распространения его мирными миссионерскими средствами в Индии и других странах.

За эти два века в Индии произошло много изменений. Долгое время в стране происходили различные процессы, которые способствовали слиянию народностей и объединению крошечных государств и небольших монархий и республик. Действовала старая тенденция к созданию единого централизованного государства, и результатом всего этого явилось образование могучей и высокоразвитой державы. Окончательным толчком к этому послужило вторжение Александра в Северо-Западную Индию. Появились два замечательных человека, которые сумели воспользоваться изменившимися условиями и подчинили их себе. Это были Чандрагупта Маурья и его друг, министр и советник брахман Чанакья. Вдвоем они добились больших успехов. Оба были изгнаны из могущественного царства Магадха, которым правила династия Нанда и центр которого находился в Пата-липутре (современная Патна). Оба отправились на северо-запад, в Таксилу, и установили связи с греками, оставленными там Александром. Чандрагупта встречался с самим Александром. Он слышал о его завоеваниях и славе и горел честолюбивым желанием превзойти его. Чандрагупта и Чанакья наблюдали за событиями и готовились. Они вынашивали большие честолюбивые планы и выжидали возможности претворить их в жизнь.

Вскоре пришло известие о смерти Александра в Вавилоне в 323 году до н. э., и тотчас Чандрагупта и Чанакья выдвинули старый и вечно новый призыв к национализму и подняли народ против иноземных захватчиков. Греческий гарнизон был изгнан, и Таксила взята. Обращение к национальным чувствам помогло Чандрагупте приобрести себе союзников, и он прошел с ними через Северную Индию к Паталипутре. Через два года после смерти Александра Чандрагупта уже владел этим городом и царством; так была образована держава Маурьев.

Военачальник Александра Селевк, унаследовавший после смерти своего вождя страны от Малой Азии до Индии, попытался восстановить свою власть в Северо-Западной Индии и переправился со своей армией через Инд. После того как он был разбит, он был вынужден уступить Чандрагупте часть Афганистана до Кабула и Герата. Сам Чандрагупта женился на дочери

Селевка. Империя Чандрагупты охватывала за исключением южной части всю Индию от Аравийского моря до Бенгальского залива и простиралась на севере до Кабула. Впервые за всю известную историю Индии в ней возникло огромное централизованное государство. Столицей этой великой империи была Паталипутра.

Что представляло собой это новое государство? К счастью, мы располагаем полными описаниями этого государства, оставленными как индийцами, так и греками. Посол Селевка Мега-сфен оставил свои записки, но еще более важным является трактат Каутильи «Артхашастра» («Наука о государственном устройстве»), о котором уже упоминалось выше. Каутилья – второе имя Чанакьи; таким образом, мы имеем книгу, написанную не только большим ученым, но и человеком, который сыграл определяющую роль в создании, развитии и сохранении империи. Чанакью называли индийским Макиавелли, и это сравнение до некоторой степени оправдано. Однако он был во всех отношениях значительно более крупной фигурой, превосходя Макиавелли как умом, так и делами. Он не был просто приверженцем царя, смиренным советником всемогущего повелителя. Образ его дает нам старая индийская пьеса Мудра Рак-шаса, посвященная этому периоду. Смелый интриган, гордый и мстительный, никогда не прощавший обид и не забывавший