Текст книги "Обнаженный любовник (ЛП)"

Автор книги: Дж. Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)

Глава 7

– Это была не молния.

Нэйт, приемный сын Брата Черного Кинжала Мёрдера, продолжал стучать по доске перед собой, а его приятель наклонился вперед и заговорил громче, как будто его не слышали:

– Не молния. – Аркшули, сын Аркшулиа–Младшего, ткнул телефоном Нэйту в лицо. – Видел?

После еще одного удара молотком, Нэйт опустил свой строительный инструмент и вытащил гвозди изо рта.

– Окей. Эта вспышка была не молнией. Что дальше?

– Тогда что это было? – Шули приподнял брови. – Не хочешь выяснить?

В футболке и бриджах цвета хаки Шули выглядел как член строительной бригады… если не обращать внимания на его костную структуру, «Юбло»[21]21
  Hublot – швейцарский производитель часов класса «люкс».


[Закрыть] на запястье и слухи о том, что его отец был главой засевшей в подполье Глимеры.

– Да ладно, разве тебе не любопытно? – повторил он.

– Нет, я сначала хочу закончить облицовку. А еще я хочу, чтобы ты помог мне с гипсокартоном. А после мы можем...

– Но ты же видел эту штуку. Она озарила все небо. А мой брат говорит, что это была не молния.

– Так, он теперь метеоролог? Я–то думал, что он получает докторскую степень в химической инженерии.

Шули спрятал «айФон» в задний карман.

– Точно. Он у нас умный, а я красивый. И к твоему сведению, он умнее, чем мы оба вместе взятые.

А сейчас минуту подождите. Буквально... пару секунд.

– И, конечно, из нас троих я – главный красавчик.

Бинго.

– Глупости.

– Ты видел это лицо? – Шули обвел рукой вокруг своей физиономии. – Шутки в сторону. Я горяч как…

– Ты смешон.

Ритмичное щебетание заставило Шули снова достать телефон.

– О Боже, пора на перерыв. – Он снова помахал телефоном, как будто сигнал будильника можно неправильно истолковать без визуального подтверждения. – Думаю, нам нужно отложить молоток и гвозди, и, черт возьми, я не знаю… сходить прогуляться по лесу?

– Перерыв! – раздался голос бригадира из дома, который они ремонтировали. – Полчаса!

Нэйт выглянул из открытого гаража и посмотрел в направлении, куда показывал Шули. Им двоим, как новичкам, была поручена работа здесь, и кого действительно волновало, насколько качественно будут заделаны дыры от старых окон?

Ну, Нэйту было не все равно. Шули? Конечно же, да.

– Давай. – Шули взял «Black+Decker»[22]22
  «Black + Decker» – американский производитель электроинструментов, аксессуаров, оборудования, товаров для улучшения дома, бытовой техники.


[Закрыть] Нэйта и положил его на циркулярный станок. – Пойдем, прогуляемся.

Нэйт пожал плечами и двинулся за ведущим, и они вместе пересекли подъездную дорожку и лужайку. Когда добрались до забора, они синхронно перекинули ногу через две нижних перекладины, и нырнули под верхней. И вот они оказались в чистом поле, хотя на календаре стоял конец апреля, трава почти не росла. Лишь немного грязи… их ботинки со стальным носком хлюпали по влажной земле.

Нэйт, нахмурившись, взглянул на своего друга.

– Почему ты в шортах?

– У меня кровь горячая, друг мой.

– Ты – девственник.

– Как и ты. И не путай мою неопытность с недостатком энтузиазма.

– Громкие слова, – сказал Нэйт со смехом.

– У меня отец – психиатр, братишка.

– А ты ту при чем?

– Я знаю все об интеграции. – Шули подался вперед и понизил голос: – А также другие вещи, оканчивающиеся на –ция. Которые начинаются на букву М. А посередине есть слово «турба».

– Что за вонь?

Шули выскочил перед ним и пошел пятясь.

– Так... что ты?

Чтобы не чихнуть, Нэйт потер нос, едва ли не полируя его кончик до блеска.

– Ты чувствуешь этот запах?

– Перестань избегать ответа на вопрос. Прошло три месяца с момента твоего перехода, ты стал полноценным мужчиной. И значит…

Нэйт посмотрел за спину Шули.

– Пахнет горелым... железом.

Шули застыл на месте.

– Ты уже кончал?

– Не твое дело. – Нэйт обошел живое, дышащее, невероятно стильное, но озабоченное сексом препятствие. – Есть еще дым.

– Да ладно, в чем дело–то. Я бы с тобой поделился.

– Ты уже это сделал. – Нэйт бросил на парня ровный взгляд. – Много раз. У тебя ладони еще не заросли волосами, зрение не страдает?

– Такая побочка встречается только у людей, и, кстати, я пытаюсь вдохновить тебя своим примером.

– Мне ни к чему такие наставления. – Нэйт схватил парня сзади за шею и слегка встряхнул. – Достаточно. Сконцентрируемся на твоей гениальной идее. Теперь ты видишь весь дым?

Чтобы помочь персоне с СДВГ[23]23
  Синдро́м дефици́та внима́ния и гиперакти́вности, аббр. СДВГ, расстро́йство внима́ния с гиперакти́вностью или гиперакти́вное расстро́йство с дефици́том внима́ния – неврологическо–поведенческое расстройство развития, начинающееся в детском возрасте. Проявляется такими симптомами, как трудности концентрации внимания, гиперактивность и плохо управляемая импульсивность. Также при склонности к СДВГ у взрослых возможны снижение интеллекта и трудности с восприятием информации.


[Закрыть] сосредоточиться, он повернул голову Шули в сторону столба дыма, поднимающегося из–под деревьев в ночное небо.

Шули снова остановился.

– Что это за хрень?

– Это вряд ли имеет отношение к твоей сексуальности.

– Ну да, иначе дым вился бы прямо над нами.

Хорошая новость заключалась в том, что благодаря смене фокуса парень оставил разговоры о рукоблудии. Плохая новость – то, что горело в лесу и пахло так, как будто кто–то поджег котел... да, это определенно плохая новость.

– Надо бы кого–нибудь позвать? – спросил Нэйт.

– Например, кого?

– Моего отца?

Было все еще немного странно использовать слово на букву «о», но не потому, что Мёрдер не приходился ему родным отцом. Он просто никогда не ожидал, что у него вообще появится отец. Жизнь не обязана давать тебе настоящую семью только потому, что ты ее хочешь. Просто потому, что она тебе нужна.

Нэйт нахмурился.

– Эй, а там есть кто–нибудь?

– Знаешь, может, это не такая уж и хорошая идея...

– Нет, я хочу…

– Нет, я ошибался. Давай развернемся. Время перерыва прошло.

Когда Нэйт почувствовал, что его руку крепко сжимают, он бросил на Шули взгляд.

– Ты шутишь, да?

Такого серьезного лица у своего лучшего друга Нэйт еще не видел.

– Я совершил ошибку.

– Нет, ну что ты как девка… подожди, это что, пистолет? Какого хрена у тебя пистолет?

– Я тебя защищаю.

Нэйт моргнул и покачал головой, глядя на оружие в руке своего приятеля.

– Кто ты и что ты сделал с Шули?

– Я не могу допустить, чтобы я тобой что–нибудь случилось.

С внезапным ужасом Нэйт выдохнул:

– Что сказал тебе мой отец?

– Это не имеет никакого отношения к твоему отцу.

Нэйт взглянул на клубы дыма и людей, которые, как он мог видеть, двигались в лесу и вокруг него. Затем он решил: к черту.

– Что ж, я – не твоя проблема, и я пойду туда. И если у тебя другое мнение на этот счет, можешь прострелить мне задницу.

Он не успел уйти далеко, когда его догнал Шули.

– Нэйт, это опасно...

– Спрячь эту штуку, ладно? Господи, закончишь тем, что сам себя пристрелишь.

Пока они шли до границы лесополосы, спорили о самых разных вещах – об оружии, идиотах с оружием, идиотах, которые хотели начать небезопасное расследование, идиотах, которые предложили эти расследование, а затем включили заднюю… но хотя бы девятимиллиметровый убрали с глаз долой.

И да, они здесь были не одни.

По крайней мере, дюжина товарищей собралась в сотне ярдах от них, но, к счастью, судя по запахам, все они были представителями их вида. Опять же, здесь редко встречались люди, именно поэтому их бригада работала в том фермерском доме.

Лучше держаться подальше от крыс без хвостов.

Нэйт знал об этом не понаслышке. Еще со времен лаборатории.

Металлический запах в воздухе ощущался все явственнее, в носу начинало свербить, и Нэйт постоянно чихал. Чтобы помочь, Шули постучал его по спине, что только усугубило кашель.

Нэйт резко оттолкнул ладонь приятеля, опасаясь, как бы следующим не стал прием Геймлиха… или, не дай Бог, сердечно–легочная реанимация… но они, наконец, вышли на поляну.

И, кстати о месте преступления. Земля была вспахана чем–то достаточно большим, и оно двигалось достаточно быстро, чтобы выкопать добрых тридцать или сорок квадратных футов земли. А в дыре? Пар. Так что трудно было что–либо увидеть.

Нэйт и Шули приблизились, присоединяясь к мужчинам и женщинам, которые наклонившись, пытались рассмотреть то, что упало с неба.

– Прямо как в книге Стивена Кинга, – пробормотал Шули.

Проморгавшись, Нэйт посмотрел на небо.

– Метеорит. И если это правда, то Кинг писал о падение метеорита.

– Или космический мусор. – Шули толкнул Нэйта локтем в бок. – Эй, как думаешь, если я лизну метеорит, я стану знаменитым?

– Я думаю, ты подцепишь вирус.

– Я серьезно.

– Я в курсе, а теперь мне страшно. – Когда ветер сменил направление и унес дым прочь, Нэйт пробормотал: – И нет, я не собираюсь снимать это...

Его голос дрожал, слова выветривались из головы.

Напротив, на другой стороне кратера, сбоку от толпы, стояла одинокая фигура. Одна, сама по себе. Это была женщина. По крайней мере, он предполагал, что это женщина, судя по длинной тонкой пряди светлых волос, выскользнувших из–под капюшона на ее голове.

– Але? – позвал Шули. – Я сказал, что молния не ударяет в одно и то же место дважды. Так что мы в безопасности.

Нэйт отвернулся от своего приятеля и пробормотал:

– Твой брат же сказал, что это не молния.

Когда он направился к женщине, Шули крикнул:

– Ты куда?

– Я сейчас вернусь.

Глава 8

Мозг Мэй был полон самобичевания, когда она дематериализовалась из гаража. Вновь приняв форму в тени на первом этаже, она потерла лицо и обратила внимание на потоки людей, стекающие с лестничной клетки, бегущие с парковки. Образовалась пробка, и люди выбегали из машин, чтобы посмотреть есть ли движение. Мэй приказала себе просто раствориться в воздухе и перенестись домой. Или, может быть, к Талле. Она могла вернуться за своей машиной через полчаса, когда толпа схлынет.

Ну, это при условии, если к тому времени это место не заполнят полицейские. Такую шумиху сложно не заметить даже в заброшенной части города, и, честно говоря, она была удивлена, что подпольные бои вообще всем сходили с рук.

– Черт... – Мэй посмотрела на шестой уровень.

Дело не в нем, сказала она себе. Он – не моя проблема.

Завыли сирены. Кто–то споткнулся и упал прямо перед ней… встал и сорвался с места. Наверху, на открытых этажах гаража мелькал свет фар, три или четыре машины, которые использовались для освещения боя, одна за другой спешно двигались в сторону выезда. Мэй взглянула на тяжелые бетонные ограждения, которые вернули на место, чтобы заблокировать вход… гадая, был ли другой выход…

Ответ на вопрос последовал сразу, когда джип врезался прямо в одно из ограждений и отбросил его своей передней решеткой.

Значит, у кого–то уже проблемы с законом, подумала она, когда «Форд» выскочил на тротуар, чтобы объехать затор.

Ты должна оставить меня! Уходи! Спасайся.

Это был правильный совет. И…

Внезапно Мэй снова в панике подняла глаза. Что, если вампир, который организовал бои... был тем, кто в них участвовал.

Что, если тот мужчина при смерти и есть Преподобный? Мэй прочесывала толпу своими инстинктами, изучая запахи, и из всей этой группы людей был только один вампир.

– Черт!

Когда ее сердце отчаянно забилось, Мэй закрыла глаза и попыталась медленно и глубоко дышать. Когда у нее ничего не вышло с этим, она потопталась на месте, размяла плечи… и прочла себе большую жирную лекцию о том, как ей нужно, черт возьми, успокоиться ПРЯМОСЕЙЧАС.

Что, конечно, очень способствовало успокоению и дематериализации.

С таким же успехом она могла вдарить клаксоном себе в уши…

Когда ее тело распалось на молекулы, Мэй взлетела в воздухе, возвращаясь на верхний этаж. Приняв форму рядом с павшим бойцом, она подумала, что должна проверить его карманы на предмет документов.

Да, конечно. Он наверняка на такой случай хранил визитку «Я – Преподобный» в бумажнике.

И, черт возьми, спасать его из корысти казалось ей бесчеловечным. Не по–вампирски. Ну, вы поняли.

– Черт возьми, – пробормотала Мэй, бросив сумочку за его голову и опустившись на колени.

Здоровяк лежал на спине, одна рука отброшена в сторону, другая лежала на его широкой грудной клетке. Лужа крови под ним была в три раза больше, чем когда она ушла всего несколько минут назад, и Мэй могла поклясться, что поток пульсировал, покидая открытую вену сбоку его горла… хотя в этом была и хорошая новость. Это означало, что у него все еще билось сердце. Но ненадолго. Цвет лица очень плохой и становился хуже, оно было таким же серым, как бетон, на котором лежал мужчина, а костлявая рука, вытатуированная на его торсе, почти не двигалась, а это означало, что он едва дышит.

– Извини, – пробормотала Мэй, сунув руку ему под голову и приподнимая его. – Господи… Иисусе, какой ты тяжелый.

Она со стоном затащила его голову к себе на колени… ну или попыталась это сделать. Легче сдвинуть дом, и ей пришлось практически подлезть под него. И, о Боже, кровь. Она была теплой, скользкой и…

Он так хорошо пах.

– Ты думаешь такое об умирающем человеке, – пробормотала она. – Класс.

Мэй все же смогла хоть немного приподнять мужчину, перекинула волосы через плечо, хотя они все еще были собраны в хвост, и сосредоточилась на его ране. Казалось, кто–то приставил садовую мотыгу к его горлу, и на мгновение, при взгляде на нарушенную анатомию, ей стало плохо. Но чем ее обморок поможет кому–то из них?

– Извини, я знаю, что это немного... – Соль подать? Как будто они были на званом обеде, и она потянулась через его тарелку за солонкой. – Просто, эм–м...

Заткнись, Мэй.

Проглотив ком, Мэй глубоко вздохнула. А потом она прижалась губами к ране. У нее был только один способ помочь ему, весьма ненадежный. Но вампиры пили кровь из вен, и когда заканчивали кормление, им приходилось запечатывать следы от проколов на горле.

С мягкостью, которая казалась пустой тратой времени, учитывая ситуацию и мощь его тела, она прикоснулась губами к ране…

Его вкус рикошетом прошел сквозь нее дразняще–шоковой волной: насыщенное вино коснулось ее языка, Мэй мгновенно прочувствовала его до мозга костей, и когда ее охватил нестерпимый голод...

Нет, нет, нет, это не кормление, – сказала она себе. Суть совершенно, совсем не в этом.

Ради бога, он уже был наполовину истощен. А если перед ней Преподобный, и она убьет его потому, что не смогла себя контролировать? Это никому не пойдет на пользу.

Но контакта избежать невозможно, она в любом случае что–то да возьмет. И хотя она покрылась испариной от напряжения, она не сделала ни глотка из тонко вскрытой вены. Вместо этого Мэй ее запечатала. Ей потребовалось некоторое время, ее губы и язык снова и снова порхали по глубокой ране… и она чувствовала, что не все заживает как надо, по крайней мере, пока. Но разве это имело значение?

Если он Преподобный, он нужен ей живым. Он был ей необходим.

Когда она решила, что все закончилось, потому что во рту остались лишь отголоски его вкуса, Мэй подняла голову… и старательно не обратила внимания на то, как собственным языком скользнула по губам, и не только для того, чтобы слизать с них кровь. Она смаковала его вкус и при этом пристально смотрела ему в лицо. Его волосы были подстрижены очень коротко, но она могла сказать, что они были темными, может, даже черными. У него были густые и довольно красивые ресницы, и залипать на них казалось делом несерьезным, поэтому она перешла прямо к его рту.

Плохая идея, если она хотела держать все под контролем.

Потому что он был... реально удивительным…

Она не хотела. Движение не было сознательным... но она погладила ладонью его лицо.

– Не умирай у меня на руках, – взмолилась Мэй хриплым голосом. – Ты мне нужен.

По какой–то глупой причине она ожидала, что он при этом зашевелится. Может, эти ресницы дрогнут, и глаза откроются, чтобы он обжег ее своим обсидиановым взглядом.

И в этот момент ее Принц/Преподобный придет в себя и очаруется ее лицом без макияжа, растрепанным хвостом и совершенно несексуальной одеждой… и поклянется дать ей то, ради чего она сюда приехала.

Да, верно, потому что настоящая жизнь всегда пишется сценаристами «Диснея».

Но вообще–то, она его спасла.

– Эй! – позвала она. – Эм–м... привет?

Нет, правда. Она же спасла его. Верно?

Цвет его лица оставался бледным, дыхание не улучшилось, и то, что лужа крови – или, скорее, пруд – под ними не становилась больше, не означало, что опасность миновала.

Как будто залатав раны, она могла полностью исправить ситуацию. Ему требовалась надлежащая медицинская помощь.

– Мне нужно, чтобы ты выжил, – пробормотала Мэй, закатывая рукав.

Полоснув по своему запястью клыками, она подождала, когда выступит кровь, а затем протянула запястье к его рту. Первая капля, упавшая на его губы, не дала никакого эффекта, только создала ужасный контраст с его ужасающе бледной кожей. Вторая тоже. Третья…

Мужчина втянул воздух так шумно, внезапно и мощно, что Мэй дернулась и едва не уронила его голову со своих колен. А потом эти глаза открылись, но не так, как она мечтала.

Враждебный взгляд был ему под стать.

А потом он схватил ее за запястье.

Когда кости хрустнули в его хватке, незамутненный ужас заставил ее дернуться назад… ну, попытаться это сделать. Но освободиться не получилось… пока он сам ей не позволил.

Мужчина сел, согнувшись, мускулатура словно стала еще шире, когда грудь расправилась, удерживая вес его плеч. А потом его голова повернулась в сторону открытой вены на ее запястье.

Он издал животный рык.

Теперь эта татуированная костлявая рука тянулась к ней. Требуя ее. Затаскивая ее в ад, который он хранил в своей черной душе…

– Нет, – приказала Мэй. – Я запрещаю брать больше, чем тебе нужно. Ты не можешь причинить мне боль.

Когда фраза, твердая как сталь, вылетела из ее рта, Мэй понятия не имела, откуда у нее эта уверенность. Но сомневаться в себе она не собиралась.

Ей нужно выжить – ради своего брата.

Иного быть не может.

* * *

Когда мозг Сэвиджа снова подключился к сети, первым ощущением был аромат женской крови. Даже несмотря на то, что вокруг них было полно его собственной крови, а также на ее руках, ее толстовке... ее губах... ее запах сумел пересилить все. Она ощущалась как свежий луг в звездную ночь сразу после теплого весеннего дождя.

Захватывающий аромат. Успокаивающий. Чистый.

И ему хотелось все больше и больше вдыхать этот воздух…

Нахмурившись, Сэвидж сосредоточился на бледном, испуганном лице. Она была красива, подумал он, в неброской манере, даже несмотря на то, черты ее лица не покрыты косметикой, ее глаза украшены только ресницами, а волосы просто зачесаны назад. И ее губы шевелились. Она говорила с ним. Наверное, просила ее отпустить. Не причинять ей боль. Может, она умоляла...

Черт.

Он все еще был жив.

Проклятье.

Оцепенев от нарастающего раздражения, Сэвидж посмотрел на свою руку, сжимающую ее предплечье. Из свежего укуса на ее запястье капала кровь, красная и блестящая... текла вниз, прямо на его хватку.

Это был ее вкус в его рту, райский вкус, который зажег его, позвал обратно, привел к ней, как собаку, призванную своим хозяином.

И что теперь? Ему нужно было принять решение. Убить ее и выпить всю ее кровь. Или отпустить и сразу же уйти. Потому что если он останется, а она все еще будет жива? Он трахнет ее и выпьет досуха.

Обдумывая эти полярные варианты, Сэвидж понимал, что его скверным образом характеризовал тот факт, что он раздумывал, позволить ли выжить невиновной. Но, по прошествии долгих лет, у него в принципе не осталось характера. Не было и части того, кем он когда–то являлся. Он представлял из себя машину смерти, скитающуюся по свету, и трагедия для этой женщины заключалась в том, что она решила остаться с ним, а не сбежать с толпой.

– Ты – Преподобный? – хрипло спросила она.

Или, по крайней мере, он думал, что она спросила именно это. Его отвлек этот ее запах, ее вкус... и тот факт, что он был полностью возбужден.

– Мне нужно знать, – сказала она. – А тебе нужно жить. Бери то, что тебе нужно, но не больше.

С этими словами она прижала запястье к его рту, колотые ранки – к губам… и он сразу же потерялся, как в момент своей смерти, его разум плыл в море скомпрометированных чувств, его тело больше не принадлежало ему. Его сердце пропускало удары, легкие застыли.

Он не мог глотать так быстро, как хотел. Он чувствовал себя бездонной ямой.

Сэвидж откинулся к ней на колени и смотрел прямо на женщину, пока пил из ее вены. Она не избегала смотреть ему в глаза, чему он не удивился. С таким как он подобная женщина не захочет вступить в отношения по доброй воле… и не потому, что она была аристократкой. Он мог сказать по одежде и сумочке, что она принадлежала к гражданским, но не это их разделяло.

Он очень хорошо знал, что он такое, и ничто живое не должно оставаться с ним наедине. Мужчина это или женщина.

И все же, сейчас она ему помогала. По причинам, не поддающимся объяснению.

Я тебя не убью, пообещал он ей мысленно.

Это была минимальная любезность, которую он ей задолжал, не так ли?

На этой ноте Сэвидж оторвался от ее вены, запястья… и, со стоном, поднялся с ее колен.

Неуклюже перевернувшись на живот, он отполз от женщины, его ладони и массивные руки делали работу, ноги сучили по бетону, ботинки превратились в пару чугунных колодок. Когда он оказался за пределами гигантской лужи крови, которую оставил после себя, когда между ним и женщиной оказалось добрых шесть или семь футов, Сэвиджпозволил себе снова рухнуть.

Холодный пол гаража приятно ощущался на его горячей щеке, и Сэвиджу казалось, что его эрекция серьезно страдала, согнутая под неправильным углом в его штанах. Но разве он станет беспокоиться о своем чертовом, проклятом члене? Пока он тяжело дышал и пытался сориентироваться, его рука снова вернулась к шее.

Рана зажила. Должно быть…

– Я, эм–м – женщина откашлялась. – Я пыталась закрыть ее.

Он посмотрел на нее.

– Тебе не следовало напрягаться.

– И все же, я это сделала.

Этот ее взгляд, казалось, не мог ни на чем остановиться, но серьезно, разве у нее были другие варианты? Ее окровавленная одежда? Лужа крови, которую он оставил? Пустой гараж, из которого им обоим нужно было выбраться?

– Как ты себя чувствуешь? – спросила женщина.

– Отлично. Просто замечательно.

– Не хочешь, э–э, обратиться к врачу?

Сэвидж резко рассмеялся.

– Конечно. Отличная идея.

Ее взгляд встретился с его.

– Ты – Преподобный?

– Кто?

– Не лги мне. Мы перестали быть незнакомцами.

Внизу, на улице, раздавался рёв сирен, и Сэвиджу стало интересно, сколько полицейских выехали к ним. Это в природе людей – всегда появляться там, куда их не приглашали.

Женщина взглянула в сторону шума, хмуря брови, будто она пыталась подсчитать, сколько кварталов полиция преодолевает за секунду.

– Они приближаются.

– Ага.

– Мне нужна твоя помощь. – Она снова посмотрела на него. – У меня мало времени.

Он прищурился.

– Ты уверена, что хочешь именно моей помощи?

– Если бы у меня был другой вариант, поверь мне, я бы его предпочла.

Он сел со стоном и попытался смахнуть грязь со своей груди. Но высыхающая кровь была похожа на клей.

– Охотно верю. Что тебе нужно?

– Ты – Преподобный?

Опустив подбородок, он посмотрел на нее из–под припущенных век.

– По–твоему, я похож на религиозного деятеля?

– Не играй со мной.

– И в мыслях не было, дорогая.

– Для меня это не игра, – выплюнула она. – Мне нужно знать, Преподобный ты или нет.

Когда она вскочила на ноги, Сэвидж окинул ее взглядом снизу–вверх с мыслью, что она хорошо бы смотрелась обнаженной. Свободная одежда никак не подчеркивала ее достоинства, коих у нее было много… и ему нравилось, что женщина не выставляет себя напоказ.

– И мне нужен «Мотрин», – пробормотал он, прикладывая окровавленную ладонь к больной голове.

Что, черт возьми, нужно сделать такому как он, чтобы умереть? Подождите... он не хотел знать ответ. Некоторые вещи лучше оставить гипотетическими. И, по крайней мере, он больше не думал о сексе.

– Ты – Преподобный? – повторила женщина, ее голос эхом разнесся по этажу пустого гаража и заглушил сирены.

Все они стремились сюда, на кровавую баню, с участием пары вампиров, одна из которых охотилась за каким–то протестантом с клыками, а другой поставил себе целью никогда больше не вмешиваться в чужие дела.

И нахрена он снова приперся в Колдвелл?

А, да. Ему стало скучно.