Текст книги "Свирепый (ЛП)"

Автор книги: Дж. Б. Солсбери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

– Ты можешь говорить громче? Я не могу расслышать тебя через все эти стоны и стенания.

Во мне все пульсирует, я болезненно тверд и в отчаянии. Когда тянусь, чтобы закончить работу самому, она отбрасывает мою руку.

– Эй, эй. Не трогать.

– Что ты хочешь от меня? Я умоляю! Пожалуйста, мне кажется, что я сейчас умру! – Это ведь возможно, правда? Смерть от сдержанного оргазма.

– Хорошо. – Она забирается на мое тело и выхватывает презерватив из моей потной, сжатой руки. – Но только потому, что не хочу, чтобы ты умер.

Когда она раскатывает презерватив по моей длине, втягиваю воздух между стиснутыми зубами. Я такой чертовски чувствительный и готов взорваться. И впервые благодарен за презерватив, который поможет снять чувствительность, иначе все это веселье могло бы закончиться очень быстро.

Она оседлывает мои бедра, готовясь опуститься на меня, но мне уже надоели ее мучения. Упираясь пятками в матрас, я сильно толкаюсь и перекатываюсь на нее.

– Очень хочешь? – говорит она сквозь смех.

– Ты даже не представляешь.

Ванесса проводит руками по моим волосам и прижимает мои губы к своим.

– Вообще-то, представляю.

Мой язык проникает между ее губ как раз в тот момент, когда мои бедра плотно прижимаются к ее ногам, входя в нее двумя способами одновременно. Мы стонем в ждущие рты друг друга, и я медленно начинаю двигаться.

То, что произошло раньше в столовой, было грубым и страстным. Здесь же я чувствую нечто большее. Что-то значащие. Наш поцелуй нетороплив. Это не гонка к экстазу, а медленное движение. Я лениво двигаю бедрами вперед-назад, ощущая ее мягкое тепло.

Мое сердце колотится сильнее. Не быстрее, но почему-то сильнее. С каждым осознанным подъемом и спуском упругие кончики ее грудей скользят по моей коже и оставляют мурашки.

Вот, что значит заниматься любовью с женщиной.

То, в чем у меня практически нет опыта.

Как бы мне ни казалось, что в прошлом занимался любовью с Ванессой, я был так молод и глуп, что понятия не имел, что такое любовь и каково это. Но сейчас, когда смотрю в ее яркие зеленые глаза, наши тела соединяются самым интимным образом, мне кажется, что наконец-то понимаю.

Любовь – это нечто большее, чем физическое влечение и связь. Любовь – это желание находиться с кем-то в одной комнате, даже если просто молчать. Любовь – это желание быть рядом не только во время побед, но и во время неудач. Не только в радости, но и в печали. Любовь – это чувствовать себя польщенным тем, что она заливает слезами мою рубашку. Желание изменить то, как разговариваю с другими людьми, если это сделает ее счастливой. Любовь – это не просто видеть будущее с ней, а готовность отбросить свои собственные мечты о будущем, если так будет лучше для нее.

Это действительно главное, не так ли?

Любовь – это отказ от всего, что важно для меня, если так будет лучше для нее.

Именно так поступила Ванесса ради Хейван.

Что может быть лучшим примером любви, чем самопожертвование?

Я целую Ванессу так, словно у меня больше никогда не будет такой возможности. Запоминаю ощущение ее губ, вкус ее языка, нежные звуки, которые она издает.

Эти нежные звуки превращаются в отчаяние.

Я прижимаюсь лбом к ее лбу.

– Ванесса, – выдыхаю я и закрываю глаза. Мне невыносимо видеть шок или, что еще хуже, разочарование от того, что я собираюсь сказать. – Я всегда любил тебя. – Я продолжаю двигать бедрами, даже когда ее жар трепещет напротив меня. – И всегда буду любить.

Ее спина выгибается над кроватью. Я целую ее, когда ее тело взрывается вокруг меня. Мое собственное тело немедленно отвечает ей, мое освобождение преследует ее, так что мы оба пульсируем и падаем вместе.

Я глажу ее по щеке. Целую ее веки, кончик носа, губы.

Ванесса моргает, и ее веки тяжелы от эмоций. Я думаю, не стоит ли мне взять свои слова обратно. Возможно, это прозвучало слишком рано или не вовремя. Я жду ее отказа.

– Я тоже всегда буду любить тебя, – говорит она.

Я падаю на нее, придавливая своим весом. Она обхватывает меня ногами, упирается лодыжками в мою задницу и обхватывает руками мои плечи.

Мы лежим так некоторое время, наши сердца колотятся в унисон.

Я не знаю, что здесь только что произошло, но это кажется значительным. Как будто, пережив околосмертный опыт, человек просто знает, что никогда больше не увидит жизнь прежней.

Понятия не имею, что принесет нам с Ванессой будущее. Но знаю, что после этой ночи все уже никогда не будет как прежде.

ГЛАВА 28

Хейс

Уже далеко за полночь, а я прижимаю Ванессу к груди, пока она рассказывает мне истории о Хейван. От того, как она копала ямы на футбольном поле во время игр, до того, как приносила домой каждого бездомного жука, которого находила в лесу. С каждой историей моя грудь словно расширяется, а щеки болят от улыбки.

– Учительница передала мне глиняную скульптуру, и ее лицо было ярко-красным. Хейван сказала, что это динозавр, вылупившийся из яйца, но выглядело это как большой пенис и яйца. – Теплое и очень голое тело Ванессы сотрясается от смеха. – Я не смогла сдержаться, и мы обе разразились хохотом.

Я провожу пальцами по нежной коже ее спины и зарываюсь в волосы.

– Эта штука все еще у тебя?

– Да. Я сохранила все ее старые художественные проекты. – Кончиком пальца она проводит по моему пупку. – Она очень талантливая.

– Я бы с удовольствием посмотрел как-нибудь. – Я позволяю этой фразе повиснуть в воздухе и жду, пока ее мышцы напрягутся или пульс участится.

Ванесса выдыхает, обхватывает меня рукой за талию и глубже прижимается носом к моей груди.

– Если когда-нибудь окажешься в Маниту-Спрингс, я с удовольствием покажу тебе.

Я стараюсь не позволить ее ответу сдуть то хорошее состояние, в котором мы находились сегодня вечером. Но трудно не чувствовать себя немного расстроенным каждый раз, когда мне напоминают, что она возвращается в Колорадо. Неужели это то, что ждет нас в будущем? Визиты по праздникам или случайная возможность вырваться из офиса? Может быть, во время этих визитов мы будем заниматься сексом, то есть до тех пор, пока она не заведет отношения, что в конце концов и произойдет. Каково мне будет наблюдать за тем, как она создает семью с мужчиной, который никогда не будет заботиться о ней и Хейван так, как я? Если это лучшее, что могу получить, то я приму это.

– Хейван сказала, что осенью она будет учиться в колледже в Колорадо-Спрингс?

– Да. Она не выглядит восторженной по этому поводу, но думаю, что это хороший шаг для нее, пока та сужает круг своих интересов.

– Где она будет жить?

– В кампусе. Это близко к дому. Всего десять километров.

Я понимаю, почему Хейван захотела переехать в Нью-Йорк. Она всю жизнь прожила в одном городке, и теперь ее шанс расправить крылья находится всего в десяти километрах от места, где она выросла.

Я открываю рот, чтобы упомянуть о переезде Хейван в Нью-Йорк – не для того, чтобы жить с Дэвидом, а чтобы жить со мной, – но решаю дать нам еще немного времени, прежде чем поднимать этот вопрос.

– Знаешь, – говорит Ванесса. – Я тут подумала. Что, если Хейван...

Звук открывающейся и сильно хлопающей о стену входной двери в квартиру заставляет нас обоих вскочить на кровати.

– Спите на улице, мне все равно! – кричит Хейван. – Ты гребаная сука!

Хлопает еще одна дверь.

Мы с Ванессой встаем и спешим одеться. Я бросаю ей рубашку и боксеры и ищу свои джинсы. Натягиваю рубашку и мчусь по коридору, Ванесса идет за мной по пятам.

Джеймс стоит в холле, напряженное выражение его лица контрастирует с его профессиональной военной выправкой. С ним Лия и Мэг. Лия выглядит рассерженной. Мэг грызет ногти.

– Что, черт возьми, происходит? – рявкаю я, когда мы, спотыкаясь, выходим в коридор.

Джеймс, как всегда профессионал, даже не вздрогнул, увидев нас выходящими из хозяйской спальни с растрепанными волосами.

– Произошел инцидент.

– Что за инцидент? – спрашивает Ванесса и делает шаг ко мне.

Мне хочется обнять ее за плечи и притянуть к себе, но я не поддаюсь порыву.

Она переводит взгляд с Мэг на Лию.

– Девочки, вы в порядке? Что случилось?

– Я расскажу вам, что случилось! – кричит Хейван, направляясь к нам со своей стороны пентхауса. – Эта шлюха, вон там. – Она обвиняюще тычет пальцем в Лию.

– Хейван! – ругает Ванесса.

Хейван вытирает щеки. Ее глаза опухли, лицо покраснело, а безумный взгляд – тот же, что я уже видел у ее матери. Чистая, необузданная ярость.

– Она занималась сексом с Дэвидом!

– О, нет, – тихо выдыхает Ванесса и опускает подбородок на грудь.

– Ты же говорила, что у вас все несерьезно! – кричит Лия.

Я поднимаю руку в сторону Лии и качаю головой.

– Да какая разница! – Хейван бросается на Лию.

Я обхватываю ее за талию. Она толкает меня и делает выпад, но я сильнее и прижимаю ее к себе.

– Она гребаная сука! – кричит Хейван и продолжает бороться со мной. – Я ненавижу ее!

– Все в порядке, – твердо говорю ей в макушку. – Ты в порядке.

– Нет! – То, что началось как крик, превращается в поток слез.

– Ш-ш-ш. Я знаю. Я здесь.

Ее тело подается вперед и подрагивает от рыданий.

Мое сердце мгновенно разрывается от этого звука.

Я заключаю ее в свои объятия. Она обхватывает меня за шею и плачет у меня на плече. Потом несу ее в другую комнату, чтобы между ней и Лией была стена. Моя спальня ближе всего, и я собираюсь усадить ее в кожаное кресло, но она крепче обхватывает мою шею, а из ее горла вырываются душераздирающие рыдания.

Я нахожусь на неизведанной территории.

Единственная женщина, которая когда-либо плакала при мне – это Ванесса.

Я сажусь на кожаное сиденье, не выпуская Хейван из рук. От звука ее слез мне хочется испепелить всю землю, чтобы никто не остался в живых и не смог причинить ей боль. Теперь понимаю, почему Ванесса так оберегает нашу дочь. Видеть, как она страдает, – это хуже любой пытки, которую я только могу себе представить.

Продолжаю обнимать ее, пока она плачет. Говорю ей, что все будет хорошо. И напоминаю ей, что я здесь. А также уверяю ее, что карма всегда возвращается.

В конце концов она успокаивается настолько, что может вымолвить хотя бы слово.

– Я думала, она моя подруга, – говорит она сквозь икоту.

– Что случилось?

Хейван шмыгает носом и отодвигается достаточно далеко, чтобы понять, где она находится. В моих объятиях, у меня на коленях. Я выбираюсь из-под нее и сажусь в изножье кровати. Она вытирает щеки.

– Я видела, как она прикасалась к нему, когда мы танцевали. Поэтому спросила ее об этом, и она сказала, что мне все привиделось. Я позвонила маме, чтобы рассказать ей и узнать, что она думает, но та не ответила.

Должно быть, это были звонки, которые она пропустила на лодке.

– Мы были на последнем шоу фестиваля, и Лия сказала, что ей нужно в туалет, и ушла. Джеймс не мог быть в двух местах одновременно, поэтому остался со мной, Мэг и Дэвидом. Но потом Дэвид сказал, что должен пойти проверить, все ли в порядке с Лией.

Я уже вижу, к чему все идет.

– Когда мы вернулись к палаткам, они лежали голые вместе в спальном мешке Дэвида. – Новая волна слез хлынула из ее глаз. – Кто вообще так делает? Как два человека могут поместиться в спальном мешке?

– Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть.

– Он сделал это, потому что я не хотела с ним спать. Я знаю, что именно поэтому!

Кровь в моих жилах воспламеняется.

– Он наказывает меня за то, что я такая ханжа!

Я скрежещу зубами.

– Он сказал тебе это?

– С таким же успехом мог бы! Боже, почему парни такие мерзкие!

Глубокий вдох. Считаю до десяти. Потом снова считаю до десяти, пока не успокаиваюсь настолько, чтобы говорить, не разбив что-нибудь в своей комнате, и не выследить Дэвида, чтобы свернуть ему шею.

– Позволь мне рассказать тебе кое-что о парнях. – Глядя в ее налитые кровью глаза, я с трудом сдерживаю дрожь ярости в своем голосе. – Они напуганы. Неуверенные в себе. И ищут самый легкий путь к тому, чего хотят. А потом, в один прекрасный день, они встречают девушку, с которой не все так просто. Теперь слабый мальчик струсит, отвернется и продолжит искать легкий путь. Но мужчина, настоящий мужчина, окажется на высоте положения. Потому что он знает, что для того, чтобы добиться от кого-то лучшего, сначала нужно выложиться по полной. Дэвид – мальчик. И доказал, что не способен отдать энергию, которую ты заслуживаешь. Вопрос только в том, прислушаешься ли ты к тому, что он тебе говорит?

Она кусает губу.

– Я думала, что люблю его.

Я хмурюсь, вместо того чтобы скривить губы от отвращения.

– Ты любила того человека, которым он хотел, чтобы ты его считала. Но Дэвид показал тебе, кто он на самом деле.

– А ты знал, что он даже не из Франции? – Она усмехается и вытирает глаза. – Он чертов канадец. И даже никогда не был во Франции! Он лжец. Я должна просто позволить Лии забрать его.

– Она ясно дала понять, где ее верность.

Челюсть Хейван напрягается.

– Мяч на твоей стороне. Что ты собираешься делать?

Кажется, она обдумывает этот вопрос, когда что-то привлекает ее внимание. Я поворачиваюсь и вижу Ванессу в дверном проеме, прислонившуюся плечом к раме. Нежная улыбка на ее лице говорит мне о том, что она подслушивала.

– Мама, – говорит Хейван и снова разражается слезами.

– О, милая. – Ванесса бросается к ней и заключает нашу дочь в объятия. – Мне так жаль.

Я смотрю, как эти две женщины обнимают друг друга, и странное чувство правильности бьет меня прямо в грудь. Голос в моей голове шепчет, что эти две женщины – весь мой мир, что не имеет никакого смысла. Ведь мой мир – это бизнес. Успех. Деньги. Мой мир – корпоративное право и расширение моего портфолио.

– Мама? – Голос Хейван ломается. – Я хочу домой.

Ее слова молнией ударяют мне в грудь.

– Ты уверена? – мягко спрашивает Ванесса.

– Да. Я не хочу оставаться в Нью-Йорке ни на один день.

Я задерживаю дыхание, ожидая ее ответа. Они не могут уехать. У нас еще есть неделя в запасе. Они не могут просто забрать последние семь дней, которые мы могли бы провести вместе, из-за того, что какой-то маленький засранец сунул свой член в кого-то другого.

У меня сводит челюсти. Руки сжимаются в кулаки.

Ванесса отстраняется и обхватывает ладонями лицо Хейван.

Я все еще задерживаю дыхание.

Она целует нашу дочь в лоб.

– Хорошо. Все, что тебе нужно.

Весь воздух мгновенно вырывается из моего тела. Голова становится легкой. Я слишком резко встаю, и мне приходится ухватиться за стену, пока равновесие не восстанавливается.

Это все?

Они уходят?

Нет, я не могу этого допустить. Не могу их отпустить.

Я выбегаю из своей комнаты и обнаруживаю Джеймса, все еще стоящего в фойе.

– Хейс, – говорит он. – Мне очень жаль. Я понятия не имел.

– Это не твоя вина. Спасибо, что доставил их домой в целости и сохранности.

Он кивает.

– Можешь идти. Дальше мы сами.

Еще один кивок, и он исчезает за дверью. Я иду в свой кабинет и набираю номер дежурного менеджера.

Он отвечает на втором звонке.

Я не могу стереть то, что случилось с Хейван, или исправить ту боль, которую она испытывает. Но из-за Дэвида я теряю время с дочерью. И за это он заслуживает того, чтобы остаться без работы и без рекомендаций.

– Мистер Норт, чем я могу вам помочь?

– Тот парень из консьерж-службы. Дэвид. Если я еще раз увижу его лицо в этом здании, я похороню вас в нарушениях строительных и санитарных норм и правил так глубоко, что будет разумнее снести это место, чем все исправить.

– Сэр?

– Он встречался с моей дочерью и переспал с ее лучшей подругой. Я хочу, чтобы он ушел.

Он прочищает горло.

– Такое поведение не соответствует нашей политике. Уверяю вас, сэр, вы больше не увидите его здесь.

Я кладу трубку и вздыхаю с облегчением, понимая, что, хотя мне и не удалось набить Дэвиду морду, как хотел, по крайней мере, я нанес солидный удар по его профессиональной жизни.

Прощай, Дэйвид.

Ванесса

Этот проныра, ублюдок!

Если бы Дэвид сейчас стоял здесь, я бы высказала ему все, что о нем думаю, так яростно, что он бы заплакал. А потом станцевала бы на его слезах и рассмеялась в его жалкое лицо.

– Я ненавижу его, – говорит Хейван, ее голос приглушен из-за того, что она уткнулась мне в грудь.

– Я тоже его ненавижу.

Она отстраняется и вытирает глаза.

– Лия все еще здесь?

Я киваю.

– Почему бы тебе не поспать со мной сегодня ночью?

– Да. – Она хмурится. – Я так и сделаю.

Мы собираемся выйти из комнаты Хейса, когда она останавливается и замечает кровать. Одеяло и простыня свалены в кучу в изножье, а подушки выглядят всклокоченными.

– Что здесь произошло?

– Хм? – говорю я, прикидываясь дурочкой. – Откуда мне знать?

Она оглядывает меня от моих босых ног до футболки Хейса и боксерских шорт.

– Пошли, – говорю я, внезапно торопясь выбраться из комнаты Хейса. – Тебе нужно немного поспать.

Я тороплю ее по коридору, радуясь, что Джеймс ушел. Женские голоса из-за двери Хейван говорят мне, что Лия и Мэг в безопасности.

Когда включаю свет в своей комнате, я направляюсь прямиком к комоду, чтобы найти пижаму для Хейван.

– Мам? Который час?

– Я не знаю. – Я достаю штаны и футболку. – Мой телефон на прикроватной тумбочке, если хочешь проверить.

– Мама. – На этот раз ее голос тверд.

Я резко оборачиваюсь и вижу, как она скрещивает руки на груди, уставившись на экран телефона, лежащий лицевой стороной вверх на прикроватной тумбочке.

– У тебя пять пропущенных звонков от меня, – говорит она.

– Прости. Я, должно быть, спала, когда ты звонила. – Мое сердце бешено колотится от ровного спокойствия ее голоса.

– Спала? – Она берет пижаму, которую я ей предлагаю, но ее взгляд прикован к кровати, идеально застеленной кровати, на которой никто не спал. – И где ты спала?

– Хейван, мы можем поговорить об этом утром. Прямо сейчас тебе нужно немного отдохнуть и...

– Как давно ты спишь с моим отцом?

При обычных обстоятельствах это был бы глупый вопрос. Наши обстоятельства, однако, далеки от нормальных.

Я выдыхаю.

– У нас с Хейсом все сложно, ясно?

Она прищуривается, глядя на меня.

– О, боже мой, – шепчет она. – Секс на одну ночь со старым другом. Ты лгала мне все это время!

– Ты сейчас расстроена из-за Лии и Дэвида, и я тебе сочувствую. Правда. Но эта история со мной и Хейсом на самом деле не то, из-за чего ты злишься.

– Не указывай мне, что я должна чувствовать!

Я провожу рукой по волосам. Яростный боевой настрой Хейван – черта, которая мне всегда нравилась в ней. До тех пор, пока это не направлено в мою сторону.

– Я не говорю тебе, что чувствовать. Но помни, я здесь взрослая. У нас с Хейсом есть история, и есть много неразрешенных чувств, которые...

Отрывистый смех, срывающийся с ее губ, ранит мое сердце.

– Ты лгунья. Прямо как Лия, – она загибает имена на пальцах, – и Дэвид. Ты ничем не лучше их.

Она вылетает из комнаты, и я следую за ней.

– Хейван, прекрати... – Дверь в пустую спальню для гостей захлопывается у меня перед носом. Я прижимаюсь к ней лбом.

– Все в порядке?

Я поворачиваюсь и вижу Хейса, стоящего в начале коридора и хмуро смотрящего на меня.

– Просто блестяще. – Я отталкиваюсь от двери и встречаю его перед своей комнатой. – Она догадалась, что мы спали вместе. Теперь называет меня лгуньей. – Я потираю лицо и стону. – Все так запутано.

– Хочешь, чтобы я с ней поговорил?

– Думаю, лучше дать ей ночь остыть. На нее много всего свалилось, а солнце еще даже не взошло.

Он хмыкает, как бы соглашаясь.

– Я думаю, что оставаться здесь, возможно, было ошибкой.

– Не говори так, – говорит он, и его руки дергаются, как будто тот хочет дотянуться до меня. Вместо этого Хейс складывает ладони под бицепсами. – Дэвид и Лия облажались. Не мы.

– Не знаю, Хейс. У меня в голове все перепуталось. Хейван готова ехать домой, и я думаю, так будет лучше всего.

– Несс, пожалуйста. Дай ей немного времени все обдумать. Завтра я отвезу девочек в аэропорт, и как только они уедут, дай Хейван немного времени успокоиться.

– Да, хорошо. – Но не говорю ему, что выражение глаз Хейван сегодня вечером, когда она сказала, что готова ехать домой, было самым решительным, которое я когда-либо у нее видела. – Я собираюсь пойти поспать.

Выражение его лица становится холодным и озабоченным.

– Спокойной ночи, Хейс.

Он не пытается остановить меня или окликнуть по имени.

Когда забираюсь в постель, одно я знаю наверняка. Если у нас с Хейван есть хоть какой-то шанс пережить это с незатронутыми сердцами, нам нужно убираться к чертовой матери из Нью-Йорка.

ГЛАВА 29

Ванесса

Заснуть было нелегко. Мне удалось, наконец, отключиться где-то около четырех часов утра. Когда просыпаюсь, в квартире тихо. Девочки, должно быть, все еще спят, иначе я уверена, что услышала бы еще больше криков. На цыпочках прокрадываюсь по коридору, дверь Хейван заперта. Она спит. Хорошо.

Просовываю голову в комнату Лии и Мэг и вижу, что девушки собирают свои вещи. Хотя их рейс должен вылететь только сегодня днем.

– Девочки, вы уезжаете?

Лия не поднимает головы, запихивая вещи в сумку.

– Папа Хейван забронировал нам более ранний рейс, – говорит Мэг с извиняющейся улыбкой.

Хейс?

Я киваю и оставляю их собирать вещи. Нахожу Хейса на кухне, одетого в черную футболку и джинсы. Его волосы влажные, как будто парень только что из душа.

Он поднимает глаза от телефона, и выражение его лица теплеет.

– Ты проснулась.

– Более ранний рейс?

Хейс хмурится, как будто ему не нравится смена темы.

– Да. Я хочу, чтобы они улетели к тому времени, когда Хейван проснется.

Моя грудь наполняется теплом.

– Могу я сделать тебе чай? – Он идет к буфету, как будто все равно собирался это сделать.

– Нет, пока нет. Я собираюсь принять душ, и мне нужно сделать несколько телефонных звонков.

Он втягивает голову в плечи, а затем поворачивает подбородок ко мне, хотя я стою у него за спиной.

– Бронируешь билеты для себя и Хейван?

Я сглатываю ком в горле. Не могу ответить вслух, но правда в том, что да. Таков мой план.

– Ты можешь повременить с этим, пока я сам не поговорю с ней?

– Какой в этом смысл? Она ясно дала понять чего хочет вчера вечером. – Честно говоря, тоже думаю, что уехать – это к лучшему. Я была слишком близка к тому, чтобы снова влюбиться в этого человека, чего поклялась никогда не делать. Мне нужно расстояние, чтобы привести свои эмоции в порядок...

Он хлопает ладонью по столешнице.

– Господи, Ванесса, дай мне шанс поговорить с ней, прежде чем снова вычеркнешь ее из моей жизни!

Я вдыхаю, ошеломленная и не находя ответа.

Хейс руками упираются в столешницу, и ему удается еще глубже погрузиться в себя.

– Ты в долгу передо мной.

В полной растерянности я разворачиваюсь на пятках и мчусь обратно в свою комнату. Взяв пример с Хейван, захлопываю дверь, чтобы обозначить свой уход.

Хейс

По дороге домой после того, как отвез Мэг и Лию в аэропорт, жалею, что не заплатил Джеймсу за это. Мало того, что ехать с двумя девочками-подростками неловко, мне было трудно быть вежливым с Лией, потому что вижу в ней причину, по которой теряю Ванессу и Хейван. Если бы она не приехала в гости, я был бы у себя дома с моими девочками, и мы бы обсуждали, где пообедать.

Я нарушаю все ограничения скорости, где только могу, и наполовину схожу с ума, пока стою в пробке, думая о том, что когда доберусь домой, их уже там не будет.

Ванесса, похоже, серьёзно намерена уехать, и после того, что мы разделили прошлой ночью, не могу понять почему. Я думал, мы что-то построили. Мост через некоторые дерьмовые проблемы прошлого. Но она ухватилась за идею уехать из Нью-Йорка, как будто не могла сбежать от меня достаточно быстро.

Мне нужно поговорить с Хейван. Она – мой единственный шанс убедить их остаться еще немного.

Когда в конце концов возвращаюсь к своему дому, бросаю ключи парковщику и бегу к лифту. Секунды кажутся долгими, мучительными минутами, пока я наконец не оказываюсь в своем доме. Ищу Хейван и Ванессу. Но их нет ни в комнатах, ни на кухне. Мой пульс бьется в ушах, пока я хожу из комнаты в комнату в их поисках. И вздыхаю с облегчением, когда вижу их во внутреннем дворике.

Они сидят лицом к городу, бок о бок, и не разговаривают.

Я выхожу, чтобы присоединиться к ним, и тут же задумываюсь, стоит ли это делать, когда чувствую напряжение между ними. Слишком поздно отступать незамеченным, поэтому решаю рискнуть и сажусь.

Ванесса выглядит напряженной, но она хотя бы смотрит на меня. У Хейван пульсирует челюсть, а руки сложены на коленях. Она не смотрит на меня.

– Что происходит? – мягко спрашиваю я.

– Ты отвез девочек в аэропорт? Все нормально? – спрашивает Ванесса.

Я киваю.

– Да, все хорошо.

– Хорошо, что эта шлюха уехала, – говорит Хейван и наконец окидывает меня хмурым взглядом в стиле Хейса. – Она бы наверняка попыталась заняться сексом и с тобой.

Я почесываю затылок, чувствуя себя чертовски неловко.

– Не думаю...

– О, точно. Ты уже занимаешься сексом с моей мамой!

Ванесса стонет и утыкается лбом в ладони.

Я сижу, как бесполезный тупица, с отвисшей челюстью, потому что... что... как... я не знаю, как на это реагировать.

Хейван наклоняет голову, ее взгляд становится острее.

– Значит, не отрицаешь этого.

– Нет.

Она поднимает брови.

– Больше никакой лжи, да?

– Я никогда не лгал тебе.

Она наклоняется вперед, словно хочет выцарапать мне глаза.

– Ты спал с моей мамой все это время!

– Не все это время.

– И ты лгал об этом!

– Нет. Ты никогда не спрашивала. Это не то, что я стал бы от кого-то скрывать.

Она моргает, как будто мои слова выбили ее из колеи.

– Честно? – Я подаюсь вперед на своем сиденье, упираясь локтями в бедра. – Если бы мои родители сказали мне в семнадцать лет, что они все еще занимаются сексом, меня бы стошнило. Поэтому не думал, что ты захочешь узнать, чем мы с твоей мамой занимаемся.

Хейван кривит лицо.

– Фу. Не хочу.

Я пожимаю плечами.

– Ну вот.

Ванесса смотрит на меня и на Хейван широко раскрытыми глазами. Если не ошибаюсь, думаю, она оценила мои слова.

– Хейван. – Я стараюсь смягчить свой голос. – То, что сделали Дэвид и Лия, непростительно. Ты имеешь полное право злиться и хотеть уехать из Нью-Йорка. Но могу я попросить тебя взять день на размышления?

Она все еще смотрит на меня.

– Назови мне хоть одну вескую причину, по которой я должна остаться.

Это легко.

– Потому что мы только познакомились. Мы потеряли семнадцать лет. Я только что вернул тебя и знаю, что в конце концов мне придется снова отпустить тебя, но... Я надеялся, что у меня будет немного больше времени.

Выражение ее лица смягчается.

– Я не могу оставаться здесь и видеть Дэвида каждый день.

– Ты и не будешь. Его уволили вчера вечером.

Ванесса выглядит такой же потрясенной, как и Хейван.

Я хихикаю.

– Поверь мне. Так лучше. Если я увижу его снова, не думаю, что смогу удержаться от того, чтобы причинить ему боль.

Губы Хейван дергаются.

– Тебе придется встать в очередь за мной.

– И за мной, – вставляет Ванесса.

– Справедливо.

Хейван вздыхает.

– У меня есть планы на завтра с Джордан. Думаю, мы могли бы остаться. – Она смотрит на маму.

Ванесса жует внутреннюю часть щеки и пожимает плечами.

– Как хочешь.

Все напряжение и воздух, который я сдерживал, улетучиваются с этими словами. Они остаются.

– Слава богу. – Я опускаю лицо в ладони. Когда поднимаю взгляд, Ванесса прижимает Хейван к себе. Ее губы прижаты к волосам дочери, а глаза закрыты.

Я мог бы жить, видя такое каждый день, и умереть счастливым человеком. Видеть, как моя Ванесса утешает нашу дочь, нашу почти взрослую дочь, как будто она еще совсем малыш. Кажется, возраст не имеет значения, когда речь идет о связи матери с ребенком. Как будто Хейван всегда будет ее маленьким ребенком, независимо от того, сколько ей лет.

– Значит, все решено? – переспрашиваю я, чтобы убедиться, что не ослышался.

– Пока, – говорит Хейван с ухмылкой.

Умница, прямо как ее мама.

Мне это нравится.

Мой телефон вибрирует в кармане. На экране высвечивается имя моей невестки. Я нажимаю на кнопку, чтобы отправить звонок на голосовую почту, но почему-то останавливаюсь и отвечаю на звонок.

– Что?

– Послушай, – говорит Джордан. – Знаю, что в школе для проклятых, где ты учился, не учат состраданию, поэтому ради моей драгоценной племянницы я решила дать тебе небольшой совет.

Ванесса и Хейван остаются, свернувшись калачиком, на диване, а я ухожу внутрь, чтобы ответить на звонок. Закрываю за собой дверь во внутренний дворик.

– О чем ты говоришь?

– Джеймс рассказал мне, что случилось.

Логично. Джеймс гораздо ближе к Алексу и Джордан, чем кто-либо другой. Я полагал, что он останется дома, отсыпаясь после выходных, проведенных с подростками и ночных разъездов. Похоже, он сразу же отправился на работу к Алексу.

– Две самые важные вещи, которые нужны девушке после такого уровня предательства. Знаешь какие?

Я пожимаю плечами.

– Украшения и отпуск?

Она стонет.

– Тебе еще стольким вещам нужно научиться.

Я скрежещу зубами.

– Ближе к делу.

– Она должна быть окружена своим племенем и есть много мороженого.

– Племенем?

– Друзья, Эйнштейн. Для человека, способного одним взглядом превратить людей в камень, ты удивительно туп. – Она вздыхает. – Учитывая, что ее предал один из членов ее племени, нам придется пустить в ход тяжелую артиллерию.

– Я даже не собираюсь спрашивать, потому что знаю, что ты мне скажешь.

– Очень мило с твоей стороны присоединиться к разговору, – сухо говорит она. – Тетушки! – Она произносит это слово как в микрофон. – Колумбус и Восемьдесят пятая. «Скупер Дупер». КАК МОЖНО СКОРЕЕ.

– «Скупер Дуп...

– Хейс! Соберись! Это кризисная ситуация.

– Хорошо. Пока.

Она вешает трубку, не попрощавшись. Я качаю головой, но уголок моего рта подергивается.

Я снова высовываю голову во внутренний дворик.

– Эй, а... – Это кажется странным вопросом в середине дня, но, не имея другого направления, я слепо следую совету Джордан. – Не хотите ли вы вдвоем съесть немного мороженого?

– О, боже, да, – стонет Хейвен так, что я начинаю думать, что она все это время нуждалась в мороженом и просто ждала возможности.

Глаза Ванессы светлеют впервые, с тех пор как Хейван вернулась домой.

– Гениальная идея!

Они обе встают и направляются в дом, чтобы обуть свои туфли.

Ха... мороженое. Кто бы мог подумать?

Джордан сказала, что нужно добраться до «Скупер Дупер» как можно скорее, поэтому я попросил водителя из своего дома высадить нас у входа. Маленькое кафе-мороженое выделяется, как розовая жевательная резинка на асфальте, его выкрашенный в карамельный цвет фасад служит маяком для сладкоежек среди невзрачных бетонных зданий по обе стороны от него.

Когда я открываю дверь, звенит колокольчик, возвещая о нашем прибытии, но звук заглушается взрывом голосов, доносящихся из угла.

– Хейван! – Я слышу, как они произносят ее имя в унисон, и вскоре мою дочь заключают в объятия.

Джордан, Габриэлла, Лиллиан и даже Кингстон купают Хейван в любви и поддержке.