Текст книги "Свирепый (ЛП)"

Автор книги: Дж. Б. Солсбери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

– К черту этого парня!

– Эй, мы должны закидать яйцами его машину!

– Он тебя не заслуживает.

– Эта Лия, похоже, настоящая стерва!

– Пусть она его заберет. Карма – та еще сучка.

Они ведут ее к столику, где Хейван встречает мороженое, занимающее половину стола. В нем лежит всего одна ложка.

– Это тебе, милая. – Лиллиан выдвигает стул для Хейван, та берет ложку и с жадностью погружает ее в мороженое.

Джордан, довольная тем, что Хейван довольна, обходит стол и направляется к нам. Ванесса напрягается рядом со мной. Интересно, в чем дело? Я делаю мысленную пометку спросить об этом позже.

– Мне жаль, что мы снова встречаемся при таких дерьмовых обстоятельствах, – Джордан тепло улыбается Ванессе. – Рада снова видеть тебя. У нас не было возможности поговорить, когда мы забирали Хейван на шоу на прошлой неделе.

– Нет, не было, – только и говорит Ванесса. Для человека, который обычно более экстравертен, я не могу избавиться от ощущения, что она сдерживается перед Джордан.

К нам присоединяется Габриэлла. Она приветствует Несс, обнимая ее, но та не отвечает.

– Как она?

– С ней все будет хорошо. – Ванесса наблюдает, как Кингстон и Лиллиан обхаживают Хейван.

– Хорошо, что она не переехала к этому уроду, – говорит Габби, и глаза Джордан расширяются от того, что, как я догадываюсь, было информационным промахом. – Э-э-э... Я тоже хочу мороженое. – Габби убегает.

Джордан неловко улыбается.

– Я тоже. – Она следует за ней.

– Ты в порядке? – спрашиваю Ванессу. – Выглядишь немного напряженной.

Она поднимает на меня взгляд, и я улавливаю беспокойство в ее зеленых глазах.

– Я в порядке. Просто меня застали врасплох. Не знала, что будет так много людей.

Я ругаю себя за то, что не сказал ей об этом. Наверное, был слишком занят, наслаждаясь победой в рекомендации мороженого, и не подумал, что она будет возражать против присутствия здесь моей семьи.

– Они доставляют тебе дискомфорт?

– Нет! – Она качает головой. – Нет, конечно, нет. Все в порядке. Я в порядке.

Ее ответ настолько категоричен, настолько быстр, что я задаюсь вопросом, не имеет ли она в виду совершенно противоположное.

– Почему бы тебе не присесть, а я принесу тебе мороженое? – Я наблюдаю за тем, как она судорожно сжимает руки. – Ванильное с печеньем в сахарном рожке.

Ванесса устремляет взгляд на меня.

– Ты помнишь мое любимое мороженое?

Борюсь с румянцем, который, как я чувствую, заливает мою кожу. Обхватив ее за талию, притягиваю ее к себе и прижимаюсь губами к ее волосам.

– Я же говорил тебе, Несс. Я все помню.

Она прижимается ко мне, и я чувствую, как ее руки хватают меня сзади за рубашку.

Что-то определенно происходит, но я не могу представить, что именно. Если бы думал, что это поможет, вытащил бы ее на улицу и потребовал, чтобы она мне все рассказала. Но я знаю, что Ванесса ничего не скажет, пока не будет готова.

– Хочешь, присядь, а я...

– Нет. – Ее руки вцепляются в мою рубашку. – Я пойду с тобой.

Я отпускаю ее тело, но хватаю ее за руку. Когда поднимаю глаза, все взгляды устремлены на нас. Даже Хейван, кажется, зациклилась на нас с мамой, пока отправляет в рот полную ложку шоколадного мороженого.

Я заказываю Несс ее шарик и беру себе чашку черного кофе. Она держится рядом со мной, когда мы подходим к столу и занимаем два места в противоположном конце.

– Мы должны были это предвидеть, черт возьми. – Кингстон откидывается в своем кресле, положив руку на спинку кресла Габриэллы. – Этот парень носит «Тевас».

– Это говорит человек в розовом боа. – Габби смахивает с лица перья цвета сахарной ваты.

Кингстон притягивает ее к себе и оставляет несколько поцелуев на ее щеке, его перья попадают ей в нос и глаза.

– Тебе это нравится, прекрасная безумная женщина. – Его внимание возвращается к Хейван. – И чтобы ты знала, – он проводит рукой с отполированными ногтями, сверкающими серебром, по перьям, – этот сказочный аксессуар можно использовать как оружие, чтобы при необходимости задушить лжецов, носящих «Тевас».

Напряжение в моей груди ослабевает, когда я наблюдаю, как Хейван смеется, наслаждаясь любовью и поддержкой моей... ее семьи.

Но я не могу полностью расслабиться, зная, что Ванесса чем-то расстроена.

Я просто не могу понять, чем именно.

Ванесса

В итоге мы оставили Хейван с ее «тетушками», как они себя называют, на послеобеденный сеанс шопинг-терапии. Они пригласили меня и даже настаивали, чтобы я присоединилась к ним, но я отказалась сославшись на усталость.

Похоже, никто не поверил в мою ложь.

Думала, что мне удалось выкрутиться, но, вернувшись к Хейсу, я была на кухне, наливая стакан воды, когда он вышел и спросил:

– Почему тебе так некомфортно находиться рядом с моей семьей?

Я стою у острова, провожу большим пальцем по стакану и смотрю, как собирается конденсат, обдумывая, как ему ответить.

– Я не знаю. – По правде говоря, я и сама все еще пытаюсь разобраться в этом. Что я точно знаю, так это то, что близкие связи приводят меня в ужас. Уверена, что у меня проблемы с брошенностью, и не хочу, чтобы мои проблемы отразились на Хейван. Именно поэтому она вольна заводить любые связи, какие захочет. Я просто не могу быть частью этого.

Хейс хмурится, явно не в восторге от моего ответа.

– Слушай... Я тут подумала. У нас осталась неделя до возвращения домой. Думаю, будет лучше, если мы сейчас сделаем перерыв.

Его хмурый взгляд превращается в яростный.

– Какой перерыв?

Я облизываю губы и нервно переминаюсь с ноги на ногу, потому что знаю, что его ответ будет не таким, какой мне хочется услышать.

– Я думаю, что мы не должны больше заниматься сексом или чем-то еще.

Выражение его лица искажается.

– Несс, если бы знал, что прошлая ночь будет последним разом, когда я прикасаюсь к тебе, я бы... – Его слова растворяются в тяжелом сглатывании.

– Мы оба знаем, что здесь происходило.

– Не думаю, что мы знаем. – Он расстроенно проводит рукой по лицу. – Ты предпочитаешь верить в то, что хочешь, не слушая, что я говорю.

Я отшатываюсь назад, оскорбленная его обвинением.

– Это неправда!

– Я сказал тебе вчера, что всегда буду любить тебя.

– Я помню.

– А ты сказала мне, что тоже всегда будешь любить меня.

– Да, и я это имела в виду.

Он проводит руками по волосам.

– Тогда какого хрена мы делаем?!

– Мы делаем то, что лучше для нас, Хейс. – Рукой сжимаю стакан так крепко, что боюсь, что стекло лопнет. – Мы всегда будем любить друг друга, потому что у нас общий ребенок. Но твоя жизнь здесь, в Нью-Йорке, а наша – за пять тысяч километров. Любовь – это прекрасно, но мы оба знаем, что этого недостаточно. – Мой голос дрожит, и мне хочется ударить себя за это. – Любви никогда не было достаточно.

Он быстро моргает, но почти не выдает своих чувств.

– Я не сдамся. Вы двое можете приехать ко мне в гости, а если у меня будет день или два выходных, я смогу...

Из моей груди вырывается взрыв грустного смеха.

– Что ты сможешь? Приехать на день или два? Да ладно, Хейс, мы все заслуживаем большего. Разве ты не видишь? Слишком много времени прошло. Мы построили целые жизни отдельно друг от друга. Ты не оставишь свою. Я не оставлю свою. Думаю, что любить друг друга – значит принимать это и уважать.

– Я не могу. – Он высокомерно вздергивает подбородок. – И не буду.

– Ты должен. У тебя нет другого выбора.

Его брови сходятся на переносице.

– Я никогда не встану между тобой и Хейван. Ей почти восемнадцать, и она имеет право видеться с тобой так часто, как захочет. Но мое сердце уже достаточно натерпелось, Хейс. Еще одного удара оно не выдержит.

– Так вот в чем дело? Ты боишься, что во второй раз у нас ничего не получится?

– Я знаю, что не получится. Я не хочу жить в этом городе, а вся твоя жизнь и карьера – здесь. – Пожимаю плечами. – От этого никуда не деться.

– Ты ведешь себя неразумно. Если бы ты только была готова...

– Готова на что? Отказаться от жизни в Колорадо? От своего дома? От скольких вещей я должна отказаться?

Хейс открывает рот, а затем захлопывает его.

Я вздыхаю, внезапно опустошенная.

– Я пойду прилягу. – У меня нет сил спорить. И в глубине души он знает, что все, что я говорю – правда. Как только он смирится с этим, мы сможем вернуться к наслаждению этими последними днями вместе с Хейван.

Тогда моя роль будет выполнена, а остальное останется между ними.

Только так и может быть.

ГЛАВА 30

Ванесса

С момента нашего разговора с Хейсом прошло три дня. Он стал уходить в офис позже, чтобы успеть позавтракать с Хейван, и каждый вечер возвращается, чтобы поужинать с нами. Работа у него ответственная, и я знаю, что тот наверстывает пропущенные часы, работая в своем домашнем офисе после того, как мы с Хейван ложимся спать.

Мы делились с дочерью старыми историями, легко смеялись и шутили, как будто между нами не было ни капли напряженности. Время от времени я замечаю, что Хейван наблюдает за нами, словно пытаясь разобраться в наших отношениях.

Если она внимательна, то поймет, что мы перешли от романтической любви к платонической.

Я забронировала билеты на самолет до дома, сделав наш окончательный отъезд официальным, но никто из нас не говорит об этом. У нас появились новые воспоминания: мы вместе готовим ужин, учим Хейса печь яблочный пирог и помогаем ему выбрать новую мебель для квартиры.

Сегодня четверг, и Хейс сообщает нам, что его не будет дома к ужину. У него деловая встреча, которая потенциально может стать крупнейшей сделкой для «Норт Индастриз» в этом году. Он заставляет нас поклясться, что мы не будем есть яблочный пирог до его возвращения домой. Я обещаю, что так и будет.

Я решаю пригласить Хейван на шикарное свидание матери с дочерью и заказываю столик в «Сэлер» – снова на имя моей матери.

В ресторане, как и раньше, много народу, но, к счастью, благодаря имени Аннабеллы Осборн нас сразу пропускают. И усаживают сзади, а не впереди у бара, как в прошлый раз, что позволяет нам оказаться в центре шума и суеты.

– Боже мой, кажется, это Келли Грэм, – шепчет мне Хейван через стол.

Я замечаю женщину лет двадцати пяти, одетую в черный блейзер и брюки. Единственное, что отделяет взгляды зала от ее обширного декольте, это ряд золотых ожерелий. Ее длинные светло-русые волосы свободно свисают до плеч.

– Я никогда не видела ее раньше.

Хейван закатывает глаза.

– Она была в реалити-шоу, где ты встречаешься со своим соседом по комнате? Неважно. В любом случае, она теперь влиятельный человек. Она только что выпустила линию косметики.

– Вау, – говорю я, стараясь казаться впечатленной.

Взгляд Хейван перемещается между ее меню и залом, явно выискивая более заметных знаменитостей.

– Это тот парень из «Субботним вечером в прямом эфире»?

– Понятия не имею.

Остальная часть ужина проходит в том же духе. Мы немного говорим о доме и о том, как Хейван собирается справиться с тем, чтобы снова увидеть Лию. Она рассказывает мне о знаменитых влиятельных людях, которые живут в Нью-Йорке, и все разговоры затихают, когда нам приносят еду.

Мы делимся кусочками, едим медленно, смакуя превосходную еду. Я не могу придумать ни одной вещи, которая могла бы сделать этот вечер лучше.

– Десерт? – Официантка предлагает каждому из нас меню десертов.

– Мы не можем, – говорит Хейван и возвращает меню. – Яблочный пирог, помнишь? – говорит она мне.

– Только счет. Спасибо.

Я потягиваю то, что осталось в моем бокале с вином, и любуюсь молодой женщиной, сидящей напротив меня. Люди всегда говорят, что нужно наслаждаться каждой минутой, потому что дети быстро растут. Я никогда не знала, насколько быстро, пока сейчас, оглядываясь на семнадцать лет назад, не задумалась, куда, черт возьми, делось время.

С другого конца комнаты доносится женский смех, и мы обе, естественно, обращаем любопытные взгляды в сторону звука. Изящная женская рука перекинута через спинку стула мужчины. Ее пальцы с ногтями темно-бордового цвета нежно пробегаются по его волосам на затылке, пока она с любовью смотрит на его профиль. В ней есть что-то знакомое. Высокие скулы, шелковистые темные волосы, завитые в крупные локоны, свободно уложенные на затылке. Интересно, не снималась ли она в каком-нибудь шоу, которое я смотрела раньше...

– Мама.

Когда я поворачиваюсь к Хейван, ее лицо бледное, а выражение – каменное. Ее глаза тоже устремлены в сторону красивой женщины. Я прослеживаю ее взгляд, и время словно замедляется.

Теперь женщина нос к носу с мужчиной, перед которым она заискивала. Он смотрит ей прямо в глаза, на его лице ленивая ухмылка. Мужчина тянет руку вперед и осторожно убирает прядь волос с ее лица.

Хейс.

Мужчина – это Хейс, а женщина... Теперь я ее вспомнила. Это та женщина из бара, когда я была здесь в последний раз. Та, на которую он все время смотрел в баре.

Возможно, они просто друзья.

Потом я замечаю, что они не одни. Они сидят за столиком с двумя другими парами. Одну из них я никогда раньше не видела, а вторая – Хадсон и Лиллиан.

Они и бровью не повели, когда женщина с соблазнительной улыбкой скармливает Хейсу кусочек своей еды.

Я отворачиваюсь, чувствуя себя так, будто подглядываю за интимным моментом между влюбленными.

– У него свидание, – прорывается сквозь мои мысли голос Хейван. – Почему Хадсон и Лиллиан с ним? – От обиды, прозвучавшей в ее вопросе, мне хочется поджечь всю землю.

– Все в порядке, милая. Хейс взрослый человек. Ему позволено делать все, что он хочет. – Я не могу сдержать дрожь в голосе.

– Но я думала... – Хейван смотрит в сторону Хейса. – Он держит ее за руку под столом.

О, боже, меня сейчас стошнит.

Я трижды пересчитываю свои деньги, чтобы оплатить счет, и наконец сдаюсь, надеясь, что оставила достаточно чаевых. Если нет, то, по крайней мере, они обвинят мою маму в скупости, а не меня.

– Нам пора идти, – говорю я и быстро встаю.

– Ты не собираешься у него узнать что происходит? – спрашивает Хейван, но следует за мной.

– Мы не вместе, Хейван!

Она вздрагивает от свирепости в моем голосе.

– Кроме того, мы уезжаем через пару дней. У него здесь своя жизнь. Она не изменится только из-за нас.

Водитель из здания Хейса ждет снаружи, так что мы можем выйти и сразу сесть в машину. Поездка обратно в кондоминиум проходит в тишине, и когда я оглядываюсь, чтобы проверить Хейван, то вижу, что в ее глазах стоят слезы.

– Мам? – Она шмыгает носом. – Меня тошнит от Нью-Йорка. Я хочу вернуться домой.

Кладу ее руку себе на колени, моя грудь сжимается, пока я сдерживаю свои чувства, чтобы оставаться сильной ради нее.

– Я тоже.

Хейс

– Мы, блядь, сделали это, чувак! – Хадсон пожимает мне руку и притягивает к себе, чтобы обнять за плечи. – Ты продал ему проект строительства!

– Ну не знаю. – Я высвобождаюсь из его объятий, чтобы принять бокал скотча, который мне протягивает бармен. – Твое предложение об экологически чистых ветряных турбинах для получения энергии закрыло сделку.

Мистер Лавкин покинул ресторан несколько минут назад, и мы решили выпить по случаю победы в баре.

– Я все еще думаю, что это было связано с моим проектированием здания с учетом естественного освещения. – Лиллиан потягивает бокал шампанского, оттопырив мизинчик.

Элли поднимает свой бокал с шампанским.

– За объединение всех лучших идей, которое только что принесло «Норт Индастриз» сделку года.

Мы поднимаем бокалы, пьем, и я чувствую, что многое в моей жизни встает на свои места. Если бы только я мог убедить Ванессу и Хейван остаться, тогда бы все было идеально.

– Спасибо, что пришла, – говорю я подруге. – Ты успокоила миссис Лавкин всеми этими разговорами о благотворительных взносах. Откуда ты знаешь, что она возглавляет природоохранную организацию?

Она подмигивает, затем прижимается к моему бедру.

– Ты платишь мне за то, что я делаю домашнюю работу.

Мы чокаемся, и я выпиваю столько, сколько могу. Я обещал Хейван и Ванессе, что буду дома к яблочному пирогу.

Хадсон поднимает подбородок в мою сторону.

– Я думал, что мы проиграем сделку, когда ты промолчала о разрешении на строительство на частной земле.

– Да, – говорит Элли. – Я схватила его за руку под столом и сжала так сильно, что думала, сломала ему палец.

– Спасибо тебе за это, – говорю ей. – Мои мысли немного блуждали. – Я думал о том, как бы мне хотелось, чтобы Ванесса была рядом со мной. Мы с Элли так привыкли играть пару, что это стало для нас второй натурой, но сегодня все было как-то не так. Я не мог вжиться в роль так легко, как раньше.

И все из-за Ванессы.

Я проверяю время и замираю. Уже почти одиннадцать.

Я быстро отправляю сообщение Ванессе.

Извини. Встреча затянулась. Яблочный пирог на завтрак?

Полагая, что она спит, я убираю телефон обратно в карман и планирую проснуться пораньше, чтобы угостить обеих моих девочек яблочным пирогом на завтрак в постель.

Сегодня вечером мы празднуем грандиозную победу «Норт Индастриз».

ГЛАВА 31

Хейс

Я проверяю время в миллионный раз за это утро.

Уже почти восемь часов, а Ванесса и Хейван не издали ни звука.

Когда вернулся домой вчера вечером, в квартире стояла мертвая тишина. Немного опьянев после праздничных коктейлей, я испытывал искушение пробраться в комнату Ванессы и забраться к ней в постель. Но это разрушило бы чувства, которые она ясно выразила прошлой ночью.

Она все еще любит меня, но этого недостаточно.

У меня не хватило духу сказать ей тогда, что она должна знать лучше, чем думать, что я из тех мужчин, которые отказываются от того, чего хотят.

Знаю, что мы не можем жить как традиционная семья, но это не значит, что я готов отказаться от надежды переубедить ее.

Справившись с похмельем, я проснулся, принял душ и опоздал на работу, чтобы позавтракать с Ванессой и Хейван и рассказать им о важной сделке, которую мы заключили вчера.

Именно поэтому сижу за кухонном островом, глядя на две тарелки с яблочным пирогом и шариком ванильного мороженого. Я наливаю апельсиновый сок, кладу два чайных пакетика в кружку и готовлю горячий шоколад для Хейван.

Я колеблюсь между тем, чтобы дать им выспаться и просто разбудить их, и когда наступает девять часов, сдаюсь и направляюсь в комнату Ванессы.

Прижавшись ухом к двери, я не слышу ничего, кроме легкого гула из вентиляционных отверстий кондиционера. Если она так устала, мне следует дать ей поспать. Поэтому отхожу от двери и беру ноутбук, а затем продолжаю ждать, пока они встанут, одновременно проверяя и отвечая на электронную почту.

В одиннадцать я должен быть в офисе на встрече с Августом, чтобы обсудить сделку, заключенную вчера вечером. Мне не терпится увидеть выражение его лица.

Девять часов наступает и проходит. Девять тридцать. В девять сорок пять я начинаю беспокоиться, что, возможно, одна из них или обе заболели.

Я тихонько стучу в дверь Ванессы.

– Несс, это я. Можно войти? – Я опускаю подбородок и жду разрешения. Ничего. Стучу снова. – Ты не спишь?

По-прежнему ничего.

Я открываю дверь и...

Мое сердце падает в желудок.

– Какого черта?

Кровать заправлена. Комната пуста.

Я распахиваю дверцы шкафа, и все, что там есть, это пустые вешалки. Ванная чистая, нет ни малейших следов того, что здесь кто-то жил. Ни пятнышка на зеркале, ни капельки зубной пасты в раковине.

Я бегу к двери Хейван и распахиваю ее.

Пусто.

О, боже, меня сейчас стошнит.

Как будто их вообще здесь не было!

Я хватаю телефон и звоню в 911.

– Я бы хотел сообщить о двух пропавших женщинах.

– Сэр, кто эти женщины?

– Моя дочь и ее мать. Хейван и Ванесса Осборн. Что-то не так. Они пропали и... – Я вижу мобильный телефон Хейван на ее прикроватной тумбочке. Рядом с ним лежит записка.

– Когда вы в последний раз видели этих женщин?

Дорогой Хейс,

Мы поехали домой.

Я знала, что мама тебе не скажет.

Спасибо за все.

По крайней мере, я рада, что наконец-то познакомилась со своим отцом.

С любовью, Хейван

Волна грусти ударяет меня в грудь.

– Сэр? Вы там?

– Мне очень жаль. – Мой голос ломается. – С ними все в порядке. Я совершил ошибку.

– Ошибку? Вы уверены?

– Уверен.

Я считал само собой разумеющимся, что они здесь.

Теперь они ушли.

Падаю на кровать и перечитываю записку столько раз, сколько нужно, чтобы осознать реальность. Их не было прошлой ночью? Или они улизнули сегодня утром? Почему они ушли и даже не попрощались?

Я все испортил. Опять.

Невозможно исправить ситуацию, когда совсем не понимаешь, где ошибся.

Ванесса

Мы с Хейван успели на полуночный рейс из Нью-Йорка в Денвер. Тэг, обрадовавшись нашему возвращению, встретил нас в аэропорту, чтобы отвезти домой. Мы добрались до дома почти в четыре часа утра. Я знала, что из-за разницы во времени Хейс скоро проснется.

И ожидала, что к тому времени, как мы сойдем с самолета в Денвере, у меня будет сотня пропущенных звонков или текстовых сообщений. Но он вообще не выходил на связь. Не было ничего после его сообщения о яблочном пироге на завтрак, а я прочла его уже в такси по дороге в аэропорт.

Либо Хейс всю ночь гулял со своей спутницей, либо он не понял, что мы уехали.

Я лежу в постели дольше, чем обычно, наверстывая упущенное время. Не знаю, который час, только то, что солнце уже взошло. Меня разбудил звук льющейся воды, хотя кто это – Хейван или Тег – я не могла определить.

Прошлой ночью он настоял на том, чтобы лечь на диване, заявив, что слишком устал, чтобы ехать домой за несколько километров. Я знаю, что он хотел остаться только для того, чтобы быть рядом с нами после долгого отсутствия – и, возможно, защитить нас, если Хейс появится, требуя ответов.

Я то просыпаюсь, то проваливаюсь в сон, но каждый раз, когда закрываю глаза, вижу Хейса с женщиной в ресторане. В ней было все, что я ожидала от женщины, в которую мог бы влюбиться Хейс – потрясающие, добрые глаза, внимательность и пленительность.

Почему он не сказал мне, что встречается с кем-то?

Я бы никогда не поцеловала его и уж тем более не занялась бы с ним сексом, если бы знала, что он предан другой.

Он сделал меня другой женщиной, не сказав мне об этом, а это ужасно.

Если у меня и был соблазн расстроиться из-за того, что я ушла, не сказав ни слова, то теперь его нет. В первую очередь это он хранил секреты.

Из-за того, что мысли не перестают кружиться, я скатываюсь с кровати и принимаю душ. Мне нужно съездить на рынок и заглянуть в питомник цветов. Быть занятой – вот задача номер один на сегодня.

Я выхожу в гостиную и вижу Тэга, сидящего на диване в своей зеленой униформе.

– Доброе утро, соня. – Он встает и подходит ко мне.

Не хочу, чтобы он меня обнимал, но мне также не нужен разговор, который начнется после того, как я отвергну его объятия, поэтому стою на месте, пока тот обхватывает меня руками.

Его тело кажется чужим рядом с моим. Теплое, конечно, но мое лицо неловко прижимается к его горлу, а из-за бороды откидываю голову как можно дальше, чтобы избежать царапин. Его руки сцеплены у меня за спиной, а не лежат на бедрах, и от него пахнет хвоей и костром. Не то чтобы плохой запах, но какой-то неправильный.

– Как спала?

Я пользуюсь возможностью выскользнуть из его объятий.

– Как убитая. Ты уже был на работе?

Его усы подпрыгивают в улыбке.

– Да. Сейчас двенадцать тридцать. У меня обеденный перерыв.

– Двенадцать тридцать? – Мои глаза чуть не вываливаются из орбит.

– Я проверял тебя несколько раз, чтобы убедиться, что ты все еще дышишь. – Он хихикает.

Я отворачиваюсь в сторону кухни, не зная, как мне относиться к тому, что Тэг приходил в мою комнату, пока я спала.

– Уверена, Хейван еще спит.

– Нет.

Я оборачиваюсь.

– Она проснулась?

– Встала и ушла. Кажется, Мэг звонила и хотела с ней позавтракать. Поговорить о том, что случилось с тем парнем, Дэвидом.

– Значит, ты слышал?

Тэг втягивает воздух сквозь зубы.

– О, да.

Он ухмыляется?

Я уже собираюсь обвинить его в том, что он рад разбитому сердцу Хейван, потому что это в конечном итоге помогло вернуть нас домой, но тут звонит его телефон.

– Черт. Гнездо енотов под лестницей миссис Труман. – Он быстро набирает сообщение. – Мне лучше пойти, пока та не сожгла весь свой дом. Она ненавидит грызунов. – Он притягивает меня к себе и снова обнимает. – Я жалею, что дал ей номер своего личного телефона.

– Ей восемьдесят, Тэг. Сделай ей поблажку.

Он отпускает меня и направляется к двери.

– Поужинаем сегодня?

– Не сегодня.

Он хмурится.

– У меня много дел после почти месячного отсутствия.

– Я принесу еду на вынос...

– Нет, не надо. Я иду в магазин и, наверное, все равно рано лягу.

Он отпускает ручку двери.

– Вани, ты в порядке? Потому что если ты хочешь о чем-то поговорить, то знай, я готов тебя выслушать.

– Я знаю. Спасибо. – Поверь мне, Тэг, ты не хочешь об этом слышать.

Он грустно улыбается и уходит.

Я завариваю чай и сажусь на террасе, закрываю глаза и слушаю звуки леса. Ветер гуляет по соснам, щебечут птицы, ящерицы разбегаются по сухим листьям. Ни автомобильных двигателей, ни запаха топлива и мусора, ни гудков и криков.

Только покой.

Мне действительно здесь нравится.

Вспоминаю, как Хейс спросил меня, не скучаю ли я по большому городу, и я ответила «нет». Никогда еще этот ответ не вызывал у меня такого чувства, как сейчас.

– Хорошо быть дома, – говорю себе и окружающей меня природе.

И все же в моем сердце появилась дыра, которую я не могу объяснить.

Это случилось, когда я впервые перевернула телефон.

Допив чай, я схватила телефон, чтобы позвонить Хейван и сообщить ей, что я побежала в магазин, и увидела их.

Тридцать два текстовых сообщения.

Двенадцать пропущенных звонков.

Восемь сообщений.

Все от Хейса.

И одно от Хадсона.

Я решаю пролистать сообщения и тут же жалею об этом.

Хейс: И это все? Ты уходишь, не сказав ни слова? Посреди ночи?

Хейс: Какого черта? Я даже не попрощался с дочерью?

Хейс: Что, черт возьми, произошло?

Хейс: Я думал, у нас все хорошо? Думал, вы обе были рады остаться до конца недели?

Хейс: Поговори со мной, пожалуйста.

Хейс: Почему ты не отвечаешь мне?

Хейс: Ты в порядке?

Хейс: Ванесса, дай мне знать, что ты в порядке! Я не могу позвонить Хейван, потому что она оставила этот гребаный телефон, который я ей подарил.

Хейс: Ее номер в Колорадо не занесен в список.

Хейс: Черт возьми, Несс!

Я перехожу к Хадсону.

Хадсон: Привет, Ванесса. Дай мне знать, что с тобой и Хейван все в порядке, чтобы я мог позвонить Хейсу? Он взрывает мой телефон, поэтому я знаю, что он взрывает и твой. Извини за все это.

Хадсон извиняется? За что? За то, что помог скрыть, что Хейс сильно увлечен женщиной? Я решаю отправить ответное сообщение Хейсу и игнорирую сообщение Хадсона.

Ванесса: Мы благополучно добрались до дома.

Через секунду после того, как нажимаю «Отправить», мой телефон звонит. Это Хейс. Я выключаю устройство, беру ключи и отправляюсь в магазин.

ГЛАВА 32

Ванесса

Прошла неделя, с тех пор как мы вернулись домой из Нью-Йорка. Хейс наконец понял намек и перестал звонить и писать мне пару дней назад, так что теперь можно спокойно включать телефон и носить его с собой. Я не прослушала ни одного сообщения и удалила все смс. Какая-то часть меня чувствует себя ничтожеством из-за того, что я ушла таким образом, не дав ему шанса объясниться. Но большая часть меня, та, что чертовски заинтересована в выживании, не оставила мне другого выбора.

Хейван и Мэг помирились и стали ближе, чем когда-либо. Они пару раз ездили в Денвер за покупками к новому учебному году. Хейван зареклась ходить на свидания и, кажется, рада своим занятиям.

Я потратила время на работу над своими приложениями и много времени провела в саду. Никогда не осознавала, насколько работа с землей успокаивала мою душу. До Нью-Йорка.

Тэг, к счастью, был занят расследованием ограблений группы отдыхающих. Думаю, он также дает мне свободу, вернее, уважает мою просьбу о свободе.

Я пытаюсь познакомиться с новыми людьми. Нечестно продолжать опираться на Тэга так, как делала это раньше. Я непреднамеренно вела его за собой или, по крайней мере, монополизировала так много его времени, что затрудняла ему знакомство с кем-либо еще.

Донна Мейерс, владелица местного питомника, уже много лет приглашает меня на обед. Вчера, когда она помогала мне выбрать между розовой осокой и незабудками, чтобы посадить их вокруг крыльца, я пригласила ее.

Принаряжаюсь так, как могу, учитывая, что мы находимся в Маниту-Спрингс, а это значит, что я просто смываю землю с рук и наношу дезодорант. Когда подъезжаю к кафе, на стоянке в обеденный перерыв стоит пять машин. Неужели здесь все может быть иначе, чем в Нью-Йорке?

– Привет, Донна! – Я машу рукой, когда замечаю ее в кабинке рядом с чучелом головы бизона на стене.

– Я так рада, что ты пригласила меня на ланч. – Кожа вокруг ее глаз морщится, когда она улыбается. Донна старше меня примерно лет на десять, работает и находится на улице столько же, сколько я ее знаю, поэтому выглядит еще старше. В Нью-Йорке ей бы это не сошло с рук. Но здесь, в Колорадо, ее кожа – свидетельство хорошо и полноценно прожитой жизни. Надеюсь, я буду выглядеть также в ее возрасте. Чтобы люди смотрели на меня и говорили: «Чего бы я только не отдала, чтобы пережить те же приключения, что и она», а не: «Надо же, у нее хороший хирург».

Донна начинает со слов:

– В городе не так много людей, которые бы так любили говорить о растениях, как ты.

– Мне следовало сделать это раньше. – Кладу бумажную салфетку на колени. – Я поняла, что держала людей на расстоянии из-за некоторых сложных отношений, которые были у меня в прошлом. – Мои щеки пылают от того, насколько я откровенна. Она подумает, что я странная, раз изливаю свои самые темные мысли за сэндвичами с яичным салатом.

– Мне ли не знать? Почему, по-твоему, я так привязана к растениям? После того как меня бросил муж, растения – единственное, с чем я не боялась сближаться.

Боже, как приятно осознавать, что я не одинока.

Мы заказываем чай со льдом и переходим к более легким темам. Например, о том, как Джонсоны, владельцы кофейни, вызвали полицию на Мерфи, владельца пиццерии по соседству, из-за проблемы с общей парковкой. Поместье Уитни в конце концов было продано по завышенной цене, а старик Харви заснул на светофоре после слишком большой дозы виски. Бык Хенсонов вырвался на свободу и оплодотворил одну из коров Кэти Трой, а семья Стокеров удачно поохотилась на вилорога, и они поделятся мясом, если мне будет интересно.

За кусочком ягодного пирога мы говорим о растениях и о том, что ей не терпится получить в питомнике этой осенью. Мы планируем пообедать еще раз в ближайшее время.

Идя обратно к своему грузовику, я чувствую себя легче. Лучше, чем когда-либо до Нью-Йорка. И все же в груди все еще болит. Я представляю себе рентгеновский снимок своего тела, и все, что вижу, это черное пятно вместо сердца.

Не все истории любви имеют счастливый конец.

Мы пробыли дома восемнадцать дней, и наконец-то все начинает возвращаться на круги своя. В предстоящие выходные Хейван переедет в общежитие, и я наконец-то смогу сказать, что готова увидеть, как она расправит крылья, хотя никогда не буду полностью готова к ее уходу.