Текст книги "Игры чародея, или Жезл Ниерати"

Автор книги: Дмитрий Браславский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 33 страниц)

Глава XVI

– Припекает, однако.

Авертай выскользнула из шелковой мужской рубахи, освободилась от коротких, чуть ниже колен, штанов и, перевернувшись на живот, растянулась на солнце.

Аранкх неодобрительно скользнул взглядом по тоненькой мальчишеской фигурке:

– Милая, мы, конечно, в лесу…

– М-м-м… – пробормотала Авертай, подбирая волосы, чтобы они не загораживали спину.

– Ханжа ты, эльфенок, – ухмыльнулся Риндал, мысленно проведя ладонью по бедрам предводительницы. – Тебе не в талиссе – в монастыре надо быть.

– А мы скоро не талиссой и будем!

– И чем же мы будем? – подняла голову Авертай. – Говори уж, раз начал.

Отдых был безнадежно испорчен. Вот ведь зануда!

И как хорошо все складывалось! Трэмани, похоже, рассчитывал, что соперничество начнется только в Нетерте, даже людей своих бросил. А то и вовсе был уверен, что он один получил послание от Абу Дамлаха.

Да она Кайала на руках была готова носить!

– Сборищем ублюдков, – выплюнул эльф. – Готовых убивать всех и каждого. Они ведь, считай, и не сопротивлялись – так в чем доблесть, перерезать десяток людей, как баранов?!

– Попридержи язык, а? – зло бросила Авертай. – Ты был против, талисса решила иначе. И правильно решила: стоит или вовсе плюнуть на Жезл, или не играть вполсилы.

– Играть, значит?! – ухватился за ее слова Аранкх. – Игра – это когда приз достается лучшему, а не когда проигравший – покойник. Ладно бы еще наша жизнь от этого зависела!

– Жизнь ведь не самоцель, – примирительно заметил Себ, внимательно просматривавший отобранные у купца свитки. – Посмотри, денек какой. Лес, тишина, красотища, можно никуда не торопиться! Тебе часто такие выпадали? Сиди себе – и радуйся жизни. Радуйся, понимаешь? А не дрожи над ней, как девчонка над своим «сокровищем»!

– И чему же прикажешь радоваться? Тому, что мы убиваем людей ради какой-то железяки?

– Ну, радуйся тому, что мы убиваем людей, —хихикнул Риндал. – Нет, правда: если уж решили, чего себе проблемы-то придумывать? Я тебя уверяю: Трэмани точно так же нас бы перерезал. Если бы знал, где искать.

Какое же было искушение выскочить и бросить ему в лицо: «Не суди всех по себе!» Но Трэмани сдержался. Покуда они живы, он не мог позволить себе погибнуть.

Трэмани вжал голову в землю. Если он все рассчитал правильно, сегодня их станет на одного меньше.

– Сдается мне, ты знаешь про Жезл больше меня, – фыркнул Аранкх.

– Все мы про него одинаково знаем, – заметил дремавший в теньке жрец Орробы. – Вернее, одинаково не знаем.

«А еще точнее, – с грустью подумал Кайал, – не всем положено про него знать». Не лежала у жреца душа скрывать такие вещи от друзей – но ослушаться синклита он не мог. Единственное утешение: принимая Кайала в талиссу, они знали, что он посвящен Госпоже. И осознавали, что он не пойдет против ее воли.

Хотя и ему самому многое оставалось непонятным. Если для иерархов Жезл столь важен, почему синклит не послал в Нетерту кого-нибудь, лучше подготовленного к сражению с дюжиной чародеев Круга? А если нет, почему синклит оказывает их талиссе такую помощь? Почему готов рискнуть своими людьми в Нетерте, чтобы провести туда талиссу незамеченной? И почему, наконец, ему велели опасаться жрецов Сентарка – вплоть до того, что любой жрец этого бога, которого Кайал всю жизнь считал другом Госпожи, должен был рассматриваться как враг?

– А стоило бы, – мрачно пробормотал Аранкх, уже жалея о своей вспышке. Что толку – они все равно его не слышат.

– Что стоило бы, – попробовала перехватить инициативу Авертай, – так это узнать наверняка про третью талиссу. Сказать по чести, я не верю, что она останется в Трумарите.

– Узнай, – буркнул Кайал. – Можно подумать, что я тебе мешаю.

– Ты отлично понимаешь, что я имею в виду, – вспылила девушка. – И если уж мы помогли твоему Ордену, почему бы ему не отплатить нам тем же?

– Он и отплатил. – Кайала было не так-то просто вывести из себя. – Если бы не моя Госпожа, Трэмани оказался бы в Майонте первым.

Лежа за кустами, Трэмани чувствовал, как голова идет кругом. Какая еще третья талисса? И выходит, девчонке помогла Орроба, – но почему?!

– Допустим. И все равно: пока есть время, почему бы тебе не связаться со своими?

– А Зар потом потащит меня на закорках? – Кайал приоткрыл один глаз. – Что ты дергаешься? Тебе здесь плохо?

– Отлично, – промурлыкала Авертай, поболтав ногами. – Аранкх треплет мне нервы, третья талисса может напасть на нас в любую секунду. Лучше некуда!

– Орден и сам заинтересован, чтобы у нас все прошло гладко, – терпеливо и наверняка не в первый раз принялся объяснять жрец. – О том, что с Трэмани мы справились, я им сообщил. Если будет на то воля Госпожи, она найдет меня, где бы я ни был.

– Да знаю, – отмахнулась девушка. – Это-то я знаю. А третья талисса?

– Сидит в Трумарите и носа не высовывает. Даже я уже выучил! – подал голос Заратти.

С кем согрешила давно ушедшая за Грань мать чародея, в талиссе не знал никто. Но гаррасы поспешили избавиться от мальчишки, как только тот оказался способен сам добывать себе пропитание. И если бы его не приютили в Килузанской школе…

– Так, значит? Ну ладно… – Девушка сделала вид, что сердится. – Все-то вам ясно, все-то у вас гладко и спокойно. А вот котелок, между прочим, до сих пор не помыт!

– Эх, нет в жизни счастья, – лениво зашевелился Кайал. – В следующий раз притворюсь спящим.

– Тебя будить – одно удовольствие! – злорадно сообщила жрецу Авертай. – Но посуду вместо тебя я мыть не буду, не надейся. Моя очередь послезавтра – и не секундочкой раньше.

– Значит, завтра привал ближе к полуночи, – пробурчал жрец.

– Спи лучше. – Себ легко вскочил на ноги. – Ручей недалеко, а мне все равно что-то не сидится.

– Совесть мучает? – предположил эльф. – Плюнь в меня Эккиль, это неспроста!

– Совесть пусть вон Риндала мучает, – мотнул головой Себ. – И конечно, неспроста: представляешь себе, на что способен невыспавшийся жрец такойбогини? В общем, я мигом.

Трэмани затаил дыхание. Он и без того испытывал Судьбу, подбираясь к эльфу так близко.

Себ спускался к ручью неторопливо, мурлыча себе под нос едва различимый мотивчик. Поднапрягшись, Трэмани узнал бесхитростную портовую песенку «Обними меня, малыш» – сколько раз ему и самому доводилось слышать ее, вернувшись из очередного плавания…

Как же давно это было – еще до того, как он встретил Сиэль. А теперь никого из них нет.

Мертвы. Все. До единого.

– Себ!

Эльф! Проклятие!

И вновь Трэмани с трудом удержал себя на месте. Только бы не сорваться, не кинуться навстречу этому мерзавцу.

– Чего тебе? – Себ продолжал беспечно идти вперед.

«Ну еще немножко, – взмолился Трэмани. – Пару шагов. Ну давай, давай же!»

– Быстро назад!

Приглушенное ржание лошади.

– Боги всемогущие! – Нога Себа нырнула в петлю.

Будь что будет. Трэмани что есть силы толкнул бревно, и оно покатилось с обрыва, приминая чахлые кустики и увлекая за собой рухнувшее на землю тело.

– Себ!

Скатившись следом, Трэмани метнулся к бревну. Падающей звездочкой сверкнул меч.

– Себ!

Разбрызгивая воду и оскальзываясь на камнях, Трэмани бросился вниз по руслу ручья.

Нет, глупо. Если уж эльф почуял лошадь… Но как, как он ее почуял?!

Подпрыгнув, Трэмани ухватился за свисающий над водой сук.

– Он мертв! Сюда!

«Повезло. Просто повезло. Судя по голосу, это Кинард. Значит, эльф все еще у моей несчастной коняги».

Подтянувшись, Трэмани перебросил тело на сук. Прижался к нему, как не прижимался, наверное, даже… Да что там – ни к кому не прижимался!

Видно ли его снизу?

Все, поздно – Кинард уже у ручья.

Главное – не пошевелиться. Главное – выжить. Несмотря на то, что от налившейся свинцом лодыжки расползается боль. Несмотря на то, что он потерял коня. Несмотря на то, что талисса Авертай едва ли теперь подпустит его к себе близко.

Главное – выжить. Потому что, пока он жив, можно быть уверенным: те, кто убил его друзей, и сами вскоре будут мертвы.

* * *

– Лес… – потерянным голосом объявил Мэтт.

– А ты что ожидал увидеть? Море разливанное? – фыркнул Торрер.

– Дорога…

– Где дорога? – мстительно продолжил эльф. – Какая такая дорога? Не было тут никакой дороги.

– Мэтти, присядь, – сжалился Макобер, видя, что гнома вот-вот хватит удар. – А мы пока дорогу твою поищем.

– И ты туда же! – рявкнул Мэтт, постепенно приходя в себя. – А вот заметил ли кто-нибудь из вас, что вместе с трактом еще кое-что исчезло?

– Ну например? – поощрил его эльф.

– Дубы вдоль обочины, вот что!

– Дубы – это, конечно, потеря, – сокрушенно подтвердил Торрер. – Как там тебя Мак назвал? «О прозорливейший из гномов»? А ты часом не заметил, что вокруг нас теперь ельник?

Сзади что-то подозрительно булькнуло. Обернувшись, гном уткнулся взглядом в затылок Хельга айн Лейна, внимательно изучавшего резьбу на воротах.

– Хельг, а поблизости от Трумарита вообще есть такие леса? – опередила гнома Бэх. – Ты-то хоть понимаешь, что происходит?

– Колдовство какое-то происходит, – прикинул страж. – Анди к этой свистопляске никакого отношения не имеет, а без нее никто из богов дубовую рощу с ельником менять местами не будет: себе дороже выйдет.

– Так уж и дороже? – задорно спросила девушка, кладя руку на медальон.

– Ну, примерно как для Анди, ежели она в бой полезет, – в тон жрице ответил Хельг. – Не наши это места, не этренские.

– На окрестности Гайтана смахивает, – медленно проговорил Хагни Моргиль. – Бывал я как-то в тех местах.

– На колдовство тоже не очень похоже, – возразила стражу Мист. – Такую бессмыслицу ни один волшебник творить не станет. – Подойдя к первой попавшейся елке, чародейка растерла пару иголок между пальцами. – Нет, не морок. Да и что толку от нас дорогу скрывать?

– Разве что ради Мэтта. – Настроение Торрера поднималось на глазах. – Хельг, а ты можешь сказать, нам вообще куда?

– Если они не повернули вспять солнце, на взмах. – Посмотрев на небо, страж прищурился. – Полдень давно миновал, значит, надо стараться идти так, чтобы оно оставалось за правым плечом.

– Ну, пошли, – обреченно вздохнул Мэтт. – Эх, Торрер, Торрер… Был бы ты чародеем, я бы знал, кого нам благодарить.

– Узнаем, – пообещал гному Макобер. – Рано или поздно мы это точно узнаем. И я ему не завидую.

Однако в первую очередь они не позавидовали самим себе. Временами ельник ослаблял объятия и позволял талиссе немного передохнуть, но по большей части скучать не приходилось: бурелом сменялся оврагами, овраги – цепляющимся за одежду сухостоем. Мэтту повезло лишь в одном: спотыкаться о корни ему практически не приходилось.

«Привыкнуть к такому, наверно, можно, – пыхтя, подумал гном. – Но мечтать здесь жить… Надо будет как-нибудь добраться до этой торреровской деревушки. Хвалить-то он ее хвалит, но ведь сбежал же! А вот родственники его, подозреваю, так до сих пор на елках и сидят. Каждый на своей».

Заметив, что отстает, Мэтт прибавил шагу и присмотрелся, как шагает по лесу Хельг. Не эльф вроде, однако елки ему, похоже, не мешают. Хотя как могут не мешать понатыканные там и сям деревья, было выше его понимания!

О чем это они там?

– До самой смерти, что ли? – потрясенно переспросил Хельг.

Понятно, Макобер нашел благодарного слушателя. Едва ли страж ему верит – но подыгрывает. А мессарийцу только того и надо.

– Это уж кому как повезет! – развел руками Макобер, – Талисса – это, брат, такая штука. Ты думаешь, зачем мы всех этих гномов держим?

Мэтт издал протестующий звук, напомнивший Бэх хрюканье разъяренного кабана.

– А отгадка-то вот она, рядышком лежит. – В голосе мессарийца слышалось: «Эх ты, темнота, простейших вещей не знаешь!» – Мы, скажем, с Бэх помрем…

– Но-но. – Жрица погрозила ему кулачком. – Лично я пока не тороплюсь.

– Да и я не то чтобы спешу, – успокоил ее Макобер, точно их судьбы и впрямь были неразрывно связаны. – Так вот. Помрем мы, значит, а Торрер с Мэттом нас с Бесплодных равнин и вытащат…

– Так и будете несколько столетий маяться? – посочувствовал мессарийцу Хельг.

– И не говори! С ними и нынче-то несладко.

«Шутки шутками, но и правда, каково это – постоянно чувствовать несколько человек? – прикинул про себя страж. – Знать, что ваши жизни связаны и уже не оторвутся одна от другой?» Сам бы он, пожалуй, хорошенько подумал, прежде чем вступать в талиссу.

– Ладно вам. – Бэх поправила перекрутившуюся лямку заплечного мешка. – Меня вот что беспокоит: знаем ли мы что-нибудь про Майонту, кроме того, что в ней гнездятся Снисходительные? Кроме них там вообще кто-то живет?

– Одиноко нам не будет, – заверила девушку чародейка. – Я чуть-чуть читала про эти места. Город как город, ничего сверхъестественного.

– И все же?

– Хагни сказал чистую правду: городок небольшой. Особенно никому не нужный. Разве что герцогам Этренским, да и то чтобы при случае можно было в карту пальцем ткнуть: вот, дескать, до каких медвежьих углов наша власть простирается!

– Неужели Империя доходила лишь до Майонты? – удивился Макобер. – Я, конечно, понимаю, что вдали от Мессара нормальным людям делать нечего. Но почему в этих лесах никто не селился? Крестьяне какие-нибудь.

– В лесах, – хмыкнул Хагни. – Ну-ну.

– Еще как селились, – кивнула Мист. – В основном, правда, не крестьяне, а чародеи. Про Нетерту кто-нибудь слышал?

– Слышал! – ответила талисса чуть ли не хором.

– Приятно встретить столь образованных попутчиков. – Мист даже слегка оторопела. – Я понимаю, среди магов…

– Так она здесь, рядом! – Макобер хлопнул себя по лбу.

Скинув заплечный мешок, мессариец погрузился в него чуть ли не с головой. Раздалось неясное позвякивание, клацанье, шорох пергаментов…

– Вот оно! – Макобер вынырнул обратно, торжествующе сжимая в руке свиток. – Помните про письмо Абу Дамлаха?!

Чародейка поразилась еще больше:

– Так вы и с Абу Дамлахом знакомы?

– Ну, не то чтобы знакомы, – замялся мессариец. – Скажем так: состоим в переписке.

– Ты уверен, что нашим новым друзьям это действительно интересно? – со значением проговорила Бэх.

– Думаешь? – Макобер мигом просмотрел свиток. – Что ж, тогда своими словами.

– А это что? – Старушка попыталась заглянуть Макоберу через плечо.

– Да так, последнее письмо от Абу Дамлаха. – Макобер уже пожалел, что полез за свитком при всех. – Просит через полгодика, когда у нас будет время, добыть ему в Нетерте одну вещицу.

– И давно он вас об этом просил?

– Да по весне вроде. Ой!

«Если они и впрямь состоят в переписке с Абу Дамлахом, шансы на успех увеличиваются, – подумала Мист. – Впрочем, нет, не станет он заниматься моими проблемами. Разве что я добуду для него ту самую вещицу…»

– А что именно – секрет?

Макобер замялся. Обижать любопытную старушенцию не хотелось, однако она какая-никакая, а чародейка. И что нужно одному чародею, то и другому сгодится. Если, конечно, это не конный портрет его племянницы от первого брака.

– Пока секрет, – нехотя ответил за него гном.

– Вы нам не доверяете? – За спиной Мист бесшумно вырос Хагни.

– А вы – нам? – холодно взглянула на него Бэх, вставая рядом с гномом и Макобером.

– Я чего-то не понимаю, господа? – Голос Хельга был подчеркнуто спокоен. – Мессир Моргиль, вам кажется, что этот свиток достаточно важен, чтобы нарушить данное герцогу слово?

– Ну, я-то, предположим, никому слова не давала, – чуть слышно пробормотала чародейка.

– Именно это нас и смущает. – Глаза Бэх превратились в пару голубых льдинок.

– Не вы ли, мессир айн Лейн, должны были обеспечить талиссе беспрепятственный проход до Майонты? – процедил Хагни. – А теперь, когда нас забросило невесть куда, сами же мешаете мне разобраться, что происходит. Забавно, вы не находите?

– Не нахожу. – Хельг развернулся, чтобы видеть руки жреца.

– Господа! – повысила голос Бэх. – Я, признаться, тоже чего-то не понимаю. Либо вы идете с нами, либо мы идем дальше без вас: это наш поход, наши дела и… – она позволила себе улыбнуться, – наши убийцы.

Ее улыбка сделала больше, чем слова: Моргиль явно расслабился, Мист усмехнулась.

– А теперь послушайте, что явам скажу, – взглянул Мэтт исподлобья. – Я, конечно, понимаю: кровь молодая…

– …Не боюсь этого слова, лишняя, – тут же вставил Макобер, но гном не дал себя сбить:

– Но если вы сейчас, прямо здесь, на наших глазах, не пожмете друг другу руки и не дадите столь высоко ценимое обоими слово…

Хагни растерянно оглянулся на Мист, точно ища у нее поддержки. Чародейка едва заметно кивнула.

– Я согласен, – прервал он гнома. – Господин айн Лейн, вы не против?

– Не против, – коротко ответил Хельг.

Обменявшись заверениями в том, что оба будут держать себя в руках, и пожав друг другу эти самые руки, они одновременно поклонились гному.

Тот довольно потеребил бороду:

– Госпожа Мист?

– А что, есть варианты? – Старушка опустила глаза и принялась корябать по земле клюкой. – Я так, просто спросила. Обидно: гуляем вроде как вместе, а у вас тайна на тайне.

– Вот и договорились. Так что там, почтеннейшая, с этой Нетертой?

– Вы действительно хотите до нее добраться? – обеспокоенно спросил Хагни.

– Еще минуту назад мы были бы счастливы дотащиться хотя бы до Майонты, – вздохнул эльф. – Но теперь я не сомневаюсь, что наш неугомонный не успокоится, покуда не столкнет нас лбами со всей этой тучей магов.

– Да нет там никакой тучи магов, – приободрила его Мист. – В Нетерте давно никто не живет.

– Точно?

– Вы так меня спрашиваете, словно я только вчера оттуда, – улыбнулась старушка.

– Тогда я предлагаю сначала добраться до Майонты, – решительно заявила Бэх, – а там посмотрим. Письмо Абу Дамлаха весьма туманно, но легкой прогулки оно нам точно не обещает. Разберемся со Снисходительными – порасспрашиваем майонтцев.

– Но пока нет майонтцев, может, вы нас просветите? – попросил Торрер чародейку. – А Бэх не слушайте: она тоже сказки любит, только признаться стесняется.

– Как прикажете просвещать? – Деловитость жрицы вызвала у чародейки легкое раздражение. – В поэтическом ключе? Али сойдут и сухие факты?

– В поэтическом оно, конечно, приятнее будет, – поощряюще улыбнулся Торрер.

– Зато если с сухими фактами у нас еще есть шанс разобраться, то со всеми этими вашими тонкими материями, – Мэтт сурово посмотрел на эльфа, – запутаемся окончательно. И бесповоротно.

– Давайте нечто среднее, – предложил мессариец. – Сухо, но с огоньком.

Чародейка сделала было попытку почесать правой рукой в затылке, но вовремя обнаружила, что держит в ней клюку.

– Попробуем. В общем, примерно так: жили некогда два брата…

– У самого синего моря? – невинно уточнил Макобер.

– Почему у моря? – удивилась Мист.

– Так, не обращайте внимания, народные мессарийские сказки.

– Мессарийские – потом, – отрезал гном.

– И почему никто нас, мессарийцев, не любит? – вздохнул Макобер. – Так что там с морями?

– С морями, к сожалению, ничего. А вот братья были в своем роде личностями известными. Особенно среди чародеев. Более того, некоторые из нас полагают, что именно они принесли на Двэлл магию. И совсем уж немногие уверены, что произошло это в те времена, когда никаких богов и в помине не было.

Мист понизила голос и украдкой взглянула на Бэх, однако девушка оставалась невозмутима. Вместо нее вмешался Хельг:

– То есть маги считают, что все это возникло само по себе? Жизнь и смерть, воровство и войны…

– Ну, за всех магов не скажу, но лично мне близки истории о демиургах.

– Которые создали наш мир, а потом пришли в ужас от своего творения и поспешили бросить его на произвол судьбы? – ухмыльнулся Моргиль. – Вот это уж точно детские сказки. Конечно, для меня не секрет, что кое-кто до сих пор верит, что именно Меркар сотворила людей, а Крондорн – гномов…

– Кое-кто? – взревел гном. – Скажи лучше, что есть олухи, которые…

– Вы не будете столь любезны вернуться к вашему рассказу? – пресекла его порыв Бэх. – Считайте, что сотворение мира мы уже обсудили.

Старушка понимающе кивнула:

– Да, простите. Словом, оба брата были волшебниками, и волшебниками выдающимися, не чета нынешним. Вот только ни дружбы, ни любви между ними не существовало и в помине, а все потому, что Кхарад оказался удачливее и талантливее Зеантиса, и тот вдохновенно портил ему жизнь: то одну пакость устроит, то другую. А однажды даже задумал лишить брата Силы.

– Кажется, я об этом уже слышала, – задумчиво заметила Бэх. – И надо сказать, что-то в вашей легенде меня слегка смущает.

– Что ж, легенды магов и жрецов далеко не всегда совпадают, – не стала спорить Мист. – Кхараду, конечно, эти пакости хорошего настроения не прибавляли. Постаравшись, он мог бы навсегда отбить у Зеантиса охоту выкидывать такие фортели, но вместо этого в один прекрасный день просто исчез из отчего дома и отправился в такие дальние края, что Зеантис наконец перестал рассматривать его как соперника и оставил в покое. Майонта была тогда крошечной крепостицей на окраине герцогства Этренского, за которой простирались девственные леса. Там-то Кхарад со своими учениками и основал маленькое поселение, назвав его Нетертой.

– Странное название, вы не находите? – прикинул Торрер.

– Оно только кажется странным. На арвианском это означает «отдаленное, уединенное место». Постепенно поселение росло, маги стекались туда со всего Двэлла…

– А Зеантис? – перебил старушку Макобер.

– Поначалу радовался, что его перестали сравнивать с братом. А потом понял, что проиграл, и постарался внушить богам, будто колдовство Кхарада угрожает их власти.

– Не иначе как к Орробе ткнулся, – пробурчал Мэтт.

– Ну, точно не известно, к кому именно. – Мист вновь покосилась на Бэх и поспешила закончить свой рассказ. – Богов он убедил, и они обрушили свой гнев на ни в чем не повинную Нетерту. Город пал, чародеи погибли.

– А сам Кхарад?

– Говорят, тоже. По крайней мере, с тех пор не объявилось никого, кто рискнул бы утверждать, что пережил катастрофу.

– Познавательно, – одобрил чародейку Мэтт. – Благодарствуйте.

– Хочешь мне тоже поблагодарствовать? – окликнул гнома шедший первым Торрер.

– Ну?

– Кончились твои елки! Значит, если повезет, то и дорога недалеко.

Однако Торрер поторопился: впереди их ждала лишь крохотная дубовая роща, окруженная ельником, как остатки разбитой армии, сомкнувшие свои ряды вокруг павшего главнокомандующего – обугленных развалин скромного бревенчатого домика.