Текст книги "Игры чародея, или Жезл Ниерати"

Автор книги: Дмитрий Браславский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

Глава XXIII

Почувствовав под собой дощатый пол комнаты, Имарн с облегчением вскочил на ноги.

И замер – возле окна, на фоне подернутых дымкой звезд, постепенно проступал силуэт, от которого опытного чародея бросило в холод.

Арр-эрч, демон Ночных пустынь.

Оставленный на страже муравьед – Имарн и сам уже не помнил, почему он придал охранному заклинанию столь неожиданный облик, – ворвался в его сон, вереща от ужаса. Пожалуй, такого не случалось с самого детства, когда приятели из соседнего дортуара напустили на него Сизую Сыпь.

Как и полагалось в минуту крайней опасности, муравьед, ни о чем не спрашивая, перенес Имарна в кабинет его старого особняка в центре Тайлена. Но и ночной кошмар последовал за своей жертвой.

Имарн рванулся к двери. Проклятие, он же запер ее на ключ, отправляясь в Нетерту! А чтобы выкинуть – что себя самого, что демона – куда подальше, требовалось время.

Которого у него не было.

Арр-эрч медленно двинулся вперед. Честно сказать, ничего впечатляющего: тонкая, плохо прорисованная фигура, похожая на мертвое дерево на заснеженном поле. Если не знать, даже не испугаешься. До последней секунды.

Чародей отчаянно забарабанил в дверь кулаком.

Чтоб их Орроба побрала, этих слуг! Когда не надо…

Увернувшись от протянутых к нему лап, Имарн бросился к шнурку звонка.

Колокольчик надрывался как мог. Но по-прежнему никто не спешил на помощь.

Полностью материализовавшись, арр-эрч уже не казался деревцем: скорее это было нечто человекообразное с дюжиной переплетенных между собой рук и ног. И почему-то особенно ужасали две сросшиеся ладонями руки на месте головы.

Нетерта! От нее можно было ожидать многого, но не такой внезапной и необъяснимой магической атаки. Зачем? Почему?

За дверью послышались неспешные шаги старого слуги.

– Звали, хозяин?

Арр-эрч насторожился. Понимает ли демон человеческую речь? Чем вообще он может ее слышать?

Хотя как-то же он видит. Или чувствует.

– Ты можешь открыть дверь? – хрипло каркнул Имарн.

– Открыть дверь? – удивился слуга. – Так вы ж, мессир, сами ее и заперли!

– Я знаю, идиот! – прорычал чародей. – Отпирай, чтоб тебя демоны…

Он осекся.

Арр-эрч переместился поближе к двери, оказавшись аккурат между чародеем и спасительным выходом из комнаты. Протянул вперед лапу (руку, щупальце – а, не важно!) – и негодующе заворчал.

– Открыть-то я ее могу, – задумчиво рассуждал слуга. – Токо как? Ключ-то, по всему выходит, у вас, хозяин.

Демон не спешил. Имарн мог бы поклясться, что тот смакует эти секунды.

– Fertisir nigand!

Имарн выкрикнул первое пришедшее в голову заклинание. Уничтожить арр-эрча не под силу никому, кроме бога, но хотя бы…

Пошатнувшись, словно его ударили в грудь гигантским кулаком, демон удивленно завертел головой. Несколько светящихся сгустков капнули на пол. Кровь? Слизь?

– Что-что вы сказали, хозяин?

Темные боги, он совсем забыл про слугу!

– Отправляйся за ключом, идиот! Откроешь ларец из сандалового дерева – в библиотеке, справа от входа. И не забудь сказать: «Я приказываю открыться», а то мало не покажется!

– Передать ларцу, что вы приказали ему открыться?

Разъяренный арр-эрч приближался. Имарн попятился, опрокинув в темноте столик с кувшином и парой бокалов. Эх, похоже, вдребезги!

Демон хрюкнул, выставил вперед две похожие на скрюченные пальцы веточки и принялся не спеша наматывать на них тянущиеся от тела чародея голубые нити. Имарн задрожал так, что лязгнули зубы: Сила покидала его. И он ничего не мог с этим поделать.

– Да не я приказал!..

Шаркающие шаги.

Чародей принялся лихорадочно вспоминать, чем он защитил ларец. Заклинание Огненного Вихря!

Айригаль его угораздил оставить такую штуку в библиотеке! Но второй ключ от кабинета лежал слишком далеко отсюда. В Нетерте, подле кровати.

Арр-эрч бросился вперед. Маг увернулся, отпрыгнул в сторону и побежал к двери.

Снизу, из библиотеки, донесся громкий хлопок, сопровождаемый криками боли и ужаса.

В отчаянии чародей всем телом кинулся на дверь. Та устояла, даже не дрогнув. Хорошая дверь, надежная. Не забыть бы поблагодарить плотника.

Треск рухнувших полок и грохот свалившихся на пол фолиантов.

Ниточки становились все тоньше. Еще чуть-чуть, и Имарн не сможет даже разжечь пламя без помощи огнива. Не сможет ничего.

Но пока еще…

– Verstanh!

Движения демона стали судорожными и бессмысленными, как у провалившегося в болото бычка.

Замок щелкнул, дверь отворилась.

– Скорее, хозяин! – На заспанной физиономии девчушки был написан ужас. – Отец… там, в библиотеке…

Увидев демона, она пронзительно завизжала.

Взревев, арр-эрч мгновенно очутился у порога. Чародей едва успел выскочить из комнаты – и только он повернул ключ, как изнутри послышался обозленный разочарованный рев. Тяжелый удар заставил дверь задрожать.

Прерывисто дыша, Имарн прислонился к двери с другой стороны. Ему случалось проводить опыты в кабинете, и вырваться оттуда демону должно быть не так-то просто.

Должно. Но будет ли?

Имарн бросился вниз по лестнице, проскочил сквозь заволакивающие пролет клубы дыма и выбежал на улицу.

– Arinrth Qtinaurte!

Ничего. Пустота. Сила ушла.

Если то, что ему приходилось слышать про арр-эрчей, – правда, она вернется. Но не сегодня и не завтра.

Дом пошатнулся. С крыши скатилось несколько черепиц. Чародей побледнел.

Из дома к этому времени уже доносились такие крики, словно арр-эрчу удалось поужинать по крайней мере половиной его обитателей. В окне библиотеки лопнуло и разлетелось стекло.

Имарн с трудом подавил желание убежать, скрыться куда угодно, где его не найдут ни демон, ни ополоумевшие домочадцы.

Впрочем, бежать он уже не мог. Те заклинания, что прошли за сегодняшнюю ночь через тело чародея, выпили его, как губка впитывает влагу.

– Пожар! Колдуна подожгли!

Ночь оживала. Соседи один за другим выглядывали из окон, сперва робко, потом все более встревоженно. Дома стояли не так уж и тесно, однако пожар в одном из них грозил перекинуться на остальные.

Первые языки пламени вырвались наружу. Дом было не спасти.

– Все на улицу, – зарычал маг. – К колодцу, бестолочи. Хватайте ведра!

Домочадцы, в грязи и саже, принялись лихорадочно передавать друг другу ведра с водой, расплескивая добрую половину себе на ноги.

Слишком поздно! Пламя довольно ухнуло, и перекрытия стали проваливаться внутрь, давя тех, кто не успел выскочить во двор. Над крышей мелькнул силуэт демона, но Имарн даже не задумался, отчего тот поторопился убраться прочь.

На глазах чародея появились слезы. Дом, библиотека, свитки, которые он собирал долгие годы, многое из того, на чем покоилось его могущество, – все погибло.

Имарн чувствовал себя капитаном, корабль которого внезапно пошел на дно.

* * *

– А не хватит ли нам на сегодня? – предложила Бэх, не давая Макоберу нырнуть в очередную байку. – Совсем ведь Хагни замучаете.

Они заночевали, забравшись глубоко в лес, и сторожили по двое, напряженно вслушиваясь в тишину. А поутру Мэтт, так и не сомкнувший глаз из-за боли в плече, сам попросил жрицу его исцелить.

Следующий день не принес им никаких сюрпризов: Бэх попыталась подступиться к Хагни еще дважды, однако жрец по-прежнему не приходил в себя. Озера тоже куда-то запропастились, и настроение Мист портилось быстрее, чем менялись повязки на ране Моргиля.

Широкое озеро блеснуло справа от дороги только к вечеру третьего дня. Бэх оно напомнило прилегший отдохнуть месяц, едва виднеющийся сквозь нежную дымку тумана. В воздухе постепенно проступала прохлада, но вода обещала быть еще теплой.

– Не знаю, как у вас, – заявила старушка, – а у меня привал. До утра.

– Боюсь, и у нас тоже, – тяжело вздохнул Мэтт. – Правда, я что-то уже стал побаиваться наших привалов, хоть и вовсе не останавливайся. Взять, скажем, «Свиной бок» этот…

– Думаешь, озеро нам тоже специально подсовывают? – Попавшийся по дороге ручеек позволил Бэх кое-как смыть с себя грязные и соленые остатки боя, но искупаться как следует и она бы не отказалась.

– Давайте тогда во-он под те деревья. – Торрер ни за что не признался бы, что валится с ног, но вес Хагни уже к обеду стал казаться ему запредельным, и эльф дал себе зарок: если жрец выздоровеет, настоятельно посоветовать ему похудеть. – И с тракта не видно, и помешать никому не помешаем.

На том и порешили. Торрер и Мэтт с облегчением опустили Хагни на траву – немного в сторонке, чтобы ненароком не побеспокоить жреца громкими разговорами.

Стоило скинуть сапоги, как желание отдохнуть пересилило желание искупаться, и Бэх едва заставила себя добрести до краешка берега и зачерпнуть котелком воду. Но когда в котелке закипели подстреленные Торрером дикие утки и первая усталость отступила, жизнь снова начала казаться талиссе приятной и удивительной.

– Ну что, не так уж плохи наши места? – улыбнулся Хельг, раскуривая свою неизменную трубку.

– Не так, – великодушно признал Мэтт. – И убийц этих назойливых что-то давно не видно.

– Не видно… Но все равно что-то меня тревожит.

Если друзья порой и подшучивали над Бэх – самой юной среди них, – то они не раз и не два имели возможность убедиться, что в бою жрица Темеса ничем им не уступала. А наставники учили ее, что не доверять своим предчувствиям может либо дурак, либо боящийся показаться трусом, тогда как Бэх не считала себя ни тем ни другим.

– Они рядом? – Торрер пододвинул мечи поближе.

– Не думаю… Нет, сегодня ночью никто нас убивать не будет. А само место… Я уверена, что оно не таит для нас угрозы, но…

– Место необычное, – согласилась старушка. – Знаете, как иногда про храмы говорят – «намоленные». Так вот, озеро это кажется мне наколдованным. Словно дюжина чародеев состязалась на его берегах в своем искусстве.

– Эх! – Хельг глубоко затянулся. – Не хотел вас расстраивать, но… Не было здесь этого озера. Никогда не было. Сам я, правда, так далеко от Трумарита не забирался, но, не зная вдоль и поперек карту герцогства, стражем не станешь.

– И ты молчал! – возмутилась Бэх.

– Ну, знаете, господа, – усмехнулся Хельг. – И дамы, конечно. С вами ведь не разберешь, чему стоит удивляться, а чему нет. То гайтанский лес в наши края перепрыгнет, то Майонтский тракт по своим делам невесть куда погулять отправится. Что мне, так и кричать всю дорогу дурным голосом?

– Но остальное-то хотя бы на своих местах? – Правоту стража трудно было не признать.

– Надеюсь, – пожал плечами Хельг. – В чем тут можно быть уверенным? Не елки, не пальмы – и на том спасибо!

– Ладно, давайте за еду. – Торрер потыкал в уток кинжалом. – А то переварится.

Утки удались Торреру на славу, из озера не высовывались чудовища, готовые пожрать неосторожных путников, солнце спускалось к воде неспешно, откровенно рисуясь перед попавшей под его обаяние талиссой… Словом, Судьба, еще недавно обещавшая в ближайшие дни мало хорошего, будто решила вознаградить талиссу за долготерпение, и Бэх лениво подумала, что у таких мест есть какая-то своя, совершенно таинственная, непонятная и неявная магия, не имеющая ничего общего с колдовством чародеев. Вроде и озер на свете немало, и дороги ей приходилось видеть покрасивее и поудобнее, но было ведь что-то… И она знала, что и много лет спустя это озерцо окажется в том уголке ее души, где лежат, ожидая своего часа, самые приятные воспоминания.

Интересно все же, а что у Мист связано с этренскими озерами? Девушка видела, что на самом-то деле чародейка не испытывала к воде никакой особенной привязанности – такой, например, как испытывал Мэтт, хотя вся талисса недоумевала, как в своем Хорверке он умудрился заразиться этой любовью.

Вот и сейчас дивному настроению Мэтта можно было только позавидовать. Насвистывая известную гномью песенку «Два отрога, точно губы, так и тянутся друг к другу» («Фу-у, как неприлично!» – только и сказала Бэх, услышав ее впервые), он раздумчиво точил топор, весело балагурил и то и дело подшучивал над Рэппи, которая невесть почему решила сегодня, что смертельно боится воды.

– Не водоплавающая ты у меня, – ласково приговаривал он, позволяя крысе покусывать себя за палец. – Как под горами родилась, право слово.

– Купаться-то будем? – зевнул Макобер. – Или теперь забоимся?

– Будем! – постановил гном. – Как переварим немного, так и будем.

– Не помешаю? – Раздавшийся из леса голос заставил друзей вздрогнуть от неожиданности и потянуться к оружию.

Впрочем, в этом не было необходимости. Прихрамывая, незнакомец подошел к костру и медленно развел руки, показывая, что в них ничего нет. Однако в любом случае он был не из тех, кто способен заставить талиссу всерьез насторожиться. Старенький песочного цвета джеркин, художественный беспорядок на голове, торчащая вперед борода, сапоги, подошвы которых держались исключительно на честном слове, данном еще предыдущему владельцу. И хотя на поясе этот человек носил меч – а кто его сейчас не носит, отправляясь в путешествие, – выглядывающий из-за плеча гриф лайноры говорил о том, что перед ними скорее бродячий певец, нежели разбойник или, хуже того, человек лангера.

«Впрочем, – меланхолично подумал Торрер, – пора бы нам уже привыкнуть, что у убийц может быть любое обличье».

– Вечный Тигр! Как вы нас напугали! – Бэх подвинулась, освобождая незнакомцу место у костра.

– А вы ждали кого-то другого? – вежливо осведомился тот. – Неупокоенных летунов? Полномочную делегацию жрецов Майонты?

«Представляю, какими параноиками мы должны ему казаться, – мысленно усмехнулась девушка. – Шестеро вооруженных до зубов путников, вздрагивающих от каждого шороха».

– А что, она гуляет где-то неподалеку? – не растерялся Макобер. – Заблудилась? Ну так гоните ее в шею! И давайте знакомиться – вот вас как зовут?

Мэтта искренне поражало стремление мессарийца в любой ситуации непременно выяснить имя собеседника. Казалось, тот и пончика не купит, не узнав наперед, как зовут булочника, его жену и всех троих его босоногих детей.

– Трэмани. Странствующий бард. По крайней мере в последние дни.

Мист показалось, что он несколько помедлил, прежде чем назвать свое имя, но расслабился, увидев, что оно никому ни о чем не говорит. Странно, подумала она, другие барды были бы разочарованы своей полной безвестностью. А этот, похоже, ровно наоборот.

– В последние дни странствующий? Или в последние дни бард? – уточнил мессариец, представив себя и остальных.

– Пожалуй, и то и другое. Так я присяду? Ой, прелесть какая. – Он протянул руку к Рэппи, ткнувшейся в мысок его сапога. – Не возражаете?

– Да чего уж там. – Мэтт был польщен, что Трэмани не только не отдернул брезгливо руку, как это сделало бы большинство людей на его месте, но даже собирался погладить зверька.

И точно – погладил. Что самое удивительное, Рэппи совсем не возражала!

Опустившись на траву, Трэмани бережно положил рядом облупившуюся девятиструнную лайнору.

– Отужинаете с нами? – предложила Бэх.

– Дело хорошее, отчего ж не поужинать.

Торрер оторвал от последней утки ножку и кусок крылышка, и Трэмани сосредоточенно заработал челюстями. Макобер обратил внимание, что бард чувствует себя совершенно спокойно, словно трапезничает в почтенном трактире, а не в лесу среди незнакомой компании.

Дожевав, гость степенно вытер руки об извлеченный из кармана простой белый платок.

– Играете? – Заметив интерес гнома, бард любезно протянул ему лайнору грифом вперед. – Тогда не стесняйтесь, я не ревнив.

– Очень неудобно мумифицировать, когда инструмент больше тебя, – хмыкнул Торрер.

– Да, мумифицировать редко бывает удобно, – согласилась Бэх, едва сдерживая смех.

– Я что-то не так сказал? – удивился эльф. – Мэтти? Но вы ведь и в самом деле все больше на губных гармошках бренчите?

Бэх извинилась и на несколько минут унеслась в темноту.

– В Майонту путь держите? – Трэмани откинулся на траву, с удовольствием потянулся и, развернувшись на бок, подпер голову рукой.

Как же давно ему не приходилось выступать в роли простого барда – путника без гроша в кармане, стремящегося к славе, отвечающего только за себя одного… Сейчас он с улыбкой вспоминал те годы, когда стремился быть принятым при дворе, мечтал добиться известности, не задумываясь о том, что талант в таких вещах – дело десятое…

И все же Трэмани так и не нашел в себе сил расстаться с лайнорой. Она была для него не просто инструментом, на котором можно при случае всласть побренчать, но и постоянным напоминанием о том, кем он мог бы стать. И все же не стал.

– Вроде того, – уклонился от ответа Хельг.

– Приятный городишко. – На лице барда отразилось видимое удовольствие от завязывающегося разговора. – Тихий, спокойный. Если есть желание отдохнуть после Трумарита, может и понравиться. Не Альдомир, конечно, но тоже ничего.

«Отдохнуть, познакомиться с убийцами, приятно провести время, – мысленно добавил Мэтт. – Тихий такой городок…»

– А вы и там бывали? – не удержался Макобер.

– В Альдомире-то? Не буду хвастаться, но при дворе королевы Илайи несколько моих баллад были приняты весьма, весьма благосклонно. Впрочем… – Бард хитро улыбнулся. – Вы же наверняка их знаете. Сейчас!

Дотянувшись до лайноры, он пропел негромким приятным баритоном:

 
Я не сужу, кто мудр, кто глуп,
Все в чем-то правы…
 

– Увы, – с присущей ему прямотой перебил барда Торрер, – впервые слышу. Ваше, говорите?

Трэмани в сердцах отложил лайнору в сторону, и та обиженно тренькнула, надеясь на лучшее.

– А вы и правда бард? – улыбнулась Мист, стараясь загладить эльфийскую неделикатность. – Настоящий бард, повидавший полмира, знающий все легенды на свете?

– Ну, таких бардов давно уже не осталось, – хмыкнул Трэмани. – А настоящий или нет, вам судить.

– Но вы споете? – робко спросила старушка.

– Давайте уж лучше расскажу что-нибудь, – предложил Трэмани. – Вас какие легенды интересуют? Про правящий дом, Соломенную Чушь или, скажем, о Лопнувших Конокрадах?

– Лучше уж об этих краях. Если, конечно, такие легенды вам ведомы.

Трэмани задумался:

– Ну, ни одной легенды о Майонте мне, признаться, слышать не доводилось.

– А о том, что лежит дальше?

– Уж не про Нетерту ли вы? – Он внимательно посмотрел на чародейку. Слишком,на ее взгляд, внимательно. – Пожалуй, про нее одну легенду я вам рассказать могу. Совсем короткую, но, смею надеяться, вы ее не знаете.

Талисса притихла.

– Случилось это в те времена, – начал Трэмани, – когда Трумарит был маленькой рыбацкой деревушкой, а Майонта – крупным имперским городом, известным по всей округе. Здесь можно было купить все – даже отменный дебокасский эль, которого в этой части света…

– Отменный! – фыркнул Мэтт. – Ну у вас, людей, и вкусы. Что дебокасский эль, что водица из озера, поди, и не отличишь!

– То ли дело… – подначил его Макобер.

– То ли дело настоящий хорверкский эль, – с энтузиазмом продолжил гном. – Темный, густой, терпкий! А аромат! А вкус! Три дня потом во рту держится!

– Чего не пробовал, того не пробовал, – дипломатично согласился бард. – Да и давно все это было. Подозреваю, что хорверкским элем в те времена одни гномы лакомились. А в здешних местах и про самих гномов, кроме как в сказках, слышать не слыхивали.

– Ну, прямо так уж и давно? – Мэтт удовлетворенно запустил пятерню в бороду.

– Даже дед ваш тогда еще не появился на свет, – подтвердил Трэмани. – А что до Майонты, то в это трудно поверить, но, когда принц Нетерт впервые вступил в ее пределы и должен был по тогдашнему обычаю обойти один за другим все храмы, он потратил на это пять дней и один час…

– А не вы ли, почтенная госпожа, рассказывали, что «Нетерта» на этом вашем арвианском – что-то такое все из себя тайное? – незаметно наклонился к Мист мессариец.

– Вы его больше слушайте, – отмахнулась чародейка. – Еще не то услышите.

– Так вот, – продолжил Трэмани. – Надо сказать, что попал принц в эти места совсем не случайно. Он был младшим сыном императора Немера: шансов занять трон никаких, а вот настороженности со стороны братьев – хоть отбавляй. В лучшем случае ему бы доверили командовать войском, да и то в тех битвах, где едва ли победишь, – иначе дали бы шанс отличиться наследнику престола. А в худшем – вскоре после смерти отца с ним произошел бы какой-нибудь несчастный случай. Про Снисходительных-то доводилось слышать?

Мэтт медленно кивнул.

– Вот в их руки Нетерт бы скорее всего и попал. Однако Немер не был злым государем. Как император он понимал, что рождение нескольких наследников – государственная необходимость, но как отец желал своему сыну лучшей доли. И когда в один прекрасный день Нетерт попросил у него…

– Право построить свой город? – не сдержался мессариец.

– Почти. Как вы понимаете, сам я при этом не присутствовал. По-слухам, в тот день Нетерт отрекся от престола – за себя и за своих детей. И взамен получил право в любой части Империи взять под свою руку город, который сам возвел бы.

– Красиво придумано, – хмыкнул Мэтт. – Я бы строился вокруг столицы. Вот только что бы Немер стал делать, ежели б другие его дети поумирали?

– Чего не знаю, того не знаю. Наверно, сделал бы вид, что никакого отречения не существует. Но, как вы знаете, Нетерту так и не суждено было взойти на трон. А вот строиться вокруг столицы – совершенно не входило в его планы, потому как принц, вняв словам придворного чародея, задумал совершить невиданное: основать город, в котором правили бы маги и где они могли бы свободно совершенствовать свое искусство. Конечно, чародей подбивал принца на такую авантюру не без задней мысли: он полагал, что городом колдунов рано или поздно станет править колдун. Но вот оно как бывает: имя Нетерта оказалось увековечено в названии его творения, а кто сейчас помнит, того чародея?

– Вы, конечно, – усмехнулся Хельг.

– Я-то помню, – с улыбкой согласился Трэмани. – А кто еще?

– Ну, если вы скажете, как его звали… – заинтересовалась Мист.

– Кхарад. И как, знакомо вам это имя?