Текст книги "Игры чародея, или Жезл Ниерати"

Автор книги: Дмитрий Браславский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 33 страниц)

Глава XVII

– День добрый, святой отец.

Встав из-за стола, Лентал склонил голову перед настоятелем. Астальт даже покраснел от удовольствия. Конечно, Вестник находился на территории его храма, но когда тот же самый Вестник в любой момент может назначить другого настоятеля, невольно начинаешь ценить каждый знак его благорасположения.

Астальт вспомнил хрустящий свиток, подписи сразу пяти иерархов.

«…С особой миссией… неограниченные полномочия…» – буквы так и прыгали у него перед глазами.

– День добрый, сын мой, – не задумываясь ответил настоятель и покраснел еще больше.

– Спасибо за помощь, – решил не смущать старика Лентал. – Надеюсь, завтра вечером я уже не буду путаться у вас под ногами.

– Что вы, что вы, монсеньор, – замахал руками пожилой жрец. – Для нас большая честь… Дела так дела… Тем более вы привлекаете в храм дополнительные пожертвования…

– В каком смысле? – удивился прелат.

– Да вот хоть нынче утром, – разулыбался настоятель. – Заглядывает ко мне Хорги, спрашивает, правда ли, что сам Вестник надумал посетить наш тихий уголок. Нельзя ли, дескать, с ним побеседовать?

– Хорги?!

– Да, вы же не знаете Хорги! – спохватился старик. – Самый крупный в Трумарите торговец палладиевой утварью! Вот и наши подсвечники…

Лентал знал Хорги, еще как знал. Но надеялся, что тому понадобятся по меньшей мере сутки, чтобы его вычислить.

Купец оказался проворнее.

– …Велел не беспокоить, – журчал тем временем настоятель. – Опечалился, но все равно оставил два полных кошеля. На храм. Позже, сказал, зайдет. Не каждый же день выдается возможность…

– Если вновь вернется, – мягко прервал его Лентал, – передайте, что я непременно его приму. Ну, скажем, послезавтра.

Настоятель судорожно кивнул, и Лентал увидел, что тот искренне расстроился.

Прелат почувствовал себя неуютно. Нет, свиток был подлинный, как раз для таких случаев у командора хранилась парочка-другая пергаментов со всеми надлежащими подписями. Да и синклит не отказался бы подтвердить, что Лентал действительно отправлен в Трумарит по крайне важному и секретному заданию Ордена.

И все же он обманывал этого замечательного старика – одного из тех, на ком держался Орден. Приземистый и по-южному живой, Астальт наверняка провел свою жизнь не в плетении хитроумных интриг, а оказывая помощь тем людям, которые столь в ней нуждались. Он не смог бы нанести поражение лангеру Орробы или посрамить жрецов Айригаля, однако то, что он делал, было не менее, если не более важно. Собственно, благодаря таким, как он, люди и верили в Зеленую Деву.

– Что тут у вас еще хорошего? – Лентал попытался сгладить неловкость. – Да вы присаживайтесь, святой отец, присаживайтесь.

– Хорошего-то много, да и плохого немало, – усмехнулся настоятель, устраиваясь на краешке стула. – Про Радужный смерч не слыхивали?

Прелат с удовольствием признался в своем полном неведении.

– Есть у нас одна деревенька, Два Двора ее кличут. Так еще при батюшке нашего герцога постигла ее удивительная незадача. Летом, средь бела дня, прямо над домом старосты – огромная крутящаяся воронка, переливающаяся всеми цветами радуги. Народу погибло – страшно сказать. Да и домишки поразрушило, некоторые прямо в щепки…

История, которую он повторял не один десяток раз, помогла старику успокоиться.

– Ну, мужики почесали в затылках, отстроились заново. Кто выжил, конечно. А через семнадцать лет смерч тут как тут. И все по новой. С тех пор что только не делали: и молились, и деревеньку на новое место переносили – все без толку.

Настоятель победно взглянул на столичного гостя: каково, а?

– Или взять, скажем, Шелестящую плеть. – Астальт неожиданно замешкался. – Впрочем, что это я все о своем да о своем. Может, монсеньор не побрезгует рассказать, что в столице творится? А то сидим здесь…

– Неспокойные времена настают, святой отец, – отчеканил Лентал. – Способные и надежные жрецы будут нужны нам как воздух. Не вечно же им по провинциальным храмам отсиживаться.

– Да я, собственно…

Лентал понял, что не ошибся. Все-таки Астальт семь лет уже настоятель, хоть и центрального храма герцогства. Но кто сказал, что это его предел? И если Зеленая Дева будет не против, жить ему в столице.

За полдня, безвылазно проведенных в стенах храма, Лентал успел проникнуться к старику искренней симпатией. И все же его карьера беспокоила сейчас прелата в последнюю очередь.

Бэх с товарищами затерялась где-то в лесах на пути к Майонте. Хозяин гостиницы, где останавливалась талисса, сумел лишь пробормотать нечто невнятное про попытку отравления – прямо скажем, успокоил. Герцог Этренский отсутствовал. Связь с храмом Ашшарат в Майонте осуществлялась только через голубиную почту. Выйти на след Снисходительных пока не удалось.

Оставалось лишь уповать на то, что вся талисса лангеру явно ни к чему. А Бэх сумеет от него ускользнуть, это Лентал предусмотрел.

Но вот зачем Бэх понадобилась лангеру, можно было узнать только в Трумарите. И делать это следовало очень аккуратно: стоит ему насторожить «кобр» раньше времени – и все, можно отправляться восвояси. Или садиться на коня и догонять жену.

Молодой послушник нерешительно просунул голову в дверь:

– К вам там какой-то странный тип, монсеньор. Говорит, Нисс его кличут, или что-то вроде того.

– Пойду я, пожалуй, – деликатно пробормотал настоятель. – Дела…

– Давай его сюда! Да, конечно, святой отец.

Нисс? Кто бы это мог быть?

В дверь заглянула хорошо знакомая хитрая физиономия.

– Тоже мне Нисс! – обнял Лентал старого знакомого. – Вот уж не думал, что ты еще жив!

Тот ухмыльнулся, продемонстрировав дюжину подгнивших зубов.

– Да что со мной станется! А вот ты, я погляжу, рясу-то сменил!

Вот проходимец!

Последний раз Лентал видел его лет десять назад, и уже тогда Куда-То-Вниз славился по всему Трумариту как один из самых неуловимых и опытных взломщиков. Известность же ему снискало не столько необычайное везение, сколько бесконечные байки, охотничьи истории, как он их называл. И редкая история обходилась без его знаменитой присказки: «Гляжу и прямо чувствую, как сердце куда-то вниз екает…»

– Наблюдательный! – Прелат хлопнул приятеля по плечу. – Что, решил благодати удостоиться? Али жена рожает?

Куда-То-Вниз звучно расхохотался:

– Шуму-то было: Вестник, Вестник. Я как тебя увидел, глазам своим не поверил. Ты и Ашшарат – кто бы мог подумать! Сам понимаешь: ну не мог я не зайти!

– Вот и отлично! – Усадив старого знакомого за стол, Лентал полез за массивной темной бутылью с барратом.

Первая удача. Что ж, после этого разговора можно уже выбираться в город.

Они чокнулись и не спеша выпили по первой, смакуя сладковатый душистый напиток, огненным колесом прокатившийся по языку и взорвавшийся колючим теплом глубоко в желудке.

Прошло часа полтора. Опустевшая бутыль давно была отставлена в сторону, Куда-То-Вниз в третий раз восхитился медальоном с кокетливым портретом Бэх, и лишь тогда Лентал перевел разговор на интересующие его темы.

– Слушай, – спросил он, когда речь зашла о великих и судьбоносных проблемах, приведших Вестника в Трумарит, – про отравление в «Верном дельфине» никто из ваших не болтал часом?

Куда-То-Вниз задумался. Забывшись, он потряс бутыль и с сожалением вернул ее обратно на стол.

– Там еще народец довольно занятный жил: эльфы, гномы – все вперемешку? – уточнил он. – Что-то такое было.

Лентал мысленно взмолился Зеленой Деве, дабы та прояснила и укрепила память его неожиданного собеседника.

– Точно! – Куда-То-Вниз воздел палец и громко икнул. – Тебе это как-то интересно?

– Еще как!

– Заметано – разузнаю. А помнишь, как мы с тобой славно покуражились в «Вареном осьминоге»? – Куда-То-Вниз укоризненно посмотрел на свой стакан, точно надеясь, что тот над ним сжалится. – Я тут давеча мечника встретил, что драку тогда разнимал, – четыре года, как на покой ушел, а все вспоминает.

Вспомнить и в самом деле было что. В один и тот же день Судьба заставила Лентала вытащить вора из трактирной потасовки, где тому выбили зубы и вот-вот должны были проломить череп, а не прошло и часа, как Куда-То-Вниз прикрыл его от ножа сбрендившего выпивохи. И ведь случайно Судьба такие штуки не делает. Не ее почерк.

Они разошлись не раньше пяти – обнявшись и договорившись о новой встрече. Донельзя довольный, Куда-То-Вниз отправился выяснять, за какие из старых ниточек еще можно подергать, а Лентал засобирался на встречу с расстригой-жрецом, якобы связанным с «кобрами».

Едва ли, конечно: «кобры» не столь наивны, чтобы позволить поймать себя за хвост. По крайней мере с налета. Но если не пытаться…

Когда прелат вышел из храма, над площадью Эстеранда VII как раз пробил колокол. Стоило поторопиться.

Узкие тенистые улочки, куда солнце заглядывало хорошо если в полдень, выгибали спины, постепенно спускаясь к порту. В воздухе все сильнее пахло морем и свежей рыбой, крики чаек отчаянными призывами о помощи разрывали душу.

Валявшийся у кабачка пьянчужка с удовлетворением отметил, что прелат так спешил, что даже не обратил внимания на мальчишку, притаившегося у входа в шорную мастерскую.

В глубине мастерской звякнул колокольчик. Отлепившись от стены, мальчишка метнулся жрецу за спину, взмахнул рукой – и в срезанном кошеле задорно звякнули талеры.

– Ах ты!..

Паренек припустил вверх по улочке, победоносно размахивая кошелем, точно неприятельским флагом. Проклиная все на свете, прелат бросился ему вослед.

Они неслись, отталкивая с дороги редких прохожих, – мальчишка, как назло, выбирал самые безлюдные улочки. Не отягощенный мечом и тонкой, надетой под пурпуэн кольчугой, он все больше отрывался от преследователя.

Лентал как раз огибал выступающий угол дома, когда мальчишка вдруг выскочил ему навстречу и кинулся под ноги.

Боковым зрением прелат успел поймать показавшийся из двери силуэт, в последний момент попытался отклониться в сторону – но тяжелая, обернутая в ткань дубинка уверенно нашла свою цель…

* * *

– Стойте, господа! – вполголоса распорядился Хельг.

Он втянул носом воздух – запах гари еще витал над пепелищем.

– Ты знаешь этот дом? – почти шепотом поинтересовался у стража Торрер.

– Бывать здесь не бывал, но догадываюсь. В этих краях живет весьма почитаемый отшельник, да продлит Анди его дни. Ребята рассказывали, что без чудес при встрече с ним не обходится, и одно из таких чудес мы, кажется, сейчас видели.

– Ты про ельник? – буркнул Мэтт.

– Я про то, что мы вышли прямиком к его хижине.

– Да… – пробормотал за его спиной Хагни. – Страж, не знающий прямой дороги в Майонту, – это в своем роде чудо.

– А ты сам-то его хоть раз видел? – спросила Бэх прежде, чем Хельг успел ответить на слова Моргиля.

– Ни разу. Но слышал только хорошее.

– Эх, свин-твою-за-двадцать! – возмущенно выдохнул Макобер. – Кто ж тогда его так?

– Это-то я и хочу выяснить. Но осторожно – чтобы не спугнуть негодяев, если они еще поблизости.

– Их уже нет! – Сильный глубокий голос невольно заставил талиссу вздрогнуть. – И я чувствую, что среди вас страж. Так ли это?

Из-за развалин, опираясь на массивный резной посох, показался крепкий высокий старик в светло-зеленом плаще и того же цвета перчатках, украшенных на отворотах серебряным шитьем. Лицо старика было печально, если не сказать уныло, длинные седые волосы пятнала сажа.

– Страж перед вами. – Склонившись, Хельг сотворил в воздухе знак. – Какая беда постигла моего господина?

– Мне неведомо, откуда пришли эти люди. – Не приближаясь, старик сверлил талиссу взглядом. – И впервые в моей жизни мне захотелось нарушить обеты и отправить их по ту сторону Грани. Они не были голодны, не искали крова и ничего не взяли. Ни один из них даже не пожелал вступить со мной в разговор. – Голос старика задрожал от ярости. – Они сожгли мой дом и ушли – вот все, что я о них знаю.

– Когда это было, мессир? – спросил Торрер из-за плеча стража.

– Эльф в наших краях? – Губы старика тронула улыбка. – Я рад тебя приветствовать в своих лесах. Они заявились вчера около полудня. Их было восемь.

– Я думаю, что мы знаем этих людей, – решил порадовать отшельника страж. – И их уже нет среди живых.

– Госпожа осудит меня, – склонил голову старик, – но я благодарен тебе и твоим друзьям за эту весть. Могу ли я попросить вас сослужить мне одну службу?

– Я в вашем распоряжении, мой господин.

– Мне не поднять дом в одиночку. Если бы ты и те, кто с тобой, могли задержаться, чтобы справить мне новое жилище, я был бы вашим должником.

– Думаю, Госпожа не поставит мне это в вину, – улыбнулся Хельг. – Но я вправе говорить лишь от своего имени.

– Об этом не может быть и речи, – отрезал Моргиль. – Да простит мессир мою резкость, но дело наше не терпит отлагательств.

– А куда мы так торопимся? – удивился Торрер.

– Снисходительные не отступятся, – прошептал Хагни. – И лангер тоже. Единственное наше преимущество сейчас – это быстрота.

– Насколько, по-твоему, нас это задержит? – так же шепотом спросила у него Мист.

– Надолго. Я не плотник; вы, насколько я знаю, тоже.

– Тогда я вынужден извиниться перед талиссой, – твердо проговорил Хельг. – Я нагоню. Но уйти и бросить старика одного мне не позволит совесть.

– Мы должны охранять талиссу, а не избушки строить, – осадил стража Моргиль. – Скажешь своим в Майонте, они пришлют ему подмогу.

Услышь Хельг эти слова от кого-то другого, возможно, они заставили бы его задуматься. Но сейчас он потянулся к мечу.

Моргиль понял, что пережал, однако отступить уже не мог:

– Не далее как сегодня ты пообещал держать себя в руках. Не много же стоят твои слова. Не говоря уже о верности Его Светлости.

Побледнев, айн Лейн двинулся на жреца:

– Ты рискуешь судить, чего стоят мои слова?

Хагни сделал шаг назад и сунул руку за пазуху.

«Они поубивают друг друга, – растерянно подумала Мист. – Рано или поздно. И я не могу их все время разнимать: Хельг меня не знает, а Моргиль не до конца мне доверяет».

– Хельг! – окликнул стража Торрер. – Хельг, разрази тебя Эккиль!

– Ты тоже считаешь?.. – разъяренно начал было страж, разворачиваясь к Торреру.

– …только до пяти, – радостно закончил Макобер. – Хватит, ребята. Если хотите выяснять отношения, то не здесь.

– И без нас, – добавил Мэтт. – Мало ли что мне не нравится. Может, меня твой рост оскорбляет!

Задрав голову, гном воззрился на Моргиля. Бэх зажала рот рукой, чтобы не рассмеяться.

– Или твоя богиня. – Мэтт кивнул на Хельга. – Я же молчу.

– Анди-то тебе чем не угодила? – застонал страж.

– А я… это… деревья рубить люблю, – нашелся гном. – Как, знаешь, разойдусь…

Хельг невольно улыбнулся.

– И не думай, что мы на твоей стороне, – тихо проговорила Бэх за спиной Моргиля. – Не глянулись вы друг другу – киньте монетку, кому возвращаться в Трумарит. Только сдается мне, ты ведь не просто так с нами пошел, а? Герцог герцогом…

Оставив Хагни в задумчивости, девушка обратилась к старику, хмуро наблюдавшему за их препирательствами:

– Простите, мессир, но мы действительно не можем сейчас задержаться. Да и толку от нас будет не много. Что, если мы оставим вам еды и?..

– Вы ничуть не лучше этих негодяев, – пригвоздил ее к месту отшельник.

Он ударил посохом в землю, и тучи заклубились над его головой, закрывая солнце.

– Ого! – оценил его могущество мессариец. – Почтенный, стоит ли так гневаться? Ведь это не мы сожгли твою хату.

– И этих людей я просил о помощи! – рявкнул старик. – Одумайтесь, пока не поздно! Не позволяйте злу запятнать ваши души!

– Злу предается тот, кто силой заставляет творить добро, – не отвела взгляд Бэх. – И если кому и следует одуматься…

Вытянув правую руку к девушке, старик швырнул в нее тончайшую голубую паутину – и жрица застыла, так и не закончив фразу.

– В лес, – скомандовал Моргиль. – Он спятил!

Не ожидая нападения, талисса замешкалась.

– Мессир! – крикнул Хельг. – Остановитесь.

В воздухе вновь вспыхнул знак стража. Однако отшельник смотрел сквозь него: не видя или не желая видеть.

Облачко паутины – на этот раз застыл Хагни.

Старушка и гном, пригибаясь, бросились под защиту ельника; теперь он казался Мэтту недостижимым надежным убежищем. Только бы добежать – а там зайти полоумному старику за спину не составит труда.

Голубая вспышка – и чародейка замерла на полдороге.

– Да остановитесь же! – взревел Хельг, разрываясь между чувством долга и невозможностью поднять руку на отшельника. – Вы ведь той же веры, что и я!

– Нет в тебе веры! – Старик сплюнул. – Да воздастся вам по делам вашим!

Спятивший отшельник! Сказать кому про такое…

Решившись, Хельг рванулся вперед. Старик неспешно провел посохом перед собой, и страж задохнулся: острая струя воздуха ударила ему в грудь. Падая, он ушел в сторону и уверенно вскочил на ноги, оттолкнувшись руками от земли.

Еще один удар. Не успев восстановить равновесие, Хельг опрокинулся на спину. В глазах потемнело.

– Хельг, держись!

Кажется, Макобер. Обернувшись, страж увидел, как брошенный отшельником снежок впечатался в щеку петлявшего среди деревьев мессарийца – и разлетелся кровавыми брызгами.

Перевернувшись на живот, Хельг медленно пополз к старику, преодолевая сопротивление разбушевавшегося ветра. Пополз, так и не зная, что делать дальше: поднять руку на отшельника считалось не меньшим святотатством, чем осквернение храма самой Анди. И все же, если ничего не предпринять, талисса погибнет, и он сам будет в этом виноват.

– Да стойте же! – прохрипел он, чувствуя во рту вкус крови и уже не понимая, как долго он заставляет свое тело тащиться по этой траве. Четверть часа? Час?

И тут за спиной старика появился силуэт, заставивший Хельга вздрогнуть. Лицо покрывала кровавая маска, бурые клочья одежды свисали со всех сторон. В руке этого исчадия Айригаля взметнулся меч.

Хельг едва не вскрикнул – и лишь в последнюю секунду узнал Макобера.

– Не надо! – сделал он последнюю попытку спасти отшельника.

Тот обернулся с неожиданным для его возраста проворством, посох с глухим стуком встретил клинок. Меч вылетел из руки мессарийца, дважды перевернулся в воздухе и воткнулся в мягкую, покрытую пеплом землю.

Хельг почувствовал, что свистевший вокруг него ветер стихает.

– Обернись! – Торрер никогда не стрелял в спину.

Развернувшись, отшельник вновь вскинул посох. Целься в него человек, старик бы успел. Но сейчас две стрелы, одна за одной, уже сорвались с тетивы.

Первая, столкнувшись с посохом, разлетелась в мелкие щепки, а вторая… Вторая попала в цель.

Отшельник сжал пальцами торчащее из груди оперение, проводил стекленеющими глазами тонкую струйку крови и осел на траву.

– Что мы наделали! – Пошатываясь, Хельг поднялся на ноги. – Это же…

– Сумасшедший старец, решивший с нами расправиться. – Торрер забросил лук за спину. – Ого, оттаивают!

Бэх, Мист и Хагни действительно оттаивали – по-другому не скажешь. Поначалу каждый их них обрел способность крутить головой, затем начали шевелиться пальцы…

– Да на тебе живого места нет! – Бэх мигом оказалась рядом со стражем.

– Ерунда. – Хельг потрогал шатающийся зуб.

– Очень мужественно! – иронично пропела девушка, коснулась ладонью лица стража и что-то зашептала. Боль стала утихать.

– Хельг, а это точно отшельник? – прогудел Мэтт.

– Ну да, снисходительный такой отшельник, – рассмеялся Макобер и тут же схватился за щеку. – А саднит ведь. Эх, ручеек бы какой сейчас…

– По крайней мере, едва ли это лангер, – с надеждой заметил Торрер. – Если наш урок…

– Слышали уже, – фыркнул гном. – Одним мы преподали урок в Трумарите. Другим – в «Свином боке». Выходит, однако, все они оказались на редкость бездарными учениками. Если только…

Гном помедлил:

– Если только за нами не охотится кто-то третий.

От этой мысли всем стало не по себе.

А ведь в глубине души Бэх все еще отказывалась верить, что они перешли дорогу лангеру Орробы. Благо, кроме догадок Мист и находок Макобера, ничто больше на это не указывало. Ну так Макобер и свитки Ашшарат нашел – что ж теперь.

Хватит с них и Снисходительных. Перспектива и без того выглядела невеселой: каждый раз проверять еду, прежде чем рискнуть позавтракать или поужинать. Ждать, что любая гостиница, любой трактир могут мгновенно превратиться в смертельно опасную западню. Встречаться с людьми и подозревать…

«Например, что кто-нибудь из врагов решил к нам присоединиться, – неожиданно подумала девушка. – Чего уж проще? Войти в талиссу, не имея открытого сердца, невозможно. Но путешествовать рядомс ней – почему бы и нет?»

И тогда каждый из новичков вызовет немало интересных мыслей.

Мист. Что-то ее в этой старушенции тревожило, что-то смущало. Клюкой машет, прямо скажем, с нестарческой силой. Послушать Хагни, так перед ними величайшая из ныне живущих чародеек, но особых чудес талисса пока не видела. Тех двоих на постоялом дворе она уложила красиво, спору нет, но заклятие-то детское. По крайней мере, так в свое время утверждал Айвен, а уж ему девушка доверяла куда больше, чем Хагни.

О лангере Орробы нам известно опять же только со слов Мист – прекрасный отвлекающий маневр. Что на самом деле сказал придворный маг, не знает никто.

И вообще, вокруг нее слишком много совпадений. Мист случайно увидела на рынке Мэтта с Макобером. Потом случайно оказалась с ними в одной гостинице. Случайно решила проверить, не отравлен ли виноград. Случайно встретила Хагни. Который совершенно случайно знавал раньше ее дочь.

Да и Моргиль – заслуживает ли ондоверия? Жрец невесть какого бога… Айригаля, Орробы?

На первый взгляд разумней вовсе было бы скрыть, что тебе доступна сила молитвы. Но ведь возможен и обратный ход: лишний жрец в пути не помешает, больше причин взять его с собой. Идем дальше. Хагни появился вместе с айн Лейном и письмом от герцога. Но так ли трудно подделать почерк Его Светлости? Мало ли во дворце придворных, способных при случае порекомендовать своего человека? Да и вообще, знакомы ли Хагни и Хельг с герцогом лично?

Вот и до Хельга дошли. Страж, которого отправляют вместе с талиссой? Допустим, он там чем-то отличился. Допустим также, что, по мысли герцога, служитель Анди будет в лесах весьма полезен. Допустим. Похоже, айн Лейн не учел лишь одного – возможности встречи с отшельником. Поверить, что один служитель Анди может поднять руку на другого… Смешно. Это же не Темес, который щедро делится своими жрецами с любой воюющей армией.

Пока Бэх, погруженная в раздумья, оказывала помощь всем пострадавшим, усталости она не чувствовала. Усталость навалилась потом – когда жрица вытянулась на траве, ожидая Хельга и Мэтта, копавших отшельнику могилу.

Тело старика коснулось дна.

– Слушайте, – хлопнул себя по лбу Макобер, – надо ведь, наверно, и посох его туда же! Я мигом!

– Не трогай, – закричал Хельг, но мессариец успокаивающе махнул рукой и схватился за гладко отполированное дерево.

Где-то вдали ударил раскат грома, и на месте Макобера возникла трогательно тонкая невысокая ветла. Посох, как ни в чем не бывало, лежал у ее корней.