Текст книги "Химера (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ворожцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 35 страниц)

– Величать меня можешь Альфред, без всяких сокращений. Я это ненавижу и буду сразу брызгаться ядовитой слюной, словно африканская кобра. Титуловать меня босс и его производными тоже не стоит. Здесь нет строгой субординации, приветствуются дружественные отношения. Захочешь польстить – называй просто царь. Все понятно? – договорил он и по-детски заразительно засмеялся.

– Да! – сказал я и поддержал его смех скромной улыбкой.

– Какая работа, я думаю, ты примерно понял. Основная задача – найти, оценить, привести к достойному виду и продать желающим уникальные вещи. Несмотря на то что они бесценны, цена, конечно, у них все-таки есть. И это наш хлеб. Иногда с маслом. А иногда даже с красной икрой. Звучит прагматично, но таковы реалии жизни. Одним созерцанием красоты сыт не будешь. Так вот, к чему я это все…  Твоя работа самая важная – будешь искать раритеты под моим чутким руководством.

Нарисованные перспективы мне нравились, а догадаться, чем зарабатывает на жизнь Рихтер, было весьма нетрудно.

– Вы занимаетесь оценкой?

– Для безумных и опасных поисков я уже слишком слаб и стар, годы берут свое. Для реставратора у меня излишне «кривые руки» и нет усердия, а продавать мне не позволяет совесть. Она у меня кристально чистая, словно горный ручей. Так что ты прав, эта работа – моя прерогатива. Это единственное, что я еще могу делать, и очень хорошо.

– А кто остальные люди в цепочке? И где они?

– Про Елену ты уже слышал. Она специалист по реанимации умирающих экземпляров и по совместительству гениальный дизайнер. Все, что ты видел в доме, это воплощение ее заветных фантазий, в которые она вложила кусочек своей души. Я наблюдал за твоей реакцией на окружающую обстановку. Конечно, я не могу забраться в чужую голову, но уверен, что ты все еще под впечатлением. Или как говорят, в полном восторге. Созданная атмосфера действует на всех, посещающих мою скромную обитель впервые. На каждого по-своему, но для всех ярко и эмоционально.

– Не буду врать, я удивлен! – сказал я и искренне улыбнулся. – Может, расскажете о ней что-нибудь еще?

– Жгучая брюнетка непередаваемой красоты. Обладает невероятно острым, даже сверхъестественным умом и фантастическим талантом. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать восхищенные отзывы от старика, теряющего рассудок и пускающего слюну на пол при встрече. У тебя еще будет время познакомиться с Еленой, но сейчас она отсутствует. В очередном отъезде по делам, которые меня не касаются. Девушка-кремень – это самое подходящее для нее описание, в нем заложена квинтэссенция ее сущности. Она добивается своего любой ценой и не знает поражений. Мне повезло, что я нашел эту умницу. Или, вернее, она меня нашла. Хотя эта встреча была скорее закономерностью, которую я заслужил, чем случайностью.

– Вы меня заинтриговали. Не знал, что ангелы спускаются с небес.

– Ты преувеличиваешь…  Хотя в этом отчасти виноват я. Заразил тебя впечатлениями о ней.

– Не думаю, что это заразно и передается воздушно-капельным путем, но увидеть ее мне действительно хочется.

– Всему свое время…

– Бесспорно! Вы не рассказали мне еще об одном человеке. Кто-то должен все это продавать, чтобы несбыточные мечты становились явью.

– Какие еще мечты?

– Ну, не знаю…  разные. Машина, квартира, дача…  Ну, или океан денег, к примеру…  У каждого они свои.

– Владимир, я никогда не стремился заработать целый океан денег, потому что бездумно не преклоняюсь перед богатством и не стану рабом хрустящих бумажек с изображение ушедших правителей мира. Можешь думать, что мне не позволяет вера…

– Какое у вас вероисповедание? – спросил я Рихтера, немного насторожившись.

А ведь я действительно о нем ничего не знаю. Вдруг он законспирированный адепт «Белого Братства». Только в секту мне еще не хватало угодить!

– Я верю только в себя самого. Можешь считать меня закоренелым атеистом. Я отрицаю культ денег, созданный человечеством. И всю их чертову магию, – завелся Альфред и импульсивно теперь размахивал руками, вставая, а затем вновь садясь на диван. – Все мысли в голове, решения, цели большинства на этой умирающей планете фокусируются лишь на этих грязных банкнотах, в ущерб всему остальному. Но люди не становятся в итоге от этого ни на йоту счастливей, и к тому же теряют собственную свободу. Подменяют ее неизлечимой зависимостью к преумножению нажитых богатств. Загоняют еще один гвоздь в гроб своей еще сопротивляющейся души. Человечишки готовы ради них лгать, обманывать, предавать, перегрызать друг другу глотки. И это все ради еще одной горстки звонких монет…  При этом они не испытывают никакого чувства, кроме эйфории, от удовлетворенной лишь на время алчности, проживая жизнь в полной гармонии с такой моралью. Ни любви, ни тоски, ни жалости…

В комнате для релаксации воцарилась мертвая тишина, но я не знал, что ему сказать. Или что спросить…  Лишь терпеливо ждал, наблюдая за тем, как он наматывает очередную окружность вокруг дивана. Хорошо, что он не сектант, остальное переживем. Ему явно надо было выговориться. Как говорится, накипело…

– Скажи, Владимир, куда катится мир? В нем исчезают такие понятия, как щедрость, сострадание или сочувствие. Для многих это лишь слова, не несущие смысловой нагрузки. Мы становимся жестокими, продажными, алчными, самовлюбленными эгоистами. Какая кульминация нас ждет? Что ты об этом думаешь?

– Я не предвижу будущее…  и не знаю ответа. Деньги – зло, но они правят миром.

– Да, деньги, возможно, корень всех зол, и именно любовь к ним порождает все зло в нашей жизни. Но деньги – всего лишь инструмент. Способ для достижения цели. Они не должны становиться самой целью. Сами по себе они нейтральны, и только наши помыслы, наше к ним отношение и то, как мы их используем, делают их злом или добром. И чем больше злобы в тебе, тем больше зла они приносят. Ну, впрочем, мы отвлеклись…

Легко рассуждать о деньгах, когда ты не испытываешь в них недостатка. А как тяжело об этом думать, когда за душой ни гроша, а мысли сбиваются истошным урчанием в животе, больше похожим на рычание обезумевшего от голода льва.

– Запамятовал, о чем мы говорили? – растерянно спросил Рихтер, моментально успокоившись.

– В какой момент?

– До того как начали беседовать о деньгах.

Это больше походило на философский монолог, а не на полноценный разговор. Но не буду его поправлять, еще обидится…

– Вы хотели рассказать об еще одном сотруднике.

– А…  Точно…  Вторая девушка. Ее зовут Настя…  Она здесь не бывает, работает через интернет. Появление магазина в сети – это ее заслуга. Я такое организовать не додумался, делал ставки на классические продажи. Дилетант, по-другому не скажешь. А вот она не только придумала, но и все сделала сама.

– Сообразительная…  – восхищенно произнес я.

– Других не держим.

– Как она хоть выглядит?

– Молодая симпатичная блондинка, если судить по фотографии. Ничего особенного про нее не могу рассказать, она меня немного отпугивает на подсознательном уровне и по этой причине не привлекает. Не знаю даже почему…  Это как в анекдоте про бракованные воздушные шары – красивые, яркие, летают, но радости не приносят. Ну, в общем, не мой шарик…

– Не совсем понял, Рихтер. В смысле: судя по фотографии?

– В прямом…  Я только в интернете на фотографии ее и видел, мы познакомились в социальной сети. «Вконтакте» называется…  Ну, что я тебе рассказываю. Наверняка ведь в ней зарегистрирован.

– Есть такое…  А вы не пытались встретиться?

– Не получается у нас встретиться: то я занят, то она не может. Не диарея, так золотуха…  Так и работаем, но я и не настаиваю на встрече, меня все устраивает. К ее работе нареканий не было, нет и, надеюсь, никогда не будет.

Какие все-таки бесстрашные старики мне в последнее время попадаются. Ничего не боятся. А если она аферистка? Ладно, позже разберусь…

– Понятно, не жизнь, а малина. В обеих реальностях девушки молоденькие окружают.

– Не жалуюсь, – подмигнув голубым глазом, пропел старик. – Если у тебя еще есть вопросы – задавай. Если нет, то я уединюсь, пожалуй. Очень устал, мне нужно немного отдохнуть. Ты можешь обжиться пока в кабинете, он не закрыт.

– Альфред, как вам удался фокус с монеткой? Так же не бывает!

– Божественное провидение, удачное расположение звезд и вера в свои силы. А вообще…  Всему свое время…  И многое ты узнаешь сам. Когда-нибудь и я буду задавать тебе подобные вопросы, хотя это не означает, что именно я хочу знать на них ответы. Все не так просто, как кажется. Запомни: всему свое время и место…

Если не хотел отвечать – не отвечай, к чему эти витиеватые хитросплетенные речи. Петляет, словно заяц по первому снегу, больше запутывая, чем проясняя.

– Нет у меня тогда вопросов. Может, позже…

– Вот это правильно. Это мне нравится.

Рихтер сгреб шляпу с дивана, подхватил «старческий посох всевластия» и направился к дальней двери, шаркая ботинками по полу.

– Совсем забыл, старый я склеротик! Вот обещанный аванс, – крикнул он, разворачиваясь ко мне и протягивая упаковку тысячных купюр в вакуумной упаковке.

– Зачем так много? Я даже ничего не сделал еще.

– Ты уже много сделал – согласился. И не имей привычки спорить. Дают – бери, бранят – беги.

– Спасибо за доверие, Альфред! А ведь я могу с легкостью вас обмануть: просто взять деньги и уйти.

– Куда ты денешься с подводной лодки? А если серьезно, то я редко ошибаюсь в людях. Ну а теперь разреши все-таки откланяться.

* * *

Я стоял перед дверью своего нового кабинета. На позолоченной табличке была выгравирована надпись: «Кладовая несбыточных грез». Ну и чувство юмора у Альфреда…  Из-за пугающего и необъяснимого чувства я все не решался открыть дверь. Справившись с собой, толкнул ее рукой, и она бесшумно отворилась. Затхлый, спертый воздух с напором хлынул через щель, образовавшуюся в проеме. Взору предстало царство серой пыли, паутины, запустения и беспорядка, без каких-либо следов человеческого присутствия.

Внезапно нервная дрожь пробила насквозь, тело покрылось холодным и липким потом. К горлу подкатил сгусток концентрированного страха, прервав учащенное дыхание. Перебивая друг друга, в голове зловеще зашептали смутно знакомые голоса. Вскоре они превратились в однообразный белый шум, затирая заложенный в словах смысл. Зрение ненадолго расфокусировалось. Пространство кабинета превратилось в непонятную мешанину из двух цветов: черного и белого. Словно на картине начинающего абстракциониста.

Наваждение и ощущения, сопровождающие его, пропали так же быстро, как и появились, оставив после себя слабость во всем теле, позывы к тошноте и сомнения в реальности происходящего. Рассердившись на себя самого и не на шутку встревожившись по поводу своего психического состояния, я поставил «жирную насечку» в сознании, как напоминание о будущем визите к мозгоправу.

Посередине помещения стоял громадный письменный стол цвета итальянского ореха, заполненный рабочим беспорядком. Куча бумаг непонятного содержания, гора канцелярских принадлежностей, кружка с засохшим чайным пакетиком, настольные часы и невзрачный светильник. Все это было присыпано порядочным слоем пыли, как и вся обстановка вокруг. Около стен, на которых красовались многочисленные черно-белые фотографии в деревянных рамках, стояли в ряд старинные венские стулья. Высоченные открытые шкафы, забитые под завязку незнакомыми книгами, устремлялись ввысь к потолку.

Я обошел комнату и начал рассматривать заинтересовавшие меня фотографии. На всех был запечатлен Рихтер на фоне достопримечательностей необъятного мира, но лет на тридцать моложе. Иногда веселый и довольный жизнью, а в основном серьезный и чем-то опечаленный.

С брезгливостью смахнув рукой толстый слой пыли с кресла, стоящего у древнего письменного стола, я опустился в него. Оно оказалось невероятно мягким и удобным. В таком можно хорошо выспаться, если чересчур задуматься.

Кроме различного хлама непонятного предназначения, в ящиках стола я ничего не обнаружил. Не смог открыть только один ящик. Он был заперт на ключ, защищая его содержимое от шаловливых ручек и ненасытных глаз таких любопытных, как я.

Беспокоить Рихтера по пустякам не хотелось, и я попытался собственными силами вскрыть неприступный замок. Сначала расправленной канцелярской скрепкой, затем ножницами и, в конце концов, пером от ручки. «Талант медвежатника» не проявился и не выскочил, как черт из табакерки. Результат остался прежним, то есть никаким.

Безумная идея зажглась в голове, словно яркая лампа галогенного прожектора мощностью в тысячу киловатт, и руки потянулись в карман. Там лежали ключи «незнакомки выходного дня» с веселым брелоком.

Первый. Второй ключ. Третий. О, чудо из чудес! Он идеально подходил…  Я услышал два заветных щелчка и с нетерпением дернул на себя ручку ящика. Вот это удача! Как же мне сегодня везет. Сам дьявол позавидует, если он смотрит на меня из преисподней!

Ящик Пандоры успешно взломан, но праздничного музыкального сопровождения и красочного фейерверка не последовало. На дне лежала загадочная серебряная фигурка и навязчиво манила к себе. Химера – ужасное трехголовое чудовище. Туловище и морда льва с открытой в устрашающем рыке пастью, извергающей пламя. Из хребта на тонкой шее торчала голова козы с длинными рогами. А вместо хвоста – змея в боевой стойке.

На ощупь вещица оказалась достаточно тяжелой, точно налитая свинцом, разительно отличаясь от зрительного впечатления о ней. Прошло несколько секунд, и руку заполнил обжигающий до боли холод металла, сопровождающийся слабыми покалываниями электрического тока, который непроизвольно сокращал мышцы на руке. Проводов от розетки к ней не шло, винтиков на идеально гладком корпусе, закрывающем отсек с батарейками, тоже не было. Вариант, что это чей-то не очень удачный розыгрыш, отпадал. Оставалось только поверить в мистику, которая преследовала меня с момента знакомства со стариком Рихтером.

Перекидные ретро-часы мигали белыми цифрами на черном фоне с характерным механическим щелчком, неумолимо отсчитывая время. На табло – одиннадцать часов одиннадцать минут и девять секунд…  десять секунд…  одиннадцать…

Не выдержав натиска, рука уступила повелению чудища – пальцы сжались и замкнули невидимый контакт в энергетической цепи. Угасающее сознание пронзил мощный разряд. Словно молния низверглась из грозовых туч, оставив на небосклоне узоры, напоминающие сплетение корней мангровых деревьев…

* * *

Опять пустота…  Не просто пустота, а «абсолютная Пустота». Как понять непонятное, измерить неизмеримое или ощутить неощутимое? Ни времени, ни материи, ни пространства…

В глубинах бесконечного Абсолюта зародилась энергетическая частица, пронизанная великой идеей. Океан цифровой информации, воспринимаемый, как бинарный поток из элементарных нулей и единиц, хлынул в пустоту, постепенно упорядочиваясь, систематизируясь, теряя изначальную случайность и приобретая некую осмысленность. Дойдя до критической точки и наполнив бесконечную пустоту энергией мысли, частица приобрела разум, но по-прежнему находилась везде и нигде одновременно. Тогда она начала осознавать, что в предназначении не достигла границ величия. Ей захотелось творить…

Вся необъятная энергия частицы в одно мгновение свернулась в микроскопическую точку квантового размера и несгибаемой волей разума возродилась вновь. Она создала из изначального нуля пространство и материю, подчиняющуюся в процессе развития новым придуманным законам времени.

Это был «Большой взрыв», в результате которого зародилось все сущее, и из ничего появилось все: Вселенная, мироздание, планеты…  А я стал невольным свидетелем его мощи…

Трехголовое огненное чудовище, сверкающее золотой чешуей в свечении желтого карлика, раскрыло пасть и…  Химера вдохнула волею случая девственную жизнь в железное ядро, бывшее космической пылью звездных гигантов.

Я наблюдал за извержением лавы из кратеров вулканов. Следил за тем, как прямо на глазах вздымались ввысь горы и затем бесследно распадались. Это боролись за место под солнцем тектонические плиты, сотрясая землетрясениями хрупкую поверхность. Смотрел, как с сумасшедшей скоростью бороздят пространство, разрываемое молниями, огромные смерчи, внутри которых вращаются перегретый пар, газовые испарения и куски остывшей магмы. Любовался величественным возникновением из ниоткуда ужасающих «Черных Башен Сатаны». Они пронизывали туннелями пространственно-временных потоков каждый километр неокрепшей земли, фиксируя ее жесткой стальной сетью. Видел, как разливаются безбрежные океаны, в недрах которых рождаются первые зачатки жизни. Так появились постоянно преображающиеся флора и фауна, итогом развития которых стало появление на гладиаторскую арену человека.

Вскоре я уже наблюдал за тем, как устремлялись к небу и превращались в руины города, оставляя после себя лишь серый прах. Бесчисленное количество раз возникали, развивались и умирали целые цивилизации, погрязнув в жестоких кровавых войнах и техногенных катастрофах. Люди становились все безумнее, изощреннее и фанатичнее в способах убийства не только себе подобных, но и всего живого на планете. Вечная борьба между добром и злом, завязанная на хитросплетениях ненависти, любви и насилия…

Планета вновь и вновь лишалась жизненных сил, предчувствуя предначертанную судьбой или истинным разумом смерть, но возрождалась из пепла, словно мифологический феникс. Она начинала обновленную жизнь на пути к бесконечности и еще один виток в истории человечества.

Я проживал в одно мгновение миллиарды человеческих жизней: от божественного момента рождения и до всегда неприятной смерти. В разных обликах, лицах, с неповторяющейся судьбой и бесчисленными вариациями выбора. Из каждой жизни я выносил лишь что-то по-настоящему значимое и важное, обучаясь чему-то вновь, исправляя прежние ошибки и обретая новые качества. Чувствовал в один и тот же момент всю гамму чувств: страдание и наслаждение, радость и грусть, восторг и отчаяние, злость и страсть…  Получал бесценный опыт собственной души, стремящейся в разрезе вечности к совершенству и гармонии.

Я был везде и нигде…  Одновременно всем и ничем…  Практически божеством – огненной Химерой. Чувствовал, что здесь и сейчас в моих руках – начало всех начал…  Хотя разум познал лишь мгновение, но даже оно воплощало в себе вечность…

Показалось, что в нескольких метрах от себя, на фоне неоглядного космоса и тусклого свечения Млечного пути, я увидел мифического допельгангера. Почти точную копию меня самого, вплоть до самых мелких деталей. Только от него исходили потоки злобы и ненависти ко всему живому. Невиданной силы, зашкаливающей за все разумные пределы, сравнимой лишь с силой атомного взрыва. Все это клокотало и бурлило внутри его темной сущности, изредка прорываясь солнечными протуберанцами. Каждая мышца тела напряжена и готова к беспощадному убийству. Пальцы сомкнуты в кулаки, а суровый взгляд буравит меня с нескрываемым отвращением и презрением. Отличие лишь в том, что он прозрачный, и его тело пронизывают тысячи темно-синих кровеносных сосудов.

Я не отводил взгляда и продолжал смотреть ему прямо в глаза, спокойно, без страха. Его тело, словно пластилин, трансформировалось в незнакомого мне человека, полностью теряя сходство, и становясь еще более прозрачным, пока совсем не растворилось. Бурлящая первозданная энергия переполнила меня, и я вновь отключился…

* * *

Город за окном, погруженный в густую вязь тьмы, пестрел блеском неоновых вывесок и ярких огней окон прилегающих домов. Я по-прежнему сидел в кожаном кресле и сжимал в руках зловещую фигурку. Внезапно голову накрыло волной нестерпимой боли, словно от взрыва осколочной гранаты в ограниченном объеме черепной коробки. Тут же, с появлением боли, ушли в глубину подсознания приобретенные навыки и знания, вернув меня к зачаточному уровню «младенца».

Бросив окровавленный амулет на стол, я поднялся с кресла и с трудом подошел к старинному зеркалу, висящему на стене. Выглядел я неважно. Лицо неестественно бледное, перепачканное загустевшей кровью из носа. Отекшие глаза почему-то разного цвета. Как у Рихтера…  Странно это все…

Рубашка тоже не избежала возмездия. Она уделана темными пятнами крови почти до живота. Тело гудело от усталости, безумно хотелось спать.

Самым правильным решением было отправиться домой, что я, не раздумывая, и сделал. Всего несколько шагов по ступенькам, и за спиной, откуда-то со второго этажа послышался дикий смех гиены. Он вызывал в сознании боль, как будто что-то вгрызалось острыми зубами в плоть на кончиках пальцев. Мистика…  Но мне не хотелось подниматься наверх и разбираться с этим весельчаком. Я спустился по лестнице и вышел на улицу, попутно вызывая по сотовому такси. Слишком устал, нужно отдохнуть…