Текст книги "Химера (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ворожцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 35 страниц)

Все…  Лучше бы для меня патрон оставил!

Безрассудное тело, принадлежащее раньше громиле, влетело в закрытые двери. Оно со скрежетом царапало ногтями металл, издавая душераздирающие звуки, убивающие нервные клетки. В разбитое окно просунулась продырявленная голова Артема. От сильного удара на нас расплескались вытекшие глаза и кровавая масса из хранилища темных мыслей. Впечатлительный и долго сопротивляющийся желудок все-таки не выдержал. Словно взорвавшийся вулкан, изверг непереваренную смесь мясных котлет и булочек с кунжутом, сдобренную избытком алкоголя.

– Прыг…  – Рихтер не договорил, и его бездыханное тело грохнулось на пол.

Шея неестественно изогнулась, ноги скрючились. Еще секунду назад он затрамбовывал серебряные патроны в барабан «Colt Anaconda»…  Военный нож был засажен в середину его лба по самую рукоятку. Ухмыляющийся «убийца-ботаник» стоял в дальнем конце вагона. Радовался удачно проведенной лоботомии.

Рывок…  С нереальной скоростью Михаил приближался ко мне. Он размазывался от движения в воздухе, преодолевая десятки метров за секунду.

Времени для сомнений не осталось. Разбег…  и прыжок в неизвестность, судьбе навстречу. Я вылетел в открытую дверь на полном ходу, сжимая пульсирующий в руках серебристый артефакт.

Лишь бы не в столб! Хочу жить…  Остальное неважно…  Хочу жить…  Хочу жить…  Хочу…

* * *

Божественная тишина. Глухая ночь…  За окном брезжит электрический свет фонарей. Там, за стеклом, милый сердцу мегаполис, который никогда не спит и живет своей жизнью. Я сижу в мягком кожаном кресле в кабинете на нулевом километре Екатеринбурга. Кабинет такой, каким я его запомнил в первый день. Заваленный бумагами пыльный стол, фотографии в рамочках на стенах, которые Рихтер трепетно собрал на следующий день. Книжные шкафы, укутанные паутиной. Даже перекидные часы показывали то же самое время – одиннадцать часов одиннадцать минут…  Как будто я и не уходил…  Мистика…

На столе еще не лежал ноутбук, который я приобрел на аванс, выданный Рихтером. Да и красивых цветочков, подаренных Еленой, на подоконнике нет.

В руке я сжимал знакомую фигурку, но болезненного ожога под ней и в помине нет. Как и рассечения на лице, которое я пытался разглядеть в старинном зеркале на стене. Конечно, кровь на лице была, но под носом. И не только там, а и на белой рубашке. Но главное, это только моя кровь…  И важно лишь слово «только». Сколько радости от, на самом деле, безрадостного события.

Я встал с кресла, включил свет и подошел поближе к зеркалу. Глаза были разного цвета, но удивления это не вызвало. Люди, как тараканы, ко всему привыкают.

Из кармана я вытащил телефон – узнать точное время. Комнату пронзил пугающий, разъедающий мозг смех, исходящий из-за спины.

Я в страхе повернулся. Никого.

Взгляд метнулся к засветившемуся экрану. На нем появились единицы. Но пугало меня не время…  А дата. Это день уникального временного палиндрома. И я хорошо помнил, когда этот день…  уже был.

Остатки сил и шарахающиеся по стенкам черепной коробки мысли исчезли в одно мгновенье. Я рухнул, словно подкошенный, обратно в приветливое кресло.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ВЕСНА В СЕРДЦЕ

Екатеринбург, 24 декабря 2011 года, квартира Ветрова В.В.

Жизнь каждое мгновение напоминает о том, что она непредсказуема и нелогична. Как юная, изнеженная и не в меру капризная принцесса. Нельзя заглянуть в будущее, покрытое мраком, и подглядеть, что ждет за следующим поворотом. Но этим жизнь и интересна…

Никто не может сказать точно, что будет с ним через год или месяц. Даже в следующую секунду неизвестно, что произойдет. Вероятность того, что на голову упадет кирпич, почти стремится к нулю, но основополагающее в этой фразе – слово «почти». Никто в жизни не застрахован от неожиданностей. Они подстерегают на каждом шагу. Иногда приятные, но чаще наоборот. Порою даже кажется, что жизнь только из одних фиаско и состоит…

Люди переживают неудачи по-разному. Первые легко справляются и двигаются дальше, как будто ничего и не произошло. Вторые замыкаются в себе, опускают руки и ищут утешения. Не решают проблемы, а забывают об их существовании, выжигают из сознания алкоголем, наркотиками, а иные – всем сразу. Но и те и другие хотя бы раз мечтали о другой жизни. Той, где не существует неисправимых ошибок.

Кто-то думал об этом под бой курантов в Новый год. Некоторые утром с похмелья, в очередной тяжелый понедельник. Другие во время депрессии от неразделенной любви. Ну, или после чьей-то смерти.

Одни мыслят о глобальных и нереальных изменениях. Скажем, родиться снова в России, но в другой, «правильной» стране. В той, где власть заботится не только о собственном благосостоянии, но и о гражданах.

Другие грезят о незначительных и реальных. К примеру, не пить, не курить и посвятить жизнь себе любимому. К сожалению, в основном это происходит тогда, когда завтра становится недостижимым. Когда душа уже покидает тело, измученное циррозом, раком легких или чем-то другим.

Да много кто и о чем думает…  Общее в желаниях лишь одно – исправить неверные шаги в прошлом.

За свою короткую жизнь я ни разу не задумывался об этом. И уж тем более не мечтал о том, чтобы в ней что-то изменить, разве что самую малость. Я был доволен ею несмотря ни на что. Но как это обычно и бывает, жизнь не считается с нашими желаниями. У нее свои планы на наш счет.

* * *

Все случилось так, как случилось…

Раннее утро следующего дня застало меня врасплох. Очнулся я на полу кабинета, рядом с креслом. Я умер и возродился в прошлом, начав жизнь заново. Одиннадцатое ноября одиннадцатого года стало точкой отсчета. И судя по всему, во всем была виновата злополучная серебристая фигурка, которую я сжимал в руке.

В залитой кровью рубашке показываться на глаза Рихтеру не стоило хотя бы из чувства приличия. Такси, полчаса в пути до родимого дома, и вот уже горячая струя воды в душе расставляет мысли по местам.

Все как в добротной русской сказке. Перепутье трех дорог и камень, на котором вырублено: «Направо пойдешь…  Налево пойдешь…  Прямо пойдешь…»

Невообразимо манил путь налево: схватить опасную бритву и полоснуть по горлу, чтобы расставить точки над «i». Выяснить раз и навсегда то, что Химера возвращает меня после смерти в исходную точку. Умопомрачительные перспективы…  Но, во-первых, сами мысли о крови, которой я насмотрелся в изобилии за последнее время, вызывали тошноту. Во-вторых, воображение набрасывало печальную картину: опарыши, с жадностью пожирающие разлагающуюся плоть. Они глумились над моим бессмертием. Ладно хоть не визжали от наслаждения – не могли. То еще зрелище, чуть в обморок не свалился. Сомнительный вариант. В сторону его, без сожаления.

Путь направо более разумен. Обратиться в психбольницу и рассказать о фантастических приключениях с перемещением во времени. Но, во-первых, доказательств у меня никаких, а во-вторых, заставить говорить артефакт – единственного свидетеля – вряд ли удастся даже с применением скополамина. Да и опыт подсказывал, что милой беседой все вряд ли ограничится. Остаток жизни я проведу в тесной коробке с кусочком неба за решеткой. А если сильно повезет, то даже не в смирительной рубахе. Без будущего, без прошлого, без настоящего…  Удручающе-печальная сказка получилась. Неподходящая версия, уберем пока на верхнюю полку, в самый темный угол подсознания.

Ну и, наконец, третья тропинка – прямая, как полет стрелы Робин Гуда. Не заканчивать путь самоубийством ради проверки безумной теории. Не бродить по психушкам в поисках истины. Просто радоваться жизни и ни о чем не думать…  Ждать, куда кривая выведет. Пофигизм в чистом виде. Ведь теперь у меня есть преимущество. В отличие от других обычных людей, я знаю, что со мной произойдет в ближайшие несколько месяцев. Я теперь словно шулер за карточным столом, с четырьмя тузами в рукаве.

Ну, не мог я поступить иначе! Русские богатыри других дорог не выбирают…  Для сомнений нет места. Только прямо…

Уверенной поступью я шел по тернистому жизненному пути и исправлял все еще несовершенные мной ошибки. Вероятно, я единственный человек, который не только начинал жизнь с чистого листа, но и изменил прошлое.

В исправлениях я постарался по максимуму. Обмануть повторно не получалось, втюхать мне подделки теперь не удалось. Ограбить и избить тоже – я просто не поехал на ту встречу. Иногда я выполнял поручения Альфреда до того, как он об этом просил, что вызывало у него удивление и восхищение. Рихтер был мною доволен и не скупился на похвалы.

Деньги текли рекой…  Бесконечное наслаждение. Это лучше, чем любоваться пламенем огня, наслаждаться потоком воды или наблюдать за работой людей, даже если пожар все это объединил.

За всем этим я немного увлекся и упустил важный момент – день нашей смерти наступает сегодня. Поезд, на котором мы должны ехать в Москву, уже на всех парах приближается к Екатеринбургу. Повторять безумие не хотелось, а поговорить с Рихтером и убедить его не ездить – пока не удалось.

Конечно, у меня в распоряжении была куча времени. Но по разным причинам этот разговор не состоялся. То мне не хватало времени, то сильно уставал, то не знал, как начать, изредка мешали посетители. Я могу придумать еще тысячи оправданий, но все они не более чем отговорки. На самом деле мне просто было страшно об этом говорить.

А ведь помимо поездки были и другие вопросы…  И немало…  Они роились в голове, словно надоедливые мухи. О фигурке. О разноцветных глазах. О Черных Башнях…  Да много о чем…

Потерянное время не вернуть, а вот спасти нас от смерти еще возможно!

* * *

Спешно заказав такси, я оделся и через час уже стоял перед дверью с надписью на золоченой табличке: «Альфред Рихтер. Антиквар». Для разговора я наконец-то созрел.

Тук-тук…

– Заходите! Не заперто! – послышался голос Рихтера.

– Добрый день! – заходя внутрь, поздоровался я.

Черт…  опять не вовремя…  В кабинете, кроме Рихтера, находились двое незнакомцев.

– Привет, Владимир! Знакомься! Александр Сергеевич Анисимов – мой лучший друг, – произнес Альфред, указывая на широкоплечего черноволосого мужчину, сидящего в кресле перед его столом размером с маленькую комнату.

– Добрый день! – отчеканил лишенным эмоций голосом военный.

Одет он был в черный мундир с золотистыми офицерскими погонами, на которых красовались две крупные звезды. Форма сидела на нем как влитая. Я кивнул ему в ответ.

– А это Максим – его сын, – добавил Альфред, переместив взгляд на диван, на котором развалился юноша лет шестнадцати отроду. – Отличный малый. Думаю, вы обязательно подружитесь.

– Здравствуйте! – крикнул паренек, голос которого не отличался по впечатлениям от предыдущего. Разве что стали в нем не хватало.

– Привет, Макс! Будем знакомы, – отреагировал я и махнул ему рукой.

Догадаться, откуда они, было не сложно. Во-первых, у Рихтера напряг даже с приятелями. А во-вторых, о подполковнике ФСБ Анисимове он расскажет мне сегодня вечером в поезде. Или, вернее, уже рассказывал…  Тогда, в прошлый раз.

– Из Благовещенска гости?

– Откуда?.. Я вроде…  Ну да ладно…  Да, они из Благовещенска прилетели. Вот ко мне заглянули. Так сказать, проведать забытого всеми старика, – путаясь в словах, пробормотал озадаченный Альфред.

– Саша, – подходя ко мне и протягивая руку, сказал Анисимов.

– Владимир! – представился я, отвечая на рукопожатие.

Пришлось приподнять подбородок, чтобы заглянуть в его лицо. Оценивающее сканирование холодным взглядом продолжалось недолго, но пробрало до самых костей. Да, не хотел бы я с таким на допросе встретиться…  Такой за минуту душу наизнанку вывернет. Суровый вы человек, Александр Сергеевич! А вдруг он еще и мысли читать умеет? Лучше не рисковать и вообще ни о чем не думать.

– Не бойся, Володя, Он только с виду такой строгий. На самом деле белый и пушистый, как лягушка в анекдоте, которая с детства болеет, – заметив неловкую паузу, пошутил Рихтер.

Может, в глубине его глаз и было что-то более теплое и менее угнетающее, но я этого не разглядел. Хотя особо и не старался.

– Да не боюсь…  глупости, – отлепляя взмокшую ладонь от руки полковника, произнес я уверенным тоном.

– Ты уже собрался? Что-то рановато…  – заметил Рихтер, бросая взгляд на старинные маятниковые часы, стоящие рядом с большим окном, выходящим во двор. Время подходило к обеду.

– Как раз об этом я и хотел поговорить…  – откликнулся я, присаживаясь в свободное кресло, стоящее перед столом Рихтера.

– Совсем не терпит?

Пять минут уже ничего не изменит. Этот разговор я и не столько откладывал.

– Да нет…  Терпит.

– Ну, и отлично. Нам нужно с Сашей переговорить о неотложных делах, а Леночка задерживается. Может, развлечешь пока Максима, а потом поговорим?

– Не вопрос…

* * *

Боковым зрением я уловил яркую вспышку света, озарившую пространство помещения. Раздался шипящий звук с легким потрескиванием, напоминающий коронирующий разряд электричества. Воздух наполнился запахом озона и мечущимися «светлячками».

Я обернулся и увидел Максима. Из него вылетали сверкающие молнии, обволакивая пространство вокруг. На плече сидел крупный прозрачный орел. Птица пожирала меня взглядом, разинув заостренный хищный клюв.

Тело обмякло. Веки плавно опустились. Сознание почти отключилось. Раскат грома…  И меня затрясло, словно разверзлась земля под ногами…

* * *

– Владимир! Что с вами? – тряся за плечо, говорил Александр, который, видимо, подоспел раньше всех. – Вам плохо?

– Пугать нас вздумал…  Со смертью, что ли, повидался? – причитал старик. – Бледный стал, как поганка.

Видения оставили меня в покое, словно кто-то нажал кнопку выключателя. Щелк…  И все вернулось в обычное состояние. Ни молний, ни треска…  Туман в глазах развеялся, и теперь я увидел над собой полковника и Рихтера. Судя по лицам, они явно были обеспокоены.

– Я в порядке, – сказал я, усаживаясь нормально в кресло.

Прозрачным мало снов…  Они еще и в реальность лезут. Кто или что это? Чего хотят эти существа? Зачем им я?

– Ты же сознание потерял, пусть и на несколько секунд, – не успокаивался Рихтер. – В этом ничего хорошего нет. Максим, открой окно!

– Ничего я не терял…  Просто задумался…

– Тогда в следующий раз, когда решишь задуматься, предупреди заранее. И лицо попроще делай. Нервничать заставляешь…  – говорил Альфред, водя указательным пальцем перед моим лицом. – Так ведь ко мне в гости и инсульт может нагрянуть. Придется в больницу везти. И не факт, что мы с такими пробками дождемся скорой. Так и помру на работе благодаря тебе. Задумался он…  Конфуций перенедоделанный.

– Может, вам лучше отдохнуть? – спросил Анисимов.

– Все в порядке, я же сказал. Пошли, Максим! – прервал я бессмысленный разговор и поднялся.

Юноша спорить не стал, и мы с ним вышли в распахнутую дверь.

Обычный парень, никого рядом с ним нет…  Показалось…  Так ведь и в психушку загреметь можно. Вот как теперь с Рихтером поговорить о поезде?

* * *

Вскоре мы уже переместились в мой кабинет, благо, до него с десяток метров. Я расположился в кресле за письменным столом, а паренек уселся у стены на краешек венского стула. Максим ничего не говорил и без особого интереса разглядывал переплеты книг в шкафу напротив.

Все мои познания о подростках ограничивались двумя общеизвестными фактами. Во-первых, они питаются такой же едой, как и все. Во-вторых, поголовно увлекаются компьютерными играми. Я надеялся, что этих знаний окажется достаточно и проблем с развлечением Максима не возникнет.

– Может, есть хочешь? Будешь пиццу? – обратился я к пареньку, поглаживая пальцами экран сотового. – Я закажу.

– Угу…

– С чем предпочитаешь? С грибами, морепродуктами, курицей? Или, может, со шпротами и вареньем?

– С креветками.

– Что-нибудь еще? Салат или что-то из японской кухни. Суши, роллы?..

– Нет. Попить еще.

– Кока-колу?

– Простой воды, без газа.

– Хорошо…

Я выловил из списка в телефоне службу доставки и нажал кнопку вызова. Пару минут общения с милой девушкой и заказ оформлен.

– Засекай сорок минут. Если вовремя не привезут – пообедаем бесплатно. Что делать будем? – спросил я Максима.

В ответ он пожал плечами и изобразил безразличие.

– Может, в «Counter Strike» поиграем? Как вариант…  – озадачил я его новым вопросом, открывая крышку спящего ноутбука.

– Ну, я бы пошпилил. Только чур я за «терров». Лучше бы, конечно, в «War face», ну или хотя бы «Point Blank», но это тоже неплохо.

– У меня только «контра» установлена…  Садись, – сказал я, уступая ему место.

Беспроигрышный вариант…  Парень вскочил со стула и вскоре уже сидел в кресле. Через некоторое время левая рука Максима с нереальной скоростью застучала по клавиатуре, а правая затеребила компьютерную мышь. Расширившиеся глаза забегали по монитору, а сознание погрузилось в тысячи пикселей на карте «de_dust2».

– Как играем? До смены карты, по фрагам или по смертям? – пробормотал Максим.

Выглядел он теперь намного «живее», словно проснулся.

– Как хочешь…

– Тогда до смены. Машина у вас зверь! Инет рульный. Лагов нет и пинг бодренький.

– Недавно апгрейд сделал и к безлимиту скоростному подключил.

– Кул!

Громкие выстрелы и взрывы гранат не прекращались ни на секунду. Немного приглушали их крики Максима с четкими и в то же время емкими командами. Картинки на карте менялись моментально. Фигурки бойцов выполняли нереальные кульбиты и запредельные прыжки. Но их ничто не спасало от точно выпущенных пуль. «Контры» валились штабелями, забрызгивая стены и пол на экране виртуальной кровью. Хорошо хоть из монитора не вываливались.

– Гребаные кемперы! Раунд конечный слил. Всего двадцать фрагов. Теряю хватку…  Теперь вы, – почти культурно выругался парень и встал рядом со столом.

В его глазах горел мятежный огонь, но внешне он был спокоен и сосредоточен.

Как оказалось, это свойственно не всем игрокам. Очередной неудачный раунд и лазерная мышь полетела в ближайшую стену, раскидывая нутро на мелкие пластмассовые осколки. У меня даже не получалось преодолеть начальную точку в игре. Десять, максимум двадцать неловких шагов. Жестокий молниеносный раш, хетшот в колокольню и добро пожаловать на респаун. Сиди, наблюдай за атакой спецов. Хоть бы увидеть того, кто стрелял! Я уж не говорю о том, чтобы пальнуть в его черное тельце. Или еще гораздо фантастичней – попасть в него.

– Эй…  Эй…  За что девайс-то приговорили? Мышь точно не виновата в том, что руки кривые.

– Не переживай, у меня еще есть. Блин, Макс, что за фигня? До сегодняшнего дня я думал, что неплохо играю.

– Видимо, с ботами гамали? – улыбнулся парень и взглядом попросил подвинуться. – Те-то да, веселые ребята, не огрызаются. Все время лбом стену пробивают в ожидании пули.

– Да нет, с живыми людьми вроде.

– Ну, среди этих боты похлеще попадаются.

– В армии не был, стрелять не научился. Так ламером и останусь навсегда.

– Да ладно вам переживать. У меня глаз-алмаз. Я ведь вижу, что вы не совсем нубье. Шансы у вас еще есть, но только не сегодня и не на этом серваке. Здесь отцы играют, которые еще и не брезгуют читы юзать. С ними надо так же играть, на опережение. Просчитывать шаги и предугадывать действия.

– М-да…

– И кстати, вы жизнь и игру не смешивайте. Я думаю, это разные вещи. В реале я по стрельбе любому сто очков форы дам. И с левой, и с правой руки стреляю, и с двух пистолетов сразу, и в прыжке, и навскидку без прицеливания. С автомата положу мишени с полсотни метров. Пулю за пулей…  В одну и ту же пробоину. Хоть лежа, хоть от живота. И в сумерках, и ночью…  А вот в игре не могу так. У меня друг есть, Сашка, «авепешник» с мегареакцией. Он на спор с закрытыми глазами раунд брал. Бойцов раскатывал, как безголовых ботов. Вот он да – бог контры. Но в жизни Саня метр с кепкой. Пистолет в руках не удержит, куда уж ему стрелять. А вы – «в армии не был». Плохая у вас теория, неправдивая.

– Поразительно. А ты где так стрелять научился?

– Ну, я в секцию хожу. И еще батя то на полигоне, то в тире каждую неделю тренирует. Офицером хочу быть, как отец и дед мой.

– Везет тебе, – протянул я и взглянул на парня по-новому. Теперь я считал его не шестнадцатилетним пацаном, а настоящим мужчиной. Максим не стал выше, шире или умнее. Просто я увидел в нем человека, который нашел серьезную цель в жизни.

Телефонный звонок прервал мысли. Я ожидал увидеть номер службы доставки, но это оказался некий неизвестный абонент.

– Да! – выдавил я в трубку, решив все-таки ответить.

– Здорово, бездельник!

– Здравствуйте. А вы кто?

– Ну, ты что, Вова? Это же я, Олег. Не узнал?

– Честно, нет, – искренне ответил я. Даже вариантов не было.

– Ну, ты вообще! Олег я, из бара. Помнишь, увольнение отмечал? Клуб «Coyote Ugly». В красном свитере с рисунком оленя…  Помнишь? Это я…  Водителем работаю, воду питьевую развожу.

– Нет…  Не помню…

– Совсем, что ли, ничего в голове не осталось? Да, хорошо мы тогда покутили, век не забуду, – как из бездонной бочки, лились его слова в трубку.

– Да-да…  что-то припоминаю, – из вежливости солгал я. – А чего звонишь-то?

– Да я тут твою красавицу случайно встретил. Задом на машине сдавала и аккурат в бампер влетела. Там места завались, на фуре с прицепом можно развернуться. Чуть не прибил эту курицу там же, на месте. Я-то ее тоже не узнал, а вот она меня вспомнила.

– Не понимаю, причем тут я? – буркнул я, – Я за аварию платить не собираюсь.

– Да не…  Мы там все разрулили на месте, при деньгах оказалась девка. Я не за этим звоню. Она про тебя спрашивала, номер ей твой нужен. Встретится там. Шуры-муры…  Или шпили-вили…  Я не уточнял. Сказал, что дома телефон записан, перезвоню. Ты как, в теме? Или ну ее?.. Если нет, то я тогда сам к ней шары подкачу. Может, что и обломится.

В трубке раздался сигнал параллельного звонка. Я мельком взглянул на экран – служба доставки пиццы.

– Давай, я тебе перезвоню, занят я немного. Важные люди на второй линии, сделка на миллион долларов, – опять соврал я, разговор мне не очень нравился.

– А, ну, конечно, давай, Вован. Извини, что мешаю. До созвона, – попрощался он.

Запиликали гудки, и я переключился на девушку на второй линии.

– Сейчас будем обедать, завязывай, – крикнул я Максиму, поговорив несколько минут.

– Ок! – ответил он, не отрываясь от монитора.

Я улыбнулся и отправился на первый этаж открывать двери посыльному. По дороге дискутировал сам с собой о странном звонке.

Хочу ли я ее видеть? Или не хочу…  А вдруг она страшная? А если нет…  Зачем она мне в блокноте записку оставила? Пусть все эти вопросы пока останутся без ответов, но номер все-таки стоит записать. Руки зашелестели по кнопкам, и вскоре в телефоне появился еще один контакт – «Олег Койот». Лишь бы потом вспомнить, что за зверь такой.

Вернувшись, я понял, что ничего не изменилось. Максим по-прежнему пожирал глазами цифровой поток на мерцающем экране. Давать ему еду в таком состоянии вряд ли имеет смысл. Сейчас ему можно заталкивать в рот что угодно. Разницы в качестве и вкусе он даже не заметит. Я выключил питание ноутбука и сразу в ответ раздался недовольный возглас. Зато теперь можем нормально поесть.

– С возвращением! Пиццу ешь.

– Угу, – с кислым выражением лица сказал Максим, как будто я ему не пиццу предложил, а лимон.

– Да ладно тебе, что за обиды. Поешь и включишь.

– Угу…

Разговор не клеился и перешел на начальную стадию развития. Смачное пережевывание в тишине не впечатляло, и я спросил первое пришедшее на ум, хоть как-то связанное с игрой.

– А ты видел людей-стекляшек?

– Что?.. – откликнулся Максим.

Он перестал жевать и побледнел. Что его так напугало? Странное поведение…  Не ожидал такой реакции. Так волноваться из-за пустяков. Это ведь просто игра.

– Ну, этих, невидимок в контре, – уточнил я вопрос. – Парочку раз натыкался на каких-то серваках.

– А, вы про это…  – Он вздохнул, словно с облегчением, и откусил еще кусочек. – Это тоже читеры. Как и геймеры, постоянно попадающие в голову. Те, которые «мочат» на любом расстоянии и через какие угодно преграды.

– Понятно…  Ну, а смысл с ними играть, с читами с этими?

– Вот тут как раз все, как в жизни. Кто-то хочет всего и сразу, причем как можно быстрее. А кто-то добивается сам. А на это нужна тьма времени. Часов по десять-двенадцать в день шпилить. По-другому опыт и репутацию не заработаешь. И не каждому еще родаки разрешают столько за компом виснуть.

– Первое намного заманчивей…

– Это смотря для кого. Мне вот второе ближе – хочу сам всему научиться. Да и в читах хорошего мало. В них полно вирусов всяких. Троянов там, шпионов, червей и прочей дряни. Могут даже «операционку» уничтожить со всеми файлами. Информацию ценную собрать и преступникам отправить. Говорят, что самые продвинутые программы еще и на «хэпешку» влияют. Психофизиологическое программирование…  Эффект двадцать пятого кадра. Звуковая информация за порогом нормального восприятия. Прямо на «винт» в голове записывают. У меня бабушка этим занимается. Слышали, может, о таком?

– Припоминаю…  Что-то слышал…

– Слова незнакомые, а вот смысл почему-то понятный, – послышался голос Рихтера, нарисовавшегося в дверном проеме. – Только сразу видно, что не тому человеку ребенка доверил. Елена бы его в кафе сводила, борщом накормила. Да по залам бы потом поводила, приближая к прекрасному. А ты…

– Так тоже хорошо, – сказал я и подмигнул парню.

– Я бы сказал: все супер, – отреагировал Максим, подмигнув в ответ.

– Ну, и хорошо…

– Вы освободились Альфред?

– Да. Ладно, давайте доедайте. Проводим гостей, тогда и поговорим, – вставил последнее слово Рихтер и удалился.

* * *

Примерно через полчаса, проводив Анисимовых, мы вернулись в кабинет Альфреда. Он налил себе миниатюрную кружку ароматного напитка из автоматической кофеварки. Проковылял вокруг стола и уселся в кожаное кресло. На его лице сейчас была недвусмысленная гримаса – «весь в ожидании и внимательно слушаю». Я расположился напротив Рихтера, в кресле, в котором еще недавно сидел Анисимов.

Слова в голове складывались в предложения с неимоверным трудом. Постоянно перескакивали, спотыкались, исчезали в неизвестности и появлялись вновь. Но не в том месте и не те, что нужны. Важный разговор начать не получалось. Поэтому я сидел и красноречиво молчал, глядя на Рихтера уже целую вечность. По крайней мере, минуты три точно…

– Может, уже начнешь? – не выдержал Альфред. – О чем ты хотел поговорить?

– Думаю…  – начал я и опять затих, потирая виски кончиками пальцев.

– Да я вижу, что ты усиленно мыслительным процессом занимаешься. Даже волосы шевелятся, словно у Медузы горгоны. Как бы это странно ни звучало, но ты мог делать это и без моего участия. Ты же не подумать ко мне зашел?

– Думаю, нам не стоит сегодня ехать в Москву…  – выпалил я.

– Неожиданное заявление. Может, назовешь хотя бы причину, которая к этому умозаключению привели.

– Сложно и долго объяснять…

– Я не тороплюсь, время у нас есть, – развалившись в кресле, произнес он. – Кстати, я люблю сложности, они закаляют дух. А вот терять деньги, которые почти в кармане, ненавижу.

– Альфред…  Мы…  Мы умрем…  Понимаешь, нас убьют. Убьют в этом поезде, – выложил я как на духу. – Я видел страшный и очень реалистичный сон.

– Прискорбно…  Но я не верю в вещие сны. Если хочешь убедить меня, то должен предоставить более существенные доказательства.

– Ну, это не совсем сны…  Нечто большее.

– Сказал «А» – говори «Б». Не люблю недосказанности. Это повод для ненужных фантазий, а они ни к чему хорошему не приводят.

– Ладно…  – воскликнул я. – Вам что-нибудь известно вот об этом?

Я встал с кресла, подошел к столу. Вытащил трясущимися руками из внутреннего кармана пиджака фигурку Химеры и выложил ее на стол. С чего это у меня руки дрожат? Вроде не пил вчера ни капли…

– Знакомая вещица…  В кабинете, вероятно, нашел? Причем тут она?

– Да там…  Ну, в общем. Странный это кулон. Не знаю, в чем его суть и как он работает. Возможно, будущее показывает, – произнес я и уставился на Альфреда в ожидании.

Раскрывать все карты я не стал. Неизвестно ведь, как отреагирует Рихтер. Пока лучше без пугающих подробностей. Старенький он уже, поберечь его надо.

– В нем нет ничего необычного, тысячу раз держал в руках. Доказательства волшебства где? Может, тебе просто нужно отдохнуть?

– Не устал я. Доказательства…  Вас не удивляло, что я многое делаю слишком уж хорошо?

– Невиданный талант…  Блистательная интуиция. Пока все объяснимо и не сверхъестественно…

– Я знал, что ваш друг с сыном приехали из Благовещенска. Откуда мне это стало известно?

– Удивительно, но и этому можно найти объяснение. Леночка рассказала. Она в курсе всего и к тому же болтлива.

Я плюхнулся обратно в кресло. Мысли в голове резвились, словно тигры в клетке, но новый довод не появлялся.

– Книга! – проорал я во все горло.

Причем так вдохновенно, словно я Исаак Ньютон и только что изобрел закон всемирного тяготения, получив по темечку наливным яблоком.

– И что значит «книга»? Ты меня пугаешь, – нахмурив брови, буркнул Рихтер.

– Ваша книга! Вот она, на столе…  в старинном переплете.

– Действительно. И что в этом такого особенного?

– Внутри спрятан револьвер «Colt Anaconda». Вы стреляли из него в поезде. Вернее, будете стрелять.

– Откуда?.. – больше испуганно, чем удивленно произнес Рихтер. Он начал спешно перелистывать страницы книги, пока не убедился в том, что все запечатано как нужно. – Вот это уже интересно…  Об этом не знал никто.

– Теперь верите?

– Все еще сомневаюсь, но уже меньше.

– Кстати, каким образом вы его через металлодетектор пронесли? На керамический он не похож, сталью сверкает.

– Особый материал: не сплав металла, но и не керамика. Новейшие разработки из подвалов бывших НИИ. Обложка книги представляет собой поглотитель и псевдоотражатель рентгеновских лучей. Элементарно…

– Ага, как два пальца об асфальт.

– Ну да…  Владимир, угости сигаретой.

– Вы же бросили, насколько я помню.

– Передумал.

– Держите, отравы не жалко, – с иронией сказал я и протянул сигарету.

– Благодарить не буду, даже не жди, – пробурчал Альфред.

Он выхватил сигарету, прикурил зажигалкой и глубоко затянулся. Клубы едкого дыма устремлялись к потолку, образуя непроницаемый туман. Рихтер молчал, уставившись безумными глазами в пустоту, и иногда покашливал.

– Владимир, я знал, что не ошибся в тебе. Верни билеты на злополучный поезд, а я позвоню в Москву и оповещу о форс-мажоре.

– Хорошо, но у меня есть вопросы.

– Не сомневаюсь…  У меня к тебе тоже. Начинай.

– Что это за фигурка?

– Об этом предмете я не скажу ничего. Последний человек, которой хоть что-то знал о нем, давно канул в неизвестность, унеся все ее тайны с собой.

– Вы сказали: об этом предмете. А есть и другие?

– Да, их великое множество. Точное количество не скажет никто. Может, сотни, возможно, тысячи. Это фигурки существующих или мифических зверей, птиц или насекомых.