Текст книги "Химера (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ворожцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 35 страниц)

Ее уста все ближе…

Мои руки ослабли. Бокал с коньяком упал на пол. Сразу за ним – недокуренная и растерзанная сигара.

Звон разбитого стекла…  Яркая ослепляющая вспышка…

* * *

Слышался неразборчивый голос. Он сливался с шумом водопада бурлящей в голове крови. Я протирал глаза, периодически проверяя результат, но пока безуспешно. Ничего не вижу…

– Лена, это ты? Лена…  – шептал я в неизвестность. В ответ лишь отравляющая ядом тишина.

Громкий щелчок пальцами от непонятного источника, и из неясной размытости вынырнули разноцветные глаза. Голубой и зеленый…  Затем широкая улыбка. Чуть позже – контуры лица…

Черт, это же Рихтер! Откуда он взялся? Я осмотрелся и обнаружил, что лежу все на том же диване в VIP-зоне. Ничего не изменилось, разве что света стало больше. Теперь зажглись и бра на стенах, и свет на потолке. Не понимаю…  Куда делась Елена? Мне только начала нравиться эта вечеринка.

– Не упрашивай. Даже ради тебя не сменю пол и уж тем более не стану Леной. Пожалуй, останусь древним стариком Рихтером, – прервал он молчание и рассмеялся.

– Альфред, я ошибся. Не рассмотрел.

– Можно сказать, что вы, господин Ветров, не просто ошиблись. Вы еще и все рамки дозволенного перешли!

– Что…  не так?..

– Кто это вам спать разрешил? И на диванах разваливаться так непотребно. Мы еще даже не начали веселиться. Стоило мне уйти…

– Я не спал…

– Да-да, я заметил. А вот это особенно четко, – сказал Альфред, указывая пальцем на темное пятно на моей груди. – Открытый рот – это еще куда ни шло, но стекающие из него слюни. Тебе будет трудно отвертеться.

– Не спал я… .

– Ну, не спал, значит, не спал. Так тому и быть. Ты как-то уж совсем буквально подошел к моим словам. Свет погасил, свечу зажег…  Я не забираю слова обратно. Пить коньяк, покуривая сигары, это дело интимное…  Но не так же…  Удивил старика.

– Я не…  А где Лена?

Альфред взглянул на золотые часы.

– Судя по времени, – сказал Рихтер, – она уже третий сон досматривает, в теплой кроватке.

Неужели это все мне показалось? Слишком реалистично! Схожу с ума? Или…  Химера…  Но она даже не со мной – я оставил ее в кармане пиджака в гардеробной. Дело не в ней…  Что со мной происходит? Ответов не было. Я сгреб терзающие сознание мысли в кулак и выкинул из головы. Потом разберусь.

– Она давно уехала?

– Минут тридцать назад ее видел. Я как раз из туалета выходил.

– Что она вам сказала?

– Главное, Лена сказала, что ты согласен ехать. Она устала и поехала домой – вещи собирать. Просила передать…  Скажу дословно: «Передай ему, что мы скоро увидимся, и чтобы не скучал».

– Даже так…

– Да. Я сразу сделал пару звонков нужным людям во Франции. Потом набрал Настю с просьбой помочь. Она уже все выполнила на «отлично». Без сучка, без задоринки. Гостиница забронирована. Билеты, страховки, визы…  Все будет завтра в аэропорту. Потом дошел до бара и заказал немного еды. Вернулся, а тут ты, в темноте…  Поначалу даже подумал, что разум тебя покинул. Жуткое было зрелище. Слюни тягучие изо рта, как у душевнобольного…  Если видел когда-нибудь, то поймешь меня.

– Довелось…  А паспорт? Он у меня дома в серванте лежит, под замком.

– Что ты с глупостями пристаешь? Раз она сказала: «Готово», – значит, так и есть. Может, новый паспорт сделала, откуда я знаю. Она девушка умная. Я в ней не сомневаюсь и ей не мешаю. Сама разберется.

– Кстати, а где сама Настя? Вы вроде говорили, что она должна чуть позже подъехать…

– Не приедет Настя. Она в Петербурге, в аэропорту. Весьма вероятно, что бутерброды с колбасой всухомятку жует, давится и о нас вспоминает. Туман, снегопад, погода нелетная…

– А вы давно ее видели?

– Не далее чем вчера с ней по скайпу общался. Прямо, как на тебя сейчас, смотрел. Ты сегодня, как маленький ребенок, вопросы так и сыплются. Чем бы заткнуть эту бездонную дыру? Почему трава зеленая? Небо синее? Куда, когда, почему, зачем?

– Альфред, еще один вопрос. Вы, случаем, сигары в диэтиламиде лизергиновой кислоте не вымачиваете? А то мне показалось…

– Бог с тобой! Нет за мной такого греха, жизнь миловала.

Так сразу и не скажешь – таращит меня не по-детски. Ничего не понимаю. Получается, что заигрывания Елены мне померещились! Жаль…  Ну, я и нафантазировал!

– Ну и хорошо…  – сказал я. – Кофе заказать, что ли?.. Оклемаюсь хоть чуть-чуть…

– Может, лучше по шампанскому? Есть тут у них один отменный сорт игристого…  – поинтересовался Рихтер.

Сопротивлялся я недолго. Просто не хотелось отказывать Альфреду…

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
АЛИСА В ЗАЗЕРКАЛЬЕ

Екатеринбург, 5 ноября 2011 года, одна из многоэтажек в спальном районе

Девушка выскользнула из приоткрывшегося проема стальной сейф-двери с вмонтированным посередине глазком, напоминающим рыбий глаз. Аккуратно ее захлопнула, не издавая лишнего шума. Дождалась характерного щелчка закрывающего замка, после чего еще раз дернула за ручку.

Барышня пригладила растрепанные волосы. Выровняла на шее цепочку из белого золота, с висящим на ней кулоном с бриллиантом. Пересчитала дорогостоящие кольца на руках и только после этого оглядела себя. На подоле белоснежного вечернего платья красавица обнаружила застиранное пятно от красного вина, но трагедию из этого делать не собиралась. Ей оно показалось незаметным и даже милым. Удовлетворившись результатом осмотра, девушка сунула подмышку модный клатч и брезгливо нажала пальцами на кнопку вызова лифта, слегка пожженную местными хулиганами.

Идеальная красота молодой особы не вписывалась в дизайн унылого подъезда. Его серые стены навевали гнетущую тоску. К тому же были густо испещрены крайне нелитературными надписями и загадочными каракулями с притязаниями на современное искусство. А если начистоту, то кто-то или что-то здесь явно «была лишней».

Створки лифта расползлись с душераздирающим протяжным скрипом и исчезли в стенах. Стилистика кабинки оригинальностью не отличалась. Она соответствовала оформлению всего подъезда, за исключением потолка, куда шаловливые, но короткие ручки юных художников не сумели добраться.

В мерзком нутре подъемника обнаружился тучный, тяжело дышащий мужчина лет сорока пяти с багрово-красным цветом лица. По его лбу и щекам градом катился пот, а в районе подмышек, на светло-серой спецодежде с логотипом «Водоканал» на нагрудном кармане, виднелись следы темных пятен с солевыми белесыми краями.

Удушающий запах антиперспиранта ударил в нос гламурницы, которая, несмотря на «маленькие неудобства», все-таки решилась переместиться внутрь. Вонь перебивала даже стойкие «ароматы» мочи особо нетерпеливых или крайне пугливых посетителей.

– Здравствуйте! – заходя в отвратительный лифт, произнесла она громко. – Мне вниз!

– Добрый день! Мне тоже на первый, – ответил не в меру упитанный пассажир, устало вздохнув.

– Что вздыхаете? Проблемы какие-то? На работе? – спросила она, оценивающе взглянув на случайного попутчика.

– Да нет, там все пучком. А вот дома…  Недавно «охранку» поставил. Две недели все отлично «фунциклировало». А сегодня как умом тронулась, второй раз уже диспетчер вызывает. Приезжаю, захожу в квартиру и ничего – ложное срабатывание.

– Ужасно! Может, аномально жаркая погода влияет на сигнализацию? Кто разберется, что там с ее кремниевыми мозгами из микросхем в пекло происходит.

– Наверное, – усмехнувшись, согласился он и пригладил сальные волосы. – Видимо, закипают. Хотя у меня дома прохладно, кондиционер исправно трудится.

– Ну, не знаю тогда. И как вы добираетесь? Такие ужасные пробки в городе, это же сущее наказание.

– Тут мне свезло. В соседнем районе работаю, прорыв на питьевом водоводе устраняем. Я ведь мастер как-никак, отпрашиваться не надо, сам себе начальник. Так что вот – успеваю.

– Не боитесь рабочих оставлять? Ну, там контроль хоть какой-то, техника безопасности. Вдруг что-то случится, мало ли.

– Что с ними может случится? Асы с двадцатилетним стажем. Профессионализм не пропьешь, – повеселев, с гордостью парировал он.

– Ну, вам, конечно, видней. Не буду больше лезть с глупыми вопросами, – сказала она, мило улыбнувшись. – Повезло вам с работой. И с людьми. Завидую белой завистью.

– Угу…  Не то слово, – запричитал он опять, вытирая промокшим платком крупные капли пота со лба. – Вот только зарплата – тьфу…  Одно название. В кабак на раз не хватит сходить. На халтурах в десять раз больше заработать можно.

– Да ладно вам, наверняка ведь не бедствуете!

– Не бедствую. Но для этого кручусь и верчусь, как белка в колесе.

– Все сейчас так живут. А вы не знаете, правда или нет, что если в лифте подпрыгнуть, то он остановится? Вы ведь «технарь» по образованию, мастер все-таки, – сменила тему разговора девушка. – Просто меня дворовые мальчишки всегда в детстве этим пугали, но я так и не узнала: шутили или нет. Сознательные парни были, девочек не обижали.

– Ну, даже не знаю. Ты меня в тупик загнала, если честно. Да нет, наверное. Что ему сделается, он ведь большой и железный. Зачем ему ломаться?

– Ну да! Ни к чему…  Душно сегодня.

– Да не без этого. Заметили уже, что потею? Ничего поделать с этим не могу. Прямо как африканский слон.

Девушка точно знала, что слоны вообще не потеют, но не стала его поправлять. Вместо этого тихонько рассмеялась и сымитировала на лице глупость.

Лифт с металлическим скрежетом остановился на первом этаже и распахнул двери. Внутренности пассажиров чуть-чуть не превратились волшебным образом в наружности. Слишком уж резко он тормознул. Еще немного – и содержимое желудка людей в лифте точно бы увидело белый свет.

– Пока, приятно было пообщаться! – на прощанье крикнула девушка и пулей выскочила из пугающего подъемника.

– Пока! – раздалось затяжным эхом за ее спиной.

* * *

Девушка вышла из подъезда высотного здания и недовольно прищурила глаза от яркого солнца, пока не привыкла к нему. Затем посмотрела на наручные часы, покивала из стороны в сторону и двинулась в направлении гула центральных улиц мегаполиса. Этот шум напоминал звук разоренного пчелиного улья и не давал покоя ни днем, ни ночью жителям, уставшим от однообразной жизни. Стареющий город никогда не спал…

Ее путь лежал через ничем не примечательный дворик. Такой же, как тысячи ему подобных, спроектированных под копирку недалеким архитектором. Все обустройство двора было привычным и обыденным…  Автомобили, нелегально припаркованные на зеленеющих газонах. Лавки, раскуроченные вандалами, лишившими своими поступками уважаемых пенсионерок единственной радости. Теперь бабушки не могли с комфортом перемывать кости добропорядочным гражданам, и в их сердцах поселилась печаль. Опустевшие детские площадки, используемые лишь для выгула собак, которые иногда размерами чуть-чуть недотягивали до окрепшего теленка. Несметное количество пластмассового и бумажного мусора, разбросанного по всей территории, которое разбавлялось незначительными вкраплениями пивной стеклотары.

Собеседник из лифта тоже выкатился на улицу и теперь раздраженно крутился около новенькой темно-синей «Toyota Camry». Он оставил ключи в замке зажигания и теперь причитал на весь двор о своей забывчивости.

Девушка бросила пренебрежительный взгляд на источник шума и устремилась дальше. Дойдя до встроенной между домами кирпичной арки с высоким сводом, разделяющей спокойствие дворика и гремучую смесь уличных звуков, она остановилась у кучи хламья, недоступной для солнечных лучей.

В ней отдыхали после «героического дня» два живых существа. Одно когда-то было, со слов старожилов, представителем интеллигенции, доцентом одного из лучших университетов, кандидатом философских наук и человеком с перспективным будущим.

В один прекрасный момент он слишком рьяно увлекся познанием абсолютной свободы, несмотря на всю ее откровенную вредность и как минимум опасность. Вскоре он сознательно отказался от большей части ценностей, ориентиров, жизненных отношений и всех условностей действительности.

Но даже это не помогло «академику» обрести свободу, и он пошел на отчаянный шаг. Начал искать истину на дне бутылки, что в итоге привело не к цели, а к другому дну – к самому низу социальной лестницы, притом на всю оставшуюся жизнь. «Ученый» забросил друзей, работу и сжег за собой все мосты. Слишком уж утопически он подошел к достижению самодостаточности.

Все закономерно и скоротечно. Распродажа ненужных вещей закончилась реализацией за копейки бесполезной квартиры, доставшейся по наследству от родителей, и переездом в подвал того же дома, из патриотических побуждений.

Можно признать, что «философ» в какой-то мере достиг цели, приобретя хоть и фальшивую, но свободу души. Однако он уже не мог этого осознать и дернуть за стоп-кран, упустив шанс на возвращение. К сожалению, его личность на тот момент была уже окончательно разрушена.

Второе существо – грязный комочек шерсти по кличке Шарик, который сейчас сторожил бесценные дары урбанистической эпохи с «клондайков». Бутылки, алюминиевые банки и прочие непостижимые умом ценности. Щенок был ужасно голоден, но взирал на мир преданными глазами, без капли злобы на окружающих, виляя хвостом и потявкивая.

Самые ценные артефакты охранял сам «философ» – хозяин собаки, до безобразия грязный и вонючий. Он источал «аромат» экстремальной жизни, который зарождался в условиях постоянной борьбы за жизненное пространство, облачение и пропитание с крысами, бродячими животными и себе подобными.

Под головой у него покоился дырявый мешок, через прорехи которого на бетон высыпались огромные хромированные гайки, отливающие стальным блеском. В одной руке он сжимал початую бутылку мутной бормотухи наподобие «777 портвейна», а во второй – обрезанную банку кофе, в которой лежала мелочь.

Девушка подошла почти вплотную к куче хлама, закрывая нос платком. Достала из сумочки купюры крупного номинала, положила их в копилку мертвецки пьяного бомжа и продолжила путь, изящно виляя местом, откуда ноги растут.

* * *

Времени до назначенной на сегодня встречи оставалось мало, а намеченных дел много. Первый пункт назначения – ближайший супермаркет, в котором девушка приобрела все необходимое: пачку обжаренных семечек, упаковку влажных гигиенических салфеток, леденец «Чупа-чупс» с клубничным вкусом, две бутылки самой дешевой сивушной водки, складной зонтик в чехле светло-розового цвета. А еще полиэтиленовый пакет с логотипом торговой марки универмага, в который она все перечисленное и уложила.

Выйдя из магазина, она обратила внимание на девочку, стоящую у дверей. На вид девчушке не больше четырех лет. Одета в нарядное платье лимонного цвета, с белыми кружевами и в ярких красных цветочках на груди. На голове завязаны огромные молочно-белые банты. На ногах – гольфы выше колен и светлые мокасины со шнурками. И все бы вроде с ней хорошо, но по щекам стекали крупные слезы.

– Привет, малыш! Почему ты плачешь? – с нежностью спросила девушка, присев на корточки.

Девочка продолжала реветь, теребя подол платья.

– Такая взрослая, а говорить не умеешь?

– Умею я говолить…  – завыла она.

– Почему тогда не отвечаешь? Что случилось-то?

– Мама не лазлешает с незнакомыми дядьками говолить.

– Ну, я точно не дядька. Видишь, у меня сережки красивые, помада на губах и платье. Со мной можно говорить. Мама не будет против. А познакомиться – вообще не проблема. Тебя как зовут? – улыбаясь во всю ширину рта, спросила она девочку.

– Малия Селгеевна!

– Какая ты важная! Машенька, значит.

– Да! А тебя как?

– А меня…

Девушка замерла с задумчивым лицом, всмотрелась в зеркальные витрины магазина и затуманила взор в их бесконечной глубине. Обнаружив там что-то для себя необычное, улыбнулась, подмигнула и только после этого повернулась к Машеньке.

– А меня зовут…  Называй меня Алиса из Зазеркалья! Будем знакомы! Читала тебе мама про нее книжку?

– Нет. Пло Колобка читала…  И пло Класную Шапочку, – почти успокаиваясь, пробубнила под нос девчушка.

– Ну да. Что-то я такая глупая сегодня! Рано тебе пока, подрасти еще нужно. Но ты обязательно попроси маму почитать. Познавательная книжечка, в ней много интересного.

– Холошо!

– Конфетку хочешь, Маша? – доставая из пакета леденец на палочке, спросила девушка. – Он клубничный, вкусный-превкусный.

– Угу!

Девочка махнула огромными бантами и выхватила из рук «Чупа-чупс».

– А кто будет спасибо говорить?

– Спасибо, лисичка из За…  Зазе…  – девочка сбилась, нахмурила брови и закусила нижнюю губу.

– Машенька, я не лисичка, я Алиса. Я к этим рыженьким и хитрым никакого отношения не имею, не нравятся они мне. Обманывают всех: и Колобка, и ворону, и паучков, да много кого, – посмеиваясь, поправила девушка.

– Спасибо…  Алиса! – разрывая фантик зубами, повторила Маша.

– Давай, я тебе слезки вытру? У меня и салфетки есть! Ты же ведь должна быть красивой девочкой.

– Я всегда класивая! – счастливая и довольная, ответила она, улыбнувшись всеми имеющимися зубами.

– Что с тобой все-таки случилось, Машуля? Потерялась?

– Нет! Мама в магазин ушла, за водичкой. А я жду. Там налоду много, как селедок в банке.

– А плачешь почему? Боишься? Ты не бойся, все у тебя хорошо будет.

– Не боюсь я. У меня папа милиционел, он хоть кого из-под земли…  вык…  Или пос…

– Хоть кого из-под земли достанет и весь город на уши поставит?

– Да! И еще что-то с глазами всем сделает. Я не запомнила…  Но что-то плохое. Он всегда так говолит, – по-взрослому серьезно высказалась девочка, наверняка копируя мимику отца.

– Он у тебя как дядя Степа? – вытирая следы от переизбытка эмоций на лице и платье девочки, спросила Алиса.

– Не Степа…  Сележа он, – надув губки, пролепетала она.

– Ну ладно, неважно. Плачешь-то почему?

– Шнулок лазвязался, а я не умею, – ответила Машенька, в очередной раз сморщив личико и приготовившись плакать.

– Нашла, из-за чего реветь! Хочешь, я тебя научу? Это же легко. Будешь учиться?

Маша покивала и уставилась на свою кремовую туфельку с болтающимся на асфальте испачканным шнурком.

– Вот, смотри, давай в зайчиков поиграем. Ты же любишь их? Завязываем узелок, складываем конец шнурка сначала одной петелькой, потом второй также. Видишь, какие ушки у зайки получились?

– Ага!

– А теперь перекидываем одно ушко через другое и протаскиваем в серединку. Все, видишь, как просто? Замечательный бантик получился. Запомнила?

– Да!

– Ну, потом сама попробуешь, у тебя все получится! Мне пора, Машенька, сейчас твоя мама выйдет. Еще увидимся…

Девочка повернулась к двери, которая через несколько секунд распахнулась. На пороге появилась мама с пакетами, под завязку наполненными продуктами и бутылками с водой.

– А как узнала? – спросила девочка.

Но отвечать на ее вопрос было некому. Девушка как будто растворилась в воздухе, не оставив после себя и следа.

– С кем ты разговариваешь, Маша? И откуда леденец? Я же тебе велела не болтать с незнакомыми. Ничего не понимаешь, вся в отца!

– Знакомая она, ее Алиса из Зелкалия зовут. И кофетку она дала. И шнулки завязывать учила, – с важным видом оправдывалась девчушка.

– Опять ты придумываешь невидимых друзей, фантазерка моя. Выкидывай мусор в урну и пошли. Нам еще с тобой надо до конца дня во много мест успеть, – сказала мама и взяла дочурку за руку.

* * *

Алиса стояла на обочине дороги около пешеходного перехода. Она дожидалась появления пляшущего зеленого человечка, сверля взглядом его крошечный черный домик. Вокруг уже собралась толпа, подчиненная обстоятельствам, но люди прибывали еще, создавая на тротуаре пробку.

Среди них находились экстремалы, которым закон не писан. Выскочки не хотели или не могли мириться с необходимостью ждать. Игнорируя красный цвет, они выскакивали прямо в поток машин, лавируя между ними. Возможно, им нравились игры со смертью, и это был их стиль. Быть может, это хобби, добавляющее адреналина в кровь и разбавляющее серость монотонной жизни. Это могла быть проверка на прочность «стальных яиц». Вот только в чем виноваты добропорядочные водители, нервы которых они испытывали? Уверенно можно сказать одно – здравомыслящих людей, обладающих инстинктом самосохранения, такие поступки загоняли в тупик.

На дополнительном табло стремительно убывали секунды, приближая к смене статуса светофора. Щелчок – и лавина из человеческих тел устремилась по пешеходной зебре через плотный ряд автомобилей, увлекая за собой не особо сопротивляющуюся девушку. Волна схлынула, и на противоположной стороне дороги осталась лишь она одна.

Девушка стояла на тротуаре и разминала ноющее плечо, которое пострадало от столкновения с молодым человеком. Он запомнился ей тусклыми, глубоко запавшими глазами, землянично-серого цвета кожей и страдальческим лицом, словно измученным тяжелой болезнью. Высокий, костлявый, неопрятно одетый. Парень даже не заметил ее. Слишком увлекся содержанием листка, который после удара выскочил из его рук и улетел в неведомом направлении.

Боль понемногу отступала, а потом и стихла совсем. Алиса отправилась дальше, нырнув в очередной стандартный дворик между домами.

Пройдя немного вглубь, девица подошла к небольшому зданию из красного кирпича. Через выломанную вентиляционную решетку в грузной металлической двери с предупреждающей надписью: «Не влезай – убьет!» – доносился монотонный гул трансформатора. Для полного устрашения охотников за цветным металлом на стене нарисовали симпатичного «Веселого Роджера» – череп с перекрещенными костями и кровавой слезинкой.

Это работа «бомберов», не знающих ни сна, ни покоя, и творящих искусство под покровом ночи, когда страх возможного задержания только подогревает пьяняще-сладкий восторг от акта беззакония.

Есть здесь и обязательные атрибуты российской действительности – непристойные надписи. В основной массе вариации на тему, что произойдет, если влезешь в трансформаторную будку.

Достав из пакета упаковку семечек, Алиса раскидала горсть на прилегающей к строению площадке, приберегая немного в ладошке. На знакомый звук почти сразу слетелись птицы: пугливые миниатюрные воробьи и упитанные голуби, неимоверно жадные до еды. Некоторые из них усаживались на подставленную руку, не тратя времени на лишние передвижения.

Простояв несколько минут, молодая женщина взглянула на часы, бросила остатки семечек на бетон и двинулась дальше. До встречи оставалось десять минут и восемьсот метров. Все складывалось замечательно.

На ходу она вытерла руки, открыла сумочку, вытащила бензиновую зажигалку и без всякого сожаления отправила ее в подъездную мусорку. Девушка не курила, и этот атрибут курильщика ей не нужен, лишь место занимал.

– Тетенька, вам не нужна зажигалка? – окликнул ее белобрысый мальчуган одиннадцати лет, когда она отошла на несколько шагов.

– Нет, и тебе тоже, – оборачиваясь, крикнула она мальчику.

– «Жига» почти новая, зачем выбросили?

– Так надо. И вообще, спички детям не игрушки, немедленно положи обратно!

– Это не спички, – пробурчал он, ласково сжимая зажигалку в руке.

Ему оставалось только добавить «моя прелесть…», как Голлуму из «Властелина колец», и тогда он ее уже никогда не отдаст по доброй воле.

Спорить с ним было некогда и к тому же бесполезно, действия нравоучений девушки хватило бы вряд ли больше чем на пять минут. Она прибавила скорости и вскоре выпорхнула на площадь, где размещался передвижной парк аттракционов. Здесь у нее и назначена встреча в самом несмешном для нее месте – «комнате смеха».

Девушка перешла через дорогу, мельком взглянув в разрытый котлован, приличный по размерам. Внутри него виднелись ржавые прогнившие до дыр трубы, мутная вода, склизкая грязь и увлеченно копошащиеся во всем этом рабочие. Запрыгнула на тротуар, пнула кусок земли, попавшийся на пути и, испачкав туфли, присела на стоящую рядом скамейку. Девица вытащила из пакета зонт и остатки салфеток, которыми и привела себя в порядок. Оставалось чуть-чуть…

Алиса купила в кассе билет у бородатой женщины с набитым под завязку ртом. Та прямо на рабочем месте пожирала быстрорастворимую лапшу с тошнотворным запахом. Пробежала мимо палатки с множеством красивых благоухающих цветов. Промчалась мимо не до конца собранного громадного аттракциона «Молотобоец», на котором возвышался грозный викинг, подпирающий небосклон, с острым топором на плече. А вот и он – чудесный мир Зазеркалья…

Перед ней стоял злобно ухмыляющийся клоун. С безразмерной рыжей шевелюрой, красным носом и в дурацком цветастом наряде. Девица ненавидела скоморохов, и он запросто мог получить по морде, если бы попытался сейчас ее развеселить. Не то чтобы Алиса увлекалась избиением первых встречных, просто нервы из-за встречи взвинчены до предела. Но ему везло…  Ведь манекены шутить не умеют.

Девушка схватилась за ручку двери и уверенно распахнула ее. Она чувствовала, что человек, который назначил встречу, уже на месте и ждет. Молодая особа не опаздывала, прибыла с точностью, присущей лишь королям.

«Дом зеркал» был наполнен ярким светом. Это был лабиринт из зеркальных поверхностей, сбивающих с толку пространственные и визуальные ощущения. Сказочная иллюзия насыщала воздух древней магией и электростатическими разрядами неизведанной темной силы. Вдобавок ко всему, выпуклые и вогнутые зеркала отражали в бесконечности коридоров прекрасных Алисочек и «чудовище». Так она решила называть заранее раздражающего собеседника.

Девушка встречалась с этим человеком в первый раз, и надеялась, что в последний. Эту неприязнь она не могла объяснить. Может, предчувствие…  Раньше «Алиса» спокойно реагировала на людей, которые действовали, на ее взгляд, не совсем правильно или думали не так, как она, но только не в этот раз.

Ее взору предстал мужчина с благородной военной выправкой, в самом расцвете сил. Светловолосый, голубоглазый. Даже через черный костюм просвечивала атлетически сложенная фигура – результат многолетних беспрестанных тренировок. Он представлял собой тип «истинного арийца» – живое воплощение нордической расы. Суровое сосредоточенное лицо с плотно сжатыми тонкими губами и не по возрасту въедливый взгляд.

– Зачем вы искали со мной встречи? – жестко спросила девушка, проходя вглубь лабиринта.

Он ответил не сразу. Некоторое время мужчина оценивающе смотрел на нее, потом подмигнул и прервал затянувшуюся паузу: – Все в этой жизни ищут женщину. «Cherchez la femme», как говорят французы, тем более такую обворожительную, как вы.

– Вы пришли, чтобы мне льстить?

– Нет, конечно, у меня другие мотивы. Более меркальтильные.

– Тогда хватит прелюдий и облизывания, перейдем к сути. Не будем тратить ни мое, ни ваше время попусту, у вас его не так много осталось…

Последние слова она произнесла почти шепотом.

– О, а вы настоящая железная леди! Я представлял вас немного другой, – сказал он, слегка расширив глаза.

– Любите меня такой, какая я есть, меняться не собираюсь. Тем более ради вас.

– Я это уже понял. Тогда вернемся к нашему разговору, но сначала скажите. Как мне к вам обращаться? Надежда, Алиса или, быть может, Елена? Как вам удобней?

Настал черед девушки удивляться – откуда и как он узнал. Но ее лицо даже не дрогнуло под напором мыслей, блуждающих в голове.

– Мне это безразлично, как вам будет угодно. Хоть Матрешкой называйте. Вы за этим пригласили? Обсуждать мое имя?

– Чувствую, разговор не ладится…

– А должен?

– Откуда в вас столько цинизма? Через край плещет! Впрочем, это неважно…  Я бы хотел вам предложить обоюдовыгодное сотрудничество, – переходя на официальный тон, отчеканил мужчина.

– «Вы» это кто?

– Меня зовут Александр. Я представляю одну очень могущественную ранее организацию. Сейчас она вновь набирает силы и очень скоро будет на слуху у всех. Более всего известна как…

– Я поняла, мне это неинтересно, – оборвала она его на полуслове.

– Алиса, пожалуй, я буду так тебя называть, мне нравится это имя. Так звали мою любимую, ныне покойную бабушку, пусть земля ей будет пухом. Это имя тебе идет…  Я даже не озвучил сумму контракта…

– Я не заметила, когда мы перешли на «ты»?

– О, извините, буду вас называть «моя милая Алиса», – сказал он с усмешкой, акцентируя внимание на слове «вас».

– Не стоит меня так называть, я вам не милая! – огрызнулась девушка.

Засверкавшие от ярости глаза и слегка поджатые губы сделали ее еще привлекательнее.

«Девушка-кремень, – подумал восхищенный ариец, – собранная, сконцентрированная, бесстрашная, словно черная кошка, приготовившаяся к прыжку. Такая в одну секунду разорвет врага в клочья».

– Хорошо, немилая Алиса, я учту. Вы хотели бы услышать цифры? – спокойно повторил вопрос Александр.

– Думаю, не стоит, деньги меня не волнуют.

– Мне казалось, вы умная женщина и не альтруист, могли бы хотя бы узнать количество нулей в этой сумме.

– Александр, я действительно достаточно умна для того, чтобы понять, что мне не стоит задавать эти вопросы. Я хорошо зарабатываю и ни в чем не нуждаюсь.

– Я заметил, но не думал, что в ваших структурах столько зарабатывают.

– Вы вообще мало что знаете о них. И не стоит считать деньги в чужом кармане!

– Вы действительно почти неуловимы. Мне пришлось затратить много сил и средств, чтобы хоть что-то о вас узнать. Информации мало, но даже этого хватит, чтобы вызвать интерес у многих. Например, у вашего калеки-шефа.

– Вы теперь меня запугиваете или шантажируете?

– Да нет, что вы…  Всю эту информацию я собирал по собственной инициативе. Только для себя лично. Я никого не ставил в известность и не хотел бы этим пользоваться. Вы мне нравитесь как девушка и как личность.

– Вы знаете обо мне лишь столько, сколько я позволяю вам узнать, – блефовала Алиса, но по-прежнему оставалась спокойной.

– Вы слишком самоуверенны, мисс…

– Не более чем вы.

– Мне было бы приятно с вами работать, мы могли бы горы свернуть.

– А мне нет! У вас что-нибудь еще? – крикнула она и наполовину развернулась к выходу.

В зеркальном лабиринте грозовой тучей повисло молчание. Девушка чувствовала спиной колючий огонь в глазах арийца и понимала, что решается ее судьба. Но он совладал с собой и спросил прежним деловым тоном:

– Это ваше окончательное решение? Вы же не знаете, от чего отказываетесь.

– Я не буду с вами сотрудничать, по крайней мере, в этой жизни.

– А в следующей? – спросил он, ухмыляясь оскалом гиены.

– Когда встретимся, тогда и спросишь…

– Я могу помочь вам в этом нелегком деле и ускорить процесс, – прошипел он, засовывая руку под пиджак.

– Хотите меня убить? Вы не сможете!

– Это еще почему? Да я голыми руками тебе, как куренку, голову сверну, – жестко процедил ариец.

– Существует множество причин, я назову лишь две. Во-первых, у вас не хватит смелости – свидетели. Они сдадут вас с потрохами.

– Какие еще свидетели? Тут, кроме нас двоих, вообще никого нет.

– Да, вы выбрали самое безлюдное место. Но не учли одного, Александр. Этот парк нашпигован камерами видеонаблюдения, вы не могли просочиться сюда бесследно.