Текст книги "Химера (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ворожцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 35 страниц)

– Не отставайте, это не задержит их надолго! – прокричал фашист и прибавил скорость. Как будто он не злобный старикашка, а спортсмен-легкоатлет.

Перед глазами мелькали стены туннеля…  Черные булыжники…  Красный фонарь…  Серые булыжники…

Каменный мешок с низким сводом никак не хотел заканчиваться и все дальше уходил под землю, все ближе и ближе к вратам царства Аида. Яркий свет в конце туннеля не приближался ни на миллиметр. Мы все бежали в мертвом вакууме тишины, надрывно пыхтя, как древний паровоз. Созерцание однообразной мелькающей картины угнетало психику, но выбора у нас не было…  Вернее, выбор, конечно, был, ведь он есть всегда, но о нем мне даже думать не хотелось.

Грязно-серые булыжники…  И снова гнусный кровавый фонарь…

* * *

На выходе из туннеля нас встретил электрический свет. Недружелюбно, даже, можно сказать, агрессивно и по-хамски. Световой поток мощностью в миллионы люменов лился по стенам водопадом с высоты потолка, словно перегретая магма из жерла вулкана. Плескался в зеркальном отражении пола. Обволакивал наши тела. Хорошо, что не причинял вреда, лишь слепил глаза.

Зрение лениво и нехотя приспосабливалось, но рассмотреть, что находится внутри помещения, не получалось. Сплошное разочарование. Все, что было дальше пяти шагов в любом направлении от меня, растворялось в непроглядном белом свечении.

Вольфганг в нацистском приветствии вскинул правую руку с полусогнутой ладонью и что-то невнятно прорычал обрубками слов. Ответная реакция не заставила себя ждать. Свет почти сразу подчинился воле оратора и начал затухать, теряя с каждой секундой насыщенность, пока не перестал слепить. Тогда я смог рассмотреть спрятанный «операционный стол»…

Передо мной просторное помещение, сопоставимое по размерам с ареной стадиона в «Лужниках». Стены и пол из начищенной до блеска хромированной стали. Потолок плотно увешан гирляндами светодиодных прожекторов, установленных под разными углами. Не сомневаюсь в том, что на строительство грандиозного сооружения так глубоко под землей ушло не одно десятилетие. И тысячи литров пота и крови.

Хотя больше ошеломляло другое. Разношерстная боевая команда, расположившаяся за баррикадами в центре зала плотным полукольцом. Мозг сопротивлялся и не желал воспринимать это как реальность, но других вариантов ему никто не предлагал. Ему оставалось лишь тщательно пережевывать полученную информацию, изумляться и молчать.

Венчали полукруг около дюжины белых медведей с габаритами никак не меньше английских лошадей тяжеловозов. Северные звери были закованы в легкую серебристо-белую броню, прикрывающую череп и массивную тушу. Разверзнутые в оскале пасти с острыми, как опасная бритва, клыками, по которым стекали тягучие слюни. Изогнутые черные когти, взрыхляющие стальной пол в витиеватую стружку. Закипающие от ярости кроваво-красные глаза. Эти полуторатонные машины смерти вселяли в меня ужас, ведь они могли рвануть на нас в любой момент. Но что-то их удерживало на месте…

А вернее, кто-то…  Миниатюрные наездницы, восседающие в седлах на спинах медведей, хватаясь обеими руками за лоснящуюся шерсть на загривке. Юные блондинистые девицы, облаченные в блестящие доспехи из средневековой эпохи. С бледными каменными лицами. С плотно сжатыми от напряжения губами. С бесстрашными взглядами, вырывающимися из прорезей пехотных саладов.

По левую и правую сторону от всадниц на медведях расположились уже знакомые валькирии. По стечению необъяснимых обстоятельств они походили, как две капли воды, на унтерштурмфюрера Хельгу. Те же черты совершенного лица и волнующие изгибы тела. Та же черная военная форма с серебристыми нашивками. В изящных женских руках они сжимали не крошечные пистолеты, а гигантские «HK-23Е». Из приемников пулеметов золотыми змеями свисали ленты патронов, собирающиеся в клубки на стальном полу. Валькирии удерживали оружие в горизонтальном положении. Причем нельзя было сказать, что они делают это с трудом. Будто и не существовало для хрупких девушек нагрузки, запредельной даже для могучих тренированных парней.

Позади необычных скакунов возвышались несколько исполинских фигур из области фантастики. Космические боевые скафандры, походящие на робо-экзоскелет из «Аватара». Не думаю, что по своим возможностям и предназначению они сильно отличались от художественного собрата. Мощные угловатые конечности железных монстров были вдоль и поперек усеяны трубками гидравлической системы, бронированными кабелями, электроприводами и всевозможным безумным вооружением. Не удивлюсь, если в их комплектацию входит самое современное известное и неизвестное вооружение мира. За мощным стеклом, толщиной не меньше ладони, просматривались примелькавшиеся силуэты фрейлейн-охранников.

Предводитель разнокалиберной зондеркоманды – женщина в плаще цвета вороного крыла. Гладком, облегающем, почти до пят. В звании оберштурмбанфюрера, судя по нашивкам, что соответствует более привычному для слуха подполковнику. Выглядела она гораздо старше остальных, но нельзя сказать, что была старухой, помнящей «германскую» войну. Мужественное, сосредоточенное, морщинистое лицо. Собранные под фуражку с кокардой смолянисто-черные волосы. Угнетающий сознание взгляд въедливых голубых глаз и приковывающий внимание орден, висящий на ленте на ее шее. Рыцарский крест с дубовыми листьями и мечами. Еще мне показалось, что от женщины веяло флюидами смерти и холодом…  Зловеще…  и одновременно эффектно…

Я отвел от женщины глаза и еще раз пробежался взглядом по стройным рядам фашисткой армии. Выводы напрашивались сами собой. Во-первых, в команде лишь представительницы слабого пола. Хотя мое впечатление наотрез отказывалось считать его слабым. Ни одного даже самого невзрачного и неказистого мужчинки. Во-вторых, все девушки, за исключением их командира, были похожи друг на друга, как однояйцевые сестры-близницы.

Эйзентрегер подошел вплотную к предводителю отряда, а вслед за ним и мы: Аршалуйс, Альфред и я.

– Да здравствует Адольф Гитлер! – проорал, словно иерихонская труба, Вольфганг. На что сразу же получил в ответ приветствие по образу и подобию, с идеальной синхронностью голосов. – Оберштурмбанфюрер Эрнста фон Рунштедт, доложите обстановку!

Фрау Рунштедт отчеканила с интонацией, заимствованной у бездушного компьютера:

– Группенфюрер, вся мощь великой арийской нации мобилизована по боевой тревоге. Все силы, что имелись в наличии. Караулы «хранилища Аненебре» сосредоточены на последнем рубеже. Заградительным сооружениям и оборонительным юнитам выполнить миссию не удалось. Полностью уничтожены превосходящими силами противника. Большие безвозвратные потери живой силы…  Определить точные их масштабы в настоящее время не представляется возможным.

– Потери не бывают слишком большими! Они сеют семена будущего величия!

– Вы совершенно правы, группенфюрер.

– Как вы вообще допустили это?

– Внезапная атака. Мы не были к ней в должной мере готовы. Чересчур много нападающих. Они прекрасно подготовлены. К тому же осведомлены о планировке нашей крепости. Но я понимаю…  Это уже не детские игры, а реальная война. Я не ищу себе оправданий и готова понести заслуженное наказание.

– Да уж, я бы сказал, что эти псы слишком хорошо натасканы, – протянул Вольфганг.

– Наши воины умерли с честью! Во имя Четвертого рейха! Во имя фюрера! Не сомневайтесь, их не в чем упрекнуть. Незамедлительно привести в исполнение приговор оберштурмбанфюреру? – сказала она, схватившись за рукоятку «Парабеллума» под отдернутой полой плаща. Эмоции на ее лице так не появились.

– Отставить! Ваша смерть ничего не изменит, оберштурмбанфюрер. Нас и так слишком мало осталось в этом безумном мире, – с печалью произнес Эйзентрегер и о чем-то задумался, устремив взгляд сквозь бойцов.

– Нас мало…  Но мы лучшие из лучших. И мы не боимся смерти…  Мы и есть сама смерть. Неотвратимая и вездесущая, – гордо и пафосно декларировала «слуга Танатоса», вытянувшись по струнке, словно пустынный сурикат.

Хотелось ее наглым образом перебить и вставить другую, более знакомую формулировку: «нас мало, но мы тельняшках». Но я промолчал – уважения заслуживают даже фашисты. Тем более, когда от их опыта и навыков зависит: будешь ли ты жить или бесславно умрешь в этой консервной банке для кильки.

– Смерть не самое худшее, что может с нами случиться…  Смерть – это лишь начало. Шаг к бессмертию…  – отрешенно бормотал Вольфганг. Вдруг он приободрился и привел в себя в порядок, убрав с лица задумчивость. – Держать оборону во что бы то ни стало! – закричал он и выхватил рацию из левой руки командующей.

– Так точно, группенфюрер! – тотчас отреагировала «царица зверинца» и сама отдала приказ войскам: – Занять огневую позицию. Готовность номер один!

– Победа или смерть! – прокричал Вольфганг.

– Победа любой ценой! – заорала фрау Эрнста фон Рунштедт и в ее глазах зажглась благородная ярость.

Нацист обвел взглядом свою немногочисленную армию и шагнул вперед. В стройном ряду валькирий тут же образовался проход.

– За мной! – скомандовал Вольфганг на этот раз нам. – Впереди «хранилище Аненебре»…

* * *

Мы прошли с полсотни метров, и я увидел сейфовую дверь, встроенную в стену, почти под самым потолком. Весьма солидную, примерно в два моих роста в высоту и столько же в ширину. Для того чтобы добраться до двери, нам пришлось вскарабкаться по вертикальной лестнице на металлическую площадку размером с футбольные ворота. Вид отсюда на «военный полигон» открывался шикарный. Ничего теперь не могло утаиться от моего всевидящего ока.

Эйзентрегер времени терять не стал – начал открывать сейф. Мы же занимались своими делами: Аршалуйс проверял оружие, Рихтер витал в облаках, а я наблюдал за фашистом.

Со стороны манипуляции Вольфганга напоминали ритуал шамана по изгнанию злых духов. Только бубна с перьями и шубы из оленьей шкуры не хватало. Тут осторожно кнопочки с циферками понажимал. В этом месте едва слышно пошептал. Сюда взгляд недобрый бросил. Уровень безопасности на этой двери зашкаливал. Хотя если вспомнить, с каким трудом мы заехали на автомобиле в резиденцию…  Неудивительно. Все по высшему разряду.

Настроение у Вольфганга было явно приподнятым. Он не только выполнял загадочные манипуляции, но еще и успевал балаболить. Самое страшное, что безостановочно. Как истосковавшаяся по разговорам «подъездная» бабка.

– Когда-то это было место ритуальных жертвоприношений, – бормотал Эйзентрегер, набирая код на сенсорной панели. – Сейчас здесь хранилище нашего наследия. За этой дверью собраны труды выдающихся умов всех времен и народов. Начиная от древних манускриптов и заканчивая алмазными накопителями информации. Пылятся тут и инопланетные технологии.

Чего только нет в закромах у фашистов! Блондинистые арийки-клоны – это наверняка еще только цветочки…

– Со многими устройствами за семьдесят лет не разобрались. Так и не поняли, как же они работают. Конечно, здесь хранится не все…  Лишь крупицы. Те, которые мы смогли вырвать из загребущих лап адского плазмоида «Небесного Огня». Все, что уцелело на секретной арктической базе. Но даже этого слишком много для сынов Земли.

Инопланетяне, плазмоиды, хранилище Четвертого рейха…  Куда ты попал Ветров?! Не сиделось тебе дома…

– Мы никогда не хотели уничтожить человечество. Лишь подчинить и управлять. Но глупые людишки не понимают, в чем их истинное счастье. Они бездумно отвергают гениальные идеи Адольфа Гитлера.

Ах, какие плохие они – эти человечишки! Что они себе позволяют? Ай-яй-яй! Негодяи…  Безумный словесный понос Вольфганга продолжался:

– И раньше, и сейчас…  А ведь он был действительно великим человеком! Вероятно, величайшим из всех великих, которые когда-либо рождались на Земле. Фюрер – бог. Ну или как минимум его сын…  Нет! – неожиданно завопил Вольфганг, расширив глаза. – Он мог быть только богом! И не пытайтесь меня переубедить.

Никто и не пытался…  Зачем воду в ступе толочь? Толку никакого. Она не изменится, так и останется водой.

– Он все просчитывал на сотни шагов вперед, как не знающий поражений шахматист. Никогда не ошибался. Никогда не отклонялся от цели. Лишь однажды…

О, старая история! Он становится предсказуемым. Сейчас опять историю про войну с русскими затянет.

– Но это все в прошлом…  Сейчас важно другое. Шансов выиграть битву у нас мало, хотя мы и будем пытаться. Слишком неравные силы. Но у меня есть туз в рукаве…  В этом хранилище сокрыт переносной портал. В нем копия энергетической линзы с базы «Ultima Thule». За ней нас ждет…  божественный Асгард. Оттуда еще никто не возвращался. Это дорога в один конец, и она ведет в далекое прошлое, на Пангею, – растягивая морщинистую кожу на лице, рассмеялся он смехом гиены.

Безрадостные какие-то перспективы. Это уже Хельхейм получается, а не земля богов…  Там же, наверное, нет жизни, только выжженная вулканической магмой земля. И вообще…  нелогично это все. Аж до безобразия. Откуда он знает, что там, если никто не возвращался? Кто ему это рассказал? Раз никто, значит, совсем никто…

– Мы можем отправиться на сверхконтинент и изменить историю! Не то чтобы я вам навязываю это решение. В принципе, можете остаться здесь. Выбор за вами…

Вольфганг договорил и пристально посмотрел сначала на Альфреда, затем на меня.

– Но сначала мы все-таки повоюем! – в очередной раз заорал он и затряс в воздухе кулаком. – Я покажу этим гадам, что такое война! Настоящая, беспощадная…

* * *

Захватчики словно не посмели расстраивать старого волчару и не заставили себя ждать. Злобные слова и слюни фашиста едва успели слететь с губ, как сразу же раздались взрывы гранат. Из каменного туннеля, с противоположной стороны от нас, вывалились клубы маскировочного дыма. За ним несколько десятков вооруженных до зубов бойцов в черном камуфляже. Раздумывать им было явно несвойственно. Сразу же раздались выстрелы из автоматов «АК-74». Засвистели пули, расслаивая на части испуганный воздух. Я упал на площадку, прикрыл голову и зажмурился. Мне показалось, что через несколько миллисекунд вспыхнула сверхновая звезда. Ее яркий свет пробивался даже сквозь плотно закрытые веки.

Дьявольская канонада продолжалась целую вечность. Ну, по крайней мере, секунд пятнадцать точно. Ошеломляло другое…

Я не различал ответных выстрелов со стороны зондеркоманды. Не улавливал звона рикошетивших от стальных стен пуль. Не слышал криков и стонов раненых. Это было как минимум странно! Хотелось посмотреть на битву, но веки не открывались. Тело не желало себя утруждать хоть какими-то нагрузками.

Все стихло…  Вдалеке послышались глухие удары и щелчки затворов. Наверняка скидывают автоматные рожки. Перезаряжают. Любопытство взяло верх над внезапно возникшей ленью тела, и я разлепил глаза…

На потолке в полную мощь сияли прожектора, но с моей стороны они светили по-другому. Видимость по всему объему помещения отличная. Захватчики у входа – как мишени в тире. Судя по их головам, бессмысленно вращающимся, бойцы были не в восторге от такого количества света.

Но устать от могильной тишины я не успел. Спустя несколько мгновений услышал трансформаторный гул и потрескивание электрической дуги. Эти звуки раздирали на части барабанные перепонки. В нос ударил сильный запах озона, перемешанного с масляной гарью. Голова повернулась к источнику звука, и теперь я смог не только слышать, но еще и видеть его.

Верхние механические клешни экзоскелетов увеличились в размерах почти вдвое. Их облепили куски блестящего металла, словно дно корабля, обрастающее за время путешествия водорослями и ракушками. Из конечностей вырывались миниатюрные молнии. С каждым мгновением они становились все больше и появлялись все чаще, пока, в конце концов, не покрыли клешни голубым свечением целиком.

Кошмарный по мощи взрыв пронзил пространство и разнесся волной. Как будто Зевс излил тысячелетний гнев на ненавистных людишек, воспользовавшись любимым трезубцем.

Время загустело, как молочный кисель. Лишь благодаря этому я понял, что произошло. Плотный шквал кусочков металла, похожий на рой диких пчел, устремился одновременно от трех экзоскелетов. Он вырвался из них с нереальной скоростью, оставляя после себя размазанный фантомный след. В уши ворвался звук, похожий на звонкий чмок влажных губ. За ним клацающий грохот зубов. И тут же воздух наполнился ярко-алым туманом, накрывшим все с головой. Он оставил на одежде мелкие пятнышки и увлажнил кожу. Я провел рукой по лицу и бросил взгляд на ладонь. Хотя это было и не нужно. Нос уже щекотал пьянящий аромат. Освежающий душ из свежей человеческой крови…

Вот он какой…  поцелуй смерти…

Теперь все встало на свои места и стало ясным, как никогда. Это пули, которые еще недавно летели в защитников Четвертого рейха. Причем обратно свинец возвращался гораздо быстрее скорости звука. Все было кончено еще до того, как я подумал о том, что произошло.

Тысячи беспощадных пуль одновременно вонзились зубами в плоть нападающих воинов, разгрызая их на атомы. Их ничто не могло спасти. Ни бронежилеты, ни защитные каски. Ни одного даже самого крошечного шанса!

И вновь тишина…

От бойцов даже воспоминаний не осталось…  Лишь кровавое месиво, размазанное по рваным рытвинам в стальных стенах и по полу. Выбоины остались не меньше метра глубиной. Чудовищная картина! Сколько их там было? Хотя зачем мне это знать, никто и никогда не хоронит безродный человеческий фарш.

Я все не мог отвести глаза…  С каждой секундой мне становилось все…  страшней…  Страх зародился где-то в районе солнечного сплетения. Постепенно он закрался в каждую клеточку организма. Парализовал сопротивляющийся разум и запустил неконтролируемую цепную реакцию. Воздуха катастрофически не хватало. Сознание затуманилось от последствий кислородного голодания. Нестерпимо хотелось вздохнуть полной грудью, но она уже была зажата в крепкие тиски ужаса. Сердце набирало оборотов, и биение отдавалось импульсами уже не только в висках, но и по всей покрывшейся пупырышками ледяной коже. В это мгновенье казалось, что я вскоре рухну замертво…

Раньше я полагал, что давно уже не боюсь смерти. Но сейчас начал в этом сомневаться. Мне действительно было страшно…  умереть по-настоящему…

– Это электромагнитные пушки типа «Metallstrahl», – разорвал в клочья мои мысли радостный Вольфганг, вытирая белым платочком лицо. – Никто не верил в то, что их можно создать. Но мы это сделали! Впечатляет?

– Не то слово! – с восторгом ответил Рихтер с расширенными до предела глазами.

Он, как и я, только что поднялся с пола. А вот Аршалуйс и Вольфганг, судя по всему, встречали захватчиков стоя.

– А ты что молчишь, Владимир?

– У меня просто нет. В смысле: слов нет.

– Нам бы такие установки в сорок пятом! Возможно, и ты бы сейчас правильным немцем был, Володенька. А звали бы тебя сейчас Вальдемар. Хотя, вернее всего, что тебя бы вообще не было, – задорно и раскатисто рассмеялся он, но тут же сам себя остановил и посерьезнел. – Извини, неудачно пошутил. Кровь в голову ударила. Эйфория войны…

– Можете не извиняться…  – откликнулся я. Про себя же добавил: – Уже привык к вашим низкопробным шуточкам с ароматом гнили.

– Жаль, что они в бою почти одноразовые, – продолжил Эйзентрегер. – Слишком уж жадны до энергии. И подзаряжаются долго. А маленький атомный реактор к ним примастерить нашим «гелертерам» так и не удалось. Да и с мощностью проблемы. Никак не поддаются регулировке. Признают только критические показатели. Первые прототипы экзоскелетов разлетались в микроскопические клочья прямо на старте. Не те еще технологии. Думаю, лет через пятьдесят все изменится. Впрочем, я слегка отвлекся. Займусь «калиткой». Спинным мозгом чувствую – не остановятся…  Значит, вскоре мы их увидим вновь.

К несчастью, группенфюрер не ошибся. Через несколько минут послышался стук армейских ботинок по туннелю, похожий на топот копыт множества лошадей. Но сначала я увидел орла…  Здоровенного. Прозрачного, как горный хрусталь. Хотя я уже особо не удивился: ни самому факту появления птицы, ни его прозрачности. Такие видения мне уже доводилось видеть ранее. Или позднее…  В этих временных дебрях даже сам черт заплутает!

Этот орел сидел на плече у Максима из Благовещенска в кабинете Рихтера. Ну, или такой же…  Среди захватчиков есть человек с артефактом орла – даром убеждения…  Черт! Я ведь так и не выяснил, как связаны мальчишка и орел. Хотя то, что у Максима нет дара, я знаю точно. Его не обволакивала с ног до головы электрическая паутина, которую я видел у Остужева и Мари.

Царь птиц свободно парил над войском нацистов, оценивая хитрыми глазами окружающую обстановку. Изредка падал камнем вниз, но почти приблизившись к ничего не подозревающим валькириям, взмывал резко вверх, чтобы вернуться на прежнюю высоту. Вот только к нам он почему-то не подлетал, как будто нас разделяла стена под самый потолок. Может, боялся? Впрочем, то, что он не приближался, меня вообще не расстраивало. А вот его клекот, выворачивающий душу наизнанку, раздражал. Пронзительный, до возмутительности тоскливый. И, судя по мимике остальных, беспокоящий одного лишь меня.

Но вскоре все стало мелким и незначительным…  Вторая волна…

Словно из рога изобилия, внутрь помещения с гулом хлынула лавина, состоящая из однообразной человеческой массы. Как минимум полсотни спецназовцев в черной военной форме без опознавательных знаков. Сомнений не было – это те же люди, что напали на нас в кабинете Вольфганга. Кровь в моих жилах вновь заледенела от увиденной жути. На некоторое время я оцепенел, не в силах хоть что-то понять. Лишь очумело хлопал ресницами.

Ужасающее зрелище! Его можно было сравнить лишь с эпизодом из игры «Left 4 Dead 2» в режиме «Выживание». Это когда орды Зараженных безостановочно штурмуют укрепление обреченных Выживших…  Притянутая, конечно, за уши аналогия, но вот ее суть – вполне даже.

Выход из туннеля был узким для такого количества бойцов, а скорость движения «черной массы» слишком большой. Словно пробка из бутылки шампанского, вылетали воины на смертельную арену и сразу же отправлялись в бой. С дикими криками и расправленной грудью. Они вселяли в душу животный ужас.

Нескончаемый поток, которому ни конца ни края не видно…  Та же неуемная жажда крови в глазах, порожденная неведомой силой. Как и у монстров из игры. Она превращала их в пушечное мясо. Схожая атмосфера ужаса и отчаяния от творящегося хаоса. Почти те же ощущения.

Разница в том, что арсенал нападающих не ограничивался зубами, когтями и блевотными массами. Он ограничивался лишь уровнем развития современных технологий. Это были профессиональные наемники.

К тому же в отличие от игры, противники все-таки были людьми, а не тупоголовыми зомби, которые пользуются лишь огрызками разума и инстинктами. Хотя это не означает, что я не считал этих бойцов безумцами.

Центральная группа врагов сформировала клин и двинулась крошечными шажками в направлении обороняющихся. Команда спецназовцев прикрывалась бронированными щитами со стеклянными прорезями. При этом не забывала вести шквальный заградительный огонь почти вслепую.

Те же, кто обрел жизненное пространство за их спинами, начали прицельный огонь в потолок. И это не были предупредительные выстрелы в воздух. Целью были прожектора…  В ход почти сразу же пошли противотанковые гранатометы. Раздирающий уши визг реактивных струй. Ужасающие по силе огненные взрывы. Воздух завибрировал под напором блуждающих ударных волн. С потолка посыпался праздничный фейерверк из обломков пластмассы, осколков стекла, расплавленного металла и электрических искр.

В отличие от нас, бездушным арийским валькириям страх был неведом. Думаю, его зачатки давно уже выжгла безмерная преданность усопшему тирану всех времен и народов. Вскоре я услышал ласкающие уши трели крупнокалиберного немецкого оружия. Такие долгожданные, родные и приятные сердцу! Пули полетели в «легионеров тьмы»…

– Вольф, а нас не зацепит на этой площадке? Не очень приятно ощущать себя пивной банкой для плинкинга, – завопил Рихтер, закрыв руками лицо и замерев в полусогнутом состоянии.

– Нет, я активировал защитное силовое поле. Прямое попадание выдержит. Можешь расслабиться, – откликнулся Эйзентрегер. – Конечно, если они что-нибудь новенькое не придумали. Хотя тебя это тоже не должно волновать. Ты умрешь намного раньше, чем успеешь это понять и испугаться.

Километры патронных лент исчезали в прожорливых чревах пулеметов. Ноги ариек засыпала шелуха стреляных гильз. Окровавленные, изрешеченные тела нападающих валились штабелями, застилая трупами весь пол. Но это не мешало ужасающей «Лернейской гидре» неумолимо двигаться к цели. Не успевали черные воины упасть на землю замертво, как на их месте уже возникали новые. Еще более злые и беспощадные…

Тактика агрессоров, несмотря на жестокость и кровавость, оказалась эффективной. Когда-то ярко освещенный «стадион» постепенно превращался в царство тьмы. Темнота разбавлялась теперь лишь вспышками огня, выплескивающегося из стволов орудий, и скудным светом фонарей аварийного освещения. К тому же нападающие поняли, что экзоскелеты им больше не отвечают, и прекратили по ним стрельбу.

Количество потерь со стороны обороняющихся неумолимо росло и это не нравилось взбешенному Вольфгангу. Он теперь вопил отборной бранью в рацию. Эйзентрегер даже бросил открывать замки на загадочной двери.

Оберштурмбанфюрер в очередной раз взмахнула рукой и что-то гаркнула. Мохнатые арктические скакуны выскочили из укрытия за спинами бесполезных теперь экзоскелетов и помчались на поле боя. Яростные звериные крики заглушили звуки стрельбы, но лишь на мгновенье. Беспощадная мясорубка войны замолотила вновь, экстренно набирая обороты.

Самый бойкий и опытный медведь в мгновенье ока настиг центральное скопление захватчиков со щитами в руках. Пули спецназовцев не причиняли вреда ни ему, ни наезднице. Они со звоном отлетали от высокопрочной брони. Да и прицелиться нападающим было тяжело – слишком уж быстро перемешался медведь.

Зверь, не раздумывая, пошел на таран, выставив защищенную голову вперед. Мощный удар по щиту…  и массивные мужские тела, утяжеленные броней, разлетелись в стороны, словно невесомые пушинки. Неотвратимая волна прошла по рядам нападающих и уложила на землю большинство. Принцип домино успешно работал не только с костяшками, но и с живыми людьми. Пока еще живыми…  Остатки же подмяли под себя менее быстрые, но не менее устрашающие звери. До цели не добрались лишь три арктических скакуна.

Пулеметы теперь безмолвствовали, отдыхая от надрывной работы, но шума на поле кошмарного боя меньше не стало.

Слышалось непрерывное клацанье мощных челюстей, хруст переламывающих костей и хлюпанье разрывающейся плоти…  В стороны разлетались окровавленные ошметки. Конечности с торчащими белесыми костями. Головы в бесполезных защитных касках. Их вырывали вместе с позвоночниками, которые теперь изгибались, как хвосты у юрких головастиков. Добротные куски мяса с лоскутами ткани и прочая смердящая требуха.

Мохнатые друзья арийцев орудовали когтями и зубами настолько быстро и ловко, что порою мои глаза не успевали за их передвижением. Но я эту проблему вполне мог пережить, а вот встретившиеся с ними лицом к морде нет. Жуть…  Какие-то супермедведи! Таких же не бывает в природе? Мутанты? Они делают не только клонов, но и животных со сверхспособностями?

– Ты, наверное, никогда не видел столько крови? – больше утверждая, чем спрашивая, сказал Рихтер. – Ничего, прорвемся! И не в таких переделках бывали, – добавил он и похлопал меня по плечу. После чего он уставился, как ни в чем не бывало, жадным взором на битву.

И побольше видел…  И мне ни тогда, ни сейчас это не нравилось. Озвучивать мысли мне не захотелось.

Иногда звуки трапезы зверей разбавлялись предсмертными криками, но они резко обрывались короткими автоматными очередями. Элегантные рыцарки на спинах медведей умело управлялись с миниатюрными пистолетами-пулеметами «Узи». Арийки мгновенно добивали не до конца доеденных. Вероятно, из гуманных побуждений, если они, конечно, вообще с этим словосочетанием знакомы. Не говоря уж о том, чтобы понимать заложенный в него смысл.

Не буду утверждать, что эти медведи – отпетые людоеды. Но вырванные из груди еще бьющиеся сердца они закидывали в свои чрева с регулярной частотой. Довольно при этом урча, словно щенки, получившие в награду лакомство.

Приток черных воинов прекратился так же внезапно, как и начался. Место сражения из жесточайшего побоища превратилось в «шоу». Кровавые сытые мишки теперь лениво плелись по коридорам трупов за уцелевшими бойцами. Те, в свою очередь, пытались от них удрать, передвигаясь ползком. Безграничное геройство бойцов испарилось без следа, оставив после себя лишь ужас.

Выстрелы смолкли, свет редких фонарей затух, и в свои владения вернулась мрачная тьма. И опять тишина…  Лишь слышно стук моего сердца и скрип века, подергивающегося в нервном тике.

В красном мерцающем свете тревожной сигнализации арена смертельной битвы выглядела еще тошнотворней. Количество мертвечины на квадратный метр зашкаливало. Изуродованные трупы местами были навалены в два-три слоя. Расстрелянные, обезглавленные, изрубленные, сожженные, ободранные и поглоданные…  Мелко нашинкованные кубиками. С вывороченными наружу кишками. Нарубленные увесистыми кусками и просто разодранные напополам. Кошмарно…  Горы свежеумерщвленной плоти, омываемые океанами загустевшей крови.

Чудовищная сцена из фильма ужасов, которая на самом деле не была вымыслом. Вот тут жуткая кучка обезображенных кистей рук. Чуть левее обрубленная нога. Тут одинокая горка смердящих внутренностей с голубыми глазами. Ни конца этому не было, ни края. Человеческий фарш…

Кто они такие? Террористы? ЦРУ? ФСБ? Или еще кто…  Заскучавшие апокрифичные боги будут чертовски довольны такому жертвоприношению! Как и изголодавшиеся трупные черви, которым наверняка ненавистно любое проявление жизни. К какому же классу отнести нелюдей, организовавших бойню?! Хотя неважно кто…  Ради чего? Зачем такие безумные людские потери, от которых стынет в жилах кровь?

Неужели это все ради убийства никчемного Эйзентрегера? Он и так нежилец, зачем ему помогать? Он и сам бы успешно справился. Альфред? Раньше для того чтобы его убить, армию не отправляли. Максимум – взорвали бы машину…  Ну, или бы у входа в замок Вольфганга встретили.

Может, охотились за мной? Даже как вариант рассматривать не буду! Глупо…  Я даже не знаю, кто они такие. Чем я мог им не угодить?

Чем больше я об этом думал, тем чаще в голове проскакивали слова «артефакты» и «прозрачные». Я склонялся к тому, что виноваты в этом осязаемом бреде именно они. И чем сильнее себя в этом убеждал, тем становилось страшней…  За жизни расходного материала…  людей…