Текст книги "Беспощадная страсть"

Автор книги: Дмитрий Щербаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 30 страниц)

– Это я как раз помню… – пробормотал Север.

– И еще помни: она ничем не будет помогать тебе в твоих усилиях снять с нее этот морок. Ничем! Ты встретишь только пассивное сопротивление!

– И это я тоже понимаю… – вздохнул Север. – Что ж… Сам ее такой сделал, самому и расхлебывать. Зато ее супружеская верность мне гарантирована.

– Гарантирована, – еще раз подтвердил Павел. – Абсолютно гарантирована. И, вероятно, навсегда.

– На всю жизнь?

– Да, пока жива ее нимфомания, единственным сексуальным объектом для Милы будешь ты, – повторил Павел свой вывод. – А нимфомания почти не лечится, сам знаешь…

– И ненависть Милки ко мне тоже останется навсегда, пока жива нимфомания… – то ли сказал, то ли констатировал Север.

– Отнюдь! – вскинулся Павел. – Докажи Миле, что ты не монстр, возроди ее любовь к тебе, и ее физическая, сексуальная зависимость от тебя перестанет казаться ей унизительной, будет не в тягость, а в радость! При сохранении прежней страстности в постели!

– Насчет постели понятно… А вот скажи, пока есть эта ненависть, Мила может меня предать? Не изменить, а именно предать, по жизни?

– Вряд ли… Инстинкт самосохранения не позволит. Она же понимает, что зависимость между вами односторонняя – она без тебя не может, а ты без нее можешь…

– Могу! – иронично перебил Север. – Это еще посмотреть надо, кто без кого не может в большей степени…

– Физиологически! Я имею в виду – чисто физиологически! – уточнил Павел.

– Значит, на житейское предательство она не пойдет? Можно не опасаться и целиком доверять ей, как раньше? – допытывался Север.

– На серьезное предательство, способное причинить тебе вред, не пойдет ни в коем случае. Говорю же, инстинкт не позволит, – пояснил Павел. – А вот всякие бытовые эксцессы возможны. Мила – девчонка гордая. Вспомни, она легко и с удовольствием позволяла тебе убивать или калечить своих прежних трахальщиков, снимавших ее очередной приступ. Это частично компенсировало ее унижение, хотя она и не стремилась к этому специально… Так что возможны всякие эксцессы, будь к ним готов! – резюмировал Павел.

– Всегда готов, как пионер… Ладно, ша! – Север хлопнул ладонью по столу, но не обидно для Павла, а словно прерывая поток собственных эмоций. – Я все понял… спасибо тебе, Паша! За все. Мы теперь поселимся в Москве, поближе к тебе. По ходу дела, я надеюсь, ты будешь консультировать и меня, и Милку… Я куплю квартиру, и мы попробуем наладить нашу жизнь… Наладим! – вдруг жестко произнес Север, как бы приказывая себе не распускаться. – Обязательно наладим!

– Надеюсь! – бодро сказал Кузовлев.

– Еще, Паша, о другом, – Север перешел на деловой тон. – У меня имеется информация… оперативного характера. Карта расположения огромной плантации опиумного мака вблизи того города, где мы кантовались, компромат на тамошнюю милицию, администрацию, мэра, губернатора области… Все – доказательное, с отличной судебной перспективой…

– Ты стал юристом? – улыбнулся Павел.

– Да нет… – отмахнулся от шутки Север. – Просто эти документы собирал не я, а другой человек, вполне юридически грамотный… Газават.

– A-а!.. Тогда они наверняка безупречны, не сомневаюсь! – улыбнулся Павел еще шире.

– Так вот, я оставлю мои материалы тебе, а ты передай их Валентину, – продолжал Север. – Пусть покажет своему начальству, РУОПу, кому угодно… и скажет, что получил эти данные от личной агентуры… или как захочет… короче, он сам придумает! По пусть добьется внимания к делу!..

– Серьезная задача… – покачал головой Павел.

– Мне как раз кажется, что сложностей тут не возникнет, – возразил Север. – После той заварухи, что мы с Умником устроили третьего дня, там, в городе, небось уже не продохнуть от руоповцев… Должно же это гребаное государство выполнять хоть какие-то свои обязанности! Хотя бы пресекать распространение героина! Должно?! Или это тоже должен делать Север Белов?! Север уничтожает работорговцев, наркоторговцев, убийц и насильников – неужели он должен еще и продажных чинуш к стенке ставить?! Не много ли для одного человека?!

– Успокойся! – резко прикрикнул Павел.

Север притих.

– Ты завелся, я тебя понимаю, – продолжал врач. – Ты из-за Милки завелся… Но не надо, все не так уж плохо с ней… По крайней мере, она больше не проститутка и никогда не будет проституткой, железно. Пусть хоть это тебя вдохновляет!

– Меня вдохновляет… – произнес Север не очень-то вдохновленно.

– Насчет документов не сомневайся – я сделаю все, и Валентин тоже…

– Не сомневаюсь…

– А сейчас мне надо пойти еще поговорить с Милой, – Кузовлев поднялся из-за стола. – Она, наверно, уже успокоилась. Знаешь, она ведь очень разволновалась во время моей беседы с ней…

– Почему?

– Она как бы заново переживала все ваши приключения, и переживала очень остро… Теперь я должен объяснить ей истинные мотивы твоего поведения. Потом приведу сюда. Посиди, подожди.

– Может, она после твоих объяснений сразу опять полюбит меня?! Ведь ради нее же старался! – воскликнул Север с поистине детской наивностью.

– У тебя мозги поплыли от напряжения… – вздохнул Павел.

– И правда… – очухался Север.

– Пока меня не будет, надиктуй свои стихи моей секретарше, я распоряжусь… – велел Павел. – Я хочу иметь отпечатанный экземпляр.

Север кивнул.

Кузовлев уже собрался уходить, когда зазвонил телефон. Павел снял трубку, послушал и коротко сказал:

– Впустите. Сюда рвется твой друг Сеня Умник, – обернулся он к Белову. – Сейчас поднимется. Вообще-то ему нужен ты, а не я, так что я пойду…

Они вместе вышли в приемную. Павел отдал распоряжение секретарше и удалился, а Север стал надиктовывать женщине стихи.

Влетел Умник.

– Шеф, она!.. – закричал он с порога, увидев Белова.

– Подожди, закончу! – перебил его Север.

Завершив диктовку, он провел Семена в кабинет Кузовлева.

– Ну что ты расшумелся? – шутливо спросил Север. – Что – «она»? Сделала тебе ручкой, как только ты стал ей не нужен?

– Да!

– А что я говорил?

– Ты был прав, Сатир…

– Рассказывай! – приказал Север.

– Ты ушел, а мы вошли в банк, – начал Умник. – Ну, открыла Галька счет, все чин чином. У нее в этом банке полно знакомых. Так вот, выходим мы на улицу, а к ней подкатывает какой-то хмырь, лощеный такой, смазливый… Здоровается с нею, меня будто не замечает. Спрашивает: «А что ты, Галечка, собираешься делать со своими деньгами?» Про деньги уже знает, гнида! «Надо бы, говорит, их в бизнес вложить, чтобы крутились». Галька отвечает: «Я так и хочу!» – «А куда?» – спрашивает хмырь. «Думаю мужской клуб открыть или массажный салон…» – говорит Галька этак раздумчиво. А хмырь предлагает: «Лучше агентство топ-моделей. Это престижно и с перспективой выхода на западный рынок. И я могу помочь – у меня же связи, ты знаешь, Галочка…» Ну она сразу берет его под руку: «Заметано, Вадик!» А мне вполоборота, небрежно: «Пока, Сеня, увидимся…» И – к его машине. Пока они шли, хмырь ее еще спросил, нарочно громко, что это, мол, за чучело с тобой, Галка?

– А ты? – усмехнулся Север.

– Хотел сразу завалить обоих, да без твоей команды не решился! – выпалил Умник.

– И правильно, не надо больше никого валить, – сказал Север задумчиво.

– А вообще, что мы будем делать дальше, шеф? – спросил Семен. – Бригады у нас теперь нет… Новую соберем? Или обменные пункты станем грабить? Или хаты «новых русских»? Или сами к сильной команде прибьемся? Какие у тебя планы?

– Лично я намерен купить нам с Милкой квартиру здесь, оставшиеся деньги сунуть в банк и жить на проценты. А ты что, ну никак не можешь обойтись без уголовщины?

– Да я… Я бы с радостью… – смутился Умник. – Я думал, ты, шеф, хочешь увеличить капитал, тогда бы и мне пришлось с тобой… Не брошу же я тебя одного… Но если ты отпускаешь меня…

– Как ты попал к Корвету? – спросил Север.

– От безнадеги… – поморщился Умник. – Остался без жилья… А бомжу куда податься? Вот и хотел на квартиру заработать, хоть в банде… Потом, когда разобрался, что за дела творит Корвет, я решил свинтить от него, да уже почему-то не мог…

– Я тебе потом объясню, почему ты не мог, – сказал Север. – И, возможно, сумею тебя избавить от причины этого… Она у тебя в мозгах. Паша поможет… ну ладно, это позже. А сейчас поступай, как я: покупай квартиру, клади бабки в банк и живи на проценты. Тебе хватит. А достойное занятие ты себе потом подыщешь.

– Так ты меня отпускаешь из бригады, Сатир?! – Умник удивленно таращил глаза.

– Из какой бригады, когда ее нет?! – рассмеялся Север.

– Для меня как будто есть… пока есть ты, шеф… – буркнул Умник.

– Короче, отпускаю! – махнул рукой Север, чтобы не вдаваться в излишние сейчас подробности. – А пока подожди меня на улице. Потом вместе решим, куда податься…

Семен послушно вышел.

Вернулся Павел. Одной рукой он галантно поддерживал под локоть Милу, а второй нес листок со стихотворением Белова – видно, только что взял у секретарши.

– Садись, девочка, – предложил Кузовлев Миле.

Она села. Девушка по-прежнему была словно деревянная.

– Я хочу тебе, Мила, одно стихотворение прочитать, – сказал Павел. – Можно?

– Можно… – в глазах Милы появился легкий интерес.

Кузовлев прекрасно продекламировал «Бонни и Клайда». Мила слушала внимательно и, казалось, оттаивала.

– Понравилось? – спросил Павел, закончив.

– Да, – кивнула девушка. – Чьи это? Я раньше не слышала… Словно про меня написано… – добавила она.

– Это Север сочинил, – пояснил Павел.

– Он?! – Мила вскинула на мужа глаза, полные гадливого ужаса. – Неправда! Не верю! Он не способен на такое! – вдруг выкрикнула она презрительно и горько.

– Да правда я… – Север не знал, куда девать руки.

– Врешь! Врешь! Зачем ты врешь?! – взвилась Мила. – Покупаешь меня?! Благородного из себя строишь?! Поэта?! Не надо, не строй! – Она расхохоталась. – Ни к чему это! Я и так твоя собственность, твоя вещь! Делай со мной, что хочешь, я все стерплю! Отныне и во веки веков, аминь!

– Ну зачем ты так, Мила? – мягко укорил ее Павел. – Я же все тебе объяснил…

– Ты, Паша, объяснил… – ответила Мила почти шепотом. – Только мне бы еще забыть, что видели мои глаза, слышали мои уши, что ощущало мое тело… Забыть бы, что чувствовала моя душа… Забыть бы!

Север стоял, опустив голову, непривычно сутулясь.

«Трудная жизнь, тебя ожидает, Север! – подумал Павел, глядя на друга. – Потрудней всей твоей прошлой ковбойщины… Не позавидуешь!»