Текст книги "Беспощадная страсть"

Автор книги: Дмитрий Щербаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц)

Гелла все еще дрыхла. Белов подхватил девчонку на руки и двинулся обратно к Милке.

Сбросив проститутку на кровать, он обернулся к жене. Та была необычайно бледна.

– Что еще?! – стегнул вопросом Север.

– Меня рвало, – призналась она. – Из-за этих… – Мила кивнула на трупы. – Еле до туалета добежать успела…

– Что-то больно нежная ты стала! – оскалился Север. – Или первый раз жмуриков видишь?!

– Да не первый… Но трахаться при них… – Она конвульсивно передернула плечами.

– Заткнись! Хватит болтать! Будешь трахаться со мной, где я захочу, поняла?! Ну-ка одевайся! – Он стащил с безвольной Геллы ее наряд. – Костюмчик, конечно, блядский, ну да сейчас мода такая, сойдет.

Мила послушно оделась. Даже нижнее белье подружки натянула безропотно.

– Ты готова? Идем! – приказал Север.

– Стой! А как мы выберемся из здания? – всполошилась Мила.

– Через будуары проституток. Они, кажется, в другом крыле?

– Они такие же глухие, как моя квартира. Без окон, – пояснила девушка. – И на крышу не выберешься, неоткуда… Выход через кухню охраняется не хуже, чем главный… Кстати! – испугалась вдруг она. – А оглушенный тобой часовой не очнулся?

– Я его клофелином с водкой накачал! – скривился Север. – Так что не очнулся, не боись. Спит, сердяга, как младенец!..

– Хорошо. А бармена за стойкой не было? – спросила Мила, успокаиваясь.

– Нет.

– Правильно, он всегда сматывается на кухню, едва начнется оргия… Заправляется на дармовщинку… Но как же нам выбираться? Стоп! Придумала!

Она подлетела к бесчувственной Гелле, быстро и внимательно взглянула на ее лицо, метнулась к своему трюмо и торопливо начала краситься.

– Что ты затеяла? – буркнул Север недовольно.

– Намалююсь, как Галька, отведу охранникам глаза нашим с тобой способом, они примут меня за нее! А тебя – за ее клиента! Захотела телка побольше заработать, повезла парня к себе домой, это не возбраняется!

– Дура! – воскликнул Север пренебрежительно. – Баба безмозглая! Чем ты соображаешь – дыркой своей?! Гелла блондинка, а ты темная! Шатенка! Тебя сразу расколят, никакие наши гипнотические фокусы не помогут!

– Север… – Мила обернулась, глаза ее наполнились слезами. – Почему ты так со мной обращаешься?.. Чем я провинилась?..

– Блядством своим провинилась и тупостью! – сорвался Север. – Ну скажи, ублюдина, как ты за пять минут станешь блондинкой? Скажи, скажи!

– Север, ну не надо так, а? – тихо и робко попросила Мила. – Знаешь же, ненавижу я свое блядство… А насчет блондинки я все предусмотрела… Сейчас!

Она поспешно закончила накладывать макияж, порхнула к шкафу. Вытащила оттуда свой алый плюмаж, надела и ловко подобрала под него волосы – так, что их совсем не стало видно.

– Точно такой же есть у Гальки, она его иногда надевает для клиентов, – пояснила Мила. – А откуда охранникам знать, что Гелла нацепила в своей комнате, придя на работу? Правда, плюмаж совсем не соответствует этому платью… Ну да у нашей братвы вкус питекантропов, сойдет.

– Хорошо, что ты так подробно изучила нравы своего бардака! – процедил Север глумливо. – Может, мы даже живыми останемся… Ладно, ша! Пошли! – добавил он жестко.

Алая Роза покидала квартиру, в которой провела какой-то период своей жизни, без сожаления. Девушка знала, что впереди ее ожидает ежедневный смертельный риск – это если еще удастся выбраться из борделя. Но зато теперь рядом был Север – единственный любимый и родной для нее на всем белом свете человек. Правда, страшный он какой-то стал, чужой, безжалостный – но, может, таковы остаточные явления его психоза? Но они пройдут? Конечно, пройдут, успокоила себя Мила. Конечно. Сейчас Север абсолютно здоров, иначе Павел не выпустил бы друга из клиники. А его злоба, агрессивность – от стресса: от первого боя и первой встречи с любимой женой после затяжной болезни, плюс к этому естественная ревность, от которой он всегда страдал сильнее, чем от чего-либо иного, хотя и старался не подавать вида… Тут Мила одернула себя: не стоило вдаваться в подробности страданий Севера, напоминать себе о причине этих страданий – слишком больно и стыдно… Лучше радоваться моменту. Север успокоится и вновь станет прежним, обязательно станет! «Не сомневаюсь в этом!» – подумала девушка, сразу повеселев.

…В зале было пусто – дотрахавшиеся клиенты благополучно слиняли в «номера» к телкам, спавшие проснулись и удалились по тому же адресу, а уборщики и охранники еще не появились. Север и Мила без помех дошли до выхода. Алая Роза забарабанила в дверь. С противоположной стороны открылось смотровое окошко. В нем появилась рожа начальника караула – типичная физиономия бандитского бригадира. – Чо? – спросил он девчонку.

– Открывай, Стас! – воскликнула Мила, мастерски копируя голос Геллы. – Я отчаливаю! Клиент щедрый попался, сейчас мы с ним поедем ко мне, а завтра продолжим. Завтра я выходная!

– Ох и оторва ты, Галька! – произнес парень с пренебрежительным одобрением, явно поверив, что перед ним Гелла. Милкин гипнотический «маскарад» работал пока безотказно.

Стас открыл дверь, быстрым взглядом прошелся по залу. Его могло насторожить отсутствие у входа в «покои» Алой Розы часовых. Но бригадир не счел нужным бить тревогу. Должно быть, решил, что ребята просто отошли потрепаться с молодыми поварихами. Такое не запрещалось под конец смены – все равно бояться больше нечего, дело идет к утру…

Беловы вышли в холл. Теперь до свободы оставалось шагов десять. Но пройти их нужно было под взглядами пятерых вооруженных бугаев.

– Отпирай! – развязно произнесла Мила, кивая Стасу и пьяным движением указывая на последнюю дверь, ведущую уже на улицу. Бандит достал ключи.

– Вы забыли забрать свою поклажу, господин хороший! – неожиданно заявил он Белову, гаденько ухмыляясь.

– Ах, да… – спохватился Север. – Совсем из головы вон…

– Ничего! – осклабился бандит. – У нас такое бывает с клиентами. Немудрено. После танца Алой Розы и после наших девочек любые мозги временно протухают, даже самые светлые. Не расстраивайтесь, милорд! Все мы мужчины, у всех у нас нижняя голова вперед верхней думает!

Он откровенно насмехался. Видимо, подобная ситуация являлась типичной для борделя, и Стасу доставляло удовольствие слегка – о, совершенно безобидно – потоптаться по самолюбию бывающих здесь сильных мира сего. Все равно предъяву хозяину никто сделать не сможет. За что? Ведь бригадир благородно напомнил о забытой клиентом собственности…

Впрочем, о сумке своей Север вовсе не забыл.

Просто ему так хотелось поскорее увести отсюда Милку, что он решил оставить на память Ивану Саратовскому и свой револьвер с глушителем, и боезапас. Ствол можно и новый купить, деньги пока есть…

– Эй, Бармалей! Займись господином! – приказал между тем Стас одному из бойцов. – А вы, сэр, – обернулся он к Белову, – дайте Бармалею свой номерок, он принесет вам ваше имущество.

Север подчинился. Бармалей притащил его сумку.

– Проверьте, пожалуйста! – предложил он.

– Незачем, – буркнул Белов.

– Нет уж, проверьте, пожалуйста, все ли на месте, таков порядок, – попросил Бармалей. – Чтобы потом никаких претензий не было.

Север нехотя расстегнул сумку. Револьвер, заранее оснащенный глушителем, лежал сверху, на коробках с запасными обоймами. Застегивать сумку Белов не стал.

– А что, ваш старшой про каждого клиента помнит, кто был с сумкой, а кто нет? – спросил он Бармалея.

– Просто сегодня ручная кладь была у всех, – пояснил боец. – Все ячейки заполнены.

Тем временем Стас отвязанно базарил с девкой, которую принимал за Галину.

– Завидую я твоим клиентам, Геллочка! – нахально болтал бандит. – А меня когда приласкаешь?

– На «субботнике»! – расхохоталась Мила. – Или выкладывай бабки, если хочешь индивидуального обслуживания! Я девочка дорогая!

– А вот завалюсь к тебе домой и устрою тебе персональный «субботник»! – осклабился Стас.

– Ага! Сперва хозяина спроси! – нагло ответила Мила ему в тон.

– Зачем нам хозяин? – ухмыльнулся бандит. – Мы и без хозяина договоримся! Верно, киска?

Вдруг он плеснул в воздухе своей огромной лапищей и с нежностью орангутанга содрал с головы Милы плюмаж.

Великолепные темно-каштановые волосы хлынули по плечам девушки. Тотчас наводимый Милой гипнотический морок словно спал с глаз бригадира.

– Алая Роза! – ахнул он в ужасе и отшатнулся.

Мила вскрикнула.

…Попытки похитить Алую Розу предпринимались конкурентами Ивана Саратовского и раньше. Многие понимали: девка – сущее золотое дно. Заполучить ее – и можно ставить на широкую ногу почти легальный сверхвыгодный бизнес. Сам Иван тоже это понимал. Его братве было строго-настрого наказано: беречь Милу, как зеницу ока. И братва была начеку.

…Осознав, что не банальная рядовая шлюха, а сама Алая Роза пытается покинуть заведение, бандиты сразу сообразили: происходит похищение или нечто вроде того. И замешан тут клиент лже-Геллы. Значит, мужика надо валить. Однозначно, как сказал бы Жириновский. Валить, а потом пусть шеф сам разбирается, откуда этот мужик взялся, чье задание выполнял.

Однако Север, внешне спокойный до поры, но все время остававшийся предельно собранным, среагировал раньше бандитов. Резко оттолкнув Милу к дверям – от греха подальше, он выхватил из сумки револьвер. Первый выстрел – почти в упор – разнес грудную клетку Стаса. Остальные четверо парней находились за спиной Белова. Север прыгнул вперед, крутанувшись винтом, и на лету сразил пулей еще одного врага. Однако трое других уже вскидывали автоматы.

Не нужно было быть компьютером, чтобы мгновенно просчитать: в лучшем случае Север успеет снять только двоих бойцов. Третий обязательно прошьет его очередью. Белов, готовый к собственной смерти постоянно, не обольщался на свой счет. Но твердо знал: он доиграет игру до конца.

И тут случилось неожиданное. Мила метнулась вперед и перекрыла собой линию огня, заслонив Севера.

– Не стрелять! – властно крикнула она.

Бандиты на мгновение замешкались. Убить Алую Розу, даже случайно, означало бы для них верную гибель. Ибо жизнь девки стоит таких денег, за которые Иван не пощадит никого. Эта девка не обычная пошлая проститутка. Она сама – воплощенные деньги.

И Север использовал миг замешательства. Дважды хлопнул глушитель, двое блатняков, снесенных раскаленным свинцом, тяжко грохнулись об пол. Третьему пуля размозжила лицо: Белов бил в него поверх головы Милы.

Все было кончено. Север медленно поднялся. Мила, обернувшись, смотрела на него, виновато прикусив губу.

– А ты не боялась, что я ненароком завалю тебя? – спросил он сквозь зубы.

– Не боялась… – тихо ответила она. – Ты же снайпер…

– Ладно, ша, – бросил он устало. – Хватай ключи, открывай двери, да сдергиваем отсюда. Надеюсь, снаружи нас никто не ждет.

– Уверена, никто, – подтвердила Мила. – Кричали ребята негромко, а шмальнуть не успели…

– Хватит болтать. Двери отпирай, – перебил Север.

Девушка подчинилась.

– Куда мы теперь? – спросила она на улице.

– Я тут в городе квартиру снял, купил тебе шмотья на переменку. Выспимся, переоденешься, а завтра двинем дальше.

Глава 3

Иван Саратовский вылез из машины и направился к дверям «Алой Розы». Глаза авторитета метали молнии. Подскочившие было к хозяину охранники так и не решились произнести ни слова, кроме почтительных приветствий. Иван лишь сухо кивнул в ответ.

Иван прошел в караулку, совмещенную с кабинетом для, так сказать, администрации. Развалился в кресле за начальственным столом и колюче взглянул на боязливо сопровождавших его бойцов.

– Итак, Стас убит, – начал он зловеще. – Кто его замещал?

– Ермаш, – торопливо ответил один из бандитов.

– Почему его нет с вами?! – вопросил Иван грозно.

– Он базарит с «шестерками», – пояснил охранник робко. – Расследование проводит. Штемпа из себя изображает.

– Пулей за ним! – приказал Иван, демонстративно отворачиваясь.

Через несколько минут в кабинет влетел Ермаш.

– Садись, зема! – недобро усмехнулся Иван. – В смысле присаживайся. Остальные свободны! – скупым жестом отпустил он пехоту.

Бандиты гурьбой вышли, плотно закрыв за собой дверь.

– Ну, братан, рассказывай, – предложил Иван вкрадчиво.

– Ой, беда, шеф… – склонил голову Ермаш.

– Без тебя знаю, что беда! – резко перебил Иван. – Не баклань! Толкуй по сути! Что удалось выяснить?

– Значит, так, – зачастил Ермаш. – Завалил ребят клиент Геллы, это ясно. Привел его к нам Вовик, бармен.

– Вовик что, ссучился?

– Не думаю. Он нажрался ночью виски до усеру. На кухне. Там и уснул. Будь он в доле с киллером, небось сдернул бы сразу…

– Логично. Что представлял собой киллер?

– Гелла говорит – набушмаченный фраер. Бабок много, понту много, а так – каша…

– Как выглядел?

– Соска не запомнила.

– А Вовик?

– Божится, пидор, что тоже не запомнил! Хотя пацан жил у него два дня! Я уж хотел Вовочке паяльник в очко загнать, да решил дождаться тебя, шеф.

– Не запомнил, говоришь… – Иван задумался. Черт… Ну-ка вели позвать оставшегося в живых часового! Да сам посиди, послушай… Сдается мне, все обстоит хуже, чем я думал.

Вскоре парня привели.

– Рассказывай! – велел Иван.

Тот кратко изложил известные ему события.

– Та-ак… – Иван оперся локтями о стол, сплел пальцы и положил на них подбородок. – И ты не можешь описать этого лоха?

– Не могу.

– Хреново разглядел?

– Разглядел нормально.

– Почему тогда не можешь описать?

Парень смутился.

– Ну вот вроде вижу его лицо… – начал он неуверенно… и замолчал.

– Продолжай! – сорвался на крик Иван. – Видишь лицо, и дальше?

– Оно словно уплывает… – пробормотал бандит.

– Ты пил на вахте? Торчал? – отрывисто спросил авторитет.

– Что ты, шеф, как можно! – испугался боец. – Что ж я не знаю, где стоял, кого стерег?!

– Может, за танцем Алой Розы подглядывал?! – рявкнул Иван.

– Да шеф, да я!.. – парень начал заикаться. – Да бля буду! Да что я, самоубийца?!

Охранникам, несущим вахту в борделе, смотреть выступление Милы запрещалось так жестко, как не запрещалось даже пьянство или употребление наркотиков на посту. За нарушение этого главного запрета можно было поплатиться не просто разбитой мордой – жизнью. Ибо и спиртное, и иная «дурь» все же оставляют человеку возможность соображать. А танец Алой Розы временно начисто лишал разума всех, особенно мужиков.

– Хорошо, верю! – напористо продолжал Иван. – Но хоть прикид налетчика ты запомнил?

– Да! – встрепенулся боец и тут же осекся. – Нет… Прикид как прикид… Не от Юдашкина, но и не с помойки…

– Ладно, иди, убогий… – из Ивана, казалось, выпустили воздух. – Ступай, ступай, ты не виноват…

Радостно сверкнув глазами, парень мгновенно исчез. Он чувствовал себя родившимся заново.

Ермаш внимательно взглянул на хозяина. Иван совершенно сник. На его совсем еще молодом лице проступили усталые морщины.

– Что, Вань? – доверительно спросил Ермаш.

– Худо, Боря… – вздохнул Иван. – Ты не представляешь себе, как худо… Боюсь, сегодня ночью нашу тихую обитель посетил сам сатана…

– Да какой сатана, Вань, окстись! – опешил Ермаш. – Ты же сроду в чертей не верил!

– Ох, Боря… Знаю я, кого вот так вот невозможно узнать. Знаю я эту его манеру – в одиночку, открыто, походя резать и расстреливать целые бригады… Дьявол проклятый! – Иван в отчаянии хватил кулаком по столу.

– Да кто это, шеф? Кто?! – воскликнул Ермаш недоуменно. И вдруг на его физиономии отразилась внезапная догадка. – Неужели… он?!

– Он, Боря, он… – вздохнул авторитет. – Север… Другого такого бойца попросту не существует.

– Но он же умер! – выкрикнул Ермаш с надеждой.

– Значит, не умер. Ожил. И явился за своей женой. А нам теперь остается только гадать – всерьез ли он взялся за нашу группировку, всех ли теперь перебьет, или помилует, отстанет…

– Да зачем ему воевать с нами, если свою самку он уже получил? – Ермаш явно был сильно напуган.

– Ты не знаешь его, Боря, – ответил Иван. – А я знаю… Пусть немного, но знаю. У него голова дырявая, мозги набекрень. Крыша течет так, что аж хлещет. И что взбредет в его идиотскую башку, никто предугадать не может! А нам теперь остается только ежеминутно бояться пули из-за каждого угла, от каждого прохожего, из каждой проезжающей машины, из собственного сортира, от собственного шофера, наконец! Белов способен принять любую личину. От него нигде не спрячешься! Господи! Да если б Север просто потребовал у меня вернуть ему Милку, я бы сам ее к нему за руку привел! А так… Эх!

Ермаш был близким другом Ивана – когда-то они вместе сидели, стали «кентами». Поэтому авторитет позволял себе расслабиться при нем. А если не спешил приподнимать Бориса по лестнице преступной иерархии, то только потому, что тот вполне заслуженно слыл малым туповатым. Исполнителем, но не командиром.

– Может, это все-таки был не он? Не Север? – Ермаш заискивающе заглянул в глаза Ивану.

– Как не он? – уронил тот безнадежно. – Милка-то ушла с ним, видимо, добровольно…

– Она могла уйти под стволом! – горячо возразил Борис.

– Ага, и в холле подыграть своему похитителю? – Иван иронично смерил взглядом приятеля. – Не поднять тревогу? Зная, что лучше, чем здесь, ей житься нигде не будет? Не-е, Борь, Милка – девка с норовом…

– А с чего ты взял, что она подыграла?

– Но ведь ребята ни разу не успели шмальнуть! А они были не фраера дешевые, все прошли спецназ, потом зону… Но их положили рядком, без единого выстрела с их стороны! Значит, Милка подыграла своему похитителю, а это невозможно, если он не Белов!

– А он может вот так? Чтоб без единого ответного выстрела?

– Север все может.

Иван говорил уверенно и печально. Когда-то он сам был убежден, что вокруг похождений Белова наплетено много нелепой чертовщины, откровенного вранья. Теперь же эта его убежденность значительно пошатнулась. Особенно после длительного общения с Алой Розой, которая мастерски напускала густого мистического тумана в свои рассказы о муже. Делала она это сознательно. Север должен вызывать у всех бандитов России суеверный ужас, считала девушка. А при ее способностях к внушению ей ничего не стоило задурить голову кому угодно. Даже и такому холодному прагматику, как Иван Саратовский.

– И все же… – промямлил Ермаш. – Все же… вдруг приходил не Север?

Иван поморщился – его раздражала страусиная глупость приятеля.

– Ладно, давай проверим еще, – сказал он тоскливо. – Пусть приведут Вовика и Геллу. Геллу давай сюда первую.

Проститутка была не особенно испугана – чувствовала себя ни в чем не виноватой. Она довольно толково изложила свою версию событий:

– Опоил он меня чем-то, козел. Похоже, клофелином. Мне девки рассказывали, что клофелин именно так действует.

– От Пашки-часового, ну, Хмурого, тоже разило водкой, хотя он божится, что не пил на посту, – влез Борис. – Насилу разбудили пацана… А он может ведро водки выпить – и хоть бы хны… Не иначе, тоже клофелина наглотался.

– Вероятно, – кивнул Иван. – Свободна, соска! – бросил он Галине. – Посиди в караулке, подожди. Вовика ко мне!

Володя трясся, как осиновый лист.

– Сукой буду, хозяин, не виноват я, сукой буду… – бормотал бармен. – Кто ж знал, что этот Шаман – подсадной…

– Он резал ребят твоим ножом! – рявкнул Иван. – Как у него оказался твой нож?

– Ей-Богу, не знаю, шеф! Наверно, вытащил у меня из кармана уже в зале. Ну ей-Богу! – чуть не плакал Вова.

– Ур-род! – процедил Иван. – Как ты с ним познакомился, дешевка?! Зачем притащил в клуб? Ну, слушаю! Да выкладывай подробно! Гляди, твоя жизнь сейчас поганого цента не стоит!

Вова сбивчиво все рассказал.

– Придурок! Пидор! – ругнулся Иван. – Да твой Шаман нарочно подстроил и ограбление, и драку! К тебе в доверие втирался! Ты хоть это понимаешь, чмо?!

– Теперь понимаю… – прошептал Володя.

– Как выглядит Шаман? – вопросил авторитет брезгливо.

– Выше среднего роста, худощавый, плечистый… – забубнил Вова.

– А лицо?

– Хоть убейте, хозяин, не помню… – хныкнул Вова. – Помню, суровый, видный мужик, но опознать не взялся бы… Как отрезало, ну честно… Чем хотите клянусь, хозяин… Хоть убейте…

Тут в дверь кабинета неожиданно постучали.

– Ну кого там несет?! – гаркнул Иван.

Вошел один из бойцов, таща за руку подростка лет четырнадцати.

– Шеф, тебе письмо! Вот, щенок принес! Возьми, – он протянул Ивану незапечатанный конверт.

Иван взял, осмотрел.

– Ступай, а щенка оставь мне! – велел он бойцу. Тот вышел.

– Кто передал письмо? – авторитет грозно воззрился на подростка.

Тот заговорил нагловато, пытаясь скрыть испуг:

– Мужик с феминой. Фемина красивая-а! – Паренек закатил глаза.

– Внешность запомнил? Узнать смог бы?

Мальчишка задумался.

– Не, узнать не узнал бы! – выдал он с огромным удивлением. – Помню, что лялька при мужике – жуть красивая… Но ни его, ни даже ее не узнал бы… – Щенок совсем смутился, потупился. – Сам не пойму, почему… – добавил он.

– Они тебе заплатили?

– Да, сразу. И проследили, чтобы я зашел в ресторан…

– Как эти двое были одеты?

– Как совки! – заявил малолетка презрительно. – Шваль голопузая. Козел этот мужик. Разве такую фемину так одевают?!

– Цен-нитель! – сплюнул Иван. – Подробнее можешь вспомнить?

– Подробнее… – Подросток сосредоточился, запустив палец в нос от усердия. – Не, подробнее не могу! – заключил наконец он.

– Тогда пшел вон! – бросил Иван. – Борь, проводи!

Ермаш вывел мальчишку. Сам сразу вернулся. Иван читал полученное письмо. Прочитав, отложил его. На лице авторитета отразилось огромное облегчение.

– Вовик, ты уволен! – сообщил он бармену. – Такие идиоты мне не нужны. Получи расчет и гуляй. Да скажи спасибо, что живой уходишь.

– Спасибо, шеф! – воскликнул Вовик пылко. И мгновенно исчез.

– Мы спасены, Боря! – Иван улыбнулся. – Читай! – он протянул приятелю письмо.

Ермаш взял листок и начал читать текст, написанный такими ровными печатными буквами, словно их оттиснул типографский станок. Ни один графолог не смог бы идентифицировать подобный почерк.

«Ванек! – гласило послание. – Я забрал то, что мне принадлежит. Не вздумай искать меня – хуже будет. А милицию направь по ложному следу – для своей же пользы. И еще. Если ты хоть пальцем тронешь Пашу Кузовлева, моего врача, – молись, гнида. Ты меня знаешь. Север».

– Мы спасены, Боря! – повторил Иван, заметив, что Ермаш дочитал письмо. – Он не собирается с нами воевать!

Борис тоже облегченно вздохнул.

– Но что мы будем делать без Алой Розы? – спросил он.

– У нас осталась ее музыка, пара видеозаписей ее танца – помнишь, я приглашал оператора? Заставим нескольких девок разучить танец… ту же Гальку, она, кажется, занималась когда-то балетом. Клиентов поначалу надо попробовать потчевать возбудителем… естественно, тайком. Конечно, это дорого и на сто порядков менее эффективно, чем Алая Роза… Но что делать? Цены придется снизить. А пока будем искать поставщиков и создавать рынок сбыта наркотиков. Тоже супервыгодный бизнес, хотя несравнимо опаснее нашего… бывшего.