Текст книги "Беспощадная страсть"

Автор книги: Дмитрий Щербаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)

Глава 17

На службу майор Львивченко выезжал со всей доступной ему помпой: у дверей квартиры его встречали два вооруженных автоматами сержанта и сопровождали до машины. Но на сей раз сесть в автомобиль Тарасу и его ребятам не удалось. Едва троица вышла из подъезда, каждый из них ощутил затылком неприятный холодок приставленного пистолетного дула.

– Не дергайтесь, пацаны, – раздался угрюмый голос. – Стволы с глушилками, завалим – и не пикнете. Вы двое, трещотки не трогать! – это относилось к сержантам с автоматами. – Руки назад! Нет, тебя это не касается, – парень удержал готового скрестить руки за спиной Львивченко. – Стоять спокойно.

С сержантских поясов бандиты сняли наручники и сковали ими кисти самих же ментов.

– Ссать не надо, ничего вам не будет, если умные, – продолжал Ватин – а это он руководил захватом. – Поговорят с вами, и все.

Тарас заметил, что к голове его шофера, сидящего в машине, тоже приставлен пистолет. Лица державшего этот пистолет Львивченко не разглядел.

Майора больше всего волновало, откуда дует ветер. Ни с кем вроде не ссорился… Неужто это Сатир решил вернуть отданные недавно Тарасу деньги? Нет, бойцы не из «бомжей». Значит…

Вопрос разрешился сам собой, когда Львивченко увидел направляющегося к ним Газавата.

– Здравствуйте, Тарас Леонтьевич! – сказал бандит, широко и радушно улыбаясь. – Простите за невежливое обращение, но мне с вами очень поговорить надо. Мы сейчас проедем на одну квартирку, тут недалеко, и побеседуем по душам.

– Я на службу спешу, – буркнул Тарас. – Говорите здесь, что вам надо. Мне скрывать нечего.

– Так уж и нечего! – еще шире улыбнулся Газават. – Нет, здесь мы беседовать не будем, неудобно. Придется вам все-таки прокатиться со мной. А на службу вы можете позвонить из вашей же машины, предупредить, что задерживаетесь. Вы начальник, никто вам выговора не объявит и в личное дело не занесет. Звоните, прошу! – Николай сделал приглашающий жест рукой.

– Ничего, обойдутся без звонка, – отмахнулся Львивченко.

– Нет уж, вы позвоните! – В улыбке Газавата появилось нечто дьявольское. – Мне так будет удобнее. Да и то, зачем людей волновать? Ватин, проводи.

Ватин больно толкнул стволом Тараса в поясницу. Майор пошел к своей машине. Его шофер по приказу сидящего рядом бандита подал Львивченко трубку мобильного телефона.

Отзвонившись, Тарас обернулся к Газавату.

– Садитесь, садитесь к себе! – закивал тот. – Ватин вас проводит, он знает, куда ехать.

Минут через пятнадцать Тарас и Николай уже сидели в креслах друг против друга в маленькой комнатке полуподвальной квартирки. За спиной Газавата маячил верный Ватин. Сержанты и охранявшие их бандиты остались в машинах, на которых приехали. Брать «шестерок» с собой в квартиру Газавату было незачем.

Обстановка казалась бы совсем мирной, если б не стоящий в углу почти неприметный столик с разложенными на нем инструментами, напоминавшими хирургические. Глянув на них, Тарас поежился.

– За что я люблю такие вот полуподвальные квартирки, – начал разговор Газават, – так это за звукоизоляцию. Хошь – ори, хошь – песни пой, хошь – девок порть, никто ни хрена не услышит. Ни здесь, ни отсюда.

Львивченко напрягся – он понял намек.

– Мне, собственно, что от вас надо, Тарас Леонтьевич, – продолжал Газават. – Вы, сдается мне, находитесь в достаточно близких отношениях с корветовской гвардией. Возглавляет ее сейчас, после безвременной кончины Корвета, некий Сатир. Так вот я хочу, чтобы вы рассказали мне все, что знаете об этом самом Сатире.

– А что я знаю?? – набычился Львивченко. – Не больше вашего. Знаю, что он возглавил группировку после смерти Корвета. И все.

– Ой ли? – ухмыльнулся Газават. – Вы, похоже, собираетесь обмануть меня. Не стоит. Это может для вас плохо кончиться, хотя пока я настроен чрезвычайно мирно. Но мое настроение может измениться в любой момент. Оно зависит прежде всего от вас.

– Да я правда не знаю ничего! – повысил голос Львивченко. – Правда! Но если хотите, спрашивайте, потому что я даже не представляю, о чем мне рассказывать. Задавайте вопросы, я отвечу.

Львивченко хотелось выяснить, что Газавату известно. Осведомлен ли он о том, что Сатир предложил Тарасу сотрудничество в деле захвата наркоимперии Николая в свои руки и ликвидации самого Николая? Если да – плохо… А если нет – можно еще и подергаться. Все будет зависеть от вопросов.

– Меня прежде всего интересует, где найти Сатира. Где он живет? – спросил Газават.

– Понятия не имею! – воскликнул Тарас совершенно искренне. – Наверное, там же, где жил Корвет. Но я не представляю, где находится это гнездышко. В банде «бомжей» жесткая конспирация, сами знаете. Именно конспирация составляет их силу.

– Зна-аю… – протянул Газават. – И верю, что вы, Тарас Леонтьевич, не в курсе того, в каких берлогах обитает Сатир. Не вам верю, опыту своему. Не станет Сатир менять порядок, заведенный Корветом. Вопрос я вам задал для проверки. Вдруг соврете?

– Дураком считаете… – покачал головой Тарас.

– Не дураком, а хитрецом. Впрочем, неважно, кем я вас считаю. Лучше ответьте: есть ли у вас какой-нибудь способ экстренной связи с вашим коммерческим партнером? Ведь Сатир – ваш коммерческий партнер, верно? Так есть?

– Имеется один телефончик… – замялся Львивченко. – Если мне что-нибудь срочно надо, я звоню и наговариваю на автоответчик условную фразу. Сатир присылает человека. Но обычно в этом нет необходимости, его ребята и так каждый день на вокзале пасутся.

– Не годится… – покачал головой Газават. – Телефон этот просто связной, и информацию с автоответчика Сатир наверняка снимает не сам. А мне нужен он лично.

– Кажется, я ничем не могу вам помочь, – развел руками Тарас. Майор уже понял, что о его сговоре с Сатиром Газават ничего не знает. И Львивченко успокоился.

– Расскажите, как Сатир появился в городе, – предложил Газават. – И как так случилось, что он занял место Корвета?

– Это я могу вам объяснить, – кивнул Тарас. – Однажды вышел у меня с Корветом конфликт из-за… ну, неважно… – Львивченко замялся.

– Из-за бабок, конечно, – уверенно вставил Газават. – Продолжайте.

– Короче, решил я Корвета малость поприжать, – Тарас легко перескочил через скользкую тему. – Мои ребята должны были взять его. Я назначил Корвету «стрелку». Вполне рядовую «стрелку», в ресторане нашем, привокзальном. Мы часто с ним там встречались. Но на сей раз на «стрелку» должны были вместо меня прийти мои бойцы и повязать Корвета…

– Милое у вас обращение с партнерами, – улыбнулся Газават. – Впрочем, это не мое дело. Хотя, будь я вашим партнером… ну, неважно, как вы выражаетесь. Продолжайте.

– И мои парни Корвета повязали вместе с его «шестерками», – продолжал Львивченко. – Но тут вмешался какой-то чужак. Моих людей оглушил, Корвета и его братву отбил. Этим чужаком и был Сатир.

– Он завалил кого-нибудь из ваших? – спросил Газават. – Он вообще имел при себе оружие?

– Оружие имел и стрелял, но никого не убил. Иначе я потом никогда не стал бы с ним договариваться! – заявил Тарас Леонтьевич с пафосом.

– Почему не убил, если стрелял? – напирал Газават. Пафос Львивченко его не интересовал. – Он что, промазал?

– Нет. Он так стрелял, что было ясно: парень – снайпер. А не убил никого нарочно, как я потом выяснил. Он уже тогда рассчитывал договориться со мной…

– Так! – Газават быстро соображал. – А Сатир не говорил вам, как это он столь удачно оказался в ресторане именно в нужное время?

– Вроде бы случайно…

– Случайно! – Газават угрюмо рассмеялся. – Случайного в нашей с вами, Тарас Леонтьевич, темной бандитской жизни ничего не бывает, запомните это. Кто из ваших знал об операции по захвату Корвета?

– Весь отдел. Но…

– Молчать и слушать! – резко прикрикнул Газават, впервые на протяжении разговора выпуская когти. – Через кого из ваших информация о захвате могла уйти налево? Отвечать!

– Ни через кого! – возмутился Тарас. – Все мои – кремень! И потом, мы все родственники и все заинтересованы в общем деле…

– Кто готовил операцию?! – перебил Газават.

– Лейтенант Климов… Постойте, постойте! Климов – классный оперативник, но он тупой служака, честный мент… и он единственный среди нас москаль… Ой, извините!

– Ничего, ничего, я сам москаль, – усмехнулся Газават. – По крайней мере, с вашей, западноукраинской, бендеровско-петлюровской точки зрения. Мне, знаете, даже приятно называться москалем, ведь я и в Москве ни разу не был, все недосуг… Значит, Климов в вашей стае – единственный пес иной породы… И захват Корвета готовил он. Кому он может стучать?

– Только не Корвету! То есть… Корвету покойному он стучать никак не мог! – уверенно закончил фразу Львивченко. – Говорю же, Климов – из породы честных ментов. Железобетонной честности малый. До полного идиотизма.

– Понятно. Знаю таких, – кивнул Газават. – Хорошо, кому он стучит, мы спросим у него самого. Он сегодня на службе?

– Да.

– Едем, покажете его.

…Через полчаса лейтенант Климов по приказу своего непосредственного начальника майора Львивченко сел в машину Газавата – якобы для того, чтобы получить ценную информацию. В машине Климову дали по голове, связали и вывезли за город, в тот самый особняк Газавата, где имелся «электрический стул». Через час «сидения» на этом стуле Климов признался, что состоит на связи у полковника Всеволода Романова, начальника городской милиции. И докладывал Романову обо всех делах железнодорожного отдела, не подчиненного городскому милицейскому руководству. После этого признания Климова убили, труп облили во дворе бензином и сожгли, прах собрали, отвезли в лес и закопали.

– Значит, все-таки Романов, – сказал Газават Ватину. – За сына, сука, мстит. Не нашел другого способа, как натравить на меня этого адского монстра…

– Какого монстра, шеф? – поинтересовался Ватин, который до сих пор не понимал, чего добивается босс.

– Есть такой – Север Белов. Слыхал?

– Слыхал, шеф. Только он сдох вроде?

– Да вот не сдох, оказывается. Сатира видал?

– Видал.

– Так вот он и есть Север.

– Е-е… А девка, сестра его, – неужто сама Алая Роза?!

– Ты и про нее слыхал?

– Мы все слыхали про них обоих, когда на них Столетник охотился… Только ты, шеф, запретил тогда даже поминать эту историю. Ты говорил, если кто из наших в нее ввяжется – ты его уроешь… Помнишь?

– Да… Я думал, Север этот – ментовская выдумка, братву пугать, а Столетник просто играет какие-то свои игры с государством, он не чурался этого… А выходит видишь чего. Теперь мне самому придется заняться упырем…

– Север избрал очередной мишенью тебя?! – охнул Ватин.

– Вот именно, брат.

– Страшно…

– Не ссы, не таких видали! Ладно, хорош базарить. Едем разбираться с Романовым, времени нет.

Глава 18

Романов находился в своем служебном кабинете, когда раздался звонок городского телефона. Всеволод снял трубку.

– Полковник Романов слушает!

– Всеволод Романович? – прозвучал в трубке ненавистный, издевательски вежливый голос. – Вы меня узнаете?

– Привет, Николай, – вздохнул Романов. – Что тебе?

– Мне вас. Вы сейчас должны подъехать по адресу… – Газават назвал адрес. – Срочно, – добавил он.

– Но у меня работа, Коля, мне некогда… – попытался возразить Всеволод. – Не могу же я срываться…

– Как хотите, Всеволод Романович, я не настаиваю. Просто ваш Ромка тут несколько загулял. Заблудился, видите ли, не туда зашел, потерял ориентировку…

– Что с ним? – Романов почти кричал. Сын-наркоман был его настоящей бедой и болью. Что еще, дурак, натворил?! Как попал к Газавату, зачем он бандиту?! Неужели Газават вычислил, что Всеволод начал кампанию против него?! Да нет, не может быть! Север пока не выдал себя ни единым жестом! Не мог Газават догадаться, что отмороженный гопстопщик Сатир – никакой не Сатир вовсе, а агент Романова! Не мог! Значит, Ромка сам во что-то вляпался… Ох, идиот! И это сейчас, когда Всеволод, кажется, нашел наконец метод, с помощью которого один врач вылечит его сына от наркомании! Ой, идиот Ромка! Или просто Газавату от полковника что-то потребовалось? Прикрытие каких-то очередных преступных махинаций?! Не дай, конечно, Бог, но это все же лучше, чем беда с Ромкой…

– С ним ничего не случилось, не волнуйтесь, – ответил между тем Николай на вопрос собеседника. – Просто вам надо приехать и забрать его. Ваш Ромочка, между нами, лыка не вяжет…

– Повтори адрес! – велел Романов. – И объясни, как туда добраться. Ведь это, как я понимаю, за городом…

Газават все объяснил.

…Нужный дом Всеволод искал довольно долго. А когда нашел, весьма удивился: дом выглядел так, что больше напоминал сарай. Одним словом, развалюха. И стояла эта развалюха в гордом одиночестве, окруженная грязным загаженным пустырем. Как Ромку сюда занесло?

Во дворе дома, за полуповаленным плетнем, виднелись машины Газавата и его братвы. «Значит, точно здесь», – подумал Романов. И действительно: на скрипучее ветхое крыльцо вышел сам Газават. Вероятно, он увидел в окно подъехавший автомобиль Всеволода.

– Я вас приветствую, господин-гражданин-товарищ полковник! – глумливо хохотнул Николай. – Входите-заходите-проходите! Мы вас, можно сказать, заждались!

Всеволод вышел из машины.

– Рад приветствовать дорогого гостя! – издевался Газават, спускаясь с крыльца навстречу Всеволоду. – Уж не обессудьте, господин полковник, что не в хоромах вас принимаем! Мы народ сиволапый, этикетам не обученный, все больше по лагерям пионерским да зонам отдыха мотались век напролет…

– Где Роман? – спросил Всеволод сухо. Он уже понял, что произошло нечто ужасное. Он уже чувствовал дыхание смерти.

– Проходите, проходите, господин полковник! – Николай чуть ли не под руку ввел Романова в дом. И едва они прошли сени и вступили в горницу – если это убожество можно было назвать сенями и горницей, – как Газават мощным толчком в шею, под затылок, швырнул Всеволода на середину помещения.

– Ментяра поганая! – рявкнул бандит. – Мусор ссученный! Ты кого на меня навел?! Ты на кого бочку покатил?! Петух топтаный! Козел! Мало тебя учили жизни?!

Всеволод молчал. Потому что в углу сидел Ромка. Даже не сидел – висел, привязанный за руки к каким-то перильцам, торчащим из стены. А вид у него был…

– Что вы с ним сделали? – спросил Всеволод тихо.

– Ничего особенного, – спокойно ответил присутствовавший здесь же Ватин. – Просто ввели препарат, полностью нейтрализующий действие героина. Этот препарат буквально пожирает героин в крови человека! Так что у твоего сынка, мент, уже час как ломка.

Ромка конвульсивно задергался.

– Папа!.. – простонал он.

– Если твоему выблядку, мусор, не ввести дозу героина, через два часа щенок сдохнет, – сквозь зубы процедил Газават. – И не хватайся за кобуру, мурло! Стоит мне сегодня не сказать нужного слова – и Ромочке, а также и тебе, никто не отпустит ни миллиграммчика «дури» во всей области! Принцип мертвой руки, слыхал, гнида?! Слыхал?!

Газавата просто корежило от бешенства. Этот поганый мент, который, пусть после предварительного нажима, но и бабки брал, и в баньки-сауны на пару с Николаем ходил девок харить, теперь посмел его, Газавата, подставить! И кого натравил! Не какого-нибудь своего мента-перевертыша, секретного агента в среде блатных, а самую одиозную личность всего преступного мира России! Севера Белова, мать его в душу! Да где Романов только откопал этого мифического упыря?!

– Может, ты надеешься на запас героина, который у тебя дома?! – продолжал Газават язвительно. – Так вот, нет его больше, этого запаса! Саня Крючок забрал! Знаешь Саню?! Для него любой замок – что семечки, понял?! Ты меня понял, пидор легавый?!

– Что тебе от меня нужно? – спросил Всеволод устало. Он уже понимал, что от него нужно Газавату, уже принял решение и теперь просто тянул время, пытаясь отсрочить свой приговор.

– Я тебе назову только одно имя – Север! – произнес Николай значительно и грозно.

– Ну и что – Север? – отозвался Романов безнадежно.

– Где он?! – выкрикнул Газават. – Где этот подонок?! Скажи, и я намотаю его кишки на палку! Я ему устрою чеченский галстук! Я ему сам, вот этими пальцами, глаза выдавлю! Говори, где он прячется? Где Север?!

– Прекрати истерику, Газават, – со спокойной обреченностью ответил Романов. – Тебе не идет роль блатного придурка. Я ж тебя знаю. У тебя нервы покрепче, чем у удава. Так что сворачивайся. Ты здесь не перед тюремным психиатром ваньку валяешь. Стыдно.

– Ты слышал мой вопрос, ментяра?!

– Слышал.

– Так где Север?!

– Север тебе не по зубам, Коля. Он и не таких, как ты, бобров свежевал. Лучше беги поскорей, Газават.

– Заткнись! – взвыл Николай. – Нет, говори: где Север?! Адрес?! Адрес мне назови, падла!

В этот момент Ромку задергало. Он взвыл громче Газавата, дробно застучал зубами.

– Папа! – простонал Ромка.

– Адрес мне! – выкрикнул Газават.

– А где я возьму дозу для моего парня? – спросил Всеволод.

– Тебе Ватин привезет. Сразу, как только ты назовешь адрес. Ну?!

Всеволод вздохнул и назвал.

– Телефон?! – требовательно спросил Газават.

Всеволод назвал и телефон.

– Звони! – приказал Николай, протягивая полковнику трубку сотовой связи. – Позови его и дай мне послушать. Я знаю его голос.

Всеволод позвонил.

– Да? – раздалось в трубке.

– Север? – спросил Романов.

Газават тотчас вырвал у Всеволода телефон, приник ухом к мембране, жадно вслушался.

– Алло, алло, Влад? – доносилось оттуда. – Ты куда пропал? Ты что, по плохому автомату звонишь?! Влад!

Газават нажал кнопку отбоя.

– Он! – констатировал Николай удовлетворенно. – Сатир. С-сука! Ну, сегодня до него доберутся! Значит, ты, мент, назвал правильный адрес, не соврал. Что ж… Газават держит свое слово. Сейчас Ватин привезет тебе дозу для щенка.

Бандиты уехали.

– Что же ты наделал, сын? – сказал Романов корчащемуся в конвульсиях Ромке. – Такого человека погубил…

Ватин вернулся быстро. Он отдал Романову маленький пакетик.

– Здесь доза только для того, чтобы снять ему ломку! – бандит пренебрежительно кивнул на Ромку. – А уж чтоб ему потащиться, покайфовать, ты, мент, купишь ему порошочка сам!

– А шприц? – спросил Всеволод.

– Вот, одноразовый, – протянул Ватин запечатанную «машину». – Газават человек заботливый! – ухмыльнулся он. – Здесь и водичка есть, на заднем дворе колонка. А вот и скляночка чистая, порошочек развести! Действуй, мент!

– Ладно, отваливай, шкура блатная.

– Ого! У нашего ссученного мусорка голосок прорезался?! Ты, я вижу, оборзел, мент! Гляди…

Закончить Ватин не смог – свинцовый кулак Всеволода врезался ему в зубы. Бандит пролетел через всю комнату, саданулся спиной и головой о стену, но сознания не потерял.

– Н-ну, ты… – пробормотал Ватин.

– Отваливай отсюда, падаль, пока живой! – заорал Романов, выхватывая из кобуры табельный «макаров». – Отваливай! Завалю, сволочь, мне терять нечего!

Он так убедительно потрясал пистолетом, что Ватин струхнул.

– Терять тебе нечего, кроме сына, – пробормотал он. – Смотри, не пальни сдуру, мент! Корешка-то своего ты все равно заложил! Считай, жмур уже твой Север. А меня грохнешь – так и сына потеряешь. Не сейчас, так после. Убери пушку, мент!

– Вон отсюда! Я за себя не ручаюсь! – крикнул Романов.

Ватин поднялся и, испуганно оглядываясь, вышел из дома. Романов видел через окно, как бандит, садясь в машину, покрутил пальцем у виска, косясь в сторону Всеволода.

Ватин уехал. Романов вложил пистолет в кобуру. Сходил на задний двор, принес воды из колонки. Развел в склянке героин. Отвязал сына. Одной из веревок перетянул ему предплечье, использовав ее как жгут. Распечатал шприц. Набрал в него наркотического раствора. Ввел иглу в вену Ромке. Надавил до упора поршень. Провел «контроль». Все это он делал машинально, как заведенная механическая кукла.

Вскоре Ромка облегченно вздохнул – ломка отпустила.

– Спасибо, папа… – пробормотал парень.

– Бог здесь не спасет… – невнятно отозвался Всеволод.

– Что? – не понял юноша.

– «Спасибо» – это «спаси, Бог», – пояснил Всеволод. – Плохо родной язык знаешь, сынок…

– Папа, кто такой Север?

– Святой человек, Рома. Он хотел спасти десятки таких, как ты, если не сотни. А мы с тобой его погубили…

– Но ты же говорил…

– Я Газавата на понт брал. Пугал. Север, к сожалению, не дьявол, каковым его считают многие блатные, а всего лишь человек. И сегодня он погибнет…

– Так предупреди его!

– Тогда погибнешь ты…

– Прости меня, папа…

– Бог простит… Помнишь имя московского врача, которое я тебе называл?

– Помню.

– Обязательно съезди к нему. Деньги у тебя есть, с нашего счета снимешь, благо он у нас общий. Тебя вылечат, сто процентов, что вылечат, если сам захочешь избавиться от наркомании…

– Я очень хочу… Но от нее не лечат…

– Не спорь! Тебя научат!.. А, ладно, там сам все поймешь… Поезжай и вылечись, хотя бы ради меня!

– А ты, папа?

– Это уже не твое дело, сын…

– Как же так?

– Не возражай! Сейчас ты сядешь в мою машину и поедешь домой. Завтра получишь деньги и сразу же уедешь! Ты меня понял, сын?!

– Понял… Но папа, что собираешься делать ты?

– Платить долги. И мне нужно, чтобы ты был подальше отсюда. Эх, не успел я… Еще бы день-два – и я сам отправил бы тебя в Москву… Не успел… А теперь поздно…

– Что поздно, отец?

– Неважно! – Романов тряхнул головой. – Отправляйся! Мою машину ни один гаишник не остановит, так что можешь ехать смело…

– Я не поеду! Не брошу тебя!

– Это приказ, Рома! Или ты забыл, что такое приказ? Забыл в своем наркотическом отупении? Я тебя всю жизнь учил, как надо относиться к приказам!

Ромка действительно привык подчиняться отцу. Особенно в последнее время, когда тот стал единственным человеком, способным избавить парня от ломок, обеспечив наркотиками.

– Я выполню, отец… Но…

– Молчать! – выкрикнул Романов. – Шагом марш!

Склонив голову, Ромка вышел. Но вскоре прибежал обратно.

– Они проткнули все шины на твоей машине, папа! Даже запаску проткнули! Наверно, и мотор испортили! Они и мобильный телефон унесли!

– А далеко ли отсюда до города пешком? Или на местном транспорте?

– Местный транспорт здесь не ходит… Здесь раньше была деревня, а теперь только один этот дом и остался…

– Ты тут бывал раньше?

– Да… Тут наркоманы часто собираются… Вокруг безлюдно, спокойно… Наркодилеры тут порой появляются…

– Так пешком далеко до города?

– К ночи дойти можно…

– Ну вот… А ты предлагал предупредить Севера…

– А этот Север…

– Все, ступай, Рома! – резко перебил Всеволод. – Я из окна посмотрю, как ты пойдешь… Хватит болтать, иди!

…Всеволод провожал сына взглядом, пока тот не скрылся. Затем отошел от окна. Достал из кобуры пистолет. Приставил дуло к виску…

– Прости меня, Боже! – пробормотал Романов.

Вздохнул и спустил курок.