Текст книги "Беспощадная страсть"

Автор книги: Дмитрий Щербаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц)

– Да, так мне про Алую Розу и рассказывали… – произнес Север задумчиво. – Поглядеть бы на нее…

– Нет ничего проще! – объявил Вова. – Завтра у меня, правда, выходной… Но послезавтра я выхожу на работу, пойдешь со мной! По моей рекомендации тебя пустят! Да, деньги-то у тебя есть? – спохватился Володя. – У нас за вход платить принято, а уж за девочек – вообще выше крыши…

– Денег у меня – хоть жопой жуй, – успокоил его Север. – Недавно удачное дельце провернул… А ты уверен, что я обязательно захочу какую-нибудь вашу девочку?

– Уверен. Не было такого, чтобы после стриптиза Алой Розы хоть один мужик не превратился бы на время в озабоченного сексуального гиганта. Роза действует на уровне подкорки, никому не устоять. Человек становится животным, жаждущим только одного – трахаться…

– А ты? – поинтересовался Север.

– А моя стойка расположена так, что я сцены не вижу. И слава Богу. А то бы я на одних блядях разорился…

Глава 2

– Располагайся где хочешь! – предложил Вова, обводя рукой зал. – Садись за любой свободный столик. В случае чего – вон моя стойка. Но, думаю, я тебе не понадоблюсь. Обслуживают у нас девочки, тебе твоя все принесет. Она же обслужит и потом… За каждой закреплен один определенный стол.

– А если моя телка мне не понравится?

– Скажи ей об этом сразу, тебе пришлют другую, на выбор. Только сделай это до выхода Розы на сцену. Потому что потом тебе уже будет все равно, кого драть… Ну ладно, я пошел работать, устраивайся.

Вова торопливо удалился. Север осмотрелся. Ага, вон дверь за сценой, ее стерегут двое бойцов. Оттуда, вероятно, появится Милка. Туда же, наверно, и исчезнет, когда закончит танец. Устроимся поближе – благо свободных мест пока много, можно выбирать, основная масса народу еще не подвалила…

Север уселся. Тотчас возле него возникло юное, благоухающее, воздушное существо совершенно ангельской внешности. Одежда существа едва-едва прикрывала половые признаки.

– Здравствуйте, сударь! – с искренним радушием мурлыкнуло существо голосом бархатной киски. – Фирма «Алая Роза» рада приветствовать вас у себя в гостях. Меня зовут Гелла. Взгляните, я вам подойду?

Север окинул девушку взглядом. Действительно, хороша, не врал Вовка… Ноги, как положено, «от коренных зубов», узкие бедра, длинная осиная талия, идеальной формы небольшая грудь, великолепной лепки плечи и руки, высокая шея, изящная головка… Принцесса. Только вот волосы крашеные, под платину, но ей идет.

– Милая Гелла, разве ты можешь кому-то не подойти? – весело и хищно осклабился Север. – Присаживайся, детка, побазарим пока.

– А разве вы ничего не будете заказывать? – лукаво подмигнула девчонка небесно-голубым глазом.

– Буду! – Север взял меню. – Но не знаю, что. Тащи все по собственному вкусу – и закуску, и выпивку. Смотри, себя не обижай, возьми себе, чего любишь. «Капусты» у меня столько, что вот-вот из ушей полезет, поэтому не скупись!

Север нарочно играл хамоватого, неотесанного бандита или полууголовного делягу, одуревшего от фантастических криминальных барышей. Гелла так его и восприняла. Улыбнулась, стараясь попасть в тон.

– Минуточку подождите, шеф! Сейчас я вам все нарисую в лучшем виде! И сама нарисуюсь! Я так счастлива, что сегодня проведу вечер с настоящим мужчиной! Вы бы знали, сколь редко бедной девочке встречаются такие, как вы!

Она говорила без малейшей иронии, откровенно восторженно, восхищенно, и грубая лесть звучала музыкой. «Вот актриса! – подумал Белов. – Ей бы не в бляди, а в театр… Какие таланты пропадают!»

Однако, не выходя из роли, он раздулся индюком.

– Такой, как я, один на свете! – заявил Север напыщенно. – Давай, метла, поворачивайся, мне общество требуется!

Девчурка упорхнула, но вскоре появилась вновь, с угощением.

– Я вас прошу, расплатитесь сразу…

– Мне здесь не доверяют?! – вскинулся Север.

– Нет, что вы! – ужаснулась шлюха. – Просто потом нам с вами будет не до того, уверяю вас…

– Ну ладно! – скривился Север. Гелла протянула ему счет. Белов взглянул. «Девка приволокла все самое дорогое, – подумал он. – Блюдет интересы фирмы…» Он вытащил деньги, швырнул их на стол купеческим жестом.

– Сдачи не надо! – объявил Север. – А себя ты включила в прейскурант?

– За меня с вас возьмут чуть позже, – пояснила проститутка, – когда начнется представление.

Она опять исчезла на минуту и появилась снова – уже окончательно. Присела за столик, разлила по бокалам спиртное.

– Выпьем?

Они выпили.

– Как мне вас называть, мой господин? – взмахнула ресницами Гелла.

– Зови Шаманом! – ухмыльнулся Север. – И говори мне «ты», я разрешаю.

– Спасибо, хозяин! – ослепительно улыбнулась девица, продемонстрировав великолепные зубы.

– Ты красивая! – радостно сообщил Север. – Я прямо тащусь от тебя. Просто улет. Неужели бывают еще красивее? Тут мне всякое фуфло плели про эту вашу стрипзвезду, Алую Розу. Неужто она аппетитней тебя?

– О, Роза… – глаза проститутки подернулись поволокой. – Она королева… Я и не мечтаю хоть когда-нибудь даже встать рядом с ней…

– Не гони! – фыркнул Север. – Не мети пургой. Так не бывает. Телка есть телка, что в ней такого особенного?

– А это ты сам увидишь, Шаман. Вот начнется ее выступление… – голос Геллы дрожал от почти религиозного экстаза.

– Вижу, ты ее прям обожаешь! – брезгливо выплюнул Север. – Ты лесба, что ли, позорная? Влюблена в нее?!

– Скажешь тоже, Шаман! – испуганно отмахнулась проститутка. – Я натуралка, да еще какая натуралка, сам убедишься! Просто Роза – наша общая благодетельница. Она превратила нашу работу в настоящее наслаждение.

– Как это? – скривился Север.

– Ты, наверно, слышал, что Алая Роза доводит своим танцем мужиков до полового бешенства? Так вот, на нас, девчонок, ее танец тоже действует. Мы тоже заводимся донельзя. Уже ничего не видишь и не слышишь, ничего не соображаешь, интересует только одно – секс. Все равно с кем. И получаешь такой кайф!.. – Гелла закатила глаза.

«Вот сука Милка! – подумал Север. – Мало того, что сама завернутая нимфоманка, так еще научилась передавать свою нимфоманию другим девкам! Превращать их в убежденных проституток! Ах женушка, ах блядища! Будь он проклят, ее талант танцовщицы!»

– Ладно, поглядим, – буркнул Север Гелле. – Наливай, чего сидишь? Скоро она на сцену-то вылезет, ваша Алая Роза?

– Скоро, – кивнула шлюха, быстро осмотрев зал.

Все столики были уже заняты. Несмотря на то что только за вход сюда с каждого посетителя взымали сотню баксов, свободных мест в кабаке не наблюдалось. «Полный аншлаг, – мысленно хмыкнул Белов. – Пользуется успехом Милочка… Впрочем, а когда она им не пользовалась? Всегда мужики от одного ее взгляда сатанели…»

Свет начал медленно гаснуть. Совсем он не погас, оставив в зале интимный полумрак. Только сцена была темна, словно окутанная черным густым облаком. Зазвучала музыка. Плывущий, однообразный, ритмично повторяющийся мотив будто гипнотизировал. В голове возникала вибрирующая пустота, мысли улетучивались. Откуда-то из глубины организма поднималась волна эйфории, пьянящая похлеще спиртного.

Север дернулся, стряхивая наваждение.

– Кто придумал звуковое оформление? – прошептал он, хватая за руку Геллу.

– Сама Алая Роза, – одними губами отозвалась та. – Ты смотри, смотри…

Север почувствовал, что проститутка мелко, возбужденно дрожит. «Конечно, Милка же прекрасно играла на фортепьяно, – вспомнил Белов, обдумывая ответ Геллы. – Видимо, она воплотила в музыке ритмические образы своих сексуальных грез. Впечатляет».

Внезапно над сценой вспыхнул яркий, режущий свет. Зал приглушенно ахнул. Лениво льющаяся мелодия приобрела вдруг бешеный темп, с каждым тактом наращивая напряженность звучания. Свет опять погас – на краткий миг, а когда зажегся снова, Север увидел Милу…

Сейчас она и впрямь была Алой Розой: в алом плаще, с высоким алым плюмажем на голове, в алых туфлях с высокими каблуками. За ее спиной на черном фоне пылал огромный алый костер: ненастоящий, конечно, но довольно впечатляющий. Аура вокруг девушки возникала вполне сатанинская…

Собственно, исполняемый Милой номер нельзя было назвать стриптизом. Хотя бы потому, что девушка вышла к публике уже обнаженная. Ее наготу прикрывал лишь накинутый на плечи плащ. Она вращала им, словно крыльями, попеременно открывая жадным взорам зрителей различные участки своей восхитительной плоти. Но главным являлось даже не это. Главным являлся ритм – гипнотизирующий, одуряющий ритм, навязываемый музыкой и стремительно, грациозно пульсирующим телом Алой Розы. Оторвать от нее взгляд не хватало сил. Север чувствовал, как его захлестывает дикий шквал животного вожделения, противостоять которому казалось невозможным. Расторможенный основной инстинкт клокотал в крови, сметая любые преграды – социальные, моральные, культурные, подминая под себя даже всевластный инстинкт самосохранения. Начиналось сексуальное безумие…

Только сверхнормальное умение управлять своим организмом выручило Белова. Усилием воли он стряхнул с себя транс. Тронул плечо трясущейся Геллы.

– Я должен за тебя заплатить…

– Ты уже заплатил… – хрипло прошептала та, не сводя глаз со сцены. – Ребята подходили пять минут назад. Не заметил? Бывает…

На Геллу как на женщину танец Алой Розы действовал медленнее, чем на мужчин. Но действовал.

– Как заплатил? – охнул Север. – И сколько?

– Семьсот баксов… – выдохнула проститутка. – Чушь, все чушь… Смотри, смотри на нее… Ты не пожалеешь о своих деньгах, обещаю, только сейчас не отвлекайся!.. И меня не отвлекай, ради Бога!.. А-ах!

«Семьсот баксов! – подумал Север. – Нехило, однако, Ваня зарабатывает на Милке! Игра стоит свеч!»

Он попробовал сообразить, сколько прошло времени с начала представления. Ага, где-то час. А пролетел, как секунда! Вот это да!..

Север бросил взгляд по сторонам. Атмосфера в зале накалялась. Пока еще присутствующие зачарованно пожирали глазами Алую Розу, но чувствовалось – скоро начнется буйство.

Гелла тоже пока не обращала внимания на клиента. Воспользовавшись этим, Белов до краев наполнил водкой два больших бокала. В бокал, предназначенный проститутке, влил солидную порцию клофелина из принесенного с собой флакончика. «Ничего, девка молодая, крепкая, не помрет, – подумал Север. – Зато выспится как следует». И, дожидаясь урочного часа, стал глядеть на сцену, стараясь не поддаться беспощадному эротическому колдовству Алой Розы.

Прошло еще минут сорок. Танец Милы достиг апофеоза. Она двигалась безостановочно, в безумном темпе, не зная усталости, будто заведенная. Ее гибкая фигура извивалась так, что напоминала непрерывно попыхивающую молнию, заряженную электричеством секса. Прорезали воздух изумительные руки, мелькали потрясающие груди, плечи, бедра, маняще распахивались сочные лепестки гениталий… Казалось девушка уже отдается – всему залу сразу.

И зал взорвался. Музыка продолжала играть, Мила продолжала отплясывать, но парочки за столами рванулись друг к другу. Иные девки волокли партнеров к лестнице на второй этаж, видневшейся слева, других шлюх мужики торопливо и жадно укладывали прямо тут же, овладевая ими под их счастливый, восторженный, страстный визг. Начинался разнузданный пир похоти.

Гелла резко обернулась к Белову.

– Возьми меня! – сипло выкрикнула она. – Сейчас, прямо тут возьми! Ну же, Шаман!

– Выпьем! – экзальтированно проорал он в тон ей, суя бокал с водкой. – Выпьем – и вперед!

Гелла залпом опрокинула в себя спиртное.

Север, протянув обе руки, схватил девушку, перетащил через стол, прижал к груди, затем принялся остервенело стаскивать с нее одежду. Шлюха стонала и билась, словно в конвульсиях.

– Резинку… Резинку не забудь! – вдруг прохрипела проститутка, извлекая откуда-то нераспечатанную пачку презервативов. – А то меня хозяева убьют!.. Раздери упаковку!

Север повиновался, отвлекшись на миг, но тотчас опять начал яростно ласкать податливое женское тело. Играть следовало до конца.

Постепенно Гелла обмякла. Клофелин действовал. Наконец голова шлюхи упала на плечо Белову.

Он осторожно пересадил партнершу на соседний стул. Девка крепко спала.

Север осмотрелся. Вокруг кипели такие страсти, что никому до него не было дела. Алая Роза, закончив танец, исчезла с эстрады – и даже этого никто не заметил. Музыка продолжала играть.

От дверей через зал прошли трое здоровенных охранников – местная «братва». Они скрылись за сценой. «Отправились трахать Милку, – понял Север. – Значит, и мне пора».

Он догадался, что именно эти трое собирали с посетителей плату за проституток. Из всей стражи борделя только этим троим было разрешено недолго присутствовать при выступлении Алой Розы – не с самого начала и, конечно, не до конца…

Чуть выждав, Север двинулся следом за скрывшейся тройкой бандитов. Обойдя сцену, он вышел к двери, замеченной им ранее. Отсюда не были видны ни зал, ни стойка бара – только запертый нынче вход в кабак. Возле него охраны не наблюдалось – бойцы стерегли снаружи, в холле при гардеробе. Белов мог действовать спокойно.

Свою сумку, где лежал револьвер с глушителем и боеприпасами, Север сдал при входе – так здесь полагалось. Сумки посетителей охрана не обыскивала – это было бы уже слишком, но сдавать заставляла обязательно.

Теперь Север имел при себе единственное оружие – великолепный пружинный нож, который незаметно вытащил из кармана Вовы уже после того, как оба прошли металлоискатель борделя. Бармену разрешалось таскать на работу стальную игрушку – пусть тешится мальчик. Это оказалось на руку Белову.

На руку ему было и то, что в борделе полностью отсутствовали охранные видеокамеры. Это объяснялось спецификой заведения. Тут бывал весь московский бомонд мужского пола, в том числе известнейшие политиканы, крупнейшие деляги, высшие правительственные чинуши. Тусовавшиеся здесь людишки крайне дорожили собственной репутацией. А пленки видеокамеры могли бы в дальнейшем стать средством шантажа… Поэтому Иван Саратовский вынужден был гарантировать клиентам полное отсутствие видеоаппаратуры в заведении. Особенно это стало актуально после знаменитого скандала вокруг одного российского министра, заснятого в баньке с блядями. Теперь если бы какой-нибудь посетитель «Алой Розы» даже случайно заметил внутри борделя глазок объектива, заведение ожидал бы неминуемый крах. И Иван строго следил, чтобы подобных казусов не происходило.

…Север возник перед двумя охранниками словно из-под земли. Он сжимал в руке небьющуюся пластмассовую бутылку водки, в которую вылил оставшийся клофелин. Увидев чужого, бандиты насторожились, но оружия пока не доставали, знали: после выступления Алой Розы клиент дуреет, способен и заблудиться, возвращаясь из сортира, такое случалось.

– Вы не по адресу попали, господин хороший, – вполне дружелюбно произнес старший боец. – Вам туда, – он указал пальцем в направлении лестницы, ведущей на второй этаж, в будуары проституток.

– А здесь чего? – вопросил Север тупо.

– Здесь хозчасть. Посетителям сюда нельзя. Ступайте, будьте добры.

Между тем Белов успел приблизиться. Неожиданно он выронил свою бутылку – благо она была небьющейся и плотно завинчена пробкой. На один краткий миг парни опустили глаза, проводив ими упавшую посуду. Мгновенно неуловимым резким движением Север воткнул свой левый кулак под дых старшему бойцу. Охранники были одеты в цивильные костюмы-тройки, под которыми отсутствовали бронежилеты – цепкий взгляд Белова сразу ухватил эту немаловажную деталь. Поэтому Север бил наверняка. Малый поперхнулся, издав нутряной хрип. Тотчас правый беловский кулак взлетел вверх, долбанув челюсть бандита. Глаза мужика посоловели, и он кулем повалился на пол.

Все случилось так быстро, что второй страж не сразу осознал происшедшее. Однако, осознав, моментально включился в игру. Мелькнула резиновая дубинка. Север качнулся назад, палка лишь чиркнула его по кончику носа. Белов тут же подался вперед, сгреб противника за отвороты пиджака и мощным броском швырнул через себя. Малый грузно грохнулся. Сам Север устоял, выпрямился, развернулся к противнику. Тот уже вскакивал, но разогнуться не успел: Белов достал его крюком снизу, угодив точно в подбородок. Бездыханное тело глухо шмякнулось об пол.

– Полежи пока, сердяга!.. – ощерился Север.

Первым делом он подскочил к двери, рванул ее на себя. Черт, заперта! И не выломаешь – стальная! Белов зло матернулся, выхватил из-за голенища нож, щелкнул пружиной. Сунул лезвие в замочную скважину, пытаясь отпереть замок. Ничего не выходило. А драгоценные минуты летели, словно ошпаренные!

Тем временем младший охранник, валявшийся за спиной Белова, очнулся. Он оказался крепче, чем рассчитывал Север. Сразу сообразив, что незнакомец покушается на главное сокровище борделя, блатняк вытащил пистолет и навел его в затылок возившемуся с дверью Белову.

Север шестым чувством угадал опасность. Дернулся вправо, уходя с линии огня, перехватил нож и, крутанувшись через левое плечо, метнул клинок в бандита. Лезвие с такой силой пробило горло бойца, что пригвоздило его к полу.

– Не хотел я тебя убивать… – пробормотал Север. – Сам нарвался…

Он шагнул к трупу, выдернул нож, вытер его об одежду мертвеца. Вновь вернулся к двери, задумался на секунду. Пытаться отомкнуть замок бессмысленно, это ясно… Перебить язык замка пулей из трофейного ствола? Нельзя – грохот поднимется такой, что обязательно всполошит внешнюю охрану, торчащую в холле при входе. Остается только поискать ключи.

Сначала Север обшарил убитого. Пусто… Затем, предварительно обезоружив, обыскал оглушенного. Тоже ничего подходящего. Черт! Белов принялся хлестать нокаутированного охранника по щекам, приводя его в чувство. Наконец веки парня затрепетали, глаза открылись. Север сразу сунул ему под глотку нож, больно ткнул.

– У тебя только один шанс на жизнь, братила! – прошипел Белов. – Ты скажешь мне, как открыть эту дверь! Глянь вправо! – вдруг тихо, но резко рявкнул он.

Мужик скосил полный ужаса взгляд на тело сотоварища. Зрелище впечатляло.

– А… какие у меня гарантии? – прокашлял бандит.

– Вот твоя гарантия! – Север ногой подкатил к нему поближе свою «выроненную» бутылку. – Здесь водка с клофелином. Сделаешь, как прошу, – вылакаешь ее всю. Мне ты будешь после этого по барабану, все одно, что труп. А твоя жизнь сама по себе – на хера она мне сдалась? Ты лично мне зла не делал.

– Ладно… – хрипло выдохнул парень. – Ладно… Ключа у меня нет, нам не положено. Ключ – только у сегодняшних трахальщиков Розы и у шефа… Но дверь открывается изнутри.

– Кто ж мне ее откроет?!

– Там, в углу, за занавеской… – малый слабо повел рукой. – Телефон. Местный. Прямой, к Розе… Я могу позвонить, придут, откроют… Только встать помоги, ноги не держат…

Не отнимая клинка от горла бандита, Север поднял его, подвел к телефону. Боец снял трубку, несколько раз нажал имевшуюся на аппарате кнопку вызова.

– Говорить спокойно, нормальным голосом! – грозно предупредил Север.

– Ну ясно… – хмыкнул блатняк и тут же произнес в микрофон: – Алло, Чиж? Это я, Хмурый… Не начали еще?.. Прелюдия?.. Завидую… Слушай, Чиж, тут такое дело… Гонец записку притаранил от шефа, срочную, секретную, для Розы. Велено передать прямо сейчас… Спустишься? Ага, жду, – он повесил трубку. – Сейчас Чиж спустится, – пояснил он Белову.

– Один?

– Остальные вряд ли захотят отрываться от девочки…

Север скрипнул зубами, но промолчал. Потом приказал:

– На двери гляделка, встань перед ней, я сзади, – он ткнул бойца острием ножа в спину.

– Глазок широкоугольный, – возразил пленник. – Через него человека видно почти в рост. Чиж может тебя засечь, а мне, признаться, умирать еще рано… Лучше встань сбоку от двери, – посоветовал парень.

– Ладно… – Север неожиданно слегка стукнул бандита левой в угол подбородка – для надежности. Сознание мужик не потерял, но голова у него поплыла. Он вытянулся перед глазком, с трудом держась прямо.

Наконец дверь растворилась. Изнутри высунулся здоровенный полуголый бандюга, на татуированной груди которого армейские спецназовские наколки мирно соседствовали с воровскими, лагерными.

– Давай записку, Хмурый! – протянул он руку.

Север, вжимавшийся в стену слева, резко развернулся всем корпусом для удара. Беловский нож вонзился точно в солнечное сплетение Чижа. Тот гортанно икнул, вытаращив обалдевшие глаза. Север выдернул клинок и тут же наотмашь полоснул противника по кадыку. Чиж начал валиться вперед. Белов отскочил, не желая пачкаться кровью, но носком сапога успел засадить Хмурому под ребра – чтобы не трепыхался.

Впрочем, Хмурый быстро очухался.

– Затаскивай оба трупа туда! – велел ему Север, мотнув головой в сторону короткого коридора, оказавшегося за дверью. Бандит подчинился. Белов вошел в коридор следом за ним. Захлопнул дверной замок.

– А теперь жри! – приказал он Хмурому, сунув ему в руки бутылку водки с клофелином. Тот, не возражая, одним махом опорожнил ее.

– Что ж, спокойной ночи! – усмехнулся Север и красивым правым свингом свалил блатного. Оглушенный боец, пару раз дернув ногами, застыл на полу.

Коридор упирался в лестницу. Проскочив его, Белов бросился вверх по ступенькам. Боже мой, еще одна дверь! И снова стальная, и снова с хитрым глазком! Что делать? Бежать обратно, расталкивать Хмурого, тащить его сюда? Или, надеясь на авось, орать: «Откройте!» И копировать при этом голос Чижа?!

А грудью заслонять смотровой окуляр, прикинувшись, что терпежу нет присоединиться к сексуальному пиршеству? Да, пожалуй, сойдет… Милка наверняка уже так завела двух бандитов, что те не станут долго разбираться, отопрут…

Но хитрости не понадобились. Север вдруг заметил, что тяжелая дверь не заперта. Видимо, придурок Чиж хотел побыстрее вернуться. Вот удача! Не мешкая больше, Белов ломанулся внутрь.

Помещение представляло собой точную копию городской однокомнатной квартиры – с прихожей, кухней, санузлом. Только окон нигде не было.

…Ритуал утоления специфической жажды Алой Розы раскручивался вовсю. Бандиты лапали ее стоя – грубо и жестко, один спереди, второй сзади. Откинув голову на плечо этому второму, Милка сладострастно стонала. Север успел заметить лишь знакомо помутневший от похоти, полубезумный взгляд жены, прежде чем прямо с порога комнаты метнул нож…

Клинок пробил шею одного из блатных, угодив точно в сонную артерию. Кровь брызнула фонтаном, обдав голую Милку горячей струей с головы до ног. Девушка приглушенно, затравленно вскрикнула и отскочила к стене: ошарашенный мгновенной смертью товарища, второй бандит рефлекторно отпустил Алую Розу. Тотчас на мафиозника прыгнул Север.

Схватка длилась недолго. Узкобедрый, тонкий, поджарый, но сильный и гибкий, как пантера, Север разом опрокинул врага, хотя тот был намного тяжелее его. Блатняк попытался стряхнуть с себя противника, однако беспощадный меткий кулачный удар вмиг перешиб бандиту переносицу. Парень взвыл и отчаянным рывком все же сбросил Белова. Оба вскочили одновременно, вот только Север, в отличие от уркагана, не захлебывался хлещущей из носа кровью. Поэтому врезал первый – правой, левой, опять правой, рассадив обе брови бойца, окончательно ослепив и оглушив его. Малый, уже ничего не соображая, закрыл лицо ладонями. Север, словно когтями, впился своими длинными мощными пальцами в кадык бандита, молниеносно сломав гортань. И точным шлепком ладони швырнул умирающего прямо на Милку.

Расчет Белова оказался верным: тело блатного в первый момент как бы накрыло Алую Розу и сползло по ней на пол, обильно извозив девчонку кровавой дрянью. Мила опять приглушенно вскрикнула, отступила вдоль стены подальше от трупа и в ужасе уставилась на убийцу. Она не голосила – достаточно была научена опытом своей пестрой криминальной жизни, чтобы не раздражать киллера. Похоть в глазах девушки временно погасла, пустой животный взгляд прояснился. Мила не жалела погибших – знала, сколько жизней, в том числе и совершенно невинных людей, было на совести этих парней.

Но и явившийся по ее душу мужик представлялся Миле не лучше его жертв. Тоже небось подонок…

Некоторое время мужчина и женщина будто изучали друг друга.

– Привет, супруга! – проронил наконец Север, оскалившись по-волчьи. – А я за тобой. Не ждала?

Мила напряглась, вглядываясь… и вдруг ее словно отпустило. В глазах мелькнуло узнавание.

– Север… – выдохнула она и робко, облегченно улыбнулась. – Ты… Боже мой, Господи, не сон, не глюки… Север…

По щеке великолепной Алой Розы неожиданно покатилась крупная слеза. Лицо осветилось радостью и нежностью.

Белов едва не дрогнул, едва не бросился к любимой, раскрыв объятия, готовым все простить ей и прощать всегда… Но усилием воли сдержался, тряхнул головой и вновь вошел в роль.

– Север, Север! – едко прошипел он. – Север пришел к тебе по трупам, по колено в грязи и крови, как обычно! И отныне заказывать музыку буду я!

– Север… – прошептала Мила ласково. И вдруг отчаяние исказило ее черты. – Ты зря, ты рано пришел, Север! – пылко и горько воскликнула девушка. – Я все еще больна, я все еще нимфоманка! Ты смертельно рискуешь!.. И главное, зря рискуешь! Уходи, беги, пока не поднялась тревога! Ты успеешь, тебя выпустят! Спасайся, родной мой! А мне ничего не сделают, не бойся! Я слишком дорогой товар, чтобы портить меня из-за нескольких трупов! Уходи!

– Нет! – отрубил Север.

– Но ведь ты убил часовых у входа на мою половину! Их могут в любой момент обнаружить! – настаивала Мила. – И тебя застрелят! Я не переживу этого, милый, не переживу!..

– Заткнись! – рявкнул Белов. Девушка замолчала, опешив. – Кстати, убит лишь один часовой, продолжал Север насмешливо. – Второго я просто оглушил. Второй может очухаться! – он нарочно преувеличивал опасность.

– Тем более! – ахнула Мила.

– Плевать! – Белов запредельно расхохотался, резко оборвал себя и гаркнул: – Я пришел за тем, что мне принадлежит! Мне, а не им! – он яростно кивнул на мертвецов. – И я возьму свое имущество! А мое имущество – ты! Ты моя собственность! – Жутко скалясь, он шагнул к ней.

Тут только Мила заметила, что ее муж стал совсем иным, не таким, как раньше. Причем не только внешне – о пластической операции, сделанной Белову, девушка догадалась сразу, – а внутренне. Он казался зверем. Тем самым отмороженным беспредельщиком, каким его рисовали бандитские легенды. Когда-то они совершенно не соответствовали реальному внутреннему облику Севера, Мила это прекрасно знала, но сейчас…

– Север! – простонала она. – Что с тобой, Север?!

– А то! – бешено выкрикнул он, хватая ее за волосы и выволакивая на середину комнаты. – Я слишком долго ждал своей очереди на тебя! И больше ждать не намерен! Придется тебе прямо сейчас раздвинуть ножки, сука!

– Север, как ты можешь? Здесь, над трупами?! – зарыдала Мила. – Ты ли это, Север? Ладно, я уйду с тобой, с радостью уйду, я так истосковалась по тебе! И у нас еще будет много ночей! Но только давай не будем… здесь! Я не могу при мертвых! К тому же в любой момент сюда может ворваться охрана.

– Молчи, паскуда! – Белов точно рассчитанной жестокой пощечиной швырнул жену на постель. Сам, мгновенно сбросив одежду, навалился сверху.

– Ну дай мне хоть эту гадость с себя смыть! – взмолилась Мила, размазывая по лицу чужую кровь. – Ведь мерзко же!

– Сказано, молчи, блядина! Лярва! Ты будешь делать то, что я захочу! И тогда, когда я захочу! – прорычал Север.

Мила отбивалась изо всех сил. Белов поймал ее кисть, резко выкрутил. От боли она охнула. Север коленом раздвинул ее бедра. И тут с мрачным удовлетворением заметил, что глаза Алой Розы опять затуманились дурной похотью – той самой болезненной нимфоманской похотью, которая всегда гнала Милу на панель, на дно, в грязь и которую никогда раньше не мог вызвать у нее любящий муж. Нет, он, конечно, и прежде вызывал у нее сильнейшее сексуальное желание, могучее любовное влечение, но другое, эмоционально иное, возвышенное…

…Север брал жену грубо, почти жестоко. Она ведьмой билась под ним и стонала навзрыд. Алая Роза наслаждалась – самозабвенно, до истерики.

А Белов настолько соскучился по ее душистому, обожаемому телу, что плевать хотел и на покрывавшую это тело чужую кровь, и на антураж изнасилования. Время для обоих супругов, казалось, исчезло – столь незаметно, столь стремительно оно летело вокруг них.

Когда Север наконец почувствовал Милу опустошенной, он отпустил ее, перекатился на спину, встал. Алая Роза лежала неподвижно, по ее губам блуждала полубезумная сладкая улыбка. «Получилось, – подумал Север угрюмо. – Нимфоманка в ней утолена. Но что скажет она сама, когда очнется?»

Он прошел в ванную. Быстро сполоснулся, вытерся. Вернулся, подобрал свою одежду, предусмотрительно брошенную им туда, где не было кровавых луж. Оделся. И окинул внимательным взглядом жену.

Мила медленно приходила в себя. Веки ее затрепетали, она открыла глаза, приподнялась на локте.

– Дай… сигарету, – попросила хрипло.

Север молча бросил ей на кровать пачку и зажигалку. Девушка закурила.

– Скотина ты, Белов! – всхлипнула она. – Такой же гад, как местная братва! А я-то тебя ждала!..

– Ждала! – взвился Север. – Ага, ждала! В компании вот этих! – он яростно ткнул пальцем в сторону трупов. – И вообще, что ты себе позволяешь, гадина? Кто скотина, я? – Белов вновь схватил жену за волосы, вытащил из кровати и с маху влепил ей затрещину. – Молчи впредь, подстилка сраная! Говорить будешь, когда тебя спросят… мадам Белова! Ясно?

Не отвечая, Мила заплакала. Север отвернулся.

– Хватит сопли распускать! – бросил он. – Иди, смой с себя кровищу этой дохлой мрази. И одевайся. Уходим.

Мила молча, покорно пошла в ванную. Вскоре вернулась, растирая полотенцем голову.

– Мне не во что одеться, – заявила она мрачно. – Здесь только костюмы для выступлений. В них по городу не пройдешь, первый же мент остановит. Да и опознают… А все мои платья Иван держит у себя. Это чтобы я не сбежала.

– А ты собиралась сбежать? – усмехнулся Белов.

– Нет. Но Иван страхуется. Я ведь главный капитал заведения. Огромную прибыль приношу. К тому же я все равно никуда не ходила без Ивана… Он запрещал.

– Понятно. Значит, так. Ты Геллу знаешь?

– Гальку? Конечно, знаю. Я всех наших девочек знаю.

– Как думаешь, подойдет тебе одежда Геллы?

– Подойдет. У нас с нею фигуры одинаковые, она так гордится этим, чудачка… Всегда просит меня примерять ее новые тряпки.

– Хорошо. Теперь скажи мне: оргия в зале уже кончилась? Сколько она обычно длится?

Мила взглянула на часы.

– Как раз на излете. Но еще тлеет. Мое колдовство действует долго… растормаживает половой инстинкт часов на четыре-пять.

– Я испытал это на своей шкуре! – зло фыркнул Север. – Ладно, сиди здесь, я скоро.

Он вышел из Милкиной «квартиры», спустился в зал. Там было вполне безопасно: охранников не наблюдалось, а клиенты частично разбрелись по комнатам проституток, частично спали прямо за столами в обнимку с девками – видимо, истощились. Правда, кое-кто продолжал трахаться, но эти ни на что не обращали внимания. Север подошел к своему столику.