Текст книги "Беспощадная страсть"

Автор книги: Дмитрий Щербаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 30 страниц)

Глава 35

Павел Кузовлев вышел из кабинета, где пробыл не один час, проводя Миле сеанс глубокого психоанализа. Север, все это время напряженно ждавший результатов, увидев друга, привстал со своего места, искательно глядя в глаза Павлу. Тот кивнул.

– Пойдем ко мне, дружище, – произнес Кузовлев. – Она заснула, пусть спит. А я в принципе все понял. Сейчас расскажу. Пошли.

Они устроились в директорском кабинете Павла. Врач достал из ящика стола бутылку спирта.

– Разведенный, – тряхнул он посудиной. – Выпьем!

– Паша, не томи! – простонал Белов.

– Что я могу сказать? – вздохнул Павел. – В целом ты добился успеха. Тебе удалось вызвать у Милы то психологическое состояние, которое мы с тобой условно назвали синдромом жертвы. Между вами установились отношения по типу «палач – жертва», и теперь у Милы нет психофизиологической потребности искать других сексуальных партнеров. Тот уровень зла, носителем которого ты якобы являешься, ее устраивает, и ей достаточно приносить себя в жертву тебе и больше никому. Оттягивать на себя через секс твое зло – ей кажется, что его в тебе через край. Поздравляю. Ты хороший актер по жизни и мужественный человек.

– А почему ты так грустно все это излагаешь, Паша? – воскликнул Север воодушевленно. – Значит, все получилось! Значит, можно избавляться от маски монстра? Хорошо-то как, Паша!

– Да в том-то и дело, что не все так хорошо, – вздохнул Кузовлев. – Милкина болезнь никуда не делась и не замкнулась на тебе одном. Если ты изменишь стиль поведения, если снова станешь благородным рыцарем в глазах Милы, ее опять рано или поздно прихватит. И скорее рано, чем поздно. Милкино нынешнее состояние весьма неустойчиво. Так что тебе придется продолжать действовать и вести себя так же, как все это время. Придется продолжать работать на Романова, усмирять этого… как, бишь?.. Кличка-то обезьянья, ты говорил… да, Газавата, и главное – не давать спуску Милке. Бить ее, насиловать… и так далее, весь комплекс. Пойми, некий предел в Милкином подсознании еще не перейден. Да, она ощущает себя твоей жертвой, но ты для нее еще не сконцентрировал в себе все мировое зло, если можно так выразиться. Вот когда сконцентрируешь, процесс будет уже необратим. Ты превратишься для нее в единственно возможный сексуальный объект, и уж тогда веди себя, как хочешь – она не сможет изменить тебе ни при каких обстоятельствах. Физически не сможет. Если только вы оба доживете до этого момента…

– Но как же так, Паша?.. – Север запинался, он казался совершенно раздавленным. – Ведь последний раз… ты помнишь, я тебе рассказывал… Все было хорошо… Милкина похоть была утолена, это точно, я чувствовал, хотя я в тот раз ее не насиловал… Паша, как же так?

– В тот раз в ней еще сохранялась внутренняя инерция, – пояснил Павел печально. – И слава Богу, что ты сразу вернулся к своей роли подонка. А то пропала бы Милка окончательно…

– Оба мы пропали бы, – пробормотал Север. – Но расскажи мне, Паша, когда… когда она пройдет наконец этот чертов предел? Когда я избавлюсь от этого гребаного одиночества, от этого мерзкого фиглярства? Когда верну себе Милу – целиком, а не только ее тело! Мне мало только тела, какое бы красивое и сладостное оно у нее ни было! Мало, понимаешь?!

– Не заводись, Север. Все я понимаю! – сказал Павел жестко. – Только ответить на твои вопросы не могу. Когда? А Бог его знает, когда! Единственное, чем я могу тебе помочь – это рассказать, как развивалось Милкино состояние в динамике. Хочешь?

– Давай… – тусклым голосом уронил Север. Он сейчас походил на марионетку с обрезанными нитками – этакая груда тряпья, а не человеческий персонаж.

– Когда ты впервые появился в борделе и устроил то, что устроил, – начал Кузовлев, – тебе сразу удалось убедить Милу, что теперь ты другой, не такой, как прежде. Тут мы с тобой рассчитали верно. Собственно, синдром жертвы сложился у Милы уже на моей «фазенде». Кстати, она ведь действительно поверила, что ты притащил ее туда только для того, чтобы обучить боевым навыкам и потом использовать как бойца-напарника. Это ты здорово разыграл. Скажи, ты и впрямь чему-нибудь ее научил?

– Научил… – ответил Север устало. – Теперь Милка в силах постоять за себя. И при необходимости сможет запросто завалить какого-нибудь бобра – она прекрасно стреляет. Она вообще очень обучаемая – все схватывает на лету. Только ни к чему ей моя наука, это ведь был только повод, чтобы держать Милку на «фазенде». Хотя в дальнейшем она пару раз выручала меня в бою…

– Вот видишь – ничего не пропадает даром! – воскликнул Павел с деланным воодушевлением – ему хотелось хоть как-то поддержать совсем скисшего друга. – Но я продолжаю. Итак, синдром жертвы сформировался у Милки еще на «фазенде». Но, конечно, его надо было закрепить. То есть вытащить Милку в большой мир, что ты и сделал. Кстати, тебе очень повезло, что едва вы приехали в город, на вас сразу же напали те бандиты и мент. Ты закрепил Милкино состояние уже в условиях общества, а не изоляции. Дальше все шло по накатанной колее. Милка не хотела тебе изменять, потому что любит тебя, и у нее не было такой физиологической необходимости, поскольку ты научился утолять ее потребность в регулярных изнасилованиях, создав у нее совершенно иной свой образ, чем раньше. Образ монстра, который ты пока благополучно поддерживаешь. Но… на данный момент это все, Север, чего ты добился. Повторяю, состояние Милы неустойчиво. Если вы с ней, например, расстанетесь на более-менее длительный срок или если ты изменишь стиль обращения с ней, она вновь вынуждена будет искать себе для секса каких-нибудь отморозков или идти на панель. Так что тебя ждут впереди еще очень серьезные испытания. Мужайся.

– Как же его преодолеть, этот ее подсознательный предел? – задумчиво произнес Север. – Что еще такого запредельного я должен выкинуть?

– Вот именно – запредельного! – подхватил Павел. – Нужен шок! Нужен поступок, который потрясет ее! Только смотри, брат, себя не сожги. Ведь если ты даже ради Милки обидишь невинного, сам не выживешь… С твоей-то больной совестью…

– Да знаю!.. – махнул рукой Белов. – Вот и болтаюсь в этих рамках, как дерьмо в проруби… Для Милки надо выглядеть инфернально жестоким, для себя – оставаться человеком. А нарушишь любое из этих правил, все одно – смерть. Веселая у меня жизнь, Паша! Ой какая веселая! Хоть сейчас в пляс пускайся!

Глава 36

Обратно Беловы ехали в спальном вагоне. Север почти не разговаривал с Милой – терроризировать ее у него сейчас не было сил, а задушевную беседу он позволить себе по известным обстоятельствам не мог. Так и молчали почти всю дорогу, перебрасываясь лишь самыми необходимыми фразами. Мила тоже не лезла к мужу с разговорами – привыкла уже, что ее «болтовня» его «не интересует».

«Возвращаемся, – думал Север. – Конечно, мы бы так и так вернулись – я не могу подвести Романова, он на меня надеется… Но насколько легче было бы в предстоящей войне с Газаватом иметь за спиной настоящего надежного друга, любимую жену, которая верит и понимает… А выходит, я опять один. Обреченный на одиночество… И если меня убьют, то я так и останусь в памяти Милки взбесившимся подонком, остервенелым жлобом и самодуром… Впрочем, надолго ли задержится Милка в этой жизни после меня? Она же на самом деле живет только мною, только надеждой вновь слиться со мной не одним лишь телом… И не понимает, мучительно не понимает, что происходит с ее любимым, почему он вдруг стал мерзавцем… А я ТАКУЮ женщину вынужден унижать, как последний самовлюбленный, тупой самец! Гад я, вот что! Но ведь ради нее стараюсь! Только ради нее! Будь проклят этот мир, наградивший ее столь подлой болезнью!»

Вагон плавно покачивался, перестук колес успокаивал, смягчал душевную боль.

«Нет! – сказал себе Север. – Я не должен погибнуть, не имею права! Я должен выжить и победить! Не одного поганого Газавата, а весь этот смрадный мир, все его зло и подлость, воплощенные в Милкиной нимфомании! Врете, господа хорошие, я не дам себя убить! Все только начинается!»

Книга вторая
ГАЗАВАТ

Глава 1

В недалеком прошлом здесь находился санаторий Политбюро ЦК КПСС. Высокая, красиво вписанная в пейзаж ограда отделяла от остального мира обширную территорию ухоженного лесопарка, где деревья были хоть редки, но раскидисты, а стояли они как бы строем, словно по стойке «смирно». Между ними радовал глаз до предела окультуренный кустарник – но окультуренный столь умело, что с первого взгляда производил впечатление греющего душу первобытного природного буйства.

Само здание санатория казалось совсем небольшим, но чего только там не было внутри! Особенно сейчас, после его модернизации. Ибо нынче оно принадлежало одной из крупнейших в стране банковских корпораций, а вкусы банкирской верхушки отличались куда большей изощренностью, чем аскетичные, почти спартанские, если судить с современной колокольни, вкусы «вождей пролетариата» эпохи развитого социализма.

– Открывай! – крикнул Андрей охраннику, подъезжая к воротам на своем новеньком черном «Кадиллаке».

– Новая тачка, Андрей Николаевич? – спросил охранник Слава, пока ворота автоматически разъезжались в разные стороны.

– Ага, – степенно и благодушно кивнул Андрей.

– Хороша! – оценил Слава.

– Дойдешь до моих чинов – оторвешь себе получше! – шутливо успокоил его Андрей.

– Да где мне… – деланно смутился охранник, сам недавно купивший новенькую «БМВ».

Усмехаясь, Андрей выехал за ворота.

…Север лежал в кустах неподалеку. Увидев машину, которую «пас» уже вторые сутки, он стремительно, но аккуратно поднялся, не издав даже шороха, и беззвучной волчьей рысью побежал через лесополосу наперерез – туда, где дорога делала поворот и где клиента можно было взять «тепленьким», без шума и свидетелей.

Север не знал точно, кто такой Андрей. Но, наблюдая за территорией санатория, он легко вычислил лиц, которые приезжают сюда на собственных автомобилях, а потом щеголяют в камуфляжке. Не составляло труда догадаться, что подобные персонажи принадлежат к начальству охраны заведения. Именно одного из таких типов Север и решил захватить для задушевной беседы.

К намеченному «месту встречи» Белов прибыл раньше «Кадиллака». Вытащил револьвер, быстро и тщательно осмотрел его, проверяя готовность к работе. И едва машина, вырулив из-за поворота, поравнялась с линией прицела, Север выстрелил.

Пуля прошила переднее колесо. Беловский ствол бил не громче хлопка в ладоши. Шум леса полностью поглотил звук. Поэтому Андрей даже не заподозрил нападения. Он жутко удивился, когда фирменная тачка вдруг «захромала», заглушил мотор, вылез из машины и склонился над поврежденной шиной. Север, уже спрятавший оружие в нательную кобуру, не стеснявшую движений, напружинился перед броском.

Все же Андрей был профессионал. Он сразу увидел, что случилось с колесом. И тут же спиной почувствовал движение сзади. Мгновенно вскочив на ноги, он стремительно развернулся, сунув руку под пиджак с намерением выхватить пистолет.

Но не успел: Север кошкой прыгнул на него. Страшный удар кулаком в лицо швырнул Андрея на капот его собственного автомобиля. Слегка оглушенный, Андрей сполз вниз по скользкому металлу, и тотчас второй удар – под вздох – согнул мужика пополам. Тело Андрея словно переломилось в поясе, однако его тут же вновь подбросило, ненадолго вернув в вертикальное положение: это Белов коленом поддел физиономию противника. Уже не спеша, примерившись, Север поставил завершающую точку: врезал Андрею правой, зацепив самый край подбородка. И подхватил потерявшего сознание малого под мышки, не давая ему упасть.

Когда Андрей очнулся, он обнаружил себя привязанным к дереву на лесной полянке. Его еще мутные глаза буравил волчий взгляд худощавого высокого парня, одетого совсем непритязательно – однако очень подходяще для разного рода диверсионных акций, отметил Андрей, оценив наряд террориста наметанным взглядом профессионала.

– Где моя машина? – слабым голосом спросил Андрей.

– Ну, жлобня! – презрительно восхитился Север. – Тут его жизнь под большим вопросом, а он интересуется тачкой! Вы меня прикалываете, господа «новые русские»! Я тащусь от вас, как прик по стекловате! Машина! А тебя не волнует, что сейчас будет с тобой?!

– Что тебе надо? – выдавил из себя Андрей.

– Тачка твоя цела! – заявил Север. Он почувствовал, что клиент начал бояться, и решил слегка помучить его. – Я загнал ее в кусты, завалил валежником. И даже колесо тебе поменял! Ну, чего молчишь, как жопа в гостях? «Спасибо» я от тебя дождусь?

– Что тебе надо? – повторил Андрей уже жалобно.

– Я тут у тебя в кармашке ножик нашел, – продолжал Север, нарочно не отвечая на вопрос. – Клевый такой ножик, выкидушку. Вот, смотри! – Он щелкнул пружиной, и на свет явилось длинное, остро отточенное лезвие. – Хорошая штука, – повторил Север. – Самый раз уши резать, носы, яйца… Сдирать кожу с рожи, скальпировать, фашистские кресты на груди рисовать… Забавная вещица!

– Да что тебе надо, в конце концов? – воскликнул Андрей почти плаксиво.

– А надо мне от тебя совсем немного. Чтобы ты прояснил мне некоторые туманные для меня вопросы. Как говорится, будешь откровенен, сохранишь здоровье. Заметано?

– Спрашивай, – вздохнул Андрей.

– Судя по твоему удостоверению, ты заместитель начальника службы безопасности санатория, – сказал Север, разглядывая вдруг появившуюся в его руке «ксиву». – Андрей Николаевич Тишков. Приятно познакомиться. Меня можешь звать Крокодилом. Или Бегемотом. Или Фантомасом, если угодно, – балагурил Север, подавляя психику пленника, его волю к сопротивлению.

– Можно и Фантомасом… – пробурчал Тишков потерянно.

– Итак, Фантомас хочет знать: какова система охраны санатория? Сколько там долболомов со стволами, какие хитрости внутри и так далее. Короче, как я могу незаметно попасть за ограду?

– А если я расскажу, какие у меня гарантии, что ты меня не убьешь? – спросил Андрей.

– Гарантия у тебя одна – мое слово. Других гарантий нет и не жди. Но слово я тебе даю твердо. – Последнюю фразу Север произнес с таким нажимом, что Андрей поневоле поверил: слову этого парня можно доверять. Такой, как он, словами бросаться не станет.

– Охраны внутри двадцать человек с «калашами», – начал излагать Андрей. – Это только бойцы. Еще пятеро – разного рода «старшаки», разводящие, так сказать. Званий у нас нет, сам понимаешь… Четверо руководят группами бойцов по пять человек каждая, а пятый – начальник над всеми.

– Это его ты заместитель? – поинтересовался Север.

– Нет, он функционер моего уровня, мой сменщик, – пояснил Андрей. – Главный начальник сам не охраняет, он только организовывает безопасность. Здесь бывает наездами. Сейчас он в Москве.

– А ты, стало быть, его заместитель? – уточнил Север насмешливо.

– Да. Я и еще один парень. Который сейчас заступил на смену.

– Ясно. Выкладывай дальше. Как действуют группы охранников?

– У каждой свой участок. Периодически они его обходят. Но в основном сидят в караулках – у каждой группы своя караулка. А одна какая-нибудь группа постоянно охраняет ворота.

– Как попасть за ограду?

– Через ворота не прорвешься. Без пропуска не пустят, а штурмовать безнадежно. Ты один или с командой?

– Не твое дело! – резко ответил Север. – Ты знай себе пой, соловей! Так почему штурмовать безнадежно?

– Чтобы протаранить такие ворота, нужен танк. А форсировать… Если вас несколько человек, вас сразу постреляют. А если вас целая армия, то охрана объявит общую тревогу, вызовет по рации помощь из города. Милицию, в конце концов, РУОП. Безнадежно, – закончил Андрей уверенно.

– Остается через ограду, – подхватил Север. – Ну, какие там сюрпризы? Излагай, не стесняйся.

– С внутренней стороны по всему периметру пущена колючая проволока. Несколько слоев, спиралью. Проволока закамуфлирована кустами, так что не видна вообще. Спираль метровой высоты. Спрыгиваешь за забор – и аккурат попадаешь в ее дружеские объятия. Из проволоки самому все равно не выбраться, либо изрежешься насмерть, либо придется звать на помощь. Надежно.

– Знакомая система, – кивнул Север. – Теперь вот что мне скажи: персонал санатория – он где живет?

– Кто где… Повара, официантки, горничные и прочие подобные работники – у себя дома. Все они из окрестных деревень, их на автобусе привозят и увозят. А девочки из специальной внутренней обслуги – в служебном флигеле. Этих вообще за территорию не выпускают в течение всего срока контракта.

– Почему?

– Они обслуживают секретные совещания, тайные переговоры боссов с партнерами и другие аналогичные мероприятия. Поэтому в курсе закрытой информации. Текущей, конечно. Сам понимаешь, выпускать их нельзя, чтобы не сболтнули лишнего. Подобные условия, кстати, оговариваются в договоре найма. Так что все законно.

– А как девочки обслуживают эти… мероприятия? Интим-услуги? – Север презрительно хмыкнул.

– И интим-услуги тоже, – подтвердил Андрей. – Если надо, девок подкладывают важным гостям, чтобы те были посговорчивее. Размякали, так сказать. А в другое время боссы сами развлекаются. Телки-то экстра-класса, все красотки – куда там разным мисс Европа-Америка… И постельную науку знают от альфы до омеги. Профессионалки.

– Мне нужна девочка из спецобслуги. Галя Куприянова. Знаешь ее?

– Галечка, как же… – осклабился Андрей. – Девочка – высший сорт, отношения у меня с ней самые нежные, нежнее не бывают…

– Дерешь ее, что ли? – спросил Север грубо.

– Ага, – ухмыльнулся Андрей. – Вообще-то спец-обслуга на нас, охрану, смотрит свысока. Игнорирует. Эти телки предназначены для персон высшего ранга и простых смертных презирают. Мы, конечно, отвечаем им тем же – бляди, мол, позорные. Но это больше от злости, от обиды. Спесь их проституточья раздражает. Ведь дешевки же сортирные, траханые-перетраханные, а туда же, с гонором! Разложить бы такую вдвоем-втроем!.. Да нельзя. Враз уволят. Вот и держим вооруженный нейтралитет.

– А Галя? – спросил Север.

– О, Галина… – расплылся Андрей. – Она ведь слегка нимфеточка… И меня выделяет среди других. Порой даже приглашает к себе в комнату.

Север вспомнил толстое обручальное кольцо на безымянном пальце правой руки Тишкова и брезгливо сплюнул.

– Кобелино вульгарис… – пробормотал он. – Скот обыкновенный, типичный, тривиальный. Научного и иного интереса не представляет…

– Что?.. – оторопел Андрей. Он не ожидал подобной реакции на свои откровения.

Тишков был столь словоохотлив от страха. Андрею хотелось умаслить террориста, подыграть ему. Чтобы не убил. И чтобы не стал углубляться в один вопрос, который они вроде уже проскочили и возвращаться к которому Андрей ой как не хотел…

– Дерьмо ты, вот что, – пояснил Север. – Женатый, а харишь проститутку. Впрочем, мне плевать. Как найти Гальку?

– Служебный флигель, комната восемь.

– Как этот флигель расположен?

Андрей объяснил.

– Там есть охрана? – продолжал выяснять Север.

– Специальной нет.

– Еще вопрос. Что за бойцы ваши охранники? Ну, рядовые? Солдаты-срочники?

– Аллах с тобой! Наши ребята – бойцы службы собственной безопасности корпорации. Мы их сами набираем. Срочники, сказанул тоже…

Север не подал вида, но почувствовал явное облегчение. Бойцы службы собственной безопасности… Этих псов не жалко. Они ничуть не лучше обычных бандитов – готовы рвать в клочья кого угодно по малейшему кивку хозяина. Бультерьеры. Если придется с ними сшибиться, Север убьет любого из них не задумываясь. Рука не дрогнет.

– А зачем тебе Галя? – спросил Тишков. – На хахаля ты не похож, да и нет у нее хахаля, она говорила… А похищать девку ради информации глупо. Похитить можно и фигуру покрупнее, если уж приспичило…

– Тебя, например? – бросил Север презрительно.

– Зачем меня?! – мгновенно струсил Андрей. – Что я знаю? Я служака, у меня другая работа, секреты финансовых махинаций мне неизвестны. Я мелкая сошка…

– Третий в очереди поссать! – вспомнил Север фразу одного своего знакомого. – Заткнись, подбери дерьмо в штанах, никто тебя похищать не собирается. Мне нужна Галька, а зачем – не твое дело!

– Конечно, не мое! – охотно, даже подобострастно согласился Андрей. – Я вообще ничего знать не хочу, честно! Только не убивай… – добавил он тихо.

Север не обращал на него внимания – думал.

– Та-ак! – произнес он спустя минуту. – Вроде обо всем побазарили. А теперь напрягись, Андрюша, и хорошенько поклацай мозгами – не скрыл ли ты от меня чего-нибудь? Какой-нибудь хитрой ловушки, куда я влезу, как голый фраер в петушатник? Ну, колись, милый Энди. Да проворнее, а то заболтался я тут с тобой…

Именно подобного вопроса Тишков больше всего и боялся. Он собрался с духом, чтобы голос его звучал максимально твердо, попытался улыбнуться и, как бы иронизируя над собой, произнес:

– Да что ты, Фантомас, ничего я не скрыл, зачем мне…

Север несколько секунд смотрел на него.

– Дурак ты, Андрей! – наконец изрек он. – Я чую вранье почище любого детектора лжи. А ты врешь, утаиваешь что-то. Ну, сам напросился…

Неожиданно Север левой рукой схватил Тишкова за горло. Стальными пальцами сжал гортань. Андрей захрипел, разинул рот, стараясь вдохнуть хоть немного воздуха, и тут же Север вбил ему в глотку какую-то тряпку, которую, оказывается, держал в правой руке. Андрей выпучил глаза. Север отпустил его кадык.

– Задерживаешь ты меня, – сказал Север досадливо. – Ну да ничего не поделаешь. Начнем играться…

Он вытащил тишковский пружинный нож, выщелкнул лезвие. Деловито осмотрел сначала его, а потом физиономию Андрея, словно примериваясь. Затем скользнул взглядом вниз, по всей фигуре Тишкова.

– С чего начнем? – спросил Север. – С ушей или с яиц?

Лицо Тишкова исказилось ужасом.

– Ага, с яиц, – кивнул Север, словно соглашаясь с клиентом.

Он аккуратно расстегнул Андрею штаны, спустил их, приподнял клинком мошонку.

– Тебе какое меньше жалко – правое или левое?

Андрей замычал, заблажил, насколько позволял кляп, отчаянно завращал глазами. Север взглянул ему в лицо. Тишков изо всех сил старался дать понять, что просит вытащить кляп у него изо рта.

– Ты, поди, поговорить захотел? – весело ощерился Север.

Андрей усиленно закивал. Север выпрямился, пожал плечами и резким движением выдернул тряпку.

– Говори, – велел он равнодушно.

– Там… За оградой… – прохрипел Андрей. – После кустов с колючей проволокой… – Он закашлялся.

– Давай бодрее, – поторопил Север. – А то, я вижу, у тебя мало энтузиазма. Ну! – Он пнул Андрея в голень.

Тот взвыл, закашлялся еще сильнее. Север пнул его вторично.

– Не бей меня! – с трудом выдохнул Андрей.

– Нечего было врать! – отрезал Север. – Вы, все новые уроды, не понимаете доброго обращения. Вас только хорошей плюхой и можно чему-то научить. Ну говори же, козел! Что там за подлость придумана, кроме колючей проволоки?!

– Полоса безопасности… – выдавил из себя Андрей. – Ширина – два метра…

– Что за дерьмо такое – полоса безопасности?!

– Полоска высокой травы… А в ней всякие ловушки… Зазубренные стальные колья, петли из стальной проволоки… Попадет нога в такую… или рука… начнешь биться, запутаешься еще сильнее… задушишь сам себя, если орать не начнешь… Вот!

– И ты, с-сука, молчал?! – Север плоской напряженной ладонью от души хватил Андрея по скуле, задев ухо и шею. Левой рукой он тотчас припечатал рот Тишкова, не дав тому заорать. «Наверно, я выбил ему барабанную перепонку, – подумал Север, заметив тоненькую струйку крови, побежавшую из уха Андрея. – Ничего, пусть скажет спасибо, что жив остался».

– Теперь ты все выложил? – спросил Север, когда Тишков очухался.

– Теперь все, – всхлипнул тот.

– Вот сейчас верю. Давно бы так. А то я ему жизнь дарю, а он меня направляет прямиком в объятия костлявой. – Север говорил насмешливо и пренебрежительно, ясно давая понять, кем считает собеседника. Андрей понял.

– Не убивай! – взмолился он.

– Завалил бы я тебя, – произнес Север мечтательно. – Да слово дал. А нарушать слово мне Заратустра не позволяет, как выражался милейший Остап Бендер. Ладно, живи.

Он поднял из травы небольшую сумку, которой Тишков раньше не приметил. Достал оттуда шприц, наполнил его какой-то жидкостью из пузырька.

– Ты что?! – ахнул Андрей в ужасе.

– Да не ссы ты, – усмехнулся Север. – Хотел бы я тебя пришить, зачем мне такие сложности? Вот ножик твой. Воткнуть тебе его в брюхо – и привет. А после развязать тебя и ручонки твои еще тепленькие на рукояточке укрепить. И пусть потом доказывают, что ты не самурай!

Пока Север говорил, он обнажил предплечье Андрея, перетянул его снятым с Тишкова ремнем, нашел подходящую вену, ввел в нее иглу.

– Поспишь пару суток – не сдохнешь! – напутствовал он Тишкова.

Проваливаясь в беспамятство, Андрей успел подумать только об одном: «А ведь я совершенно не запомнил лица этого Фантомаса… Как же его потом искать?..» Вслед за этой мыслью наступила тьма.

Север отволок Андрея в его же машину, которую загнал в овражек и завалил буреломом. «Пока сам не проснется, его вряд ли найдут. А проснется он не скоро. Стало быть, время у меня есть», – подумал Север, удаляясь от места «захоронения» автомобиля и его незадачливого хозяина. Естественно, Север позаботился, чтобы Тишков не задохнулся в салоне – слово есть слово.