Текст книги "Драко Малфой и Солнечный путь (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Красота

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц)

У Гарри есть человек, который ему сейчас дороже всего мира. А она… она осталась одна. Это не огорчало, не было неожиданностью или чем-то непривычным. Собираясь в Хогвартс в первый год обучения, она ничего другого и не ожидала. Она всегда была одна. Кому нужна подруга-зубрилка? Только законченным двоечникам-подлизам, но такие люди были не нужны ей самой.

Друзья в Хогвартсе – это стало полной неожиданностью. Друзья-мальчики – двойной неожиданностью.

Наверное, стоило научиться дружить с девочками. А теперь уже поздно.

Гермиона остановилась перед дверью, из-за которой неслись завывающе-рыдающие звуки. Ах, ну да, усмехнулась она. Дом скорби. Туалет Плаксы Миртл. Мне сюда, решила она, и толкнула дверь.

Миртл рыдала громко и настойчиво, но какой-то еще звук примешивался к ее трагическим рыданиям. Обойдя кабинки, Гермиона увидела, что рядом с раковинами, совсем близко к тому месту, где раньше был вход в Тайную комнату, сидит на небрежно брошенной на пол мантии Сольвейг Паркер и наигрывает грустный мотивчик на большой шестиструнной гитаре.

 
Друг мой, проснись
И слезы вытри с глаз
Сегодня сбежим,
Мы сбежим
Эй, соберись,
Пока нас не застали
Пока не пошло все к чертям.
Только дыши
Только останься со мной
Глубже дыши
Мне не суметь одной.
 

Пела она совсем тихо, словно стесняясь собственного голоса, а меж тем, думала Гермиона, стесняться было нечего – голос был хороший, низкий, иногда немного отдавал в хрип, но это не портило звучание.

– Грейнджер, – имя тяжело упало в тишину, совсем как если бы его произнес Малфой. Их, наверное, в Слизерине специально тренируют, подумала Гермиона.

– Извини, что помешала, – Гермиона сделала небольшой шажочек в сторону Сольвейг. – Я иногда прихожу сюда, чтобы побыть одной. Я думала, никто здесь не появляется, кроме Миртл.

– Мой ранг как раз между «никто» и Миртл, – спокойно отозвалась Сольвейг. – Так что ты не особенно ошиблась.

– Что ты здесь делаешь? – задала Гермиона глупый вопрос и тут же поправилась: – В смысле, почему ты сидишь здесь?

– Мне стало слишком весело в слизеринской гостиной, и я решила придти сюда, чтобы Миртл привела меня в чувство, – ответила слизеринка. – Мы хорошо звучим вместе, тебе не кажется?

– Пожалуй, – согласилась Гермиона, наколдовывая себе циновку и садясь на нее.

– Собираешься заниматься? – Сольвейг покосилась на «Справочник начинающего анимага» в руках у Гермионы. – Ладно, было невыразимо приятно пообщаться.

– Ты мне не мешаешь, – запротестовала Гермиона. – Просто… у нас слишком буйно. А мне нужно сконцентрироваться, чтобы определиться с выбором, – она показала слизеринке обложку книги.

– Ясно, – сказала Сольвейг. – Надеюсь, что у тебя не будет следов от очков вокруг глаз. Такое сходство с МакГонагалл было бы слишком утомительно. А я тебе не помешаю концентрироваться?

– Если будешь дальше исполнять что-нибудь в этом духе, это даже поможет мне помедитировать.

Что-то напоминающее улыбку промелькнуло на мрачном лице Сольвейг.

– А я и не знала, что ты остроумна, Грейнджер.

– Всегда рада угодить, – отозвалась Гермиона. – Что это ты играла?

– Это Радиохед, «Мелодия выхода», – ответила Сольвейг, небрежно перебирая струны.

– Красиво, – сказала Гермиона.

– Да.

Струны снова запели нежным перебором, а Гермиона уткнулась в справочник. Миртл безутешно завывала в кабинке.

Гермиона подняла голову от книги.

– А у меня сегодня день рожденья, – с легким удивлением сообщила она.

Гитара тихо протренькала в ответ.

– С днем рожденья тебя, – голос Сольвейг в сопровождении воя Миртл звучал так траурно, словно она пела похоронный марш, и Гермиона не сдержала улыбки, – с днем рожденья тебя, с днем рожденья, душка Грейнджер, с днем рожденья тебя.

– У меня есть тортик, – сказала Гермиона, когда Сольвейг замолчала. Слизеринка посмотрела на нее задумчиво.

– Ты всегда так отмечаешь свой день рождения?

– Нет. Если понравится, буду.

– Ну, тогда Ассио тортик, – сказала Сольвейг, и снова улыбка, как лучик солнца, мелькнула на ее пасмурном лице.

– Ассио тортик, – согласилась Гермиона.

Хогвартс, гостиная Слизерина, 14 сентября 1997 года, вечер

– Ну, ты же понимаешь… – Генри Причард искательно посмотрел на Драко. – Мы не можем позволить себе проигрыш…

– То есть, вы не можете позволить себе взять меня в команду, – ледяным тоном поправил его Драко. – Интересно. Позволь уточнить, Генри – это решение никак не связано с тем, что мой отец вне закона?

Предположительно, – добавил он, и этого короткого слова оказалось достаточно, чтобы с лица Причарда сошли все краски.

– Ну… – он перевел дыхание. – Ты… то есть… ну…

– Малфой, – более решительный Охотник Жан Розье пришел на помощь приятелю. – Давай будем честны – с тобой мы ни разу не выиграли Кубок школы, а Бэддок принес нам удачу в первый же свой полет в качестве Ловца. Какие тебе еще нужны основания?

Драко пристально посмотрел на Малькольма, и мальчик сжался под холодным презрительным взглядом светлых глаз.

– Вы считаете, что этот, – Драко кивнул в сторону младшего игрока, – может устоять против Поттера?

– Против Поттера никто не устоит, – буркнул Розье. Ответный взгляд Драко был так ужасен, что Жан, слизеринец с поистине гриффиндорской смелостью, непроизвольно втянул голову в плечи.

– Что ты сказал, Розье? – тон Драко был спокоен. Совершенно спокоен. Слишком спокоен.

– Что слышал! – огрызнулся Жан. – Сколько раз ты обыграл Поттера, Малфой?! Один раз в жизни ты сыграл с ним вничью, и черт меня побери, если тому не было причин, не имеющих никакого отношения к квиддичу!

– Намекаешь, что Поттер поддался? – глаза Драко сузились.

– Намекаю, что он не захотел, чтобы его любовник проиграл, – нагло ответил Розье. Рука Малфоя сжалась в кулак, но он тут же овладел собой и надменно усмехнулся.

– Думай что хочешь, Розье. Посмотрим, что ты запоешь, когда этот мальчишка будет играть против Поттера.

Малькольм прокашлялся.

– Драко… Жан… я хотел сказать… весной мы выиграли у Хаффлпаффа, конечно, но ведь и Драко обыгрывал Хаффлпафф, даже когда Ловцом был Диггори. Если бы Драко не сыграл осенью вничью с Гриффиндором, мы бы не взяли Кубок…

– Малфой не может играть Ловцом! – воскликнул Причард. – Да он просто слишком высокий для Ловца!

– Обожаю, когда обо мне говорят так, будто меня нет, – сухо заметил Драко.

– Короче, у нас к тебе деловое предложение, Малфой, – заговорил Розье. – Мы предлагаем тебе место в команде на позиции Отбивалы или Охранника – выбирай сам, у нас сейчас две свободных. Но… ты сам понимаешь – «Нимбус-2001» – уже не самая лучшая метла…

– То есть, ты предлагаешь мне купить место в команде? – медленно произнес Драко.

– Тебе ведь не впервой, верно? – усмехнулся Розье.

– А мне не нравится твое предложение, Розье, – улыбка Драко была почти ласковой. – Давай поступим иначе – я уйду из команды, а вместе со мной уйдут «Нимбусы». А мадам Хуч выделит вам пару-другую «Чистометов». Как тебе?

– Не думаю, что у тебя что-нибудь получится, – нахмурился Розье.

– А я думаю, что у меня как раз все получится, – сладко улыбнулся Драко. – Эти метлы – собственность Малфоев. Полагаю, ты должен знать, Розье, что это не пустой звук.

Нависло молчание. Враз помрачневший Розье сверлил невозмутимого Драко взглядом. Причард обеспокоенно поглядывал на друга. Малькольм выглядел так, словно собирался заплакать.

– Я… – он запнулся, прокашлялся и продолжил. – Драко лучший ловец, чем я… так что мне не стоит…

– Я вот что думаю, – неожиданно вступила в разговор Блэйз, до этого молча сидевшая углу – про нее уже успели забыть, – Драко непременно должен остаться: он, во-первых, самый опытный игрок в команде, а во-вторых, может потренировать Малькольма. Дополнительные тренировки, – она нежно улыбнулась, – это как раз то, что нужно Мэлу, чтобы ни в чем не уступать Поттеру.

В этот момент что-то произошло с лицом Розье – со стороны могло показаться, что у него внезапно свело челюсть, а глаза стали резко косить. Причард же состроил еще более жуткую гримасу – он зачем-то втянул губы в рот, отчего его лицо стало похоже на посмертную маску – точнее, стало бы, если бы не отчаянно бегающие глаза. Малькольм покраснел в десятый раз за вечер. Блэйз невозмутимо продолжала улыбаться.

Оглядев весь этот театр пантомимы, Драко повернулся к Блэйз.

– Твои слова должны что-то означать, Забини?

– Я всего лишь хочу, чтобы самый красивый игрок в команде по-прежнему был с нами, – с обворожительной гримаской отозвалась рыжая.

– Драко, но ведь ты будешь так занят в этом году, – предпринял последнюю попытку Причард. – Уроки по Зельям, дипломный проект…

– Благодарю за заботу, – очень вежливо отозвался Драко. – Но не стоит обо мне беспокоиться. Я найду время. И на тебя тоже.

Возможно, в звучании последних слов, обращенных к Малькольму, было что-то необычное, потому что теперь покраснел не только Бэддок, но и Причард с Розье. Драко же – сама невозмутимость – спокойно продолжал:

– Тренироваться будем по вечерам в пятницу, субботу и воскресенье, начнем со следующей недели. Думаю, этого времени нам хватит. Кстати, который час?

– Восемь, – ответил Розье, слегка ошалевший от того, как стремительно и безвозвратно улетала капитанская власть из его рук.

– Очень хорошо, – сказал Драко. – Розье, к пятнице найди нам нового Отбивалу – я буду играть вратарем.

Пойдем, Бэддок.

Малькольм подскочил на месте.

– К-куда?

– На квиддичную площадку, разумеется, – раздраженно отозвался Драко. Малькольм поспешно поднялся и подошел к Малфою. Тот махнул рукой в сторону проема и сказал, обращаясь к Розье: – А насчет метел я подумаю.

Хогвартс, 15 сентября 1997 года, гриффиндорская башня, утро

Не хочу вставать.

Будильник заверещал дурным голосом ровно через секунду после того, как эта мысль разбудила Гарри.

Впрочем, разбудила – это сильно сказано. Гарри почти не спал ночью, а когда засыпал, ему снилось, что он стоит перед сотней галдящих первоклассников и не знает, что им говорить.

В субботу вечером, за ужином, они с Драко получили расписание. В понедельник, после обеда, Гарри должен был провести двойные занятия у первоклассников. Во вторник утром стояли занятия у второго курса – для Драко. В этот же день, но после обеда – третий курс у Гарри. В среду утром – пятый курс, опять же у Гарри. В среду вечером – четвертый курс у Драко, и шестой курс у него же – в четверг утром. И завершали этот марафон пятничные зелья у седьмого курса.

Гарри поднял на Малфоя затравленные глаза. Тот внимательно изучил свое расписание, свернул бумажку и убрал ее в сумку. Все это – без единой человеческой эмоции на лице.

Весь воскресный день Гарри провел в библиотеке, изучая заново материал первого курса по зельям.

Выяснились две вещи: во-первых, то, что Гарри неплохо учился в первом классе – спасибо Снейпу, а во-вторых, все тот же Снейп пишет, оказывается, неплохие методические рекомендации для преподавателей.

Просто удивительно. Снейп кругом выходил молодец. Если бы не исчез еще так не вовремя…

Гарри не мог припомнить, когда еще он так переживал. Ну да, в ожидании первого своего матча по квиддичу он тоже жил с ощущением, словно наглотался змей, но ведь ему приходилось летать до этого, и Гарри уже знал, что летать он умеет. А преподавать?

– Не переживай, – сказала Гермиона. – Ты же Гарри Поттер, они буду слушать тебя хотя бы поэтому.

Это вовсе не утешило Гарри.

Ближе к вечеру Гермиона отняла у него все книги и заявила, что он должен отдохнуть, иначе из-за нервного перенапряжения случится как раз то, чего он боится. Гарри провел вечер у Мины в драконарии, и девушка, смеясь, говорила, что если он выдержит завтрашнее испытание первоклассниками, его можно будет запросто пускать к драконам.

– А можно сразу к драконам, а? – жалобно простонал на это Гарри.

– Все будет нормально, – сказала на это Мина. – Успокойся.

Но он не мог успокоиться. При мысли о завтрашнем дне его начинало выворачивать наизнанку, и он был близок к тому, чтобы пойти к Дамблдору и отказаться. Помешала мысль о Малфое – мысль о том, какое у него будет выражение лица, когда он узнает, что Гарри Поттер испугался первоклассников.

Драко смог бы успокоить его. Он высмеял бы страхи Гарри, от души повеселившись, что человек, переживший Авада Кедавру, сражавшийся с драконам, василиском, дементорами и самым страшным черным магом столетия, боится преподавать. Сказал бы что-нибудь вроде того, что теперь боггарт при виде Гарри будет превращаться в толпу первокурсников, жаждущих учительской крови. Он смог бы успокоить Гарри, если бы захотел.

Но он не захочет.

Гарри огляделся. Незаметно для себя он оказался в слизеринском подземелье.

Он хотел увидеть Драко. Он скучал по Драко. Скучал по их разговорам, по малфоевских насмешкам, по его дурацким шуточкам и внезапной нежности… ну да, он скучал – по его лицу, глазам, волосам, рукам… по резким переменам настроения тоже почему-то скучал.

Прекрати, сказал Гарри себе. Это же попросту безнравственно. Ты любишь Мину, Мина любит тебя. Ты же не можешь любить сразу двоих!

Мне просто хочется с ним общаться, возразил он сам себе. Хочется, чтобы он относился ко мне по-доброму. Почему он не хочет?

Может, он по-прежнему любит тебя? Представь, каково ему это – видеть тебя с Миной.

Как он может любить меня? Я же не сделал ему ничего хорошего. Я доставлял ему одни беды… Сейчас все могло бы быть так хорошо… Мы могли бы быть друзьями и перестать мучить друг друга. Просто друзьями.

Хорошими друзьями. Он мне нужен…

– Поттер?

Гарри поднял голову. Эту неподражаемую интонацию он не мог перепутать ни с чем – только Драко так произносил его фамилию.

– Привет, – сказал Гарри, улыбаясь. – А я тебя жду…

– Вот как? – легкая недобрая усмешка тронула губы Малфоя, и только тут Гарри заметил, что Драко не один – рядом с ним стоял Малькольм Бэддок, и то, как близко он стоял, почему-то вызвало у Гарри смутное чувство протеста. – А я тебя нет, – и он властно, по-хозяйски приобнял Малькольма за плечи.

– Я хотел поговорить с тобой насчет завтрашнего дня…

– Не понимаю, о чем ты, Поттер, – холодно отозвался Драко.

– Я насчет зелий…

– Поттер, у нас разные курсы. Так что нам не о чем разговаривать.

– Драко…

– Поттер, когда ты перестанешь ныть мне об одном и том же? – нетерпеливо дернулся Драко. – И не смей трепать мое имя – в твоем исполнении оно звучит отвратительно.

– Что ты хочешь…

– Я хочу сказать, чтобы ты не смел называть меня по имени, Поттер, – ответил Драко, выделив последнее слово.

– Да, но…

– Мне некогда, – Драко решительно стиснул плечи молчаливого Бэддока. – Пошли, Малькольм.

Изумленный и расстроенный, Гарри смотрел, как два силуэта скрываются в глубине полутемного коридора.

– Он влюблен в тебя, что ли? – донесся до него удивленный голос Малькольма. – Почему он бегает за тобой?

Ответа Гарри не разобрал, но он различил интонацию – в голосе Драко прозвучала едкая насмешка. На мгновение Гарри почувствовал отголосок той боли, что Малфой причинил ему прошлой зимой, в декабре, когда отрекся от него на глазах у двух факультетов. «Ну и катись ко всем чертям, дурацкий гордец!» – яростно подумал Гарри. И еще мелькнула полумысль, получувство – Мина никогда не обидит меня.

* * *

На следующее утро было еще хуже. Гарри не смог завтракать. В этот день состоялся первый урок у профессора Люпина, но Гарри даже не понял, что за тему они проходят. Он сидел, словно в трансе, тупо глядя на стенные часы, что отсчитывали секунды до рокового часа. Все это тошнотворно напоминало Гарри Тремудрый Турнир.

Он пришел в себя, только когда Гермиона, сидящая рядом, ткнула его локтем в бок. Гарри вскинул голову и увидел, что профессор смотрит на него вопросительно. Гарри медленно поднялся, сообразив, что учитель только что задал ему вопрос. Ехидный смешок прокатился по рядам слизеринцев. Рядом зашептала Гермиона:

– Симпатическая магия предполагает использование одновременно двух видов…

– Простите, сэр, я не расслышал вопроса, – произнес Гарри.

– Я спросил, знаешь ли ты, что такое симпатическая магия, – ответил профессор Люпин, поглядывая на Гарри с беспокойством.

– Использование заклинаний одновременно с воздействием зелий. Вроде так, – сказал Гарри.

– Примерно так, – согласился Люпин. – Как я уже сказал, в этом году мы будем изучать Симпатическую магию…

– Сэр, могу я задать вопрос? – раздался протяжный, почти ленивый голос Драко. – При чем здесь Защита от Темных сил?

– Симпатические чары, Драко, как правило, используются в Черной магии, – ответил Люпин. – Белых симпатических чар гораздо меньше, обычно это заклинания Колдомедицины. Естественно, мы изучим и некоторые из них – они могут пригодиться как защита от злых симпатических чар. Есть еще вопросы?

– Есть, сэр, – за эти интонации Гарри резко захотелось свернуть Малфою шею. Да как он смеет разговаривать с профессором Люпином в таком тоне?! – Вы сказали, что мы будем изучать Симпатические чары. Означает ли это, что вы обучите нас Черной магии?

– Я расскажу вам, как они создаются и как действуют, – ответил Люпин. – Разумеется, я не буду учить вас практическому применению Симпатических чар. Что еще, Драко? – с легким раздражением спросил он, увидев, что рука белокурого слизеринца снова метнулась вверх.

– Приворотные чары тоже относятся к Симпатическим, сэр?

– Да.

– Спасибо, сэр.

– Можно подумать, ты этого не знал, – пробормотал Гарри.

После урока Люпин задержал его.

– Гарри, все в порядке?

– Да, сэр, – соврал Гарри, не глядя в глаза оборотню.

– Нервничаешь? – неожиданная лукавая улыбка осветила лицо Люпина. – Это бывает. Не бойся, это пройдет после первого же урока. Я думаю, у тебя получится преподавать. Ты для этого достаточно харизматичен.

– Это значит, что я смогу шипеть и держать всех в страхе, как Снейп? – усмехнулся Гарри.

– Нужно ли тебе это? – приподнял бровь Люпин. – Ладно, это был риторический вопрос. Гарри, ты не мог бы зайти ко мне как-нибудь вечерком? Скажем, в среду – в четверг ведь тебе не нужно преподавать.

– Для чего, сэр? – удивился Гарри.

– Хочу поговорить с тобой о Сириусе, – твердо ответил Люпин.

– Но, сэр, что…

– В среду вечером, Гарри. Я тебя жду.

* * *

На обед Гарри не пошел. Он не мог смотреть на еду.

Вместо этого он поднялся в гриффиндорскую башню, чтобы еще раз просмотреть свои конспекты. Но едва он заглянул в тетрадь, как ему стало физически плохо – совсем как перед экзаменом. И точно такое же ощущение, что в голове у тебя пусто, и ты абсолютно ничего не знаешь.

Когда пришло время, он, прижав к груди конспекты, спустился в гостиную. Гермиона ждала там – при виде Гарри ее губы против воли растянулись в улыбке.

– Не смейся.

– Прости, но у тебя такой вид, словно ты собрался на войну, – она рассмеялась. – Гарри, это всего лишь первоклассники. И они заранее в восторге, что им будет преподавать сам Гарри Поттер – особенно после того, как они наслушались ужасов о профессоре Снейпе. Они будут внимать тебе, открыв рты.

– Тебе легко говорить…

– Иди давай, – она легко подтолкнула его в спину.

В класс зелий Гарри пришел раньше учеников. Он разложил конспекты на столе, проверил наличие мела и ингредиентов для зелий, нервно прошелся по классу…

Дверь за спиной Гарри открылась, и он замер от ужаса.

– «Поскольку здесь нет ничего от глупого размахивания палочками, то многие из вас с трудом поверят, что это можно назвать магией. Я и не жду, что вы сумеете по достоинству оценить волшебную красоту тихо кипящего котла и мерцающих над ним испарений, деликатную силу жидкостей, прокрадывающихся по человеческим венам, околдовывающих ум, порабощающих чувства… Я могу научить вас разливать по бутылям славу, настаивать храбрость, готовить живую воду… если только вы не такие же непроходимые тупицы, как те, кого мне обычно приходится учить». Не собираешься начать с этого, Поттер?

– А я было обрадовался, что Снейп вернулся, – сказал Гарри, не оборачиваясь. – Не знал, что ты заучиваешь наизусть его фразы.

– Я их записываю. Издам после его смерти, – ответил Драко, усаживаясь на парту. – Не думал, что ты так мечтаешь увидеть Снейпа.

– Я влюбился в него с первого взгляда, – отозвался Гарри.

– Значит, я не одинок, – усмехнулся Малфой. После небольшой паузы Гарри спросил:

– Ты зачем пришел?

– Мешаю? – Малфой выгнул бровь.

– Нет, я просто спросил.

– Хочу посмотреть, как ты будешь это делать, – ответил Драко. – Буду набираться опыта. И в качестве группы поддержки. Чуть что – Круцио, Империо, Авада Кедавра… Современные дети невыносимы…

– Малфой, это не смешно.

– Я сказал, что шучу?

– Спасибо.

– О, не за что, – Драко с преувеличенным изяществом встал на ноги. – Я посижу там, на последнем ряду.

«Когда-нибудь, возможно, настанет день, и я научусь понимать его», – подумал Гарри, глядя на тонкого юношу, который прошел между рядами и сел за одну из последних парт.

Все оказалось совсем не так страшно. Прозвенел колокол, первоклассники вошли гурьбой, робко поздоровались с Гарри и расселись по местам. Некоторые с интересом, а другие – с опаской покосились на Драко, но все внимание вернулось к Гарри, когда он, прокашлявшись, произнес:

– Здравствуйте. Меня зовут Гарри Поттер, и я некоторое время буду преподавать у вас зельеделие. Это довольно сложная наука, потому прошу вас слушать и записывать очень внимательно. Мы начнем с зелья для лечения ожогов. Кто-нибудь может рассказать мне его состав?

Над первой партой моментально взлетела рука.

– Да, мисс?..

– Браун, сэр, – звонким, хорошо поставленным голосом произнесла девочка. – В состав зелья для лечения ожогов входит сушеная крапива…

* * *

– В каждом поколении есть своя Грейнджер, – задумчиво произнес Драко.

– Это плохо? – спросил Гарри. Драко промолчал. Гарри собирал со стола свои вещи, а Малфой все не уходил, и гриффиндорец терялся в догадках, чего же он хочет. Наконец Драко заговорил:

– Ты неплохо справился. Нечего было так трястись.

Гарри поднял голову, пытаясь понять, сказал ли ему Драко только что комплимент, или же это была насмешка. Однако выражение лица Малфоя было абсолютно непроницаемо.

– Неужели ты совсем не боишься?

Малфой пожал плечами, как показалось Гарри, раздраженно, и снова не ответил. Гарри застегнул сумку.

– Малфой, мне надо запереть класс…

– Придешь завтра? – неожиданно спросил Драко. Гарри недоуменно нахмурился.

– Куда?

– Сюда. Посмотреть, как я буду преподавать… Придешь?

– Если ты хочешь…

Фыркнув, Драко спрыгнул с парты, на которой сидел, и стремительно вышел из класса. Гарри перевел дыхание.

Во вторник утром Гарри отпросился с Трансфигурации у МакГонагалл и пошел в класс зелий. Второкурсники всех четырех факультетов уже встревожено галдели за своими партами, и Гарри пробрался в класс через заднюю дверь – она вела в маленький кабинетик, скорее, даже кладовку, где хранились старые робы, закопченные котлы и еще какой-то хлам. Гарри уселся на задней парте; почти тут же прозвонил колокол, и в класс вошел Драко.

Да, запоздало подумал Гарри, наверное, он волновался. Но не потому, что боялся выставить себя идиотом перед четырьмя десятками учеников, а потому, что должен был предстать перед ними в наилучшем виде.

Надо полагать, свой выход он отрепетировал. Даже роба у него развевалась, как у Снейпа.

Драко остановился перед учениками, обвел аудиторию взглядом и негромко произнес:

– Доброе утро.

Внутри у Гарри что-то оборвалось и ухнуло вниз. Он вдруг осознал, что значит «прирожденный лидер», и смутное понимание того, как мог Вольдеморт увлечь за собой столько неглупых и даже не злых, в общем-то людей, возникло в его голове. Если бы даже Темный Лорд обладал лишь половиной той властности, что сейчас сквозила во взгляде, в голосе, в жестах и в позе Драко Малфоя, он и то смог бы завладеть душами многих. А он обладал и большим. И возможно, даже был красив когда-то…

– Меня зовут Драко Малфой. Моя задача – сделать так, чтобы к возвращению профессора Снейпа вы не растеряли знания, что он вложил в ваши головы в прошлом году. Если, конечно, там еще что-то осталось, – Малфой обвел аудиторию холодным властным взглядом и взял в руки журнал. – А пока познакомимся…