Текст книги "Драко Малфой и Солнечный путь (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Красота

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 32 страниц)

С нее счистили ржавчину, но изображения маленькой змейки на кране никуда не делось. Может быть, ее просто не заметили, а может, ошпарила Гарри неожиданная мысль, он был единственным, кто мог ее видеть.

Ну… почти единственным.

Гарри склонился над краном. Змейка смотрела на него блестящими глазами.

– Откройся! – приказал Гарри. Она чуть качнула маленькой головой, признавая его господство, и раковина, заскрипев, поехала в сторону. За ней открылся черный мрачный проход; пахнуло затхлой сыростью.

Гарри решительно сел на край образовавшегося прохода, спустив ноги в черную трубу. Это, конечно, было опасно, но ему не привыкать к опасностям. Он просто обязан выяснить, что же происходит!

Он глубоко вздохнул и медленно, держась руками за край, пополз вниз – чтобы падать было чуть менее высоко. И в этот момент в голове ярко вспыхнула мысль: «А как я отсюда выберусь?»

Гарри в панике рванулся наверх; руки и ноги поехали по скользкой трубе, предавая своего хозяина. Гарри не удержался на краю и, вскрикнув, полетел вниз.

Он очень неловко ударился, приземлившись, и, кажется, потерял ненадолго сознание. Впрочем, вряд ли больше, чем на полминуты; очнулся он в полумраке, где пахло сыростью, а, подняв голову, увидел над собой пятнышко света – спуск, через который он попал сюда.

Видеть-то он его видел, но вот как туда попасть?.. Ты идиот, Поттер, сказал ему внутренний голос, в точности копируя интонации Драко. Кто в здравом уме полезет в дыру, из которой заведомо невозможно выбраться?

Оставалось только звать на помощь. Не самый удачный выход, поскольку сейчас Гарри полагалось находиться вовсе не здесь, а в своей гостиной. Но лучше уж быть наказанным, чем умереть от голода. Тем более что – будем честны! – из школы его все равно никто не выгонит.

В этот момент какая-то тень на мгновение закрыла свет. Гарри вскинул голову, вглядываясь в далекое желтое пятно. Показалось?

– Эй! – неуверенно позвал он. – Там кто-нибудь есть?

Ответа не последовало, но тень мелькнула снова, и на этот раз Гарри был уверен, что ему не показалось.

– Эй! – выкрикнул он снова. – Это я, Гарри Поттер! Я упал! Не могли бы вы мне помочь или позвать кого-нибудь?

И снова он не получил ответа, но тень, закрывшая свет, не исчезла. Наоборот, она стала как будто даже четче. Кто-то стоял наверху, вглядываясь во тьму колодца.

– Вы меня слышите? – неуверенно позвал Гарри. Тень шевельнулась. Кто-то тихонько хихикнул. А потом раздался звук, от которого Гарри заледенел – мерзкий скрип, как будто что-то тяжелое волокут по каменному полу. Не вполне осознавая реальность происходящего, Гарри наблюдал, как меркнет свет, просачивающийся из туалета Плаксы Миртл. С похоронным грохотом раковина встала на свое место, и Гарри оказался в полной темноте.

Стало тихо. Где-то мерно капала вода.

Ужас и паника были такими, что Гарри едва удержался от крика о помощи. Только мысль о том, что он уже здесь был, и тогда ему не было так страшно, удержала его от бесполезных воплей.

Да, тогда ему не было так страшно, но тогда он был не один, он пришел, чтобы спасти друга, и он, наконец, был мальчишкой, а мальчишки вообще бесстрашны. Черт! И еще тогда он не был влюблен…

Не хочу умирать…

Не паникуй, строго сказал он себе. Здесь может быть еще один выход. Где-нибудь дальше. Куда ты не дошел в прошлый раз. Здесь просто обязан быть еще один выход!

В конце концов, разве не затем ты спустился сюда, чтобы выяснить, что происходит?

Хогвартс, 28 февраля 1998 года, около шести вечера, гриффиндорская гостиная

– Ну?

Две головы склонились друг к другу, отгороженные каминным экраном от шумной и взволнованной последними известиями гриффиндорской гостиной.

– Я говорила с ней.

– И что она сказала?

– Она рассказала мне об этом своем заклинании. Она считает…

– Не все ли равно, что она считает? Ты думаешь, это ее рук дело?

– Нет. Честно, нет. Она любит их обоих. Знаешь, она их любит… вместе.

– Понимаю.

В наступившей тишине слышно было только, как трещат дрова в камине. И еще – гул фоном – разговоры в гриффиндорской гостиной.

– А что у тебя?

– Я разговаривал с ним. Узнал кое-что интересное о прошлом годе. И еще я получил письмо.

– Откуда?

– Из Дурмштранга.

– Что?! Из Дурмштранга? О… ней? Но как?

– У меня там друзья, – легкая самодовольная улыбка скользит по нежно-розовым губам.

– И?..

– Они знали ее. Рассказывают много интересного.

– Например?

– Например, ее выгнали из школы.

– Я слышала об этом, вроде бы, у нее что-то было неладно с поведением…

– О, да, и еще как! Ее выгнали из Дурмштранга за злоупотребление черной магией. Такая была формулировка. Что в точности она сделала, никто не знает, но представь, что это должно быть, если ее выгнали из Дурмштранга!

– А палочка?

– Палочку сломали, так мне говорят. Ну, для того, чтобы работать с драконами, палочка особенно-то и не нужна…

И снова стало тихо. Тонкий наманикюренный пальчик задумчиво крутил прядь огненно-рыжих волос.

– Ты думаешь, мы вправе делать из этого какие-то выводы? То есть, я понимаю, черная магия, Дурмштранг… но ведь это еще не значит, что она…

– Я и не собираюсь делать никаких выводов, – светлые глаза пристально смотрели огонь, и в них зловеще поблескивало отражение язычков пламени. – Пока.

– А что ты думаешь, – короткий взгляд из-под каштановых ресниц, – по поводу всего этого?

– Ты имеешь в виду, кто это делает? С Плаксой Миртл и Деннисом?

– Да.

– А ты что думаешь?

– Ты знаешь. Я не думаю, я знаю.

– Василиск?

– Короткий кивок.

– Я не был уверен, что это правда. Ну, то, что рассказывали о тебе, о Гарри пять лет назад…

– Да. И сейчас… Дело не только в Деннисе и Миртл, есть и другие признаки. Кто-то передушил хагридовых петухов – как и тогда… Мне непонятно только, почему никто не умер…

– Тебя так огорчает этот факт?

– Господи, нет! Но взгляд василиска убивает! В прошлый раз никто не смотрел василиску прямо в глаза.

Помнишь, первой жертвой была миссис Норрис? Она видела отражение василиска в воде. Потом был Колин Криви – он смотрел через глазок фотокамеры. Джастин Финч-Флетчи – видел змею сквозь Почти Безголового Ника. А Гермиона и Пенни Кристалуотер смотрели в зеркальце.

– Может, Деннис тоже видел василиска через глазок камеры?

– При нем не было камеры.

– При Деннисе не было камеры? Брось, этого быть не может! Камера – третий глаз Денниса, он без нее в туалет, и то не выходит.

– При нем не было камеры. Я полагаю, ее кто-то забрал.

– Кто-то, кто наткнулся на Денниса раньше тебя? И не поднял тревоги?

– Кто-то, кто натравил змею на Денниса.

– Или просто навел чары. Ведь Деннис не умер.

– Ты знаешь такие чары? Я спрашивала у Гермионы, она утверждает, что ничего подобного не слышала.

Такой эффект вызывает только взгляд василиска.

– В том случае, если не убивает.

– Да. Только в том случае.

– И что ты думаешь?

– Есть одна мысль. Детеныш.

– Детеныш василиска?

– Да. Детеныш.

– Откуда?

– Из куриного яйца, высиженного жабой, знать надо такие вещи.

– Жабой? А что случится в этом случае с жабой?

– А кому это интересно?

– Например, тому, что знает, что в драконарии, в кладовке, где хранится мясо, нашли труп жабы. Жабы не едят мяса.

– А детеныши василиска едят…

– Думай! Ты просишь не спешить с выводами – тебе не кажется, что мы слишком долго не спешим?

– Я не прошу тебя не спешить. Выводы – это одно. Доказательства – другое. И их у нас нет.

Кто-то вошел в гриффиндорскую гостиную, и народ всколыхнулся; лесным шорохом прокатилось имя Гермионы.

Затем раздался серьезный голос девушки, что-то настойчиво втолковывающий гриффиндорцам, а потом – громче – ее вопрос:

– Кстати, кто-нибудь видел Гарри?

* * *

Палочка горела неярким, но ровным светом, освещая Гарри путь. Жуткая паника, слава Богу, улеглась, Гарри вспомнил, что он волшебник и у него есть волшебная палочка. Он даже не испугался, когда из мрака выплыла огромная шкура, сброшенная змеей. За прошедшие годы она нисколько не изменилась, и Гарри не сомневался, что пройдет еще не одна сотня лет, а эта старая ненужная кожа, так похожая на настоящую змею, будет лежать здесь, нетронутая ни людьми, ни временем. А ведь, наверное, можно вытащить ее отсюда, сдать в какой-нибудь музей, может быть, даже денег дадут… Интересно, почему Дамблдору не пришло в голову что-нибудь подобное? Давно пора привести эту комнату в человеческий вид. Летний аттракцион для туристов: «Ужасы Тайной Комнаты»! Здесь покоится шкура, сброшенная Василиском на таком-то году жизни. А здесь потерял память сам Гилдерой Локхарт, Лауреат, Кавалер и прочая! И восковые фигуры поставить. А за этой дверью начинается вход в собственно Тайную Комнату, где Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, сражался с Василиском. Обязательно надо рассказать Малфою, его это позабавит…

Гарри замер. Дверь, которую охраняли две каменные змеи с алмазными глазами, была распахнута настежь, а змеи, показавшиеся ему такими живыми пять лет назад, сейчас были неподвижными каменными изваяниями, и не более.

«Ну и что с того, что открыта, – подумал Гарри, на всякий случай прикоснувшись рукой к стене – чтобы было на что опереться… – Может, она осталась открыта в прошлый раз. Я-то ее не закрывал… точно… может, она сломалась или что-то…» Внезапно ему стало стыдно, и, подгоняемый этим стыдом как плетью, Гарри резко оттолкнулся от стены и вошел.

Здесь ничего не изменилось. Разве что теперь это место не дышало опасностью и черной магией, и у ног огромной статуи с безобразным лицом, что изображала Салазара Слизерина, не было распластано тело маленькой рыжеволосой девочки.

Гарри едва не рассмеялся. Тайная Комната была одним из главных ужасов его жизни, куда страшнее, чем то место, где они на первом курсе искали философский камень, страшнее, чем Запретный Лес, почти такой же страшной, как то кладбище, где умер Седрик Диггори. Оказалось, что этот кошмар – всего лишь старая, грязная, запыленная, в сырых потеках по стенам зала с безобразной статуей и огромными полуразрушенными колонами в виде змей.

Внезапно Гарри вспомнил, что василиск передвигался в замке по вентиляционным трубам, а значит, где-то здесь должен быть вход в эти трубы. Возможно, он находится где-нибудь в статуе Слизерина, потому что именно оттуда василиск выползал в прошлый раз. Конечно, может быть, там всего лишь располагалось его логово, но попытка не пытка.

Если только сейчас там не прячется второй василиск.

Но пыль на каменном полу выглядела такой нетронутой, что невозможно было представить, будто здесь кто-то живет. Во всяком случае, не огромная змея, у которой, как известно, нет ног, и она потому передвигается ползком.

Гарри остановился у подножия статуи. Даже если допустить, что проход в вентиляционные трубы находится внутри статуи, что, в общем-то, тоже довольно маловероятно, рассуждал он, то и в этом случае в статую надо еще как-то забраться. Вряд ли у него получится. Надо искать другой путь.

В этот момент, когда он стоял между ног гигантской статуи, его посетило странное ощущение, как сказал бы Драко, дежа вю. Ему показалось, что когда-то очень давно он уже стоял точно так же, глядя вверх, в каменное лицо давно умершего мага, раздраженный собственным страхом, успокоенный и немного разочарованный страшной Тайной Комнатой, которая оказалась обычной пыльной дырой… И с его губ сорвались слова, которые он сказал тогда, и он даже вспомнил, что их вызвало тогда – отчаяние и желание быть большим, чем он есть на самом деле, а сейчас они были не более чем насмешкой и еще попыткой показать самому себе, что ему вовсе не страшно:

– Поговори со мной, Слизерин, величайший из хогвартской четвёрки…

Шипение, сорвавшееся с его губ, заставило Гарри подскочить на месте. Но вот эхо страшного звука закончило гулять между высокими колонами, чуть утих бешеный стук сердца, и Гарри перевел дыхание, почти успокоенный мыслью, что ничего не случилось…

…как вдруг уловил в пещерном мраке разверстого рта статуи почти незаметное движение.

Гарри сделал шаг назад. «Спокойно, спокойно! – приказал мозг запаниковавшему сердцу. – Не трусь!»

Я не трушу.

Гарри сделал еще шаг назад, не отрывая взгляда от черного провала. Он просто уйдет отсюда. Просто уйдет… Он поищет дорогу наверх в другом месте…

Ужас, заполнивший его до краев, был совершенно диким, первобытным, слепым, как голод или похоть. Ничто не двигалось вокруг, стояла мертвая тишина, и с каждым шагом – он по-прежнему медленно отступал спиной вперед – Гарри становилось все страшнее и страшнее, пока этот ужас не стал нестерпимым, пока Гарри не хлестнула непереносимая мысль, что оно стоит за спиной. Мертвея, он оглянулся, и, естественно, никого не увидел.

Он перевел дыхание, чувствуя, как страх немного разжал свои острые когти, и в то же мгновение комната наполнилась шорохом и почти неслышным, но ощутимым шипением. Этого Гарри не вынес. Крепко зажмурившись, он кинулся бежать.

Он налетел лбом на косяк, кое-как нашарил проем и вылетел из залы. Ужас шелестел и шипел за спиной; возможно, это была игра гарриного воображения, но он не мог и не хотел это проверять.

Естественно, бег вслепую не мог продолжаться долго. В конце концов Гарри споткнулся и растянулся во весь рост на грязном каменном полу.

Теперь, когда не стало эха его собственных шагов, единственным звуком осталось только его дыхание.

Гарри даже на мгновение перестал дышать, прислушиваясь, но ни шорохов, ни шипения не услышал. Было тихо, звеняще тихо, страшно тихо. Гарри вдруг понял, что он знает эту тишину – такое бывает в американских триллерах, когда чудовище, преследующее героя, куда-то исчезает, и тот только успевает успокоиться, как оно набрасывается на него снова.

А потом Гарри услышал голос. Кто-то кричал, рождая многоголосое эхо под сырыми сводами, и в этом крике Гарри узнал свое имя.

Он поднялся на ноги и, пошатываясь, побрел на голос. Потом шаг его ускорился, а еще потом Гарри увидел свет и перешел на бег. И, грязный, не замечающий слез, в два ручья сбегавших по лицу, он влетел в объятия того, кто держал в руке палочку с зажженным на конце Люмосом, зарылся лицо в его плечо и разревелся по-настоящему.

– Шшш… тише, тише… – бормотал знакомый голос; нежные руки поглаживали Гарри по спине, губы скользили по мокрым щекам, вискам, носу, губам… – Тише, Гарри, тише, любимый, все в порядке, все хорошо, я здесь…

Почувствовав запоздалый стыд, Гарри немного отстранился от Драко и сквозь пелену слез и запотевшие очки посмотрел тому в лицо. В глазах Драко не было ни тени насмешки, только тревога, вытесняемая облегчением.

Потом взгляд посветлел, посуровел, и Драко сделал попытку разжать руки, обнимающие Гарри за талию, но тот прижался к нему и потерся носом о плечо слизеринца. И объятия Драко, на мгновение затвердевшие, снова, будто примирившись с неизбежным, стали теплыми и уютными.

– Что ты здесь делаешь? – шмыгнув носом, спросил наконец Гарри.

– Надо полагать, спасаю тебя от ужасной опасности, – в голосе Драко, естественно, звучала насмешка, но она была доброй – а может, Гарри просто уже привык к манере Драко вести себя. Удивительная нежность к любимому другу затопила сердце Гарри, и он, не особенно задумываясь над своим поступком, оторвался от плеча Драко и поцеловал его.

Драко, не колеблясь, приоткрыл рот, впуская Гарри в поцелуй; обнимал его нежно и ласково, отдаваясь, защищая; целовал так, как будто этот поцелуй был единственным, ради чего стоило жить, как будто Гарри был единственным, кому Драко мог отдать свою нежность, свое тепло, свою защиту. Когда поцелуй закончился – не оборвался, не прекратился, а именно закончился, как заканчивается вино в бокале, – он еще какое-то время не отрывал своих губ от губ любимого, вдыхая его выдохи.

– Пойдем, – произнес он наконец. – Надо выбраться отсюда.

Он взял Гарри за руку и повел за собой. Через несколько шагов Гарри засветил свою палочку. Еще через несколько – мягко высвободил свою руку из пальцев Драко и зашагал рядом, слегка касаясь плечом его плеча.

Они долго шли молча; когда, наконец, Гарри заговорил, голос его оказался хриплым:

– Как ты сюда попал?

Драко покосился на него с легким удивлением.

– Через спуск, который начинается в туалете Плаксы Миртл.

Гарри остановился. Драко по инерции прошел еще пару шагов; заметив, что Гарри не идет следом, остановился и он.

– Что-то случилось?

– Как ты открыл проход?

– Он был открыт.

Гарри смотрел на Драко изумленно и недоверчиво; Драко смотрел на Гарри с вежливым удивлением.

– Открыт? Но когда я упал, кто-то закрыл его за мной! Я видел! Кто-то еще был в туалете, он смеялся, а потом закрыл проход! Это что, был ты?!

– Ты в своем уме? – резко спросил Драко. Гарри опустил глаза. Глядя на его склоненную голову, Драко произнес: – Ко мне прибежала Грейнджер. Она сказала, что нигде не может тебя найти. Я направился сюда…

– Почему? – спросил Гарри, и Драко, в свою очередь, потупился.

– Я… знал, где тебя искать… Когда я пришел, проход был открыт.

– Ты знал, где меня искать? – повторил Гарри. – Почему?

– Просто знал, – ответил Драко. Настал черед Гарри смотреть на склоненную перед ним голову, теряясь в словах и чувствах. Наконец он притянул Драко к себе, обнял его и прошептал в ухо:

– Спасибо.

И они снова пошли бок о бок, не говоря ни слова.

Вскоре впереди забрезжил свет, и они вышли к тому месту, где начинался подъем в туалет. Гарри остановился, словно налетев на невидимую преграду.

– Драко, а как мы выберемся?

– Ты думаешь, я такой же идиот, как и ты, Поттер? – насмешливо поинтересовался тот. – Разумеется, я предусмотрел, как нам выбраться.

– Любишь демонстрировать, какой ты умный, да, Малфой? – усмехнулся Гарри.

– Это не демонстрация, это мое естественное поведение, – снисходительно объяснил Драко. – Просто я умный. Всегда.

Гарри рассмеялся.

– Ну, тогда скажи, что ты там такое придумал.

– Застывшие чары левитации, – гордо произнес Малфой.

– Надеюсь, ты уверен, что умеешь их делать? – приподнял Гарри брови.

– Нет, я использую их впервые, – отозвался Драко как ни в чем не бывало. – Поэтому ты пойдешь первым, Поттер. Так я хоть буду уверен, что они работают.

– А если они не сработают? – спросил Гарри, улыбаясь.

– Тогда я наложу другие чары, не беспокойся, Поттер.

– Я не могу не беспокоиться, Малфой, сколько бы ты новых чар не накладывал, падать-то все время буду я.

– Если бы я думал, что это тебе повредит, Поттер, я бы не стал гнать тебя первым. Давай, вперед! – он легонько подтолкнул Гарри в плечо. То, обернувшись, одарил Драко нежной и застенчивой улыбкой и вступил в кружок, что образовывал на полу падающий из туалета Плаксы Миртл свет. Сейчас же заработали чары левитации, и Гарри втянуло в дыру как в пылесос.

Он плавно опустился на пол; минутой спустя рядом стоял Драко. При ярком свете Гарри увидел, что на щеках Драко – грязные полосы, а волосы припорошены пылью. «Интересно, как же, в таком случае, выгляжу я?»

– Ты весь грязный, – словно прочитав его мысли, сказал Драко. Гарри кивнул и подошел к раковине.

Драко умылся быстрее и, прислонившись бедром к краю раковины, стал наблюдать за фыркающим и плещущимся Гарри.

Наконец, тот поднял голову, стряхивая воду с волос. Драко протянул ему салфетку. Тишина вдруг стала напряженной; сквозь рассыпавшиеся мокрые пряди черных волос Драко видел, что кончики гарриных ушей слегка порозовели. Он протянул руку и бережно отодвинул прядку, открывая ухо. Гарри опустил салфетку, и она мокрым комочком упала на пол.

– Драко, ты что делаешь? – спросил Гарри и потрясенно умолк, к ужасу своему увидев, что на глаза Драко наворачиваются слезы. Блондин замотал головой, судорожно стиснув челюсти, всхлипнул и подался вперед, так что кончик его носа коснулся гарриного.

– Ты что плачешь? – шепотом спросил Гарри, бессознательно зарывая пальцы в платиновые волосы. – Все же хорошо…

Драко кивнул, его волосы скользнули по лицу Гарри, посылая волну восхитительного аромата «тропик», потом одна его ладонь оказалась на талии Гарри, а другая – в волосах, бережно нажимая на затылок, и в этот момент щелкнула дверная ручка. Гарри отскочил назад; Драко злобно посмотрел на вошедших в туалет девчонок. Те растерянно столпились на пороге.

– А что вы тут делаете? – выдавила наконец Лаванда Браун.

– Трахаемся! – огрызнулся Драко. – Неужели не похоже?

Он выскочил из туалета будто ошпаренный, намереваясь бежать – куда? Наверное, куда глаза глядят; но он успел только преодолеть половину коридора, когда его окликнули:

– Малфой, погоди!

Драко, скрестив руки на груди, уставился на Гарри.

– Развлекся, Поттер?

– Прекрати, Драко, – устало отозвался Гарри. – Почему ты вечно устраиваешь истерики?

Несколько мгновений у Драко было такое выражение лица, словно он и впрямь намерен закатить истерику.

Но вот черты лица отвердели и застыли, словно затянутые льдом – перемена, которую Гарри видел уже не в первый раз, – и Драко произнес:

– Прости. Я не хотел тебя беспокоить.

– Ты меня вовсе…

– Я же сказал – прости. Что ты намерен сейчас делать?

– Я пойду к Дамблдору, – Гарри – и снова не в первый раз решил оставить бесполезную попытку достучаться до Малфоя. – Мне кажется, я видел змею там, внизу.

Драко передернул плечами.

– Я бы сказал, что у тебя были глюки, Поттер. Во всяком случае, если судить по тому, как я нашел тебя…

– Драко, кто-то закрыл проход! – вскипел Гарри. – И ты можешь сколько угодно считать меня психом…

– Ура, я, наконец, получил разрешение, – ядовито заметил Драко.

– Меня там заперли, и я видел василиска! – воскликнул Гарри. – Спасибо, конечно, что вытащил меня, но это еще не дает тебя права обвинять меня во лжи!

– А я и не обвиняю, я думаю, что ты псих, – усмехнулся Драко. – Ты мне сам только что разрешил. Ладно, пошли, – он протянул было Гарри руку, но тут же убрал ее. Впрочем, Гарри, кажется, этого не заметил.

– Куда пошли?

– К Дамблдору, конечно, – удивился Драко. – Ты же собирался…

– Я тебя ненавижу, – пробурчал Гарри, обгоняя Драко и устремляясь вперед по коридору. Сзади донесся легкий смешок.