Текст книги "Драко Малфой и Солнечный путь (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Красота

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 32 страниц)

– Мы? – переспросил он.

– Гриффиндорцы, – пояснил Сириус. – Чертовы гриффиндорцы, что правят этим миром.

– А было бы лучше, если бы миром правили слизеринцы?

– Было бы лучше, если бы мы не отделяли их от всего остального человечества, как прокаженных.

Люпин легонько погладил друга по руке, и Сириус глубоко вздохнул.

– Ты видел Гарри? – неожиданно спохватился он.

– Где? – растерялся Люпин. – Он… наверное, он ушел со своими…

– Да? – удивился Сириус. – А мне показалось, его там не было.

* * *

Когда ученики покинули холл, преподаватели собрались вокруг Дамблдора. Никто не сказал ни слова, однако вопрос висел в воздухе.

– Я прошу всех подняться в мой кабинет. Нам надо поработать над защитой замка. Господа драконозаводчики, ваши подопечные, должно быть, очень беспокоятся, так что идите к ним.

– Профессор Дамблдор, сэр, – от стены отошел Хагрид и протянул к директору руки, на которых неподвижно покоилась тонкая белокурая девушка. Лицо ее было залито кровью. – А с ней что делать?

* * *

Гермиона стояла у портрета Толстой тети, машинально считая проходящих мимо гриффиндорцев. Она не знала, сколько их должно быть, просто всех представителей своего факультета она помнила в лицо, если не по имени, и проверяла, все ли они добрались до гостиной. Получалось, что все. Кроме Гарри.

Конечно, возможно, что он пошел с преподавателями и Дамблдором в директорский кабинет… или повел Драко в больничное крыло… или его самого повели в больничное крыло…

Дин Томас, пропустив последнего гриффиндорца, вопросительно взглянул на Гермиону.

– Ты идешь?

– Да, сейчас, – отозвалась Гермиона, вглядываясь в глубину коридора и размышляя, стоит ли ей пойти искать Гарри или же на этот раз соблюсти школьные правила… В этот момент в конце коридора показалась Сольвейг.

– Так ты идешь? – переспросил Дин Гермиону, удивленно глядя на слизеринку.

– Грейнджер! – Сольвейг стремительно подлетела к ним, только черная роба хлестнула как крылья. – Пойдем, быстро!

– Куда? – удивилась Гермиона.

– Туда, где нет труда и хлеб буханками растет, – отрезала Сольвейг. – Некогда, потом объясню.

– А если МакГонагалл спросит, где ты? – недовольно поинтересовался Дин.

– Скажи ей… что-нибудь, – Гермиона пожала плечами и рванулась следом за Сольвейг, которая уже была на середине коридора. Дин, в свою очередь, пожал плечами, и нырнул в проход, который закрылся за ним.

Прошло пять минут. Проем приоткрылся, и из него высунулась белокурая встрепанная голова. Оглядевшись и убедившись, что поблизости никого нет, Шеймус выбрался в коридор и подал руку Джинни.

– Куда это вы собрались, молодые люди? – строго осведомилась Толстая Тетя.

– У нас свидание, – мрачно отозвался Шеймус.

– О! – опешила стражница гриффиндорской гостиной. – А ты разве не мальчиков предпочитаешь?

– Старая сплетница! – фыркнул Шеймус. Толстая Тетя немедленно приняла оскорбленный вид.

– Почему же старая? Когда меня рисовали, мне было всего тридцать четыре!

* * *

– Куда мы так летим, Сольвейг? – спросила, задыхаясь, Гермиона, едва поспевающая за слизеринкой.

– Чип и Дейл спешат на помощь, – ответила Сольвейг. – Ты меня поражаешь, Грейнджер. Твой друг в опасности, а ты…

– Кто? – ахнула Гермиона. – Гарри? Что с ним?

– Его, если ты обратила внимание, утащил с собой Люциус Малфой, – почему-то радостно отозвалась Сольвейг. – Его и Драко.

– А почему ты радуешься? – поинтересовалась Гермиона.

– Потому что теперь нет необходимости рисковать моей бесценной жизнью в том случае, если мы с этим носатым конспиратором все-таки не родственники, – веселье в голосе Сольвейг просто било через край. – Мы не будем искать Снейпа, мы будем искать Драко! Вряд ли наш красноглазый друг обладает обилием тюрем, так что, найдя парней, мы найдем и Снейпа!

– Как ты собираешься искать Драко? – спросила Гермиона, которая все никак не могла понять причину радостного возбуждения Сольвейг. Ей самой после сцены в Большом зале хотелось то ли реветь, то ли напиться, то ли спать.

– При помощи Поискового зелья, душа моя, которое у нас как раз должно быть готово.

– Но ты же не родственница Малфоям! – воскликнула Гермиона. Внезапно Сольвейг остановилась, схватила гриффиндорку за плечи и резко прижала ее к стене. От слизеринки сильно пахло гарью, раскаленным металлом и кровью.

– Минус десять баллов Гриффиндору, мисс Грейнджер, за то, что вы ни хрена не знаете, – ее губы шевелились у самого рта Гермионы. – В комнате у Драко я нашла фотографию. На ней – моя мать и мать моей матери. А на обороте рукой Драко написано – «Ксавиера». И три восклицательных знака, – она наклонилась ниже, так что теперь ее губы почти касались гермиониных, а шепот, казалось, проникал непосредственно в кровь. – Я пригляделась к ней. И поняла, что она похожа на Драко. Потому что Драко больше удался в родственников с материнской стороны, чем в Малфоев. Эта женщина, моя бабушка – Ксавиера Лоран, двоюродная бабушка Драко, которая, кстати, воспитала нашу дорогую Мину. Ты сама сообразишь, кто мы с Драко друг другу, или тебе подсказать?

– Откуда ты… – голос Гермионы сорвался. – Откуда ты знаешь про эту Ксавиеру?

– А мне рассказали, – нежно улыбнулась Сольвейг. – Мне давно рассказали. Мне еще Нарцисса Малфой рассказала, когда мы вечеринку готовили. Старая тетка меня кадрила, – Сольвейг легонько рассмеялась и внезапно поцеловала Гермиону – резко и грубо.

Ее рот смял губы Гермионы, язык завладел языком, и Гермиона вдруг поняла, что она хочет не спать, не плакать и не пить – что она хочет трахаться. Такого страстного и грубого желания она не испытывала еще никогда в своей жизни. Она вцепилась в плечи Сольвейг, притягивая ее ближе; в ответ руки слизеринки рванули на Гермионе робу, выдрав застежки, и нырнули под блузу. Они были горячими и жесткими, а во рту Сольвейг Гермиона ощутила привкус крови. Это ошарашило ее, и она одернула голову, приложившись затылком о стену.

– Ты прикусила язык… – выдохнула она.

– Что? – переспросила Сольвейг. Ее и без того огромные глаза сейчас занимали, казалось, не меньше чем половину лица.

– У тебя кровь во рту, – пояснила Гермиона, невольно прогибаясь в позвоночнике, чтобы плотнее прижаться животом к руке Сольвейг. Раскрытой ладонью другой руки слизеринка заворожено водила по груди Гермионы.

– Это не моя, – тихо произнесла Сольвейг. Не меньше тридцати секунд прошло, прежде чем до Гермионы дошел смысл этих слов. Она вывернулась из рук Сольвейг, глядя на нее дикими глазами. До слизеринки, кажется, тоже дошло, что именно она сказала, и она сунула руки в карманы, как будто бы ей вдруг стало холодно.

– Пошли, – резко бросила она. – Мы теряем время.

Хогвартс, кабинет директора, 5 апреля 1998 года

– Мне очень, очень жаль.

Пришлось прибегнуть к помощи всего преподавательского состава и даже драконологов, чтобы восстановить стену вокруг Хогвартса и магглозащитные чары. Естественно, восстановить главную защиту пока не представлялось возможным, это был слишком сложный обряд, для которого требовался как минимум прежний Хранитель Тайны. А его не было, и сейчас его исчезновение являлось главной проблемой директора Хогвартса.

Дамблдор отпустил преподавателей, едва только защита была восстановлена, и был готов поспорить на Хогвартс, что сейчас они все собрались в учительской, чтобы «запить» и «заболтать» пережитый стресс. В кабинете директора остались собственно директор, Минерва МакГонагалл, Рем Люпин, Сириус Блэк, Хагрид, Чарли Уизли и Вельгельмина Малфой. Еще в уголке скромно притулились Шеймус и Джинни. Они пришли в тот момент, когда гурьбой покидали директорский кабинет усталые преподаватели, и Дамблдор впустил их.

Никто из оставшихся в кабинете волшебников, кроме разве что самого Дамблдора, не рискнул бы предположить, что означает присутствие этих двоих, но, по правде сказать, никому не было до них особого дела.

– Мне очень, очень жаль.

Хагрид принес Вельгельмину в больничное крыло. Оказалось, что девушка не ранена – только несколько црапин; и еще ее оглушило обломком стола, а может, кончиком драконьего хвоста. Поджимая губы, словно специально для того, чтобы сдержать резкость, мадам Помфри промыла ей царапины; впрочем, большая часть крови, оказавшаяся на Мине, не была ее кровью.

Мина стояла у окна отвернувшись от всех, и смотрела, как драконы играют над озером. Молодой самец венгерской хвостороги, явно красуясь перед самкой, стремительно скользнул вниз и смазал кончиком крыла водную гладь. Веер брызг, мгновенно окрасившийся всеми цветами радуги, взлетел метра на три.

– Я… виновата. Правда. Я… не была честна, – Мина упрямо мотнула головой, словно пытаясь отказаться от только что произнесенных слов. – Я лгала. Я Упивающаяся Смертью. То есть, пока еще не посвященная… это и было моим испытанием. Теперь мне дадут Знак! – в голосе ее прозвучала злость и гордость. Никто не рискнул перебить девушку. После небольшой паузы она заговорила вновь. – Моим заданием было влюбить в себя Гарри и заставить его выдать мне Тайну Хогвартса. Меня не посвятили в конечную цель, но кое-что мне ясно – Темный Лорд мечтает обзавестись новым телом, и для этого ему нужны Гарри и Драко. Тайна Хогвартса… предполагаю, что он хотел убить разом двух зайцев и не только похитить Драко и Гарри, но и уничтожить вас, – она обернулась и коротко глянула на Дамблдора, давая понять, кого она имеет в виду.

– Во-первых, он вас ненавидит, во-вторых, без вас он смог бы осуществить свой план, не опасаясь помех.

– Какой план? – не выдержал Сириус.

– Говорю вам, я не знаю! – в голосе Мина – она вновь отвернулась к окну – прозвучало отчаяние. – Он хочет новое тело, живое и совершенное тело. Он готовится к этому уже более полугода, разные там заклятия, зелья…

– И для этого был нужен Снейп, – снова перебил Сириус. Мина кивнула. – Значит, это за Снейпом они пришли в ту гостиницу, а вовсе не за Гарри или Драко.

– Ну да, – устало отозвалась Мина. – Мне надо было лишь влюбить в себя Гарри. Сначала я воспользовалась магией вейл, которой меня обучила Ксавиера Лоран. Еще я использовала Подконтрольное зелье… пришлось готовить новое, оказалось, что зелье, которое Темный Лорд дал Гарри год назад, не действует.

– Он не учел кровь, – пробормотал Дамблдор. – Продолжайте, мисс Малфой.

– Чары вейл быстро выветриваются, и я собиралась использовать разные приворотные чары… – Мина глубоко вздохнула и перевела взгляд на свои пальцы, лежащие на подоконнике, – но не стала.

– Почему? – жестко спросил Сириус. Мина улыбнулась – легко и мечтательно.

– Потому что я влюбилась. И поняла, что не смогу применить к нему чары. Это было бы нечестно. Этот момент не входил в мое задание, – она улыбнулась. – Это произошло нечаянно.

– Но не помешало тебе его выполнить, – заметил Люпин. Плечи Мины напряглись.

– Мне было страшно, – откровенно призналась она. – Я боялась гнева Господина. Потом, Темный Лорд сказал, что отдаст его мне.

– Интересная логика, – пробурчал Сириус. – Значит, магию ты использовать не хотела, а получить Гарри в качестве доплаты – пожалуйста.

Мина обернулась, уставившись на Сириуса бешеными глазами.

– Вам не понять… откуда? Вы понимаете, что это… Я смотрю и вижу, как он смотрит на него. На другого.

Мне ничего не остается. Он все еще любил его. Я знаю! – в голосе Мины зазвучали слезы. – Я знаю, что была неправа! Но это же нечестно! Почему все достается ему? Знаете, как я его ненавидела? Я думала, убью его в ту же минуту, как увижу, этого законного сына! Я об этом мечтала! И… и… – ее голос сорвался. – Это же просто нечестно…

Она опустила голову и яростно протерла глаза рукой.

– Мне жаль! – почти выкрикнула она. – Если бы я могла все исправить… все вернуть. Но я… я даже не знаю, где их искать…

Голос девушки затих, и в наступившей тишине стало слышно, как сморкается МакГонагалл. Рем сделал шаг к Вельгельмине, его лицо выражало сильнейшее сочувствие. В этот момент из темного угла, где притаились всеми забытые Джинни и Шеймус, раздались звонкие размеренные аплодисменты.

* * *

В кабинете профессора зелий горел камин и сладко пахло опиумом. Сольвейг сидела в кресле, рассеянно глядя в никуда. Гермиона искоса наблюдала за ней. Ей было страшно.

Впервые в жизни ее страх носил нематериальный характер. Она просто боялась, как будто находилась в кошмарном сне, в одном из тех, где любимый человек превращается в чудовище. Гермиона знала, что стоит ей напрячься, и она сможет разгадать загадку этого года, как разгадала загадку василиска на втором курсе, как узнала тайну Риты Вритер на четвертом. Что-то таинственное окружало Сольвейг, но разве существуют тайны для пытливого ума? Оказывается, да, если эти тайны касаются дорогого человека.

Любимого человека.

Гермиона присела на скамеечку, беспомощно глядя на Сольвейг. А если она не вернется?

Песочные часы звякнули, перевернувшись в очередной раз, отмеряя прошедшие полчаса, и Гермиона швырнула в камин горсть едкого порошка. Резкий запах заполнил комнату, и Сольвейг, заморгав, очнулась.

– Ну, как? – тихо спросила Гермиона. По лицу Сольвейг расползлась улыбка.

– Я нашла его, – произнесла она.

– Кого? Драко? – Гермиона почему-то поняла, что нет. Сольвейг улыбнулась еще шире.

– И его тоже. Нет, я нашла Снейпа. Я почувствовала его сразу. Он жив и в здравом рассудке. Потом я нашла Драко – он там же. И там есть еще один человек.

– Кто? Гарри?

– Грейнджер, Грейнджер, – Сольвейг потянулась, вставая с кресла. – С Поттером у меня нет общей крови.

Нет, там моя мать. Мисс Паркер.

– И что? – осторожно спросила Гермиона.

– Как что? – слегка удивленно отозвалась Сольвейг. – Сейчас отправимся за ними. В смысле, за Снейпом и парнями. Не думаю, что мамочка жаждет воссоединиться с семьей, – насмешливо закончила она.

– Нам нужно сказать Дамблдору, – решительно заявила Гермиона. – Мы не справимся вдвоем, и вообще, не можем…

– Грейнджер, – перебила ее Сольвейг, – со всем мы справимся и все мы можем. Самовнушение – великая вещь. Пошли, нам нельзя терять время, портключ работает быстро.

– Какой портключ? – изумилась Гермиона.

– Которого у нас нет, – ответила Сольвейг. – Точнее, который есть не у нас.

* * *

Все головы повернулись в их сторону, и профессор МакГонагалл нахмурилась, недовольная такой дерзостью.

– Мистер Финниган, что это значит?

– Ничего особенного, профессор, – отозвался Шеймус, выступая на свет. – Просто я выразил восхищение великолепным актерским мастерством мисс Малфой.

– Мистер Финниган, если вам нечего сказать, выйдите вон, вы мешаете, – раздраженно произнесла профессор Трансфигурации.

– О, мне есть что сказать, – очаровательно улыбнулся Шеймус. – Если вы не против…

– Прошу вас, мистер Финниган, – улыбнулся Дамблдор.

– Но, сэр… – начала было МакГонагалл, но Дамблдор перебил ее новой улыбкой, на этот раз предназначенное лично почтенной профессорше:

– Минерва, мы выслушали мисс Малфой. Насколько я понимаю, мистер Финниган желает выступить как оппонирующая сторона. Я думаю, во имя справедливости мы должны его выслушать. Ведь мисс Малфой не возражает, верно?

Вельгельмина медленно повернулась и взглянула на Шеймуса.

– Нет, – произнесла она наконец, – совершенно.

– Тогда прошу вас, мистер Финниган, – Дамблдор сделал приглашающий жест и откинулся на спинку кресла, как зритель в театре в предвкушении хорошего спектакля.

Неизвестно, где, тот же день

Все тело было изломано и избито, ныло каждой косточкой, требовало отдыха, разрывалось пульсирующей болью там… и все же Драко переполняли радость и жажда действия. Это ощущение только что помогло ему перенести несколько часов в обществе отца – несколько очень тяжелых часов, после которых отец, застегивая брюки, произнес:

– Я был бы рад, мой мальчик, сказать тебе, что я к тебе еще вернусь, но увы… ты нужен нашему Господину для кое-каких целей, а после того, как он тебя использует, ты, скорее всего, умрешь. Очень жаль. Мне будет не хватать тебя, мальчик.

– Не переживай, – выговорил Драко, с трудом шевеля разбитыми, искусанными губами. – Тебе всего сорок, ты можешь завести еще с десяток сыновей и трахать их по очереди, когда они немного подрастут.

– Я подумаю над этим, – усмехнулся Люциус и вышел.

Это ощущение помогло ему подняться с кровати, не глядя на кровавые пятна, пройти до ванной и принять душ. Он должен быть в форме, чтобы выбраться отсюда и вытащить Гарри.

Гарри… Его Гарри… Гарри, который любит его. Гарри, который вернул ему истинный облик. Гарри, который воскресил его. Гарри, который подарил ему настоящую любовь и настоящую жизнь.

Выбравшись из ванной в одном полотенце, Драко попытался найти что-нибудь из одежды. Но одежды в комнате, где он находился, не наблюдалось; либо ее забрал Люциус, либо ее вовсе не было, что казалось вполне вероятным, поскольку помещение выглядело совершенно нежилым.

Похоже, что дом вообще был сильно запущен, и в нем редко кто жил – полки, поверхность письменного стола и подоконник были покрыты толстым слоем пыли, пыль взлетала при попытке сесть в кресло, по углам клубилась паутина, окно – все в грязи. Вид из окна тоже был нерадостный – на глухой запущенный парк.

Драко прошелся по комнате, разглядывая обстановку в попытке найти хоть что-нибудь, что бы указывало на владельцев дома. Над дверью он увидел потускневший герб и слегка улыбнулся, подумав, до чего же похожи все знатные семьи. В его доме над каждой дверью внутри и снаружи красовался фамильный герб Малфоев.

Впрочем, эта знатная семья сильно отличалась от его собственной, судя по тому, что герб был Драко незнаком, а значит, семья не была волшебной. Что-то грубое было в этом гербе… а в центре Драко увидел имя владельца – Реддль.

Дом Реддлей. Дом, где жил отец Тома Ярволло Реддля, известного в колдовском мире как Лорд Вольдеморт.

Внезапный шорох оторвал Драко от созерцания герба. Он обернулся – и, взвизгнув совсем по-девчоночьи, взлетел на кровать. Из темного угла комнаты выбралась крыса; от визга Драко она явно опешила, присев на задние лапы, но уходить не спешила. Посидела посреди комнаты, поводя по сторонам усатой мордочкой, потом опустилась на все четыре лапы и двинулась к кровати.

– П-пошла прочь! – заикнулся Драко. – Ты, тварь! – он схватил подушку и запустил ею в крысу. Животное, обладавшее, очевидно, редкой реакцией, отпрыгнуло в сторону, а потом, фыркнув, быстренько зацокало коготками по паркету, подбежало к кровати, лихо вскарабкалось по покрывалу и подошло к Драко.

– О, Господи! – простонал Драко, бесплодно шаря вокруг себя в дурацкой надежде, что Люциус оставил палочку. – Ну что тебе нужно от меня?

Честно говоря, крыса, приставшая к Драко, не особенно напоминала серых домашних вредителей. Это была белая декоративная крыска, в некотором роде даже очаровательная. Но Драко не был тем человеком, который способен оценить очарование крысы.

– Пошла вон, говорю! – он отодвинулся, но крыса, как приклеенная, последовала за ним. – Ненавижу…

Очевидно, крысе надоело ждать, пока человек прекратит паниковать, и она, выдав что-то весьма похожее на раздраженно фырканье, привстала на задние лапки и нахально продемонстрировала ему свое брюшко. Тут только Драко поняла, что крыса пришла к нему не с пустыми лапами. К ее животу было прикреплено что-то, блеснувшее стеклом.

– Что это? – с подозрением спросил Драко, но крыса ему не ответила, потому что крысы говорить не умеют. Не спуская глаз с мордочки зверька, Драко протянул руку и коснулся сверточка.

Сверточек был привязан к крысе веревкой, скрученной, судя по всему, из обрывок тряпки. Рефлекторно вздрагивая от отвращения всякий раз, когда его пальцы касались гладкой шерстки смирно застывшего животного, Драко отвязал сверточек.

Оба – и крыса, и Драко, – облегченно вздохнули, когда эта операция была завершена, и крыса свернулась клубком на кровати, не переставая, однако, поглядывать на Драко блестящими розовыми глазками, а тот, стараясь не обращать на нее внимания, занялся свертком.

Это был маленький плоский стеклянный сосуд – Драко часто видел подобные и даже использовал их в процессе приготовления зелий. Колбочка была плотно забита воском, а внутри нее плескалось какое-то мутное зелье. И еще была записка, обматывающая колбу, записка, написанная на клочке истрепанного пергамента, со списком ингредиентов на обратной стороне.

Драко, это зелье уменьшения. Его хватит на пятнадцать минут. Ребекка выведет тебя из дома…

Драко поднял глаза от записки и взглянул на крысу.

– Ты, что ли, Ребекка? – недоверчиво поинтересовался он. – Вот уж не думал, что у Снейпа есть фамиллиар. Но ты подходишь.

Крыса прикрыла глазки, всем своим видом давая понять, что человек недостоин ее внимания.

С ней можешь ничего не боятся. Когда окажешься снаружи, беги. Тебе нельзя оставаться в этом доме. О Поттере я позабочусь. С.С.

Драко посмотрел на крысу и еще раз перечитал записку. До него внезапно дошел смысл фразы «Ребекка выведет тебя из дома». Крыса. Скорее всего, через крысиный лаз, потому что к тому времени он как раз будет размером с эту самую крысу.

– Ты понимаешь, что я не смогу это сделать? – сквозь зубы спросил Драко у записки, которая, естественно, ничего не смогла ему ответить.

Он перевел дыхание и снова посмотрел на крысу.

– Вот что, крысятина, – решительно произнес он. – Ты отведешь меня к своему хозяину, поняла? К тому, кто дал тебе это, – он сунул крысе под нос колбу и записку и тут же отдернул руку, потому что любопытный острый нос попытался ткнуться в нее. – Я не желаю покидать дом. Отведешь меня к Снейпу, поняла?

Крыса присела на задние лапки и потерла передними друг о друга. Драко передернуло от этого жеста, отвратительно пародирующего человеческий.

– Будем считать, что поняла, – мрачно сказал он, выковыривая воск из колбы. – О, Господи! – он посмотрел на зелье, собираясь с духом. При мысли о том, что сейчас перед ним окажется гигантская крыса, Драко затошнило. Но… где-то в этом доме был Гарри. И Драко знал, что покинет дом Реддлей только вместе с Гарри. Он высоко поднял колбу. – Пусть это будет самым страшным событием в моей последующей жизни, – как тост, произнес он и решительно опрокинул в себя зелье.