Текст книги "Гонка к Источнику (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Астаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)

– Третья по тринадцатую, по цели номер семь, огонь! – выкрикнул Шорл, до боли вцепившись в кромку стола, и буквально пожирая глазами тактическую схему – Эскадрилья один – пуск торпед по первой возможности!

– Ракеты пущены! Эскадрилья один начала отстрел торпед!

Одиннадцать «тяжёлых противокорабельных ракет» оторвались от отметки «ВКА-116 Оскар», и поплыли к цели номер семь. Ракеты «Лакира» являлись абсолютным чемпионом по преодолению зенитных средств противника, и могли нести как обычный полуторакилотонный химический заряд, так и хирстановую боеголовку несусветной мощности, выражаемой сотнями мегатонн… В последнем, естественно, не было никакой нужды – этот противник не стоил того, чтобы тратить на его истребление «специальные» боеприпасы. Между тем, торпедоносцы первой эскадрильи как раз закончили запуск торпед – всего четырнадцать штук – и теперь спешно меняли курс, уходя из под обстрела вражеской ПКО и истребителей.

– Допрыгался, голубчик. – еле слышно шепнул Лайл.

Шорл напряжённо молчал, боясь загадывать вперёд, хотя в словах старпома был неоспоримый резон. Одиннадцать «Лакир», и четырнадцать «Фариэль-400», пущенных с такого малого расстояния, не оставляли Идгу никаких надежд.

– Есть попадание! Четыре, шесть, семь попаданий! Восемь! Регистрирую множественные внутренние взрывы, потеря атмосферы, резкое увеличение радиационного фона, угасание торсионного поля… Они потеряли ход!

– Долбим бронебойными. – азартно подсказал Сивер.

– Батареи ГК-один-десять, бронебойными снарядами по седьмой цели, огонь! – рыкнул капитан, сделав старпому небрежный жест – без тебя, мол, знаю…

Корабль неприятеля доживал последние секунды. Из многочисленных пробоин били огненные гейзеры, корпус бесконтрольно вращался вокруг вертикальной оси, а весь бортовой арсенал, за исключением настырной кормовой пушки, хранил гробовое молчание. На подмогу обречённому товарищу пустился было один из малых кораблей, но «скушав» четыре полутонных снаряда, и вмиг лишившись силового щита, «помощник» стал спешно сворачивать в сторону. Не будь «Оскар» отвлечён расстрелом более важной цели, и вражеский эсминец был бы разорван в щепья за пару секунд, но судьба оказалась к Идгу благосклонна – ему лишь снесло половину надстроек, но смертельных повреждений удалось избежать. Зато вражеский авианосец, приняв на широкую грудь четыре полных залпа главным калибром, превратился в бесполезную, изуродованную груду металла, и бесповоротно прекратил своё существование как боевая единица.

В это же время, вражеская авиация совершила отчаянный рывок, и атаковала «Бодрого», прикрывавшего крейсер с тыла. Прорыв был быстро ликвидирован со страшными для нападающих потерями, но и эсминец получил сполна – дуговые двигатели были разрушены без надежды на восстановление, а второй реактор получил сразу несколько пробоин, и его пришлось срочно заглушить. Короткая, но яростная схватка, не прошла незаметной и для флагмана – мощность силового щита авианосца упала до пятидесяти пяти процентов, и второй такой перестрелки он мог не выдержать.

С тех пор прошло двадцать минут, но ситуация нисколечко не изменилась. Идгу отступили на безопасную дистанцию, и круто изменив своим лучшим традициям, добросовестно уклонялись от ближнего боя, который, не смотря на весь риск, периодически пытались им навязать «Оскар» сотоварищи… И конца этой тягомотине видно не было.

– Пф-ф-ф… – раздражённо выдохнул старпом, когда очередной залп ушёл мимо цели – Такими темпами, будем воевать до второго пришествия…

– С радостью выслушаю твои дельные предложения. – Шорл, закончив очередной круг вокруг стола, встал на месте, и посмотрел на Лайла. Никакого ехидства, ему действительно было интересно узнать, что там надумал старший помощник.

Самому капитану, варианта виделось всего три. Первый – массированная атака силами авиации. Уже обсуждалось, и было отвергнуто. Самолёты без труда догонят корабли Идгу, но не имея поддержки авианосца, понесут страшные потери, единогласно признанные неоправданно-высокими… Второй вариант – мощный ракетный залп с дальней дистанции. При значительном качественно-количественном перевесе, это было бы хорошим решением, но перевеса не было. Крейсер и эсминцы просто не могли создать плотность огня, достаточную для гарантированного успеха… Отпадает. Комбинация второго и первого? Это уже получше, но что, если…

– Медузы. – сказал Лайл, понизив голос – Идгу не используют ГПП, а может статься, что и слыхом о нём не слыхивали. Если отключить помехи, и сразу…

– Мысль понятна. – перебил Шорл, не спуская с Сивера пытливых глаз – Только… Знаешь такую поговорку? Спички детям не игрушки.

– У детей не бывает двадцать шестого уровня военной ответственности. – заметил кавторанг, плохо скрывая волнение – Как и Медуз, раз на то пошло…

Капитан опёрся ладонями о поверхность стола, и склонил голову в раздумье. Да, разрешение на использование у него было, но это не отменяло строжайшей отчётности… Назвать ситуацию критической не поворачивался язык, а использовать «Медузы» просто так, да ещё и не по назначению… «Ох и влетит же мне…» – грустно подумал каперанг – «Из пушки, да по воробьям…»

– Ну надо же что-то делать! – тихо воскликнул Лайл, безошибочно прочитав его мысли.

– Пожалуй…

– Формирование дуги! – прервал их разговор офицер сенсоров – Десять волокон, параметры соответствуют кораблям Идгу! Предположительно, десять секунд до выхода!

– Торжественный комитет по закидыванию шапками, прибыл… – усмехнулся вторпом.

– Потрясающе. – нейтрально сказал Лийер, и отбросив последние сомнения, повернулся к старшему помощнику – По-моему, нас только что лишили выбора, как вы считаете?

– Совершенно с вами согласен. – улыбнулся Сивер. Говорили громко, для протокола. – Не следует ждать, когда нас прижмут к стенке.

– Товарищ Ланз! – кивнул капитан оружейнику – Две Медузы – на пусковые. Цели – крупные корабли противника. Запрограммировать торпеды на выход в зазоре между силовыми полями и корпусом вражеских кораблей, с последующим немедленным подрывом. Мощность всех боеголовок на максимум. Приготовиться к отключению ГПП.

– Есть!

– Штурвал! – Шорл обернулся на сто восемьдесят – Увеличить расстояние до целей до двенадцати тысяч километров! Соединению оттеснить противника как можно дальше от станции!

– Есть!

– Разведгруппе в полном составе оставаться на станции до особого распоряжения! – капитан опять поменял позу, глядя теперь на связиста. Тот кивнул, и склонился над своей консолью.

– Десять кораблей Идгу вышли из подпространства! Вектор 44–34, расстояние сто-сто десять тысяч километров. Два авианосца, шесть эсминцев, и два неопознанных крупных корабля. Габариты неопознанных: шестьсот тридцать метров в длину, сто двадцать в поперечнике. Все корабли успешно стабилизировались, и разворачиваются в нашем направлении!

– Установки шесть и семь будут готовы к стрельбе через тридцать секунд!

– Чайку, пожалуйста. – бросил Лийер вестовому, сохраняя беспрестрастнейшее лицо, и делая вид, что вокруг не происходит ничего интересного.

Шорл давно заприметил – чем больше волнуешься, тем сильнее желание показать всем окружающим своё каменное спокойствие. А волновался он сильно… «Медузы», они же «палачи планет», были самым страшным оружием, которое только находилось в его расположении. Эти двадцатиметровые дуры имели собственный дуговой двигатель, собственный сенсорный массив, и даже слабенький генератор щита – практически бессильного против твердотельных снарядов, но напрочь снимавшего проблему зенитных лазеров. Принятые на вооружение два месяца тому, торпеды не использовались в бою ни разу, но их ТТХ заставляли трепетать, даже будучи написанными на рваном клочке бумаги… Каждая «Медуза» – боезапас авианосца ограничивался десятью – несла в себе двенадцать шестисотмегатонных хирстановых боеголовок, чего было достаточно чтобы, например, полностью выжечь поверхность небольшой планеты.

К слову говоря, это оружие было вообще единственным, использующим хирстан в качестве боевого тела «по умолчанию» – остальные боеприпасы авианосца заправлялись либо обычной парахииловой взрывчаткой, либо несли заурициевые заряды, самые мощные из которых толкались у пятидесятимегатонной отметки. Причина понятна: даже для изничтожения самых «толстокожих» кораблей, десятка-другого мегатонн хватало за глаза и зауши, а поскольку именно борьба с вражеским флотом вписывалась в первоочередные задачи авианесущего крейсера, то мощность Hn-боеголовок представлялась неоправданно избыточной, а сами боеголовки – неоправданно дорогими. А сколько стоила сама торпеда, со всеми её агрегатами и устройствами? Да один только дуговой двигатель обойдётся в три раза дороже, чем незабвенный «Мартис»!

Таким образом, использование «Медуз» против лоханок Идгу было абсолютным венцом вселенского расточительства, но в одном капитан был прав – свободой выбора здесь и не пахло, а умирать в неравном бою ох как не хотелось…

Вернулся вестовой, и вручил капитану стакан горячего чая. Шорл благодарно кивнул, и выжидательно посмотрел на Ланза.

– Установки шесть и семь заряжены, внешние двери открыты! – возвестил тот спустя несколько секунд – Предстартовая диагностика завершена, погрешность выхода на текущей дистанции – четырнадцать миллиметров!

– Снять предохранители с торпед шесть и семь. – Лийер посмотрел на старпома.

– Подтверждаю этот приказ! – посмотрел тот, в свою очередь, на оружейного.

– Есть! – воодушевлёно ответил Ланз, и с быстротой молнии произвёл над компьютером все необходимые манипуляции – Предохранители отключены! Торпеды находятся в боевом режиме и готовы к выстрелу по команде!

– Расстояние от станции до ближайшей цели?

– Двадцать восемь тысяч километров. – вставился Гарс – С её бронёй, этого должно хватить…

– Соединению: интенсивность силовых полей на максимум! Режим полной изоляции! Батареям ГК и ЗТ сконцентрировать огонь на выбранных целях! – Шорл машинально отхлебнул чаю, даже не замечая его обжигающего вкуса, и неприязненно посмотрел на стол-карту – Два залпа главным калибром.

– Интенсивность силового поля восемь тысяч пятьсот гларат! Наводка батарей корректируется!

– Приказ, эсминцам и командирам звеньев, дублирован!

– Приготовиться к отключению ГПП!

– Первый залп… – начал считать Ланз – Второй залп!

– Всем батареям прекратить огонь! Отключить ГПП! Установкам шесть-семь… – Лийер с трудом подавил детское желание сделать «полководческий» взмах рукой – По выбранным целям, огонь!

– ГПП отключен! Есть огонь по целям два и четыре!

Как это произошло, капитан не видел. Силовое поле полностью изолировало корабль от электромагнитных проявлений внешнего мира, и отключать его ради сомнительного зрелища никто не собирался – двенадцать тысяч километров, что отделяли их от противника, это, согласимся, немало, но и четырнадцать с половиной гигатонн – это не детская хлопушка…

– Цели поражены! – доложил Ланз, опираясь, надо полагать, на показания масс-детекторов – Они просто испарились!

– Уровень излучения опустился до приемлемой нормы. – сказал Гарс.

– Соединению переключить защитные поля на обычный режим работы. – кивнул каперанг, отставляя стакан в сторону – Включить ГПП.

– ГПП включен. Поля переведены на обычный режим, мощность упала до сорока процентов. Помимо двух авианосцев, противник потерял около сорока единиц авиации, и один малый корабль – они не разрушены, но движутся абсолютно бесконтрольно, поверхность некоторых оплавлена… Оставшиеся беспорядочно отступают!

– Добить. – сурово сказал каперанг – Как станция?

– Связь с разведгруппой восстановлена, жду доклада. – сообщил офицер коммуникаций.

– Часть корпуса нагрелась до пятисот градусов. – добавил сенсорщик – Но насколько хорошо броня задержала электромагнитный удар, неизвестно…

– Доклад от Веришкова. Станция не пострадала. Сгружены бортовой журнал и сенсорные логи, найдены двое живых людей…

– Нам везёт! – улыбнулся Шорл – Продолжайте.

– Шаттл вышел из строя во время взрыва, но во внутреннем ангаре обнаружились две рабочих «Зари». Шлюзы удалось реактивировать из командного центра, проблема транспорта не стоит. Взвод будет готов к отбытию через пять минут.

– Курс на станц… – начал Шорл, но его перебил оружейный офицер:

– Регистрирую чужеродные подпространственные искажения! Исходят от одного из неопознанных кораблей Идгу! Расстояние до источника помех двадцать девять тысяч, радиус зоны эффективного действия – восемьдесят пять тысяч.

– Эх-ты… – кашлянул Лайл – Плакали наши Медузы…

– Надо было сразу все запускать. – согласился Лийер – Ну ничего, ждать нам осталось недолго… Курс на станцию! Подбираем морпехов, и уходим!..

На этот раз, капитан увидел их первым, опередив на полсекунды даже всеведущего Гарса. Толстая изумрудная нить, протянувшаяся от края экрана к его центру, и стремительно терявшая чёткость на входе в фиолетовую сферу помех одного из вражеских кораблей… Это была подмога!

Всё последующее случилось быстро. Четыре имперских линкора, четыре авианосца, и восемнадцать эсминцев, вышли с дуги в девяноста пяти тысячах километрах от «Оскара», и соответственно, в восьмидесяти двух – от эскадры Идгу. Последние, ощутив всю безвыходность своего положения, помноженную на невозможность бегства, действовали с обречённым прагматизмом. Пролетев последние тысячи километров, вся вражеская армада, соединившись с жалкими остатками первой волны, бросилась в отчаянный поединок с «Оскаром». По прикидкам Гарса, у Идгу была пятиминутная фора, по истечении которой, подкрепление должно было войти в радиус оружейного огня, и стереть неприятеля в порошок. Идгу это понимали не хуже людей, и использовали отведённые им минуты на полную катушку, не жалея ни амуниции, ни самолётов, которые посылались в самоубийственные атаки целыми эскадрильями… Впервые за тот день, в душе капитана проснулось сомнение – «Выстоим ли?». Давно известно – самый опасный враг, это тот, кому нечего терять.

Что погано, отступать было тоже нельзя – по крайней мере до тех пор, пока не вернётся группа Веришкова с бесценной, будем надеяться, информацией. Вообще-то, Идгу не предпринимали особых попыток уничтожить станцию, мудро рассудив, наверное, что та может и подождать, пока они не разберутся с настырным авианосцем. А может, просто не видели в ней угрозы, благо всё имевшееся на «Зиаре» вооружение было кем-то предусмотрительно уничтожено. А может быть и третье, и пятое-десятое – кто их, нелюдей, разберёт? Уж точно не Шорл.

– Попадание в носовую часть! Управляемый снаряд, масса девятьсот семнадцать килограмм! Мощность щита упала до семи процентов!

– Хреново… – вздохнул Лийер. В его голос без спросу проникла нервная хрипота.

– Ещё два раза по столько, и ку-ку… – поддакнул Сивер – О! Зашевелились! – он радостно ткнул в тактическую схему. Транспортный шаттл отчаливал от станции.

– Вовремя… – каперанг замолчал, не закончив мысль. Шаттл был не единственным предметом, летящим в этот момент к крейсеру. – Чёрт… Слишком много…

Торпеды, снаряды, самолёты-камикадзе – кого тут только не было. На крейсер обрушился неистовый шквал смерти – Идгу бросили на карту всё. Пространство закипело от разрывов шрапнели ПКО, снования отвлекающих ракет-фантомов, и невидимого глазу полыхания электромагнитных бомб, предназначенных для «ослепления» неприятельских сенсоров – это было суровое космическое побоище, в котором ни одна из сторон не ограничивала себя уже ничем… Крейсер пропустил сразу пять ударов, и капсулообразное силовое поле, вспыхнув на прощание голубым светом, призывающе разверзлось, маня к авианосцу ядерные торпеды противника… Смешно, но даже могучая броня гигантского крейсера была бессильна против архаичной ядерной бомбы, а уж про современные хирстановые заряды, превосходящие своих проотцов на два порядка, не стоит и заикаться… Чтобы восстановить силовой щит, требовался большой изначальный заряд, но энергетические резервуары были пусты, и пополнялись слишком медленно и неохотно – большая часть энергии главных реакторов тотчас расходовалась зенитными лазерами, рельсовыми пушками, и прочими энергоемкими системами, в большом количестве имевшимися на борту, так что впрок не оставалось почти ничего. Счёт пошёл на секунды…

Конечно, никто на корабле не почувствовал страшного удара – гравкомпенсаторы сделали своё дело, даже капитанский чай не пролился, но часть правого бока на статусной схеме окрасилась в тревожный оранжевый цвет.

– Попадание тяжёлой торпедой в правый борт. – пояснил Ланз – Химический взрыв… Мощность – примерно две килотонны. Аблативная броня на носовой части правого авиаблока испарилась, но удар сдержан – повреждения незначительны.

«Всего лишь химический взрыв… Всего лишь химический взрыв…» – мысленно выдохнул капитан, но рассчитывать на такое везение и дальше было попросту наивно – увидев, что противник лишился силовой защиты, Идгу пустят в ход ядерное, а то аннигиляционное оружие – в этом можно не сомневаться.

– Расстояние до шаттла тысяча сто!

– Достаточно! Отходим! – не выдержал Шорл – Полный ход, вектор 40-190! Всем батареям, огонь по личному усмотрению!

Шорл поднёс к губам отставленный ранее стакан, и сделал большой глоток, отчётливо ощущая, как подрагивает рука. Слишком уж молниеносными были изменения, слишком быстро ситуация превратилась из нормальной – в закритическую… В любом случае, от него больше ничего не зависело – соединение, бросив мёртвую станцию на произвол судьбы, пробивалось к своим. Капитан-лейтенант Ланз сыпал пораженческими докладами. Попадание в правый борт. Попадание в левый борт. Потеря «Бодрым» силового поля. Выход из строя ракетных комплексов три и четыре… Ан нет, постойте! Была в его словах и толика оптимизма – потеря силового щита одним их крупных вражеских кораблей, множественные попадания в кормовую часть, внутренние взрывы… Лийер было поверил, что не всё потеряно, когда…

– Капитан Вислас с Бодрого: потеряли ход, повреждён второй реактор. Прошу разрешения покинуть корабль! – отчеканил связист.

Лийер думал недолго.

– Р-р-разрешаю! – прорычал он, глядя на офицера связи, как будто именно тот был единолично виноват в случившемся. Но неприятности только начинались.

– Регистрирую следы ядерного деления, дистанция тысяча триста! Множественные манёвренные цели! – доложил Ланз, уже без прежнего самообладания. Нервы начинали сдавать даже у самых-самых. – Дистанция восемьсот, попадание через три секунды!

Такую не допускающую двойного толкования формулировку, офицер выбрал явно неспроста… ПКО корабля не справилась. Торпеда ударила в заднюю, а точнее, пардон – в кормовую часть многострадального правого борта. Она была недостаточно велика, чтобы пробить броню, но и наружный взрыв такой мощности был страшен.

Под действием термоядерного жара, аблативная броня стала яростно испаряться, превращаясь в беловатый дымок, который тут же рассеивался в безграничном вакууме. Вообще, «аблативка» наносилась на боевые машины именно для этого – защитить их от запредельного термального воздействия, и испариться, не дав сталепластиковой броне расплавиться, и намертво приварить к корпусу все подвижные части: шлюзы, пусковые установки, пушечные турели… Но что могло сделать сантиметровое сталекерамическое покрытие против цепной атомной реакции? Неистовые лучи белого света прожгли аблатив, даже не заметив, и с жадностью принялись за механически более прочный, но гораздо менее термостойкий сталепластик… Итого, по окончании маленького ада, несколько гектаров поверхности авианосца оказались изуродованными до неузнаваемости. Кое где обшивка вспучилась, напоминая обгоревшую кожу мифического гиганта, кое где прогнулась, а местами, особенно вблизи эпицентра, и вовсе зияла уродливыми плавлеными дырами.

Но каперанг ничего этого видеть не мог. Здесь, в командном центре корабля, людей лишь несильно тряхнуло, и о серьёзности попадания свидетельствовали только загоревшиеся красные лампы, и техническая схема корабля, к которой прилагался длиннющий перечень разрушений и выведенного из строя оборудования. На лбу у капитана выступил пот, а сердце бешено заколотилось. С надеждой во взгляде, он обернулся к сенсорщику.

– Докладывайте!

– Оценочная мощность взрыва – одна целая и две десятые мегатонны. – довольно бесстрастно доложил Гарс – Снесло половину надстроек по правому борту, но фатальных повреждений нет, мы в строю!

Уф-ф… Двадцать миллиардов, триста восемьдесят девять миллионов, и сто восемьдесят тысяч лир – вот в какую сумму обошёлся таллскому флоту этот авианосец. Страшно даже подумать, что сей вклад в обороноспособность Империи только что побывал на волоске от гибели – почему-то, именно об этом подумал капитан, переводя дух.

А в следующую минуту, корабли Идгу, так и не добив раненного противника, начали неуклюже поворачиваться к нему спиной – в зону эффективного выстрела гордо вступила восьмая эскадра третьего Имперского флота, с ходу дав по непрошеным гостям мощнейший залп. Теперь, лишившись больше половины своей авиации, и трети кораблей, противник был обречён.

– Шаттл с командой Веришкова произвёл посадку на четвёртую полосу! – доложил диспетчер.

– Очень хорошо. – отмахнулся Шорл, и улыбнулся старпому – Ну… С победой, что ли.

– С ней, с проказницей!

– С нами пытаются связаться! Флагман эскадры, ТАКр «Мальзида».

– На экран. – лениво произнёс Лийер, хотя внутри он бурно ликовал, и пел в честь Империи хвалебные песни. Громко, и с выражением.

– Здравствуйте, капитан. – на экране появилось наиграно-весёлое лицо блитз-адмирала Аталана – Живы?

– Здравствуйте, адмирал. – поприветствовал его Шорл, умышленно пренебрегая уставом. Сейчас было можно. – Живы. Не совсем здоровы, но живы… А быстро вы добрались!

– Потом расскажу… Давайте-ка лучше к делу. У вас была возможность выяснить, что случилось со станцией? Её атаковали Идгу?

– Персонал погиб почти в полном составе – остались только двое, они сейчас у нас на борту. Мы сгрузили всё, до чего смогли дотянутся с аварийными кодами доступа, но это требует детального анализа…

– Ладушки. – легкомысленно кивнул адмирал – Что у вас с двигателями и навигацией? Уйти сможете?

– Сможем. – ответил на требовательный взгляд капитана инженерный офицер – Двигатели не повреждены, навигация в норме.

– Тогда поступим так. По прибытии на Селеру, передадите всю информацию и очевидцев адмиралу Штрацу, если он будет поблизости. Если нет, оставите у коменданта базы. Потом в доки – на ремонт, отдых, доукомплектовку… Да, вот ещё что: Неутомимого мы у вас забираем, нам он нужнее. Это всё. До встречи, капитан, вы себя хорошо показали!

– Служу Империи! – успел вставить Лийер, перед тем как портрет командующего восьмой эскадрой сменился панорамным видом ожесточённой схватки. И обернувшись, принялся раздавать указания – Сажаем авиацию. Рассчитать маршрут до Селеры-1, и начать разгон по вектору… – Шорл хотел свериться с картой, но вместо этого, устало махнул рукой – В общем, по направлению от помех! Двух пассажиров со станции доставить в медблок и обследовать. Послать группу технарей к повреждённым участкам, пусть всё тщательно осмотрят. Выполнять!

Говоря эти слова, он не мог оторваться от главного экрана. Когда в нём не участвуешь, космический бой – зрелище красивое. Можно даже сказать, завораживающее… Сотни взрывов белого пламени ежесекундно вспыхивали по всей площади экрана, принимая самые причудливые формы и очертания. И хотя разум понимал, что некоторые из этих вспышек означали гибель очередного солдата, до последнего исполнявшего свой воинский долг, бурных эмоций оно отчего-то не вызывало. Наверное, на таком расстоянии просто нельзя было как следует разглядеть смерть, разглядеть как воины Империи за считанные наносекунды превращаются в невесомые горстки пепла, которые тут же развеивает по бескрайнему космосу чудовищной силы взрывная волна. С высоты капитанского мостика всё выглядело не более чем эффектным светопреставлением, над которым на совесть поработала Центральная Цензурная Комиссия Министерства Правды, оставив за кадром все неприглядные детали…

Потребовалось ещё пять минут, чтобы восьмая эскадра и преследуемый ею противник отдалились на достаточное расстояние, и излучаемые ими подпространственные помехи снизились до безопасного уровня. Ещё столько же заняла посадка самолётов – попавший в правый авиаблок снаряд повредил в ряду прочего половину шлюзов, так что процесс несколько затянулся. Потом включились силовые поля, и авианосец, не смотря на ряд пробоин, вновь стал неуязвим ни для какой радиации. А ещё через некоторое время, технари, изучив полученные повреждения, и не найдя ничего серьёзного, дали зелёный свет и ВКА-116 «Оскар» нырнул в подпространство.