Текст книги "Гонка к Источнику (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Астаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

– А, она… – первым приближающуюся фигурку Аяни опознал Найц.

– Способная… – по-своему отреагировал обер-полковник – Так что там на счёт ситуации?

– Не торопите, она здесь по делу. Для управления Источником нужен homo sapiens fragilis, иначе ничего не получится… – пояснил с умным видом Лийер – У них строго…

– А… Тогда ясно. – Сабирь, вопреки его ожиданиям, принял информацию легко и обыденно.

– Что?.. – капитан вдруг насторожился, умный вид с него враз облетел – Вы знали заранее?!

– Н-не то чтобы знали… Но захватить с собой Эролса и прочих я счёл нелишним… – ухмыльнулся служитель КИБа – Это называется образованная интуиция.

– Ах вот как… – обиженно насупился Шорл.

– По правде сказать, на эту мысль вы навели меня сами, когда поведали о Халлатангах, и их подозрительной деятельности на Сульском перевале… – добавил к своим словам обер, но прежде, чем капитан успел понять сказанное, с противоположенной стороны в храм вбежала Аяни, и ход его мыслей был грубо нарушен.

– Мы здесь! – зазывно взмахнул Лийер, хотя мог бы этого и не делать: их группа, за счёт присутствия в ней чёрных костюмов «Пожара», выделялась сама по себе. Бросая вокруг себя взгляды откровенного изумления, Аяни быстро приблизилась к воинам по кромке обрыва.

– Это… ты? – она встала в шаге от Лийера, и недоверчиво обернулась к залу, где гуляли его многочисленные копии. «Ах, какой голос… Какой ангельский голос!» – сердце в груди капитана заколотилось в истерике, и только огромным усилием воли он сохранил внешнее спокойствие.

– Это я… – Лийер положил ей на плечо руку, и деловито обвёл друзей взглядом – Приступим?

– Действуйте… И да поможет нам всемогущий Аггиз! – назвав верховное Сиарское божество, Раласс шутливо возздал руки к потолку, и улыбнулся во все тридцать четыре зуба… Или то был звериный оскал? Не понять; на его обмороженном лице всё смотрелось одинаково зловеще.

– Богохульничаем? – чиновник не изменил своему обыкновению, и появился именно там, куда не падали глаза ни одного из присутствующих. По совпадению, это оказалось как раз за спиной у Хольца: тот слегка вздрогнул, но брянцать оружием не стал – не из того теста сделан.

– А вот, старик, наш новый кандидат. – не дожидаясь, когда начнутся долгие разбирательства, Лийер подтолкнул ему навстречу растерявшуюся Аяни – Подходит?

– На первый взгляд, вполне. – чиновник прошёл мимо Хольца, и оказался в центре образованного людьми полукруга – Но первого взгляда мало, как вы понимаете; протокол настаивает на полном генетическом обследовании… Изволим пройти наверх?

И получив от Лийера машинальное «угу», он сделал торжественный пасс рукой – похожий на тот, которым ведущий телевикторины вызывает в студию главный приз… Повинуясь волшебному жесту, над головой у них что-то задребезжало, загудело, задвигалось, и… Приняв вид огромной круглой платформы, центральная часть потолка стала медленно опускаться вниз, оставляя на своём прежнем месте соответствующих размеров дыру… И если в первые секунды удивление зрителей было чисто дежурным – ой, мол, как интересно! – то когда платформа опустилась ниже, и всем стало ясно, что она не имеет никакой опоры, а летит по воздуху…

Да нет, от инфаркта никто не умер, и в обморок не упал – люди учёные, битые – но назад они всё-же попятились – кто её знает, безмозглую… А ну как свалится прямо на голову?! Но не свалилась, конечно. Тихо и мирно достигнув земли, тысячетонный каменный диск ювелино вписался в кратер – волшебным образом, их радиусы совпали до сантиметра – и плавно остановился. Его верхняя сторона (диск имел метр толщины), выложенная, как пол, двуцветной шестиугольной плиткой, безукоризненно слилась с окружающей поверхностью, и о существовании в центре храма глубокой пропасти теперь можно было только догадываться.

– Всё-то у вас через пень-колоду… – произнёс Раласс, и попробовал платформу ногой: не мираж ли? Однако, платформа была материальной, и комитетчик, пожав плечами, ступил на борт. За ним, как на привязи, потянулись Аяни, Лийер, и Найц, а через пару мгновений присоединились и трое осназовцев. Последним зашёл чиновник, и лифт немедленно отчалил в обратную сторону.

– Может, подтянем людей? – запоздало предложил Хольц, но Азъер от него отмахнулся: незачем, мол, и так справимся. Хольц не настаивал.

– Зато красиво… – невпопад пробормотал капитан.

Сквозь дыру в потолке (хотя называть это «дырой» не совсем корректно: от потолка отсутствовала добрая половина) виднелся разукрашенный замысловатой фреской свод купола. Картина, написанная прямо на мраморной поверхности сочными, нисколько не выцветщими за тысячи лет простоя красками, изображала свирепую десятиглавую гидру, и высокого длинноволосого ангела, бьющегося с зубастой рептилией на горной вершине с помощью двух коротких серебряных мечей. Оба создания были ранены, под ногами валялись перья, чешуя, и змеиные головы – битва шла в полный серьёз, и шла уже долго… Вообще-то – чего скрывать – сюжетец был не из оригинальных, но мастерство исполенния восхищало – персонажи, казалось, вот-вот спрыгнут с потолка вниз, и продолжат выяснять отношения прямо здесь, под боком у семерых незадачливых исследователей…

– Шорл… – когда платформа проделала около половины пути, Аяни взяла Лийера за рукав; лицо её было бледным – Что-то я… не очень себя хорошо чувствую… – пролепетала она слабым голосом.

– Не переживай. Максимум, что от тебя потребуется, это проба крови, или…

– Я не о том… – она сжала его руку крепче – Просто что-то не так, я чувствую…

– Гм… – оторвав от неё глаза, капитан воровато оглянулся на спутников. Обер-полковник, майор, и троица чёрных орлов по-прежнему наслаждались потолочной живописью, и один лишь фантом смотрел прямо на Ай, имея на лице непонятное, но категорически не понравившееся капитану выражение грусти. Шорл озабоченно повернулся назад, к девушке. – Что с тобой?

– Глова… болит… Сильно… – та дезориентированно поморгала.

– Значит утечка всё-таки произошла… – гулко сказал чиновник из-за спины, от чего Лийер замер, как истукан. А через миг, осознав ужас и непоправимость последствий, содрогнулся всем телом. Это – был удар ниже пояса. Это… Это… У капиана мучительно потемнело в глазах.

– Что вы сказали? – переспросил Азъер, отвлекаясь от созерцания купола.

– Это моя ошибка, я неверно оценил исчезаемость вероятности… – голограмма виновато дёрнула плечом – Ваш вид оказался настолько невосприимчивым к радиации, что…

– К какой ещё радиации? – немедленно отреагировал обер.

– Которая убивает. Вам шестерым беспокоиться не о чем, а вот даме… – голографический старик со вздохом пронаблюдал, как Аяни без чувств обвисает на руках капитана – Рецепторный шок… Быстрота реакции экстремальная – даже удивительно, как вы сами ещё не…

– Так. – лоб Раласса стал напоминать стиральную доску – Я не понял?!

– Нужно… – каперанг осёкся, не узнав своего охрипшего, постаревшего лет на полсотни голоса – Нужно её отсюда вытаскивать… – он дрожащими руками уложил Ай на пол, и присев на колени у её головы, отчаянно посмотрел на Азъера – Прямо сейчас!

– Никак нет. – жалостью обер-полковника было не пронять – Мы не можем жертвовать планетой ради одной жизни. Более того, если я правильно понимаю словая нашего консультанта, то без специального оборудования и персонала, которых на Сиаре попросту нет, мы ей уже ничем не поможем – доза смертельная!

– Да при чём здесь!.. – что и говорить, цинизм Азъера задел капитана за живое – Не нужно ничем жертвовать, мы просто поднимемся наверх, найдём другого человека, и…

– Вы когда в последний раз смотрели на часы? – неожиданно тихо спросил Раласс.

Не уловив подтекста, капитан машинально повернул запястье, и одарил циферблат «Командирских» непонимающим взглядом… И потупил глаза – вот ведь старый склерозник! До истечения ультиматума Идгу оставалось чуть меньше часа.

– Мы ещё можем успеть… – промямлил он неуверенно.

– И я даже не буду напоминать вам о том, что в любой момент сюда могут нагрянуть Халлатанги… – задумчиво добавил Сабирь, окончательно прижимая оппонента к аргументационной стенке.

Шорл сердито отвернулся. Всё, о чём он сейчас мечтал, это пристрелить обера на месте – но что-то его останавливало… Быть может, субординация? «Очень, смешно…» – примитивная шутка не вызвала у Лийера ничего, кроме отвращения. «Ты уже один раз дошутился, придурок…» – припомнил он себе мстительно, и желание застрелить командира как-то тихо и незаметно переродилось в новое – ещё более сильное желание… Желание застрелиться самому.

Раласс вдруг присел рядом с ним, и зачем-то пощупал у Аяни пульс.

– Для принятия должности… в сознании быть обязательно? – он посмотрел на фантома.

– Вы знаете, да… – старик позволил себе щепотку сарказма.

– Ничего я не знаю… – полковнику было не до шуток – Помещение экранировано?

– Гранит и мрамор… Н-нет, для дионового излучения это не преграда.

– Конечно… – хмыкнул Азъер, срывая с рукава медпакет – Зато красиво, мать вашу…

– Будете почивать наркотой? – капитан без труда уловил ход его мыслей – Такой у вас план?

– Надо привести её в чувство. – Азъер извлёк из аптечки крохотный шприц-тюбик – Вот и всё…

– Но она… – разглядев на тюбике маркировку «ТГФ-25», капитан потерял дар речи – тетрогенил-фецил был препаратом последней линии: на какое-то время он мог пробудить даже мёртвого, но зато потом начиналось такое … Легче пустить себе в висок пулю, и с песней отправиться гореть в аду, чем пытаться прожить сквозь последующие несколько дней… И эту дрянь обер-полковник намеревался вколоть ни в чём не повинной дивчине! – Чёрт подери, да у неё совершенно другой метаболизм, другая биохимия, эффект будет самым непредсказуемым!.. А что, если…

– Эффект будет тот же самый. – компетентно изрёк Раласс, снимая с иглы предохранительный колпачок – Проверено мною лично… – и закатав Аяни одежду, он недрогнувшей рукой проколол локтевую вену. Ввёл препарат.

– Надеюсь вы знаете, что творите… – поджав побелевшие губы, капитан грузно поднялся на ноги – теперь им оставалось лишь ждать… Минуту, две, десять… Сколько потребуется, столько и ждать.

– Я знаю… – ответил, спустя некоторое время, Азъер: на сей раз его тон его был глухим и усталым – похоже, он и сам не испытывал за свои деяния большой гордости… Просто так было надо.

Каперанг вздохнул, и отошёл в сторону. Платформа давно остановилась, замуровав семерых людей внутри купола, и теперь он мог рассмотреть весь зал целиком. В отличии от первого этажа, здесь не было ни единой колонны, но зато было много непонятного оборудования, расставленного вдоль стен. Нет, вмонтированного в стены – так оно будет точнее – вмонтированного, и слегка выпирающего… В-основном, это были глухие прямоугольные будки – свиду совершенно нефункциональные – но имелись и образцы достаточно выраженного «компьютерного» вида – посмотришь, обыкновенные терминалы, каких на любом корабле военфлота – пруд пруди… Только, одна незадача – здесь это всё было сделано из чистого серебра, и сплошь покрывалось узорами – даром, что центр управления, красота всё равно брала над функциональностью безоговорочный приоритет.

Помимо прочего, в зале имелось несколько крутящихся кресел (на вид вполне современных), и два истлевших человеческих тела, разодетых в знакомую золочёную форму – абсолютно новую на вид, как будто вчера изготовленную… Первая мумия сидела в кресле напротив одного из компьютерных терминалов, вторая, сжимавшая в руке характерного вида металлическую загогулину, валялась от этого кресла в нескольких метрах позади, и выделялась наличием в височной области небольшого пулевого отверстия – и поди отгадай, какого дьявола у них тут про произошло… То есть, отгадать-то конечно можно – и притом очень просто: достаточно спросить у чиновника – но вот желания заниматься историческими реконструкциями у капитана почему-то не возникло ни капли, как не возникло у него и трепета перед мёртвыми – мумии были настолько древними, что уже давно перестали вызывать какие-либо чувства, скроме скуки и безразличия.

Каперанг ещё раз вздохнул, и окинул деморализованным взглядом притихших спутников. Раласс по-прежнему восседал на корточках, Найц стоял в шаге-полутора за плечом командира, и лишь загадочная Хольцевская тройка держалась чуть поодаль – держалась прямой аккуратной шеренгой, вызвавшей вдруг какую-то странную, и зело неприятную ассоциацию… Ни с того ни с сего, капитану вдруг припомнилася «Оскар» – и вместе с «Оскаром», припомнился одноцветный, жёлто-коричневый шар Айтарна; припомнился телеканал «Правосудие», по которому сутками напролёт крутили отборную непотребщину… Там, помнится, тоже бывали шеренги – причём не только такие, которые стояли на коленях с завязанными глазами, но ещё и такие, которые стояли у них за спиной с автоматами – вот на последних Хольцевская команда и походила как две капли воды…

Что это – паранойя? Бред? Совпадение? «Нервы, всё нервы… Лечиться тебе пора.» – Шорл хотел было тряхнуть головой – и померещится же такая дичь! – но неожиданно застыл, почувствовав, как неумолимо затягивается на глотке петля потустороннего ужаса. Нет, это был не бред, и даже не паранойя – это, в отличии от его иррациональтных домыслов, было на самом деле. Нашивки на плечах Хольца – были на самом деле…

А что нашивки? Обычные такие нашивки – круглые, неприметные, серого цвета… А ещё на них был огонь. Изображённый в виде пяти символических языков, на рукавах осназовцев был чёрными нитакми вышит огонь… Чёрный огонь. И хотя такой выбор эмблемы был полностью обоснован – как-никак, подразделение называлось «Пожар» – спокойствие покинуло Шорла окончательно – «Вот, значит, вы какие… А мы ещё думали, где вас разыскивать! Так нет же, сами пришли…» Применив немалые усилия, чтобы это получилось естественно и непринуждённо, капитан перевёл взгляд дальше – не строило провоцировать палачей на преждевременные действия. Сначала… «Сначала надо взять себя в руки, и убедиться, что они действительно палачи.» – рассудил он, и изобразив на лице болезненное беспокойство – тут ему играть почти не пришлось – стал бесцельно мерить зал нервными шагами – он разбит горем, не знает куда себя деть… И как-то так получилось, что буквально через полминуты эти бесцельные мотания привели его к подполковнику:

– Кардар, стало быть… – протянул Лийер, подняв взгляд на возникшее перед ним препятствие – Как тесен мир, всё-таки, даже удивительно…

– Я прошу прощения? – не понял Хольц.

– Вы сказали, что вылетели с Кардара…

– Э-э… С Кардара, так точно…

– Вы там базируетесь, или временно?

– Временно… – если осназовец и врал, то на лице это не отображалось никак.

– Я так и подумал… Но всё равно! – каперанг чуть повысил голос: как будто бы от волнения, но на самом деле чтобы привлечь к разговору внимание Найца и обера – Командир у них, на Кардаре, кавторанг Прозао… Ульяс… Служили мы с ним как-то на одной посудине, потом разошлись… И вот, значит, снова встретились – заочно, ха-ха… Так вы, его, наверное, видели? – он натянул на лицо располагающую улыбку, и внутренне напрягся: наживка брошена, теперь возможны варианты… Много вариантов.

Например, Хольц мог в ответ так же ослепительно улыбнуться, и погрозить капитану пальчиком – ловить вздумали? Или не так. Или он сейчас вскинет винтовку, и угостит любопытного офицера сталекерамикой – чтобы знал: чего можно спрашивать, а чего нельзя… Или прикинется дубом – какой ещё Ульяс Прозао? Мы люди маленькие, и вообще это я не я… Последний вариант был бы откровенной брехнёй, поскольку не знать имени командующего своей даже временной точки базирования Хольц просто не имел права… Но, всё возможно. И всё зависело от того, насколько убедителен был капитан в своей грубой импровизации – ежели Хольц ему не поверил (а это вопрос не только актёрского таланта Лийера, но и степени информированности самого Хольца) то бойня, скорее всего, начнётся сию же секунду – лучше ударить первым, и попробовать разобраться с Источником самостоятельно, чем умереть от предательской пули в затылок, и потерять всё …

Тем не менее – в конечном счёте, ход себя не оправдал – подполковник решил играть до конца:

– Каюсь, не видел… Только слышал по радио. – он добросовестно попытался минимизировать свою связь с незнакомым ему человеком, но всё равно спалился: а куда денешься?

– М-м… – сохранить безмятежный вид капитану было непросто – Понятно… Ну это я так, к слову… Просто забавно, как оно порою бывает… – Шорл вздохнул, и зашагал вдоль шеренги осназовцев: утвердившись в принятом решении, он уже ничего не боялся – ибо не было смысла. Всё решено.

«Мы сделаем это прямо сейчас… Только бы Найц не подвёл.» – размышлял капитан отстранённо – «И только бы не подвёл я …» На обера, в данном случае, он не полагался вообще – пока Раласс снимет со спины винтовку, всё уже будет кончено… А заранее снимать нельзя – подозрительно, сразу заметят; то ли дело капитан и майор – они своё оружие так и не убрали, хотя, по идее, надобности в нём уже десять минут как не было… Верно подмечено – дуракам везёт. Удалившись шагов на пятнадцать от крайнего члена шеренги (в параллельном ей направлении), Шорл остановился, и медленно повернул – глаза его были прикованы к полу, лицо выражало глубокую депрессию. Главное, чтобы «пожарники» ему верили – верили в его слабость, верили до последнего мига… Верили, что команда обер-полковника сделает за них всю работу – стоит лишь предоставить ей ещё несколько минут… «Шакалы…» – подумал Лийер, и плотнее сжал губы. Расскажи ему кто-нибудь вчера вечером, что прилетевшие на «Галарче» люди, прикрывшись дырявой со всех сторон легендой, обведут его и обер-полковника вокруг пальца таким примитивным способом, и он бы от души посмеялся… А теперь было поздно.

«Лишь бы поверили.» – напутствовал себя напоследок Шорл, и не дойдя до крайнего осназовца четырёх метров, неуклюже застопорился:

– Нормально, да?.. – он в изумлении уставился куда-то мимо шеренги. Кстати, непростое занятие: смотреть мимо, и ни в коем случае не на жертву, но в то же время фиксировать её взгляд… Но Лийер это сделал. Он, вообще, много чего мог сделать, коль скоро речь заходила о его жизни…

Наверно поэтому, когда никто из бойцов ещё даже не пошевелился, а только подумал, Лийер уже твёрдо знал – не сработает. Трудно сказать, почему – то ли под самый конец он немного сфальшивил, то ли он исчерпал свой лимит доверия ещё задолго до этого – например, когда заговорил с подполковником о Прозао… Главное, пришла пора действовать. Действовать, или умереть – такой вот нехитрый выбор…

– Н-на!.. – лишь на короткое мгновение обогнав тройку оппонентов, капитан поднял ШВР, и не забыв перевести регулятор скорострельности в положение «макс», без малейших угрызений совести надавил на спусковой крючок.

Больше всего инициированное им столкновение напомнило схватку бешеных волкодавов: такое же яростное, и такое же кровожадное. По сравнению с этим кошмаром, даже тупая мясорубка, в которой погибли недавно две дюжины Халлатангов, могла считаться венцом тактического изящества – там всё-же было прикрытие, там были какие-то осмысленные манёвры, ходы… Здесь же ничего подобного не было и в помине – были две злобные стаи, разделённые несколькими метрами открытого пространства, и была одна цель: истребить друг друга за максимально короткий отрезок времени… И – всё. Происходящее нельзя было назвать сражением – адекватного термина в таллском словаре просто не существовало – это был вихрь беспросветной ненависти, страха, и крови… Но это ещё не значило, что в вихре нельзя победить.

Поскольку Лийер находился от Найца по правую руку, его первой целью – стандартная практика – стал самый правый, и он же ближайший к нему осназовец, тогда как Найц взял на себя крайнего левого – двое умерли мгновенно и без мучений, успев огрызнуться лишь короткими неприцельными «та-та-та». Если бы капитанская кровь не состояла на одну треть из адреналина, то он бы, возможно, отнёсся к этим «та-та» с куда большим питетом, но увы: бой поглотил его настолько, что два несильных тычка в бедро показались капитану незаслуживающей внмания мелочью… Бой продолжался. Следующим на очереди за подарками стоял Хольц – последний из тройки, он как раз занимал в шеренге центральную позицию… А потом вдруг занимать перестал. Миг – и адресованая подполковнику очередь обижено прошелестела сквозь пустоту – подполковника на месте не оказалось.

Всё измерялось в мигах…

Миг – и неясная тень, опережая размашистый веер пуль, кувыркнулась в сторону; миг – и тень с неслыханной быстротой вышла из кульбита, взяла капитана на мушку, и как удав, гипнотизирующе заглянула в глаза – ну что, сосунок, ты готов? «Н-нет, как же это…» – сильнее, чем когда-либо в жизни, Лийер захотел вернуться на несколько секунд в прошлое, переиграть всё заново… И конечно не смог. Тогда он попытался отпрыгнуть, но левая нога почему-то ослушалась, и капитан – что со мной происходит?! – начал беспомощно заваливаться на мраморный пол. Он ещё заметил, как броня главного «пожарника» стала разлетаться осколками, но испытать по этому поводу каких-то эмоций уже не успел – умирая под пулями Найца, Арвин сделал-таки на прощание один-единственный выстрел… Но хватило и этого. Через полторы миллисекунды капитанскую голову сотряс удар гидравлического молота, и под хруст шейных позвонков наступило всепоглащающее ничто.

Склока бешеных псов закончилась.

* * *

Центральный Сиарский стоунхедж – вот где они находились… Пять сотен гектаров безжизненной базальтовой пустоши, очищенной от неровностей, и окружённой огромными рукотворными скалами. Ветерок холодал, бардовое предзакатное солнце неумолимо таяло – именно таяло, блекло, растворялось в воздухе – а не уходило за горизонт… Ещё тут стояла «Лаоза», и рядышком – «Пеликан», на котором, по-видимому, какое-то время назад сюда прибыла Хольцевская шобла… И ещё были трое людей – не считая самого каперанга. Найц – невредимый, как и всегда; Раласс был более-менее – только на правом плече появилась ещё одна окровавленная повязка – а вот Аяни… Тревожные мысли так и не успели оформиться в полноценную панику, когда до капитанского слуха долетел искажённый, но вполне узнаваемый голос Азъера:

– Она жива… – обер-полковник посмотрел на лежачего заинтересованно – Как спалось?

– Надо… В госпиталь… – капитан попытался сесть, но лишь неуклюже завалился на бок: если язык ещё как-то ворочался, то тело не слушалось совершенно.

– Знаю. Скоро прибудет такси, и…

– Послушайте… – капитану было не смешно: лежащая неподалёку Аяни находилась присмерти – лицо побелело и осунулось, под закрытыми глазами налились чёрные круги, а потрескавшиеся губы кровоточили не переставая.

– …её доставят прямиком на Самру. – завершил предложение обер – Я не шучу.

Встретившись с его взглядом, капитан убедился: не шутит … Тогда он ещё раз попробовал сесть, но снова потерпел неудачу – координация была как после вдумчивой пьянки, хотя сознание оставалось незатуманенным.

– Сотрясение мозга… – прокомментировал Раласс – Весь удар пули поглотила каска, тряхнуло вас хорошо… И с ногой дела так себе… Кость не задета, но лучше не дёргаться. – но руку он ему всё же подал, и капитан наконец-то сел.

– Ерунда… – собственное состояние заботило его в последнюю очередь – Как обстановка? Когда прибудет это ваше… такси?

– Да так… – Азъер посмотрел на небо – Неоднозначная обстановка… Ваша пассия успешно прошла процедуру назначения, после чего делегировала административные полномочия мне, и опять потеряла сознание… Мы заблокировали теолепортационное сообщение, и связались со штабом экспедиции, чтобы скоординировать атаку… Это случилось примерно двадцать минут назад.

– То есть, Источник наш? – при другом стечении обстоятельств капитан бы взлетел от восторга, но сегодня он отделался тусклым, почти равнодушным взглядом – Так, стойте… А нельзя ли…

– Нельзя. – Азъер читал его мысли, как раскрытую книгу – Нельзя даже в прнципе… Повреждение тканей на молекулярном уровне, а Источник… В-общем, бога из машины не будет.

– А что же будет? А обычные раны он лечит?

– Электростанция отдельно, электроприборы отдельно. – произнеся загадочную формулу, Сабирь посмотрел наверх, и притопнул ногой – Так-так, зашевелились… Зашевелились, голубчики!

Высоко над Сиарой – это было не спутать ни с чем – разворачивалось масштабное космическое сражение. Одна за другой, в сумрачных небесах средневековой планеты вспыхивали звёзды – жёлтые, красные, белые, большие и маленькие. Какие-то из звёзд сгорали за один миг, какие-то продолжали светить – иногда сохраняя целостность, а иногда рассыпаясь на части – и чем дальше, тем больше их было… Спустя пять минут, к термоядерным вспышкам прибавились плазменные шлейфы нарастающего метеоритного града – это сходили с орбиты десятки и тысячи тонн разнокалиберных обломков – красиво!.. И ешё это было очень, очень жутко – особенно когда знаешь, что представляют из себя эти спецэффекты на самом деле, и какая за ними стоит разрушительная мощь… А Лийер, не смотря на контузию, знал – знал прекрасно. Знал он и то, что Идгу постараются не оставить на планете ничего живого, хотя интуиция подсказывала, что этим их планам уже не предстоит сбыться… Стоял бы иначе здесь обер-полковник с такой беззаботной физией!

– Силовой щит? – догадался Лийер.

– Формально, это называется системой метеоритной защиты, но суть примерно такая… Крупные обломки пройдут, но остальное, включая их ядерный арсенал – будет уничтожено… По крайней мере, так нас заверил этот голографический прощелыга… – Азъер раздражённо повёл углом рта: он не привык полагаться на устные заверения кого бы то ни было, но сейчас был должен.

– А как же такси?

– Капитан. – улыбнулся Раласс – Я идиот? Ну разумеется, мы обо всём договорились…

– Ну вот и чудесно… – вздохнул капитан с чувством смертельной усталости: его не интересовали технические нюансы, лишь бы система работала… А уж на каком принципе – это её личное дело.

Трое офицеров Империи – трое самых непотопляемых, перенёсших всё, и переживших всех – обворожённо смотрели в зенит, где высоко над их головами высвобождались квадралионы джоулей атомной ярости, обрывались тысячи жизней, и бесследно сгорали целые корабли… О чём они думали, какие чувства испытывали? Шорл не мог утверждать за спутников, но сам он молился лишь об одном – скорее бы всё закончилось! Пока на орбите хозяйничали Идгу, шансы Аяни – и без того не блестящие – падали, грозя обернуться нулём… Тик-так, капитан, тик-так.

То ли его услышали, то ли так просто вышло, но когда капитан был готов отчаяться, представление вдруг закончилось – раз, и закончилось. Как обрубили. Метеоритный дождь продолжался – он продолжался и на следующий день – но звёзды внезапно погасли, и почти сразу же на плато приземлилась курьерская «Заря-3М».

– Лимузин подан… – пояснил Раласс с видом доброго папочки, подарившего сыну велосипед.

Странный это был шаттл, непонятный – без знаков различия. Трое сошедших с него офицеров-медиков лишь перекинулись с обер-полковником двумя фразами, и молча забрав ценный груз, отчалили восвояси. На раны Лийера, да и самого комитетчика, троица даже не посмотрела, и уж конечно не предложила им ступить на борт. Каперанг хотел заартачиться – я полечу с ней! – но на плечо ему легла увесистая ладонь Азъера, и он передумал – убеждающая сила чекиста была непреодолимой, как гравитация чёрной дыры. «Всё будет хорошо, её вытащат … А вы мне ещё понадобитесь здесь.» – сказал ему тогда обер, и капитан поверил. Если бы обер сказал, что на следующий день дважды два будет равняться пяти, то капитан бы поверил и в это.

– Пойдёмте присядем… – предложил полковник, когда габаритные огни «скорой помощи» смешались со звёздами: уже не с теми, что полыхали недавно, а с обыкновенными ночными звёздами. Шорл опёрся о командира, и они вместе побрели к латаной-перелатаной «Лаозе-7».

– А что на Самре? – спросил капитан, чтобы заполнить возникшую паузу.

– Есть там один НИИ… – ответил полковник, уклончиво – Генетика, клонирование, то да сё… Не беспокойтесь, никакой бюрократии: всего полчаса, и она уже там, под надзором первоклассных специалистов… Ну, в субъективном исчислении, разумеется…

– Разумеется… – какое-то время Лийер молчал, но потом его голос дрогнул – Спасибо вам…

– Пустое… Ведь я обещал. – Раласс поднял взгляд к небесам, и кивнул – А вот и генеральный десант… Вот и и финиш.

В километре над стоунхеджем двигались россыпи зелёных огней – можно не гадать, это заходили на посадку тяжёлые транспортные челноки военнокосмического флота. Капитан улыбнулся. Чувство принадлежности к непобедимой военной машине Империи было чертовски приятным – оно вселяло уверенность и покой, придавало сил, оптимизма, и душевной стойкости… Именно это чувство провело его через все испытания, именно оно давало надежду, когда казалось, потеряно всё… И тут же, часть разума понимала – этоещё не конец. Они победили Идгу – победили симптом – но сама болезнь так и осталась неизлечённой. Где-то в роскошных кабинетах, где-то в военных штабах, министерствах, и корпоративных офисах, продолжала плести грандиозный заговор неуловимая Партия, а где-то в неописуемой дали космоса крепла и ширилась империя Халлатангов…

Тогда капитан не мог знать, какие тяжёлые испытания ждут человечество в скором времени – но уже тогда его шестое, седьмое, и десятое чувство единогласно сходились в одном: мир меняется… И пережить эти изменения суждено не всем.

* * *

В это же время, но совсем в другом месте…

Хашим поднял со стола запотевший стакан – с бумажным зонтиком, и с насаженным на горлышко кружочком апельсина – и отпив холодного сока, аккуратно поставил тару на место. С наигранной беззаботностью, оглянулся. Вид с балкона был потрясающий: море, пляж, пальмы… Девушки, наконец: красивые, сильные, загорелые… Впрочем, годы оказывались беспощадны, и противоположенным полом Хашим нынче интересовался вяло, да и то делал исключительно по инерции… «Ну и Шайтан с ним.» – твёрдо сказал он себе, и глотнув ещё сока, нервно погладил седую бороду – «Жизнь и так хороша…» Точнее, была бы таковой, если бы не одно но, нарисовавшееся пять минут назад на пороге его дома с удостоверением КИБовского подполковника… «Но» – теперь оно сидело за столом напротив – небрежно отмахнулось от пролетавшего мимо насекомого, и посмотрело на горизонт, где воды Красного моря сливались со знойным пустынным воздухом. Под ложечкой у вышедшего на пенсию джигита неприятно сосало, но старик не подавал виду, выжидательно помалкивая. Вот сейчас этот таллец задаст ему три дежурных вопросика, а потом извинится за отнятое у гостеприимного дедушки время, и будет таков… Ну пожалуйста, сделайте, чтобы всё было так!